Реинкарнация

Глава 17 Командировка в Питер

В Питере Мозгаклюй и Барыга поселились в одной из квартир «доходного дома» — где, на первом этаже и, был магазин. Я же, после трехдневного отдыха — там же, с дороги… Ну, об этом чуть попозже.

«Доходный дом» произвёл на всех нас самое благоприятное впечатление. По крайней мере, своих денег — в него вбуханных, он стоил… Всего в нём было шестнадцать квартир, не считая магазина на первом этаже с квартиркой для управляющего, как бы мы, в двадцать первом веке сказали бы — «бизнес-класса». В них жили чиновники средней руки, купцы не самой верхней гильдии, наиболее пронырливые адвокаты… У дома был большой, но сырой подвал, небольшой дворик и собственный дворник, живущий с семьёй в крохотной коморке.

Одной из моих задумок было приведение магазина по внешнему и внутреннему виду в состояние близком к «моему» времени. Поэтому, большая часть багажа — который мы привезли с собой, составляли различные стройматериалы — в основном, отделочные. Я, наняв троих мастеровых и, по фотографиям сделанных с видео того же магазина — но, уже в двадцать первом веке, начал делать «евроремонт». Немного упрощённый, конечно… С помощью электроинструмента и приспособлений двадцать первого века, ремонт шёл довольно споро. И всё же, неделю, я практически из магазина не вылезал, пока не научил нанятых рабочих более-менее работать новыми для них инструментами и материалами. Затем, пошли задержки со стройматериалами, нерегулярно поступающими из Нижнего и, в ходе ремонта часто стали случаться перерывы различной продолжительности, воспользовавшись которыми я смог заняться некоторыми другими своими делами.

К концу шестой недели нашего пребывания в Питере ремонт был полностью закончен. К этому же времени подъехал из Нижнего Клим, который взял на себя — на первое время, управление «брендовым» магазином, подстраховывая ещё малоопытного Родственника.

Теперь над Доходным Домом светилась, переливаясь всеми цветами радуги неоновая рекламная надпись «USSR BREND MARKET L.T.D.». Со всего Питера сбегались зеваки посмотреть на это новое «восьмое чудо света», как его сгоряча окрестили некоторые газетчики! Многие заходили в магазин… Но, не все. Ибо на входе в магазин был «фейс-контроль». Не прошедшим его, предлагалось зайти в магазин «посмотреть» за деньги. И, желающих было полно!

Так вот, многие заходили посмотреть… Ибо, купить что-либо там из-за заоблачно высоких цен было нереально. Для абсолютного большинства, конечно. Но и, посмотреть в магазине было на что! И, не только на выставленные на продажу товары. Как написала одна столичная газета: «…Такое ощущение, что Вы попадаете в будущее…» Так и, спалят на хер!

Особо многолюдно было у отдела, который в двадцать первом веке назвали бы «секс-шоп»! Хотя, конечно никаких пластмассовых членов и надувных женщин! В этом отделе торговали, уже в открытую эротическими картинками с обнаженными девушками, и некоторыми аксессуарами — капроновыми чулками, сумочками, некоторыми деталями женского нижнего белья и косметикой… Презервативами — само собой!

Сколько было деловых предложений от других владельцев столичных магазинов по поводу устройства и у них такой же рекламы! Не счесть! Такие деньги предлагали! У Барыги аж слюни текли… Про себя я, вообще, скромненько промолчу. Всем я вынужден был отказать…

В самом магазине был устроен большой, надёжнейший сейф. В нём хранились все «брендовые» вещи, которые не были выставлены на витринах. А, на ночь или на выходные туда помещались и они. Сам сейф делали здесь, на одном из санкт-петербургских заводов, а замки к нему и навороченную систему охраной сигнализации — как самого сейфа, так и магазина в целом, я привёз с собой. На входе в магазин, кроме «фейс-контроля» была устроена потайная комната, в которой сидел охранник с купленным на месте винчестером. В случае «гоп-стопа» он должен будет стрелять по налётчикам из потайных же бойниц… Но, навряд ли такие поползновения быдут: поблизости Невский Проспект — а, там полно городовых, полицейских и жандармских шпиков. Так, для подстрахуя…

Товары, продаваемые в «брендовом магазине», надо было как-то пропиарить — иначе так и, будут только смотреть, а не покупать… Реклама в здешних средствах массовой информации — сиречь, газетах, это само собой разумеется. Но, этого мало! Эти мои товары для сильных мира сего — а, кто из них сам читает газеты, я уже не говорю про рекламу в них? И, мы с Женькой придумали несколько необычный рекламный ход: с неделю он ходил, осваиваясь на незнакомой местности, затем мы с ним вдвоём начали по вечерам… Играть в карты! В карты на деньги, мы с ним играли на пару ещё во времена студенческой молодости. Но, если тогда мы играли с целью выигрыша — студентам вечно денег не хватает, то теперь мы играли… На проигрыш!

Мозгаклюй влезал без мыла в какую-нибудь крутую компанию, пару дней там тусовался, выигрывая-проигрывая по мелочёвке, потом предлагал своим новоявленным «друзьям» обуть башлёвого лоха. Ну, то есть меня… Я представлялся американским миллионером русского происхождения, недавно приехавшим в Россию по делам. Обычно я пару-тройку дней проигрывал по чуть-чуть, демонстрируя при этом некоторые диковинные вещи, «страшно дорогие». Мозгаклюй в это время всячески их рекламировал, разжигая огонь желания заиметь их у самого брутального самца в этой компании.

Затем я «впадал в азарт», проигрывал все свои наличные деньги и, собирался было уходить… Как в «яблочко»! Ни разу не было такого, чтоб мне не предлагали остаться и сыграть на вещи! Я, «поломавшись», соглашался, но оценивал свои ништяки по очень высокой ставке… Мозгаклюевские «друзья» обычно, не торгуясь, подписывались на такие условия — если же начинали выёживаться, то Женька обычно, очень быстро их «ломал».

— Когда человек в азарте — на кураже, с ним очень легко работать! — потирал он руки.

Один экземпляр «Командирских», например, я «проиграл» одному гвардейскому офицеру — бретеру[27] и душе общества, грозе всех питерских княжон и графинь. Женька так, того «разогрел», что мне казалось — если б, я не согласился играть на эти часы, он бы меня вызвал бы на дуэль! А, может — пристрелил бы на месте… Гвардеец, был реально крут!

Играли всю ночь… Пару раз, как назло «шла» карта и, я чуть ли не до трусов «раздевал» офицера… Потом, снова ему всё проигрывал. Возле нас собралась целая толпа сливок гвардейского и не только гвардейского общества — которым Мозгаклюй продолжал ненавязчиво ездить по ушам, превознося достоинства товаров, продающихся в нашем «брендовом» магазине… Наконец, уже под утро, я «продул» гвардейцу свои часы. Счастья у гвардейца было полные галифе и, я уже опасался, что он тут же — на радостях, эти «Командирские» и, пропьёт… Но, нет! Специально проверяли — не расстается, ходит, всем демонстрирует. Говорят, даже спит в них, не снимая… В том числе и, с дамами. Может ли, быть реклама лучше?!

Золотые часы «Полёт» — ну, одну из «отксеренных» копий тех, которые мне папа на совершеннолетие подарил, я проиграл в рекламных целях не кому попало, а самому Великому князю Алексею Александровичу! Тому самому, знакомством с которым я хвастался перед Ферапонтом. Вот тут, Мозгаклюю пришлось попахать на славу — слишком уж «клиент» быковатым оказался! Две недели с лишним Могаклюй его обихаживал. А в игре! Тяжело нам обоим пришлось… Но, зато и результат! Великие князья попёрли в наш магазин косяками! На редкость скупой контингент, кстати. Не многие из них купили эти часики… В основном у «секс-шопа» околачивались и, ничего дороже пятирублёвых гандонов не покупали… Но те, которые купили всё же эти или иные часы, сделали хорошую рекламу и, к нам пошёл клиент посолиднее — купцы-миллионеры, высшие чиновники, банкиры. Иностранцев много было. Вот те, сравнительно хорошо брали!

Проще всего, оказалось пропиарить серебряные женские часиками… Ну, те самые: с небольшими искусственными камешками — «изумительной красоты». Их Женька, пробравшись с огромным букетом роз в гримёрку к восходящей звезде русского балета Матильде Кшесинской и, заодно — любовнице Великих Князей, включая и будущего последнего русского императора, просто тупо ей подарил… Типа, неизвестный поклонник. Ну и, заодно проехался Матильде по ушам. Так, та — даже, выступала в них на сцене Мариинского театра, до того эти часики ей понравились! Возможна ли реклама лучше, в век отсутствия электронных средств массовой информации? Даже, банального телевизора?!

Кроме того, было «проиграно» ещё множество менее ценных вещей — от банальных бензиновых зажигалок и перочинных китайских ножиков — до тех же часов, но попроще… Каждому счастливому обладателю выигрыша было ненавязчиво рассказано, где подобные вещи можно приобрести всем желающим.

К концу нашего пребывания в Питере, «брендовых» вещей было продано немного… Но, цены! Золотой «Полёт» поначалу продавался за пятьдесят тысяч… К концу нашей командировки цену задрали до семидесяти пяти. Женские часики сначала стояли двадцать тысяч, потом стали нередко «улетать» за тридцать пять. «Командирские» с десяти тысяч подорожали до пятнадцати…

Конечно, все мои расходы это не окупило — времени слишком мало было, но задел хороший получился. Окупило все мои расходы продажа «отксеренного» генеральского хабара. Золотых монет, царских орденов да женский побрякушек с камешками я с собой полный тот мой титановый сейф-рюкзак взял! Потихоньку всё распродав, я неплохо наварился. В принципе, мог бы сразу со всеми долгами рассчитаться! Но, не стал торопить события — с долгами надо рассчитываться не раньше и не позже, а точно в срок. Таково моё жизненное кредо.

Оформил свыше шестисот патентов… Сам не стал. Поговорили с некоторыми моими квартирантами из Доходного дома, походили с Мозгаклюем по адвокатским конторам… Нашли одного Еврея. В принципе, он никакой не еврей — мать у него русская и, потому среди других евреев его евреем не считали… Но, всё равно — малый несмотря на молодость, а ему всего двадцать семь, довольно умен и изворотлив. Проверил по взятому с собой ноутбуку — Еврей нигде не упоминался. Ну значит, значительных исторических событий я не нарушу если его привлеку.

— Хотите реально разбогатеть, Виктор Самуилович? — спросил я у Еврея.

Мог бы, кстати, не спрашивать. И, так всё понятно…

— А кто не хочет? — ну, а я что говорил? — а Вы можете мне что-нибудь предложить, Дмитрий Павлович?

— В России очень слабо развито патентное право…

Виктор Самуилович поморщился:

— Э, нет! Только не это! На патентах в России не разбогатеешь… Мы не в Америке.

— Вот именно, что мы не в Америке! В Америке всё золотые жилы уже застолбили… В России же — поле ещё не пахано и, конь на нём ни разу не валялся!

— Пожалуй, есть в Ваших словах резон…, — Еврей задумался, — ну и, что Вы там изобрели?

— Я много чего с компаньонами изобрёл! Теперь я ищу юриста, который будет отстаивать мои интересы на правовом поле боя, так сказать… Мне нужна, короче, своя адвокатская контора. Пока только в России, а в отдалённой перспективе, я думаю — неизбежно открытие филиалов за границей… Хотя бы, в основных промышленно развитых государствах. У меня далеко идущие задумки, Виктор Самуилович! Очень далеко…

В результате наших с Евреем интенсивных переговоров, при непосредственном участии Женьки Мозгаклюя, была организована и юридически оформлена адвокатская контора «USSR ЮРИКО». По договору Виктор Самуилович должен представлять мои интересы, бороться с нарушением моих патентных прав… Ну и, всё такое прочее. Я же, обязан отстёгивать ему процент от своих доходов от патентов. Плюс большая премия с каждого выигранного им дела. По-моему, мы с ним сработаемся!

Я в этот раз запатентовал только те «изобретения», которые по моему разумению могли быть скопированы с моих в течении ближайших пяти — десяти лет. Жадничать не стал: изобретения по автомобилю оформил на Автопрома, по двигателю — на Шатуна, соответственно. На себя же, так — сущую «мелочёвку»… Вроде зажигалок, наручных часов, арифмометра «Феликс М», например. Тот станок — для изготовления болтов, скрепляющих рельсы, тоже… Ну и, торговые марки — бренды, естественно!

Чиновник, регистрирующий патенты, чуть со стула не упал:

— Столько заявок за целый год не бывает! И, то… В основном иноземцы свои патенты оформляют, русских не более двадцати из сотни…

— Времена меняются, уважаемый! — сказал я и сунул ему карманные часы челябинского завода «Молния», чтоб мои патенты оформлялись быстрее…

Я не только оформлял «свои» патенты но и, покупал чужие. В частности, электросварка была уже давно изобретена Бенардосом Николаем Николаевичем — хотя, ещё не так широко распространена, как в «моё» время… Далеко, не так!

Хотя, мои сварочные аппараты — «оттуда» и, походили на «устройство» Бенардоса, как сверхзвуковой лайнер «Конкорд» на «самолёт» Можайского и, я довольно таки легко смог бы — с помощью денег и Еврея обойти его патент, я всё же решил купить право на использование «…способа соединения и разъединения металлов действием электрического тока…». То есть — основной патент, с пару дюжин вспомогательных к нему и, право на использование бренда: «Электрогефест». Чтоб, не было недоразумений в дальнейшем и, желая не обижать талантливого человека. Их и, так есть кому обижать — и, без меня!

Заодно, «застолбил» с десятка два своих патентов в той же области, на год — меньше или больше, опередив их реальных изобретателей. Мне они нужнее — у меня есть ЦЕЛЬ!!!

…В реальной истории, в девяносто девятом году, патентным правом на изобретения Бенардоса в области сварки завладеет группа каких то «мутных» дельцов — практически, лишив его возможности продолжать работу над «Электрогефестом». Вот тут, надо слегка напрячься и переиначить историю в свою пользу! Чтоб этим правом завладел я и, никто другой…

Заодно и, познакомились с самим изобретателем электросварки — Бенардосом Николаем Николаевичем. Хотелось, по началу его привлечь… Очень хотелось! Но, нет! Пообщавшись с ним, понял — не сойдёмся характерами.

Все местные технари, как бы это сказать… Короче, менталитет у них несколько отличается от менталитета тех технарей, с которыми я привык иметь дело в своём времени. К тому же, как я знал из «Википедии», к концу века Николаем Николаевичем серьёзно заболеет и, в девятьсот пятом умрёт… И я ничем ему помочь не смогу! Он уже достаточно старый, с отравленным свинцом организмом — последствия работы над изобретением и производством аккумуляторов — от тока которых и, работал его «Електрогефест»…

Особенно был интересен и поучителен был мой первый опыт попытки внедрения военных изобретений… Я, в патриотическо-экономическом порыве, всем своим сердцем желая помочь Родине и себя при этом не обидеть, с кучей полезных «изобретений» для армии и флота, в сопровождении Мозгаклюя заявился в военное ведомство… Мозгаклюй смог помочь только в том плане, что мои дела рассматривались без обычной в этом деле волокиты.

«Изобретения» были небольшие, незначительные и ничего эпохального не обещающие… Никаких там, «промежуточных патронов» и «командирских башенок» на башнях броненосцев. Но, тем не менее — с моей точки зрения очень полезные. Тут было всё, практически: во-первых — целый набор всяких-разных ножей для армии. От моего армейского ножа для простого пехотинца — до очень навороченного складного универсального сапёрного ножа. Во-вторых: всякие разные армейские полезности — плоский котелок немецкого типа, несколько типов рюкзаков для разных родов войск и плащ-палатка образца тридцать шестого года… И, много-много всякого разного! На особом месте стояло предложение применять арифмометр «Феликс М» в качестве баллистического вычислителя для организации артиллерийской стрельбы — особенно на флоте…

Бесполезно! Спорил до хрипоты с одним генералом об необходимости наличии у солдата простейшего ножа, типа «НА-40», введенного в Красной армии после финской войны… Ну, чем хотя бы банку консервов открыть простому солдату? Как, об стенку горох… Воистину, тупость — профессиональная болезнь военных! Как у шахтёров силикоз…

Генералы вцепились только намертво в одно «моё изобретение» — тренажер для повышения у стрелков кучности стрельбы. Простейшее приспособление, которое любой сам себе может сделать за пятнадцать минут! Я его ещё со школы — с уроков НВП помню. Он, тренажер, помогает — не тратя патроны, научить простейшим навыкам прицеливания.

Тотчас же был проведён эксперимент: взяли две группы новобранцев — одну группу обучали стрельбе по-старому, вторую — предварительно поднатаскав на моём тренажере. «Устройство инженера Стерлихова» — так его прозвали…

Естественно, «натасканные» солдаты показали лучший результат в стрельбе боевыми патронами. Я очень обрадовался, типа, помог всё же предкам! Теперь русские солдаты будут более метко стрелять, а значит, собственные потери снизятся — раз у противника они увеличатся… Мне выдали «привилегию» на это «изобретение» и, аж целых триста рублей от военного ведомства. Но, меня просто наповал убило постановление генеральской комиссии! Теперь, мол, для обучения стрелка можно расходовать на треть меньше патронов… Они, что? Совсем, тут тупые? Реальную же, стрельбу ничем не заменишь! Даже, компьютерными «стрелялками»!

Это, что? Получается, из-за меня русский солдат будет — наоборот, ещё хуже стрелять?! Ни хрена себе «прогрессор»… Вот, так вот — вмешиваться в естественный ход истории! Я три дня просидел дома, никуда не выходя… Чуть не забухал с горя!

Подумав эти три дня, я пришёл к двум для себя выводам: никогда больше не связываться с генералами и как-то помочь родной стране с патронами… Что-то трясутся они здесь над ними, как не каждая заботливая мамаша над девственностью своей единственной дочери трясётся!

Компанию, которая будет строить мне электростанцию мы с Барыгой выбирали очень тщательно. Пока ехали в Питер, всю дорогу проспорили — да и, в самом уже Питере, не прекращали. Сошлись без спора только на одном — эта компания должна быть немецкой, а вот в деталях…

— Да, как ты не поймёшь?! — выходил из себя Барыга и подсовывал мне кое-какие сведения со своего ноута, — у крупных электротехнических компаний свои банки! Без кредита ты ничего, кроме избушки рыбака на берегу Волги не построишь, а кредит быстрее и дешевле получится, если его брать у банка той же компании — что и, будет строить!

— А мне, что? Одна-единственная электростанция нужна?! Мне целая энергетическая отрасль нужна! — не менее аргументировано отвечал я, показывая информацию со своего под завязку «забитого» информацией ноутбука, — ты, конечно, в экономике Александр Македонский — не спорю! Но, кроме экономики — ещё есть и, политика! Более мелкая, чем «Сименс» или «АЕГ», немецкая компашка — как и, по истории ей то положено, в определённый срок разорится у себя в Германии и переберётся сюда — на берега Волги… Если создать благоприятные для немца условия, то вся переберётся — от инженера до простого кочегара! Вместе с оборудованием и технологиями, вместе с семьями и кухонной утварью… И, даже фикусы в горшках привезут!

— Да, хрен они переберутся…

— Ну, это по большей части от нас зависит, чтоб они перебрались! Кстати, немцы в отличии от других — всегда весьма охотно в Россию на ПМЖ переезжали… Вон, их сколько в девяностые на историческую Родину выехало, а один чёрт — куда не плюнь, в немца попадёшь! А, насчёт «быстрее и подешевле» — так, это ты Андрей, должен подсуетиться. Я тебя, что? На экскурсию сюда привёз? Работай, негр!

Дело в том, что до девятисотого года в Германии было двадцать восемь электротехнических обществ, объединявшихся в семь более крупных компаний. К Первой Мировой все эти электротехнические компании слились в две: «Всеобщее общество электричества»(«Альгемейне электрицитес гезельшафт», сокращенно — АЭГ) и «Сименс». Из истории я знал, что в «Сименсе» сильно британское влияние, а в «АЭГ» — американское… Получить, в довесок к электростанции, возможных соглядатаев из этих стран мне не улыбалось. Да и, вообще: лучше уж иметь комнатную болонку под боком, которая будет тапочки приносить, чем двух волчар, могущих в любой момент меня же и, сожрать!

Вызвали из Германии на переговоры представителей одной из этих компаний — средней величины с ничего не говорящим названием и, началось двухмесячное бодалово… Мы на переговоры приходили втроём: я, Барыга и Мозгаклюй и, потихоньку, помаленечку дело налаживалось. Напрягало, что компания была какая-то отсталая: еле-еле убедил их в перспективности переменного трёхфазного тока — а, то они мне всё пытались блочную электростанцию на постоянке всобачить.

Но, в конце-концов был подписан договор об образовании совместной дочерней компании «USSR РОСЭНЕРГО»: их технологии, мои деньги, а прибыль — пополам. По договору предполагалось строительство в районе Старой Паромной Переправы — на Приреченских Землях, электростанции «первой очереди», работающей на торфе — с перспективой перехода на мазут и каменный уголь. Первоначальная мощность электростанции предполагалась в тысячу киловатт… Кроме, Солнечной Пустоши и Солнечногорска, электроэнергию планировалось передавать и продавать внешним потребителям по воздушной линии электропередачи в Нижний Новгород. Линии электропередачи — в Нижний и Солнечногорск, должны быть напряжением десять киловольт, частотой пятьдесят герц… То, есть — ещё… В смысле — будущие советские стандарты! В конце каждой линии электропередачи будет стоять трансформаторная подстанция с генерированием на промышленный трёхфазный ток, напряжением триста восемьдесят вольт и бытовой — двести двадцать вольт.

Компания берет на себя полное обслуживание электростанции после окончания постройки, набор и обучение персонала. Немцы всё навязывали весь обслуживающий персонал из Германии привезти… Я же, настоял, чтоб половину рабочих принимали из местных. Инженера, хрен с ними — пусть будут все из Германии… Возник вопрос об понимании русскими рабочими своих немецких начальников. И, тут я нашёл выход из положении — половина «местных» рабочих будет набираться из поволжских немцев. Для обучения всего этого набранного персонала при электростанции планировалось построить свой учкомбинат. Для проживания — свой посёлок. Я ему и название придумал — посёлок Солнечный.

Электростанция «первой очереди» должна быть запущена в эксплуатацию в девяносто шестом году… Как раз, к открытию знаменитой Всероссийской промышленно-художественной выставки. Но, по договору, этим дело не заканчивалось! Каждые пять лет — по специально разработанному мной графику, мощность электростанции должна увеличиваться на порядок! Планировалось не только снабжать энергией Нижний Новгород с одноимённой губернией, но и все губернии вокруг, да ещё и построить линию электропередачи аж, до самой Москвы!

В общем, знаменитый план «ГОЭЛРО», с которого и началась индустриализация Советского Союза, я планировал выполнить и перевыполнить ещё до Первой мировой войны!

Если, всё срастётся как надо — за электричество у меня, вообще голова болеть не будет! И, представители немецкой электротехнической компании довольные были донельзя… Получить гарантированную по договору работу и заказы почти на два десятилетия! Они же не знали, что их компашку скоро схавают более успешные конкуренты. Тем более, они не знали ещё об многом другом — более печальном. Например, об Первой Мировой Войне…

Но мне то, что до этого? По договору «USSR РОСЭНЕРГО» — компания, хотя и дочерняя, но вполне автокефальная и, в случае фас-мажора с материнской компанией, становится самостоятельной.

Сколько бы я там золота не «ксерил» — для создания серьёзной корпорации, денег всё равно не хватит. Это мне надо золотые монеты самосвалами через портал пропускать! Поэтому, одновременно шли очень трудные переговоры с одним очень крупным немецким банком об долговременном кредитовании моей деятельности… Тут первую скрипку играл Барыга — при поддержкой Мозгаклюя, конечно. Я иногда, даже на эти переговоры и, не ходил. Другими делами занимался, об которых попозже.

Барыга, вообще — всё наше время пребывания в Питере усиленно работал, где-то целыми днями рыскал, придя домой что-то усиленно считал, писал… Распечатывал что-то на принтере, который мы с ним один на двоих взяли. Как и ксерокс…

Перед самым отъездом он мне предъявил, в общих чертах, итоги своих трудов:

— Вот, смотри Вова, — положив руку на пухлую пачку бумаг сказал он, — сейчас я тебя вкратце ознакомлю, подробно ты потом сам прочитаешь…

— Что за талмуд? Чё он такой толстый? У меня терпения может не хватить…

— Этот «талмуд» — теперь твой! Береги его, холь и лелей — это план финансовой деятельности на период до семнадцатого года.

— А, ты на чё?

— Ну, во-первых: ты тоже должен быть в курсе, чтоб потом тупых вопросов — как сейчас, меньше было… А, во-вторых: мало ли, чё!

— Аааа… Логично. Ну, давай, ознакомь… Вкратце, только!

— Как, сам уже знаешь — ты, получается, взял кредит у немцев…

— Знать то, я знаю… Но, не знаю — почему именно у немцев! Я слышал, у них кредит дороже — чем у французов, например.

— Счас объясню… Что у нас будет в девяносто седьмом?

— Если, мне не изменяет память — то, денежная реформа Витте. Введение золотого стандарта…

— Правильно! И, благодаря некоторым уловкам в тот момент — сам потом прочитаешь, мне долго рассказывать, этот кредит тебе обойдётся гораздо дешевле!

— Там ещё водочная реформа Витте…

— «All inclusive», Вова! «All inclusive»! Всё включено! Не с последним лохом ты связался. Короче, практически отдашь то, что занял… Может, даже — ещё и меньше, если совсем уж повезёт.

— Здорово!

— Ещё бы не здорово! Но, это ещё не всё, это — только начало… По договору, если ты отдаёшь кредит вовремя, тебе обязаны дать новый кредит — гораздо более больший. На порядок…

— Да… Ты уже рассказывал.

— Но, я не рассказывал, что погасить его надо в девятьсот пятом. С процентами выходит, просто жуть! А что у нас в девятьсот пятом?

— Да, до хрена чего — «у нас в девятьсот пятом» и, ни хрена хорошего… Русско-японская война, к примеру… Мочить Того будем?

— «Мочить того…»?! Кого, «того», Вова? Кого, мочить то? — растерялся мой друг Барыга.

Да… В истории, он не силён!

— Ладно, проехали… Что там дальше, Андрей?

— Если скажешь кого — того и, замочим! …Однако, давай «дальше». И, опять же, за счёт некоторых финансовых манипуляций во время этих печальных событий — этот кредит тебе обойдётся практически даром, с минимальными выплатами по процентам. И, главное: хрен докопаешься!

— Да ты, Андрюха, гений! Чую, это — ещё не конец истории…

— Правильно чуешь! Опять же, по условиям договора — выплатив и, этот кредит ты имеешь право потребовать ещё более крупный кредит… Ну, просто огромный кредит! Вот, смотри: не каждое государство берёт такие кредиты!

— Когда этот кредит выплачивать?

Барыга выглядел как скульптор, только что закончивший свой шедевр, над которым трудился всю жизнь…

— Прикинь: осенью четырнадцатого года!

— Твою мать…

— А, ты думал! Теперь, если Гаврила Принцип промажет — ты, лично должен будешь пристрелить Фердинанда и его бабу! Иначе, разоришься на хрен…

Я глянул на сумму немецкого кредита и, у меня шары вылезли на лоб — как у мультяшного героя:

— Да я его голыми руками за такие бабки задушу! Зубами, как бультерьер загрызу!

Шутка шутками, а теперь надо стараться ни на йоту не изменить общее течение истории. «А павшие в мировой бойне?!», — неприятно кольнула в бок совесть. «Не будет этой мировой бойни — через пару лет будет другая бойня, может быть — ещё более кровавая!», — успокоил я себя и свою совесть.

Но, на душе нехорошенький такой осадочек остался… Как кусок дерьма скушал!

Почувствовав моё настроение, Барыга понял его по-своему и, с кривой ухмылочкой сказал:

— Да, не парься так, Вован! Тебе, что? Немцев жалко?! Да, они нам — за один только Севастополь, гораздо больше должны!

А вообще-то, здорово это Андрюха придумал! Ни Первая, ни — тем более Вторая Мировая Войны ещё даже и, не начинались — а, он уже репатриации с Германии собрался содрать! Гений, одним словом! Финансовый гений!

Хоть бы всё это, только срослось…

Вёл я весьма активные переговоры — только письменные, правда и, с руководством акционерного общества «Мануфактурная компания „Зингер“». Об постройке завода по производству швейных машинок в Балахне, естественно. Пока, увы, безуспешно… Не проявили интереса фирмачи! Но, ничего! В реальной истории завод в Подольске был построен в девятисотом году. Так что, время у меня ещё есть. И, не только время! У меня — уже, есть швейные машинки не построенного — ещё, Подольского завода. Надо только периодически писать руководству «Зингера» письма: надоедать, то есть — чтоб не забывали…

Слова Губернатора о том, что для производства большого количества хлеба мне потребуется «протекция», глубоко запали мне в душу и, я частенько с той поры на эту тему задумывался… Довольно-таки, частенько!

Ну, а как эту чёртову протекцию, то бишь — «крышу», получить? Послать Мозгаклюя капать на мозги какому-нибудь великому князю? В принципе, конечно, можно… Особенно, если — ещё и, «отстёгивать» ему же! И, мой опыт общения с Алексеем Александровичем это подтвердил…

Но, во-первых: великих князей много, а Женька Мозгаклюй — всего один.

Во-вторых: Мозгаклюй мне ещё для других дел нужен — а, это ему придётся безвылазно торчать в Петербурге, контролируя «клиента»… Или даже, «клиентов».

В-третьих: торчать возле какого-нибудь великого князя — «контролируя» его, это всё равно — что высунуть из окопа голову с нарисованной на самом лбу мишенью! До того там много своих «контролёров»! Из «INTELLIGENCE SERVICE», например… Нет, надо тихо, незаметно и, желательно — дистанционно. И, чтоб никто не догадался…

Как это сделать? Долго я думал, но всё-таки придумал… Подозреваю — я умный! Поступим так, как всегда поступала та же британская разведка — «контролируя» наших Великих князей, потом — царей и императоров. При каждом из них был, как правило, английский врач. И, как только его пациент задумывал нечто нетолерантное, например, поход в Персию — как Пётр или в британскую Индию — как Павел, как с тем случалось какая-нибудь нехорошая, а самое главное — смертельная болезнь. Например, удар по голове табакеркой.

Так, что подсунем им — верхам нашим, тоже врача. Без таких печальных последствий, конечно — я же, решил до Октября всерьёз не вмешиваться… К тому же, перед глазами стоял призрак Гришки Распутина. Как только он серьёзно влез в политику — его тотчас заколбасили, а потом обо…рали… Или, наоборот? Сначала обос. али, а потом заколбасили? Мне — пока, нужна просто «крыша»! То, есть — чтоб меня поменьше «трогали» и, ничего более…

А где его, врача то есть, взять? По нашему врачу издалека будет видать — что он «не от мира сего»… Да и, «наш» врач и, в Солнечногорске мне очень пригодился бы! Да… Дилемма…

Эврика!!! А если взять «местного» врача и снабдить его «нашими» лекарствами?!

И, когда особо делать нечего было, мы с Женькой шарахались по врачам да по больницам. Знакомились со всевозможными эскулапами и подыскивали среди них единственного мне наиболее подходящего. Что неприятно поражало — сплошняком одни немцы! С редкой примесь евреев или русских… Да, что за вашу мать?! Почти двести лет со времён Петра Великого прошло — почему никто и, ухом не повёл?!

За три недели до окончания нашей «командировки» в Питере, нашли наконец подходящего для данной миссии врача в одной из больниц для бедных — Александровской.

— Это он, — уверенно сказал Мозгаклюй, — именно тот, которого ты заказывал… Давай дальше ты сам, Вова! «Клиент» вполне внушаем — справишься! У меня же, ещё с Андрюхой дела есть…

Ну, раз это «он» — то, дальше я сам… Не всё и, Мозгаклюю знать обязательно.

Я прозвал его «Доктор Смерть»… В «это» время — при этом уровне развития медицины и медикаментов, очень важно отношение больного к лечащему врачу. Да и, в наше время, это очень важно! Если больной верит своему врачу, видит его заботливое отношение к себе, сопереживание — то и, верит, что доктор его «вытащит»… А, вера в успех, она в любое время очень важна! «Эффект плацебо» — если кто слышал…

В данном случае — полное холодное равнодушие… Ему бы в морге работать судебным медэкспертом — цены бы не было! Но, при всём, при том — очень умен, очень хороший диагностик. Я, даже профессора нашёл, который его учил:

— Диагноз, просто с ходу ставит, только глянув…, — рассказал тот, — но, лечить… Собаку бы не доверил!

Один из коллег по больнице дорисовал портрет:

— Пациенты его как огня боятся… Говорят, к кому он подходит — тот, значит умрёт. Тёмный народец! Но, действительно… Очень точно предсказывает, когда больной умрёт. Мы с ним, даже, как-то на бутылку коньяка спорили — так выиграл, подлец!

Ну, тогда вперёд! Избавим больных этой больницы от такого врача — им и, без него туго приходится… Может — это тоже поможет, как-то увеличить население России? Ха, ха, ха!

Пару дней я Доктора Смерть обихаживал, познакомившись… В отличии от Еврея, у этого отец был русский, а мать курдяндская немка. Сынок, по ходу, в мамашу выдался — сухой и чопорный, с каменным выражением лица… Но, умён, паскуда! Звали его Иван Фёдорович Иванов. Было ему на момент нашего знакомства тридцать два года…

— …Иван Фёдорович, а Вам не надоело быть вестником смерти в заштатной больнице? — без обиняков начал я через упомянутые два дня, ибо время уже поджимало, — не хотите ли стать богатым и успешным врачом, пациенты которого — князья да графья?

— Ах, вот оно что! А я то, всё думал, чего это Вы вокруг меня увиваетесь, всех обо мне расспрашиваете?! Думал, Вы из полиции, милостивый сударь, что ли…

— Так, каким будет ответ на мой вопрос?

— Да хотелось бы… Кому, скажите на милость, не хотелось бы стать «богатым и успешным»?! — Доктор Смерть закатил глазки кверху, — да, вот только как? Душу дьяволу продать?

Доктор Смерть в упор, весьма красноречиво посмотрел на меня:

— Да, как ни искал, ни разу мне дьявол ещё не попадался…, — типа, «а, уж не ты ли?!»

Ну, клиент созрел: приступим!

— Для начала расскажу свою историю…, — начал я вешать Доктору Смерть лапшу на уши, — попал я более десяти лет назад в Сибирь. Подробности сего досадного происшествия, я буду опускать — они к делу отношения не имеют…

— Интересно, интересно…, — сказал Доктор Смерть и, демонстративно зевнул.

— …Так, вот: пошёл я как-то раз зимой в тайгу и заблудился. Долго ходил — неделю, наверное. Голодал — не опишешь! Но, главное — простудился я сильно… Немножко медицину знаю — двусторонняя пневмония была, температура — за сорок, я думаю… Ну, думал — всё!

— Верная смерть…, — согласился со мной Доктор Смерть, но в выражении его лица сквозил холодный — как арктический ветер, скепсис, — ну и, как Вы выжили?

— Нашёл меня, практически уже мёртвого — хотя и, в полном сознании, старик-шаман местного племени. Привёз на собачьей упряжке в свою ярангу и стал лечить каким-то знахарским зельем. Ну, какой-то порошок у него был… Не, поверите — полегчало сразу же! Ходить, я снова стал через день — а, полностью выздоровел через пять!

— Конечно, не поверю…, — надменно процедил мой собеседник, — так, не бывает!

— Правильно делаете, Иван Фёдорович, что не верите…, — одобрительно кивая, сказал я, — словам верить нельзя! Я бы тоже не поверил… Однако, разрешите продолжить?

— Извольте… Уж очень Вы, Дмитрий Павлович, увлекательно рассказываете!

— Очень меня, знаете ли, заинтересовал этот целительный порошок! Остался я, поэтому, в этом племени аж, на целых два года. Шаман уже был очень дряхлый — еле ноги таскал… Но, меня выучить успел!

— Что ж, у шамана не нашлось соплеменников, чтоб учить?

Насмешливо-холодно спросил Доктор Смерть. Даже, по-моему, с оттенком презрения…

— К моменту моего появления от племени всего человек пятнадцать осталось…

— И, «чудодействующий» порошок не помог?

Может, ему по …бальнику дать? Достал уже, своей надменностью!

— Племя вымирало от алкоголизма. Наши купцы спаивали туземцев водкой в обмен на соболиные шкурки…, — терпеливо объяснял я. Стоило столько времени на поиск этого Доктора Смерть потратить — чтоб просто дать ему по …бальнику! — от водки никакой порошок не поможет!

«Отработает» мне — вот тогда я и, дам ему по …бальнику! Да ещё и, с каким удовольствием… Я, ах глаза зажмурил, предвкушая!

— Аааа… Ну, конечно, конечно… Ну, продолжайте!

— Шаман, выучил меня и помер вскорости…, — перекрестился я и, продолжил, — я же, насушил этого порошка побольше и, с первым же попавшимся купцом уехал.

— А порошок из чего насушили? — у Доктора Смерть начал проявляться интерес.

— Основной ингредиент — одна местная травка, нигде больше не встречающаяся.

— Ах, вот оно что…, — ехидно прокомментировал мой собеседник, — я так сразу — про травку и, подумал! И куда это Вы, с этой насушенной травкой поехали?

— С этим порошком, из насушенной травки я поехал в Америку! Из того места туда ближе всего было… Так как, кроме этого порошка, у шамана нашлось немного самородного золота — то я в Америке очень неплохо устроился! Но, самое главное — я создал собственную химическую лабораторию и изучал свойства этого лекарства. Пять лет потратил и половину привезённого мной порошка! Зато выяснил, что гораздо эффективней действует экстракт этого порошка, будучи введённым медицинским шприцем непосредственно в кровь.

— Интересно рассказываете… «Медицинским шприцом»?! — Доктор Смерть, просто излучал веселье, — очень интересно! Главное, правдоподобно! И, потом что?

— Потом, я уехал в Китай и половину оставшегося порошка — перегнанного в моей лаборатории в более компактный экстракт, я потратил на опыты над китайцами. Чтоб выяснить, какие болезни это лекарство — названое мной «Антибиотиком», лечит, а какие нет. Какие дозы надо, для людей разного возраста, разного веса…

Любой бы врач моего времени, от сказанного мной про опыты над людьми — пусть даже и китайцами, пришёл бы в ужас… Этот же — даже, не моргнул. О, времена! О, нравы!!!

Но, одно явно — Доктор Смерть в замешательстве…

— Я могу посмотреть на этот ваш «чудо-порошок»?

— Конечно, можете посмотреть и, потрогать — даже! — я вынул из кармана ампулу и дал подержать моему собеседнику, — вот это, сам препарат «Антибиотик» — экстракт того порошка…

Я достал из другого кармана коробочку из нержавеющей стали, с набором игл и парой шприцов старого советского производства. Оттуда же… Из «пещеры» Синдбада Алибабаевича:

— …А, это шприц — которым этот «Антибиотик» надо вводить больному в мышечную ткань.

Естественно, с ампулы и шприцов были удалены надписи.

Доктор Смерть долго недоумённо вертел в руках ампулу и коробочку с инструментами… Такого, он ещё ни разу не видел! Он то, был уверен, что имеет дело или с авантюристом или с сумасшедшим. Материальные доказательства, находящиеся в его руках выбили его из колеи…

Наконец, соображалка у него снова заработала и, он — вернув мне мои предметы, спросил:

— А от меня, Вы что хотите? — в голосе его чувствовалось, уже не ехидный холодный скепсис, а скорее холодное раздражение. Он так и, не поверил…

— Предлагаю провести совместный эксперимент… Своим то, глазам Вы поверите? Или нет?

— Поверю, но больных для эксперимента буду выбирать я!

— Великолепно! Сразу видно умного человека! Только больные должны быть хоть немного живыми, определённых болезней и, желательно детьми…

— Обоснуйте…

— Ну, хотя бы за день до смерти, если угодно!

— А, про болезни?

— «Антибиотик» не все болезни лечит, я же говорил!

— А почему именно детей?

— Это лекарство — очень и очень дорогое! И, очень редкое. На Земле больше такого нет… И, если кого и лечить в ходе эксперимента — то есть бесплатно, то только детей!

Мой «гуманизм» не произвёл на Доктора Смерть ни малейшего впечатления, он только пожал плечами:

— Как Вам будет угодно… А, какие больные Вам нужны для «эксперимента»?

— Я же Вам уже сказал, Иван Фёдорович! Ещё живые дети…

— Какие, извините, Владимир Фёдорович, болезни должны быть у этих «ещё живых детей»?

Я не стал возиться с пенициллином, а сразу начал с современного синтетического антибиотика — очень сильного и приносящего минимальный побочный эффект.

— «Антибиотик» очень хорошо излечивает заболевания верхних дыхательных путей, пневмонии, послеродовую горячку, сепсис, гангрену, скарлатину… Ну и, сифилис с гонореей! Даже, в запущенном состоянии…, — здесь сифилис, вообще, не лечится, а болеют им в основном имущие классы.

Доктор Смерть надолго задумался…

— …Ну, найти ребёнка больного запущенным сифилисом — пожалуй, будет очень не просто. Но, остальными я Вас обеспечу в избытке!

Надо же! У Доктора Смерть, оказывается, есть чувство юмора!

— «В избытке» не надо! Не более десяти человек — на большее, моя благотворительность не потянет. Если из десяти безнадёжных больных, я за пять дней восемь поставлю на ноги, Вы мне поверите?

— Вполне! — от скепсиса не осталось и следа… Холодная надменность осталась, но по ходу, это врождённое — при жизни не удаляется, — и, что будет потом? После «эксперимента»?

— Если Вы мне поверите, то я Вам сделаю одно предложение — от которого, Вы не в силах будете отказаться!

Доктор Смерть опять хмыкнул. Хотел, как обычно — скептически, но вышло как-то неуверенно.

Санкт-Петербургская Александровская больница для рабочего населения «В память 19 февраля 1861 года» была построена по личному приказу Александра Второго на набережной Фонтанки. В ней было где-то за четыреста койко-мест. Императорская чета часто посещала больницу с обходом всех больных. Их Императорские Величевства, даже пробовали из общего котла пищу — которой кормят пациентов!

Всё это мне рассказал Иван Фёдорович — по прозвищу «доктор Смерть», когда мы с ним утром, на пролётке подъезжали к этой больнице — месте его службы.

Ну, прям скажем… Могло быть и, получше — сделал я вывод побывав в этой больнице. Уровень, ещё тот! Но, хоть не под забором где-то подыхают! Одно это хорошо…

Доктор Смерть выбрал мне десять безнадёжно — по понятиям этого времени, больных:

— Не более суток-двух протянут…, — уверенно «приговорил» он, ничуть не стесняясь потенциальных покойников.

Все эти «безнадёги» были разнополыми детьми от шести до шестнадцати лет. Четверо загибались от воспаления лёгких, трое от скарлатины… Шестнадцатилетняя мама — по нашим понятием ещё девочка, сама ребёнок, тяжело страдая — смотреть было невозможно, умирала от послеродовой горячки…

Но, самым тяжёлым был тринадцатилетний мальчик, которому на заводе лопнувшим приводным ремнём машины оторвало левую руку и, теперь он — после успешно сделанной операции по ампутации, умирал от сепсиса. Медленно и очень мучительно, источая смрадную вонь гниющего заживо мяса…

Пять дней подряд — утром и вечером, я ездил в эту больницу вместе с Доктором Смерть… Дольше и больше всех я возился с тем мальчиком с оторванной рукой. Пришлось даже, тайно, дополнительно ещё кое-какие лекарства ему давать. И, немного прикармливать — а то, он ещё и, от недоедания страдает!

По мере выздоровления больных, причём — всех без исключения, надменность Доктора Смерть куда-то испарилась! Наоборот, он начал довольно неуклюже заискивать передо мной. Наверное, раньше ему, заискивать ни перед кем не приходилось…

Остальные доктора больницы тоже стали кругами возле меня виться. Но, я уже себе компаньона выбрал!

Наконец, в доме Доктора Смерть я положил на стол перед ним невиданный им ранее кейс (кстати, такие в «Брендовом» магазине за две тысячи за штуку продавались!):

— Ну, что Иван Фёдорович, поговорим серьёзно?

— Поговорим, Дмитрий Павлович! — ну, совсем другой человек! — что от меня требуется?

— Сейчас расскажу… Первым делом Вам потребуется хорошенечко запомнить всё, что я Вам сейчас скажу. Запомнили?

— Да!

— Дальше запомните, что этого «Антибиотика» очень мало, я — вообще один, а подобных Вам докторов — хоть пруд пруди. И, я при малейшем подозрении об Вашей недобросовестности, немедленно прекращаю с Вами дальнейшее сотрудничество. Запомнили?

— Запомнил! Не извольте беспокоиться! Я Вас никогда, Дмитрий Павлович, не подведу!

— Никогда не говори «никогда»! Далее…, — я подвинул кейс по столу поближе к Доктору Смерть, — я не могу сам заниматься врачебной практикой, в основном из-за недостатка времени. Мне нужен помощник, который будет это делать за меня, имея при этом немалый гешефт, разумеется. Я даю Вам десять тысяч рублей аванса и вот этот кейс…

Я раскрыл кейс, показал Ивану Фёдоровичу деньги, набор шприцов и ампулы с «Антибиотиком» и, начал инструктировать его, применяя все известные мне мозгаклюевские психологические заморочки, для лучшего усвоения:

— Вы должны немедленно уволиться из этой больницы, снять шикарную квартиру и заняться частной практикой. Лечить будете только очень богатых пациентов, благотворительность — всё, кончилась! Лечить «Антибиотиком» будете только те болезни, которые есть в инструкциях, что я Вам сейчас дам. Другие болезни лечить, даже и, не пытайтесь — сколько бы Вам денег за лечение не предлагали! Себе дороже обойдётся. Совсем уж безнадёжных лечить даже и, не пробуйте, как бы Вас не уговаривали! Зарубите себе на носу: для врача, работающего со мной — репутация дороже денег! Если, лечение окончилось неудачно — Вы обязаны деньги вернуть. Потерянные таким образом деньги Вы должны будете компенсировать мне за свой счёт. Запомнили?

— Запомнил! — даже ухом не повёл!

Не врач, а железный компьютер!

— …Далее. Я Вам говорил, что порошок Шамана состоял из нескольких компонентов, та «травка» из которых основной — но, далеко не единственный?

— Говорили…

— Так, вот… Мешая эти компоненты в разной пропорции, мне удалось получить, кроме «Антибиотика», ещё два лекарства.

Я достал из кейса маленькую коробочку с таблетками «Виагры»:

— Многие состоятельные и влиятельные мужчины, но увы! Уже пожилые… Имеют очень полезную для нас с Вами привычку жениться на молоденьких девушках… Ну, или брать в любовницы — не важно. А силы то — уже не те! Понимаете, о чём я?

— Вполне, Дмитрий Павлович!

— Вот эти пилюли… Я их назвал — «Стоякс», помогут им, если они обратятся к Вам. Побочным полезным свойством этих пилюль является «эффект привыкания» — так что, спрос на них Вам обеспечен!

— Я не устаю удивляться…, — только и, смог прокомментировать Доктор Смерть.

— Когда увидите цены этих таблеток — то, вообще… Очень удивитесь, Иван Фёдорович! И самому, кстати, употреблять не советовал бы! Без крайней на то нужды, так сказать… Привыкните и, потом без этих пилюль, вообще, хрен кому воткнёте!

Вы бы видели его рожу!

— Впрочем, это сугубо ваше личное дело. …А, это средство омоложения лица у женщин, — я достал из кейса ампулы с «Ботоксом» и коробочку со шприцами с очень тонкими иглами, — я назвал это лекарство — «Мордакс». Уколы этим препаратом сглаживает морщины. Столетней бабке, конечно, уже не поможет… Вы лицевые мышцы хорошо знаете?

— Достаточно…

— «Достаточно» — этого мало! Надо очень хорошо их изучить, чтоб сделать это лекарство действенным. Наймите, в конце концов, того — кто очень хорошо знает! Хорошенько изучите, потренируйтесь на простолюдинках и, только потом начинайте. Все дозы из этого кейса я Вам разрешаю на тренировки потратить. Инструкции с рисунками и фотографиями прилагаются…

— Омоложение лица, должно быть очень дорого стоит…, — мечтательно-утвердительно спросил Доктор Смерть.

— А, то! Вот расценки… Такие деньги Вы должны отдать за эти лекарства мне. Всё, что выше их накрутите — всё ваше.

У Доктора Смерть брови поползли вверх…

— Ничего, ничего! Жизнь и здоровье — в том числе и половое, стоит таких денег — даже, ещё дороже!

— …Вот и, инструкции…, — я пододвинул Доктору Смерть толстую папку, которую для меня за немалые деньги составили в одной из лучших частных клиник Москвы, — здесь Вы найдёте всё, Вас интересующее — дозировки, продолжительность… Действуйте точно по этим инструкциям — ни на йоту от них не отступая! Я ещё побуду в Петербурге неделю, перед тем как уехать Вас навещу… Так, что за неделю ознакомьтесь с инструкциями и, если что непонятно — спрашивайте. Запомнили?

— Как «Отче наш»!

— Это хорошо… Когда кончатся лекарства — пишите до востребования вот по такому адресу. Получив Ваше письмо, я сообщу по телеграфу, где мы с Вами в следующий раз встретимся. При этой встрече мы с Вами обменяемся кейсами: я Вам дам новый — с лекарствами, а Вы мне старый — с деньгами и использованными ампулами… Каждую использованную ампулу, шприц и иглу Вы обязаны мне вернуть! Точно так же, обёртки от этих пилюль — «Стоякса». Запомнили?

— Как, свою фамилию!

— Тогда продолжим… Поменьше болтайте языком! Конечно, со временем выяснится, откуда Вы берёте эти лекарство, но желательно, чтоб это произошло как можно попозже. Я должен ещё пару раз съездить за той травкой. Так что желательно, чтоб мне не мешали и за мной не следили… В ваших же финансовых интересах!

Я помолчал, подумал… Отдохнув после слишком длинной речи, я продолжил:

— Ещё, вот что… Вся эта ваша «частная врачебная практика» будет всего лишь прикрытием для ещё более важных и денежных дел.

— Вот, как?! …Это, каких же? — несказанно удивился Доктор Смерть.

— Про шпионаж слышали? …Да, не делайте такие глаза, ИванФёдорович! Речь идёт об экономическом шпионаже! Считать количество пушек в фортах Кронштадта, я Вас не заставляю! Их уже давно и, без нас с Вами — те, кому надо, все до одной пересчитали…

— Объясните, Дмитрий Павлович, я не понимаю!

— Да, что тут понимать? Всё элементарно, Ватсон! Я собираюсь быть промышленником и, мне нужна кое-какая информация про всякие там планирующиеся действиях правительства в сфере экономики… Да, это — даже шпионажем не считается, успокойтесь! А Вы, по ходу, познакомитесь с министрами, промышленниками… С очень влиятельными людьми, короче. Ну и, будете иметь возможность — как бы между прочим, у них кое-чем поинтересоваться… Ну, или они сами по себе, могут сболтнуть что-нибудь очень для меня важное. Понятно?

— Да, вполне! — повеселел Доктор Смерть, а то я уже было подумал, что его Кондратий обнимет…

— Далее… Вполне возможно, что я сам в будущем буду нуждаться в кое-каких контрактах, заказах… Вам же, не составит труда шепнуть какому-нибудь своему влиятельному пациенту за меня словечко… А?

— Конечно, нет!

— А, за это Вы будете иметь с каждой подобной сделки или с ценой информации свой гешефт… Так, Вы согласны?

— Конечно!

Это коррупция, малыш, это коррупция… Россия, особенно этих времён — очень коррумпированная страна! А что должен сделать всяк уважающий себя попаданец, «попавший» в коррумпированную страну? Правильно! Стать самым коррумпированным коррупционером! Иначе, никакого прогрессорства у него не получится!

…Ну и, наконец, расскажу где я жил в Питере всё это время. Среди кладов «нарытых» мне в Инете Джостиком был один и, в Питере… Вообще то, их было в Питере до фуя — но, всё как-то по мелочи. Не охота было драгоценное время терять, их разыскивая и, ещё менее хотелось палиться — не в пустыне, же они были зарыты! В столице империи!

Короче, в конце девяностых при капитальном ремонте на чердаке одного двухэтажного особняка — прямо за дымовой трубой, был найден клад, состоящий из ассигнаций и ценных бумаг. К сожалению, из Интернета не удалось узнать, что это были за ценные бумаги… По информации, добытой Джостиком, клад был заныкан приблизительно за год — за два до нашего появления в Питере.

Ассигнации меня, конечно интересовали, а вот ценные бумаги… Ну, уж очень сильно интересовали! Барыга тоже, узнав, был не прочь на них взглянуть… Прибыв в Питер, я первым делом пробил кто живёт в этом дом: оказалось сейчас там проедает остатки мужниного состояния вдова купца-миллионщика, два года назад сошедшего с ума и повесившегося… Практически все наличные и безналичные деньги купца, после его смерти таинственно пропали. Ни фига себе, расклад! Вдове, вроде было тридцать с хвостиком лет, с ней проживал пятнадцатилетний сын и дочь — несколько младше.

Ладно, пошлю туда Мозгаклюя. Первое время, пока туда-сюда — ему делать нечего, вот и, пусть сходит, охмурит купчиху и, заодно за печной трубой пошарит… Ему и купчихе — удовольствие, мне — ассигнации с ценными бумагами! И, всем будет хорошо и все останутся донельзя довольны!

Мозгаклюй охотно согласился пожить с купчихой половой жизнью на благо светлого будущего России, быстро собрался, одел свой самый гламурный прикид и, бодро отправился за удовольствием и кладом к купчихе, отпуская пошлости… Но, что-то подозрительно быстро вернулся с кислятиной на фейсе:

— Не, Вова… Твоя купчиха весит центнера полтора. У меня на такую не встанет.

Млять… А «виагру» на Женьку тратить было жалко!

— А, если пузырь засадить?

— Я столько не выпью…

— А, если я тебе «виагру» дам? — чёрт с ней — у меня этого добра много!

— В …опу себе засунь свою «виагру»! — почему-то распсиховался Женька. Чё, это он??? — тебе этот клад нужен — вот, ты и, иди! У тебя, как я понял — на всё встаёт!

Женька, когда был в Нижнем, видел Лошадёнка. Наташу, то есть…

— Но, но, но! Чё, за грязные намёки!?

Блин! Что ж, делать то?! Ладно, придётся самому…

Пошёл, познакомился с купчихой, представившись поляком из Варшавы — Збигневом Бжезинским. Так как, я с детства неплохо знал молдавский — практически румынский, то легко подделывал «польский» акцент. Купчиха, по крайней мере, ни чёго не заподозрила… Кажется.

Так, вот: представился я, значит, Збигневом Бжезинским и, попросился с ней жить. …В смысле, «у неё пожить». В смысле, в квартиранты напросился. Ааа… Какая разница! Всё равно — в первую же ночь я стал с ней жить. Спать, если угодно!

Вот с ней — с Купчихой я и, «прожил» почти три месяца… Быстро забраться на чердак и спионерить клад не удалось. Несмотря на то, что Купчиха без купца стремительно беднела, в доме было полно прислуги, а вход на чердак был в людном месте, где постоянно кто-нибудь да ошивался! Да к тому же — заперт на очень хитрый замок, к которому я очень долго не мог подобрать ключ.

Первое время было, да… Без пузыря не «вставал»! Потом ничё, привык. Даже — со временем, нравиться стало! Купчиха, как-то несколько своеобразно, пыхтела во время оргазма — как, идущий в гору паровоз. Так, что я чувствовал себя машинистом… Как в детстве, когда читал дедушкины железнодорожные книжки. Никогда ранее с таким явлением не сталкивался!

Единственное, что напрягало — Купчиха ходила в баню по субботам… Кхм, кхм… А так как, ни душа, ни ванны в доме купца не наблюдалось, то уже к среде от неё начинало порядком попахивать и, я старался к этому времени куда-нибудь свалить «по делам».

Наконец, когда я уже было, совсем отчаялся, Купчиха с детьми и, более чем с половиной челяди уехала на три дня куда-то на богомолье. Меня звала, да я отмазался тем, что типа, католик…

Оставшейся прислуги я, не поскупился — дал на водку и, она мне не помешала не торопясь открыть отмычкой хитромудрый замок и проникнуть на чердак. За печной трубой, действительно был примитивный тайничок выложенный из кирпича, а в нем сундучок с какими-то бумагами.

Закрыв обратно чердак на хитрованский замок, я спустился с сундучком в спальню и тщательно просмотрел его содержимое. Как и, знал заранее: половину клада составляли ассигнации — более миллиона рублей, а другую половину — ценные бумаги Волжско-Камского банка… Тоже, на миллион с лишним рублей! Это банк входил в десятку крупнейших коммерческих банков России, в его отделении в Нижнем Новгороде хранились деньги акционерного общества «Чистый город», каким рулил мой прадед — Племяш.

Хотел было, уже так и, свалить но меня остановила не к месту проснувшеяся совесть… Купчиха то, в принципе — неплохая женщина. Ну, лишний вес, с кем не бывает! А, так — добрейшей души человек. Могла бы всю эту свою «челядь» выгнать на хер — процентов девяносто пять из них просто бездельники… В основном бабки да дедки. Так, нет же! Кормит… Из последних денег кормит!

Подумал, подумал да и, сунул ей под подушку все ассигнации. Чё мелочиться?! Я себе больше заработаю! Гораздо больше. На ценных бумагах её покойного мужа…

Получив в руки ценные бумаги означенного банка, Барыга «забрался» на сутки в свой ноутбук, надыбал там что-то и, забегал как в попу раненный… Когда он не бегал, то сидел, корпел и чах — как царь Кащей над златом, с ноутом над какими-то бумагами. Что-то писал, считал… Даже, пришлось из-за него на неделю задержаться в Питере.

Наконец, он вручил мне новый «талмуд»:

— Вот тут, Вова, «дорожная карта», как нынче… Тьфу, ты блин! Потом, будет модно говорить. По-русски же — «план действий» по взятию этого банка — «Волжско-Камского Банка», под свой контроль… Не сразу, конечно! Поэтапно. К девятьсот седьмому году.

…Проезжая через Москву, не удержался:

— А что, пацаны? Может, клад поищем?

— Опять, толстую купчиху трахать будешь? А нам что прикажешь? Свечку при этом держать?! — подколол Мозгаклюй, — да у тебя, уже предрасположенность к целлюлиту! Просто мания, какая-то! Тебе срочно к психоаналитику надо. Знаю я одного такого…

— Да нет, же! Клад, как положено, в земле зарыт… Со времён нашествия Наполеона.

— Ну, а почему бы и, нет!? — поддержал меня Барыга, — в детстве просто грезил найти клад… Так, почему бы, не исполнить детские мечты?!

Вообще то, этот клад мне никуда не упирался… Генеральские побрякушки реализовать бы в своём времени! Просто, кладоискательский зуд напал какой-то… Азартен я, очень азартен…

Предыстория такова: в нашем времени один очень умный чувак роясь в архивах, нашёл план лагеря какой-то наполеоновской части под Москвой. Лагерь тот был устроен, как раз после разграбления и сожжения французами Москвы. Справедливо рассудив, что наполеоновские солдаты, разграбив Москву должны были где-то ныкать награбленное, да и, просто тупо терять некоторые награбленные вещи, Чувак купил металлоискатель, лопату и поехал искать сокровища.

В самом лагере Чувак ничего хорошего не нашёл так, по мелочи. А, вот в выгребной яме сортира при лагерном кабаке… По ходу, наполеоновские вояки после принятия на грудь в оном кабаке русской водки, закусываемой русской же квашенной капустой, заболевали животами, шли в сортир — снимали там штаны, садясь на толчок… И при этом, у них из карманов штанов в выгребную яму (пардон!) с дерьмом, вываливались всякие разные разнообразные ништяки. В основном — французские и русские серебряные и золотые монеты. Но, были и ювелирные изделия в немалом числе!

Сам лагерь после изгнания Наполеона весь перерыли, а в сортир лезть, по-видимому, побрезговали. Весь процесс поиска клада и, особенно, изъятия из бывшего сортира нехилого хабара Чувак записал на видео и выложил на «Ютубе», дополнительно заработав на нескольких сотнях тысяч просмотров. Это видео и, сейчас со мной в ноуте — поэтому, поиск не составит особенного труда. Точкой привязки к местности будет служить часовня, установленная французами уже после войны на месте лагеря. От неё и, тот Чувак плясал… Купив в лавке две лопаты и строительное сито для просеивания песка, набрав водки и закуски, мы на лихаче[28] отправились в путь.

Договорившись с лихачом, что тот заедет за нами ближе к вечеру, мы начали копать сдуру сами, но очень быстро выдохлись. Женька Мозгаклюй здоровьем был не ах, гробокопатель из него — как из моей Купчихи Матильда Кшесинская, Барыга быстро натёр мозоли на своих финансово-экономических белых ручках, ну а я….

Я же, то ли находясь вдали от Солнечной Пустоши уже три с небольшим месяца, то ли вышеупомянутая Купчиха так меня обескровила и обессилила своим стрим-панковским сексом… Короче, мне тоже не копалось, что-то! Тем более, под водку.

Хорошо хоть, что с двенадцатого года французское …овно перепрело и, даже не воняло. Мимо проходившие два мужика с ближайшей деревни заинтересовались нашими раскопками… Я им честно сказал, что ищем клад и, попросил нам помочь, пообещав за помощь по червонцу ассигнациями и, ещё подарить им наши железные лопаты. Те, поухмылявшись в бороды, по-шурику, перелопатили всю яму, мы только успевали просеивать выкинутую мужиками из раскопа землю…

Как и ожидалось, нашей добычей стала пара сотен серебряных монет, несколько десятков золотых,… Ну и, с десяток разнообразных ювелирных поделок различных размеров и ценности. В, общем, ничего такого особенного… До генеральского клада этому, как до Луны пёхом!

Мужики, по мере извлечения монет из земли — всё меньше и меньше, стали ухмыляться в бороды и, всё больше и больше стали чесать в затылках…

Вдруг, Мозгаклюй прицепился к одному из мужиков:

— Слышь, борода! Что-то видон у тебя какой-то подозрительный… А, ты не скрысил чего?

— Чаво, чаво…? — мужик неистово крестился и божился, но по перепуганному виду было видно, что дело нечисто…

Вырубив мужика резким ударом под дых — чтоб не дёргался, я наскоро его обыскал. Под онучей я нашёл заныканный небольшой золотой крест с бриллиантами… Один из бриллиантов — в центре креста был очень, даже ничего! Крупненький да красивенький такой… Как «заиграл», а?! В лучах заходящего Солнца…

Оп-па! А Чувак то, про этот «крестик» ничего в своём видео не говорил и, не показывал… Интересно, просто не нашёл или, тоже — просто скрысил от государства?

— Борода! — обратился я к пришедшему в себя мужику, сунув ему двести рублей за моральный ущерб, — тебе, один хрен, эта «цацка» не принесла бы счастья! По статистике, все случайно разбогатевшие нищеброды лишаются всего в течении пары лет… Некоторые и, ещё глубже опускаются. Вот, так-то! Так, что ты ещё мне спасибо скажи…

…Спасибо мужики говорить, ни разу, не стали. Зато, привели толпу вооружённых всяческим древокольем односельчан! Это уже позже было, когда мы возле ихнего трактира, привёзшего нас сюда извозчика ждали, с которым договорились забрать нас отсюда вечером… Так что, пришлось нам делать ноги вдоль по штрассе — навстречу упомянутому лихачу. Даже, сделав пару выстрелов из «Осы» в воздух — чтоб, мужики охолонули…

«Охолонуть» мужики — может и, охолонули, но позвали своего барина. Тот прилетел на своём конченном тарантасе, наспех одетый, с какими-то бигудями на бакенбардах и, вооружённый каким-то древним револьвером. От тарантаса уже — увы, не убежишь… К счастью, револьвер оказался не заряженным и, барин только матерно ругался на нас, обзываясь, как самый последний мужик… В полицию грозился пожаловаться — терпила, млять! А ещё дворянин! Теперь мне понятно, почему вас большевики в семнадцатом, под зад коленкой… Прискакавший на какой-то убитой коляске местный попик, тоже видно хотел кусочек клада на нужды прихода, поэтому взывал к нашей совести. Ну, где эта совесть произрастает, я приблизительно знал… Вот, именно туда я и, послал батюшку по матушке!

К счастью, пока ещё кто-нибудь — более серьёзный не появился на звон золота, за нами вовремя приехал наш «лихач». Тому, по ходу, приходилось бывать в переделках, поэтому он не сбежал, а подкатил к нам вплотную — мы быстренько на него запрыгнули и, с пробуксовкой, рванули на вокзал, где вот-вот должен был отойти поезд на Нижний…

— Как клад то, делить будем? — уже в вагоне, где мы снимали стресс, спросил Женька Мозгаклюй.

— Какой, «делить»? Ты, что? Остронуждающийся?! Всё уйдёт в фонд попаданцев на прогрессорство… Э, дружок! Да у тебя «золотая лихорадка»! На вот, тебе серебряную монетку — на память, утешься.

— Ну, спасибо, Вова, за приключения! — это уже Барыга…, — а, если б, у того… Сидора с баками, пистолетик был бы заряжен?

— Это был револьвер…, — поправил я Барыгу и, тоже дал ему серебряную монетку на сувенир…

Чтоб не …издел!

В натуре, если попался бы какой-нибудь адекватный помещик, вместо того чма — вполне мог бы пристрелить. И, был бы прав на все сто и неподсуден — земля то, его. Значит и, клад — его, тоже… Делаем вывод: с кладоискательством пора завязывать! Это — уже пройденный мною этап!

Двадцать девятого июля мы приехали в Нижний и, пару дней провели в нём. Мозгаклюй сразу побежал проверять состояние дел в «Школе публичных лекторов». Мы с Барыгой заскочили на пару часов к Племяшу, обсудить дальнейшие планы. Барыга, после ознакомления с финансовыми делами фонда «Чистый город» и, непосредственно с торгово-финансовыми делами самого Племяша, остался дать ему и Климу несколько простых, но дельных советов… Я же, поехал на АТС, посмотрел, как там идут дела, заехал в резиденцию у Губернатору, пообщался с Лошадёнком, отчитался по поездке перед самим Орлом — губернатором, то есть…

Посетил Железоделательный Завод… Ещё, только подъехав к проходной, я приятно впечатлился: вокруг самого завода был новый забор из свежих деревянных досок, а над проходной, крупными свежепокрашенными буквами сияла надпись: «Корпорация USSR. Железоделательный Заводъ». Ну, ничего себе!

Через проходную, просто так — как раньше, не пустили! Дежуривший вахтёр, хотя узнав меня и побледнел, но без пропуска не пропустил:

— Извиняйте конечно, Дмитрий Павлович, но у нас порядок! — дрожащим голосом порадовал он меня, — на завод без сопровождающего не пропущу! Служба есть служба, сами понимаете…

Я, аж крякнул от удовольствия!

— Молодец! Царю служил?

— Так точно, ваше… И, Вам служить буду!

— Ну, вызывай сопровождающего, Служба!

Надо будет его запомнить…

За неимением телефона, дежуривший тут же мальчишка на побегушках, по-шурику сбегал в контору и, за сопровождающего явился сам Малышкин Осип Михайлович — Выдвиженец, то есть.

Походил с ним часок по заводу, посмотрел, подумал… Да! Выдвиженец — и.о. директора, то есть, навёл почти идеальный порядок. Никакого прежнего бардака и расхлябанности — работяги передвигаются по заводу только, чуть ли не строем или короткими перебежками… Недавно построенный сортир для рабочих, так вообще — просто блестел!

— Михаил Осипович, — обратился я к сопровождающему меня Выдвиженцу, — пройдёмте-ка в Ваш кабинет…

— …Вы — молодец, Михаил Осипович! Я Вами очень доволен. Теперь надо, перед тем как попробовать освоить новую продукцию — автомобили, резко увеличить выпуск старой. Вот Вам чертежи моего изобретения, запатентованного в Петербурге… Это приспособа по изготовления болтов и гаек для крепления железнодорожных рельсов. Надо, до Нового Года сделать несколько таких устройств. Справитесь?

— …Ну, а почему бы и, нет? — ответил Выдвиженец, внимательно просмотрев чертежи, — кое-что надо будет заказать на других заводах — сами не осилим.

— Заказывайте! Я проплачу. Как идут дела с обучением рабочих?

— Полным ходом. Изволите посмотреть? Как раз идут занятия по электротехнике…

— Конечно, изволю! Сколько учеников?

— Пятеро. Пока хватит нам электриков.

— А кто преподаёт?

— Очень хороший специалист преподаёт! Я его с Ярмарки переманил — где он каждым летом местной электростанцией заведует…

Что-то я смутно припоминаю, о ком может идти речь… Может, я его раньше встречал? Да, нет… С кем только не встречался я в этом времени, а вот с электромехаником или, даже с простым электриком — нет, ни разу! Очень редкий зверь, по нынешним временам…

— …Более толковых электромехаников в Нижнем не оказалось. Не столица, чай! Но, плачу ему… Вы, уж извините, Дмитрий Павлович! Но, надо бы деньжат подкинуть… Со своих же, ему плачу!

— Что, так много окладу запросил? — удивился я. А в голове продолжали вертеться, крутится обрывки каких-то воспоминаний…

— Оклад то, да… Немаленький! Больше, чем он в Кронштадте — где, как преподаватель он от Морского Ведомства получал…

Теплее, теплее…

— …Так, ведь он ещё условие поставил: электротехническую лабораторию открыть! А та, такую прорву денег требует!

Вспомнил! Вот, я блин и, кардинально поменял историю — не знаю к худу или к добру… Этим «хорошим специалистом» никто не мог быть, кроме как — только Попов Александр Степанович! Русский изобретатель радио… Допрыгался, млять! Ну и, что теперь делать? Делать то, что-то надо… Теперь, да! Придётся, что-то делать.

— Как фамилия преподавателя? — потеряв терпение, рявкнул я.

— Попов…

— Александр Степанович?

— Да…

Крупным недостатком Выдвиженца было то, что если с подчинёнными он держался орлом — то перед начальством, то есть со мной — терялся и робел. Из-за этого, я старался давать ему распоряжения наедине.

— Короче так, Осип Михайлович: расходы на эту лабораторию и на самого этого электромеханика ведите отдельной графой. Я буду финансировать этот проект из своих средств! Остальное, пусть будет по старым с Вами договоренностям. Сейчас же, пойдёмте, посетим занятия.

Пока сидел с Выдвиженцем на уроке, проводимым будущим изобретателем радио… Да, да! Тот самый! С бородкой и в пенсне. …Так, вот: сидел я, смотрел на светило русской науки, слушал его вполуха и напряжённо шевелил извилинами… Вообще то, я планировал развитие радиотехники — ибо, она тоже одна из причин больших потерь России в обоих мировых войнах. Но, хотел начать гораздо позднее и сразу с электронных ламп. Джостик по такому поводу вёл переписку в Инете с одним «конкурсантом» из ликвидированного в прошлом году Московского электролампового завода (МЭЛЗ).

Но, тут вон оно как повернулось… Ну, а почему бы не «застолбить» ещё и, патент на «искровое» радио? Раз он сам в руки пришёл? Тупиковая ветвь, конечно, но можно попробовать покрутиться на патенте — «застолбив» его значительно раньше, чем Маркони…. Чтоб, вообще не было сомнений в приоритете.

После занятий, когда ученики разошлись, мы с Поповым и Выдвиженцем остались втроём:

— Встречался я в Санкт-Петербурге с одним итальянцем…, — начал наставлять я на путь истинный будущего русского изобретателя радио, — так он мне проболтался по пьяному делу, что на принципе электромагнитных колебаний возможна беспроводная телеграфная связь. Что Вы по этому поводу думаете, Александр Степанович?

В ответ, Попов понёс что-то про электромагнитные волны, про Герца, Лоджа и Тесла… Такое ощущение, что про практическую пользу от того, про что он рассказывал, он вообще не видел! И никого, даже, намёка на радио! Чистейшая научная абстрактика…

— И всё же, Александр Степанович…, — выслушав довольно длинную лекцию, перевёл я разговор в более практическое русло, — я согласен давать любые деньги вашей лаборатории, только в том случае, если увижу реальную прибыль от ваших опытов…

— Наука и прибыль — вещи несовместные! — вдруг ляпнул гениальный учёный.

Вот так, вот… Попрогрессорствуй с такими!

— Прибыль — это деньги, Александр Степанович! Если это Вам ещё неизвестно… А наука — это опыты, так ведь?

— Так, так…, — с неохотой признал мой учёный визави.

— А, без денег никаких опытов и быть не может! Я думаю, ваш жизненный опыт это подтвердит, не так ли?

— Вы это к чему, Дмитрий Павлович?

— Да, вот хочу Вам сделать предложение, Александр Степанович! Изобретёте мне беспроволочный телеграф — будете столько денег иметь, что всю последующую жизнь будете свои чисто научные опыты устраивать! Причём — любые, на любую самую Вашу самую изощренную фантазию. Ещё и, детям вашим останется — чтоб, подобной хернёй заниматься! А может и, внукам.

Попов поморщился при словосочетании «хернёй заниматься», но в целом — над самим моим предложением, призадумался…

— Сделайте мне беспроволочный телеграф — радио, то есть! После этого мы создадим с Вами акционерную компанию. Пятьдесят на пятьдесят. Ваши идеи — мои инвестиции! Прибыль тоже, напополам… Это же, десятки, сотни тысяч! Или, даже миллионы. Плохо разве, Александр Степанович, быть учённым-миллионером?!

Великий изобретатель радио завис надолго… Как бы, не окончательно!

— …Итальянец Вам ничего — более подробно, не рассказывал? — осторожно, косясь на Выдвиженца, наконец, спросил он.

Успокоив его жестом, типа, всё останется между нами троими, я ответил:

— Вообще то, разговор между нами начался об приобретении мной оборудования для макаронной фабрики…, — и, на минут пятнадцать всякой лабуды великому учёному на уши, об пользе макарон и вермишели и способах их приготовления!

Это я в отместку ему за его «лекцию»! Пускай послушает — я же его слушал?!

— А, про «беспроволочный телеграф — радио, то есть», ваш макаронник ничего не рассказывал? — терпение у светила российской науки кончилось быстрее, чем я этого ожидал.

— Рассказывал, как это «не рассказывал»?! Он поведал мне об некоторых вещах, значимость которых — по-моему, он сам ещё не осознал. Так что, у Вас есть время и определённая фора…

И, я вкратце набросал на листке бумаги схему простейшего искрового передатчика и приёмника… Всё равно, Попову придётся изрядно помучится, чтоб воплотить всё это в металле.

— Я жду от Вас практических результатов через год, Александр Степанович! Просите чего угодно, сколько угодно для своей электротехнической лаборатории… Но, если через год я не увижу беспроволочного телеграфа — сиречь радио, то мы с Вами расстанемся. Да не морщитесь Вы так, уважаемый! Сделайте мне радио — и, никто, никогда уже не будет с Вами в таком тоне разговаривать!

Эх! Жалко нельзя ему «шарашку» устроить — время не то…

Попов ещё раз посмотрел на мою схему…

— Сделаю! — решительно и уверенно почти выкрикнул он.

— Вот и, славненько! Осип Михайлович! — обратился я к директору Металлического завода, — обеспечьте лаборатории Александра Степановича режим наибольшего благоприятствования… На год!

— …Да, кстати: занятий не прекращайте! — уже, практически в дверях, вспомнил, что у Попова семья и четверо детей, — я Вам деньги даю на лабораторию и опыты по электротехнике, Александр Степанович! А, на своё пропитание, продолжайте занятиями зарабатывать…

Уже уезжал с завода, как вспомнил:

— Во… Михаил Осипович! Выдайте мне, пожалуйста, пропуск! А, то в следующий раз Вас «дома» не окажется и меня на свой собственный завод не пропустят.

«Выданный» мне, со всей поспешностью на руки картонный прямоугольник, скажем так — не впечатлил!

«Да! И, над этим придётся поработать тоже…»

Ночевать на Постоялый Двор всю нашу троицу отвёз Бомбила. Свяжемся там по радио, которое ещё не изобрёл Попов и, наутро за нами приедет Автопром на моей «Хренни»… На лошадях ехать в Солнечногорск, я категорически отказываюсь! Хотя Бомбила и, предлагал очень настойчиво.

За ужином пообщался с Карпом и его сыновьями… Дааа! Долго задерживаться в Солнечногорске не стоит: во-первых: недели через две должен приплыть пароход братьев Блаженовых с первыми десятью тоннами туземного бензина, а у меня даже ёмкости под бензин не сделаны.

Во-вторых: на горизонте нарисовался первый покупатель на автомобиль!

— От купца Матвея Емельяновича Башкирова человек приезжал-с, — проинформировал Карп. Семья Башкировых как я знал, одна из самых богатейших в Нижнем Новгороде, — про Вас спрашивали, когда будете-с…

— И, чего сей купец хочет?

— Человек сказал, что Матвей Емельянович, вроде, автомобиль купить желают-с…

— Да, ну?! Адресок то, оставил?

— А, как же-с!

— Немедленно пошлите кого-нибудь известить уважаемого Матвея Емельяновича, что я всенепременнейше буду через неделю, Поликарп Матвеевич!

Переночевали… Я естественно, полночи «проплавал» с Рыбкой а, наутро за нами приехал Автопром…

В принципе, состояние дел в Солнечногорске я хорошо знал из переписки с Боней. Где-то, не реже чем раз в неделю — в две, он посылал мне отчёт в Питер. Я также, примерно с той же регулярностью, писал ему. Население Солнечногорска за эти три месяца, ещё больше — без малого на тысячу человек, увеличилось. Хотя в общем, темп прибытия населения уменьшился и, даже произошёл некоторый отток… Голод то, вроде кончился. Три человека умерло — двое стариков и, один нижегородский строитель, сорвавшийся с купола Храма при ремонте… Пятнадцать человек, наоборот, родилось. В том числе и, сын у Громосеки — которого, в честь Автопрома назвали Виталий Петрович… Тьфу, ты чёрт! Просто — Виталик.

Так, что — несколько позже обещанного прибывшему священнику, отцу Иннокентию, было чем заняться. Кстати, священник оказался — ну, просто красава! По словам Бони, он сразу же схватился за школу для самых младших детишек, сняв с плеч того часть педагогической нагрузки. Да я и, не сомневался! Мне епископ Владимир, фуфло какое, не подсунет! Надо будет отблагодарить его каким-нибудь особенным пожертвованием на дело православия… Во! Может, ему авто подарить?! Не… Ещё рано попом зажигать на авто! Подарю-ка я ему арифмометр — пожертвования подсчитывать!

По дороге Автопром ещё добавил информации, уже со своей колокольни:

— Дааа… Твоим «сельским механизаторам» ещё долго предстоит учиться, чтоб хоть немного толковыми шоферами стать… Прикинь: два движка уже запороли! И, это при постоянном нашем с Шатуном пригляде…

— Что? Вообще?! Вообще, с концами «запороли»?!

Потеря двух двигателей, для нас — просто беда!

— Да, не… Отремонтируем — запчасти есть. Чё, там ремонтировать, то?! Сам, не знаешь, что ли? Эта конструкция, практически неубиваемая… Поменял кольца, вкладыши, прокладки — в том числе и между рулём и сиденьем и, снова — вперёд!

— Фуф… Ну, а что пугаешь? То, Лучших работников у нас с тобой не будет, Виталий Петрович!

— Да я понимаю… Но, тяжело, понимаешь?! Пахали да сеяли, практически мы с Шатуном. За этими, пока следишь — всё вроде в порядке… Только отвернулся — уже накосорезили чего-нибудь! И эти ещё — из самых лучших… Сам выбирал!

— Воспитывать надо, Виталий Петрович!

— Да я их уже и, …издил! Пока, твой Боня не видел… Ничего не помогает. Как я понимаю Сталина! В «ГУЛАГ» бы некоторых…

— Так, есть же у нас свой «ГУЛАГ»! Ты чё тупишь, Автопром?! На канал таких! К Неберии, глину лопатой грызть! Через руки да спину быстрей доброе слово доходит, чем через уши.

Автопром вздохнул:

— Ну, а я чё? Я ж, говорю: пахали да сеяли, в основном мы с Шатуном… Остальные копали.

— Ничего, научатся!

— Да я и, не сомневаюсь! Так, стариковское бурчание… Кое-чему уже научились, жаль вот только бензина маловато — в последнее время «на подсосе» ездим.

Да, бензин — это проблема ещё та…

— Слушай, Петрович… Тут башлёвый клиент созрел.

— Ну, и…?

— Надо бы какой навороченный апгрейд «Хренни» замутить… Обновить модельный ряд, так сказать. Ты, как?

— Замутим, коль надо…, — Автопром пожал плечами, — ещё не то «обновляли»!

— Так, вот: надо сделать одну «навороченную» тачку для башлёвого клиента и вторую — для моей невесты…

— Гы, гы, гы!!!

— …Ну, ты в курсе, да? Всё, как для «наших» баб — рюшечки там, всякие… Побольше блескучек разных — никеля да хрома! Любимый цвет моей невесты — ярко красный. Ты уж постарайся, чтоб я не ударил лицом в грязь, Петрович!

Два дня ещё пробыли в Солнечногорске прошлого, отдыхая после «командировки», проверяя состояние дел… Ну, дела — вроде идут неплохо, не без недостатков конечно.

Посаженая в прошлом году нашими неимоверными трудами рожь убрана, обмолочена и сложена в мешках на чердаке в моём Замке — больше негде. На её месте был устроен поливной огород — где росла, в основном, картошка.

— Увеличить огород, увы — мы больше не сможем, — проинформировал Боня, — воды на полив катастрофически не хватает… И, эту то, цедим, чуть ли не капле!

— Тогда может, на следующий год огород рядом с Болотами устроим? Хотя бы картошку?

Боня задумался:

— А, что? Это идея! Пока канала нет — поставим какую-нибудь помпу, прокинем трубопровод… Поселим там в палатках звено дедов из «Колхоза» поливать… А, на прополку и уборку будем возить народ отсюда. На «Хандрозах» быстро доехать получится. Лишь бы помпа на такое расстояние протолкнула воду…

— На холм продавит, а там — самотёком. Но, придётся паровой двигатель ставить. Я такую прорву бензина «отсюда» уже не натаскаю! Ладно, потом попробуем… Что, там ещё?

— Вова, нам бы хоть пару самых примитивных молотилок! — жаловался Боня, — ведь цепами молотили же, как при царе Горохе!

— Будут молотилки, будут! Какие ещё будут замечания и предложения?

— По животноводству… С крупным рогатым скотом всё в порядке, я ещё коров прикупил. Пасутся на границе Пустоши и Болот, доярок туда-сюда и молоко оттуда, два раза в день, на «Харитонах» возим. Там же бригада косарей заготавливает сено на зиму. На Болотах косят, на Пустоши — сушат. Красота! Крапивное сено — это…

— Из крапивы же, вроде ткани делать решили?

— Там её, столько! На всё схватит. Да и, не подряд косим, а рядками.

— Ну, тебе видней… С лошадьми что?

— С лошадьми же, завал…

— …???

— Не кому заниматься, а мне некогда…

— А Тихон? Чертов бригадир «БАМА»? Я, чё? Зря ему синие штаны дал? Сейчас же, сниму и крапиву без штанов косить заставлю!

— Тихон занимается рабочими лошадьми и транспортными задачами, а я про воспроизводство!

— Аааа… Что? Коров осеменял, а лошадей не можешь? Староват стал для кобыл?

Кстати, как мне докладывали, «местные» просто в ступор встали, когда наши коровы стали телиться без всякого «вмешательства» быков!

— Тебе лишь бы поржать… Жеребец, что ли? Ну и, осеменяй тогда сам этих кобыл!

Боня обиженно отвернулся.

— Да, ладно, что ты! Долго с тобой не виделись — вот и, мелю от радости всякую ерунду…

— Короче, нужен специалист-лошадник, — как ни в чём не бывало, продолжил Боня, — я тут одного назначил было — но он, падла, с тремя самыми лучшими кобылами и, нарезал отсюда… Так и, не нашли! По-моему, из цыган был…

— Смотреть надо!

— А я и, смотрел! Да каждому в душу не заглянешь…

Пора уже с Бату всерьёз поговорить. Назрело…

Посетил в сопровождении Бони и Степана Лузера вновь образованный, с моей лёгкой руки, «легкопромышленный» цех…

Первым делом, Лузер с Боней, в присутствии всего персонала цеха — очень старых бабок и, их очень молодых учениц, подарил мне комплект рабочей робы — типа, моей «афганки».

— Из крапивы, что ли? — догадался я, крутя, вертя и щупая подарок.

— Из неё, родимой, — подтвердил мою догадку Боня, — грубовата, конечно, получилась, одно слово — домотканина… Ну, ничего! Работягам пойдёт.

Ну, ничё так… Мне понравилось! Кондово конечно, зато крепко и прочно. Ещё бы женскую одёжу какую придумать… Надо подумать.

— Кроила и шила Полина Андреевна?

— Да, она! Кто ж ещё? Жена Му-му… Со своими дочерями и ученицами, естественно.

— И, много нашили?

— Пока не много, но крапивы, что наготовили — по самым скромным прикидкам, тысячу человек одеть в этом году хватит.

— Почему не крашенная?

— Это летний вариант — в такой, не так жарко. А для зимы будем выпускать рабочую робу чёрного, синего и тёмно-зелёного цвета. Для разных бригад — разная…

— Дай угадаю: чёрная роба для бригады «ГУЛАГ», синяя — для «БАМа», а зелёная для «Колхоза»… Так, да?!

— Так. да…

— А, как же моя иератическая дифференциация с помощью цвета штанов? — шёпотом спросил у Бони.

— Я её отменил! — так же — шёпотом, ответил главный ботаник, — хватит над людьми издеваться, Ваше Благородие!

Гуманитарий фуев! Ладно, фиг с ней — с цветовой «дифференциацией»…

— …Ух, ты! Я вижу и, шляпа к ней козырная прилагается! — я примерил нечто, типа вьетнамского шлема.

— Опять же, из-за жары пришлось такую вводить… Много случаев тепловых и солнечных ударов.

Я удивлённо посмотрел на Боню:

— Да я вижу, вы тут развернулись без меня! Ну, молодца, молодца… Не ожидал, если честно.

— Приходится крутиться! Но, вот что я скажу тебе: немцы в мировую, всё же добавляли в крапивное волокно немного хлопка… Почему — не знаю, врать не буду! Нам бы тоже, поэкспериментировать. Делать из крапивы ткани со всевозможными добавками. Хлопок, лён, шерсть… Синтетические волокна. Но, для этого узкий специалист нужен — сам я не потяну такую тему.

— Если надо, то будем искать…, — вздохнул я.

Это ж, сколько ещё «узких» специалистов нужно?!

— И, пора уходить от домотканины — надо покупать станки и прочее оборудование.

— Купим! А, перед тем надо сюда линию электропередачи провести. Пока не на чём этим станкам вертеться…

Действительно, дальнейшее развитие упёрлось в отсутствии энергомощностей. Пока ещё сюда немцы ЛЭП протянут… А мощности бензогенераторов явно уже сейчас не хватает. Не говоря уже о том, что остро не хватает бензина для самих бензогенераторов. А скоро ещё китайские мини-заводы прибудут! Что делать то, будем? Сидеть, что ли, на заднице всё это время и, ждать у моря погоды?!

А не пора ли, присмотреться повнимательнее к дизельгенератору — что у меня в будущем в гараже даром простаивает? До Йелоустона, прилёта «планеты Х» или ядерной войны, я «там» — по всей вероятности, вряд ли доживу, а здесь он мне пригодится по-любасу! Он же многотопливный: если на авиационном керосине работает — то и, на здешнем керосине работать сможет…

В первый же вечер пошёл и, исповедался и причастился у отца Иннокентия, покаявшись ему о своём блуде с Купчихой и прочих мелких прегрешениях… Но, в основном, хотел под таким предлогом познакомится и приглядеться.

Познакомился, пригляделся — действительно, очень адекватный человек! От него так и веяло добротой и благожелательностью. Сразу видно — этот человек любит других человеков! Причём, как всех в целом — так и, каждого в индивидуальности. Я и, не знал, что существуют такие люди! К двадцать первому веку, они, по ходу, все уже вымерли… Отец Иннокентий был священником в одном из приходов Перми, затем после смерти супруги решил принять постриг. Епископ Владимир, знающий отца Иннокентия по Перми, уговорил его два года повременить и поднять вновь образующийся приход.

Храм и пристройка при нём уже были — в основном, отремонтированы и там сейчас проходили службы. В пристройке была организованна церковно-приходская школа… Да, уж школа! Скорее, её зародыш. Надо что-то посолидней строить. Пристройка явно не соответствует своему новому назначению…

Заставил я и, Женьку Мозгаклюя сходить к Отцу Иннокентию исповедоваться… Заодно, пусть тоже присмотрится, изучит.

— А мне то, в чём каяться? — притворно удивился тот, — это ты у нас растлитель разжиревших купчих! Смотри, расскажу всё губернаторской племяннице!

— Вот, только не надо прикидываться Орлеанской Девой! Тебе, это не идёт. Слышал я про твои похождения с некоторыми работницами «Корпорации USSR»… Слышал…

Женька сделал вид, что покраснел и свалил «каяться в грехах» Отцу Иннокентию. Я же, втайне возгордился собой: первый раз я взял Мозгаклюя на понт: ничего я про его здешние похождения не слышал. Так, догадывался…

Женька пришёл с исповеди очень поздно:

— Вот такой мужик! — показал он большой палец.

— Ты с ним поплотнее поработай! Идеология — это то, вокруг чего строится вся жизнь общества. Пока никакой новой идеологии на горизонте не появилось, нам надо людей на православии воспитывать — больше не на чем. И, отговори его от ухода в монастырь, Женька. Нам такие люди, ещё в миру нужны! А как ты думаешь, они с Ильичом по идеологическим мотивам не зацепятся? Ильич же, ещё и научный атеизм вёл?

— Навряд ли…, — пожал плечами Женька, — Ильич, с девяносто первого года очень сильно поумнел. Да он и, раньше дураком не был! Так, работа у него была такая — научный атеизм преподавать.

Спец, кроме того — что, будучи в должности сотского, разбирал всякие межличностные дрязги, ещё и, создал из «отморозков», то есть — «неблагополучных» пацанов из мозгаклюевского списка, «охотничью школу»…

— А, как их ещё назвать? «Боевиками», что ли? — объяснял он. А так, ничего криминального: учу ребятишек охотиться! На практику к Линю разок съездили, постреляли маленько из дробовика, рыбу половили, поигрались в тактические игры на местности… Ну, а в основном — подвижные игры на свежем воздухе.

— Ну и, как они? В целом?

— Из семнадцати человек — трое природные лидеры. Такие, как правило, в Гражданскую классными военноначальниками становились. Ну, вроде Чапаева… Или, скорее — Махно. Хахаха!!! Ещё пятеро — хорошие технари, «узкие специалисты»…

— На «узких специалистов» я особенно западаю… Ну-ка поподробней, пожалуйста, Саша!

— Из этих пятерых, двое станут очень приличными снайперами, трое — бойцами-рукопашниками.

— Аааа…

— Поработать только надо с ними хорошенько! Да. Не мне, а тоже — «узкому специалисту», Шеф…

— Ну, так — ищи! Это ваша с Геншей епархия! Только ваша и, ничья больше… Что там дальше, по «контингенту», Саша?

— Двое из этих «отморозков», просто — ни на что хорошее не способные, тупые мрази… Держу их при себе только, чисто для присмотра! Чтоб у тебя, Шеф, они чего не натворили… Хотя, вымуштровать их хорошько и, для какой-нибудь «одноразовой акции» они бы вполне пригодились! Из оставшихся, просто хорошие исполнители получатся — пусть и, звёзд с неба не хватающие…

— Ну, нормально… Как раз к началу «активной деятельности», по геншиному плану, подрастут — да и, в числе прибавятся. Я думаю…

— Думай, Шеф, ещё и, над тем — чтоб меня от этой ментовской должности избавить! Достало мне их быковатые разборки разруливать! Ну, не моё это! Если б, пристрелить кого — та это, я хоть счас!

Спец, по ходу, на грани нервного срыва… Что-то, и вправду, много я на него обязанностей навешал! Всё же, надо найти сотского — уже назрело и перезрело. И, помощника Спецу надо. Семнадцать малолетних отморозков на одного — это слишком много! И, вообще, пора отселить «школу охотников» куда-либо подальше от Солнечногорска, хотя бы на лето. Ну, типа, спортивного пионерлагеря, как в СССР. А это опять строить надо…

«Строительный вопрос» всплыл — как самая насущная проблема и на «планёрке попаданцев», вечером второго дня — перед возвращением обратно в наше время…

— Володя! Надо что-то со строительством думать и решать, — первым, по старшинству, высказался Боня, — в крестьянских избах уже по три-четыре семьи живут, что общую морально-бытовую атмосферу не улучшает… Что? Дождёмся того, что кто-нибудь кого-нибудь топором кокнет?!

Сам видел…Конечно, кое-что делалось — землянки, к примеру копались…

— Строителей, что ли мало? Ещё пару артелей надо нанять…

— В принципе, строительных артелей хватает, — вставил свои пять копеек Главный, — пока Вас, Володя, не было — ещё из соседней Костромской Губернии одну артель наняли и артель плотников их Вологды… Но, отсутствует централизованное управление, поэтому работают эти артели очень неэффективно!

— Вот бы и, занялись «централизованным управлением»…

— Строительство — это не моя прерогатива, — грамотно отмазался Главный, — тут нужен именно строитель! Точнее, организатор строительства.

— Конечно! Надо что-то решать, а то все планы на смарку! — горячился Боня, — даже, Храм и Замок ещё не доделали! А ещё, сколько жилья надо строить, зернохранилища, животноводческую ферму, конезавод…

— …Часовой завод с коттеджами для специалистов, — напомнил Мозгаклюй, — помнишь: ты, когда специалистов в Чистополе вербовал, каждому для проживания коттедж обещал?

— Да помню, помню…

— Гараж надо строить, — вставил Автопром, — и «СТО», вернее — «МТС». Пора уже. В Замке гараж слишком маловат стал! Да и, ты постоянно заставляешь его всяким хламом.

— Надо, значит — построим, раз надо…

От общей темы — строительной, отвлёкся только Спец:

— Шеф! Вы посмотрите только, что местное население на ногах носит!

— Я же, им кирзачи выдаю… И, сапоги и ботинки. Так, какого ещё…?

— Во, первых: мало. А во-вторых, Шеф, сами попробуйте по такой жаре в кирзачах походить!

Я пожал плечами — летом здесь большинство предпочитают носить лапти. Привычная обувь, очень здоровая. Главное, дешёвая. Ферапонт за одну пластиковую бутылку с сотню новых лаптей привозит…

— Ты то, что предлагаешь?

— Я предлагаю изготовлять нечто вроде макасин. Есть у меня несколько образцов. Если наладить их выпуск — то они и, для разведчиков и диверсантов потом пригодятся.

С обувью всё равно что-то решать придётся… Наравне с продовольствием и одеждой, обувь — самый дефицитный товар в Гражданскую войну. Очень часто за хорошую обувь и, убивали… Вообще, читал где-то, что Первая мировая и, особенно — Гражданская войны, нанесли такой удар по обувной промышленности России — что и, поныне она не очухалась в полной мере. Но, что-то никакой обувной промышленности — кроме петербургского «Скорохода», я «здесь» не заметил! Артели кустарей и ничего более серьёзного. Я и, сам планировал — чуть попозже, начать выпуск кирзовой обуви для простонародья — дёшево и сердито.

— Кто будет изготовлять твои «мокасины»? Я?! Или ты? Здесь приличного сапожника найти проблема…

«Обувной проблемой» я озаботился уже давно. Каждый раз, бывая в Нижнем, я пытался завербовать хотя бы одного хорошего сапожника для Солнечногорска. С перспективой постройки для него обувного цеха, потом — обувной фабрики. Ничего не получилось! Профессионалы неплохо зарабатывали, делая обувь на заказ для состоятельных клиентов, а «любители» были такая «пьянь» — что и, связываться с ними не хотелось. Недаром говорится: «Пьяный, как сапожник». Не понимал этого выражения, пока воочию не увидел. Причём, дело даже не в этой пагубной привычке — все мы не без греха! Просто никто из мною встреченных сапожников ни цех, ни тем более — обувную фабрику не потянул бы. А может, плохо искал или мне просто не повезло…

— У меня есть друг — бывший офицер-афганец. Мы с ним вместе там, «за речкой», воевать начинали. Не повезло парню: наступил на мину и лишился обоих ног… Ну, дальше, как обычно — жена ушла, запил… Короче, на самое дно опустился. Периодически, правда, «всплывает», бросает пить. Живёт, тем, что обувь тачает. И классную, я скажу обувь! Талант на обувь у человека, оказывается! Не оторвало б, человеку ноги — хрен бы, когда узнал — что, у него такой талант есть… Наши бойцы у него обувку для спецопераций заказывали — лучше, чем заводская! Обувь для солдата, Шеф, такое же оружие — как и, автомат. Без хорошей обуви — он никто!

— Предлагаешь «сюда» своего друга подтянуть?

— Да, предлагаю и настаиваю! Сейчас, как раз он снова в запое… Может, в Солнечной Пустоши с бухлом завяжет — а, то ведь пропадёт совсем, вместе со своим талантом.

Я недолго подумал… Ну, а почему бы и нет? Громосека же, завязал? Даже, женился и сына родил — молодой папаша, блин! Вон он — сидит, довольный как паровоз… Недавно они с Дамой обвенчались, молодожён фуев!

Я поймал себя на том, что не по-детски ему завидую…

— Ваш друг потянет обувной цех, а потом фабрику?

— Должен потянуть! Офицер, же… Был. Когда не пьёт, он очень даже, ничего.

— Ну, тогда подтягивайте. Только сначала озаботьтесь об протезах для него… Или, что там у него? Денег, если надо, я выделю.

Обсудили ещё кучу вопросов, более мелких и неинтересных… Перед «переходом» я толкнул краткую, но крайне содержательную речь:

— Ну что, господа попаданцы? Как и, раньше решили, сейчас мы с вами отправимся в своё время на месяц — не больше, чтоб в следующий раз отправиться «сюда» уже на год — не меньше! Так, что думайте заранее, что «сюда» взять, что «там» сделать…