Реинкарнация

Глава 21 Речь Ильича Конкретного

…Как-то — очень быстро за всеми этими движняками, наступил август. И, значит подошло время познакомить нашего Ильича с Ильичом настоящем. Женька Мозгаклюй, мотался на специально ему выделенной «Хренни-Реале» между Солнечногорском — где он был кем-то вроде директора школы и, её же завучем и Нижним Новгородом — где он тоже был, кем-то вроде директора «Школы публичных лекторов» и, кроме того — участвовал во множестве всяких самых разных дел… Например, в отборе кандидатов из отставных унтер-офицеров на должность воспитателей «отморозков» по просьбе Пацана и Спеца. Так, вот: Женька привёз нашего Ильича за три дня до предполагаемой встречи и поселил в квартире, снятой нами ещё зимой напротив гостиницы — где поселится настоящий Ильич.

Три дня ушло на адаптацию нашего Ильича, оформление на него документов у знакомого чиновника, который благодаря мне уже так офигенно разбогател, что — то ли в шутку, то ли всерьёз начал спрашивать меня об автомобиле… Аппетит приходит во время еды! Так прямо ему ничего не пообещал — напустил туману и увёл разговор в сторону…

Нашего Ильича оформили как обедневшего шляхтича — дядю Мозгаклюя, родом из Гродно. Тем более, он сам — в реале, из обрусевших поляков и, даже немного балакал по пшекски…

Провели рекогносцировку, расставили на заранее намеченных местах «шпионское» оборудование и стали ждать…

Вечером, накануне приезда того Ильича — реального, я решил поговорить с нашим Ильичом про перспективы моих будущих — после Октябрьской Революции, взаимоотношений с большевиками… Давно уже хотел поговорить, да всё как-то руки не доходили.

И вот, оставшись с Ильичом наедине — Мозгаклюй куда-то по делам слинял, я и подкатил с наболевшим вопросом:

— Послушайте, уважаемый Ильич! Все мои планы Вы хорошо — так или иначе знаете… А, как они соотнесутся с планами нашего с Вами завтрашнего гостя? Какие у него насчёт меня планы?

— Ну, навряд ли у нашего «завтрашнего гостя» есть насчёт Вас, Володенька, хоть какие-то планы…Разве, что деньжат он у Вас попросить захочет… На революцию!

— Это то, конечно понятно, но… Хотелось бы определиться, смогу ли я хоть как-то сотрудничать с большевиками после Октября семнадцатого? На эту тему столько всего «у нас» пишут и болтают — что сам я, навряд ли определюсь…

Наш Ильич ни капли не изменился! Со времён экзаменов! Стоит только его «завести» и, он сам тебе всё расскажет — да, ещё и «зачёт» на холяву поставит! Вот и, сейчас он — с полпинка завёлся и, дал мне полный расклад — хотя и часто, довольно долго передыхая между отдельными фразами:

— …Первым делом, для того чтобы, как ты любишь говорить — «определиться», давай договоримся перестать считать Февраль с Октябрём какими то двумя — абсолютно разными революциями. Почему мы, например, относим к Великой Французской Революции весь период с взятия Бастилии до переворота восемнадцатого брюмера — полтора года, а практически однодневные события Февраля и Октября считаем совершенно разными историческими событиями?! Не логично!

— Действительно…, — немного подумав, произнёс я, — фигня, какая-то!

Что-то раньше не задумывался над этим…

— Если как следует подумать, то с любой точки зрения — что Февраль, что Октябрь, без малейшего сомнения, это — разные исторические события одной революции. Мало того, некоторые — наиболее продвинутые историки, называют одной революцией весь период с тысяча девятьсот пятого по двадцать второй год! И, эта революция — буржуазная!

— Да, ну! Вот те, раз… А, что мы тогда строили?! Не социализм, разве? Капитализм, что ли?

— Ну, а что же ещё? Капитализм, но только без капиталистов…. Давай ещё уточним — не строили, а нам пришлось строить!

— Что-то, как-то… Как в том старом анекдоте: «Как ни собираю, всё равно пулемёт получается…»

— Володенька, Вы что? Мне не верите? Сейчас я Вам докажу…

— Жду с нетерпением!

Я поудобнее устроился в кресле, настраиваясь на длинный интересный рассказ. Уж, что-что, а рассказывать Ильич умел! Его лекции по политэкономии студенты никогда не прогуливали! Кроме некоторых, особо одарённых — типа Мозгаклюя. Но, это — отдельная тема…

— …Сначала давай выясним, а считали ли сами большевики свой «переворот» социалистической революцией?

— Сначала давайте выясним, для чего они этот переворот замутили…, — думал сумничать я.

Ильич посмотрел на меня, как проказничающего на уроке школьника… Аж, неудобно стало!

— Володенька, а для чего вообще, во всех странах, во все времена совершались революции и перевороты? Для того, чтобы облагоденствовать народ, что ли?!

— Да, у меня даже в мыслях такого не было!

— Вот и, правильно! Любой переворот или, если угодно — революция, совершается группой лиц во имя каких-то своих корыстных интересов. Власть и деньги… Ну и, тщеславие — вот движущая сила любой революции. А чаяние народа — всего лишь ИНСТРУМЕНТ захвата власти! А почему наши большевики в этом плане чем-то должны отличаться … От французских якобинцев, к примеру?! Хотя и, среди тех и этих — без сомнения, были отдельные люди, искренне считающие, что они действуют на благо народа и во имя народа…

— Согласен! У нас — у русских, всё как у людей! Тем более вон, какой пример — прямо на глазах произошёл: трындели, трындели что-то там про «свободу», «права человека» и демократию, ругали Ленина со Сталиным — потом, молча попилили бабло да по заграницам разбежались! И всё — на благо народа и во имя народа… Извините, что перебил, Ильич! Продолжайте, пожалуйста!

— …Итак, условимся считать период с семнадцатого по двадцать второй год одной сплошной Великой Русской Революцией, а Февраль и Октябрь — всего лишь её этапами. Совершив в Феврале семнадцатого года государственный переворот, захватившая власть крупная либеральная буржуазия — тем не менее не смогла и, близко осуществить чаяния народа! И, «инструмент» — на время, стал бесхозным… Как могли такие амбициозные политики, как левые партии — среди которых большевики были лишь самой крупной партией, пройти мимо валяющимся на земле инструмента захвата власти?!

Я ж, говорил, очень интересно балакает! Прямо заслушаешься! Очень хорошо, что Ильич не потерял форму! А ну-ка, плеснём керосинчика:

— Ильич! А растолкуй, почему крупная либеральная буржуазия не смогла осуществить «чаяния народа»? Причём, «и близко»?!

— А какие были тогда «чаяния» народа? — ехидно — «по-ленински» прищурившись, в свою очередь спросил Ильич.

— Да, кто его знает…, — я вспомнил период «поздней перестройки» и многокилометровые очереди за бухлом…, — разные, наверное… Разные чаяния, говорю!

— Конечно¸ разные! У народа «чаяния»… Потому что и, народ-то разный. Поэтому сам народ — сам по себе ничего и, не может совершить! Потому что, у разных его частей «чаяния» не совпадают! Но, у народа иногда появляется, так сказать, «движущая сила», то есть — наиболее активная его часть… Которая и, навязывает остальному народу свою волю.

— Пролетариат, что ли?

— Какой там, «пролетариат», Володенька! Не будьте таким наивным… Рабочему, в то время жилось сравнительно неплохо, в отличии от… В отличии от кого, Володенька?

— …В отличии от крестьянина, что ли?!

— Умничка, Володенька! Правильно: в отличии от крестьянина. Причём, не простого крестьянина — а, одетого в серую шинель и имеющего в руках винтовку… АРМИЯ!!! Хотя, пролетариат, тоже нельзя сбрасывать со счетов… Так вот, ко времени Октября, «движущей силой» в России стала армия, а армия у нас в то время была почти сплошь крестьянская и «чаяний» у неё было всего два — мира и земли!

— А какая была «движущая сила» у Февраля?

— Это был чисто дворцовый переворот с целью недопущения выхода России из войны! Если б, Михаил[50] не отрекся бы в свою очередь — то возможно, этим бы дело и кончилось… Хотя, конечно навряд, ли: аппетит приходит во время еды и крупная буржуазия и либерально-демократические партии различных толков почувствовали вкус власти. Захотелось самим порулить, без посредника! Знакомая история, не правда ли?!

— Наш девяносто третий?

— Ну, да! Просто тогда не нашлось своего Ельцина расстрелять из пушек Государственную Думу. Не знаю только — хорошо это или плохо… В обоих случаях.

— …

— …На чём я остановился?

— На «инструменте захвата власти»…

— Ах, да! Что самое парадоксальное, этот инструмент — то есть, революционную армию, крупная либеральная буржуазия сама себе на собственную голову и создала! Своим «Приказом № 1[51]»!

— По ходу, фишка такая у буржуазии — самой создавать себе могильщика[52]!

— Да! Наши либералы всегда слишком буквально понимали западноевропейских теоретиков! — хохотнул наш Ильич.

Отдышавшись, он продолжил:

— …Так, вот: «инструмент» то создали, а про чаяния его забыли! …Хотя, нет! Тут я несколько не прав… Не «забыли», а проигнорировали — так вернее!

— А, чё нашло?

— А «нашло» то, что требования то были — земли и мира! Армия то, в основном крестьянская! И, раз руководство теперь выбиралось — в солдатские комитеты — то и, вожди отныне выбирались из крестьян!

— Да, жестяк! — я вспомнил «чаяния» местных крестьян, с коими мне приходилось пересекаться «здесь»…

Мне, реально поплохело!

— Либералы российские, как всегда — в любое «смутное время», попали в ими же созданную ловушку: революционную армию они создали, а выполнить её «чаяния» — требования, по сути, они не могли по определению! Они не могли отобрать у помещиков землю и отдать её крестьянам, так как помещичья земля — по большей части, была давно заложена-перезаложена в банках, очень часто — в иностранных…

— …Они не могли дать народу мир — этому бы воспротивились союзники, в чьих банках были заложены помещичьи поместья и хранились деньги крупной российской либеральной буржуазии. Ничего не напоминает, Володенька?!

— Напоминает! Ещё, как напоминает! Просто, «у нас» войны нет… ПОКА!!!

— …И, не только в поместьях или деньгах дело! Как и сейчас, разжёгшие костёр революции тогдашние российские либералы, идеологически и психологически были воспитаны как «западники», на примере западной — по большей части французской и британской парламентской демократии… Для них поссориться с Антантой означало «наступить на голо собственной песне»! КАТАСТРОФА!!! Абсолютное крушение всех жизненных ориентиров и идеалов…

— Время идёт, меняются общественный формации, а российские барыги остаются всё теми же…, — накатило отчаяние — по-моему, всё зря!

Уловив моё отчаяние, Ильич сказал:

— Погодите Вы судить «российских барыг»! Может, их просто в такое положение поставили… Многовековые политические реалии. Позже, мы с Вами дойдём и, до них — пока же давайте вернёмся к нашим большевикам!

— Давайте, давайте…

— …Так, вот увидев, какой замечательный «инструмент» захвата власти валяется — буквально на дороге, левые партии с большевиками во главе, конечно, не могли пройти мимо! И, не надо их осуждать за это! Если б, они зевнули — «инструмент» подобрал б ещё кто-нибудь… Военные — генерал Корнилов, например. А ведь, он чуть было власть не захватил! Помните Корниловский мятеж? Чуть-чуть не получилось! Было бы лучше при его военной диктатуре? Сомневаюсь, вспоминая, что в армии многие коллеги называли Корнилова «львом с головой барана»… В основном, за ослиное упрямство. Крови он пролил бы неимоверно больше, чем большевики — если вспомнить, что творили военные при подавлении русской революции в девятьсот пятом…

— Правильно думаете! Я с теми военными немного пообщался. Да, все они там…. Не знаю: львы не львы, но с бараньими мозгами — это точно! Реально тупые!

— Хахаха! А может, военные и должны быть такими. Тупыми!

Мы, минут десять веселились… Ильич вспомнил пару старых анекдотов на эту тему, я пару реальных случаев из своей реальной военной службы. Потом Ильич продолжил:

— …Так, вот: большевики, как люди достаточно умные и решительные, поняли что захватить и, главное — УДЕРЖАТЬ ВЛАСТЬ, можно, только если выполнить требования революционной армии. А, так как счетов в западных банках они не имели и, идеологически они были на всю голову отмороженные — то, они имели возможность эти самые «народные чаяния» осуществить… Тем более, это было сделать достаточно легко: крестьяне к тому времени уже успели сам «приватизировать» барскую землю, не спрашивая в каком банке она заложена, а солдаты революционной армии «голосовали за мир ногами», то есть попусту массово дезертировали с фронта. Надо было просто законодательно подтвердить существующий порядок и, всё! Ты, на коне — во главе революционной армии!

— А, ведь действительно!

— Хотя, большевикам по этому поводу пришлось наступить на горло собственной песне!

— Как, это?

— «Декрет о земле» и делёжка её — помещичьей земли между крестьянами, означал откат от крупного капиталистического производства — через которое большевики планировали перейти к социалистическому, к мелкобуржуазному! Представляете, как пищали «ортодоксальные» марксисты!

— Нет, не представляю…

— И правильно делаете, что не представляете: это представить невозможно! Разве что, самому себе дверьми яйца прищемить… Такая же история и, с «Декретом о мире»: в интересах марксистов-интернационалистов, для которых «…Россия, это всего лишь охапка хвороста для розжига мировой революции[53]…», участие России в Первой Мировой Бойне, должно продолжаться и продолжаться… До тех пор — пока все воюющие страны так себя изнурят, что возникнут условия для пришествия Мировой Революции!

— Долго ждать пришлось бы!

— Ну, не скажите, Володенька! Про Германскую революцию — в Ноябре восемнадцатого, Вы надеюсь, слышали… А, вот про то, что британские части — перед посадкой английских «дембелей» на корабли, насильно разоружать приходилось, слышали?

— Кажется, нет…

— Вот то-то и, оно! Всё было на грани… Ещё б, чуть-чуть!

— …

— В отличии от бараноголовых военных и не распоряжающимися собой, бесхарактерными либеральными демократами, большевики оказались настоящими политиками — с большой буквы, политиками! — Ильич, в восхищении зацокал языком, — не то, что всё это либерально-демократическое …овно! Изворотливые, способные к любым компромиссам — хоть с самим дьяволом, жестокие и фанатичные, решительные и бесстрашные! Наконец — беспринципные до неприличия и, жадные до власти!

— Хорошо, хорошо! Это момент я уже ущучил… Я же спрашивал: а уживусь ли я с этими «беспринципными до неприличия и жадными до власти»?!

— Ну, а теперь можно, не торопясь разобраться и, с этим, Володенька! Сложилось впечатление, что как только «большевики и К» захватили в Октябре власть — как тут же давай строить коммунизм «в отдельно взятой стране», а всех противящихся сразу же ставить к стенке… Это не так, Володенька! АБСОЛЮТНО, не так!!!

— …Думаешь, сами большевики рассматривали свою революцию как социалистическую? Фиг ты угадал, Володенька! По крайней мере в самом начале — несомненно нет! В самом начале они собирались ограничиться только решением буржуазно-демократических задач — над которыми отдохнули февралисты… Про это сам Ленин неоднократно говорил, начиная с апреля семнадцатого ссылаясь — что в России ещё нет материальных, экономических, производственных предпосылок социализма. Вот на этом, Вы можете и сыграть, Володенька!

— Сыграть то, можно, Ильич… Вот только, а сколько долго эти «изворотливые, жестокие и фанатичные», мне позволят с ними играть? Всё равно же, рано или поздно большевики решат строить «развитой социализм»?

— Предугадать этого нельзя, Володенька! Всё, наверное, будет зависеть от Вас и, от экономически-политических обстоятельств вокруг Вас. В более-менее ближайшей перспективе большевики, конечно, все же собирались перевести буржуазно-демократическую революцию на путь социалистического развития… Но, при определённых условиях! Решающим условием они считали соответствующую социалистическую мировую революцию и помощь России со стороны победивших братьев по классу передовых европейских стран. В первую очередь — Германии!

— Какой наив! …Значит, если всё как надо срастётся, я буду иметь достаточно много времени. От более передовых «братьев по классу», мы только 22 июня 1941 года получили… Нет, не «помощь». Но, тоже что-то — на букву «П»!

— Ну, это мы, Володенька, сейчас с Вами такие умные!

— За двадцать, с лишним лет до описываемых событий! Хахаха!!!

— Хахаха!!! И, в самом деле… И смех и, грех!

Посмеявшись, Ильич продолжил:

— …Естественно, никакой там — «социалистической революции» в тогдашней… В нынешней России — по определению, не могло быть! Не может быть — то, есть… Наемных работников — всех видов, у нас не более пятнадцати процентов, а «истинных» пролетариев и, того меньше — два-три процента! И, на Западе, кстати, с этим делом далеко не фонтан. Значит и, там — на Западе, Володенька, никакой «социалистической революции» нам не видать — как, собственных ушей!

— Так, что? Социализм — это миф?!

— Нет, не миф! Социалистическая революция на Западе — в «передовых странах», тем не менее свершилась. ЭТО — ФАКТ!!! Но, всё это «свершение» произошло тихо-мирно, без громких слов и идеологической трескотни… Мы это не заметили и, даже не поняли что произошло.

— Да… Нас опять обскакали…, — вдруг меня осенило, — Так, это что получается, Ильич? Значит и, КОММУНИЗМ НЕИЗБЕЖЕН?!

— Правильно мыслишь, Володенька! Но, эта тема уж такая, как ты говоришь — «мутная»… Хотя, вот что скажу: если коммунизм — это «царство абсолютной свободы», то — ДА!!! Судя, по свободе — особенно, по «свободе» для всяких там «меньшинств», коммунизм «у них» там на «Диком Западе» — если ещё и, не наступил — то и, уже не за горами!

— Согласен, Ильич! Однако, давайте вернёмся к нашим… К большевикам — хотел сказать! Как бы мне с ними подружиться? Ибо, враждовать с такими ушлыми ребятами, мне как-то не хочется…

— Конечно, конечно! «Подружиться» с такими «ушлыми ребятами» — тебе, так или иначе придётся! Итак… Легко и просто захватив власть, большевики схватились за дело разрешения до конца задач буржуазно-демократической революции и, одновременно — к подготовке решения, в ближней или дальней перспективе, задач социалистической революции. Это всё понятно, да?

— Да, пожалуй, понятно…

— За это дело они схватились так — как и, за всё — за что брались: рьяно и фанатично! Узаконили самозахват земли самими крестьянами, установили в России самый продвинутый в теории республиканский строй — Советскую Власть и, сделали попытку ввести рабочих в управление производством…

— …Однако, незадача! Большевики, с превеликим изумлением обнаружили, что их буржуазно-демократические потуги, сама буржуазия встречает в штыки! Причём, как в переносном — так и, в прямом значении этого слова… Невероятно — но, тем не менее, факт: российская буржуазия — на дело строительства «развитого капитализма» положила болт!

— …А, тут ещё с «мировой революцией» не заладилось и, рухнули надежды на «братскую» помощь передового европейского пролетариата. По крайней мере, в ближайшем обозримом будущем…

— Да… Не обломилось!

— …Ну и, что им оставалось делать? Как большевикам довести до ума буржуазную революцию, вопреки самой буржуазии?

— А, фиг его знает, Ильич! Я, без представления…

— А дело то серьёзное, Володенька! К тому времени, не просто дело «буржуазно-демократической революции» было под угрозой… Всё — все политические реалии, уже обернулись так, что на кон встали жизни самой большевицкой верхушки! ЖИЗНИ, понимаешь!!!

— Да… Жить захочешь, поневоле соображать начнёшь!

— Против неожиданного саботажа буржуазии, у большевиков нашлось лишь одно средство: так называемая «диктатура пролетариата». А, любая диктатура, сам понимаешь, Володенька — это уже не буржуазно-демократическая революция! Это, нечто иное…

— Ильич! Так, какая причина того, что «буржуины» так быковали? На кой хрен им самим себе на яйца наступать?!

— Да, разные причины, Володенька! Всякие разные… Повсеместное явлением, я думаю, было то, что в «рабочие комитеты» — осуществляющие «рабочий контроль» на производстве, иногда выбирались отнюдь не самые лучшие представители пролетариата. Но, я думаю, самой главной из причин «быковатости» — по крайней мере крупной буржуазии, были всё те же деньги — лежащие в западных банках…

— Ага… Понятно. Надо значит, сделать так — чтоб к Октябрю семнадцатого, у меня на заводах уже были свои «рабочие комитеты» и, в них были избраны «самые лучшие представители рабочего класса»… А моих денег, лежащих в западных банках — у меня нет и, никогда не будет. Наоборот, их деньги будут лежать в моём собственном банке!

— Ну, помогай Вам Бог, Володенька! И, самое главное: чтоб со стороны казалось, что Вы здесь ни при чём. Что, это — «свободное волеизъявление масс»… Вот сделать так, создать такую видимость — это и, есть самая настоящая, реальная демократия!

— Согласен, сделаем! …И, это всё, Ильич? И, сразу после этого большевики меня враз полюбят, как родного? И, даже к стенке ни разу не поставят?! Как-то, даже неинтересно…

— Однако, Володя, я б хотел продолжить…

— Пожалуйста, пожалуйста, Ильич! Извини, что перебиваю…

— Ничего, ничего! Я уже привык… Итак, что у нас получилось в результате «диктатуры пролетариата»? У нас получилась, прежде всего — экспроприация промышленности у буржуазии! Национализация, то бишь… А, кто будет ею управлять? Кто будет управлять экспроприированными заводами и фабриками, Володенька?

— Не знаю… Ну, давайте я!

— Три раза «Хахаха»! …В самом начале предполагалось, что эту функцию возьмут на себя органы рабочего контроля — фабрично-заводские комитеты на пару с профсоюзными организациями. Однако, не срослось! Не то время для подобных экспериментов, увы — не то… В условиях того — доставшегося от ещё имперских времён транспортного коллапса, от «временных» доставшейся разрухи в промышленности и, уже — своей-собственной Гражданской Войны, эти органы не сумели-не смогли предельно жестко и в очень сжатый срок сконцентрировать очень скудные ресурсы страны на решении первоочередных — военных задач! Функцию управления отдельными предприятиями, всей промышленностью и народным хозяйством взяло в свои руки государство через соответствующий государственные органы. Так, что уже при «НЭПе» «рабочий контроль» на производстве и профсоюзы стали чисто декоративными!

— …По идее, Володенька, «социализм», это — «свободная и равноправная ассоциация вольных тружеников», где ведущая сила — сами работники. А, «ведущей и направляющей» социальной силой построенного нами нового экономического строя стали не сами работники — как изначально предполагалось, а государственная бюрократия! Короче, получился «капитализм без капиталистов» — диктатура менеджеров среднего звена. Вот такие дела, Володенька… Вот такие дела!

— Так ведь, был толк, Ильич! Худо-бедно, но вторую сверхдержаву построили…

— Естественно, нельзя отрицать достижения, которые просто огромны… «Толк» был, пока государственный аппарат был более-менее тесно связан с народом — по своему происхождению хотя бы и, подчинялся господствующей идеологии! Когда было у нас государство, где государственная бюрократия выступала от имени народа, пролетариата и, его интересах в целом. Ну, как бы там не было — жизненно важные для всего нашего общества задачи экономического развития на путях догоняющей индустриализации, были успешно решены! Но, потом… Ты сам мог видеть — своими глазами, что случилось потом!

— А как этой с бедой бороться, Ильич? …Предотвратить Гражданскую войну — чтоб дать «рабочим комитетам» и профсоюзам несколько больше времени для самоорганизации?

— Возможно, возможно… Возможно, предотвращение Гражданской Войны даст такой шанс…

— А, смогу ли я предотвратить Гражданскую войну в России, Ильич?

Ильич очень долго думал, прежде чем ответить… А может, просто отдыхал от предыдущей слишком продолжительной речи, которая далась ему с большим трудом:

— …Нет, не сможешь! Слишком много противоречий накопилось, слишком много многовековых гнойников вскрылось! И, ещё учти: по большому счёту Гражданская Война началась ещё в девятьсот пятом… Её просто пригасили на время — но, она тлела подспудно — как пожар в торфянике. В Феврале, после «свержения самодержавия», Гражданская Война разгорелась вновь и с новой, всё возрастающей силой. По всей Центральной России крестьяне громили помещичьи хозяйства и делили землю, а помещики создавали вооружённые отряды — бывало, даже с пулемётами, для защиты своих поместий. Как, Вы это предотвращать собираетесь, Володенька?

— Кто? Я?! Да, никак!

— Ну, вот видите! …Начали появляться Уже на территории целых уездов и губерний, крестьяне поделили землю и установили свою власть, распоряжались по своему собственному разумению! Самый ярчайший тому пример — знаменитый батька Махно: «откинувшись» по амнистии «временных», он поехал с товарищами анархистами в родное Гуляй-Поле, выгнал комиссара Временного правительства и, установил там Советскую Власть. Конечно, свою — анархистскую Советскую Власть, но гораздо раньше большевиков! И, ничего ему за это не было… Излишне говорить, Володенька, что помещичью землю крестьяне, при таком раскладе со спокойной совестью поделили…

— Ай, да Батька! Ай, да сукин сын…

— Кстати, Володенька — и, разказачивание Вам с вашими большевиками проводить придётся… Никуда Вы не денетесь!

— Серьёзно?! А, я думал как-то…

— Ещё, как серьёзно! …Вы, Владимир, историю хорошо знаете?

— Ну, как сказать…, — вопрос, конечно, интересный…, — интересуюсь!

— Так, вот: первая цель любой буржуазной революции — сделать всех людей равными. «Свобода, равенство, братство» — это не большевики придумали! Это лозунг самой «продвинутой» буржуазной революции — Великой Французской… То есть, нет ни дворян, ни крестьян — все имеют одинаковые права и обязанности, все являются гражданами своей страны… Так, да?

— Конечно, так — как же иначе?!

— Казаки же, это — отдельное сословие. Как выше упомянутые дворяне, крестьяне, купцы и мещане… Причём, имеющие сословные преимущества перед местным неказачьим населением — так называемыми «иногородними». Как мимо этого пройти?! Конечно, между ними — между казаками и иногородними, неизбежен конфликт при ликвидации этих «сословных привилегий»! Причём, навряд ли бескровный… Оставлять этот конфликт разрешиться самим собой — то есть, пока одна сторона полностью вырежет или изгонит другую, государство не может… Любое государство не может! Значит, придётся разказачивать — значит, придётся высылать целыми семьями, брать заложников, расстреливать… Всё, как «тогда» — никуда Вы не денетесь, Володенька!

— Короче, Гражданскую предотвратить не получится?

Ильич, снова глубоко задумался…

— …Нет, не получится!

— Плохо… Очень, плохо! Значит, что? Ничего не изменишь?!

— Гражданскую предотвратить не получится…, — как бы не слыша меня продолжил, после короткой паузы, Ильич, — но, свести к минимуму потери от неё вполне возможно.

А это то, что мне как раз и, надо — «свести к минимуму потери»!

— Расскажите как это сделать, Ильич!

— …Две смены российской власти — Февраль и Октябрь, прошли относительно бескровно. Гражданская война вяло шла по всей стране с самого Февральского переворота: то там, то сям мужики жгли помещичьи поместья и делили барское добро, а управляющие этими имениями нанимали вооружённые отряды и, пытались их отстаивать… Сами русские помещики предпочитали по Парижам да Лондонам проживать-отсиживаться. Эх! Сгнило от безделья русское дворянство… На корню сгнило!

— …С момента Октябрьского переворота — в принципе, ничего и, не изменилось! Разве, что фронтовики, бегущие с фронта делить помещичью землю, от нечего в дороге делать — да с перепоя от спирта из разбитых по дороге винокуренных заводов, вылавливали офицеров — тоже, бегущих с надоевшего фронта домой и, иногда их до смерти убивали. Ну, бывало офицеры — для возвращения домой, сбивались в группы и давали в свою очередь отпор — убивая оборзевших да пьяных солдатиков… На Дону да на Кубани и, в других «казачьих» местах, казаки с иногородними начинали друг друга потихоньку резать… Работяги, нет-нет — да и, вывозили со своих заводов администрацию в говённых тачках на свалку… Нет, не истории! Просто на свалку — на помойку, то есть…

— Весёлая картинка!

— Да, ничего страшного! Пока… Со временем утряслось бы! Потом, произошло некое, хорошо известное Вам, Володенька, событие — после чего, весёлого стало до жути мало!

— Брестский мир?

— Да, он — будь он неладен! Вот это, по-моему — точка бифуркации, после прохождения которой, на нормальный путь развития нам уже не суждено было вернуться! После подписания этого «мира», пожар Гражданской войны так разгорелся — что я удивляюсь, как вообще всё не сгорело!

— Ильич! Вы сами себе противоречите: с одной стороны Вы говорите, что окончание войны — мир, то есть, входит в «чаяния» народные — без выполнения которых большевикам трындец, с другой…

— А политика, Володенька, это вообще — очень противоречивая штука! И, кто умудряется эти противоречия между собой утрясать — тот в ней и, побеждает! А остальных народ на тачке вывозит на свалку! На свалку истории…

— Хм… А, если немцы на Питер пойдут? Или на Москву?

— Да, пусть хоть на Урал идут! И, то — вреда от этого будет меньше, чем от этого «мира»!

— Большевики же, не от хорошей жизни подписали этот «похабный» мир?! Не дураки, вроде! По ходу, без Брестского мира никак…

— Конечно, не дураки! И, конечно не от хорошей жизни! Просто, у большевиков не было ещё разведки или… Послезнания — как, у нас с тобой! И, они просто знать не знали и ведать не ведали, что у немцев и, в проекте не было «идти» на Питер и, тем более — на Москву или Урал! Даже, по плану «Ост» позже — уже при нацистах, всю Россию немцы оккупировать не собирались! Понимали, что не по Сеньке шапка! Эти же — кайзеровские немцы, в реале захватили то, что и планировали в самом начале — Прибалтику и Украину. Причём, учти: Германия уже находилась при издыхании! Менее года большевикам продержаться надо!

— Что ж, тогда большевики так лоханулись?

— А как тут не лоханёшься?! Что они видели, Володя? …Бегущую, без единого выстрела бывшую царскую армию? Солдат, которым лишний кусок какой-нибудь тощей супеси в их убогой деревушке, дороже всей России?! Офицеров, которых при слове «солдатский комитет» так трясло — что и, вякнуть лишний раз, поперёк боялись?! Красногвардейский сброд — этих вооружённых чем попало бомжар?! Разрушенный войной и добитый дезертирами с фронта транспорт, не работающие предприятия… Кругом бардак и маразм разложения… Конечно, казалось, что надо взять передышку, немного окрепнуть — а там, глядишь и, мировая революция! Кстати, надо отдать большевикам должное: они пытались с немцами бороться политическими и дипломатическими методами! Затягивали, как могли переговоры, антивоенные листовки среди немецких солдат распространяли…

— Бугага!!!

— А, что Вы смеётесь, Володенька?! Я ж, повторяю — все мы задним умом очень сильны! Даже, в начале Великой Отечественной, некоторые ожидали восстания немецкого пролетариата… А, что про те времена говорить? Кстати, в конце концов это и, помогло! У немцев своя Ноябрьская революция произошла…

— Из-за пропаганды наших большевиков?!

— Не только «из-за» — но и, в том числе! В том числе и, из-за пропаганды наших большевиков, Володенька. Генерал Людендорф так и сказал: «Теперь задним числом, я могу утверждать, что наше поражение явно началось с русской революции»… Причём, большевики до того обнаглели, что их делегация распространяла антивоенные листовки среди немецких солдат прямо по дороге на переговоры в Брест-Литовск!

— На всю голову отмороженные ребята!

— Да, да! Эти «отмороженные ребята» сперва избрали, в принципе, правильную тактику — как можно больше затягивать переговоры. Немцам, буквально приходилось руки советским дипломатам выкручивать! В конце концов, немцы возобновили военные действия и пригрозили двинуть войска на Петроград… Только, после этого большевики «сломались» и подписали Брестский договор. И, это было их самой крупной и фатальной ошибкой — прямо-таки, фатальной, непоправимой и непростительной ошибкой! Хуже того — ПРЕСТУПЛЕНИЕМ!!!

Последние слова Ильич почти прокричал, соскочив с кресла и отчаянно махая руками… После чего, задыхаясь и откашливаясь, вытирая платком обильно выступивший пот с посеревшего лица он почти отвесно рухнул обратно в кресло. Дааа… Со здоровьицем то, у него… Того!

— …Ильич! — осторожно сказал я, когда тот немного отдышался, — не принимайте всё так близко к сердцу! Дело то, прошедшее! В смысле — ещё, не произошедшее!

— Кстати, не все большевики из высшего руководства за подписания этого мира были! — немного поулыбавшись, иронизируя над абсурдностью моего последнего высказывания, продолжил свою мысль Ильич, — понимали, чем это грозит!

— А чем это грозило, объясните? Чем грозило неподписание Брестского договора понятно — возобновление боевых действий и занятие немцами Петрограда… А, что стало хуже после подписания? При чём тут Гражданская война? Воевали красные и белые, при поддержке последних интервентами… Воевали обе стороны за свою землю, за своё понятие свободы, за своё светлое будущее или за славное прошлое. Как мог Брестский мир как-то значительно…

— В корне неверно, Володенька! В корне неверно… К примеру, в Белой армии помещика воюющего за «землю», своё имение — Вы и, днём с огнём не найдёте! Простой мужик в Красную Армию добровольно, тоже не особенно то, шёл… Чтобы с оружием в руках защищать Советскую Власть, давшую ему землю этого помещика. Конечно, любая гражданская война такое сложное явление, что в двух словах не опишешь… Но, всё же! Гражданская война в России — так же как и, Великая Русская Революция, не одномоментное, однообразное явление — а, имеет свои несколько этапов. На первом этапе, это была война двух и более банд отморозков между собой. Видов этих банд было великое множество: уголовные, националистические… Но, самыми многочисленными был те бандформирования, представители которых носили погоны на плечах или красные бантики на груди: белые и красные.

— Вот как, даже? «Бандиты»?!

— Да, так! Вы думаете, Володенька, что с большевиками воевали ещё царские офицеры? Как, Вы ошибаетесь! К тому интересному времени, царские офицеры были процентов на восемьдесят выбиты в процессе Первой мировой… Строевые офицеры, я имею в виду. Со штабными другая история — их сплошь и рядом при «временных» из армии поувольняли, отчего практически весь Генеральный Штаб у большевиков в Красной Армии оказался…

— Вот, как?!

— Да, вот так! Армия, Володенька, это не когда Чапаев с шашкою в руке, впереди — на лихом коне мчится… Армия — регулярная армия, это когда штабная крыса в далёком тылу папочки с бумажками с места на место перекладывает, да кружочки со стрелочками на карте рисует. Побеждают всегда — в конечном итоге, не мышцы бранные, а мозги! А, «мозги», пуская и недоразвитые — от старой Императорской Армии, достались большевикам… Сим победимши!

— Так, кто же тогда воевал за белых?! Там ведь, тоже воевали офицеры? Целые офицерские полки, даже…

— Офицеры же, стекающиеся с начала восемнадцатого на Дон — к Каледину да Корнилову а, позже ко всяким там Деникиным — это совсем другой социологический и психопатический тип! Это ребята лет по двадцать пять — тридцать и, они явно не из интеллигентов. А, значит это — очень и, очень серьезные ребята! Во время войны — из-за высоких потерь среди строевых кадровых офицеров-дворян и, из-за упорного нежелания лиц «благородного» сословия кормить в окопах вшей, в школы прапорщиков стали брать не только дворян! А и, наиболее отличившихся унтер-офицеров из низших слоёв общества, имеющих среднее образование. А вот это были, как я уже говорил — очень интересные ребята! Уже одно то, что эти выходцы из низов, умудрились таки получить среднее образование — вопреки закону «о кухаркиных детях[54]», очень о многом говорит! Хотя бы о том, что они решили любой ценой выбиться «в люди»! Так вот, для них продолжение войны являлось шансом не просто «выйти в люди»… Но и, бери выше — получив офицерские погоны, перейти в высшее дворянское сословие!

— …Напомню тебе, Володя — ещё раз, что до Октября в России существовали… Хм, хм… Будут существуют сословия и, до сих пор действует ещё петровский «Табель о рангах». Получивший звездочки на погоны, автоматически попадал в привилегированный класс — дворянство.

— Ну, ну, ну… Конечно, конечно, конечно…

— Большинству солдат смысл войны с Германией был непонятен — а, вот для этих парней всё было ясно и понятно! Ради этого, чтобы «выйти в люди» — они были не против и, повоевать! Окончание войны могло порушить все планы — их просто мгновенно вышибли бы на «дембель». Так что, им были ненавистны любые сторонники завершения войны! А уж заключившие Брестский мир…

— …Но, кроме среднего образования и неимоверного желания стать «их благородиями» — а если повезёт, то и «высокоблагородиями», они — эти «ребята», ещё были и, отличившимися на войне. А, это что значит? Это значит, что ребята имели особый психологический типаж…

— Ага… Прирождённые убийцы?!

Ильич, долго думал над моим неожиданным предположением, наконец, подтвердил:

— Да, пожалуй, это определение будет отчасти верным… Короче говоря, не углубляясь во всякие там психологические дебри, эти ребята — будущие герои «Ледовых походов», это психологически неуравновешенные личности! Которых, принято называть героями или злодеями — в зависимости, на чьей стороне они творят свои «подвиги». Таких, кстати и среди простых солдат имелись… Которым, погоны по любому не светили — но, которым просто нравилось воевать и убивать и, неважно за что.

— Типа, мушкетёра: «Я дерусь — потому что, я дерусь!»

— Вот, вот! А, дай им только идею — за что надо воевать и убивать, они таких дел натворят! …Так, вот: во время Первой Мировой Войны, такие неординарные «личности» получили в руки оружие, научились им в совершенстве владеть, приобрели богатый боевой опыт… Почувствовавшие себя социально значимыми — «героями»! Вон, вся грудь в крестах! Окончательно свихнулись, наконец… И тут — бах, тарарах! Войны нет! И Вы, Володенька, думаете, что такие типы спокойно — без разговора отдадут оружие и тихо-мирно разойдутся по домам?! Работать сельскими агрономами и учить азбуке сопливых деревенских ребятишек?

— Ну… Не думаю… Вы намекаете на «вьетнамский синдром», Ильич?

— Я прямо говорю, а не намекаю! Так, вот: эти психопатические личности, пользуясь тем, что старое государство исчезло, а новое ещё не появилось, стали сбиваться в банды или, даже, в целые воинские подразделения… Естественно, «сбиваться в банды» они стали по масти. Российское же, государство была сословным — вот, по сословиям эти «ненавоевавшиеся» и стали объединяться! «Их благородия» объединяясь с «их благородиями», ну а «простое быдло» — с «простым быдлом»… Возьми историю любой знаменитой белой или красной части и увидишь, что я прав!

— …Такие «бандформирования» не могут заниматься только лишь грабежом — они же «герои»! Им, идею подавай! И, естественно, долго изолированно действовать тоже не могут — их слишком мало. Они могут успешно действовать долгое время, лишь встав во главе какого-нибудь — более широкого движения. А таких «широких движений» на тогдашней Руси, хоть пруд пруди! По всей стране происходили разборки одних групп населения с другими — встань во главе одной группы и, ты на коне! То, есть: снова станешь социально значимым и, ты снова — «герой»! Само собой, «бандформирования», сформированные по сословным признакам, вставали на сторону своих сословных групп… Позже, когда в России снова появилось государства в лице Советской власти, красные «бандформирования» — вместе с сформированными бывшими царскими генштабистами-генералами регулярными воинскими частями, стали регулярной Красной Армией, а белые… Белые бандформирования, по сути своей — так бандформированиями и, остались.

— Как, так?! Как это так, Ильич?! Разве, не…

— Потому что, на втором этапе Гражданская Война превратилась в мятеж полевых командиров против центральной власти. А, как ещё назвать мятежные воинские формирования — как не «бандформированиями»?! «Армией», что ли? А, что такое «армия»? А?

— Армия, это… Ну, как сказать…

— Армия, Володенька, это прерогатива государства! А, ты где-нибудь читал или хотя бы слышал, чтоб — в отличии от большевиков, белые озаботились созданием нового государства? Или, хотя бы восстановлением старого? Старое государство — Империю с её самодержавием, русские демократы — а именно они составляли «движущую силу» Белого движения, восстанавливать не хотели, а новое — демократическую буржуазную республику, по многим причинам, не могли. Так что, была бы это действительно — Белая армия, она бы в Гражданской войне победила! Вот такие дела, Володенька…

Выпалив это, Ильич конкретно запыхался и заглох — наподобие двигателя с заткнутой выхлопной трубой…

Пока Ильич снова отдыхал, я сформулировал следующий вопрос:

— Ну, хорошо… Со многими вашими выводами, я пожалуй соглашусь, Ильич… Вот только я никак не пойму: какое отношение имеет ко всему — Вами мне рассказанному, Брестский мир?

— Володенька! Вы, что? Не понимаете?! Брестский мир подарил противникам большевиков ЗНАМЯ!!! Вокруг знамени во все времена шли наиболее ожесточённые бои! Вот это мы с Вами и… Будем наблюдать. У истоков белого движения стояли люди, которым надо было как-то обосновать свой мятеж против центральной власти. Вот, большевики — по простоте душевной, им это обоснование и преподнесли!

— …Представьте себе, Володенька, какого-нибудь офицерика с Румынского фронта, происхождением из мещан или, даже, крестьян — кадровое офицерство из потомственных дворян то, за годы Мировой войны, практически всё было выбито… Так вот, попадает тот офицерик — бывший солдатик со средним образованием, собственной храбростью и кровью заслуживший себе личное дворянство, серебряные погоны на плечи и три креста на грудь, на Дон весной восемнадцатого… А, там вовсю казаки режутся с иногородними! И, по-видимому, казачкам приходится кисло — ибо, за иногородними стоит, какая никакая, но центральная власть. Советская власть! И, за кого ему встать — за кого продолжать кровь проливать? Дилемма… За казаков? А кто они ему такие? Казаков — после пятого года, в России никто не любил… Да и, наваляют казакам — по любому, наваляют! А, играть на стороне заведомого лузера… Это ж, никакой «отмороженности» не хватит! Это надо быть клиническим идиотом, со справкой в кармане!

— …И вдруг, бац! Здравствуй, бабушка — Брестский мир! Мать, твою…

Ильич, по ходу, хотел и ещё, что-то от себя лично к «матери» добавить — более материально весомое, но посмотрел на меня и, кое-как сдержался.

— Ильич! А ведь, ещё задолго до Брестского мира был «Декрет об мире»…

— Володенька, не валите всё в кучу — мух и котлеты, как говорил наш ВВП! В «Декрете об мире» большевики предложили всем воюющим сторонам замириться без аннексий и контрибуций! Ни один адекватный человек, против этого не мог ничего возразить… И, не возразил! А, «Брестский мир» отдавал Германии огромные русские территории… Такого, в истории России ещё никогда не было! Разве что, «Беловежская пуща» — в девятьсот девяносто первом…

— Ладно, ладно, Ильич! — разговор про «Беловежскую пущу» надо было быстрее уводить в сторону, ибо Мозгаклюй вполне всерьёз меня предупреждал, что при одном только упоминании этого словосочетания у Ильича уже несколько раз случался гипертонический криз…, — давайте там дальше про нашего офицерика!

— …Какого «офицерика»? Ах, да… После «Брестского мира» всё этому офицерику стало ясно и понятно! Большевики и, правда — германские шпионы, предатели, изменники и губители Земли Русской и, с ними надо воевать! И любой, кто против них — наш, свой — то есть! Хоть японец на Дальнем Востоке, хоть американец за океаном — хоть чёрт, хоть сам дьявол! А, что тогда про казака говорить?!

— …И, «лузеры» — это как раз то, большевики и, есть!!! Вот добьют союзники тевтонов — а, потом и большевичкам от всей души наваляют за измену союзническому долгу!

— …Да, что там наши «офицерики»! По большому счёту, они погоды в Белом движении не делали, как я уже говорил — очень мало их было! Большевики, сдвинутые на идеи «пролетарского интернационализма» недооценили силу русского патриотизма! Да и, не только русского — вспомните поход на Варшаву…

— Если доживу и переживу, то обязательно вспомню!

— Хахаха! …Все слои русского общества вдруг вспомнили, что они русские, что у них было великое государство! Даже крестьяне, получившие к своему клочку ещё и, довесок бывшей помещичьей и, сбежавшие ради этого дополнительного клочка земли с фронта, почувствовали себя иудами… Антибольшевисткие восстания в Сибири, в Архангельской губернии… Откуда, они? Оттуда! Там мужики, себя обязанными Советской власти, вообще не считали — помещиков у них отродясь не было! Зато, они считали себя русскими — которых унизили и оскорбили!

— …К «офицерикам» на Дон и, в другие места стали стекаться наиболее пассионарно настроенные личности — особенно, молодёжь из образованных слоёв общества, которые книжки по истории России читали! Вот они то и, раздули пожар Гражданской войны до немыслимых размеров и температуры — в котором сгорели миллионы… В конце-концов, тот же патриотизм и, спас Россию и большевиков с ней! Это когда Германия подписала Версальский договор — аналог нашего «Брестского», большевики разорвали «Брестский договор», а союзники и всякие там Польши — от большого ума, влезли в наши внутренние разборки… Но, дело уже было сделано — все горшки были уже разбиты!

В принципе, мне уже всё стало понятно… Но, всё же:

— Ильич! Лично я, всё же сомневаюсь — что России стало бы легче, если бы немцы заняли бы… Ну, не Москву, а хотя бы Питер! Очень сильно сомневаюсь…

— Володенька! Учись думать головой, а не сердцем! Германия имела всего около двадцати тысяч войска на севере для захвата Петрограда — именно их она и, использовала позже для захвата Финляндии…

— Видите? Для захвата целой страны хватило! А для Питера, тем более хватит!

— …В союзе с финскими националистами — так называемыми «белофиннами». На нашей — русской стороне, я что-то никаких «русских националистов», в районе Петрограда не наблюдаю! К тому же захватить — одно, а удерживать и контролировать — совсем другое! Двадцати тысяч, для контроля и удержания Питера, всего русского Севера и Финляндии в придачу, что-то маловато будет…

— …Немцы захватили Украину, чтобы добыть оттуда хлеб — Германия и Австро-Венгрия тогда жестоко голодали. А, скажи мне на милость, зачем немцам захватывать Петроград? Угрозы оттуда не просматривалось, ресурсов там никаких… Зато, сколько головной боли! Тогдашняя кайзеровская Германия — это Вам, Володенька, не Третий Рейх. И, уморить будущих ленинградцев голодом, она не могла себе позволить! И, получается, что? Германия захватывает Украину, чтоб кормить Петроград?! Немцы, конечно, дураки… Но, не настолько же круглые!

— …Конечно, не подписав Брестский договор, мы потеряем некоторые территории дополнительно… Временно, не забывайте, Володенька! ВРЕМЕННО!!! Ну, допустим самый мрачный сценарий и предположим, что немцы, сдуру захватят Петроград… Вполне возможно ещё Дон и Кубань… Турки, естественно, захватят Закавказье и Баку — так, они в реальной истории и, так всё это захватили! Несмотря ни, на никакие договоры! Дальше немцы навряд ли пойдут — ресурсы Германии на исходе! На всю оккупацию всей Украины немцы смогли выделить всего триста тысяч солдат! Маловато, однако… Даже, Батьку прищучить как следует не смогли!

— …Что мы теряем от потери Петрограда? Кроме, человеческих жертв, конечно… Так, они при любом развитии событий будут! Промышленность Петрограда к тому времени уже стоит из-за отсутствия сырья и — главным образом, из-за революционного бардака… Так, что большому счёту теряем очень мало!

— …Что мы теряем, потеряв Дон и Кубань? Хлеб оттуда всё равно перестал поступать в центр — из-за того же бардака. Потеряем возможность, правда, поучаствовать в местной Гражданской войне… А, оно нам надо?! Зато, в ней вволю поучаствуют немцы — огребут хорошенько и, от тех и от других — наведут в конце концов, без всякого сомнения, там свой — «железный» порядок… И… Сами по себе, уйдут оттуда в конце восемнадцатого! И, тут явимся мы — все в белом… Точнее, без единой капли крови на белом!

— Складно, Ильич, очень складно…, — мотал я себе на ус.

— Это я про то, что мы потеряем, не подписав «Брестский договор». А что приобретём мы, Володенька, не подписав этот говённый договор?!

— Даже, так?! Мы, ещё что-то и, «приобретаем»?! Интересно, интересно! Так, что мы там приобретём, Ильич?!

— Ну, не дадим в руки мятежников — белого движения, то есть, знамени — про это я говорил. Из-за этого Гражданская война — с таким ожесточением вестись не будет! В этом я твёрдо уверен! А это миллионы спасённых человеческих жизней, Володенька! МИЛЛИОНЫ!!!

— Ильич! Но, ведь белых ещё могло сплотить и объединить против большевиков идея восстановлении монархии?

— А вот это уж, дудки! Как я говорил, практически всех промонархически настроенных офицеров — особенно, из высшего — штабного звена, уволили ещё при Керенском! Боялись их демократы… А вот, большевики никого и ничего не боялись! Поэтому, большинство этих офицеров, были мобилизованы в Красную Армию! Ну, те кто сам — добровольно в неё не вступил — были и, такие! Причём, в немалом количестве…

Хотя Ильич и, повторился — из-за склероза, наверное, я всё же сделал удивлённый вид:

— Да, ну?! Вот те, раз…

— А Вы, Володенька, думали, кто большевикам пятимиллионную армию создал? Пушкин, что ли?! — и, Ильич звонко — по-молодому, рассмеялся.

Я вспомнил одного Пушкина — обрусевшего азербайджанца из Нижнего, которого знал «там», в своём времени:

— Не, не Пушкин… Зуб даю!

Он арендовал у меня склад под овощи и фрукты на СТО и ни о каком создании «пятимиллионной Красной Армии» и не мечтал…

— Да, Вы посмотрите, Володенька, на лидеров Белого движения! Никто из них во время Империалистической, даже армией не командовал! Даже, корпусом! Редко когда бывшего царского комдива в Белой армии встретишь… А где, в таком случае, царские командармы и комкоры? А?! Где командующие фронтами и военными округами? Конечно, кого-то из них в первоначальной неразберихе по запарке шлёпнули — не без этого… Кто-то вовремя слинял за границу… Кого-то шлёпнули попозже. Ну, не всех же!

— …Так что, второй этап Гражданской Войны можно смело назвать войной полевых командиров-мятежников против офицеров-государственников Генштаба…

— А, вот такие «знамёна» как «свобода», «демократия»… «Учредительное собрание», в конце концов?

— Э, бросьте, Володенька! После правления «временных», этими «знамёнами» все порядочные люди подтирались! Такова уж природа наших с Вами отечественных «либералов» с «демократами»! Умудряются во все стороны нагадить…

— Полностью с Вами согласен! Своими глазами наблюдать приходилось…

— Идём дальше… Третий этап Гражданской Войны можно вполне уверенно назвать войной России за свою независимость против иностранных интервентов и продавшихся им русских коллаборационистов. После заключения Версальского мирного договора, «союзники» — чей «разум возмущённый» кипел против, по их разумению — предавших их в самый разгар Первой мировой войны большевиков, посчитали своим моральным долгом вмешаться в наши русские дела. Восстановить «порядок» и вернуть своим капиталистам их собственность и капиталы в России — национализированные большевиками… Ну и, заодно — прибрать кое-что «безхозное» к рукам. И, к хорошему это не привело…

— …Если же, большевики не подпишут этот «похабный» договор, то «союзники» — хотя бы до конца Мировой войны — если и, не будут слишком сильно нам помогать — то и, вредить особенно не будут! По крайней мере в открытую… По большому счету, союзников устраивала бы любая власть — готовая продолжать войну с немцами «до последней капли русской крови». Позволю себе заметить, что с пришедшими к власти большевиками англичане тоже вели переговоры на эту тему. В самом начале…

— …А это значит, не будет восстания Чехословацкого корпуса. Наоборот — этот корпус будет воевать на нашей стороне против немцев! Ведь, именно для этого он и создавался! Не будет никакого Колчака и оккупации Дальнего Востока японцами… Роль атаманов Дутова и Семёнова сведётся к роли простых провинциальных бандитов, которых рано или поздно выловят местные менты…

— …Да и, после окончания Мировой войны союзники не смогут так сразу — с бухты барахты, занять открыто враждебную позицию к своему бывшему союзнику! Для этого время надо! За это время Россия сможет несколько окрепнуть и оправиться… Так что, никакой «интервенции четырнадцати государств» не будет! Мало того, Россия, возможно, получит после войны, если и не черноморские проливы — то хотя бы более свободный проход своих торговых и военных судов через Босфор и Дарданеллы. Есть и, надежда получить от Германии некие репатриации для восстановления своего хозяйства….

— …Не будет и, восстаний в Ярославле и Муроме. Не будет мятежа левых эсеров… Ведь почему он был, этот мятеж? Левым эсерам — с самого Октября бывшими союзниками большевиков, объяснили, что всё пропало и пора спасаться! Чтоб не потонуть в одной лодке с ними — с большевиками. Типа, кто первым «спрыгнет» — тот и, станет главным сусликом в этом поле! Недооценили они Ленина с большевиками и, плохо знали свой народ — которому что германец, что британец… Один чёрт — НЕМЦЫ!!! А, если не будет мятежа левых эсеров, значит — не будет и, их актов терроризма против большевицких вождей! А, в таком случае — не будет и, ответного «красного террора»! И, вполне возможно в Советской России, при Советской Власти сохранится и разовьётся многопартийная система…

— …Не будет такой ожесточённой Гражданской войны — значит, не будет и, такой разрухи! Особенно, на транспорте! Значит, в Поволжье — во время голода, будет возможность перебросить продовольствие из других — не затронутых засухой регионов… А, это опять — миллионы спасённых жизней!

…Короче, разложил мне Ильич, всё — как по полочкам! Конечно, кое-какие «мутные» моменты, всё же остались…

На следующий день, сильно очковали все трое, что настоящий Ильич применит какие-нибудь методы конспирации — наденет парик и перебинтует щёку, например[55].

Но, ничего… Всё прошло, как по маслу!

— Вот, он! — первым заметил я в бинокль, — вон, видите?

— Где?! — в один голос, — ГДЕ ОН?!

— Да, вон он! На извозчике едет!

Как раз я у окна стоял и наблюдал.

— Точно, он! Ильич, на выход! — скомандовал Женька, сидящий у монитора ноутбука, куда передавались «картинки» с видеокамер наблюдения, — быстрее, а то уйдёт!

Сразу познакомиться не удалось — наш Ильич, покинув пределы Солнечногорска, ощутимо потерял прыть и, настоящий Ильич успел скрыться в гостинице. Походив туда-сюда вдоль по авеню, обескураженные попаданцы, несолоно хлебавши возвратились на квартиру.

— Да, не проработали мы этот момент…, — сокрушался Мозгаклюй.

— Всего не предусмотришь, Женя! — утешал его наш Ильич.

Я не отрывался от монитора:

— …Вот, он! Выходит, за каким-то… Быстрее, уходит! …Смотрите, опять не упустите!

В этот раз не «упустили»… Погуляв, где-то с час, настоящий Ильич возвращался обратно в гостиницу… И тут, он был «случайно» остановлен «просто так» гуляющими Мозгаклюем и Ильичом нашим. Состоялся какой-то оживлённый разговор, причём, я заметил — жестикуляция у настоящего Ильича была точь-точь такая, какой я её представлял по фильмам!

Поговорив, с полчаса прямо на улице, троица куда-то слиняла… Посидев у монитора ещё с час и, так и не дождавшись возращения своих, я плюнул и пошёл спать.

…Разбудил сигнал портативной рации, к которой мы договорились прибегать только в самом крайнем случае:

— Случилось, что Жека?!

— Вован, давай сваливай! И, оборудование своё за собой убери!

— Что, засыпались?!

Ну, конечно! За настоящим Ильичом, наверняка следили жандармы… Вот же, вляпались!

— Да, нет — не очкуй! Ильич Реальный у нас на квартире жить будет, а не в гостинице — как в реале… Давай быстрее сваливай! Полчаса тебе времени на это…

Заранее договорились, что со мной, как с представителем «классового врага», настоящего Ильича знакомить не будем… Оно и, палева поменьше! Но, чтоб у себя на квартире поселить! Дааа… Женька всегда был мастером рисковых импровизаций!

Свалил… Позже, спросил у Мозгаклюя:

— Женька, а это не опасно? Не засыпимся? У того Ильича, вроде какие-то встречи с местными революционерами планируются…

— Да, нет! Жить он будет у нас, с нашим Ильичом беседовать… А с местной марксисткой братвой встречаться, как они и, уславливались — будет в гостинице. Реальный Ильич — не дурак, соображает в конспирации!

…Когда всё кончилось, «реальный» Ильич снова уплыл куда-то на пароходе, а «конкретного» — то есть нашего Ильича, Мозгаклюй собирался отвести обратно в Солнечногорск, я поинтересовался результатами:

— Ну, ничего особенного, — проинформировал тот, — просто познакомились, поболтали о том, о сём… Ничего серьёзного, пока. Сплошная марксистская болтология — философия да экономика… Ну, ещё договорились об переписке. На первый раз хватит, я думаю.

— Переписку надо как-то зашифровать… Напрямую нельзя!

— Естественно! Сделаем, как в фильме «Место встречи изменить нельзя»: по адресу, куда будет писать Ильич Реальный будет проживать бабуля — Божий Одуванчик… Ну, дальше, я думаю, ты понял!

Ту квартиру я, опять же — через подставное лицо, арендовал на долгий срок — аж, на целых пять лет! Поселил там бойкую, опрятную старушенцию — бывшую служанку, которую я прозвал Шапокляк. Эта квартира, «конспиративная» — как мы с Женькой её называли, ибо об ней знали только мы вдвоём, использовалась для всяких разных нужных надобностей. Женька, в основном, туда девок таскал…

Ильич Реальный, в простонаречии, Владимир Ильич Ленин — вождь мирового пролетариата и надежда всего прогрессивного человечества, ещё пару раз приезжал в Нижний в этот наш «переход». В январе и июне следующего — тысяча восемьсот девяноста четвёртого года и, оба раза он останавливался у нас на «конспиративной» квартире. И, оба раза мы привозили в неё — перед его приездом нашего Ильича… О чём они там беседовали — без понятия, не вникал. Не до того было! Занимался этим делом Мозгаклюй — сам, иногда в этих беседах принимал активное участие, записывал и потом подолгу слушал, анализируя.

— Как, хоть там? — как-то раз спросил, — толк то, хоть есть?!

— Толк будет! — уверенно отвечал Женька.

— Как далеко продвинулись?

— Достаточно далеко! Уже, до национального вопроса добрались! Ох и, срач был — любо-дорого послушать… Мама не горюй!

— Да…, — я кое-что вспомнил, — по национальному вопросу можно сраться и сраться… Дай-ка я послушаю!

Наш Ильич тут же — не успев попасть в прошлое, начал «пописывать»… В несколько газет — как нижегородских, так и столичных, было отправлено с десяток его статеек на экономическую тему. Одна «статейка» была опубликована и вызвала бурную дискуссию. Ну, я в подробности не вдавался — не до этого было…

Да и, статейки эти… Так, лишь бы сделать нашему Ильичу имя. Кстати, он этим псевдонимом и подписывался — «Ильич Конкретный»!