Реинкарнация

Глава 13 Большая рыбалка

Наконец, ровно за день до начала «сезона дождей» всё, что было запланировано — хоть и, порой с грехом пополам, но было сделано! Успели, даже выкопать картошку с лузеровского огорода, хотя её по ночам хорошо потырили… Подозреваю, тырили все, но попались — с помощью всё той же шпионской видеокамеры, «скелетики». Пошёл и сделал им «отеческое внушение» — наорав на бедных деток и раздав им с десяток подзатыльников. Пообещал, что в следующий раз придёт Му-му с кнутом.

Картошка, кстати, уродилась — ого-го! Не соврал Боня, не соврал… На еду ни одной картофилинки не дал: сложили весь урожай у Лузера же — в погребе, что в самом доме. Я сам — лично заколотил гвоздями туда дверь и навесил замок… Вся эта картошка пойдёт весной на семена.

Однако, как прокормить такую прорву народа? Лошади, то скоро кончатся, а из будущего мне и, так есть что таскать — кроме хавчика…

Прокормить то, не вопрос — можно, в принципе, «здесь» продовольствие закупать — деньги то у меня есть! Но¸ надо кормить членов корпорации так — чтобы, они сами были к этому причастны. Иначе разбалуются!

После окончания осенних сельхозработ состоялось торжественное построение с раздачей «ценных» подарков особо отличившимся. Бригадиры получили по полному комплекту рабочей робы — но не зелёного, а синего цвета, по ватнику, а также кирзовые сапоги. Звеньевые — только кирзовые сапоги или рабочие ботинки… Пришлось раскошелиться — приобрести в будущем!

Остальные, так по мелочи… Кому штаны, кому куртка, кому кепка — которую в будущем, на зонах обзовут «…идаркой». Всё чёрного цвета: в «пещере Аладина» оказался небольшой запасец рабочей одежды разного состояния. В основном, конечно «бэушная»… Не выбрасывать же её! «Здесь», это очень ценный ресурс.

Бабы получили по отрезку всякой разной материи: в здании КБО, на складе я нашёл солидный запас старой, ещё советской ткани… Добротная, прочная материя — хотя и, несколько мрачноватых оттенков.

Кроме того, все — без исключения, члены «Корпорации USSR» получили по увесистому пакету с усиленным доппайком.

И, наконец, особо отличившиеся — самые трудолюбивые, не имеющие никаких «косяков», были награждены целой бутылкой водки! Которую, я сам приноровился делать на месте из «пищевого» спирта — бочку которого, притащил из своего времени и, который я разбавлял в нужной пропорции местной водой и разливал по пластиковым бутылкам из-под «пепси». Я решил выдавать по бутылке на рыло по пятницам тем, кто хорошо себя вёл и хорошо работал всю неделю.

Такой стимул к работе, как спиртное, игнорировать при настоящем раскладе было бы глупо! Кстати, на выбор я предлагал взять вместо водки, что-нибудь из одежды или еды… Не согласился почти никто! Но, согласившиеся были взяты мною на заметку, как кадровый резерв.

Хорошо поработавшие женщины, вместо водки были награждены дополнительным куском материи на платье на платье и сладостями для детей — если есть дети, конечно.

Все без исключения дети — от года и, до двенадцати лет получили подарок — килограммовый кулёк конфет. После двенадцати лет, дети сами себе могли на эти конфеты заработать… Уже не маленькие!

Вот такие порядки и обычаи я здесь завёл… Не нравится? Ну, сами попробуйте как-то по другому — если случай подходящий подвернётся!

Так как, более чем у половины домов — где поселились «члены корпорации», не было крыш… Вернее, элементарной соломы на крышах, пришлось временно — на «сезон дождей», поселить их в Замке. В том числе и, целиком весь «детдом» имени Мишки Квакина. Выделил им помещение гостевой.

Блин, очень напоминало это цыганский табор — кругом орущие дети, сушащаяся бельё… Надеюсь, не надолго!

Первым делом приказал выкопать общий туалет — снаружи, справа от гаража.

Наконец, грянул «сезон дождей». Начался он, также как и, тот дождь — единственный кстати, что я пережил летом — то есть, «светопреставлением»… Затем, почти две недели — непрекращающийся мелкий, нудный обложняк. За время «сезона дождей» заполнились под завязку совсем было пересохшие два пруда. Ну, слава Богу! Хоть воду теперь возить не придётся!

Дружно взошла рожь, что мы посеяли… Каждый мужик почёл за долг сходить и посмотреть результат своего труда. Все сошлись на мнении, что урожай будет просто невиданным!

В самом конце сельхозработ — ещё до «светопреставления», отправил в Нижний Му-му на фургоне, с бригадиром «БАМа» Тихоном. Последнему были даны подробнейшие инструкции:

— Где «Постоялый Двор» знаешь?

— Знаю, Дмитрий Павлович… Приходилось бывать.

— Хозяина, Поликарпа Матвеевича, знаешь?

— Ну… Видел пару раз — когда в Нижний извозом ездил.

— Отдашь ему этот это пакет и сиди, жди указаний от него. Потом, как обратно ехать, сходите с Му… С Егором на рынок, купите — если подвернётся, ещё такой же фургон. С лошадьми, естественно. Не подвернётся — просто пару хороших лошадей с телегами… Понятно?

— А деньги?

— За деньги и, дурак купит… А, ты попробуй без денег! Зря что ли, тебе синие штаны были дадены? …Прикалываюсь! Купит мой племяш, не парься. Рано тебе ещё деньги на руки доверять — соблазнов в городе много. Ваше дело — выбрать! Нагрузите фургон и телеги продовольствием — что опять же, мой племяш купит и, быстренько домой. Накрыть хорошо не забудьте — дождь надолго зарядит. Брезентуху, вон у меня возьмите…

В фургон погрузили пять бочек с бензином, четыре канистры лукойловского моторного масла, две трансмиссионного, большую банку литола… Также, ящик кое-какого инструмента, приспособлений и запчастей — необходимых на первое время, для мелкого и текущего ремонта «Хрени». Ну и, естественно — хабар для Племяша и небольшой, но очень «ценный» посыльняк с гандонами и дезодорантами для Рыбки…

В пакете были письма Поликарпу Матвеевичу и Племяшу, а также книжки для Малыша и Студента — которые я по быстрому скачал в инете, отредактировал — убрав всё неуместное для того времени, а потом распечатал и склеил вместе страницы. Малышу, естественно, про устройство, эксплуатацию, ремонт и правила дорожного движения. Студенту — по нефтехимии… Если, они сейчас проявят хитромудрость и побегут всё это патентовать, то не знаю насчёт больших денег и Нобелевки — а, просто почётное место в истории техники им обеспеченно! Хотя бы, как изобретателей-неудачников, которые изобрели — но, не смогли притворить в жизнь и, за них это сделали другие — с нерусскими фамилиями. Мало ли таких случаев было… Но, они не проявят «хитромудрость» — зуб даю! Или я в людях не разбираюсь.

В письме Поликарпу Матвеевичу я извинился, что дела в имении задерживают меня ещё, на срок — приблизительно около месяца, просил не беспокоиться: всё, о чём с ним договорено — остаётся в силе. Просил бочки с бензином и всё остальное, складировать в «гараже», предупредив об пожароопасности, а также попросил побеспокоиться об моих людях.

В письме моему прадеду-племяннику, я выразил сожаление, что неотложные дела в имении несколько задержат нашу с ним новую встречу, но всё остаётся в силе — товары уже выслал… Обещал — кровь из носа, приехать не позже чем через месяц. Спрашивал, как продвигаются наши питерские дела. Просил купить моим людям продовольствие и гужевой транспорт из моих средств, что я у него оставил. Ещё просил купить и выслать мне побольше чая — у Синбада Алибабаевича в «моём времени» он хорошо «пошёл». Ну и, естественно — велел передать привет Нянюшке!

Ещё, просил я своего прадеда найти мне людей: хорошего управляющего — которому я мог бы доверить рулить своим имением в своё отсутствие, снабженца — который закупал бы для усадьбы всё необходимое… Ещё — пару, желательно, отставных полицейских или военных, которые могли бы следить за порядком. Ещё, мне нужна вторая бригада строителей, особенно — печников, заниматься ремонтов крестьянских домов и, третья — для восстановления Храма.

Но, больше всего мне необходим священник для Храма, фельдшер и, хотя бы пара учителей — особенно, по математике. Просил подыскать к моему приезду по несколько кандидатур — я потом выберу наиболее подходящих.

Отправив фургон в путь, я занялся персоналом — особенно постарался занять детей, пока они Замок мне не разнесли. Было сформировано несколько классов по возрастам и стали проводиться — мной, Громосекой и Дамой, уроки. Дама преподавала русский язык, я — математику. Громосека, в помещении котельной-мастерской преподавал труд — пока азы слесарного ремесла…

Естественно, ни парт, ни просто столов со стульями не было и «школьники» учились сидя на полу, кто на чём придется — выводя простыми карандашами каракули на листках бумаги… От настоящей школы были только две старенькие школьные доски, которые я выцыганил у Заучихи и разноцветные кусочки мела, которые я тупо купил в магазине…

Между уроками я учил детей постарше играть в футбол в холле Замка, Дама учила более мелких играть в бирюльки — единственную игру, которую она знала… Заинтересовался, посмотрел — при ближайшем посещении своего времени, в Википедии. Оказывается, эта игра хороша тем, что ребёнок во время игры тренирует ловкость, внимание и терпение, развивает мелкую моторику и логическое мышление.

О! То, что надо! Я объявил призы за первые места в различных возрастных подгруппах — в основном сладости, и теперь детишки не бегали бестолково по Замку, действуя мне на нервы, а сосредоточенно сидели на полу и тренировались… Заодно развивая полезные навыки, которые им очень пригодятся во взрослой жизни — когда они станут у меня промышленными рабочими.

Не все, конечно! Имеется здесь десятка два «отмороженных» — хоть прямо сейчас их в тюрьму определяй, которым все эти «бирюльки» по барабану… Но, они пока не борзели — меня побаивались и, я их не трогал — времени и педагогического таланта нет. Оставим решение этого вопроса на потом…

Вообще то, существует множество всяких разных развивающих игр! Надо это дело плотно пробить… Во! Пускай Мозгаклюй пробивает! Это его епархия…

По вечерам, когда садилось Солнце, я показывал крестьянам «волшебные картинки»… То есть, я нашел в «пещере Синбада Алибабаевича» несколько десятков новых советских фильмоскопов с плёнками-диафильмами и теперь их прокручивал, используя вместо экрана свежепобеленную стену пресс-конференс зала. В основном, конечно, показывал сказки и научно-популярные диафильмы — если их содержание не противоречило той эпохе… По сказкам мы, вообще — с Дамой и её «бой-френдом» Громосекой, здорово приноровились: она озвучивала женские персонажи, я мужские. Громосека, приняв стакан, озвучивал злодеев или стихийные бедствия… Получалось очень классно! Ну, а в антрактах Лысый бренчал на балалайке и пел народные частушки — порою очень нескромные. Кстати, несмотря на плюгавенькую внешность, голос у него на удивление сильный. Кого-то он мне напоминает… Шнура, что ли?

Жаль, конечно, но выбор диафильмов был не очень велик — в основном, в моём распоряжении оказались общественно-политические диафильмы — для партийно-комсомольского просвещения. Надо будет заняться поиском, а может и созданием диафильмов нужной мне направленности… Вон, какой фурор они у крестьян вызывают! Очень полезная штучка для того времени.

Кроме того, это мощнейшее средство пропаганды! Например, здорового образа жизни. Пока… А, там — посмотрим!

Кого бы подключить к этому делу? В бывшем старом здании «КБО» Солнечногорска сохранилась неплохая фотолаборатория… Может, там? Найти бывшего фотографа оттуда и пусть с интернетовских фильмов, кадры для диафильмов делает! А, чё?! Может получиться…

Громосека вёл трудовое обучение, отрабатывая свой «аванс» — азы слесарного дела, а позже — и сварочного дела, изо всех сил ища мне «левшей». Для того же дела, я разобрал в будущем верстак в котельной-мастерской и перенёс его в прошлое — где мы его с Громосекой и Ваней Лузером на том же месте собрали. Также перетащил пять штук слесарных тисков из «Пещеры Синбада Морехода» и несколько ящиков разнообразного инструмента.

Вовсю шло обустройство кузницы. Я «телепортировал» из своего времени кучу разнообразного оборудования — в том числе воздуходувку, работающую от электричества. Разобрал на части и перебросил в прошлое пневмомолот. Станину целиком перенести не смог, пришлось её болгаркой распилить и перенести по частям. Громосека потом их сварил вместе.

И что б, я без него делал?! Как хорошо, что меня в своё время насчёт Громосеки осенило! Господь мне в уши дунул, не иначе!!!

Та же участь постигла и небольшой токарно-фрезерный станок, оттуда же — из котельной мастерской. Только с горном пока не получается — из-за отсутствия пока топлива… Нет ни кокса, ни в достаточном количестве древесины для изготовления древесного угля… Думал, думал… А чё, тут думать?! Перенёс и, горн на природном газу. Кузня пока работает эпизодически — пары баллонов пропана в месяц должно хватать…

Гоблин — кузнец то есть, конечно, не с золотыми руками оказался… Далеко не с ними! Увы… Но, освоившись, довольно таки хорошо затачивал рабочий инструмент на электронаждаке, прилично подковывал лошадей, терпимо ремонтировал всяческий инструмент и на пневмомолоте учился ковать небольшие, простенькой формы детали… В основном — всевозможный крепёж. Громосека сказал, что толк с Гоблина будет — а, я в таких делах Михалычу верю!

С ним, с Гоблином, работало два его сына-подростка — так, что кузнечный участок практически готов! Выучить бы их ещё грамоте — чтоб, чертежи читали… Ну, это со временем! Пока, они просто читать — даже, по слогам не умеют.

Вообще, потихоньку — помаленьку котельная — мастерская в моём времени практически опустела, а в прошлом — также постепенно, заполнилась оборудованием.

…Полине Андреевне, жене Му-му, выделил пару комнат в крыле для проживания прислуги под швейную мастерскую. Принёс ей пару швейных машинок с ножным приводом и четыре с ручным, ещё несколько рулонов дешёвенькой и красивой китайской ткани и, некрасивенькой, но прочной и ноской и, главное — практически холявной ткани из своего «КБО», нитки к ней— само собой разумеется и, разнообразный портняжичий инструмент…

Перенёс и, электрические швейные машинки… Но, Громосека, покачав головой, несколько разочаровал в своих способностях, сказав, что они сильно разукомплектованны и, без необходимых деталей починить их у него не получится.

Ну, что ж, будем искать! Скачал, слегка отредактировав, книжку — ещё советскую, по кройке, шитью и моделированию одежды. Распечатал и склеил страницы в брошюру… И Полина Андреевна — отобрав среди крестьянских детей шесть девушек, лет по двенадцать-четырнадцать, приступила к шитью всякой мелочи, попутно обучая и обучаясь сама с дочерьми.

В течении двух недель, мы с Громосекой потихонечку, помаленечку, по ночам — что вызвало его крайнее неудовольствие, переоборудовали полуэтаж — что под холлом, в склад хабара. Ну, того хабара что я планировал нахомячить на всякий пожарный. Установили сваренную из частей, перенесённых мной через портал, стальную двойную дверь, с двумя замками. Один замок — простой механический, хотя и очень надёжный, а второй — электрический — открывался только при заведённом бензогенераторе. Вход оформили так, что не зная о его существовании — пройдёшь мимо и, не заметишь. По ночам же, Му-му — под моим руководством перенёс почти весь хабар, предназначенный для «прогрессорства» из погребка в полуэтаж.

Не знаю, каким макаром, но это вызвало изменения в будущем: лифт теперь до полуэтажа, где находился спортзал и сауна, не доходил. На все мои вопросы прислуга — мистер и миссис Адамсы, удивлённо пожимали плечами и, говорили — что, так оно изначально и было…

За две недели я постарался, хотя бы по несколько минут переговорить с каждым из крестьян, ища себе кого-нибудь — хоть в чём-то мне полезного. Особенно меня заинтересовали приреченские мужики. Их осталось всего шесть — после той, «первой ночи»… Все они попали в «ГУЛАГ», в землекопы — на рытьё канала, то есть. Держались вместе, особняком.

Вообще, приреченские мужики в целом производили вид более развитых и продвинутых, чем все остальные… Ну, ещё бы! Приреченские земли мало подходили для сельского хозяйства и, население занималось в основном, отхожим промыслом, рыбной ловлей, ремёслами. Это, можно сказать, была «кузница кадров» для нижегородской промышленности. Хочешь не хочешь — разовьёшься и «продвинешься»! Когда сильно кушать захочешь…

Лидером у приреченцев был мужичок по прозвищу Линь… А, по фамилии, естественно — Карасёв. Прикольно, да!? Я тоже поржал, когда узнал. Он, кстати, после той «первой ночи» слинял, но потом через неделю вернулся, отдал всё своё имущество в виде вполне адекватных лошади и коровы и, прилежно трудился в рядах членов корпорации.

Низкорослый коренастый, начинающий лысеть бородатый мужик, с донельзя хитрыми глазами… По моему, в отличии от других, он ни хрена меня не боялся! Линь сам напросился на этот разговор и, теперь — стоя передо мной, мял в руках свой конченый картуз.

— Ну чё, ты там тянешь? — по-простецки спросил я у него, — давай выкладывай, зачем пришёл!?

Накануне — «у себя» там, я играл в «Сталкера»…

Потомственный охотник и рыбак — как я понял из разговора, Линь изъявил желание, своё и своих «земель» — земляков, то бишь, быть отдельной бригадой:

— …Хочь, землю рыть — хочь, чё! Токмо, своей артелью. Нам так сподручней.

Я призадумался:

— Ты, Линь, местность вокруг Пустоши хорошо знаешь?

— Да, как свои пять пальцев!

— Хорошо… Тогда, так: перед нами — после дождей, встанут следующие три основные задачи. Первая — продовольствие. Надо как-то прокормиться до весны, до урожая.

— …Вторая задача — древесина. На постройки и дрова. Где её взять, чтоб поближе да подешевше? Да, желательно строевой лес — чтоб на доски и брусья распустить можно было!

— …Третья — надо чем-то крыть крыши домов… Чем, если даже соломы нет? Подскажешь — сделаю я из вас отдельную бригаду, для особых поручений… «Спецназ», назову. А ты, Линь, будешь бригадиром «Спецназа»… Будешь носить синие штаны!

Через три дня он подошёл и попросил «аудиенцию». Первым делом, он ввёл меня, практически в ступор:

— Хочу, не синие — а, такие штаны, как у тебя, — он указал на мою «афганку», в которой я здесь рассекаю, — уж больно, она для охоты и рыбалки удобна — карманов много!

— А, «хо-хо», у тебя не «ху-ху»?! Может, тебе ещё резиновую женщину, Линь?

— Нет, не надо, — серьёзно ответил тот, — у меня своя — живая баба есть…

При этом он так посмотрел на меня, типа, хотел сказать: «А вот тебе, пригодилась бы и резиновая…».

Как я был уже в курсе, среди мужиков — из-за вынужденного безделья, пошли сплетни об моём «холостом» положении и, типа — что за барин такой, что даже их девками не интересуется?! Правда, обвинений в гомосятине пока не было…

Я нахмурил брови:

— Придумал, что? Если дельное, что придумал — будут тебе такие штаны, что на мне, Линь! Но, если… Короче, ты понял! Вообще, без штанов от меня ускачешь, Линь!

— Я тут подумал, с мужиками посоветовался… Можно решить все эти три… Задачи.

— Ну, рассказывай, я внимательно слушаю…

Проблему продовольствия, Линь предложил решить вполне для меня ожидаемо: я так и, думал — что он предложит мне ловить рыбу!

Но, вот потом… Когда, дело дошло до подробностей… Очень и, очень интересно! Оказывается, Болота были не одно целое болото, а действительно — несколько болот. И, между ними петляет ещё не превратившиеся в болото озеро — длинное и узкое. И, очень глубокое! Тянется оно, с перерывами, от почти самой Пустоши — до почти самой Волги. Это старое, пересохшее с двух концов русло какой-то реки… Точно! По проекту Генерала именно с этого озера должен был начинаться канал…

Рыбы в этом озере… Хоть, …опой, или ещё каким местом ешь!

— Ну, а почему твои приреченские там рыбу не ловят?

— Как это, «не ловят»? Ловят. Только, зимой ловят — когда лёд встанет. Летом не ловят потому, что жарко! Через Пустошь пойманную рыбу везти долго — протухнет, а вдоль Волги дороги нет.

— Ну, а солить?

— Солить — так ведь, соль дорога… Да и, не ловят летом, ещё потому, что комары на Болотах — ну, чисто звери! А ветра, чтоб их отгонять нет. На Болотах — как и, на Пустоши, почти всегда безветренно… Человека те комары насмерть заедают — были случаи… А, как лёд встанет — комаров не будет, вот тогда и надо.

— Ага! Вот оно, что… А, сейчас комары есть?

— Есть, но поменьше, чем летом… Всё одно — заедят! Ни один человек не сдюжит…

— А твои приреченские возражать не будут, что мы на их местах рыбачим?

— Будут. Ещё, как будут! Но, Болота ничейные — а у тебя, Дмитрий Павлович, есть ружжо…

— Даже, так!? — ни хрена, себе расклад! — так, может — на х…, ту рыбу?! Пойдём на большую дорогу — раз у меня «ружжо есть»?!

— Как скажешь, Дмитрий Павлович! — не моргнул глазом Линь, — а мы — завсегда за тобой!

— За что, ты так своих земляков не любишь, Линь?

— Знают, за что…, — набычился тот.

— Ладно, это ваши с ними проблемы. Будем рыбачить до того, как лёд встанет. Тогда и, мы и приреченские будем с рыбой… И, стрелять ни в кого не надо будет.

— А, комары? Заедят, же?!

— Комаров я беру на себя… Слово я волшебное знаю! — пошутил я.

Ага… Дошутился, клоун фуев! Линь с благоговением посмотрел на меня:

— Правду, значит говорят…

— Какую правду?

— Да, так…

— Ну, раз «так» — то, не обращай внимание, на то — что говорят… Давай дальше! Как быть с древесиной?

— Покупать можно у тех же приреченских…

— Ага. После того, как мы у них рыбное место скомуниздим… На гробы может и продадут!

— Так и, я про тоже, Дмитрий Павлович! Зачем покупать, когда даром есть?!

— Это, где такое место на Руси есть? И, почему туда ещё очередь с кошёлками не выстроилась?

Линь достал из кармана чёрной робы, которой я наградил его за ударный труд по вскопке поля, кисет и принялся неторопливо заворачивать «козью ногу» из бумаги, которую я — по идее, притащил из будущего для обучения детей грамотности… Вот, жульё! На ходу подмётки рвут! Ну, ладно… Для экономии времени поднёс ему под нос свою зажигалку — а то будет полчаса, из своего кресала огнивом искру вышибать!

— Да, там же…, — не торопясь прикурив и, сделав пару вкусных затяжек, продолжил Линь, — вдоль Озера есть неприметная тропка. Не всяк, про неё знает! Да и, не всегда по ней пройти-проехать можно… А только тогда, когда чуть-чуть просохнет.

— Как же «чуть-чуть просохнет», если на Болотах постоянно идёт дождь?

— Ну, не постоянно! Летом да зимой из недели дня четыре — это точно, идёт дождь или снег. А вот, весной да осенью на месяц, а то и на все два — по разному бывает, перестаёт… Так, вот: весной по той дороге, все одно не проедешь — воды много из-за того, что снега тают, а вот осенью можно. Как раз, такое время скоро начнётся.

— Ну и, куда мы по той дороге приедем?

— На Волгу…, — невозмутимо пыхтя «козьей ногой», ответил Линь, — в том месте, где дорога выходит на Волгу, есть великая песчаная коса. На ту косу после паводка много топляков — то есть деревьев подмытых выносит. Как раз подсохли за лето…

— По той дороге лошадь с телегой пройдёт?

— А, куды она денется?

— Даже, гружённая?

— Пройдёт и, гружённая! Есть там, правда, пара топких мест… Загатить два мостка потребуется.

Молодец!

— Ладно, засчитано… Давай, бомби дальше! Где взять соломы на крыши? В Починках купить? Не охота лишний раз с Ферапонтом дело иметь…

— Да, там же…

Линь важно, не торопясь, загасил бычок об каблук кирзового сапога… Высыпал остатки недокуренного самосада обратно в кисет. Сапоги, кстати, он получил у меня — предпочтя их бутылке водки. Об многом говорит!

— …Как на Болота с Пустоши спуск, так где повыше — крапива сплошняком. А, дык, где пониже — камыш. Что крапива, что камыш — просто невиданные в иных местах… Вот ими и, можно крыши крыть! Особенно камышом. Ещё лучше, чем соломой получится…

Точно, блин! У Бони же — в его «попаданческом» романе, на эту крапиву бо-о-о-ольшие виды! А вот, про камыш ни слова не сказано… Нет, Боня всё же тормоз!

— В тех камышах, поди, диких кабанов — как комаров… Не получится настрелять на зиму мяса?

— Не получится, — твёрдо сказал Линь, но почему-то глядя в сторону.

— Почему?

— Избегает зверь и птица тех мест. Очень, очень редко заходят…

— Не подскажешь, почему?

— Да, кто его знает… Испокон веков такое было, никто теперь уже и, не помнит. Проклятое место, короче. Туда и, человека калачом не заманишь…

— Во! Человека не заманишь, а меня ты заманиваешь!

— Ты, Дмитрий Павлович — другое дело! И, мужики с тобой туда пойдут.

Нифигаюшки себеюшки! Интересно, за кого меня здесь держат?!

— Обоснуй!

Линь перешёл на шёпот:

— Про тебя, Дмитрий Павлович, говорят, что ты — генеральский сынок…

— Это я уже слышал!

— А ещё говорят, будто ты отмечен…

— Кем?

Вместо ответа Линь поднял глаза кверху…

— С чего это, они так решили?

— Ваню Лузера послушали… Будто ты перенёс его на небо — к самому Господу Богу и, тот вылечил — вливая в него свою кровь по прозрачным жилам…

Ване Лузеру Айболит делал — в первый день, переливание крови… Говорил, брал от себя, чтоб быстрее. А я, то думал, Ваня в беспамятстве был и ничего не помнит! Интересно, что он ещё рассказал?

— …И, Матерь Божья при этом присутствовала!

Знала бы простая советская медсестра Кузьминична, как её предки назовут!

— Ерунда всё это… Просто от моих лекарств у Вани были глюки — вот и, всё.

— …Глюки?

— Ну, это сны такие, вызванные действием некоторых веществ…, — кому, я на фиг, рассказываю? — короче, Ване всё это привиделось! Температура… Горячка у него была. Хочешь, тебе дам такую пилюлю? И, ты повстречаешься с чьей-нибудь матерью…

— Могет быть, могет быть…, — хитро прищурился Линь, — но, откуда все эти странные вещи — никем ранее не виданные? Может быть, тоже — сны какие?

— Из Америки привёз… Я, что? Вам не рассказывал?!

Линь, то не таким уж и простым оказался! А прикидывался… Даже, со мной кондовым языком разговаривал!

— Из Америки, так из Америки… Мне то, что? Главное, народ поверил, что ты ангел Божий… Кто же ещё может перенести человека на Небо, к Богу?

Меня, чуть не парализовало:

— Да вы, что? Мать, вашу?! Хотите на меня Православную церковь натравить? Всех попов? Какой, на хрен, «ангел»?! Кто это придумал — порву, как грелку!

Линь перепугался:

— Да, кто ж теперь признается?

Я немножко отдышался, успокоился… На чужой роток не накинешь платок. Ладно, пусть говорят… Не самое плохое, вроде, говорят! Главное, чтоб дело делалось. А, если эти «слухи» помогут мне дело делать — то, я готов предстать хоть самим чёртом, не только «ангелом божьим»! Ну, а с Православной церковью я — через епископа Владимира разведу, если что…

— …И, вы что? Все в «это» верите?!

— Да конечно, нет! Не все… Сюда то — к тебе, пришли в конец разуверившиеся — всякую надежду потерявшие…, — как-то уклончиво успокоил меня Линь.

Пора было прекращать на эту скользкую тему:

— Ладно, Линь! Хватит языком молоть, приступим к делу… Чтоб пилить бревна необходимы двуручные пилы… Без проблем. Чтоб резать камыш, нужны серпы… Аналогично. На что на Озере можно ловить рыбу? Сети, бредень… Может, невод?

— Первым делом нужна лодка. А у тебя, я слыхал, чудная такая есть…

— Надувная, что ли? Да, есть.

Подумал немного… Эти косорукие утырки же — зуб даю, проткнут чем! Будет простой — а, время на рыбную ловлю ограниченно…

— Даже, две есть! — вторую недолго в своём времени купить и сюда перекинуть, — дальше что? Чем ловить в том Озере лучше?

— Ловить лучше ставленными сетями…, — деловито продолжил дальше Линь, — кое-где, конечно и бредишком можно — по камышам если протянуть… Верш можно понаставить… Ну, а невод не протянешь — глубоко на середине очень и, мусору на дне много. Пока идёт дождь, можно в Балахну съездить — я знаю, у кого можно это всё купить…

— Я тоже знаю, у кого всё это можно купить! Сети, с какой ячеёй?

Линь очень уважительно посмотрел на меня… И, вправду говорят — рыбак рыбака чует издалека!

— Вот с такой…, — Линь показал на ладони. Ни, фуя себе! Там водится такая рыба?!

— Готовь бригаду, Линь. Людей то, хватает? Семь человек, с тобой считая?

— Да, хватит… Как раз, на две стана — по три мужика, раз две лодки будет.

В конце сентября дождливый сезон кончился и установилась сухая тёплая погода… К тому же времени вернулся Му-му и Тихон из Нижнего. Фургона, наподобие того, что мы купили у немцев, им приобрести не удалось — по причине отсутствия такового в продаже, но они купили две очень хорошие крестьянские телеги — крепкие, с железными осями, с ошинованными стальными ободьями колёсами… Лошади, тоже ничего — молодые и весьма справные!

Привезли продовольствия на всех, мне пару пудов чая и, письма от Поликарпа Матвеевича и Племяша. Рыбка тоже, отдельно написала… Типа, скучает и ждёт. Конечно, ждёт! Презервативы с дезодорантами в момент разошлись среди элитных нижегородских проституток… За две недели, блин! Надо ещё ей отправлять, с первой же оказией. Да, побольше! Может, «побольше» не надо — просто цену, задрать? Подумать надо…

Ещё, с неделю расчухивались после дождей — ждали, когда хоть немного подсохнет. Потом, забрав почти всех мужиков, мы двинулись на север — на Болота. Перед отъездом я проинструктировал Лузера насчёт начала рытья канала:

— Вот смотри, Степан. Эти контуры, что я на земле я тебе начертил — начало канала… Пока меня не будет, вы с бабами начинайте копать. Копайте уступами…, — я палочкой на земле схематично набросал технологию рытья каналов, увиденную мной на канале «Дискавери», в передаче о судоходных каналах Британии семнадцатого века, — весь дёрн аккуратно срезайте и складывайте отдельно, в сторонке. Потом, всю чёрную землю снимаете и складываете на западной стороне, образуя из неё вал. Вал потом — после окончания рытья, обкладёте дёрном… Выбираете глину и складываете её на восточной стороне… Первое время нам не так сам канал надобен, как эта глина для строительства… Карьер, что в посёлке — мал и подходит вплотную к постройкам… Понятно? Следи за порядком — особенно, как дети учатся. А я раз в неделю буду приезжать… Ну, может чаще.

— Понятно, Дмитрий Павлович, всё сделаю — всё, как велишь!

В последнее время Степан немного оперился, стал более уверенно командовать. Матерится, правда, безбожно и руки распускает… Так, здесь все так! Может, обойдёмся без найма управляющего со стороны? На хрен лишние глаза да уши! Ладно, посмотрим ещё…

…Итак, в самом начале октября мы с членами Корпорации «USSR», походной колонной выдвинулись на Болота. Во главе «колонны», естественно — я на «Хренни», пассажирами имея Линя в качестве проводника и, ещё одного мужика — из приреченских… Затем Му-му на фургоне. За Му-му ехали одиннадцать наших телег — вся, короче, транспортная бригада «БАМ». На каждой телеге сидело по три-четыре мужика — не считая возницы и был небольшой груз — в виде пластиковой канистры с водой и трёхдневного запаса продовольствия для мужиков и овса для лошади. Вещи для устройства «первого стана» — по терминологии Линя, а также одну лодку и двадцать штук капроновых китайских сетей, пять вентерей и бредень я вёз с собой на «Хренни». Остальное — всё необходимое для обустройства полевого лагеря, для ловли рыбы, пилки и рубки дерева, кошения камыша — как и, пару канистр бензина, везли в фургоне.

Ехали без дороги, по удивительно ровной степи… Довольно таки высокая, уже почти вся засохшая трава, практически не мешала. Естественно, автомобиль есть автомобиль! Даже такой убогий, как моя «Хренни». Поэтому мы сразу же намного оторвались от гужевой колоны. Ничего, нагонят… Завтра. Без ночёвки — за один переход, им не добраться.

Я же, немного освоившись с ездой в степи, «рванул» километров сорок пять в час и, часа через полтора, мы подъехали к «валоподобной возвышенности», разделяющей Солнечную Пустошь и Болота.

Однако, довольно крутенько! Не знаю, смогу преодолеть на «Хрени» или нет… Но, пробовать надо! Попросив пассажиров — на всякий случай, прогуляться пешком, я потихонечку — на первой скорости, наискось поехал наверх… До вершины возвышенности было около трёх километров по прямой. По «кривой» я добрался до неё за полчаса, даже раньше мужиков. Правда, движок перегрелся…

Приглушив мотор, пусть на холостых поработает — чтоб остыл, я вылез из машины и осмотрел в бинокль Болота… Унылая, однако, местность! Удивительно, но без всякого навигатора Линь вывел точно к началу Озера! Сегодня на Болотах ясно и, оно хорошо просматривается — тоненькой ниточкой вьётся между двух равнин, сплошь заросшими камышом с редкими островами, поросшими чахлыми, кривыми деревьями.

Подошли запыхавшиеся мужики…

— Куда ехать, справа или слева Озера? — спросил я у Линя.

— Слева… Слева берег повыше.

Спуск дался вообще легко… Знай себе, только успевай притормаживать! Только спустились с Возвышенности — климат мгновенно поменялся… Сухой воздух Пустоши сменила влажно-удушливая, промозгло-холодная атмосфера Болот. Сразу же начались густые заросли крапивы… Да, какой крапивы! Это не та крапива, что доставала меня на бабушкином огороде. Эта крапива по два, два с половиной метра в высоту! Со стеблями толщиной с большой палец! Больше напоминала кукурузу на полях Донбасса — в которой я игрался в детстве…. Из-за неё мужикам пришлось выйти и протаптывать дорогу, иначе мы могли не туда заехать. Почва стала ощутимо мягкой и прогибалась под весом машины… Иногда, даже Линь сомневался в правильном направлении и, вставал на капот осмотреться.

— Ничё, — утешил он меня, — пробьём дорогу, а потом будет, как по маслу…

Кстати, Боня в своём «попаданческом» романе на эту крапиву возлагал большие надежды. Ну, во-первых: крапива по содержанию протеинов сродни клеверу и люцерне. Только, те надо выращивать — а крапива сама растёт, успевай только косить! Бонин ГГ строит в этих местах комбикормовый завод и делает на основе крапивы комбикорм…

Во-вторых: из крапивы, оказывается, можно делать одежду… Вот, не знал! Заинтересовавшись этой темой, я порыл в Инете: вещи из неё — из крапивы, оказывается, были очень популярны в Средневековье! Но, позже — с развитием торговли и мореплавания, ей на смену пришел хлопок, который проще было собирать и прясть.

Вспоминали про крапиву только тогда, когда жареный петух клевал в известное место! То есть, тогда — когда доступ к хлопку был закрыт. Форму из крапивы носили солдаты французского императора Наполеона. Во время Первой мировой войны о крапиве вспомнили вновь. Германия испытывала дефицит хлопка и немецкую униформу — «фельдграу», стали делать из крапивы — всё же немного добавляя в неё дефицитный хлопок.

Так может мне — попаданцу, заранее зная, что клюнет означенный петух в конкретное место, заранее «вспомнить» про крапиву? Це дило трэба обжувати…

Если Википедия не брешет, одежда из крапивы имеет несколько преимуществ перед льном или хлопком. Во-первых: пряжа из нее мягче — потому что, делается она из полых стеблей. Во-вторых: вследствие той же причины, она обладает худшей теплопроводностью — чем льняная и хлопчатобумажная. То, есть — летом в ней прохладнее, а зимой — теплее. В-третьих: пряжа из крапивы значительно дешевле льняной и процесс ее производства не так сильно загрязняет окружающую среду.

Конечно, собирать и перерабатывать хлопок куда дешевле и проще — зато, крапива дешевле по выращиванию. Крапиве не нужны химикаты, удобрения, специфический климат — это же сорняк! Крапиве не страшны ни дожди, ни засухи, ни вредители, только дай ей волю — покроет своими зарослями любую территорию.

В связи развалом транспорта и, вообще всё разрастающимся бардаком в России — в конце Первой мировой войны и на всём протяженности войны Гражданской, текстильная промышленность России будет наглухо отрезана от сырья и встанет… За простые штаны будут, в реале — убивать! Все стороны перед расстрелом заставляли казнимых раздеться, а с уже убитых в бою снимали всё — вплоть до испачканого кровью и дерьмом исподнего…

Короче, надо заняться лёгкой промышленностью. Обязательно надо!

Вслед за первой бедой — крапивой, налетела — в буквальном смысле, вторая — комары! Но, я был наготове: достал шляпы с противомоскитными сетками и тюбики с «Тайгой». Раздал мужикам и научил их, как этим добром пользоваться… Но, кровь комары всё же попить успели!

— Лошадей здесь на ночь оставлять нельзя! — заметил Линь, — на лошадиную морду этот намордник не налезет. А, сколько на одну лошадь, этой твоей мази уйдёт…

Блин, а про лошадей я даже не подумал! Дитё двадцать первого века, млять…

— А, зачем их здесь на ночь оставлять? Разгрузили-загрузили — и, в обратный путь!

Как бы там не было, к обеду — наконец, выехали на берег Озера… Проехав вдоль берега ещё три километра, упёрлись в нечто вроде ручья с топкими берегами, втекающего в Озеро из Болот.

— Вот, это и есть «первый мостик», — объяснил мне Линь, — дальше не проедем, пока не загатим. Здесь будет «первый стан» — где будем ловить рыбу, здесь же мужикам можно косить и камыш… Вон, скока его!

Действительно, по обоим сторонам от Озера сплошной стеной стоял камыш, как какие-то африканские джунгли.

— Ну, что? — спросил я мужиков, — давайте осваиваться?!

Пока мужики разгружали «Хрень», я достал чехол с удочками, вытащил из него спиннинг…

— Пойду покидаю…, — объяснил я уставившимся на меня Линю с напарником.

Те в ответ, пожали плечами — типа, чудит барин.

Первый же заброс принёс ошеломляющий успех: ударило с такой силой, что выбило у меня спиннинг их рук… Еле успел, в последний момент, его подхватить. После пятнадцати минут яростной борьбы я вытащил из воды окуня на четыре килограмма! В жизни таких не видел — не то что, не ловил! После первого успеха, я вытащил ещё трёх окуней помельче и, щуку…. Но, щука была! Полчаса я с ней бодался, уже хотел перерезать леску-плетёнку, потому, что устал… Хорошо, что «жаба» не позволила и мужики подбадривали!

Когда взвесил — шестнадцать килограмм!

— А я сети с не мелковатой ли, ячеёй взяли? — спросил я у Линя.

Тот развёл руками — мол, сам в афуе!

— Ну, на жарёху наловили…, — прекратил я рыбалку, потому, что мужики бросили обустраивать «стан» и, только и делали, что «болели» за меня…, — давайте за дело, если покушать хотите!

Слегка с дороги, перекусив — чем Бог послал, то есть — моими консервами, первым делом натянули большую палатку — ну ту самую, «штабную», под чьими «сводами» столько матов раздавалось во время «страды»… Это для тех мужиков, которые будут заниматься заготовлением камыша. Рядом четырёхместную палатку — для рыбаков. Такую же, для разного имущества — чтоб дождём, если что, не промочило…

Палатки, практически новые, брезентовые — ещё советского производства. Я обнаружил их, пылящимися с незапамятных времён, в пункте проката при том старом «КБО» — приватизированном мною в Солнечногорске за очень смешные деньги… Вместе со многими другими вещами обнаружил — уже ненужными в моём времени, но воистину бесценными в «этом».

Ну, а сам КБО — как я уже говорил, мне понадобился для мастерской по ремонту швейных машинок. Там, в бывшем ателье есть соответствующее оборудование… Ну а, свою палатку — китайскую складную, я сам разложу — когда время спать придёт. Это делается практически мгновеннно!

Развели костёр, из натасканного с ближайшего «острова» «сушняка», полив его немного бензином. Без бензина, эти гнилушки, никак не хотели загораться!

Пока напарник Линя, негромко матерясь, чистил рыбу — начав с того, самого первого окуня, а потом её жарил на большой «местной» сковородке, накачали с Линём лодку и поехали ставить сети.

Линь, офуевший при виде надувной резиной лодки, вообще — конкретно офуел, при виде капроновых китайских сетей! Посадив Линя на вёсла, я сам ставил сети, обучая его этому — браконьерскому у «нас», делу. Поставили десять стометровых китайских капроновых сетей с ячеёй от восьми до двенадцати сантиметров… В мои времена на такие и, не ловят — максимум на «шестёрку»!

Поставили, поехали на берег обедать. Но, не доехали…

— Что-то есть! — закричал Линь, показывая на место, где поставили первую сеть и, где расходились круги по воде и раздавались всплески, — давай проверим, а то порвёт или запутает!

— Давай, давай…

Проверили первую сеть: шесть сазанов, килограммов по десять-двенадцать каждый… Если, не больше. Это мы удачно зашли! Чтоб такого сазана выпутать из сети, необходимо было его сперва его чем-нибудь оглушать — а под рукой ничего не было! Хотел было уже свой электрошокер задействовать — что на фонарике, но Линь приноровился глушить сазанов своим кулаком. На пару минут хватало, потом сазан приходил в себя и продолжал яростно бороться за свою жизнь… Но, уже в мешке.

Пока проверяли первую сеть, заплескалось во второй, потом в третьей…. Это, просто праздник, какой-то!

— Хорошие нитки! — возбуждённо бормотал Линь, выпутывая очередную рыбину, — сразу видно — американские. Из чего они?

Человек ни разу в жизни капрона не видел! Хотя, о чём это я?! Бери выше — вообще никакой синтетики не видел. Как ему объяснить?!

— Из американской конопли…

— Наши — из лыка, давно бы порвались! Мы такую рыбу на сети и, не ловим — тем более, на удочки…

— А на чё, вы её ловите? На динамит, что ли?!

Линь, пожал плечами:

— Да, по-разному. Бывает, вилами в камышах колем… Особенно, по весне. Надо просто время подгадать.

Напарник Линя, не так смотрел, за тем — как жарится на сковородке мой первый окунь, как на то — как мы ловим рыбу…

— Сожжёшь мне рыбу, я тебя самого в костёр кину! — из лодки пригрозил ему.

Я уже сильно проголодался…

Наконец, наполнив полную лодку мешками с ожесточённо трепыхающийся рыбой, мы поплыли к берегу… Вот, это рыбалка! За раз мы не меньше центнера взяли!

— Это, что? Постоянно так ловиться будет?! — спросил я у Линя, когда мы кое-как вытащили лодку на берег.

— Ну, это навряд ли… Это мы просто на «ход» нарвались. Везёт нам с тобой, Дмитрий Павлович!

Оголодавшие мужики накинулись на жаренного окуня — как будто их год не кормили! Осточертела им, видать конина… В принципе, я тоже не отставал.

Покушав и отдохнув, мы с Линём опять поехали проверять сети, взяв на этот раз специальную короткую дубинку для глушения рыбы, а Напарника я посадил потрошить и солить рыбу:

— Пересыпаешь солью… Не жалей, кстати! И, в этот мешок…, — я захватил с собой с сотню чёрных пластиковых мешков.

Даже, не хочу думать, для чего они изначально предназначались! Идея такова: здесь свежепойманную рыбу солим и везём в Солнечногорск — где её вялим и складываем на чердаке Замка для хранения. Хорошо бы ещё закоптить — но, времени на эту возню уже нет.

— Надо было б, баб захватить — готовить и рыбу потрошить…, — забухтел было Напарник, которому по всему видать, тоже хотелось порыбалить, — не мужицкое это занятие!

— Тебя рядом не было, подсказать! — оборвал я его, — в следующий раз захватим пару женщин из тех — у кого детей нет…

— Поживут тут с нами — дети у них и, появятся…, — Напарник, оказывается, ещё больший пошляк, чем я! — …чудные мешки, какие-то! Кожаные, что ли… Из чего они мделаны, Дмитрий Павлович?

— Из афроамериканца…

— Ух, ты! …А, это что за зверь такой?!

— Нормальный такой, толерантный зверь…

Однако, тяжело будет мужикам месяц без баб жить… Надо объявить, что к хорошо работающим жёны на день будут приезжать… Во, точно! Такой стимул грех не использовать! Выделю им отдельную палатку, у меня их запасец есть. Ну и, заодно женщины будут готовить и рыбу потрошить. Успеется, ещё с этим каналом…

До вечера проверили сети ещё раз пять… Ловиться правда, стало поменьше и помельче — больше пошёл карась, щука и окунь в сети ячеёй восемь сантиметров. Но, нам такое тоже пойдёт!

На следующий день — к обеду, подтянулась «основная» группа. Дав немного отдышаться с дороги, я построил мужиков и объяснил задачу… К тому времени, мною был составлен график посещения жёнами и, я объявил его мужикам.

— Как вы видите по этому графику…, — по мордам мужиков было видно, что «по этому графику» они ни хрена не видят, — к тем, кто будет хорошо работать раз в неделю будут приезжать жёны. Ну, а тем — кто будет плохо работать, я бы посоветовал покрепче подружиться с Дуней.

— С какой Дуней? — спросил самый «одарённый».

— С Дуней Кулаковой… Линь! Объясни товарищу…

Линь объяснил товарищу «на пальцах»… Долго стоял гомерический хохот — как бы рыбу не распугали, черти!

Сразу же приказал нагрузить три телеги мешками с свежезасолённой рыбой и, после небольшого отдыха, отправил их в Солнечногорск. С ними же я передал Лузеру соответствующую записку насчёт направления сюда на сутки десяти женщин. К записке приложил очень продуманно составленный мною график их постоянной ротации… По две женщины на второй рыболовецкий стан и к «лесорубам» на берег Волги, и шесть на первый стан — в помощь рыбакам и резчикам камыша.

Пока в больших котлах варилась уха, мужики загатили фашинами — связками камыша, «первый мосток», укрепили его забитыми в дно кольями и, после обеда мы с Линём на «Хрени», Му-му на фургоне, три рыбака и двенадцать «лесорубов» на оставшихся телегах двинулись дальше вдоль Озера. «Лесорубы» и рыбаки, естественно, шли впереди, протаптывая дорогу… Остальной народ остался на «первом стане» и принялся сразу же, по чутким руководством Лаврентия — ну того, что не Павлович, серпами резать камыш и вязать его в снопы…

— Для себя трудитесь, не для меня! Сам я в Замке хорошо перезимую или в Нижний уеду, а вы перезимуете так, как сейчас поработаете, — перед отбытием толкнул я речугу, для пробуждения в народе трудового энтузизизма, — и, про график с жёнами не забывайте… Любая — даже, старая и страшная жена, по-любасу, лучше Дуньки Кулаковой!

Впрочем, мужики — поев свежей рыбки и хорошо отдохнув с дороги, воспрянули духом и, сами весьма рьяно взялись за работу. Чтобы народ ненароком не заболел, промочив ноги, я раздал работающим на кошении камыша резиновые бродни — объявив, что эти сапоги считаются орудиями труда, принадлежат мне и, за их порчу или утрату виновные будут строго наказаны.

Километров через десять… Только к вечеру получилось — из-за очень тяжёлой дороги, дойти до «второго мостика» — который оказался раза в три шире и раза в полтора глубже, чем первый. Достали из фургона и накачали вторую лодку… Линь и с ним три рыбака из приреченских (Напарник остался за старшего по рыбной ловле на «Первом Стане»), сразу же стали обустраивать «Второй Стан». Мы же с Му-му и «лесорубами», с ходу принялись гатить «второй мосток». Надо было торопиться, чтоб не оставлять лошадей ночевать на Болотах…

Присутствие Му-му, кстати, очень положительно сказывалось на общей производительности труда, везде — где бы он не появлялся! Очень жаль, что он немой — быть бы ему иначе бригадиром…

Загатив мосток и обустроив Второй Стан, я отправил лошадей с их возницами ночевать за Возвышенность — завтра к утру они должны вернуться обратно.

Переправляться и ехать за дровами я решил завтра с утра. Сейчас же народ пускай отдохнёт и покушает свежей ушицы… Заслужили! Мы же с Линём пока порыбачим.

Рыба на этом месте ловилась, практически — так же как и, на «первом стане»… К тому же — здесь мы в дополнении к сетям поставили пять вентерей. Уже через час они оказались забитыми рыбой!

Решили протянуть бредень, который Линь называл «волоком»… Не зря же я его брал!

— Вот в этом затончике надо…, — определился Линь, походя по берегу, — тут мелко, всего по грудь будет. Тут рыба и, жирует… Из-за травы не протянем, однако. Загоном надо!

Перегородили затон бреднем и «лесорубы», встав цепью, погнали рыбу от начала затона к устью — в бредень… Здоровущие сазаны, размером с хорошего поросёнка легко перепрыгивали через верхние поплавки бредня… Красивое зрелище! Но, всё равно, рыбы в мотню бредня набилось столько, что еле-еле, всей толпой вытащили его на берег.

— И, с такой рыбалкой у вас постоянно голод?! — в сердцах воскликнул я.

— У нас таких снастей нет! — очень аргументировано ответил Линь, — если б, не твои лодки да сети, сидели бы сейчас на берегу — друг на друга таращились, да зубами щёлкали.

Ага! Появятся у вас такие снасти и рыба куда-то исчезнет… Типа, на «дальний кордон» уйдёт! Вместе со зверем.

— Так, ты ж говорил — вилами рыбу ловите…

— Ну, это ж не круглый год — я ж, говорил! Да и, то — если время подгадаешь. А подгадать, даже у стариков не всегда получается.

Вместо заслуженного отдыха «лесорубам» пришлось помогать рыбакам потрошить и солить рыбу… Что, впрочем не вызвало у них недовольства. Наоборот, народ заметно повеселел и воспрянул духом — поняв, что голодная смерть им и их семьям, этой зимой уже не грозит.

Переночевав и позавтракав, дождавшись возвращения гужевого транспорта, мы переправились через «второй мосток» и двинулись дальше. Впереди, как вчера шли колонной по трое «лесорубы» — протаптывая «трассу», за ними ехал я на «Хренни», с Линём в качестве проводника. В конце колонны — фургон под управлением Му-му и остальные телеги.

К обеду — чуть позже, добрались до Волги, преодолев ещё километров пятнадцать заросшего густейшим камышом полузаболоченного пространства. В паре мест тоже приходилось немного гатить… Люди и фургон там бы прошли, а вот моя «Хрень» — нет. Не внедорожник — явно, не он!

Как вышли на берег Волги, сразу же посвежело, подул ветерок… Враз, куда-то исчезли докучающие — несмотря на «Тайгу» и намордники, комары… Действительно, здесь была огромная песчаная коса и, вдоль по всей косе лежали прибитые за лето деревья.

Походив по ней и присмотревшись, я запрыгал от радости: вперемежку с просто деревьями, подмытыми и свалившимися в Волгу вместе с корнями и ветками, попадались в приличном количестве и готовые брёвна… И, даже обрезные доски! УРА!!!

— Должно быть где-то баржа затонула, перевозящая брёвна и доски с лесопилки… Или, может саму лесопилку по весне смыло, — прокомментировал находку Линь, — бывали такие случаи…

— Блин, ну как на заказ! — от привалившего счастья, я всё никак не мог успокоиться!

Линь внимательно посмотрел на меня:

— Везучий ты, Дмитрий Павлович… Всё тебе — ну прямо, как с неба падает!

— Не мне, а «НАМ»! Мне лично, Линь, эти доски и, на …уй не упали!

Я взял одну доску в руки, присмотрелся повнимательнее… Чёрт! Как пропеллер:

— Что-то, кривые какие-то… Что, за…?! Вот, чёрт!!!

— Доски, знамо дело, повело — в воде же побывали… Ну, ничего! Распарить в бане, а потом гвоздями под навесом — на ровном месте прибить. Они и, выправятся…

Тут же, разгрузили фургон — вытащив из него три четырёхместные палатки, топоры, двуручные пилы для «лесорубов» и запас продовольствия. После чего, я приказал «лесорубам» собирать по берегу брёвна и доски и, грузить их в фургон и на телеги. Первым делом — доски!

Эх, «КамАЗ» бы мне! Может, в разобранном виде сюда перетащить? На «туземном» керосине он ездить, вроде, должен…

Загрузив фургон и телеги досками я отправил их домой в Солнечногорск, дав — бригадиру «БАМа», записку для Лузера.

— Тихон! Как разгрузишься, дай лошадям отдохнуть — сколько надо и, обратно сюда. Не мешкай, ни одного лишнего часа! Ни одной лишней минуты! Дорог каждый день, каждый час!

С ним же — до «Второго Стана» отправил и Линя — пусть рыбалкой рулит! Сам же, до вечера проторчал с лесорубами и, наладив их быт и труд — вечером отъехал на «Первый Стан», где кипела основная работа. На сегодняшний день главное — крыша над головой!

На «Первом Стане» работа кипела! Те — первые телеги, отправленные гружёнными рыбой в Солнечногорск уже успели вернуться и, были снова нагружены и снова отравлены.

— Одна телега с рыбой, остальные две — с камышом, — бодро отчитался одноглазый бригадир «Гулага»…

Кроме того, была накошена приличная копна камыша… Похоже, «узкое» место у нас — это транспорт. Эх! Мне бы, хотя бы «Газель»! «Неберия», также понимая это, подсказал дельную мысль:

— С Починков нужно мужиков с телегами на извоз нанять! Сами до зимы камыш и дерево не вывезем, Дмитрий Павлович…

Ого! Это называется инициатива!

— Молодец! Хорошо придумал!

Я до такой идеи уже сам давно дошёл — ещё до поездки сюда, но надо было человека подбодрить! Доброе слово — оно и, кошке приятно…

— Только, давай сначала всего побольше наготовим… А то, потом — уже мы, не будем успевать и, мужикам из Починков за простой платить придётся.

Рыбы стало ловиться поменьше — чем по первости, но всё равно столько — что, не хватало «прикомандированных» баб и, приходилось периодически привлекать трёх-четырёх человек из косильщиков камыша. Хорошо хоть, что потрошителям рыбы я догадался раздать свои ножи — из тех что «отксерил», когда открыл соответствующие свойства портала… С острыми, как бритва, ножами дело шло — даже на глаз, быстрее. Правда, двое порезалось…

Потом пришла новая беда: при достатке соли, на третий день не стало хватать пластиковых мешков… К тому же потроха рыбы стали гнить и вонять — а, на вонь откуда-то слетелись полчища мух…

Пришлось, отойдя подальше от стана, приказать вырыть две ямы: одну под «могильник» для рыбьих потрохов, другую, непосредственно под солёную рыбу. Первую, после наполнения, тупо засыпали землёй, вторую — накрывали плотно камышом до освобождения мешков.

…На третий день я немного соскучился и решил половить на удочку сазанов. Прикормил с вечера взятой из двадцать первого века привадой подходящее место между первым станом и вторым, расставил видеокамеры — для увековечивания момента и, с утра уже я сидел за тремя удочками…

Те видеоролики, что я выложил в «Ютуб»… Ну с той, моей первой рыбалкой в этом времени, на Волге — когда я клад искал, а нашёл два, мне особенной славы не принесли. Так, пара тысяч просмотров и несколько десятков комментариев. Нет, ну обидно, да!

Случайно попал на видеоролик, где из окна едущего по шоссе авто высовывается голая бабская …опа и, на ходу испражняется… Срёт, то есть. Полмиллиона просмотров за день! А, какие остроумные коменты! Вот, что людей интересует! Ловля рекордных рыб их интересует меньше — чем процесс дефекализации из движущего автотранспорта! Нет, ну как после этого человечество назвать?!

Сначала клевали караси… Ну, не слишком крупные — по здешним меркам, конечно. Килограмма по два каждый. Но, потом… К обеду ближе… Одна из удилищ (немецкая, кстати. Двоюродная сестра — та, что за Немцем замужем, подарила), сломалась после первой же поклёвки. Пришлось вываживать, намотав на руку, выше локтя, леску… Не помогло — сломался крючок. Что там за «крокодил» был — непонятно!

Пока бодался с первым «крокодилом», уплыла вторая удочка… В прямом смысле уплыла! Прямо на глазах. Больше я её не видел, как ни искал позже, «реквизировав» на время лодку у рыбаков со Второго Стана…

Третьего сазана я всё же, после долгой и упорной борьбы я вытащил. Когда я, взяв его за жабры, приподнял на землёй, то головой он достал мне до подбородка — а, хвост его касался земли… Сколько, интересно, это килограмм? Такого безмена у меня нет…

Комары, даже несмотря на «Тайгу», доставали мужиков очень сильно. Днём то, не так сильно — всё же двигаешься… Но, вот ночью! Несмотря, на вроде плотно закрывающиеся на «молнию» двери палатки — проникали вовнутрь и, спать мужикам по-человечески не давали. Мне то, что! У меня был с собой ультразвуковой приборчик и, зарядив его от генератора «Хрени» днём, я включал его на ночь в своей палатке и спокойно дрых.

На четвёртую ночь, выйдя из своей палатке «отлить», я об кого-то споткнулся. Включил фонарик… Ничего себе, дела! Мужики покинули свою общую, большую палатку и разлеглись вокруг моей… Даже, рыбаки здесь во главе с Линём! На следующую ночь поставил свою палатку между большой, с косарями и четырёхместной, рыбацкой… Как, там рыбаки на «Втором стане» спят?! Надо будет им дополнительно побольше тюбиков с «Тайгой» подкинуть.

То, что звери и птицы избегают появляться на Болотах — конечно верно, но отчасти. Водоплавающей дичи здесь прилично, хотя — на мой взгляд, могло быть и побольше… Всё-таки, видать — здесь им почему-то не климатит! Охотиться на уток да гусей не стал — так как, патроны у меня были заряжены крупной дробью — почти картечью. На волка, там… На волчару какого, двуногого! На всякий случай, короче… От уток, после такой дроби одни перья бы остались!

В пятую ночь кто-то частично сожрал рыбу в яме и, кроме того разрыл ямы с рыбьими потрохами. Ну и, запашок стоял, пока их снова не закопали! По следам определил, что это кабаны… Дикие или, домашние, не понятно — я не охотник. Хотя, откуда здесь домашние?

— Ну, вот! А ты говорил, что здесь зверя нет…, — упрекнул я Линя, — высчитать бы с тебя за потравленную рыбу!

— Я не говорил, что вообще нет зверя, — отмазывался тот, — я говорил, что редко заходит… Вот и, зашёл. Редко.

— Скажи ещё, что специально ко мне зашёл…

— Ну, а чё? Если комары от тебя, Дмитрий Павлович, улетают — почему бы кабанам, наоборот, не прибежать?

Не нашёлся, что ответить…

Решил устроить засаду. Мужики соорудили для меня домик из камыша, я забрался вечером вовнутрь, настроил фонарик с вечера — на яму с рыбой и, стал ждать.

Где-то за полночь в стороне ямы раздалось смачное хрюканье… Подождав ещё с полчаса, я включил фонарь и, почти наугад, разрядил весь магазин «Сайги» в сторону ямы. Фонарь то, даёт узконаправленный луч и, в кого стрелял — я практически, не видел! Вроде, как — кабаны.

Вылез из домика и вместе с подоспевшими мужиками осмотрел место происшествия. Возле ямы с рыбой валялась приличных размеров дикая свинья и три подсвинка — по словам Линя, полугодовалых. Кроме того, по следам крови догнали и пристрелили ещё двух поросят.

— Трое ушло…, — подытожил «следопыт» Линь, — сам кабан и с ним два поросёнка. Однако, как быстро ты, Дмитрий Павлович, своё ружьё перезаряжаешь!

Тут же, ночью наступило настоящее пиршество, ради которого я — на радостях от нежданной удачи, не пожалел большей части запаса водки, взятого с собой на Болота. Для того, чтоб мужики не заболели в здешнем промозглом климате. Каждый вечер я наливал им по сто грамм — для «сугрева». Впрочем, ели в основном потроха и ливер — мясо я приказал солить и отправлять на «большую землю».

Хорошо поев и выпив, мужики начали более свободно общаться со мной. В основном, они задавали вопросы про житьё-бытьё в Америке… Я тоже, на радостях слегка «поддав», охотно им не только отвечал — но и, в свою очередь, тоже задавал вопросы. Интересовала меня, разумеется, не Америка — а, то как они докатились до такой жизни… Ну, тут я ничего принципиально нового не узнал, в основном: «Бога забыли, пьём много — вот и, живём так…», — и при этом красноречиво косились на меня, аж неудобно было…

Чтоб соскочить с этой щекотливой темы, задал вопрос об Солнечной Пустоши. Спрашиваю: почему, мол, здесь всё не так — как в остальной Руси? Взялся ответить самый пожилой из мужиков:

— Мне мой прадед рассказывал, а дожил он, почитай — до ста лет, без малого… В стародавние времена жил в этих краях некий языческий народ… Не припомню название… То ли Щеря, то ли Меря… Не помню, короче, врать не буду! Жили они по своим старинным, справедливым обычаям — сытно и зажиточно. Не было у них ни бедных, ни богатых, не ведали они ни податей, ни барщины, ни рекрутских наборов… Избы делали из камыша, а одёжу из крапивы. Правили ими наимудрейшие старики, а молились те люди своим языческим богам — жертвы которым приносили в одной пещере. В основном, молоденьких девок. А, те им за это дарили всякие диковинные вещи… А, урожаи какие у них были! Сам-двадцать[24]! А, то — и, сам-пятьдесят!

— Ну, это ты загнул, дядька Кондрат, — прервал его кто-то из мужиков, — не бывает таких урожаев!

— Бывает, — заступился я за Дядьку Кондрата, — в Америке фермеры, у которых урожай меньше — вылетают в трубу… Разоряются, то есть.

Ободренный моим заступничеством, рассказчик продолжил:

— Тогда таких засух — как на Пустоши и таких дождей — как на Болотах сейчас, не было! И, на Пустоши и, на Болотах летом было тепло, зимой не холодно, а дожди шли тогда — когда, им было нужно идти… Ну, а потом пришли наши — русские, на эту землю и стали обращать сей народ к вере Христианской. Долго воевали местные с нашими, но не смогли одолеть. Тогда, закрылись они всем оставшимся народом в Пещере и, случилось тут великое землетрясение… Вход в ту пещеру завалило и никто теперь не знает, где она была… После чего и, разделились Пустошь и Болота той грядой и, на Болотах пошёл непрерывный дождь, а на Пустоши настала великая сушь.

Ну, прямо история ацтеков! Такую легенду я ещё не слышал… Ни от Бони не слышал, ни читал в книжке того чудика… Ну, того — который вроде Бажова собирал всяческие сказки да местные легенды.

Помолчали, по ходу, думая всякий про своё… Тот мужик, что перебивал дядьку Кондрата — словно пытаясь изгладить неловкость передо мной, за свой скепсис в отношении американских «самов», продолжил тему:

— Тут… Ещё, задолго до Генерала, секта была. Не помню, как называлась… Староверы какие-то, не иначе…. Так, они всё дорогу искали в Белогорье…

— Что за Белогорье? — где-то я про это Белогорье слышал…

— Да вроде, страна такая есть, где нет ни царя, ни бар, ни попов, ни купцов с чиновниками, а крестьяне там живут справедливо — по старинным обычаям…

На мужика зашикали, но он продолжил:

— Некоторые искали Белогорье в Сибири, а некоторые здесь…

— И, что? Нашли?

— Нет, не нашли староверы дорогу в Белогорье… Говорят, лишь ГЕНЕРАЛ НАШЁЛ ДОРОГУ ТУДА…, — мужик перешёл на громкий шёпот, — А, ОБРАТНОЙ ДОРОГИ — ЧТОБ ВЕРНУТЬСЯ, НЕ НАШЁЛ…

По взглядам уставившихся на меня мужиков я понял, что они считают меня — Дмитрия Павловича Стерлихова, подобно Генералу нашедшим путь в Белогорье… Но, в отличии от него смогшего выйти обратно.

Вот такая фигня, малыш! Как выкручиваться то, будем?! А фиг, его знает… Может, само рассосётся?

— Ха, ха, ха!!! Чтобы рассказать, что Генерал нашёл дорогу туда, но не смог вернуться — нужно, что бы кто-нибудь «оттуда», всё же вернулся… Не ведитесь на бабушкины сказки, господа мужики!

И, пошёл спать…

Через неделю, убедившись, что дело налажено и, колёса — которым положено крутиться, крутятся как надо, я поехал в Солнечногорск.

Ну, во-первых: надо было проверить, как там дела обстоят в моё отсутствие. Ну, а во-вторых: подошёл к концу запас соли и, его надо было пополнить… «Тайга» тоже на исходе: а даже с ней полная — …опа, а без неё, вообще — пипец!

Надо было обновить сети — старые оказались все изодраны и мало стали ловить рыбы. Четверо мужиков всё же заболели от постоянной промозглой сырости — отвёз их в Солнечногорск, пока всерьёз не слегли!

Кроме того, надо было съездить в Починки — договориться об извозе. Самим нам не вывезти ни дров, ни камыш… Ну и, по женскому телу я соскучился! Надо сгонять в своё время и слегка там расслабиться.

Дела в Солнечногорске, вроде, обстоят как надо… Привезённая рыба вялится во дворе Замка и потом развешивается там же — на чердаке. Камыш сушится, вяжется в снопы и, тут же — ремонтно-восстановительным подразделением Громосеки укладывается на крыши крестьянских домов… Кроме того, умница Михалыч вспомнил как из камыша плетётся мебель и, сейчас с десяток подростков обоего пола, заняты изготовлением кресел, стульев… Первым делом, естественно, Громосека обеспечил мебелью себя и Даму. Про меня он тоже не забыл — такое роскошное камышовое кресло подогнал!

Кузница, практически готова и, теперь — если какая из лошадей потеряет подкову, то особой трагедии не будет. Канал копается, глина и камни-валуны из него складываются и готовятся на следующий год стать строительными материалами.

А, вот работой «школы» остался недоволен… Всё-таки, в этом времени привыкли подчиняться мужчинам и, Дама на роль учителя — сама по себе, подходит мало. Громосека, конечно, немного выручает — пошугивает детишек, но он практически постоянно или на работе по ремонту крестьянских изб, или обучает своих «Левшей». Лузеру тоже, есть чем заняться — да у него и, свои дети есть… Занятия по игре в бирюльки, вообще были заброшены!

Короче, в системе образовании царит бардак. Надо, что-то делать — так дело не пойдёт! Ладно, пока некогда — попозже разгребу…

— Выберите из всех детей человек десять — пятнадцать тех, кто хочет учиться, — посоветовал я заплаканной Даме, жалующуюся мне на учеников-балбесов, — а остальными я потом займусь! Я им такого найду попозже учителя — вспомнят о Вас, как о маме родной!

Дети до трёх лет у меня сидят с мамашами, от трёх до семи в «детском саде» с бабками, после двенадцати — уже работают… Что делать с теми кто от семи до двенадцати? Которые, ни учиться, ни в бирюльки играть не хотят? Роздал им мячи, оборудовал футбольное поле и, пусть покамест — под присмотром двух дедов, в футбол рубятся — лишь бы не болтались без дела и, не пакостили.

Сходил на денёк в своё время, немного «расслабился». Кое-чего нужного и необходимого набрал: в частности, «нашего» — фирменного бензина для зажигалок. На заказ — вот, только-только мне привезли. Ну, теперь зажигалками торговать можно! И, опять в прошлое.

Надо как-то решать вопрос с транспортом… Самому, одному в Починки ехать договариваться или вместе с Лузером? А на кого «лавку» оставить?!

Пока думал, заявился Ферапонт собственной персоной. Мне об его появлении сообщили, когда он уже всё обшарил, везде облазил, всюду свой нос засунул. О! На ловца и, зверь бежит! Послал за ним гонца, пригласил к себе.

Ферапонт сначала держался насторожено, но когда стаканчик со мной выпил, расслабился:

— А, ты — деловой человек, Дмитрий Павлович! Раньше, вроде, таким не был. Неужели, так Америка тебя переделала?

— Америка, ещё не таких переделывала. Гитлер — ты его не знаешь…

— Жид, поди, какой?

— …Ну, почти угадал! Так, вот. Означенный Гитлер сказал, что Америка, это — адский плавильный котёл…

Минут пять Ферапонт усиленно работал извилинами — аж скрипело, пытаясь понять, что некий жид Гитлер имел в виду… Не ясно, понял или нет, но перешёл к другой теме:

— Эх, если б, я здесь раньше Стёпки появился! Хотел же…

— И, что было б?

— Мы бы сейчас с тобой, Дмитрий Павлович, большими приятелями были! Большие дела делали б, большими деньгами бы ворочали!

Ого!

— Конечно, я понимаю, что после того прискорбного недоразумения, приятелями — тем более большими, мы быть не сможем…, — иногда, в реальной жизни, приходится прибегать к услугам дьявола. Правда, при этом надо быть уверенным, что сможешь переиграть дьявола… У меня — почему-то, эта уверенность была, — но мы с тобой, Ферапонт, можем быть просто деловыми партнёрами… А, это куда важнее, чем быть просто приятелями — даже большими!

— Вот и, я говорю, — возбуждённо заблестел глазами Ферапонт, — дружить нам надо, Дмитрий Павлович! Вот, у меня приятели есть — купцы… Очень они, твоими американскими товарами интересуются.

Вот оно, что! Ферапонт хотел бы быть посредником между мной и теми купцами и, стричь маржу… Ну, вполне естественное желание!

— Ну, есть у меня кое-какие товары… Пойдём посмотрим — заодно я и, цену тебе скажу, а ты — тем купцам. Быть может, их моя цена не устоит?!.

В гараже я как раз складировал хабар, что недавно перебросил через портал и готовил, при первом же удобном случае, к отправке к Племяшу в Нижний. Ничего! Племяш может день-другой и, подождать… Тут новый рынок сбыта наклёвывается — в Костромской губернии!

Складные ножики, замки, зажигалки и, даже часы — если и, произвели на Ферапонта впечатление, то не очень сильное… Даже, можно сказать, очень слабое впечатление… Почему-то он вцепился — хрен оттащишь, в рулон полиэтиленовой плёнки! Вообще-то, я не для продажи его приготовил — а для использования вместо стёкла в крестьянских домах…

— Ух, ты! — приговаривал он, мня в своих корявых пальцах край плёнки, — и, в правду — стекло, а мнётся! Не соврали, значит, мужики! А я то, дурень, не верил…

— Да, не стекло это…, — всё-таки нехорошо совсем уж внаглую обманывать…

— Ну, как же не стекло — когда через него всё видно? — Ферапонт поднял к уровню глаз плёнку и посмотрел сквозь неё.

— Сквозь воду тоже видно… Так, вода ж — не стекло!

— Так то ж, вода… Сколько, за всю её хочешь?

— За весь рулон?

— Да. А, сколько аршин в рулоне?

— Аршин? Аршин то, в этом рулоне до хрена…, — так я до конца и, не въехал в их меры длин да весов.

— Сам вижу, что до хрена… Так сколько просишь?

Счас, как залуплю цену — глядишь и, отстанет:

— За этот рулон пятьсот рублей…, — посмотрел на Ферапонта… Да, он же хрен отстанет! — а, следующие рулоны встанут тебе в семьсот пятьдесят!

Довольно таки дёшево для стекла! Настоящее оконное стекло здесь, в этом веке стоило от полутора рублей за кусок, размером фут на полтора фута, до тридцати рублей, если стекло импортное…

— А, что? Ещё — кроме этого, будут?!

— Напишу в Америку компаньону — через месяц-другой будут, — уверенно пообещал я.

— Пиши, пиши… Да, чтоб побольше выслал!

— Побольше не вышлет, — отрицающее замотал я головой, — этот товар — изделие редкостное. Два, ну может — три рулона, за раз…

Как говорил классик: «Лучше меньше, но дороже». По моему, так! Вот только не «говорил», а «скажет»…

Показал китайские газовые зажигалки. Простые, одноразовые, без фонариков. Договорились, что буду поставлять по сто штук таких каждый месяц — по цене двадцать пять рублей за штуку…

Если мало буду продавать — то, эти «ништяки» затеряются в истории и не проявят себя в будущем… То, есть меньше будут глаза мозолить будущим историкам… Вот только не знаю, стоит ли по мелочам тырить. Да, стоит! Птичка по зёрнышку клюёт, да сыта бывает!

— А, это что такое? — на глаза Ферапонта попался тубус с «интересными» картинками.

— А это плакаты для мужчин. Не знаю, стоит ли тебе смотреть…

— Почему, это?

— Женатый человек посмотрев их, бежит к своей жене… А, ты куда побежишь?

— А, я побегу к чужой жене! — паскудно осклабился Ферапонт.

Просмотрев с горящими глазами несколько картинок, Ферапонт простонал:

— Худющие, то какие, лярвы!

И, чего они тут все на целлюлит запавшие?! Непонятно… Запас, типа — консервов на зиму, что ли?!

— Ну, извини — какие, есть! Брать, то будешь?

— Буду. Почём?

— Червонец лист. Можно ассигнациями!

— Сдурел, Дмитрий Павлович?

— А, ты найди ещё такое качество изображения! В Москве эти «лярвы» за четверной идут… Вот их — могу побольше. Чего-чего, а худющих лярв в Америке — хоть завались!

Поторговавшись, Ферапонт всё же сбил цену до семи рублей за лист… Вот же проныра!

Дошла очередь до презервативов… У Ферапонта просто шары на лоб полезли, когда я их ему показал и рассказал их предназначение:

— Знаешь, же?! От слишком неразборчивых плотских утех нос может провалиться…

— Пока Бог миловал…, — Ферапонт опасливо потрогал свой, — но, вообче-то приходилось бедолаг видеть…

— А, с оным кондомом можешь не опасаться, — я распечатал один пакетик, надел образец рекламируемого товара на черенок лопаты…, — видишь? Одеваешь, вот так, его на свой блудень и, смело впёрёд! Ну, или взад… Смотря, куда договоришься! Бугагага!!! Заодно и, детей не будет. Только, снять с «шишки» потом не забудь — а, то под ним заплесневеет и позеленеет! Бугагага!!!

Я снова свернул презерватив…

— Понял процесс?

— Что? А… Понял! А, для чего вот эти…

— «Усики», что ли?

— Ага…, — Ферапонт сам догадался, вон аж слюни потекли! Просто подтверждения хочет…

— А ты прикинь, как бабе приятно — когда ей вот с этими… Не отстанет потом!

— Ух, ты! До чего ж эти мериканцы умные, черти заморские…

Я засунул снятый с черенка лопаты и свёрнутый презик обратно в пакетик и протянул его Ферапонту:

— На, дарю… На пробу!

Ферапонт восхищённо вертел в руках презерватив… Ну, точь-точь — папуас заполучивший в руки пустую консервную банку из-под балтийской кильки! Даже, торговаться не стал — когда я за один пакетик запросил восемь рублей… Взял на реализацию всю партию, в триста презервативов! Если учесть, что месячная зарплата неквалифицированного рабочего была около десяти рублей, то я очень удачную сделку провернул.

Восхитило Ферапонта и, мыло «ДУРУ»:

— Понюхай, как пахнет! — рекламировал я товар, сунув кусок ему куда-то в бороду, — прикинь только: помоешь бабу таким мылом в баньке, а потом… Как, ей…! Влупишь! Да, вот с той штукой — с «усиками»!

Главное, что я вынес из своего века — товар надо как следует пропиарить… У Ферапонта, аж борода встала дыбом!

Ферапонт, за выбранные образцы товаров — в том числе за все эротические плакаты и презервативы, заплатил часть налом. За другую часть он обещался заплатить поставками продовольствия через неделю. Мы с ним допили бутылку водки и он отбыл восвояси, напоследок посетив одну из работниц столовой — по ходу, старую свою знакомую, где и опробовал подаренный мною гандон… Ну, это мне потом доложили. Наказать её за «аморалку», что ли? Да, ладно… Вдова, всё же. Вдова — человек мирской, как здесь поговаривают… Самому, может, сходить?

Перед самым отъездом я небрежно спросил у Ферапонта:

— Мужики твои, чем ноне занимаются?

— Да, ничем…, — пожал плечами тот, — урожай убрали, теперь водку пьют. У кого деньги есть.

— Если мужики хотят подзаработать на водку — то, у меня можно извозом позаниматься! И, им прибыль и, тебе — за посредничество: плачу тебе за каждую прибывшую ко мне телегу по пятёре и мужикам за каждую ходку по рублю… Ну, как?

— Да, как два пальца — если, мне по червонцу за телегу…

— За «червонец», я всё на своём горбу перетаскаю. Семь!

— Семь с полтиной!

Вот же, упырь бородатый… Мало я ему тогда по яйцам вмазал!

— Пойдёт, семь с полтиной! — я протянул Ферапонту ладонь, — по рукам?

— По рукам, Палыч! Через неделю жди!

Через неделю, действительно прибыло около ста мужиков с телегами. Они привезли закупленное мною продовольствие и фураж от Ферапонта, а потом довольно таки шустро — недели за две, где-то, вывезли из Болот дрова, камыш… Кроме этого, до того — как погода на Болотах окончательно испортилась, они успели вывезти оттуда же, довольно много торфа — который я велел складировать на Пустоши, сразу после спуска с Возвышенности. Пускай подсохнет сперва — на кой ляд воду балластом возить?! А, в течении зимы, мы его непременно потихоньку перевезём своими силами в Солнечногорск — где и, оприходуем по назначению.

Между мужиками-возчиками и членами «корпорации» произошло несколько стычек. Ну, ещё бы! Бывшие односельчане — старые долги, старые обиды… Наши к тому времени уже успели сплотиться и, в большинстве случаев смогли за себя постоять. Кстати, насчёт долгов… Ко мне целая делегация куркулей-«кредиторов» заявилась с обоих Починков — типа, твои люди нам должны… Я вальяжно развалившись в камышовом кресле, спросил:

— А в письменном виде можете предъявить какие-либо доказательства, что мои люди вам должны? Нет? Ну, на «нет» и, суда нет! Хотя, если хотите — подавайте в суд, терпилы конченные!

В суд подавать никто не захотел — но, со Старых и Новых Починков ко мне перебралось ещё с десяток семей после того разговора.

Вместе с всеми, извозом прибыли заниматься и, те трое — с которыми я первыми познакомился в этом времени. В том числе и, их дети… Ну, тот — что Помельче сразу же докопался ко мне с просьбой подогнать ему ещё мазь от чесотки — мол, та что я ему подарил раньше, кончилась… Однако, как надолго он растянул! Однако, в этот раз не обломилось:

— Э, нет! Холява, всё — кончилась! Хочешь — покупай!

— Дык, у меня того…

— Грошей нет? А куда ты гроши дел?!

Тот, Что Помельче угрюмо молчал…

— Батька пропил? Ну, что ж… Родителей не выбирают и не меняют. В этом деде я тебе помочь ничем не могу! Могу лишь кой-чё дельное предложить… Ты как, Степан? Готов поменять свою участь?

— …«Участь»?! А, это как, барин?

— Да, так: скоро сюда приедет фельдшер… Если есть желание, устрою тебя к нему помощником. Будешь работать и, заодно, учиться в школе. Если, всё это будешь хорошо делать и, я буду тобой очень доволен — то, отправлю тебя учиться на фельдшера, а потом и на доктора… Подумай!

Тот подумал, подумал и… Сбежал вскоре от своего родителя. Тот, только его женить собрался!

Шустрый приезжал ко мне и слёзно умолял вернуть ему единственного сына.

— Из «Корпорации USSR» — как с Дона, выдачи нет!

— Да, как же я без своего робёнка вернусь?! Что своей старухе скажу? — плакался Шустрый.

— Ещё настругайте «рябёночков», или…, — я посмотрел на носящихся вокруг «скелетиков» из детдома имени Мишки Квакина, — или, из этих кого усыновите!

Забегая немного вперёд, скажу, что Шустрый со «старухой», по весне сами перебрались ко мне в Солнечногорск — к сыну…

Ваня Селищев, сын Смелого… Ну, тот — что Самый Мелкий! Так, вот… Так, он за день достал меня просьбой дать покататься на «Хренни»! Видно помнил, как я разрешил ему покататься на велосипеде… Ну, что делать? После нескольких минут объяснений, отрегулировав сиденье, посадил его за руль… Один чёрт — до педалей еле-еле доставал. Что удивительно, тронулся довольно-таки плавно, не дёргался, не глох — как обычно новички. И, дальше вёл уверенно. Вспомнились его первые успехи езды на велосипеде. Пожалуй, у Самого Мелкого прирождённый талант к технике! Надо срочно завербовать его — мне такие кадры пригодятся!

— Слушай, Ваня, а тебе сколько лет?

— Десять, одиннадцатый пошёл… А, что? — Самый Мелкий насторожился.

— Хочешь быть моим личным шофёром?

— Шо… А, кто это?

— Ну, видишь, ли… Я собираюсь ужасно разбогатеть…

— Как, Князь? — от восторга у Вани расширились глаза.

— Да, нет… Мелко плаваешь, Самый Мелкий! Я собираюсь разбогатеть так, что ваш Князь сапоги мои чистить будет…

— Ух, ты!!! А, ты не брешешь?

— Брешет собака, Ваня! И, тогда мне невместно будет самому машиной управлять, понимаешь?

— Понимаю…, — по ходу, Ване было непонятно, как может быть невместно, управлять таким чудом.

— И мне понадобится личный шофёр, то есть тот человек, который будет водить мой автомобиль… Дошло?

— Ага! Народе кучера!

— Вот, вот! Предлагаю уговорить твоего родителя отпустить тебя ко мне в Солнечногорск учиться. Я здесь скоро школу открою. Лет пять отучишься здесь и, может — года три в городе и будешь, по достижению восемнадцати лет моим шофёром… Ну, как? Согласен?

— Согласен! — от восторга Ваня, чуть ли не взлетел…

— Ну, тогда беги, уговори отца…

Уговорить отца, по видимому, удалось не сразу — но, попозже, Смелый с сыном подошли ко мне для обсуждения вопросов Ваниного обучения.

— За саму учёбу я с вас брать ничего не буду, а вот где жить и за продукты — договорись с кем-нибудь из моих мужиков…, — я посмотрел на ванины штанишки и лапоточки и добавил, — если хорошо будет учиться — выдам одёжу и обувку.

Пребывание починковских мужиков у меня на извозе — кроме стычек на почве личной неприязни, омрачилось ещё несколькими эпизодами… Ну, во-первых, они привезли с собой некоторое количество спиртного и, не знаю за какие заслуги, но поили моих «корпоративщиков»… Залётчиков Неберия просто тупо бил, я тоже бил — но, не просто так — а ещё и, с нотациями. Особенно вникать в ситуацию было некогда — ну, мало ли за что починковские поят своих бывших односельчан? Кенты, может с детства!

За что поили моих людей, выяснилось только с отбытием починковских — после окончания извоза, к себе домой! Сразу у нескольких косильщиков камыша «пропали» резиновые бродни, у рыбаков куда-то «ушли» пара сетей и вентерь, а у «лесорубов» — двуручная «Дружба-2» и несколько топоров. Некоторые остались нагими и босыми, то есть без выданной мною им робы и кирзовых сапог… Такое дело нельзя оставлять без последствий — иначе, в привычку войдёт!

Было проведено расследование «по горячим следам»… «Залётчики» раскалывались сразу — только при одном взгляде на меня и, на поодаль стоящего хмурого Му-му. Никаких попыток схитрить, придумать что-нибудь такое — чтоб избежать наказания… Да тут, прямо рай для ментов! Залётчики были привычно избиты, лишены всяких доппайков, «премиальных» и «наркомовских» на целых три месяца и, им было сделано последнее предупреждение: ещё один залёт и, могут смело паковать своё барахло и, сваливать к такой-то — вполне определённой, матери!

После чего, я на своей «Хрени», с тем же Му-му — на всякий случай и, Неберией догнал обоз починковских. Где искать, у кого, я уже знал. Не знал лишь тех «мудрецов» в лицо. Одноглазый Неберия подсказал — за тем я его и, взял с собой… Телеги были обысканы, украденные вещи конфискованы, а те — у кого они были найдены, мной лично были избиты в кровь. Когда я уставал бить, били Му-му или Неберия.

Что удивительно — никакого сопротивления! Мужики просто стояли, вжав голову в плечи и, стойко сносили «удары судьбы» в моём лице… Даже, неинтересно бить! Но, надо…

После экзекуции, я толкнул проникновенную речь, основой которой была мысль, о том, что нельзя воровать, покупать или просто брать вещи у моих людей без моего спроса…

— Надеюсь, вы это сами запомните и другим накажите!

Рыбалка закончилась, когда на Болотах реально испортилась погода — пошли сплошные дожди, вперемежку со снегом и, мы оттуда по-шурику свалили. В самой же Пустоши ещё стояла тёплая погода и, я кинул всех работников на благоустройство жилищ и столовой. Кроме бригады «Колхоз» с бригадиром Иваном Савельевым, по прозвищу Джеймс Бонд, во главе. Те на мотоблоке и недавно купленных лошадях, пахали землю под весенний сев и посадку… Весной, по плану будем сеять овёс и сажать картофель.

…Когда в начале ноября встал лёд на Озере — что на Болотах, заявилась воинственно настроенная делегация приреченских мужиков. Человек двести, все с топорами да вилами. Человек у шести я, даже, ружья видел… По ходу — ещё шомпольные! Купить, что ли у них парочку — для Бониного музея?

Такую вероятность была мною предусмотрена — поэтому, «блицкриг» у приреченцев не получился! Я встретил их на «ближних подступах» к своей столице — Солнечногорску, важно развалясь в ставшем любимым камышовом кресле. Справа от меня стоял Лузер с двустволкой, слева Му-му, со скукой на широком лице, поигрывал кнутом… За моей спиной Линь держал мою верную «отксеренную» «Сайгу», а вокруг выстроились все мои мужики, «члены» «Корпорации USSR», вооружённые кто лопатой, кто топором или серпом… Нет, ну честное слово, я на пару минут почувствовал себя Наполеоном! Довольно таки, знаете ли, приятное ощущение…

Увидев нашу «армию», приреченские в реале забуксовали — но, всё же приблизились метров до пятидесяти… Выждав эффективную паузу, я громко спросил:

— С чем пожаловали, приреченские мужики? Может, обидел кто? Жалуйтесь…

«Жаловаться» от приреченских, спустя несколько минут, вперёд выдвинулась «делегация», во главе с высоким, седым стариком:

— Пошто ты, барин, со своими людьми потравил наши рыбные нети? — крикнул он яростно.

— Эфиопский носорог, тебе барин, — спокойно, но достаточно громко, ответил я, — а, с чего ты взял, что они ваши — «нети» эти?

— Испокон веков, там наши отцы рыбу ловили! И, отцы отцов…

— Знаю, знаю! «И, отцы тех отцов…» А, русскую пословицу знаешь?

— Какую? — растерялся Дед.

— «В большой семье е…лом не щёлкай: кто первым встал — того и, сапоги!» Болота чьи? Ничьи! Пока… Так, что кто первым туда пришёл — тот и, рыбку ловит! В следующий раз шустрее надо быть!

— Несправедливо это…

— Конечно, несправедливо! А, что делать?! Нашим людям и их деткам, надо было что-то кушать — вот и, наловили мы малёха рыбки… Самую мелкую и невкусную выбирали, клянусь!

Вокруг заржали…

— А нам теперь, что прикажешь делать? Нашим деткам тоже кушать хочется!

— Ну ты, Дед, не три мне по ушам! Не преувеличивай, то есть… Рыбы там ещё вполне достаточно.

— Покушать — оно может быть и, достаточно… А, нам же и, на продажу надо — хлеб покупать, одёжу! А, подати в казну, чем нам платить прикажешь?! — уже более спокойно обрисовал ситуацию переговорщик приреченцев, — нас же за подати спросят?!

Последний пункт его претензий меня слегка напряг. Вполне могут объявить неуплату податей моими вредительскими действиями! Доказывай потом, что ты не верблюд… Надо что-то придумать.

— У меня сможете — если что, подзаработать, — решение пришло, как это часто бывает, внезапно, — весной я затеваю грандиозную стройку, нужен песок… Много песка! А, у вас я неподалёку от Переправы видел небольшой карьерчик. Кому нужны деньги — возите из него мне песок и, я буду платить по полтине за телегу.

Местная глина очень жирная и, чтоб из неё что-то сделать — кирпич, например, надо мешать её с песком… Иначе, потрескается при высыхании. Причём, чем чище песок, тем лучше. В том карьерчике, который я надыбал, когда клад искал, как раз такой песок — чисто кварцевый! Место то на возвышенности — сухое, стало быть и, добывать песок, даже зимой, особенной проблемы не доставит.

— Кроме того, мне нужна артель печников… Но, только — чтоб, хорошие печники были!

Если обыкновенные русские печи мы и сами отремонтируем, то модернизированные — такие, как Громосека у меня или у Лузеров сложил — это удел профессионалов. А мне, бы очень хотелось, в наиболее хороших домах — хоть с сотню таких, не к этой к следующей зиме сделать… Уж больно они, эти печи, хорошо дрова экономят! А, с таким объёмом работ, Громосека со своими «жопорукими» — как он их сам называет, не справится…

— Ну а, если есть хорошая артель плотников-столяров — то тоже, на всю зиму найму. С оплатой не обижу — не меньше, а больше чем в Нижнем платить буду!

Работы по ремонту Замка — ну, просто прорва! А, ведь ещё, Храм надо подшаманить.

— А, кто просто хочет кушать — добро пожаловать на рытьё канала…, — продолжил я, — Денег не плачу, зато гарантированное трёхразовое питание плюс рабочая одежда!

Приреченские зашушукались — видно, моё предложение не такое уж и, плохое… Но, дед не унимался:

— Спасибо превеликое, Дмитрий Павлович, за щедрость твою…, — съёрничал он и, поклонился деланно — по холопьи, мне до самой земли.

— Да не кланяйся, — зевнул я, — привыкайте лучше к моей «щедрости»! Я скоро куплю и Болота и, ваши Приреченские Земли — заодно…

— Как же, так? — воскликнул Дед, а приреченские ахнули в один голос.

— Да, так… Они же казённые, верно? Вот у казны я их и, куплю… Чего вы так переполошились и закудахтали? Хуже не будет! Построю на Приреченских землях заводы и фабрики — будете у себя дома работать, а не ездить чёрт знает куда. Пахотных земель и пастбишь трогать не буду. Кому нравится, как червяку в земле ковыряться — тот пусть ковыряется себе на здоровье, неволить не буду.

После минут пятнадцати, когда приреченские галдели, как галки, а потом как-то разом утихли — смирившись, по ходу, со своей судьбой, Дед вышел из ступора и злобно шипя, выдавил, глядя на Линя:

— Это всё твоих рук дело, крысёныш! Ты ещё не рассказал барину, за что тебя из обчества выгнали? Как ты по чужим сетям шарил? Как тебя, паскуда, застукав на месте, наши мужики чуть не утопили — да ты, …овно, не тонешь?

— Ты знаешь, кто по чужим сетям шарит! — в свою очередь яростно, с ненавистью прохрипел из-за моей спины Линь.

Ни х…, себе струя!

— Просто, вы всем вашим дрюченным «обчеством» ссыте его и, на самого крайнего — на меня, всё валите!

— Хрен отбрешешься, варнак! Знай, барин, какую змеюку на своей груди пригрел! Он и, тебя обчистит — дай только срок…

Это надо прекращать…

— А, ну-ка, заткнулись оба! — рявкнул я, вставая. Приреченские, ещё не видели меня в полный рост и, не испытывали на себе силу моего голоса — поэтому многие закрестились…, — ко мне приходят, чтоб начать жизнь заново! Понятно? Человек грешен — не нами это придумано, каждый оступиться может. Всякое бывает… Если кто, пусть даже… Да, пуст он ХОТЬ ХРИСТА ПРОДАСТ!!!

Я обвёл всех — своих, чужих, пламенеющим взором:

— А, после осознает гнусность своего поступка, придёт ко мне и будет хорошо трудиться на благо корпорации и не будет повторять свои проступки — то он будет чист передо мной, как младенец сущий! Ну, а перед Богом… На то, он пускай с попами договаривается.

Аж, самого проняло — до того проникновенно, я высказался! А не замутить ли здесь, ещё центр по реабилитации отбывших наказания — ну, то есть бывших «зэков»? Шутка, конечно…

После отбытия восвояси «делегации» приреченцев, Линь, оставшись наедине со мной получил от меня «выговор» — с занесением в грудную клетку, за сокрытие сомнительных эпизодов в своей биографии… После этого была оформлена бригада «Спецназ» «Корпорации USSR» — бригадиром которой и, был назначен Линь Карасёв. Эта бригада — рыбаки-охотники. Я вручил им две «отксерененные» двустволки — реплики лузеровской. Естественно с патронами… Также капканы, охотничьи лыжи, зимнею палатку с буржуйкою, снасти для зимней рыбалки, валенки, телогрейки, ватники и прочее… Прикрепил за ними двоих «бамовцев» с двумя же санями — которые я недавно купил у починковцев через Ферапонта.

— Оборудуй постоянную базу… Ну, землянки наройте, что ли — где-нибудь на границе Пустоши, Болот и Приреченских земель. Сам думай, где удобнее. И — добыча, добыча и, ещё раз — добыча! Добыча всего, что бегает, летает или плавает… Или, под землёй ползает — кроме шахтёров, конечно! Медведь попадётся — валите медведя, волк, так волк… Всё мясное или, на крайняк — пушное. Нам тёплая одежда ох, как нужна! Суслик нос из норки высунет — пригодится и суслик. На водоёмах жерлицы-поставушки ставьте — тройниками и леской я вас обеспечил… Понятно?

— Понятно, — Линь почесал левый бок. После «выговора» он у него частенько чесался, — ещё бы, загоном бы по краю Приреченских земель пройтись… Да, здесь много народу надо — загоном зверя гнать!

— Приготовь всё, разведай, как следует и засылай гонца. Пришлю тебе мужиков на загон! Если меня в Солнечногорске не будет, Степан Лузер пришлёт — я ему накажу… Погоните гонимых загоном!

Приреченские, сцуко, всё же настучали начальству! И, спустя неделю, к нам прибыла — на этот раз, кроме знакомого мне Станового, ещё целая делегация — человек десять, из Балахны… Но, я был наготове! Зря, что ли я Порфирия Аристарховича в «шпиёны» вербовал, тратился — когда паспорт Лузеру «делал»?! И, зря что ли, на крыше Замка у меня по очереди дежурили два наиболее зорких деда с телескопом из будущего?

Делегация уездных чиновников была встречена по высшему разряду, накормлена, напоена… Особенно большое впечатление на «делегатов» произвели фотографии из моего альбома, которые я как бы невзначай — рассказывая по их просьбе о своём житье-бытье в Америке и России, показывал. На некоторых фото я был запечатлён, чуть ли не в обнимку с некоторыми членами Императорской фамилии… Рассказать, какое именно впечатление произвели они на уездных бюрократов, я не смогу — за неимением в моём лексиконе соответствующих отдельных слов и целых выражений!

Ну и, «сувенирами» из «Америки» я их одарил… Чё, мне жалко? Для хороших то, людей?! Тем более, на большинстве этих «сувениров» когда-то стояла надпись: «Made in China»…

В принципе, я мог бы и не напрягаться особенно. Докопаться до меня они в любом случае не смогли бы. Ну, что они увидели? Привычная картина: мужики копают канал за баланду… Единственное слабое место, так это то, что мужики должны были платить «выкупные платежи» своему бывшему помещику — Князю и подати государству и, уже по крупному задолжали. Но и, тут я «раскидал», обещав заплатить за них, как только буду проездом в Балахне. Всего то, около трёх тысяч рублей…

Ага, «всего то»! Когда я прикинул средний доход этих мужиков и размер подати и «выкупных платежей» — то, реально офуел! Оказывается, они должны были платить в казну от девяноста до ста десяти процентов от своего ежегодного дохода! Теперь понятно, почему крестьяне оказались в такой …опе! Да, их просто тупо загеноцидили!

Где-то дней через десять, приреченские мужики начали возить мне песок, а чуть позже прибыла артель печников и две артели плотников, человек по пять-восемь в каждой… Линь, охарактеризовал их так:

— Хорошие мастера, рукастые! Не из самых лучших, конечно, но нам пойдёт.

Кроме того, восемь семей из приреченских, большинство — опять вдовы с многочисленными детьми, переселились к нам на ПМЖ.

Прибыла и, бригада строителей, которую я нанял ещё в августе — в Нижнем для ремонта Замка.

…Итак, программа максимум полностью выполнена и, даже — местами перевыполнена! Членам «Корпорации USSR» теперь не угрожает ни голод ни холод и, они могут с полной самоотдачей заниматься той задачей — которую я перед ними поставил в самом начале: то есть, копать канал «отсюда» и до Болот.