Реинкарнация

Глава 10 Автомобиль, рожденный за одну ночь и мотор, над которым трудились всю жизнь

Автопром Петрович он ведь, как чёрт — помяни его, он и явится… Ну, или позвонит. Вот и, сейчас — не успел я, вернувшись в своё время толком очухаться от приключений, как он позвонил:

— Ну что, Вова? Приезжай, забирай свою «красавицу»… Денег, главное, побольше захвати.

Было ранее утро, я ещё не успел продрать как следует очи:

— Что? Уже сделал?! Правда, что ли, сделал?! Какая, хоть она?

— Какая, какая… Такая, какую заказывал — чёрная! — и, скотина Петрович издевательски заржал.

На радостях любил Медвежонка на час дольше обычного и, после обеда выехал на «Мерсе» в Тверь.

…На вид чудо Автопрома — но, не отечественного, а того — который Петрович, напоминало странную помесь советской инвалидки и немецкого «Кюбельвагена» периода Второй Мировой войны. И даже, ещё примитивней… Кроме фар и колёс — ни одной закруглённой детали. Открытый бездверный кузов — из одних только плоских металлических панелей, заднее расположение двигателя, скошенный — как лобовая броня танка Т-34, передок с прикреплённой сверху запаской.

Я смущёно кругами бродил вокруг, не зная, как отнестись к такому деянию рук человеческих… Автопром, довольный как кот навернувший ведро холявной сметаны, двигался за мной следом. Два молодых парня, лет по двадцать пят — по ходу, те самые конструкторы-программисты, про которых Автопром упоминал в прошлый раз, расположились неподалёку, боясь пропустить бесплатное представление. Вон, даже сотки приготовили — снимать… Я их Винтиком и Шпунтиком прозвал — очень, на мой взгляд, похожи.

— Ну и, долго думали, прежде чем вас на эту хрень осенило?

— Не поверишь: целую ночь! Ну потом, естественно, немного додумывали…

Я ещё дал круг. Ну, а что? Сам такое просил. Примерно…

— Петрович! Ты хоть на пальцах объясни, что почём… Что ты за мной тупо ходишь, с умным видом?

— Ну, это мы завсегда, пожалуйста… Как ты и, Вова, просил — конструкция проста и примитивна до смертельной икоты. Полный ремонт, прикинь, осуществляется всего лишь ЧЕТЫРЬМЯ(!!!) гаечными ключами!

— Как «ГАЗ — 67»?!

— Примерно, как он… Основу всей конструкции, составляет рама, сваренная из стальных уголков. Рама практически не убиваемая из-за своих конструктивных особенностей. Твой автомобиль можно — хоть на рельсы, под удар паровоза поставить: если сверху не наедет, сам автомобиль в пыль, а рама останется целой. К ней крепится и навешивается всё остальное. Это «всё остальное» — процентов на семьдесят пять можно в любом магазине автозапчастей купить, остальное делали сами. Панели из стальных оцинкованных листов, прикрученных, где на болты, где на вот эти …издатые саморезы. Меняются при нужде, за минуты. Если болты не приржавели, конечно.

— Подвеска…, — Петрович присел и знаком пригласил меня к нему присоединиться, — почти всё из знакомых тебе элементов серийных моделей. Кое-что наше, оригинальное. Но, не много! Раз в месяц солидолить и, будет ездить вечно… Вот видишь, амортизаторы? Моё изобретение! Я эту конструкцию ещё при Союзе запантетовал. Ну и, тут с ребятами — по случаю, слегка доработали… Примитивизм в высшей степени его проявления! Просто пневматические — на воздухе работают, без всякой жидкости. Как и раму, убить практически невозможно! Разве, что в мартен — как терминатора кинуть… Но, езда будет жестковата, как на деревянной табуретке. Тебе же, комфорт не нужен? Ну, значит — в самый раз…

— Колёса… Какие-то знакомые.

— Конечно знакомые! Колёса от крутого американского байка! Правда, китайского производства… Тормоза тебе на них родные оставил, дисковые. Тут я, конечно, нарушил твоё условие: таких тормозов у первых автомобилей не было… Но уж, Вова, извини: тормоза — это безопасность, а на безопасности экономить нельзя! Правда, привод не гидравлический, а механический, через тросики. Передние колеса тормозятся педалью, находящейся на полу кабины в положенном месте, а задние — ручником. Понятно? Если, тебе надо будет всего лишь слегка притормозить, то нежно жми на педаль, если надо резко, экстренно остановиться, то ещё и тяни — со всей дури, ручной тормоз! Вот он — между передними сидениями, где быть ему и, положено…

— Сидения… Где-то, уже видел такие… От чего они?

— Совсем, что ли склеротик? От советского автобуса! Вон он, полуразобранный стоит, видишь? За долги мне его отдали… Передние сиденья — одинарные, заднее — двойное. Правда, мы слегка передние доработали: их можно регулировать по длине ног, как раз для тебя актуально… И, обрати внимание: в отличии от «Запорожца», на задние места можно пройти справа, не задирая переднего пассажирского сидения. Салон более просторный.

— Что-то у тебя панель приборов, как-то стрёмно выглядит…

— Только самое необходимое! Сам же просил, чтоб меньше современности было, вот и не предъявляй претензии… Никаких спидометров и тахометров. Скорость по свисту ветра за бортом учись определять, как молдавский гаишник… Бжжжжить… — это шестьдесят километров в час. Ха, ха, ха!!! Скорость, кстати, максимальную — восемьдесят кэмэ в час вчера развили… Но, это конечно, мы слегка погорячились! Реально, около шестидесяти ездить. Эти лампочки индикаторы температуры и давления масла в двигателе. Как замигает красная — значит, начинает перегреваться, открывай жалюзи, потянув вот за эту бибку. Никакой автоматики нет. Когда загорится непрерывно — надо остановиться и остудить двигатель, он у тебя воздушного охлаждения… Если, синяя горит или моргает, температура масла низка, надо закрыть жалюзи… Нормальный режим для езды, это когда у тебя ничего не горит…

— Да, я уже догадался.

— Эта лампочка — давление масла. Такая же хрень: если загорится — то, лучше дальше не ехать… Ну, а если вот эта лампочка при работающем движке горит, значит — сними с ручника, бестолочь! Ну, из «наворотов» — это зеркало заднего вида, тут вот пепельница, а это бардачок. Бардачок, кстати, на ключ запирается. Это необходимо — ведь кузов открытый… А вдруг, какую вещь понадёжней положить надо?

— Понятно… Это дуги безопасности?

— Да! Если перевернёшься — не дай Бог, конечно, то может эти дуги и, спасут… Но, не только: передняя дуга ещё и стекло лобовое держит, задняя — тоже, вещь полезная. Если ты заметил, у машины ни крыши, ни окон, ни дверей…

— Да, что ты говоришь?! Как-то не обратил внимания…

— Да, да… Смешно! Но, в случае дождя можно натянуть брезент на дуги безопасности и, получится нечто вроде крыши… Вот здесь и, брезент. Ну и, ещё: на дуги можно установить верхний багажник для перевозки крупногабаритных грузов…

— Я смотрю, на случай дождя и «дворник» есть со стороны водителя?

— Да, есть. Только привод механический, как на первых моделях «Форда». Вот эту ручку крутить надо.

— А это, что за полосатая палка… Стержень, под задней дугой?

— «Палка» у тебя в штанах, Вован! БУГАГАГА!!! Под задней дугой топливный бак находится, на пятьдесят литров. Бензонасоса, чтоб ты знал, конструкцией не предусмотрено, поэтому бензин из бака самотёком бежит в карбюратор… А, вот через это отверстие, сверху, бак заправляется. Неудобно несколько сверху наливать, а не сбоку, конечно. Зато топливный бак конструктивно прост — как ты и просил… А эта «палка» — Вова, про который ты спрашивал — указатель уровня бензина в баке. Действует по принципу поплавка. Чем полнее бак, тем выше эта «палка» поднимается, а литры ты можешь по этим полоскам на «палке» считать. Просто и сердито!

— Фары, что?

— А, что фары? Сам же просил, чтоб поменьше про современность напоминало… Поэтому на фарах простое стекло, а сами фары — тоже, как и колёса, от мотоцикла… Правда, уже советского. И, указателей поворота — по той же причине, тоже нет. Когда надо — будешь рукой, как велосипедист семафорить. Зато, есть задние габариты. Должен предупредить, что генератор на постоянном магните, так, что электрооборудование будет работать только при работающем движке, ну ты сам понимаешь…

— Понимаю… Аккумулятора нет, что ли?!

— Ты забыл, какое техническое задание давал? Записывай в следующий раз!

— Ладно, ладно… Значит, придётся каждый раз как заводить, рукояткой маслать…

— Э, нет! — Автопром Петрович победно ощерился, — я тебе говорил, что нет аккумулятора, а не стартера!

— Гонишь что ли, Автопром? На хер, тогда стартер — если аккумулятора нет?

Петрочич смотрел на меня, как шахматный гроссмейстер международного уровня смотрел бы на новичка-любителя со Старых Васюков. Подошёл, сопровождаемый мной к моторному отделению, находящемуся сзади:

— Вот смотри: это встроенный «кривой стартер». Это у него — «походное» положение. Вытаскиваем его на себя… Вот, теперь можно крутить. Можно крутить, как положено, по часовой стрелке, проворачивая коленвал — чтоб завести… А, можно, против часовой…

Автопром покрутил против часовой, послышался треск…

— Ааа… Понял! У тебя там пружина!

— Вот, молодец, догада! Возьми пирожок с верхней полки… Этот «треск» свидетельствует о том, что пружина механического стартёра уже заведена до упора.

Автопром поставил рукоятку на место, в «походное» положение и забрался в кабину:

— Теперь, проверяем не стоит ли «коробка» на скорости… Сцепление, кстати, тоже механическое — давить надо от души. Ну, ничего — ты у нас чувак здоровый! Включаем зажигание… Как обычно, ключом… А теперь, внимание! — Виталий Петрович потянул за какой-то рычаг с левой стороны от водительского сидения. Раздался знакомый вой раскручиваемого движка, потом шум завёдшегося мотора…

Погазовав минуты две, Автопром заглушил двигатель.

— Ну и, как тебе? Тоже моё изобретение — ещё давнишнее, можно сказать, детское.

— Впечатляет… На сколько хватает завода пружины?

— Ну, если всё нормально, то должно хватать несколько раз покрутить по три-пять секунд…

— Потом, что? Опять ручкой?

— Ну, если не завёл, то да. А вообще то, при работающем движке пружина сама подкручивается — специальный механизм есть…

— Ну, молодец, Автопром Петрович! Это даже больше, чем я ожидал! Правда, на машину конца девятнадцатого века эта хрень совсем не походит…

— Хм… Тут ты несколько не прав! Там, такого, тогда двигалось… Столько всякой неадекватной техники! Паромобили, электромобили… Иногда, очень экзотического облика. Эта, просто среди них потерялась бы.

— А, что звук движка такой?

— Ну, во-первых, Вова: двигатель воздушного охлаждения, а те, по определению более шумные, во-вторых — двухцилиндровый, в-третьих — глушитель самодельный мы сварили, очень простой конструкции… Можно, конечно, поставить какой-нибудь заводской глушак, без проблем. Будет немного потише. Только мощность несколько понизится…

— Какая, кстати, мощность?

— В зависимости от бензина — лошадок двадцать пять-тридцать…

— Не очень…

— Чё просил… Масса, чуть более полутоны — хватает.

Действительно, что я докопался! Автопром тем временем пересел на переднее пассажирское сидение:

— Ну, что, Вова? Может, прокатимся!?

Ну, а чё нет? Я завсегда — за, самому интересно! Я сел на водительское сиденье, оглядываясь и привыкая. Покрутил руль, подавил на педали. Ну, руль несколько туговат… Педали… Ничего, терпимо! Автопром помог отрегулировать сиденье. Взялся за рычаг переключения передач…

— Коробка передач оригинальная: корпус сварной из листовой стали толщиной пять миллиметров. Лучше было б, конечно, из чугуна отлить, но у меня литейки нет. Передачи: три передние и одна, соответственно — задняя. Порядок переключения, конечно, несколько своеобразный… Но, ничего, привыкнешь. Ну, шестерни… Где подобрали, где сами выточили… Наш зуборезный станок, помнишь? Тот, что я с Кургана привёз? До сих пор же, работает…

Наконец, под бухтение Петровича, я мало-помалу освоился. Пора заводить… Повернул ключ зажигания, нащупал рычаг стартёра… Непривычно, о чём разговор! Тяну рычаг стартёра на себя…

— Когда схватит — чуть-чуть газани. Почему-то, так любит…, — подсказывал Автопром.

«Схватил», практически, с «полпинка». Неплохо, неплохо! Несколько минут дал прогреться двигателю. Потом воткнул первую передачу и тронулся… В детстве — очень раннем, помню, родители купили холодильник «ЗиЛ». Долгое время он у нас — зимой, простаивал пустой. Иногда я залазил в него и представлял, что на машине еду. Вот сейчас, тоже — почти такое же ощущение…

Катались на автодроме за головным Автопромовским СТО, где у него была — ему же принадлежащая автошкола. Народу вокруг было не то, чтоб много, но прилично. Многие показывали на нас пальцами друг другу, но большинство снимали на видео. Ненавижу эти сотки…

С полчаса поездили… Ну, а чё? Нормальная тачка. Есть в ней определенный шарм… Что, характерно — нигде ничего не дребезжит. Вот это — хорошо! Дребезжание я больше всего в машинах ненавижу.

А, что если запустить её в производство там, в прошлом? Конечно, не сразу и не всю… Я, что? Что-то лучше придумаю? А для почина, эта жестянка «там» в самый раз будет.

Накатавшись досыта, мы поставили машину в бокс, подальше от ехидных взглядов любопытных и прошли к Автопрому в кабинет.

Пропустив по рюмашечке обожаемого Автопромом армянского коньяка, мы начали разговор о «главном», то есть о деньгах:

— Ну что, Виталий Петрович? Я тебе за эту хрень что-нибудь ещё должен? Или, может, наоборот — с тебя сдача, с тех моих десяти тыщ бакинских причитается?

— С тебя, Вова, причитается ещё двадцать штук зелёных американских рублей…

Однако, он тут вообще обнаглел!

— Ты что, Автопром? Бодяжным коньяком траванулся? За что тут тридцать штук? За эту хрень? Да ты Бога не боишься!

Но, Автопром упёрся. Если мерить нас с ним по упёртости, то ещё неизвестно, кто кого…

— Так эксклюзив, же! Делали по спецзаказу, к тому же… А, время? Полтора месяца мои лучшие работники твоим заказом занимались! Про себя я не говорю… Я, считай — бесплатно работал! Для меня работа над этой, как ты говоришь, «хренью», была как возвращение в молодость — когда мы ещё с отцом, царство ему небесное, подобными самоделками занимались…, — Петрович мечтательно закатил глазки, — так, что считай, я тебе ещё и, здорово скостил.

Минут пять я смотрел на этого вымогателя, как Ленин на буржуазию. Да… Пожалуй, его не унять. Это только расстрелом лечится!

— Чёрт с тобой! В расчёте на дальнейшее сотрудничество, заплачу тебе ещё двадцать тысяч… Только тут вот, ещё дело есть…

— Какое?

— Ты же у нас заслуженный изобретатель и всё такое…

— Ну…

— Знаешь, как патенты оформляются…

— Ну…

— Ну вот и, оформи заявки на патенты. Со всеми чертежами, технологией, требуемой остнасткой для производства… Ну, сам знаешь, с чем!

— Что ты там изобрёл? — Петрович от изумления, аж привстал. Ничё! Ты у меня счас приляжешь!

— Я ничего не изобретал — Бог таланта не дал. А, ты оформи этот автомобиль, весь, как целиком, так и поагрегатно и подетально, вплоть до последней гайки, как изобретение… Ну, что ты уставился? Коньяку тебе налить?

Изумление Виталия Петровича человеческими словами выразить было невозможно:

— ЗАЧЕМ??? Ведь это всё уже изобретено! Большинство, ещё до твоего рождения!

— Я так хочу! — а, как такое объяснить? — Естественно, я заплачу.

Потраченные здесь деньги, «там» сэкономят те же деньги и время, а время это тоже деньги… И жизни.

— Не сомневаюсь, что заплатишь, но зачем тебе всё это?

Автопром выглядел, как рыба хапнувшая воздуха.

— Ну, считай, что прихоть у меня такая… Давай, я всё же коньячку тебе налью. Нездорово, что-то выглядишь… Тут, делов-то: посадишь своих парнишек за компьютеры, пускай пошарят где надо, скопируют чё надо, распечатают… Сами начертят чё, если надо, где чё. А, ты подскажешь где надо, если чё. А? Или, может, твоим парням бабки не нужны?

— Бабки то, всем нужны…, — Автопром Петрович подозрительно посмотрел на меня, — если ты решил срубить что, то обломись: я за жизнь, вообще, ещё ничего за свои изобретения не имел. Ты за чужие — тем более. Разве, что отдельную кровать в психушке…

— Не всё в бабки упирается… Ты просто сделай то — что мне надо и, всё! Сделай молча — это ведь так просто!

— Ладно, — потрясённый, непонятно чем, Автопром устало махнул рукой, — твои деньги… Надеюсь, ты ведаешь, что творишь…

— Знаю, знаю… Давай-ка, ещё по рюмашечке!

Выпили, закусили. Надо его дальше прощупать на предмет сотрудничества:

— А что, Петрович, реально тебе сделать на базе этой «Хрени» небольшой грузовичок, ну однотонник, если получится и пропашной трактор, под вид «Фордзона»?

Автопром приподнял бровь, но прореагировал спокойно, привыкает, по ходу:

— Ну, а чё не реально? Сделаем. Ты только башлять успевай…

— Ну, так займись! А, за мной не заржавеет…

Ещё выпили и закусили лимончиком и шоколадкой:

— Автопром Петрович, а серийно эту хрень тебе слабо выпускать?

Автопром поперхнулся шоколадкой, я долго бил его по спине ладонью, хотел уж, чем потяжелее, но он пришёл в себя:

— ДА, НА ХРЕНА, ЖЕ!!! Тебе для «реконструкции» один нужен был… Ладно, поверю. Но, на х… же, серия?

— А, ты думаешь — я один такой дурак? Нас легион! Нет, ну всё же?

— Ты пьяный?

— Нет. Дыхнуть? Ну, так всё же? Надеюсь, серийно будет дешевле… Эффект массового производства, так сказать. Я думаю, об цене в десять штук за экземпляр мы договоримся.

Петрович долго пристально смотрел на меня. Потом глубоко вздохнул:

— Я думаю, что Ты, Вова — просто …бнулся. Ну, да ладно, твои проблемы. Надеюсь, это не заразно и на меня не перекинется… Тебе какой объём надо? Ну, в серии?

— Пока одну в месяц. Потом, я думаю, по три — пять… Ну, а дальше видно будет, — дальше надо будет на месте производство организовывать — больше мне через портал не перетаскать… Разве, что только наиболее важные детали, которые я не смогу в прошлом производить.

— С моей стороны — без проблем. Но, вот с двигателем… Не знаю.

Оп-п-па! А, ведь про двигатель, я как-то всё вскользь! А ведь, это — самое главное. Мотор — сердце любой машины…

— Ну, а что ты про движок мне ничего не рассказываешь? — снова начал пытать я Автопрома.

— А, что мне про него рассказывать? Не я же его создавал, мне про него и рассказывать нечего…

— От чего он? От большой бензопилы, что ли?

— Шутить изволишь? От бензопилы двухтактный… А, этот — бери выше, авиационный!

— …??? В каком смысле, «авиационный»?

Автопром довольно хохотнул, видя произведённый эффект:

— Да, в буквальном смысле — от самолёта, то есть! Вообще, то поначалу я планировал тебе запорожевский вместе с коробкой воткнуть, но как назло под руку не подвернулся… Да и, тяжеловат будет для этого корыта.

— Продолжай!

— Давай искать я что-либо подходящее — да, всё не то: то твоим требованиям не соответствует, то моим габаритам… Хотел, уже от квадроцикла какого-нибудь впендюрить, но тут Шатун ко мне заявляется, причём сам — собственной персоной…

— Кто, кто?

— Ну, Шатунов… Не тот, который про «яблоки на снегу» блеет, а Ростислав Ефимович. Мы с ним, ещё при Союзе частенько на всяких конкурсах пересекались… С тех пор не то, чтобы дружим, но частенько общаемся.

— Ну и, кто он такой? Ты мне можешь коротко и, главное — внятно, объяснить?

— Если коротко — то такой же на голову больной, как и я. Только я на автомобилях помешался, а он на малой авиации… Понятно?

— Понятно! Но, с этого момента поподробней…

Виталий Петрович тяжело вздохнул:

— Если поподробней, то их — в отличии от меня, целая группа была. Ну, ё…нутых на идее малой авиации… Ещё, с советских времён. Типа, при таких обширных пространствах, как у Советского Союза, или позже — России, сам Бог велел развивать малую авиацию. Чтоб каждый человек мог свободно и недорого купить себе легкомоторный самолёт и летать на нём по своим делам. Например, ты бы мог летать на рыбалку…

Ага, сшас! Я и, на своей «Волге» куда хош доеду…

— Шатун в той группе двигателями занимался… Подробностей не знаю, знаю только то, что за основу он взял мотор, стоящий на У-2 — ну на «Кукурузнике», на котором «Ночные ведьмы» в войну летали… Ты должен знать.

— Конечно, знаю… Кто ж, не знает, то?

— Сначала дела пошли, вроде — неплохо, нашли спонсора с деньгами. Построили опытно-промышленный цех, даже… В Истре. Ну, это город в Подмосковье, знаешь же? Потом, дела пошли не очень, сейчас — вообще, дела ни в …изду. Короче, остался Шатун один в своём цехе, распродаёт вот имущество… Заехал он ко мне как раз через пару недель после тебя, предложить мне купить кое-чего у него из оборудования… Оборудование я у него не купил — своего хоть …опой ешь, а этот движок мне приглянулся. Он сам мне его предложил, узнав что я ищу. Так — чисто случайно я обмолвился, что моторчик ищу, честное слово! Вот, за пару тонн зелени, я тебе движок и купил. Это, одна из экспериментальных моделей — специальный вариант для наземной техники. Если, будет Шатун мне движки поставлять — то, я буду делать тебе эти твои «хрени». Съезди, поговори. Я с ним созвонюсь…

Это, надо же, как удача сама попёрла ко мне в руки! Это, если всё срастётся как надо, я буду иметь в прошлом двигатели — как для автомобилей, так и для авиатехники на одной основе! А, что? У-2 в те времена — как сейчас «Дримлайнер»! Если не круче… Постой-ка:

— Так, что же это получается, Автопром Петрович — эта хрень на авиационном бензине ездит?

— Ну, не то что бы на авиационном, но на высокооктановом… Я девяносто восьмой заправлял.

Оп-па! Какой облом!

— А, я вроде читал, что автомобили конца девятнадцатого века ездили на низкокачественном бензине, чуть ли не на керосине?

— И, чё? Ты мне заказал автомобиль, который внешне будет похож на автомобиль конца девятнадцатого века… Так, ведь? Ты мне про двигатель или бензин что-нибудь говорил? Нет… А если бы говорил, я бы тебя бы сразу послал.

— Почему?

— Да потому… Свечу зажигания Бош придумал в девятьсот втором, а до этого зажигание было калильным. У тебя же на «Волге» движок иногда «детонирует»? А, тогда только так и, ездили… То есть, торчала из цилиндра мотора металлическая трубка, которую надо было разогревать до красна паяльной лампой — от неё и, происходило воспламенение рабочей смеси, чтоб ехать… А, момент зажигания регулировался длиной этой трубки… И, не дай Бог ты эту трубку перегреешь — она лопнет, а автомобиль взорвётся. Во-первых: на хрен тебе это геморрой, а во-вторых: где я тебе такой двигатель найду? А сам я двигатели не делаю — не мой профиль…

— Да, но откуда в те времена высококачественный бензин?

— Тебе, то что? Ты же, не в прошлом… Сейчас ты, наоборот — низкокачественный бензин хрен где найдёшь! Разве что на Северный Кавказ за самодельным съездить… Что-то ты, Вован, чем дальше — тем больше чудишь… Тебе не пора врачу показаться? Или, давай я вызову…

А, ведь действительно… Но, я же сперва планировал автомобиль только для себя, а не для серийно производства. Для себя одного я бы бензин из этого времени натаскал бы… Придётся налаживать в прошлом производство высокооктанового бензина! Вот же, блин!

И, на следующее утро — как только немного протрезвел, я рванул в Истру…

…Да, прозвище «Шатун», Ростислав Ефимович заслуживает не только из-за своей фамилии. Движения, ещё, у него такие… На месте сидит плохо — то и, дело срывается и, туда-сюда, туда — сюда. Ну и, зануда ещё тот… А, так — ничё мужик! На вид за шестьдесят, но правда — хорошо сохранился, как и Автопром. Вообще, я заметил, что люди чем-то увлечённые — да хоть той же рыбалкой, дольше держатся.

Шатуну, по ходу, редко приходится с кем-то подолгу общаться, поэтому показывая мне цех, он нудно трещал без умолку:

— Двигатель М-11, запущенный в производство в двадцать седьмом году, был первым серийным авиадвигателем чисто советской разработки. Мотор М-11 конструктивно очень прост, выполнен из недефицитных материалов, имел большие запасы по мощности, что впоследствии обеспечило значительное форсирование его: если первоначальная модель имела мощность сто лошадок, то в последней модификации М-11ФР номинальная мощность была повышена до ста сорока, а максимальная — до ста шестидесяти лошадиных сил… Потому-то, мы и взяли этот мотор за основу, когда решили создать серию двигателей для малой авиации. Основательно переработав конструкцию, в том числе и, с помощью компьютерных программ, оставив, практически от старого двигателя только общую схему и компоновочные решения мы создали линейку трех-, пяти-, семи — и десятицилиндровых авиадвигателей, мощностью от пятидесяти до трехсот шестидесяти лошадиных сил… Планировалось их использование для парапланов, мотодельтопланов, небольших самолётов. Для беспилотных летательных аппаратов — для армии, даже!

— А, тот двигатель, что Вы продали Виталию Петровичу, для чего предназначался?

— Ну, это так… Баловство. Если честно, я на спор его делал. Хотя, конечно — его тоже, можно было б использовать… Для снегоходов, например. Чем, вообще, авиамотор отличается от двигателя для наземной техники? На весе экономить особо не надо. Поэтому, где в авиамоторе алюминиевые сплавы — на «земном» моторе можно использовать чугун и сталь. Далее, ставим на «земную» модель маховик — для авиации это лишний вес. Так, как для «земной» модели более важна, не мощность, а ресурс при том же объёме — то, искусственно ограничиваем мощность… Ну и, ещё кое-какие нюансы. На «земной» модели, например, стоят воздухоочиститель и глушитель — что тоже снижает мощность, а на авиадвигателях их нет. На самолёте двигатель охлаждается набегающим встречным воздухом, на «земной» модели придётся делать искусственный обдув, что тоже добавляет вес и снижает мощность. Не всё так просто…

Однако, надо ближе к телу:

— Вы не могли бы наладить малосерийный выпуск этой «земной» модели? Ну, хотя бы по три экземпляра в месяц? А сколько, вообще движков можно производить в этом цехе в месяц?

— Насчёт вашего вопроса… Вы спросили, можно ли здесь организовать серийное производство? Вы это серьёзно?!

— Да, серьёзно!!! Причём, вполне!

Несколько удивившись, Шатун подумав, ответил:

— Вообще-то, этот цех не для серийного производства предназначен. Скорее — для опытно-экспериментального… Оборудование здесь, в основном — для испытания, доводки, наладки… Большинство деталей мы не делали, на стороне заказывали. Хотя, у нас есть уникальные технологии — нигде в мире больше не встречающееся… Хотя, кому теперь всё это надо… Есть оборудование для штамповки поршней, литью по выплавляемым моделям… Ещё кое-что. Вот этот станок лично я конструировал!

Чем, больше я его слушал, тем больше мне хотелось приобрести всё это… Аж, заколотило!

— Ладно, ладно! Понял! Какой наибольший объём производства — пусть и, «опытно-экспериментального»? Сколько штук в месяц?

— Ну… Если прикупить кое-что из оборудования, нанять и обучить персонал… И, поставщики не подкачают… Ну, штук сто, — сто пятьдесят делать можно.

— Через пару месяцев можно начать производить эти двигатели? Ну, скажем, пока — по одному в месяц?

— Можно, почему нельзя?! Только восстановить надо кое-что — я же распродавать уже всё начал… Правда, «всё» целиком брать никто не хочет. Но, кое-что по мелочи продал. Жить то, на что-то надо…

— Долго восстанавливать?

— Да, нет… Месяц. Ну, может, два… Более в средствах проблема.

— То, есть — через два месяца Вы сможете начать выпуск?

— Какой Вы быстрый! Можно, конечно, но надо ещё людей, что я уволил, найти и уговорить снова на работу сюда устроиться… А, это тоже — деньги и время. А денег у меня, даже на сторожа нет. Вот-вот окрестные ханыги прознают, что здесь по ночам не охраняется… Вообще, ничего не останется!

Однако, вовремя я!

— В деньгах у Вас проблем больше не будет… Сколько на первое время надо? Чтоб, не позже, чем через два месяца Вы приступили к выпуску? Хотя бы по мотору в месяц — первое время?

Ростислав Ефимович отрицательно замахал руками:

— Э нет, уважаемый… Владимир Фёдорович! С меня хватит! Я всего этого за тридцать лет, во — как наелся! Если Вам надо, покупайте всё это целиком за пять миллионов долларов и выпускайте здесь что хотите!

Меня как холодным душем… Это ж, сколько лет я буду вникать в тонкости производства?!

— Давайте, уважаемый Ростислав Ефимович, где-нибудь с Вами пообедаем, а потом посидим за кружкой чая и не торопясь, спокойно побеседуем… У Вас в Истре есть такие места?

— Конечно, есть.

Места, действительно, в Истре были и, в одном из них — довольно уютном кафе мы и, расположились. Время было уже обеденное… Со вчерашнего вечера ничего не ел, да и вчера вечером — не столько ел, сколько закусывал проклятый коньяк, которым меня проклятый Автопром поил, как лошадь! Надеялся наверное, что я по пьяни проболтаюсь — для чего мне эта «хрень», да ещё и в массовых количествах… Ненавижу коньяк!

— Всё-таки странно, Ростислав Ефимович, — начал я разговор, пообедав, — Вы говорите, тридцать лет бьётесь, как рыба об лёд — а, когда приходит настоящий инвестор, Вы вдруг спрыгиваете… Отчего, так?

Шатун фыркнул:

— Можно подумать, Вы — первый «настоящий инвестор»! Знаете, сколько их до Вас было? Дело то, в принципе заманчивое и прибыльное. И, все одинаково кончили. Сначала море ожиданий и энтузиазма, потом ещё больше разочарований… Нас поначалу более тридцати человек было: и двигателисты и авиаконструкторы и пилоты. Кто-то уже давно умер, кто-то просто бросил… Не хочу всё это по новой проходить, надоело!

— В чём загвоздка, то?

— Загвоздка в том, что мы проходим то, что в других странах на других фирмах уже прошли… Хотя, наш движок по некоторым характеристикам и лучше подобных зарубежных аналогов, но те в массовом производстве, а значит — на порядки дешевле! Да и, что греха таить — более доведённые. А значит, более совершенные! Чтоб довести до ума и снизить цену, надо массовое производство… А массового производства нет — потому-то, его никто не покупает, так как он очень дорогой и, недостаточно надёжный… В, общем — порочный круг! Если Вы, как говорите — технолог, значит, должны понимать…

— Я понимаю…

— Могло быть помочь государство, но оно не помогает… Даже, в смысле налогового бремени. Вот, вынь да полож им налог за этот проклятый цех и, всё тут!

— В этот раз всё будет по-иному. Я знаю место, где ваши моторы будут нарасхват, как горячие пирожки.

— Нет, таких мест и никогда уже не будет!

«Будет, будет! — Подумал я, — вернее: было, было!»

— А, давайте ещё попробуем — ну год, предположим.

— Тридцать лет… Да, пожалуй — все сорок уже, я всё пробую, пробую… И всё без толку! Что может год какой-то изменить?

— Многое, если не всё…

— Нет! Я сказал: пять миллионов и делайте сами, что хотите.

Зайдём с другого конца:

— Извините, за пошлый вопрос… А, для чего Вам деньги, Ростислав Ефимович?

Шатун помолчал, собираясь с мыслями. По ходу, для чего ему деньги, он сам ещё не понял, а значит, не всё ещё потеряно:

— Тридцать с «хвостиком» лет я занимался всякой хернёй, пока другие жили в своё удовольствие… На меня собственные жена и дети смотрели, как на клоуна. Теперь, напоследок и, я на других с этой же колокольни посмотреть хочу! Уеду на один тропический остров, буду загорать на Солнце, любить местных негритянок и думать, что жизнь удалась… Мне, не так уж много осталось, хочу напоследок человеком себя почувствовать.

В ответ я безудержно расхохотался. Долго ржал, с выражениями… Шатун терпеливо ждал, наконец, дождался:

— И что, интересно, смешного я сказал?

— Да, всё! В этой жизни, не знаю, как в других, бытие определяет сознание и наоборот. Вы например, знаете, что все выигравшие в лотерею большие состояния, лишаются их очень быстро — даже, бывает, через год? А между тем, это — медицинский факт!

— Вы, к чему это?

— Я это к тому, что есть у человека, всё-таки — какая-то предопределенность: кому суждено быть нищим — тот, так им и останется! Кому написано на роду валяться на пляже и загорать — тот и, будет валяться там, как бревно… Кому сам Бог велел делать моторы — тот и, должен их делать, а не о негритянках мечтать! Насчёт того, кому и сколько осталось… У Вас сложился за тридцать лет — как Вы говорите, определённый ритм жизни… То есть, Вы — как паровоз идущий на полном ходу по рельсам в каком-то направлении… Согласен, вода в котле заканчивается, огонь в топке потихоньку гаснет… Но, «проехать» ещё можно очень много. В нужном направлении… Так, Вы ещё предлагаете, на полном ходу затормозить и повернуть в другую сторону! Согласен, с негритянками — это способ покончить жизнь самоубийством очень и очень приятный! Но, он не перестаёт быть суицидом…

Однако, Шатуна этим не пробьёшь… И, никакие мозгаклюйские фокусы на него не действуют — сильный характер, ничего не скажешь! Нам как раз такие и, нужны:

— Ну и, ладно! Поживу пусть два-три года, но хоть поживу… Напоследок!

— Один мой очень хороший знакомый тоже вот так рассуждал. Он правда — военный, отставник. Уехал на подобный остров, пожил там около года. Потом вернулся и, ко мне устроился. Драйва, говорит, там не хватает… Не верите? Может, позвоним?

— Да, верю…

— Может, не стоит Вам рубить за собой мосты? А?

Шатун глубоко вздохнул и надолго задумался…

— …Что Вы предлагаете?

Клюёт, однако… Он мой!

— Я предлагаю нам обоим помочь друг другу исполнить свои мечты — не более… Я согласен купить ваш цех за… Ну, не за пять, а за три миллиона долларов…

— За четыре и, ни меньше!

— Чёрт с Вами, только из уважения к Вам — за три с половиной! По рукам?

— По рукам… Что ещё?

— …А, Вы мне поможете исполнить мои мечты! А я мечтаю иметь действующий цех, а не это… Невесть что, с непонятного предназначения раздербаненным оборудованием. Может, на нём вообще, ничего — кроме оцинкованных тазиков для мытья, производить нельзя! Я дам Вам предоплату в миллион и Вы мне за полгода должны довести цех до ума… То есть: восстановить оборудование, нанять и обучить персонал. В том числе и себе заместителя. Наладить выпуск своих моторов в наземной версии до пяти экземпляров в месяц…

— Для чего, кстати, Вам эти моторы? Виталий Петрович мне тогда так ничего внятно не сказал…

Ага, заинтересовался. Точно, он точно мой! Раньше не спрашивал — по хер было…

— Я бы Вам рассказал… С превеликим удовольствием рассказал, б! Но, Вы же у меня и, со мной работать не хотите! Так, что Вам ни к чему знать… Лишние знания могут помешать Вам прожигать остаток жизни с негритянками!

— Да, согласен… Какие ещё условия для получения мною моих денег за этот цех?

— Далее, мне надо права на все ваши разработки, наработки и прочее… Вы меня понимаете?

— Конечно, понимаю. Оформим всё как надо — мне это на том острове не понадобится…

— Далее, я хочу построить завод-дублёр этого вашего цеха, но несколько увеличенной производительности и более автономный… Ну, чтоб хотя бы половина узлов и деталей на нём производилась. Так, вот: Вы мне этот завод разработаете и закажете оборудование.

— А, Вы в своём уме?

— Виталий Петрович уже меня про это спрашивал! Отвечаю: в своём. У меня и, справка есть… Далее, я хочу дать Вам ещё один шанс остаться в деле: когда всё наладите и убедитесь, что колёса и без Вас хорошо крутятся, берёте — что-то типа отпуска на полгода и летите белым лебедем к своим чёрным негритянкам…

— Дались Вам эти негритянки…

Начинает злиться, это хорошо!

— Было дело и, давались… Кстати, ничего хорошего! В смысле — бабы, как бабы. В темноте, правда, плохо видны и приходится больше на ощупь…

— Вот и, посмотрим! И пощупаем! — Шатун, по ходу, из тех людей, что предпочитают руками потрогать! Ну и, ладно.

— Через полгода Вы, насмотревшись и нащупавшись вдоволь негритянок, возвращаетесь и, перед Вами на выбор: или я Вам даю оставшиеся два с половиной миллиона и Вы летите обратно к своим негритянкам…

— Да, что Вы всё заладили…

— …Или мы с Вами организуем акционерное общество с равными долями. Мои деньги — Ваши мозги… Ну, как? Идёт?

Задумался, блин:

— Вы заметьте, я Вас так уважаю, что даже не шантажирую разговорами о том, например, что за эти самые деньги я в Китае столько этих самых моторов накуплю! Чтоб сбить цену, например…

— Привыкли, всё: Китай, Китай… На горшок скоро без своего Китая сходить не сможете!

— Совершенно с Вами согласен… Ну, так что? Договорились? Как Вам мой вариант — идёт или нет?

— Идёт, идёт… Так, перетак и разъэтак! Иттить меня налево и направо! Опять я в какую-то авантюру влезаю!!!

Ты, ещё даже и не представляешь, уважаемый Шатун, в какую авантюру ты влезаешь!

…Две недели после этого, я как угорелый носился по Истре и за её пределами, оформляя всякие документы и вникая в технологию производства, которую мне на ходу объяснял Шатун… Которого я так достал, конкретно, своей дотошностью, что тот — невооружённым взглядом видно было, вздохнул с облегчением, когда я убедившись, что дело пошло, отбыл в Тверь забирать свой автомобильчик.

…По приезду обратил внимание, что на автомобиле от Автопрома произошли в моё отсутствие видимые изменения: спереди никелированный логотип — типа, как у «Хонды» с буквой «H» и, такой же сзади — с тоже никелированной надписью на латинице: «Hrenni».

— Что за фигня, Автопром? — поодаль от Автопрома прикалывались, не по-детски, Винтик и Шпунтик…

— Ты же сам её так назвал?! «Хрень» да «Хрень»… Я и, подумал — название такое дал! — притворно удивился подлый Автопром.

Блин, как-то же называть то, надо…

— А, почему — «Хренни», а не просто «Хрень»?

— В латинице нет мягкого знака, да и для благозвучия…

Вот же, эстет чёртов. Ну, да ладно — пусть будет «Хренни»! Мало ли названий на свете…

— Как ты свою «Хрень» оформлять будешь? — поинтересовался Автопром, — документов на неё ведь никаких и, чтоб их сделать, ты ещё столько же денег отдашь… По своему опыту знаю. Может, оформишь её как трактор? Легче будет…

Что-то он сегодня какой-то не такой… Как будто, что-то про меня узнал, но не говорит, а хочет, чтоб я сам сказал.

— Да, не буду никак оформлять! Разберу и в разобранном состоянии увезу…

— Всё равно где-то собирать надо и ездить, а там гаишники… А, у тебя нет ни документов, ни госномеров… Или, тебе надо, чтоб она в гараже стояла? Тогда, зачем ещё заказываешь? Много места в гараже?

Нет, ну пристал!

— Гаишников — слава Богу, там ещё не придумали…, — блин, вырвалось!

Автопром торжествующе соскочил с места и упёр в меня пальцем, наподобие пистолета:

— Вот, Вова, ты и попался! Ты — попаданец!

— Попа… Чего, данец? Чё обзываешься, Петрович?!

— Не, …зди, Вова, по глазам вижу!

Я же говорил, что благодаря урокам Мозгаклюя, могу соврать так, что любой поверит? Ну, это явно не тот случай… Я прокололся и, причём — прокололся крупно!

— С чего ты взял?

— Как ты уехал к Шатуну, я так сильно захотел узнать для чего тебе всё это нужно, что не поверишь — спать не мог!

— Верю. Ты из тех людей, которым плохо, когда другим хорошо…

— …Прикинь: литр коньяка сожрал и, мало того — что ни в одном глазу, так ещё и заснуть никак не могу! Утром, вызываю своих хлопцев и говорю: свою машину отдам тому, кто разгадает этот ребус!

— А говорил, что ни в одном глазу… Нажрался, как свинья.

— Ну, может быть… А, хлопчики то у меня продвинутые, книжки разные интересные в интернете читают! Они меня и, надоумили. Сам, клянусь — хрен бы догадался! Ещё, хорошо, что с бодуна был — а то не въехал, б. А похмельный мозг — раскрепощённый…

— Ну и, что? Отдал машину?

— Нет. Не доказано, же…

— Кто б, сомневался!

— Но, поощрительную премию дал. Пятьдесят тысяч рублей каждому. Из твоих. Сам пару таких книжек прочитал… Если, ты конечно — не …бнутый, а ты не …бнутый — то ты только попаданцем и, можешь быть! И никем другим. Не отпирайся! Так, что? Ты, Вова, «попал»?

Ну, а что? Дальше под дурака косить? А, Автопром ещё пригодится… Прощупать его только сперва надо:

— Пойдём-ка, Петрович, пройдёмся по твоему автодрому, погодка то, вроде наладилась… Ты только, все электронные приборы здесь оставь!

Пока мы гуляли кругами по автодрому, я вкратце ему всё рассказал. Не про всё, конечно. Про то, где именно расположен портал и возможность на нём «ксерить» материальные блага промолчал.

— Так, ты значит, в восемьсот девяносто второй попал? — начал задавать наводящие вопросы Автопром, — И, решил развивать там автопром?

Ну, кто о чём…

— Да, решил…

— Так, ты что? Мою конструкцию хочешь за свою выдать? Это, как называется?

— Согласен, не хорошо называется… Но, ты же ещё там — даже не родился! Так какие претензии?

— Претензии такие, что ты — свинья, Вова! Да, да! Именно свинья и скотина ещё, несусветная — вдобавок…

— Обоснуй…

— Ты, же знаешь — конь ты чегыдымский, как я за наш автопром анус рву?! — Автопрома от возбуждения, аж подкидывало, счас — чего хорошего, ещё в драку кинется! — ты должен был ко мне бегом бежать и, сразу мне про всё это рассказать! Чтоб, мы вместе! Может, я чего б лучше придумал…

— Остынь, Петрович! Ты, наверное, меня невнимательно слушал. Я же говорю: ещё ничего не ясно! Я сам в том мире, ещё не легализовался… Как прояснилось бы, я б тебя подтянул. Никуда я бы от тебя не делся — самому мне автопром не поднять. И, без него дел… Выше крыши. А, насчёт «Хренни» — то, лучше неё ты ничего и, не придумал бы. Я, ж говорил тебе: портал не позволяет протащить через него ничего более опредёлённых габаритов…

Автопром потихоньку остывал:

— Что и, мой зуборезный станок перетащить невозможно? Ну тот, что ещё мой отец изобрёл и сделал, когда в Кургане мы с ним работали?

Этим станком Автопром чрезвычайно гордился и в девяностых выкупил его у завода и перевёз в Тверь. Станок, предназначенный для изготовления шестерен редукторов колесных бронетранспортёров и, вправду, был уникален… Видать, возникли у Петровича какие-то задумки!

— Вот ты и подумай, как его через портал перетащить. Габариты ты знаешь… И, не только об этом подумай. Учти, если я тебя туда отправлю, то навсегда… Обратно уже не вернёшься… Подумай хорошенько, Виталий Петрович.

— Да, по…уй! Сколько, ещё у меня времени, прежде чем ты меня туда отправишь?

— Не знаю. Но, думаю от шести месяцев до года…

— Нормально! Успею подготовиться. Постой-ка: Громосека там?

— Там. Где же ещё? Не на Марсе, же?!

— Ну и, как там он? Не пьёт?

— Шутишь? Чтоб Громосека, да не пил! Пьёт, но контролируемо…

— Ты его там береги, он там у нас на вес золота будет!

— А, то без тебя не знаю…

Ну, вот! Уже: «у нас»! Посади кое-кого за стол…

…Для перевозки «Хрени» позвонил в Нижний Пушкину — что у меня склад арендовал и, сам арендовал у него на сутки «Газель» и двух узбеков-грузчиков. Пока они ехали в Тверь, начали разбирать «Хрень». Процесс разборки занял всего шесть часов и, это при том, что разбирал я практически один, консультируемый сразу троими создателями этого чуда техники. Разбирал не торопясь, стремясь запомнить последовательность, иногда записывая самое важное… Уникальная машинёшка!

Когда узбеки погрузили детали и агрегаты «Хрени» в «Газель», я попрощался с Автопромом и мы небольшой автоколонной двинулись в сторону Солнечной пустоши. Только выехали за пределы Твери, как Автопром позвонил на сотовый, спросить что-то забыл, что ли?

— Чуть не забыл, Вован, а мы там за кого будем: за «белых» или за «красных»?

Блин, ты доживи сперва!

— За «красных»…

— Правильно! Если «белые» до семнадцатого года не построили ни одного автомобильного завода, то и после семнадцатого ни хрена не построили б…

Кто про чё…