Том Клэнси Реальная угроза

Закон, не подкреплённый силой, беспомощен.

Паскаль

Назначение полиции — применить силу или угрожать её применением при решении задач, связанных с жизнедеятельностью государства внутри его и при нормальных условиях. Задана вооружённых сил — использование силы или угроза её применения за пределами государства при нормальных обстоятельствах или внутри его лишь в том случае, когда эти обстоятельства становятся ненормальными...

Степень силового давления, к которому готово прибегнуть государство для своей защиты... в первую очередь зависит от того, насколько важным или целесообразным оно считает это, чтобы избежать лишения власти и невозможности выполнения принятых на себя обязательств.

Генерал сэр Джон Хэккетт

Пролог Ситуация

Внутри все ещё никого не было. Овальный кабинет расположен в юго-восточном углу Западного крыла Белого дома. В него ведут три двери: одна из кабинета личного секретаря президента, вторая из маленькой кухни, выходящей, в свою очередь, в кабинет президента, и ещё одна, последняя дверь, в коридор — прямо напротив комнаты Рузвельта. Сам по себе Овальный кабинет невелик для государственного деятеля такого ранга, и посетители всегда замечают потом, что он меньше, чем они ожидали. Письменный стол президента, расположенный прямо перед окнами, стекла в которых заменены толстыми листами пуленепробиваемого пластика, искажающего панораму парка и газонов вокруг Белого дома, изготовлен из дубовых бимсов британского корабля «Резолют», затонувшего близ берегов Америки в середине девятнадцатого века. Американцы подняли корабль и вернули его Англии, а королева Виктория в знак признательности приказала изготовить письменный стол для американского президента. Этот стол был сделан в век, когда люди не отличались таким ростом, как ныне, и потому во время президентства Рейгана его высоту несколько увеличили.

На столе президента громоздились стопки папок и информационных докладов, а сверху лежала распечатка с расписанием рабочего дня; тут же находились аппарат селекторной связи, обычный кнопочный телефон с выходом на общую телефонную сеть, а также внешне заурядный, но созданный на основе новейших достижений высокой технологии аппарат, позволяющий вести самые секретные переговоры.

Рабочее кресло президента было изготовлено по специальному заказу и удовлетворяло всем потребностям в комфорте того, кто им пользовался. Его высокую спинку защищали листы кевлара — пластика, выпускаемого химическим концерном Дюпона, более прочного и лёгкого, чем сталь, что служило дополнительной защитой от пуль какого-нибудь безумца, вздумавшего стрелять в окна президентского особняка.

Разумеется, в этой части Белого дома постоянно находилось десять-двенадцать сотрудников Секретной службы, особенно в дневные часы. Чтобы попасть сюда, большинство посетителей проходили через металлодетектор: в общем-то эти устройства, обнаруживающие наличие металлических предметов, «прощупывали» всех без исключения — никак не замаскированные, они были нарочито заметными. Затем посетители подвергались пристальному осмотру: вежливость агентов Секретной службы с крошечными наушниками телесного цвета в ухе и проводами, исчезающими под пиджаком, отступала перед их главной задачей охраной жизни президента. Кроме радиоприёмника под пиджаком каждого агента скрывался крупнокалиберный пистолет, и все сотрудники Секретной службы были призваны рассматривать всякого посетителя как потенциальную угрозу Ковбою, таким было сейчас кодовое имя президента. В него не вкладывали особого смысла просто его было легко произносить и распознать по радиосвязи.

Вице-адмирал военно-морского флота США Джеймс Каттер находился в противоположном, северо-западном, углу Западного крыла с 6.15 утра. Советнику президента по вопросам национальной безопасности приходится вставать рано.

Когда часы показывали без четверти восемь, он допил вторую чашку утреннего кофе — здесь его готовили особенно хорошо — и уложил сводки в кожаную папку. Он миновал пустой кабинет своего заместителя, который находился в отпуске, затем прошёл по коридору направо мимо также пустого кабинета вице-президента, улетевшего в Сеул, и свернул налево, не заходя в кабинет начальника аппарата президента. Каттер был одним из немногих доверенных лиц в Вашингтоне, вице-президент не принадлежал к их числу, — которым не требовалось разрешения руководителя аппарата Белого дома, чтобы войти в Овальный кабинет, когда он считал это необходимым, хотя обычно советник по национальной безопасности сообщал о своём приходе, чтобы секретарши успевали приготовиться к этому событию. Руководителю аппарата не нравилось давать кому-то такую привилегию, но недовольство соперника даже раззадоривало Каттера и делало право неограниченного доступа к президенту ещё приятнее. По пути он встретил четырех сотрудников безопасности, которые поздоровались с ним. Каттер ответил на их приветствия со сдержанностью, свойственной отношениям одного из высокопоставленных чиновников со слугами. Официальное кодовое имя советника по национальной безопасности было Лесоруб, и хотя Каттер знал, что агенты Секретной службы в разговорах между собой называют его иначе, мнение маленьких людишек ничуть его не интересовало. В приёмной уже сидели на своих местах и печатали три секретарши, а сотрудник безопасности находился у двери.

— Босс не опаздывает? — спросил Каттер.

— Ковбой сейчас придёт, сэр, — ответил специальный агент Пит Коннор. Ему было сорок лет, он занимал должность руководителя охраны президента и с полным безразличием относился к должности Каттера, равно как и к его мнению о нём.

Президенты и их помощники приходят и уходят, некоторых из них уважают, некоторых ненавидят, но профессионалы из Секретной службы заботятся о безопасности всех без исключения. Опытный взгляд Коннора пробежал по костюму Каттера и его кожаной папке. Оружия у советника по национальной безопасности не было. Внимание агента отнюдь не означало, что он страдал паранойей. Несколько лет назад король Саудовской Аравии погиб от руки родственника, а бывший премьер-министр Италии, преданный собственной дочерью, попал в руки террористов, в конце концов убивших его. Коннор охранял президента не только от безумцев — опасность могла исходить от кого угодно. Коннору повезло, разумеется, — он заботился лишь о физической безопасности президента.

Существовали и другие виды опасности, но ими занимались не такие профессионалы, как он.

Все, конечно, встали, когда вошёл президент, сопровождаемый своим личным телохранителем — стройной женщиной лет тридцати, чьи длинные тёмные локоны так хорошо скрывали, что она один из лучших стрелков, находящихся на правительственной службе Дага — такой была кличка женщины среди агентов Секретной службы — улыбнулась Коннору и чуть заметно кивнула. День не будет особенно трудным: Президент не собирался никуда уезжать. Список людей, с которыми он намеревался встретиться, был тщательно проверен — номера социального обеспечения тех, кто должен был прийти сюда впервые, пропустили через компьютеры ФБР на предмет выявления преступных связей, да и сами посетители подвергнутся тщательнейшему осмотру, хотя и не переходящему в обыск.

Президент махнул рукой, предлагая вице-адмиралу Каттеру следовать за ним.

Агенты Секретной службы, оставшиеся в приёмной, ещё раз проверили список. Это было повседневным занятием, и старший агент не имел ничего против того, что мужскую работу выполняет женщина Дага заслужила свою репутацию, задерживая преступников. Все сходились во мнении — будь она мужчиной, у неё между ног болталась бы пара здоровенных чугунных яиц, и если неудачливый убийца, решивший посягнуть на жизнь президента, принял бы её за обычную секретаршу, винить ему следовало бы только себя. Через каждые несколько минут, пока Каттер не покинет Овальный кабинет, один из агентов будет подходить к белой двери и заглядывать в глазок, чтобы убедиться, что с президентом ничего не случилось. Президент находился на своём посту уже более трех лет и привык к постоянному наблюдению.

Сотрудникам безопасности даже не приходило в голову, что нормальному человеку такая слежка не может не действовать на нервы. Задачей агентов Секретной службы было знать все о президенте — от того, как часто он посещает туалет, до того, с кем он спит. Их подразделение недаром называлось Секретной службой.

Предшественники современных агентов были знакомы с самыми разнообразными грешками, водившимися за президентами. Жёнам президентов не следовало знать, чем заняты их мужья в рабочее время, — по крайней мере, таким было решение некоторых президентов, — а вот президентская охрана знала каждый их шаг.

Войдя в кабинет, президент закрыл дверь, подошёл к столу и опустился в кресло. Из кухни тут же появился стюард-филиппинец с подносом, на котором стоял кофе с булочками, и вытянулся, прежде чем уйти. На этом утренняя церемония закончилась, и Каттер начал свой доклад с разведывательных данных. Сводка была доставлена ему из ЦРУ домой в Форт-Майер, штат Виргиния, ещё до рассвета, и у адмирала оказалось достаточно времени, чтобы подготовить изложение сводки своими словами. Доклад оказался довольно коротким. Заканчивалась весна, и в мире не было особенно острых ситуаций. Войны в Африке и в других частях света не имели большого значения для американских интересов, а на Ближнем Востоке даже царило спокойствие, так что можно было посвятить своё внимание другим вопросам.

— Как дела с операцией «Речной пароход»? — спросил президент, намазывая булочку маслом.

— Ведётся подготовка, сэр. Люди Риттера уже занимаются ею.

— Меня по-прежнему беспокоит безопасность операции.

— Господин президент, мы приняли все разумные меры. Избежать риска нельзя, но мы сократили число тех, кто принимает в ней участие, до абсолютного минимума; к тому же эти люди тщательно подобраны и проверены.

В ответ президент только хмыкнул. Он знал, что попал в ловушку, — подобно почти всем президентам. ловушку он создал сам, она основывалась на его же собственных словах. Заявления и обещания президента . У людей была неприятная привычка запоминать их. Даже если президентские обещания не помнил народ, существовали журналисты и политические соперники, не упускавшие случая напомнить о них. За три с лишним года первого президентского срока было сделано немало полезного, однако многое из этого оставалось тайным, и, к неудовольствию Каттера, эти тайны часто сохранялись. Впрочем, разумеется, многие секреты приходилось хранить. С другой стороны, на политической арене не существовало по-настоящему надёжных секретов, особенно в год выборов. В обязанности Каттера не входило беспокоиться об этом. Он был профессиональным морским офицером и потому не должен был руководствоваться политическими соображениями при выполнении своих обязанностей советника по национальной безопасности, однако тот, кто сформулировал подобный подход, был, видно, не от мира сего. Члены высшей исполнительной власти не дают клятвы бедности и целомудрия, да и повиновение их тоже не абсолютно.

— Я обещал американскому народу, что приму необходимые меры в этом направлении, — раздражённо заметил президент. — А пока мы ни черта не добились.

— Нельзя решать проблемы, связанные с угрозой национальной безопасности, через полицейские агентства, сэр. Вам решать, подвергается безопасность нашей страны серьёзной угрозе или нет. — Каттер неустанно повторял эту точку зрения в течение нескольких лет, и вот теперь к его мнению начали прислушиваться.

— Ну хорошо, хорошо, я ведь согласен с этим, не так ли? — проворчал президент.

— Да, господин президент. Пришло время дать им понять, что они имеют дело с серьёзным противником. — Такова была точка зрения Каттера с самого начала, ещё с того времени, когда он занимал пост заместителя Джеффа Пелта, а теперь, когда Пелта не стало, мнение Каттера победило.

— Ладно, Джеймс, я согласен. Передаю это вам. Действуйте, но имейте в виду, что нам нужны результаты.

— Вы их получите, сэр, можете на меня положиться.

— Пора дать хороший урок этим мерзавцам. — Президент выразил вслух свои мысли. Он не сомневался, что урок окажется достаточно жестоким. В этом президент действительно был прав. Он и его советник сидели в кабинете, где сосредоточивалась и откуда исходила колоссальная мощь самой могучей державы в истории цивилизации. Люди, избравшие человека, что занял место в этом кабинете, поступили так прежде всего ради собственной защиты, защиты от притязаний иностранных государств и внутренних врагов, защиты от всех опасностей и угроз.

Враги американского народа принимали самые разные обличья, о некоторых из них основатели государства даже не помышляли. Но одну разновидность они предвидели, она существовала в этом самом кабинете... хотя президент имел в виду иного врага.

* * *

На побережье Карибского моря солнце встало на час позже, и в отличие от прохладного кондиционированного воздуха Белого дома здесь атмосфера была тяжёлой и влажной; судя по всему, предстоял ещё один душный день — центр высокого давления навис именно над этим районом. Поросшие лесом холмы к западу от порта превращали местные ветры в едва заметное дуновение, и хозяин яхты «Основатель империи» уже давно с нетерпением ждал момента, когда можно будет выйти в море, где воздух был прохладнее и дули вольные бризы.

Члены его экипажа прибыли с опозданием. Они не понравились ему с первого взгляда, но от него и не требовалось испытывать к ним тёплые чувства. Лишь бы они умели себя вести. В конце концов, на борту яхты находилась его семья.

— Доброе утро, сэр. Меня зовут Рамон, а это — Хесус, — произнёс тот, что был повыше. Хозяина яхты беспокоило то, что эти двое выглядели столь ухоженными образчиками...кого? Или им просто хотелось произвести благоприятное впечатление?

— Вы действительно справитесь с управлением? — спросил он.

— Si. Мы имеем опыт плавания на океанских яхтах. — По лицу высокого пробежала улыбка. Его зубы были ровными и белыми. Да, он похож на человека, постоянно заботящегося о своей внешности, подумал хозяин яхты. Не стоит беспокоиться, решил он, скорее всего это излишняя осторожность. — А Хесус превосходный кок, вы сами убедитесь.

Хочет понравиться, стервец, мелькнула мысль у хозяина яхты.

— О'кей, можете разместиться в носовом кубрике. Баки заполнены и двигатели прогреты. Выходите побыстрее в море.

— Mu bien, Capitan[1].

Рамон и Хесус выгрузили из джипа свой багаж. Им понадобилось подняться и спуститься по трапу несколько раз, наконец они перенесли и уложили свои вещи, и к девяти утра огромная яхта «Основатель империи» отдала швартовы и направилась в море, обгоняя несколько яхт поменьше, тоже направлявшихся из порта с туристами-янки на борту и ощетинившихся множеством удочек. Выйдя в открытое море, яхта взяла курс на север. До места назначения — три дня хода.

Рамон занял место у штурвала. Это означало, что он сидел в широком высоком кресле, а автопилот «Джордж» вёл судно. Яхта шла превосходно. Она принадлежала к классу океанских яхт «Родс» и была оснащена стабилизаторами, гасящими бортовую качку. Единственное, что разочаровало, — в кубрике экипажа отсутствовали телевизор и видеомагнитофон для развлечения членов команды, свободных от вахты. Как типично для американцев, подумал Рамон. Шикарная яхта, строительство которой обошлось в миллионы долларов, оснащённая радиолокатором и прочим, а вот о команде даже не подумали...

Он наклонился вперёд, вытянул шею и посмотрел на полубак. Там лежал хозяин яхты — он спал, издавая храп, словно устал от подготовки к отплытию. А может, его утомила жена? Она лежала рядом с мужем на купальном полотенце лицом вниз, расстегнув застёжку лифчика своего бикини, чтобы светлая полоска не нарушала ровного загара. Рамон улыбнулся. У мужчин существует немало способов развлечься. Но лучше подождать. Предвкушение делает это лишь более приятным. Он слышал доносившиеся из кают-компании звуки фильма, записанного на видеокассете.

Там, позади мостика, перед экраном телевизора сидели их дети. Рамону и в голову не могло прийти испытывать жалость и к этой семье из четырех человек, и к кому-то из её членов. И всё-таки он не был совсем уж бессердечен. Хесус отличный повар. И он и Рамон считали, что приговорённых к смерти нужно хорошо покормить.

* * *

Было уже настолько светло, что очки ночного видения больше не требовались.

Наступили утренние сумерки, которые ненавидят пилоты вертолётов, потому что глазам нужно приспосабливаться к светлеющему небу и земной поверхности, все ещё скрытой полумраком. Отделение сержанта Чавеза сидело в креслах, каждый солдат надёжно пристегнут ремнями безопасности, проходящими через грудь и бедра, и сжимает в руках оружие. Вертолёт «Блэкхок UН-60А» устремился вверх, миновал вершину холма и тут же нырнул вниз.

— Тридцать секунд, — услышал Чавез в наушниках слова пилота.

Операция планировалась тайной; это означало, что вертолёты носились вверх и вниз по долинам, стремясь к тому, чтобы наблюдатели не сумели распознать её тактический план. «Блэкхок» резко упал вниз и завис в нескольких футах от земли, когда пилот взял на себя рычаг управления шагом и дросселем. Машина застыла с поднятым носом. Это было сигналом для сержанта ВВС, что руководил десантом, сдвинуть широкую дверь по правому борту, открывшую обширный проем, и для солдат — расстегнуть замки ремней безопасности. Вертолёт мог оставаться у поверхности всего несколько секунд.

— Вперёд!

Чавез первым бросился в проем, пролетел от борта футов десять и распластался по земле. Солдаты последовали за ним, позволив вертолёту тут же набрать высоту. Ротор вонзился в воздух, устремляя машину вверх, и лежащих плашмя солдат обдало грязью, поднятой вихрем. Теперь «Блэкхок» появится над южным краем холма и никто не заподозрит, что он на мгновение замер, высадив десяток вооружённых солдат. Внизу, на земле, отделение поднялось и двинулось к лесу. Солдаты приступили к выполнению задачи. Сержант, что бежал впереди, жестами подавал команды. Это была его последняя операция, а затем он сможет отдохнуть.

* * *

На полигоне в Чайна-Лек, штат Калифорния, где велась разработка и производились испытания оружия для военно-морского флота, группа штатских специалистов и несколько офицеров ВМФ собрались вокруг новой бомбы. По размерам она примерно соответствовала старой, двухтысячефунтовой, однако весила почти на семьсот фунтов меньше. Её корпус был сделан не из стали, а из целлюлозы, усиленной кевларом; эту идею позаимствовали у французов, которые делали корпусы снарядов из натуральных волокнистых материалов и использовали минимум металлических деталей — ровно столько, сколько требовалось, чтобы укрепить стабилизаторы или более сложные приборы наведения, превращавшие их в управляемые снаряды, способные находить заданную цель. Мало кто отдавал себе отчёт в том, что «умная» бомба — это всего лишь стальная бомба с закреплённым на ней устройством точного наведения.

— Но от этой бомбы будет разлетаться чертовски мало осколков, — возразил один штатский.

— А какой смысл в создании невидимого бомбардировщика типа «Стелс», заметил другой специалист, — если противник сумеет увидеть на экране радиолокатора сигнал, отразившийся от металлической бомбы?

— Это верно, — буркнул первый, — однако кому нужна бомба, от взрыва которой противник всего лишь рассердится, и не больше?

— Наведи её так, чтобы она попала ему прямо в парадную дверь, и у него не останется времени сердиться, верно?

— Пожалуй. — Теперь штатский знал, каково действительное назначение бомбы.

Придёт время, и она будет висеть под фюзеляжем УТБ — усовершенствованного тактического бомбардировщика, построенного на основе технологии «Стелс» и базирующегося на авианосцах. Наконец-то, подумал он, и военно-морской флот взялся за осуществление этой программы. И вовремя. Сейчас, однако, нужно убедиться в том, как эта бомба, обладающая иным центром тяжести и другим весом, будет наводиться на цель обычной системой лазерного наведения.

Подъехал подъёмник и снял обтекаемую бомбу с поддона. После чего техник начал устанавливать её под центральными точками крепления ударного бомбардировщика «Интрудер» А-6Е.

Гражданские специалисты и офицеры прошли к вертолёту, который доставит их на полигон. Они не спешили. Час спустя, когда все расположились в безопасности бункера, один из специалистов направил на цель какой-то странный прибор. Целью был пятитонный грузовик, от которого отказался корпус морской пехоты и которому сейчас предстояло, если все пойдёт в соответствии с планом, умереть страшной и эффектной смертью.

— Самолёт приближается к цели. Включайте музыку.

— Включаю, — ответил гражданский специалист, нажимая кнопку на приборе лазерного наведения. — Цель освещена.

— Самолёт докладывает, что видит цель. Приготовиться... — сообщил связист, В другом углу бункера офицер смотрел на экран — телевизионная камера следила за приближающимся бомбардировщиком.

— Бомба отделилась. Аккуратно и чётко сорвалась с точек крепления.

Позднее офицер сверит полученное изображение с телевизионной картинкой с истребителя-бомбардировщика «Скайхок» А-4, летящего рядом с бомбардировщиком «Интрудер» А-6Е. Мало кто отдавал себе отчёт в том, что простое сбрасывание бомбы с самолёта — сложный и потенциально опасный манёвр. Третья камера провожала падающую и стремительно удаляющуюся бомбу.

— Стабилизаторы двигаются нормально. Приготовьтесь...

Телевизионная камера, установленная на грузовике, действовала со скоростью, во много раз превышающей обычную. Иначе было нельзя. Бомба падала настолько стремительно, что при первом просмотре её никто не увидел, но к моменту, когда низкий рёв сокрушительного взрыва потряс бункер, техник уже начал перематывать видеоленту. Она проигрывалась кадр за кадром.

— О'кей, вот бомба. — На экране был отчётливо виден её нос в сорока футах над грузовиком. — Какие на ней взрыватели?

— РВ, — ответил один из офицеров. РВ означало радиовзрыватель. На бомбе был установлен миниатюрный радиолокационный приёмопередатчик, который запрограммировали на взрыв при определённом расстоянии от поверхности; в данном случае в пяти футах от земли, практически в тот момент, когда бомба ударит в грузовик. — Угол выбран правильно.

— Я считал, что так все и произойдёт, — негромко заметил инженер. Именно он высказал предположение, что раз бомба по весу приближается к полутонне, устройство наведения можно запрограммировать на более лёгкий вес. Правда, бомба была несколько тяжелее, но пониженная плотность её пластмассового корпуса делала баллистические траектории примерно одинаковыми. — Взрыв!

Как происходит со всеми высокоскоростными фотографиями подобного явления, экран был залит сначала белым цветом вспышки, затем он стал жёлтым, далее красным и наконец черным по мере того, как бризантная взрывчатка превращалась в раскалённые газы, охлаждающиеся в воздухе. Перед глазами двигался фронт взрывной волны, воздуха, сжатого до такой степени, что он был плотнее стали и двигался со скоростью, превышающей скорость полёта любой пули. Ни один механический пресс не в состоянии создать подобную мощность.

— Мы только что ухлопали ещё один грузовик. — Это замечание было совершенно излишним. Примерно четверть общей массы грузовика оказалась вогнанной прямо в мелкую воронку около ярда глубиной и диаметром ярдов двадцать. Остальное разлетелось по сторонам стремительно, как шрапнель.

Суммарный результат не так уж значительно отличался от взрыва автомобиля, начинённого большим количеством взрывчатки, — того типа бомбы, которым любят пользоваться террористы, — зато был чертовски безопаснее для тех, кто доставил её к цели, подумал один из гражданских специалистов.

— Проклятье. Я и не мыслил, что всё пройдёт так гладко. Ты был прав, Эрни, нам даже не понадобится вносить поправки в систему наведения, — произнёс морской офицер, капитан третьего ранга. Он подумал о том, что только что тут сберегли больше миллиона долларов для Военно-морского флота. Капитан третьего ранга ошибся.

Это было началом того, что даже ещё не началось и окончится не скоро при участии многих людей во многих местах, действующих в разных направлениях и выполняющих разные операции, которые, как они ошибочно считали, были им понятны. Впрочем, это было к лучшему. Будущее оказалось слишком ужасным для размышлений, и далеко за пределы ожидаемого, иллюзорного конца выходили поступки, основанные на решениях, принятых этим утром, и после принятия этих решений лучше было не видеть их последствий.

Загрузка...