Реинкарнация

Глава 35 Битва попаданцев

…Вообще-то, праздновать своё тридцати — девятилетие я не собирался. Времени нет, да и, нечего вроде праздновать… Не юбилей, всё же!

Однако, чуть ли не за месяц до этого незнакового для меня события, ко мне стало подкатывать районное и особенно — городское начальство, с весьма тонкими намёками.

Я, сравнительно долго отнекивался — аж, целых три дня, наверное, ссылаясь в том числе и, на финансово-денежные затруднения… Типа — кризис, рецессия, то да сё…

— Вот, через год — когда, меня сорокетом торкнет, — объясняю своим землякам, в лице приехавшего ко мне с визитом Бургомистра, — вот тогда и, оттопыримся от всей своей русской души!

— Ничего! Тридцать девять — тоже дата! Хахаха!!! …Да, ты только поляну накрой, Владимир Фёдорович, — подбодрил меня Бургомистр — мэр Солнечногорска, то есть, — а там, мы накидаем! В этот раз, погуляем вскладчину…

Простые, провинциальные нравы… Очень простые!

В тот раз мне удалось как-то выкрутиться, но когда ко мне стали обращаться простые знакомые горожане — в основном работники двух моих «КБО», потом сам Батюшка с Матушкой… Когда же, ко мне пришли из совета ветеранов, я «сломался». Бог с ним: гульнём напоследок в этом — своём, родном времени! Когда ещё получится! Кгхм…

События этого дня — дня моего собственного рождения, я рассказываю только от своего — от первого лица: то, что собственными глазами видел и, собственными ушами слышал. Кому интересно — тот, пусть остальное сам додумывает, если что кому непонятно — то я и, сам во многом не в теме.

Возможно, под действием эмоций или стресса, я что-то где-то несколько исказил… Преувеличил там, или преуменьшил — не без этого, конечно!

К «гулянке», которая намечалась к открытию в три часа дня, стали готовиться с самого со сранья — часов с семи утра, наверное. Рулила всем, как обычно, миссис Адамс с несколькими помощницами из самого крупного в городе ресторана. Ей, по моей просьбе, помогала Елена Дмитриевна — жена Бату и, на добровольных началах — наш Генша со своим недавно прибывшим другом-логистиком, которому я так и, не успел ещё придумать прозвище. Заодно и, проверим — стоящий ли он логистик, или так себе… Хахаха!!!

Намечалось рекордное число гостей, поэтому со всего Солнечногорска свозили столы, стулья… Одна за другой сновали туда-сюда три «Газели» — нанятые мною у моего же арендатора Пушкина из Нижнего Новгорода. На них же, кроме всяческой мебели и, прочего всего — такого же подобного, подвозили посуду и готовые яства в термосах из ресторана — ибо, моя кухня в этот раз, уже не справлялась!

Слухом земля полнится, вернее — я сам проговорился, нанимая эти «Газели», но ко мне на днюху обещали прибыть и, сам Пушкин и Костоправ с ним…

В «Форте», то есть — на блокпосту на перекрёстке перед дорогой в Замок, появился усиленный наряд полиции. Человек шесть или даже больше, ментов-омоновцев в бронниках и с автоматами — хотя, их там обычно бывает не более трёх. Стояло и, нечто бронированное. Но, всё это я видел впопыхах, вполглаза…

Перебросив «с концами» Мозгклюя на носилках — так и, не пришедшего в сознание, несших его Кенвуда и Гиви и, сопровождающих его Айболита с Кузьминичной, я — в довесок, перебросил ещё и, Дока — полевого хирурга из группы Спеца, со всеми его хирургическими причиндалами. Может, у Женьки что-то там — внутри черепушки «оторвалось» от удара и, придётся пришить?!

Вообще то, в прошлом у нас подобралась очень сильная медицинская группа: сам Айболит с фармацевтом Дуремаром и хирургом Франкенштейном, полевой хирург Док — от Спеца… Такие, что угодно и кому угодно пришьют! Айболит, правда, выразил глубокое сожаление по поводу отсутствия обещанного терапевта, но обещал обойтись своими силами…

…«Планёрку» провели в этот раз не в моём кабинете, а во внутреннем дворике — из-за опасения прослушки.

— Что будем делать, Шеф? — спросил Спец, когда я его проинформировал об произошедшем и происходящем, в частности — про разговор с Аниськиным, — немедленно уходить? А, как быть с Данилой? С собой его возьмём?

— С Данилой? — а я и, забыл про него! Вот же, ещё проблема — как нельзя «кстати»…, — а где он сейчас?

— С утра, ускакал в степь с Лизой…, — улыбаясь уголками губ, сказал Тень.

— Ну, вот видишь?! Не можем мы прямо сейчас «уходить»! Многие из наших ещё в городе, а вызывать по телефону опасно — можно спровоцировать на активные действия… Вот, когда они ко мне на днюху подтянутся! Ещё и, хотелось бы некоторых из «кандидатов» успеть «посвятить» и перекинуть туда… Эх! Не вовремя Женка по тыкве получил! Очень не вовремя… Короче: переходим сегодня ночью — время вроде, ещё есть.

Кстати…

— Кстати, Главный ещё не подъехал? Я его вчера вечером вызывал? Странно… По времени, уже давно должен был прибыть…

— Странная, какая-то история с этим Главным, Шеф! Вот, что странно…

— Если бы, только с одним Главным, Саша! Вся эта история, какая-то странная…

Если, это он нас сдал, то я не пойму: НА КУЯ?! И, кому? И, что он будет с этого иметь? Больше, чем свой собственный радиозавод в начале двадцатого века?! И, больше, чем возможность прославить своё имя в веках? Не говоря уже про возможность сделать что-то доброе для своего народа, для собственных же предков — это само собой. Моё сознание отказывается в это верить!

— Скорее всего, Главный — просто старый болтун, — поразмыслив с минуту, ответил я Спецу, — у каждого из нас есть свои недостатки, ведь верно? Ляпнул где-то, что-то сдуру про нас вот и, взяли его «под колпак»… А, там уж — проследить за ним, прослушать такого лоха — дело технически несложное.

До трёх часов дня — когда началось основное празднование, мы успели перебросить в прошлое остатки хабара. Не всё, конечно… Кое-что, «по мелочи», ещё осталось и, с ним занимается в гараже — сортируя и келешуя, практически вся группа Спеца. С десяток стальных контейнеров осталось стоять перед воротами гаража — по-любасу с ними не успеваем, присоединившись к нескольким стальным резервуарам и химическим реакторам от порохового мини-завода, которые привезли несколько дней назад. Кроме всего прочего — они, явно не транспортабельны через портал… Справа от Замка, вообще — за последние три месяца выросла внушительная куча «нетранспортабельного» металлолома, который не успевали растаскивать местные бомжи.

Ничего! Вся техдокументация у меня и, «там» мы изготовим себе другие! Как только освоим качественную металлургию…

Прямо в самый обед, нежданно-негаданно пришла громадная дальнобойная фура с элементами-модулями уже второго металлургического мини-завода… Вообще-то, я её только завтра ждал.

— Ну и, что с ней теперь делать? — задал я вслух риторический вопрос.

— Шеф, разреши я порулю? — вопросительно посмотрел на меня Спец, — в целях безопасности? Имеется тут у нас одно очень уязвимое место…

— Ну… «Порули», если в целях безопасности.

«Порулив» двумя водилами этой фуры, Спец поставил её почти впритык — где-то сантиметров тридцать-сорок осталось, к воротам и стенам гаража. Ближе не получилось — итак, чуть угол Замка не снесли! Даже, не спросил для чего — и, так всё ясно…

Я сунув удивлённым до изумления водителям-дальнобойщикам приличную сумму денег:

— Разгружать завтра будем, а пока приглашаю вас отпраздновать моё тридцати — девятилетие! Отказываться не рекомендую.

Не отказались.

Вместе с хабаром, перебросил навсегда Автопрома и Шатуна…

— Эх! Жаль, пропускаю такую пьянку! — горько печалился Виталий Петрович.

— Ничё, ничё…, — утешал я его, — не пройдёт и, года как мы отметим… Уже юбилей отметим — сорокалетие! Уже, «там» отметим! Причём, отметим — непременно шустовским коньяком! Расшибусь, а найду — специально для тебя, Петрович!

Первый раз попав «туда», Автопром с настойчивостью, достойной лучшего применения, искал пресловутый «шустовский коньяк», но находил почему-то только «шустовскую водку»:

— Э, нет! Не получится… Я тут, от нечего делать, погуглил «здесь» — оказывается, Шустов займётся коньячным производством только в девяносто девятом году. Так, что не обломится нам с коньяком…

— Да?! Ну и, фиг с ним — с коньяком. Будем пить его водку — тоже, кстати ничё… Давай, двигай! …Вот этот ящичек зацепи, куда пустой пошёл?!

До обеда мне удалось «посвятить» и переправить, из всех «кандидатов», только одного Егорыча — нашего оружейника:

— Егорыч! Хочешь, чтоб твоя «Ветка» выпускалась миллионами? Десятками миллионов?! Как «Калашников»? Не, серьёзно?!

Егорыч, внешне и не удивился, только мотнул головой, как лошадь:

— Всю жизнь хотел! Я ж её, совсем молодым ещё создал… Так, кто ж…?!

— Я — кто ж, ещё…

— Ты?! Ты — добрый волшебник?!

— Нет! Я — очень злой и жадный буржуй-промышленник! …Так что, Егорыч? Рискнёшь, или решил помереть полным неудачником? «— Кто такой Веткин? — А, фиг его знает — должно быть, лузер какой: родился, жил и помер ничего — такого особенного, не совершив…» Тебе что терять, не пойму я что-то?!

— …Аааа! Была, не была… Рискану! Что, мне надо делать, то?

Егорыч бестолково засуетился…

«Да…, — думал я, на него глядя, — мало что-то там изобрести, надо ещё суметь это „протолкнуть“ в жизнь…». Егорыч, явно не сумел бы сам «протолкнуть в жизнь» даже вечный двигатель, философский камень или эликсир молодости… Ну, ничего! У него есть я и корпорация «USSR»! Протолкнём и продвинем, всё что угодно! Если надо — лёд эскимосам впарим по эфиопским расценкам!

— Делать пока, ничего не надо! Бери все свои вещи — особенно чертежи и опытный образец…

— …Взял? Всё взял? Точно? Ничего не забыл?! …Теперь иди за мной и, ничего не бойся и, ничего не спрашивай!

— …Постой-ка! …Дай-ка я из этого тайничка достану… Вот этот ящичек… Тяжёлый, сцука, «ящичек» то! Счас я его на плечи закину и двинем…

— Да, вроде на вид — титановый… А, что в «ящичке», Володя?

— Я ж, те говорю, Егорыч: «ни о чём не спрашивай»!

В титановом «ящичке», лежали явно не титановые «вещички», килограммов эдак на тридцать и, стоимостью… В уме хорошо считать — как Барыга, я так и, не научился!

Всё прошло, как по маслу!

Работников часового завода, во главе с Ушлым — пришедших за очередным «а, авансом», так долго уговаривать у меня времени не было! Ибо их было очень много, Мозгаклюй с сотрясением того — что у него вместо мозга, пребывал в другой временной формации, а я был всего лишь один…

— Господа специалисты! Обстоятельства поменялись — наши дипломаты, наконец-то успели подсуетиться, а таможня дала «добро». Поэтому, отправляемся в «командировку» немедленно! Деньги получите уже там — в местной валюте, а то штуке баксов вашим родственникам я перевёл ещё позавчера…

— Да! Моим денежки капнули — недавно звонили…, — обрадованным тоном сообщил один из специалистов-часовщиков.

И, в его голосе слышалось: «Не нае…ал!»

— Ну, вот видите! Наша фирма веников не вяжет…

— …

— Вещи? Не надо никаких вещей — вам «там» всё выдадут.

— …

— Не… Такое, там не носят — законы у них такие. Получите всё готовое…

— …

— Сотовые телефоны и прочие гаджеты сдать мне — это «там» всё равно не работает и, запрещено по местному законодательству. По окончанию командировки верну, чес слово… Честное олигархическое!

Окружившие «специалистов» бойцы группы Спеца, своим красноречивым молчанием подтверждали, что всё, что я говорю — истина в последней инстанции…

— …Ещё вопросы есть?

— За нами приедет автобус? — спросил тот самый — четырёхглазый металлург.

…Дико извиняюсь! «Четырёхглазый» у нас оптик, а металлург — Сутулый…

— Нет. За вами приедет метро… Будьте так любезны, пройдите за мной к эскалатору!

Не без труда, конечно, а с помощью Спеца и его команды, ничего не понимающие и начавшие не в шутку паниковать «специалисты» — партиями по четыре единицы, были загнаны в погребок и потом переброшены в конец девятнадцатого века. Что они при этом ощущали и, даже думали — я просто боюсь себе представить! Но, что делать? Времени у меня, уже абсолютно не было…

«Там» я немного с ними поговорил, рассказал где мы, для чего мы здесь… Вроде, успокоил немного, пообещав после того — как они подготовят мне кадры, отпустить их всех «домой» и щедро наградить при этом. Позже Мозгаклюй — надеюсь, очнётся, с ними хорошо «поработает» и, они сами не захотят возвращаться…

Первым из «городских» попаданцев нарисовался Бугор — чуть ли, не в обнимку с одним очень колоритного вида мужиком. Сидели они вместе, что ли? …Точно!

— Во! Тимоха успел до нас добраться, — щерясь во все свои тридцать три золотых фиксы, обрадовал он, — классный мужик, кстати! Мы с ним на одного и, того же «хозяина» — как-то раз, вместе батрачили…

Ну, угадал…

— Да, не… Нормальный мужик! — увидев наши со Спецом взгляды, несколько позже — когда Тимоха вышел покурить, впрягся за кореша Бугор, — был знаменитым советским прорабом, возглавлял ударную комсомольско-молодёжную бригаду… Не помнишь такого? Помнишь… Ээээ… Какой-то там, съезд периода ранней перестройки? Он ещё, там свою знаменитую речь толкнул? Типа, хватит …издеть, давайте работать!

— Я? Нет… Наверное, слишком молод был.

— В газетах про него писали, ордена давали. Ударник коммунистического труда, то да сё…

Ну, ни чего себе! А на вид и, не скажешь, что такой идейный был.

— …Потом, жизнь у него как-то, не так пошла. Наперекосяк.

По цвету тимохиного носа, можно предположить и, с очень большой долей вероятности угадать, отчего его жизнь «пошла наперекосяк»…

— С кем не бывает?! Даже, народная пословица на этот счёт имеется…

Ничего! Такое у нас лечится. Как любил мне — по моей бурной молодости, повторять Автопром: «Пьяный проспится, дурак — никогда!»…

— Как раз, к столу…, — Тимоха, возвратившись из курилки, прислушался затем — намекающе нюхнул и, своим сизым носом, начинающим багроветь, повёл в сторону столовой — откуда раздавались вкусные звуки и запахи.

— Увы, но этот праздник жизни вы оба пропускаете…, — вздохнул я, — я вас немедленно перебрасываю!

— Как так?! — всполошился Бугор, — чё, так быстро, то? Случилось, что?

— Случилось, случилось…

Я, в двух-трёх словах рассказал Бугру, что «случилось» и, что из этого — случившегося, вытекает.

— А я то думаю, чё это никто на мои звонки никто не отвечает… Шифруетесь, значит?!

— «Шифруемся», а что делать?! …Так, что? Вы готовы оставить этот мир и, перейти в «иной»? Лучший, не лучший — не скажу, сами оцените.

Тимоха, хоть и побледнел слегка, но кивнул согласно, а Бугор переполошился:

— Что, прям счас? А, мои лучшие люди? А, мой кореш с проектного? Ты мне будешь проекты составлять?!

— Твою, мать! У тебя, что? Времени было мало?!

— Свою! …На октябрь ж, планировали? Или…

— «Или, или»… Не хрен было всё напоследок оставлять!

Спец встал между нами:

— Стоп, мужики! Давайте без переходов на личности… Владимир Фёдорович! Тимоху, надо срочно переправить, а Ивану Николаевичу — так и, так надо будет остаться и поработать.

— Что ещё за «работа»? — насторожился Бугор.

— Твои люди же, на днюху Шефа приглашены?

— Ну… Трое… А, что?

— На автокране — кто-то из них, работать может?

Весь хабар из грузовиков и фур, выгружали с помощью автокрана из «Строй Шараш Монтажа» Бугра, который сейчас стоял на автостоянке возле Замка…

— …Я смогу, если что. А, те — токарь, электрик, да бульдозерист-экскаваторщик — ремонтник да автослесарь, заодно… Мои лучшие люди! Электрик, тот ваще — с «верхним» образованием! Из самой Москвы, прикинь!

— Прикидываю — по-любасу пригодится! …У, тебя, что? Все такие?! ЧЁ МОЛЧАЛ, УТЫРОК ЛЫСЫЙ?!

— Сам, утырок! Нет, не все — слишком жирно жить хочешь…, — Бугор погладил ладонью лысину, — вообще-то, все мои — на все руки, но вот на кране… Ничего, за стропальщиков сойдут! …Так, что делать то надо и, зачем?

— Надо, как все гости соберутся, перекрыть контейнерами вход в Замок — Парадное Крыльцо. Не наглухо, конечно! — изложил свой план Спец, — чтоб только два узких прохода по бокам остались. Я покажу, если не понял… Так, что? Сделаешь?

Бугор, по привычке снова зачесал свой лысый череп:

— Ндааа… Да! Сделаю, конечно — …овно вопрос. …Могу только догадываться — зачем. Понеслась, значит, …изда по кочкам!

— Это — на всякий случай! На штурм, конечно, не решатся, но мало ли, что…

— Ну, а пока будешь этим заниматься, технично «вербани» своих механизаторов! — добавил я, — а насчёт проектировщика — то ты, уж извини. Кто не успел — тот пролетел! А ты как-нибудь выкрутишься — я тебя знаю.

Бугор продолжать чесать лысину:

— Да… Жаль конечно, что Лёхи со мной не будет…

— Ну, или из «местных» кого тебе найдём, не парься…

— Да ну их, местных! Какие-то, они не такие — быковатые слишком, что ли… Первое время обойдусь проектами, «заныканными» «отсюда». Прикиньте: у меня, даже полный пакет документов на канал «Волго-Дон» есть! И, на автотрассу Архангельск — Астрахань! Ну и, ещё куча всякой фуйни.

— Ну, вот видишь… А, ты боялся!

— Всё равно, мля! Досадно до слёз, за Лёху…

Ближе к обеду прискакал Данила с Лизой. Лиза, тут же ускакала на своё ранчо с двумя лошадьми, а Данила помылся, побрился, переоделся… И, Спец дал ему «особо важное задание»:

— Слушай, Данила! Ты, я знаю — человек очень ответственный, поэтому тебе и, очень ответственная задача! Никому другому — ты уж поверь, доверить её не могу…

Однако, серьёзно так глаголит… Хахаха!!!

— Какая «задача», дядь Саш?

— Я же сказал: «ответственная»! — строгим голосом, как невъ…бенный отец-командир, рявкнул Спец.

По ходу, за время «египетской командировки», Спец с моим племянником конкретно снюхались! Я почувствовал, нечто вроде ревности…

— Вот тебе бинокль… Вот рация… Разберёшься?

— Что там «разбираться»? Обыкновенный «Кенвуд»… У «шкафов» отца такие были — ещё в детстве ими наигрался.

— Вот и, хорошо! Но, запомни: детские игры закончились! — во, задвигает! Я еле удерживал себя от смеха…, — возьми себе на кухне пакет еды — какую хочешь, про питьё не забудь…

— Литра водки, ребёнку за глаза хватит… Бугагага!!! — не сдержался, ёпсель!

— Твой дядя шутит, Данила! Минералку возьми или, что там ещё пьёшь?

— Чай, кофе…

— Вот, вот! Я где-то на кухне термос видел… Ещё, возьми вот это.

Спец подогнал Даниле большой, чёрный пистолет со стволом огромного калибра…

— Ох, ни….! Зачем это, дядя Саша?!

— Это всего лишь сигнальный пистолет… А, это к нему патроны. Всего десять штук, но тебе ж, не воевать! Хахаха!!!

— А зачем тогда? — у Данилы глаза были по полтиннику.

Что, интересно, Спец выдумал?

— Скоро узнаешь. Заряжается этот пистолет вот так… Понял?

— Да…

Спец, закончил показывать, как заряжается сигнальный пистолет, сунул его Даниле в руки и, не терпящим возражения голосом, скомандовал:

— А, теперь марш на крышу и, сиди там — пока не заменю тебя Стрелком! И, не просто так там сиди, а смотри в оба глаза во все четыре стороны. Как увидишь что-нибудь подозрительное, стреляй в сторону города, в сторону блок-поста! Главное, привлечь к нам внимание… Задачу понял?

Данила, не понял:

— А, что «подозрительное»? Что именно, дядь Саш?

— ВСЁ!!! Тебя, что? Только вчера от сиськи маминой отлучили?! — зарычал бультерьером Спец и, Данила — как салобон, получивший дембельского пинка под задницу, понёсся выполнять «боевую задачу»…

Видя мой вопрошающий взгляд, Спец объяснил:

— Никого из своих поставить не могу — они все заняты…

Да! Остатки его группы — Стрелок, Бес и Борода сейчас заняты хабаром в гараже и погребке. Позже — когда разгребут эти остатки прежних завалов и выберут из них наиболее важные к перебросу, они будут охранять вход, обеспечивать порядок во время встречи гостей и во время самого празднования… Короче, лишних людей у нас нет!

— Может, вернуть Кенвуда и Гиви?

Спец подумал и отказался от этой затеи:

— А «там», кто принимать «вновьобращённых» будет? А если те, бузить начнут?! …Ну, ничего! Данила — парень толковый, сам справится. Дело то, в принципе — привлечь внимания и, побольше шума поднять!

— А, если просто тупо полицию вызвать?

— Связь, в таком случае сразу чикают! А сигналы ракетницей не «чикнешь», не заглушишь…

— Ага… Зато, сигналы ракетницей могут принять за фейерверк в честь моей днюхи…

— …Точно! А я и, не подумал, Шеф! — неописуемо огорчился Спец, — но, уже поздно — ничего другого, уже не придумаешь…

Да! Мой косяк — не продумал я такой случай! Да ведь, до этого, всё так гладко шло…

Приехал Бату с непривычно разряженной и накрашенной Лизой… Еле узнал — такая красавица! Хоть, счас на обложку журнала! …Эх! Где мои шестнадцать лет — непременно бы отбил девушку у собственного племянника! Шучу, конечно…

Кроме собственной дочери, Бату привёз остатки своего ветеринарного оборудования — для так сказать, «противоестественного»… Ээээ… «Оплодотворения» кобыл, инструкции и учебные видеофильмы по его применению:

— Любой, мало-мальский соображающий в теме, разберётся! Там, ничего сложного или хитрого нет.

— Спасибо тебе большое, Борис Саналович! Всё равно, нам очень сильно не будет хватать тебя…

Бату, только развёл руками — как мужик, которого не отпустила на рыбалку с друзьями жена. Типа, ничего не поделаешь… Да! «Ночная кукушка» — вещь сильная! Как бы, ещё Боня не спрыгнул — что-то он, в последнее время, ходит сам не свой.

Всё оборудование было тут же переброшено в прошлое…

Лиза покрутилась-покрутилась возле начинающих собраться гостей — да и, «ускакала» к Даниле на крышу. По моему, с внимательностью у Данилы сегодня будут определённые проблемы…

Сильно задержавшись, приехал Боня и, опять только со своим — уже пятнадцатилетним, внуком от московской дочери:

— Моя, какая то — в этой новой «реальности», необщительная… Может, «подмену» чует?

— Значит, любит! — с пафосом выдал я, — только любящее сердце способно отличить тебя «этого», от тебя же, но — «другого»! Не засерай мозги себе и людям, Боня!

— Да… Что то, я… Наши то, хоть все собрались?

— Почти… Главный, ещё вот — что-то долго телится! До сих пор не приехал…

— Может, он пешком идёт?

— Из Москвы?

— Из какой «Москвы»?! — непонятно от чего, обубенел наш главный попаданческий агроном.

— В этом мире много Москв?! Не тормози, Боня! И, без тебя в голове звон… По времени, он вроде, должен быть уже давно здесь — я ему, ещё вчера вечером звонил.

— Пустая она у тебя — вот и, звон в ней! — постучал себе по лбу единственный в этом мире и его окрестностях, агроном-попаданец, — как ты, Ваше Преподобие, мог ему вчера вечером звонить в Москву — когда «вчера вечером» он был здесь? У нас, в Солнечногорске? Он же, не человек-барсук и не супермен — тем более, так быстро — туда-сюда лётать?!

Ну, ни хрена, поворот!

— Как, так?!

— Да, вот так! Видел я его… Вчера вечером… Ну, точное время не помню — ещё светло было… Это, что? Важно?!

— А, он тебя? Он тебя видел?

Боня, недоумённо пожал плечами, типа: «Да, какая разница?!»:

— Скорее всего, нет… Я на машине ехал, а он возле одного дома стоял с каким-то мужиком и, о чём-то, очень оживлённо с ним беседовал. Аж, руками — как мельница махал! Ну, я и подумал — что мешать занятому человеку?! И, не стал останавливаться…

Как назло, Спец по каким-то делам отлучился, а самому мне, ни хрена не думалось!

— И, что за «мужик»? Из местных?

— Да, нет! Я своих — местных, всех знаю…

— Может, из «моих» попаданцев? С «конгресса»?

— А, это может быть! Тех я не всех знаю… Выправка у него ещё такая… Военная! А вот рожа — протокольная!

«Всё страньше и страньше…», — как говорила небезызвестная всем Алиса, конкретно куда-то «попав»!

Но… Среди «моих» попаданцев с «конгресса», есть много с военной выправкой, но ни одного с «протокольной» рожей! Всё-таки получается, сдал нас Главный… Вот только — убей, не пойму — ЗАЧЕМ?!

— Кстати, Василий Григорьевич… Как, там? Наблюдения за «археологами» ещё ведутся?

— Да, конечно! С утра Смотритель должен был приступить… Я с ним, спозаранку созванивался.

— И…?

— Раз молчит — значит, ничего ещё не нашли. Как только — так сразу «маякнёт»!

Где-то с двух часов, потихоньку, стали собираться гости… Ближе к трём, это «потихоньку» превратилось в сплошной поток и, я так устал их встречать — что хоть, самого заноси! Казалось, весь Солнечногорск — в едином порыве ломанулся в мой Замок. Сколько всего гостей было? Да, не менее пары тысяч! …Хахаха!!! Вру, конечно — значительно меньше…

Ну, всех прибывших ко мне на днюху, перечислять я думаю, не стоит! Это было, во-первых: больше половины районного и, почти всё городское начальство, практически все ветераны, праздновавшие у меня в Замке День Победы, все работники моих обоих «КБО», местные инженеры и рабочие — во главе со Старичками-Разбойничками, нанятые мною для движняков с оборудованием перебрасываемого «туда», доктор Россман со своими растаманами, бригада узбеков-грузчиков от Пушкина… Сам Пушкин приехал с Костоправом и, очень долго со мной саламкался на Парадном Крыльце, создав небольшой затор!

Ветераны, редакции местных СМИ, участники всё никак не кончающегося конкурса попаданцев-прогрессоров, живущие в городе… И, многие-многие другие!

Приехал Беня со своими людьми, поздравил с «АМЭНИНАМИ», подарил очень красивую маленькую золотую монетку в большой нарядной коробочке и, слегка ехидно, пожелал мне обладать многими-многими миллионами точь-точь таких же…

Что за монетка, интересно? Может, её стоит «отксерить» в «много-много» миллионов экземплярах? Не зря же намекал…

Тьфу, ты блин… «Национальный банк Украины», «Золотая монета Нестор Летописец», «50 гривен»… Вот же, рожа жидовская! А сожрёт и выпьет он, поди — гривен на пятьсот — да ещё и, выпросит что-нибудь…

Короче, все персонажи «этого» времени — почти все, упомянутые в этом повествовании, были здесь! Причём, немало — как бы не половина, были с семьями — жёнами, а то и с детьми, для которых был накрыт отдельный стол…

Кстати, про «стол»! В фойе был поставлен большой — бильярдный стол из полуэтажа, накрытый красной скатертью. На него, прибывшие меня поздравлять, складывали свои мне подарки… Вскоре, образовалась целая пирамида и, подарки стали складывать под стол.

Даже, узбеки-грузчики — явно, в этом мире не самые башлёвые — скинулись, по ходу и, водрузили на стол что-то большое и завёрнутое в ковёр! Может, невесту? Хахаха!!!

Возможно, где-то в чём-то я прихвастнул… Но, даже если это и, так — то самую-самую малость!

Крёстный, со своими тремя корешами, прибыл позже всех, почти опоздал — когда Беня и его гоп-компания была уже за столом. Вид у него был слегка озадаченный, но довольный. Сунув мне в руки какую-то небольшую, но увесистую коробочку, он загадочно и многообещающе прошипел:

— А главный подарок, Ряба, я передам тебе на словах! Но, попозже…

При этом Шняга и Хорь понятливо ухмыльнулись — причём, Шняга как-то слегка напряжённо…

Про что это он, интересно?

В коробочке, как я несколько позже выяснил, был увесистый «болт» из жёлтого металла и, «работая» с порталом, я не забывал его «ксерить» вместе с другими — подобными драгоценными ништяками из титанового «ящичка»… Правда, много не «наксерил», ибо тут такое началось! Но, об этом в свою очередь…

— У меня тоже, Крестный, есть для тебя… Ну, не то чтобы подарок, но сюрприз — это точно!

— Да?! И, что за… Мазёвый сюрприз, але — как…?

— Сам увидишь… Только, обещай не кипишевать если что, ладно? А завтра — после обеда, мы с тобой — на холодную голову, поговорим.

— Тики, так… Мусоров, что ли среди гостей много? — приостановился Крёстный, — то-то я вижу, телеги[203] какие крутые стоят…

— Есть и мусора, ты уж извини…

— Да, я понимаю! — успокоился вор и пошёл дальше, — с суками жить, по сучьи выть… Стриж, тоже здесь?

— Да ты, что Крёстный?! Конечно, нет… Перед этим сабантуем я отправил его подальше.

— Куда, «подальше»?

— Да, «куда подальше», Крёстный! Завтра увидитесь…

«Завтра», ищи-свищи — что Стрижа, что меня, чёрт шепелявый!

— Аааа… Разумно! А то, для него у меня тут одна дачка… Вот, обрадуется старый вор!

Действительно, идущий за Крёстным Арни тащил на вид очень увесистый кейс…

Крёстный зашёл в пресс-конференц-зал — где по «обычаю» праздновали «верхи» и, как вкопанный встал, возмущённо зашипев, как гадюка с придавленным хвостом:

— …Ну, сюрприз! Что за дела, Ряба?! Откуда здесь этот хмырь болотный?

Его взгляд скрестился с не менее изумлённым взглядом Бени…

— Крёстный! Так получилось, понимаешь? Он мне помог в одном деле, в котором — кроме него, не смог бы помочь никто! Даже, ты…

Как можно более спокойно объяснил я, вложив в голос всю силу убеждения. Уроки Мозгаклюя, однако… Жаль, не на всех и не всегда действует…

— …Давай сегодня спокойно отпразднуем, а завтра я тебе всё объясню. Если, за мной найдёшь какой косяк, то обязуюсь его искупить перед братвой…

— Мыло будешь жрать! — пообещал Хорь.

— Да, нет…, — вступился за меня Крёстный, — мыло жрут после пи…арасов. А, Боня — пи…арас, конечно… Но, только в самом плохом — а, не в прямом смысле этого слова. Вложишься, Ряба, хорошо в общак для братвы — да и, забудем. Если отмазка, конечно, стоящая…

Мне показалось, что «отмазка» в любом случае будет «стоящая», ибо ворам навряд ли улыбается терять такого «вкладчика» в общак, как я…

— Причина, очень уважительная, Крёстный!

— Верю…, — всё равно, как-то не глядя мне в глаза, прошипел Крёстный и, своим подручным, — короче, братва: сегодня ходим по бритве[204]!

Вопреки моим некоторым опасениям, воры вели себя за столом до удивления прилично — мало пили, культурно беседовали меж собой и, с окружающими их, в основном — городскими чиновниками… И, не подумаешь про их основное занятие! Хорь, правда — как мне доложили, раза три бегал в туалет курить там анашу, но на этом все правонарушения и кончились…

— Вы знакомы с этим блатяком[205]? — удивлённо спросил меня Беня, при первом же удобном случае.

— Вы, его тоже знаете? — в свою очередь, «удивился» я, — однако, как тесен этот говённый мир… Дела, поди, с ним — с «этим блатяком», имели? Да?!

Мои слова и, особенно тон — с которым они были сказаны, несколько испортили благодушное мнение Бени обо мне:

— А, с виду Вы производите впечатление вполне интеллигентного человека…

— Да, упаси меня Боже, уважаемый Беня, от такого «впечатления»! — отмахнулся я, — у меня есть бизнес — как и, у Вас — а, в бизнесе «интеллигентов» нет! Ибо, приходится работать локтями. Если есть желание, завтра я Вам объясню — что к чему и, что почём…

«Завтра», я буду очень-очень далеко… Так далеко, что «отсюда» не видать. А вы, хоть разнесите здесь всё вокруг, мне пох!

— Вы, уж сделайте мне одолжение! А то я прямо, сгораю от любопытства…

«Да, что б ты и, вправду — сгорел!» Не… В реале всё достало, скорее бы уже «туда»! В девятнадцатом веке — всё как-то попроще, да поспокойней…

Ровно в три часа дня, Бугор со своими тремя «самыми лучшими людьми», стал загораживать вход в Замок стальными контейнерами, набитые всевозможным хабаром. Я уже и, не помню, что в них было… По ходу, ничего важного — ибо, в противном случае я бы помнил!

Поднялся небольшой скандальчик, ибо — что сам Бугор, что его подчинённые не имели при себе рабочей одежды.

— Да разденьтесь до трусов, да работайте! — посоветовал им я, — кто вас тут видит — никого ж, нет!

Их «видели» немногочисленные припоздавшие, чуть ли не охреневшие от такого зрелища! Мужики, я не говорю уж про самого Бугра, были явно не Аполлоны и их семейные трусы, тоже — не первой молодости!

Странно, но это подняло мне настроение до заоблачных высот и, я пообещал выдать им хорошую премию — за моральный ущерб… Завтра.

Хорошо быть попаданцем, да?! Наобещал с три короба — да и, слинял «с концами»!

Про само празднование моего дня рождения рассказывать, я думаю, не стоит, да? Всё, как обычно — тосты, речи… В общем, пьянка, как пьянка — только грандиозная.

«Нострадамусы-Попадамусы», одетые хрен знает во что (просто сюрреализм какой!), были сегодня просто в ударе! Они, почти без перерыва, исполняли свои убойные вещи — на соответствующую тему. Особенно, приколола публику их переделка знаменитой песенки из старого советского мультфильма про крокодила Гену и его днюху. Слегка похабная переделка, надо заметить… Народ, прямо таки — ржал и плакал, вставал и аплодировал стоя, требуя повторить на «бис»! Эх… Солиста бы им другого!

Ну, а я — подождав, когда народ дойдёт до кондиции и хорошо расслабится, занялся тем, ради чего и затевалась эта отсрочка «перехода с концами»: «посвящением» уже «готовеньких» «кандидатов» — в основном из участников «конгресса» и, переброской их «с концами» в прошлое…

Первыми «посвятил» и перебросил авиационщиков: Дутика, Папу Карло и Летуна… Просто пригласил всех троих в укромное место и, спросил — глядя каждому по очереди в глаза:

— Ну, а если и действительно, представилась бы вам такая возможность — «попасть» в прошлое и заняться тем, о чём вы все трое рассказывали? Воспользовались бы, или зассали?

Ну, все трое уже «слегка» поддали, поэтому было ожидаемое:

— Да, мы!

— Да, у нас…

— Эх, не сыпь мне соль на сахар… Душу бы дьяволу продал, а купил бы машину времени!

Ага… Клюёт… Естественно, я опять использовал мозгаклюевские штучки-дрючки, в частности — «взгляд удава». Ну, это он так назвал! Кстати, сам Женька так говорил по этому поводу:

— Чтоб это сработало с эффективностью на все сто, Вова, нужно чтобы «кролик» — хотя бы подсознательно, сам желал бы быть «съеденным»! Подвести его к такому состоянию и, есть — самая трудная задача для психолога! Подведи и, дальше — всё само, как по маслу пойдёт!

Эти «кролики», были именно такие кролики… И, я их «сожрал»! Целиком сожрал — вместе со шкурой, их потрохами и дерьмом в них!

— Ничего и, ни кому продавать не надо… Тем более — душу. Пятнадцать минут на сборы и, встречаемся здесь же, сюда!

Никто, даже не трепыхнулся! Спиртовые пары, «взгляд удава» и тайное желание «быть съеденным», сделали своё дело! Переход «с концами» прошёл без сучка и задоринки…

Я ж, обещал моему Лошадёнку, что приедет инженер-авиатор? А, тут их целых три! И, каждый стоит больше — раз в тысячу, чем все «авиационщики» конца девятнадцатого века, вместе взятые!

С морским «кластером» вышло несколько позамороченнее — ибо, Нельсона всё никак не удавалось выдернуть из-за стола, где он крепко присел одной даме из редакции на уши… Но, ничего! За две ходки, применяя всё те же «психологические» приёмы, получилось перебросить «туда» всех пятерых: самого Нельсона, Морского Кота, Хера Питера, Теоретика и Моби Дика…

Того, может и, не «замочим»… Сам, падла, «намокнет» — взорвётся и утонет, а вот свой народ морской рыбой да китовым мясом накормим! А, это — гораздо важнее.

— Хотите, реально узнать чей, или какой метод лучше? — спросил я у двух Фанатиков — Ивана Ефремовича и Ивана Ивановича, — «прямое восстановление» железа или традиционный — доменный процесс? …Правда, хотите? …А, не пожалеете потом? …Ну, тогда шмутки в зубы и двигайте за мной!

Плюс ещё сутулый металлург с часового завода и Сан Саныч из трио «педагогов» и, будем считать, что высококачественная металлургия у меня в кармане! Хотя, последнего мне Мозгаклюй не отдаст. Ладно, поживём — посмотрим…

Из наших «туда» с концами, наконец-то перешёл Боня — которого, еле-еле оторвали от ничего не понимающего внука и Бугор…

Боня, перед переходом передал мне свой телефон:

— Если «археологи» найдут «артефакты», служитель отправит смс-сообщение: «Римский Папа приложился к святым мощам»…

Офигеть, да?!

— …И, всё?! Ты это сам придумал?

— Сам, сам… Оригинально, да?

— Не то слово…

Бугор, сам не пил, но сумел так «накачать» своих «специалистов», что их чуть ли не под руки вести пришлось:

— Во, всё! Я их «посвятил», начальник!

— Вижу, вижу… Ну, тебе с ними работать, не мне! Ты хоть рассказал им, куда они направляются и, что это «надолго»?

— Рассказал, рассказал… А, как же!

— И, они согласились?

Крайне любопытно, какой «взгляд» использовал при этом Бугор?

— Конечно! …Мужики! Вы согласны за мной в огонь и в воду?

— Му-му-му… За тобой, хоть куда, Николаич! — бодро ответил один из трёх и сделал попытку упасть, — веди нас, Сусанин!

— А, если я позову вас в прошлое? Пойдёте со мной? Пойдёте со мной в тёмное прошлое, строить светлое будущее? При свидетелях спрашиваю…

— Пойдём, Николаичь! Веди нас! Ик… …«Веди, Сссссусанин, нас смелее в бой! Пускай огонь гремммит, пускай кругом ооогонь…!» Ик… Ик… Ик…

— Ну, а я чё говорил? — подытожил Бугор, — народ, причём сам — абсолютно добровольно и с песней, готов отправляться строить светлое прошлое! Как, всегда… Ну, ты в курсе, да?!

Бугор наш, Иван Николаевич — хоть и, был до неприличия похабным мужиком, но в то же время и, очень брутальным самцом! Именно, на таких западают женщины и, именно за такими, действительно — идут в «огонь и в воду», мужчины…

Ну, нести никого, слава Богу, не пришлось. В попу пьяные «кролики», сами — на своих двоих, хоть и полусогнутых, дотелепали до «светлого» прошлого!

Хотел ещё перебросить «с концами» своего кореша с детства и недавнего компаньона Барыгу, но подумав передумал… Только вместе со мной!

Ибо, Борька — человек предприимчивый и энергичный и, «попав» «туда» навряд ли станет сидеть сложа руки и ждать, когда я за ним приду. А это может, так сильно изменить текущую историю — что я сам, уже не смогу попасть в прошлое…

Впрочем, Барыга, не сильно то горевал по этому поводу! Он, как-то сразу снюхался с Беней и, они очень мило пробеседовали весь вечер — пока, остальной народ вволю веселился. По ходу, родственные души! Просто, Барыге очень не повезло с телом рождения…

«Процессу», одно время, очень сильно мешала Лолита — Очень Взрослая Дочь Олигарха, которая — как тень отца Гамлета, подкарауливала меня во всяких неожиданных местах. Очень сильно она тормозила «процесс» посвящения, вербовки и переброски участников «Первого Всемирного Конкурса Попаданцев-прогрессоров» к предмету их вожделения!

Пришлось дать команду Тени и, тот где-то её запер… Не забыть бы потом выпустить эту малолетнюю нимфоманку!

Из-за этого, я уверен, мне оставались ещё артиллеристы: их я всё никак не мог собрать до кучи — по причине их взаимной недружбы. До химиков, тоже — что-то, всё никак руки не доходили… Ну и, никак не решался подкатить к Семьянину. Ибо он, имел большую, дружную семью. Разлучать их… Да, что я? Зверь, какой?! Может, без него обойдёмся? Проект то его, почти готов и электронная копия у меня имеется… Да, наверное…

Ближе к вечеру заметил, что из всей его «большой, дружной семьи», на моей днюхе остались лишь он, его старший сын, его жена да его сноха. Остальные нас покинули, уехав с детьми в город… Вскоре и, они засобирались! Мы, даже с ними успели попрощаться.

К восьми… Пожалуй, точнее, к девяти вечера — когда некоторые гости уже начинали расходиться, или разъезжаться… В частности, нас покинуло практически всё районное и большая часть городского начальства. Уехали, практически все гости с детьми…

К тому времени я перебросил в будущее большинство из тех, кого хотел перебросить — из участников «конгресса попаданцев-прогрессоров». Кроме, как я уже говорил — химиков и артиллеристов. С теми у меня вышла какая-то пробуксовочка…

С девяти вечера — приблизительно, события стали развиваться лавинообразно… Я многое не видел, ещё больше не понял, так что если что — извиняйте! Рассказываю только то, что сам — своими глазами, видел…

…Меня нашёл внешне спокойный Спец, когда я уже «прицеливался» к давно «созревшим» химикам. Оставалось только согнать их в кучу и сделать им предложение, от которого их раскрепощённый спиртным разум не сможет отказаться:

— Шеф! Данила с крыши сообщает, что к нам едет кавалькада…

— Данила ещё там? …Ты, что? Ещё, не заменил его Стрелком?!

Спец пожал плечами:

— Сам не захотел! Где ему ещё, с Лизой, уединиться в Замке?

Действительно… Самое укромное местечко!

— А, они там не «того»?

— Да нет, Шеф! Выходил, проверял, — успокоил Спец, — только целуются… Да к тому же, к ним не так давно, Русик присоединился.

«Русик», Руслан — то есть, был пятнадцатилетним внуком, буквально только что «покинувшего» нас «с концами» Бони.

— А, что за «кавалькада»? Меня поздравлять президент приехал? Премьер-министр?!

— Эко растащило тебя, Шеф! Менты, мать их…

— …ЁПСЕЛЬ-ДРОПСЕЛЬ!!!

Не успел я это дело как следует осмыслить, как «менты» уже стали вваливаться в пресс-конференц-зал. Зашло с десяток омоновцев в полном облачении — в касках, бронниках, с автоматами… Большинство из них было хорошо мне знакомо, особенно — прямо-таки слоноподобный Вася, который как-то раз — одним ударом, вынес кувалдой кирпичную перегородку прямо перед моим порталом.

За ними вошло ещё несколько человек — полицейских из районного МВД, в форме и в штатском — примерно пополам. Больше половины из них, я тоже знал — городишко то маленький! Это — следаки или дознаватели, да всякие эксперты… Это обстоятельство меня немного успокоило.

Ну и, чё им, интересно, надо?

Некоторые из этих ментов были в немецких бронежилетах «от меня»… Может, за них поблагодарить приехали?

На этот вопрос ответил сам Аниськин, зашедший последним:

— Всем соблюдать спокойствие и оставаться на своих местах: производятся следственные мероприятия!

Не угадал…

В ответ раздались нестройные пьяные выкрики: кто-то приглашал Михалыча к столу, а кто-то предлагал ему прогуляться пёхом и называл очень точный адрес…

Проигнорировав оба предложения, Аниськин, поискав глазами, нашёл меня:

— Владимир Фёдорович! Будьте так любезны, подойдите сюда!

Чёрт… Неужели «сверху» дали добро?!

— Что будем делать, Шеф? — вполголоса спросил Спец.

— Пока, будем соблюдать полное спокойствие… Но, если что… У тебя хватит сил и средств, что бы отбить меня, Саша?

— Вполне. Даже, я думаю, обойдёмся без жертв… Лишних жертв.

— Если, что… Если, будут увозить, то… Действуй, Саша!

— Да… Жалко, что ты не в бронежилете, Шеф!

Перед всем этим, он меня долго уговаривал одеть тот немецкий бронежилет под мой парадный смокинг… Да, кто ж на Руси, в броннике днюхи отмечает?! Я, что? Итальянский мафиози, какой?!

Я подошёл к Аниськину, пройдя сквозь строй автоматчиков. Шедшего за мной Тень, они остановили.

— Вы ж, вроде, меня уже поздравляли, Никита Михайлович? Никак, склероз в правоохранительных органах…

Тот сделал жест, типа: отставить игривый тон! Ладно, будем говорить серьёзно:

— Чем, обязан? Надеюсь у Вас, господин полковник, есть серьёзная бумага — оправдывающая ваше вторжение в частное владение?

— Сейчас не до бумаг, Владимир Фёдорович! В городе произошло ЧП — убийство и, мы его обязаны расследовать по горячим следам…

Вот, это новость! В последний раз, как мне припоминается — в Солнечногорске, в прошлом году, кто-то убил на окраине бродячую собаку и, это долго и гневно осуждалось всей местной прогрессивной общественностью…

— …Убийство?! …В городе?! Кого убили, Никита Михайлович?

На этот вопрос, Аниськин мне ответить не удосужился.

— …Вот в городе бы и, расследовали. Зачем мешать гулять, в основном, вашим же горожанам?

— Следы ведут к Вам, Владимир Фёдорович! К Вам, в ваш Замок.

Кто это, интересно, так «наследил»?! Уж не…

— Вы, Никита Михайлович, разок уже приходили сюда — «по следам»…, — Аниськин кисло поморщился, как от сильно недозревшего яблока, — как там ваша собачка, кстати, поживает? Пришла в себя? А, то — в тот раз, она у меня так сильно испугалась! Чего-то… Не заикается? Она не при вас, что ли? А, как же вы по «горячим следам» шли — без собачки, то?! Этот «слонопотам» вёл? Ну, этот не испугается…

Ну, не получается у меня «не игриво»!

— Да, Вы не переживайте так, Владимир Фёдорович! — едва сдерживая смех, принялся меня успокаивать один из ментов в моём бронежилете поверх штатского, — опросим Вас и ваших «попаданцев» и, всё… Кто где был, кто что делал, кто что видел. Без обиды, ладно?

— Да, какие «обиды», если вы при исполнении? — сделал понимающую мордашку я, — вот только, а не поздновато ли вы, сюда «по горячим следам» явились? Народ, в полном неадеквате! Может, на завтра отложим? На после обеда? Когда народ придёт в себя, да опохмелится? На входе может оставить наряд вашего ОМОНа, чтоб никто из моих гостей не сбежал…

Я обернулся к Аниськину:

— Как Вам такой вариант, Никита Михайлович?

Взгляд Аниськина, как бы рассеянно, блуждающий по пресс-конференц-залу, профессионально зацепился сначала за Беню со товарищи, затем за Крёстного со Шнягой и Арни (куда, интересно и когда, Хорь успел нарезать? Ведь, только что, здесь был?!):

— Да, нет… Я вижу, у Вас тут полно вполне адекватных! Опросим, кого сможем, а остальных отложим — по вашему совету, на завтра. Начнём, пожалуй… Начнём с Вас, Владимир Фёдорович! …Не возражаете?

— Да нет, ну что Вы! Конечно, не возражаю. С нас, так с нас… Раньше сядем — раньше выйдем!

— Типун Вам на язык! …Кстати, а где бы нам с Вами присесть? Для беседы?

— Со мной лично, Вы можете «присесть» у меня в кабинете, а с остальными… Ну, хорошо — в комнате для совещаний. Это рядом с кабинетом…

— Со мной четверо дознавателей. Мы могли бы опрашивать сразу четверых свидетелей… Для скорости.

— …Четверо? Хорошо. Ещё, предоставляю родной мили… Тьфу, ты — полиции! Всё никак не привыкну. …На жилом уровне детскую комнату и две детские спальни. Там, правда, живут мои гости…

— Ничего. С вашими гостями мы мигом договоримся!

Меня опрашивал — в присутствии самого Аниськина, самый пожилой и, на вид — самый опытный, дознаватель из местных… Тот самый — который меня успокаивал в пресс-конференц-зале. Я с ним был немного — мимоходом, знаком. Городишко то — маленький!

Само это действо, пожалуй, пересказывать не стоит: где был, что делал, кого видел, с кем и о чём разговаривал и кто при этом всём присутствовал — чуть ли не почасно, за весь вчерашний день, вечер, ночь и сегодняшнее утро. Скукотища, да?

Всё — формально, всё — казённым слогом да языком, всё — под роспись… Ответил, как на духу, иногда, ненадолго задумываясь — вспоминая и, утаивая всё-таки, кое-какие «интересные» подробности. Ну, вроде прошёлся по ушам более-менее правдоподобно!

Дополнительных вопросов ко мне, в принципе, не было… Так, кое-что для уточнения. Уже собрался вместе с дознавателем выходить, как меня жестом и вопросом, остановил Аниськин:

— Владимир Фёдорович! Задержитесь на минуточку…

Ну, задержался… Подождав, когда за дознавателем закроется дверь моего кабинета, Аниськин спросил:

— Вы, некого Шепетнова знаете?

— Семёна Валерьяновича? …Конечно, знаю! — после утвердительного кивка, не задумываясь ответил я, — это, практически, друг и соратник моего покойного брата. А почему Вы спрашиваете?

— Когда Вы его в последний раз видели?

Точно! Главный — курва старая, сдал! НО, ПОЧЕМУ?!

— …Когда я его в последний раз видел? Числа не помню, но это было… Где-то недели полторы назад. Он ко мне в Замок приезжал — тогда я его и, видел… В последний раз.

Надеюсь, не последним! Мля…. Кого-то ж, убили! УЖ, НЕ…

Про то — когда я в последний раз «слышал» Главного, я дипломатично промолчал: ведь Аниськин спрашивал: «когда в последний раз видел», а не слышал!

— Какие у Вас с ним отношения? Зачем он приезжал?

— У меня с Семёном Валерьяновичем, чисто деловые отношения.

— А более подробно?

Вот пристал! Приходится как-то изворачиваться:

— У нас с Семёном Валерьяновичем, были планы построить в Солнечногорске радиозавод…

Ага! Лет сто, тому назад…

У Аниськина, аж тулья на фуражке запотела от удивления:

— «Радиозавод»?!

— Да, радиозавод! Почему Вы так удивлены, Никита Михайлович?

— Да, но радиозавод…

— А Вы ожидали, я буду строить здесь — у вас, бордель?! …Да, есть такие планы — но, только после радиозавода. Шоб, у народа гроши были в бордель ходить! — хотел добавить, что им — ментам, услуги в борделе будут со скидкой, но удержался.

Нет, не верит! А это плохо… Вот, если поверит в мои самые благие намерения в отношения его родного города, то может сделает мне какую послабуху во время следствия…

— Вам технико-экономическое обоснование показать? — я кинулся к сейфу, — вот не думал, не гадал — что, среди земляков проканаю за балабола…

— Да нет, не надо Фёдорович! Верю…

Однако, мне уже попала шея под известное место и, я решил закусить удила:

— Нет, надо! Мы, Стерлиховы, ещё никогда за пустых болтунов не канали!

Семь поколений моих достопочтимых предков, гордились бы интонацией, с которой это было сказано!

К счастью, папка-копия с бумагами Главного, лежала практически сверху других бумаг…

— Вот! Смотрите, Никита Михайлович! Вы говорили, у Вас там, какое-то образование? Значит, разберётесь…

Аниськин, «смотрел» минут десять… И на глазах худел и, худел… Когда он «похудел» до состояния топовой фотомодели, то резко захлопнул папку с проектом, вытер платком пот со лба и молвил:

— Всё равно, что-то не то — нутром чую…, — посмотрел внимательно мне в глаза, — радиолампы? Я думал, они уже остались в далёком прошлом — где-то в годах шестидесятых.

Я его взгляд выдержал:

— Не совсем так, Никита Михайлович… В некоторых случаях радиолампы до сих пор незаменимы — в акустических приборах, например.

Главмент резко хлопнул ладонью по проекту:

— Хорошо! Я Вам верю — так как, больше ничем это не объяснишь — разве, что…

Аниськин, резко мотнул головой — как будто изгоняя наваждение:

— Да, нет — ерунда всё это… С прискорбием вынужден Вам сообщить, Владимир Фёдорович, что ваш партнёр убит. Искренне соболезную…

Я, не сильно то удивился — ибо, уже догадался:

— Семён Валерьянович? Кому, это понадобилось?! Ведь, совершенно безобидный человек был?! Мир его праху…

Может, всё же — не он нас сдал и, за это его и… А, может — случайно «сдал», потом понял свою оплошность, хотел предупредить, а его… Того! Мне стало немного неловко, вернее — стыдно пред покойным.

— Подробности Вы конечно — пока идёт следствие, не расскажите…

— Найден сегодня утром зарезанным — вот и, все подробности. Пока… Вы не могли бы предположить причину убийства? Ограбление или убийство по бытовым причинам сразу отменяется… Ибо, сразу видно — работал профессионал.

— Причину?

— Мотивы, цели… Может, он враждовал с кем?

Я немного «поломал» голову…

— Да, конечно! Он рассказывал мне, что сильно «враждовал» с бывшими компаньонами моего брата! Те, даже к нему, каких-то ушлёпков посылали. Пугали, типа…

— Вот, как? Причина вражды Вам известна?

— Конечно, известна! У тех, после смерти моего брата, куда-то пропала очень крупная сумма денег — вот, они на Валерьяныча её пропажу и, валили…

Главный солнечногородский мент вмиг насторожился:

— «Валили»? А Вы железно уверены, что Семён Валерьянович, действительно не мог украсть эти деньги?

Я несколько призадумался, но напрочь отмёл эти подозрения:

— Насколько я знаю, украсть эти деньги у компаньонов брата было куда больше возможностей, чем у покойного главбуха! Да и, для чего ему красть? И, куда потом деваться с такой крупной суммой, которую — как шило, в мешке не спрячешь! Ему ли, как пожизненному финансисту, этого не знать?!

— Ну, например… Для вашего совместного радиозавода?

— Хахаха!!! — несколько нервно рассмеялся я — ибо, от предположения Аниськина, на душе остался нехороший такой осадочек, — завод предполагалось строить на мои деньги. Сергей Валерьянович являлся техническим и прочее руководителем. Мои деньги — его движняки…

— У Вас очень много денег, Владимир Фёдорович?

— Нет, у меня денег — сравнительно немного… Да, на этот «завод» и, не требовалось почти целого миллиарда в заокеанской валюте! Хватило бы и, пары миллионов…

— Хорошо… Если компаньоны вашего брата считают что Семён Валерьянович похитил у них денежные средства, то почему он до сих пор не в розыске?

— А он не в розыске?!

Три Толстяка не написали на Главного заяву, что ли? Ни фуя не понимаю… А, какого хера тогда…?

— Нет. По нашим каналом он не проходит. Я бы про то, обязательно знал!

Это, что? Главный, с самого начала мне в уши дул, что ли?! Если, он не был в розыске, то какого хера он скрывался? От кого? И зачем?! Одни вопросы…

Аниськин, ещё немного об чём то подумал, потом решительно поставил большую, жирную точку:

— На пока всё, Владимир Фёдорович! Опросим остальных присутствующих и, потом возможно, мы с Вами побеседуем ещё… Пока же можете возвратиться к своим гостям.

Одновременно со мной допрашивали… Опрашивали моих людей — Спеца, Геншу, Бороду и Беса. С ними была какая-то задержка и, вернувшись обратно в пресс-конференц-зал, я некоторое время просидел в одиночестве, ибо уже опрошенных держали отдельно от ещё не… От ещё не опрошенных.

Естественно, народ в зале изрядно барагозил по-пьяни и, омоновцы сбились с ног поддерживать порядок, их успокаивая. Некоторых, особенно буйных, определяли до утра в гостевое крыло или помещения для прислуги. Отвели проспаться, к примеру Алика и сопровождающую его Заучиху, после того, как тот как-то — очень по-научному, обозвал старшего над омоновцами… Никто, ничего не понял, но «определить» — определили!

Судя по некоторым признакам, то же самое явление происходило и, в столовой — где гулял «народ попроще» и, откуда Аниськину частенько «звонили» по рации или прибегали подчинённые с докладами.

Аниськин, вернулся вместе со мной и, теперь нервно расхаживая по сцене, руководил процессом: своим ментовским нутром выбирая кандидатов для следующих опросов, определяя «отдохнуть» наиболее буйных и, на повышенных тонах периодически, разговаривая с кем-то по сотовому.

— …А, вот когда я закончу — тогда и, делайте, что хотите! — краем уха уловил я, — в этом городе хозяин — Я!!! И, как Я — САМ, САМОЛИЧНО(!!!) решу — так и, будет! …Да, мне нас…ать!

По всему чувствовалось, что атмосфера накаляется и назревают какие-то, очень неоднозначные события…

Вернувшихся после опроса, определяли на мою половину, но запрещали друг с другом общаться и пользоваться сотовыми. После моих людей были вызваны и были опрошены Беня со всей своей «компанией» и Крёстный с Шнягой и Арни. Хорь — так и, не появился в пределах прямой видимости… Потом, пришла очередь и других. Как я понял, под подозрение попали все приезжие… Местных и особенно — местную «элиту», местные же менты почти не трогали.

Мне была дана некоторая негласная послабуха и, хотя за мной, как тень, след в след — вместе с Тенью ходил специально приставленный мент и, периодически, ныл: «Владимир Фёдорович… Не положено…», я — более-менее продуктивно, общался.

Самое загадочное я услышал от Крёстного:

— Ну извиняй, Ряба! — прошипел, еле слышно тот, — думал, сделал тебе подгон босячий, а получается испортил днюху… Ну, так уж карта легла!

— Ладно, ладно… Потом поговорим… На крайняк — если, накосячил где, вложишься за меня в общак! Хахаха!!!

Он то, здесь причём, интересно?

Беня, обиженный тем, что какие-то «поселковые» менты положили большой болт на его украинско-кипрско-израильский паспорт, с гордо-брезгливым отвернулся от меня, не захотев разговаривать. По ходу, назревает дипломатический скандал — так, как он несколько раз звонил в различные посольства — украинское и израильское… Почему он не позвонил ещё и в посольство Кипра — его третьей Родины, я поинтересоваться не успел.

Зато, его секьюрити дал очень высокую оценку профессиональным качествам провинциальной полиции:

— Как всё, здесь у вас, очень сильно изменилось в «лучшую» сторону, — издевательски улыбаясь, похвалил он наши новые порядки, — раньше помню, сельские участковые с семечками в кобуре бегали. А, тут гляжу — автоматы, бронежилеты… Прогрессируете! Практически, мировой уровень!

— Ага, спасибо! Но, по мне — лучше б, продолжали с семечками «бегать»…

Попозже, когда Беня куда-то отошёл, Яков Келми снова пошёл на контакт со мной:

— Уж, не из-за их ли проделок на египетском курорте? — он кивком показал на вернувшихся Спеца и Тень, — они, вроде, до сих пор в международном розыске… Вы не знали?!

— Догадывался… Да, нет — навряд ли! Тогда бы шерстили не местные менты, а ФСБешники.

— А, то Вы не знаете, как ваши правоохранительные органы работают… Им, что бы только раскочегариться, полгода надо! Если б, мы так работали — государства Израиль уже бы давно не было! А, вам как-то всё с рук сходит…

— А, у нас просто очень сильно холодно! Основали бы свой Израиль где-нибудь возле моря Лаптевых, а не в Палестине, вам бы — вообще, в спецслужбах нужды бы не было…

— Были, кстати, такие предложения от… Правда, немного южнее. Но, спасибо! Нам и, в Палестине хорошо.

Кстати, а действительно: почему к Спецу и Тени у ментов никаких вопросов по этому поводу не было?! Ведь, они и Данила, даже обратно в Россию въехали нелегально, получается! Плохое взаимодействие различных структур, что ли?!

Ну, вот и ещё одна головомойка! Думай, вот теперь, а голова и, так — кругом…

Постепенно, «та» половина пресс-конференц-зала пустела, а «наша» заполнялась народом.

Неожиданно, сотка Бони — что он мне вручил, прежде чем нас навсегда «покинуть», попыталась что-то вякнуть и, так же неожиданно замолкла. Блин, совсем забыл! Должна же быть «смс-ка» с места «археологических» раскопок! Несмотря на возражения сопровождающего мента, вынимаю её и… Связи нет! Что, за фигня?! Хватаюсь за свою — аналогично.

Смотрю на сцену, а там Аниськин энергично трясёт свою мобилу…

— Саша, — обратился я к Спецу, — твой сотовый работает? …А у тебя, Генша? …А, чё за дела, блин?!

Обе мои «тени», поочерёдно, вынули свои телефоны и воочию убедились, что сотовая связь в этом мире больше не работает. Услышав наш разговор, все мои гости «уже опрошенные», забив на запрет пользоваться мобилами, тоже повытаскивали свои телефоны и, так же убедились собственными глазами, что это благо цивилизации им больше недоступно…

Послышались всякие разные предположения и нелицеприятные высказывания в адрес сотового оператора.

— Узнаю Россию…, — пробурчал Беня и, на него посмотрели, как на еврея…

Хорошо, что всех «буйных» уже «определили», иначе бы был ещё один — новый дипломатический инцидент!

Мне вспомнились некоторые попаданческие произведения: «Может, портал расширился и, непроизвольно, произошёл массовый переброс „туда“? Всего Солнечногорска, а то и, всей Солнечной Пустоши? — мелькнула абсурдная мысль, — теперь, вылезти бы на крышу и посмотреть, летают ли самолёты…».

Первым, на изменившуюся обстановку, среагировал Спец… Проскочив ловким финтом мимо двух омоновцев и, сбив с ног — одновременно выбив автомат из рук третьего, он — сущим чёртиком выскочил на сцену к Аниськину:

— Бей тревогу, Михалыч! Бей, говорю — НАС СЕЙЧАС УБИВАТЬ БУДУТ!!!

Тот, жестом остановил других омоновцев, кинувшихся было к Спецу:

— Что, говоришь? …Убивать?! …Кто?!

Как-никак они были хорошо знакомы, поэтому Аниськин и, начал диалог, а не просто приказал одеть наручники и убрать с глаз долой…

— Некогда выяснять, кто! Труби общую тревогу, Михалыч!

— …?

— Рация, же есть? Вызывай блокпост!

Аниськин, несколько опасливо косясь на Спеца, достал старую — ещё советскую рацию и, после несложных манипуляций, в ней зашипело:

— Семёнов на связи!

— Семёнов! — так же опасливо — как на буйнопомешанного, посматривая на Спеца, спросил Михалыч, — у вас всё спокойно?

— Так точно, товарищ полковник! — бодро зашипело в ответ, — у нас всё спокойно, никаких происшествий не произошло!

— Семёнов! — заорал Спец, — бери своих людей, оружие и срочно спускайтесь в бункер!

— Уберите его! — скомандовал своим людям Аниськин, — оденьте наручники и, куда-нибудь… Куда-нибудь, определите!

— …Кто, это? — зашипело в рации у Аниськина.

— Семёнов! — опять заорал Спец, — если тебе, хотя бы твоя жизнь дорога, уходи в бункер! Слышишь?! СРОЧНО УХОДИ!!!

— …Да, так, — ответил в рацию главный районный мент, — один из перепивших гостей Владимира Фёдоровича… Странно… А запаха, вроде нет… Может, курите что?

«Он, в задницу себе клизму водкой делает… С другой стороны „выхлоп“ нюхай!», — хотел пошутить я, но в это время…

И, в это время погас свет… Все, оставив все свои дела, невольно задрали голову и, дружно посмотрели на здоровущую, шикарную хрустальную люстру с немереным количеством лампочек. Такие люстры, я только в Колонном Зале видел и, то — только по телевизору и в далёком детстве… Впрочем, «за бортом» — всего лишь поздний вечер и, в пресс-конференц-зале было достаточно светло.

Воспользовавшись заминкой, Спец освободился от схвативших его за руки здоровых омоновцев и снова подскочил к Аниськину:

— Тебе «полкана» дали за то, что ты задницей думаешь? Ты, думаешь …опой и веришь в случайные совпадения, Михалыч?

Тот завис, думая видно, про то — каким местом он сейчас думает…

— …Так, что же мне делать, товарищ полковник? — зашипело в рации.

Спец, опять:

— Сделай, как я говорю, а потом можешь хоть арестовать меня!!!

— …Спускайтесь в бункер и будьте наготове: высший уровень готовности! — после тяжких — по нему видно, раздумий, наконец решился Аниськин.

— Ага, понял! — радостно зашипело в рации, — тут, какие-то люди…

— Семёнов! Никого не пропускай в Замок! — заорал, как оглашённый Спец.

— Действуйте по инструкции, Семёнов: проверьте документы — если есть и, если…

— Семёнов! Ради всего святого, — не унимался Спец, — никого — никаких «людей», не подпускай к блокпосту!

— Хорош, уже командовать моими людьми! — заорал на него в ответ Аниськин, — да уймите же его, кто-нибудь!

— Ваши люди, полковник, вот-вот будут все мертвы… Спать спокойно после этого будешь?!

— …Вертолёт, — зашипело в ментовской рации, — вертолёт подлетает на большой скорости к Замку…

— Данила! — враз про всё забыв, спохватился Спец, хватаясь за «Кенвуд», — …Данила, ты меня слышишь?

Однако, из «Кенвуда» раздавался только громкий треск…

— Глушилка, …лядь! — Спец, в ярости от собственного бессилия грохнул рацией об пол, — ССУКИ!!!

Послышался явный шум винта подлетающего вертолёта…

— Стрелок! — враз подобравшись, скомандовал Спец, — бегом на крышу! Убери оттуда детей! Если успеешь…

— Я успею! — Стрелок ломанулся, как молодой олень к лифту, мимо оторопевших от всего происходящего омоновцев.

По пути, он сбил с ног пару моих гостей и опрокинул несколько столиков, а через стулья просто перепрыгивал.

— Лифт обесточен! — успел крикнуть ему вдогонку я.

— Ага! — слегка изменив направление, Стрелок побежал кругами по винтовой лестнице.

Перебросив «туда» — в прошлое, очень мощный немецкий дизельный генератор, я совсем недавно — предвидя возможные перебои с электричеством (правда, не при таких обстоятельствах!), установил в гараже небольшой бензиновый. Правда, тот давал свет только в самом гараже и в погребке, да энергию для лифта в погребок — к порталу…

Не успел Стрелок ускакать вверх — на крышу, как по той же лестнице, только снизу — из холла, где гудел «народ попроще», прискакало два переполошённых мента-омоновца:

— Таащ! Там, там…

Вдруг как, что-то КАК ГРОХНЕТ!!! Удар был такой силы, что пол — казалось, подпрыгнул и ударил по пяткам… Со стен и потолка полетел весь «евроремонт», а люстра закачалась, хрустально звеня… Широкое окно, выходящее во внутренний дворик вылетело и осыпая мелкими осколками стекла находящихся в пресс-конференц-зале, грохнулось прямо на его середине, сбив с ног несколько моих гостей… Крики, истеричный визг женщин, режущий уши…

Взрывная волна, фантастически красивым — жёлто-багровым огненным пузырём, ворвалось через пустой оконный проём и, обдавая адским жаром всё живое, прошла поверху помещения, обрушив вниз хрустальную люстру и выбив наружу Замка все три окна поменьше — находящиеся на противоположной стороне…

Крики боли, а потом стоны раненных, вопли ужаса обезумевших от страха людей…

После того, как «грохнуло», я — как и все, наверное, упал на пол и закрыл руками голову. На меня сверху «упал» Тень… Вот реакция, а?! Их, что? Специально такому учат, что ли?!

Почему то, как только поднялся на ноги и, начал хоть немного соображать, я первым делом очень сильно разозлился на него — на своего телохранителя:

— Никогда так больше не делай, Денис! НИКОГДА, ПОНЯЛ!!!

— Понял, понял, Шеф! — внешне спокойно ответил тот, — никогда, больше не буду делать так…

При этом мы оба, не отрываясь, смотрели на мою вторую «тень» — на мента, приставленного ко мне Аниськиным. От лежал у наших ног и, слегка постанывал — обхватив ладонями голову и, из под его пальцев обильно сочилась кровь…

Потихоньку все начали приходить в себя… Раненные — к счастью их было немного, продолжали кричать и стонать и, им суматошно и бестолково, начали оказывать первую помощь. Впрочем, были и, те — кто лежал неподвижно… Двое… Нет, трое… Да, да… Трое! Больше всего жертв и пострадавших было в том месте, куда обрушилась люстра. Близко туда я не подходил, пытаясь вместе с Тенью реанимировать его коллегу-любителя… Не смогли: минуты через две, тот — пару раз сильно дёрнулся и вытянулся… И, четвёртым — «мой» мент!

— Что, это было?! Что, вашу мать, происходит, в конце концов?! — Аниськин поднял шипевшую рацию к уху и прислушался, — …стреляют, что ли?! Семёнов, Семёнов! Что у вас происходит, приём…

Я, если честно, ничего не соображал и плохо слышал — ибо, в голове звенело, как в церковном колоколе…

— Данила! — вдруг вспомнил, и помчался наверх.

За мной припустили Спец и Тень… Генша со своим другом-логистиком — которому я не успел дать прозвище, Борода и Бес, с несколькими омоновцами оказывали помощь раненными. Спец им сделал знак на ходу — типа, продолжать этим заниматься. Убегая заметил, как Аниськин выглядывает в окно, пристав на цыпочки — пытаясь разглядеть, что происходит у блок-поста… Как бы шальную пулю не словил!

Бежать наверх мешали следователи-дознаватели их «клиенты» сломя голову несшиеся по винтовой лестнице вниз…

— Что… Что, случилось?! — спрашивал каждый первый из них, — что… Что взорвалось? …Газ на кухне? …Много пострадавших? …Жертвы имеются?

— Все вниз — там узнаете! — отвечал, не останавливая.

Во… Кто-то упал и, матерясь, покатился вниз… Пришлось через него перепрыгивать.

К счастью, их не было слишком много.

Однако, на крышу мы забраться не успели: Стрелок, Данила, Лиза и Русик уже спускались оттуда нам на встречу… Вид, у трёх последних был… Слов нет, чтоб описать! Это надо было видеть… Копчённые какие-то и, перепуганные до изменения внешности. Еле узнал!

— ФУУУФФФ… Слава Богу, все живы и здоровы… Кажется. …Что произошло, то?

Я первым обратился к Стрелку — как к наиболее, на вид спокойному:

— Лёша! Хоть ты знаешь, что произошло? Что это было, что взорвалось?

— Я не успел, Шеф! — честно признался тот, — когда я прибежал на крышу, всё было уже кончено… У Данилы спрашивайте.

Однако, Данила был… Данила был, явно не в состоянии!

Ладно, хорошо…

— Быстренько все в мою спальню!

В своей спальне я застал спящего без задних ног на моей кровати Умку… Да! Время идёт, люди взрослеют — но, ни фига не меняются! Ещё в институте, Умка славился умением «отъезжать» напрочь, после трёх рюмок… Ботан, одним словом!

Первым делом я в холодильник, достал запотевший пузырь водки, налил первый подвернувшийся под руку стакан и, протянул Даниле:

— На, пей!

За окном что-то периодически потрескивало…

Спец подошёл и, очень осторожно выглянул из-за супермодных жалюзей:

— Однако, на блокпосту стреляют — идёт бой! «Бардак[206]» горит… Отсюда плохо видно. …Стрелок!

— Слушаю, командир?

— Надо сбегать в гараж за стволами, Лёша! Возьми с собой наших — Бороду и Беса, если они освободились…

В гараже было складировано некоторое оружие с патронами — снайперская винтовка неизвестной мне модели, моя «Сайга», помповик самого Спеца, несколько пистолетов «ТТ»… Ещё, что-то там… Планировали вместе с ними — в самый последний момент перейти.

— А менты?

— …Твою, ж!!! Ладно… Тогда, погодь чуток — надо сперва с ними договориться. Ты пей, пей, сынок! Сразу станет легче… Хотя, постой Лёша: сбегай, принеси нам — пока, незаметно пару пистолетов для Беса… А, сколько там у нас, вообще пистолетов?

— Точно, не помню, но немного…

— Да, тащи все, что есть!

Стрелок, мгновенно исчез…

Данила водку выпил, но почему-то первой пришла в себя не пившая водку Лиза:

— Мы выглянули на шум из-за… Ну, стена такая каменная — на краю крыши…

— Из-за парапета…, — подсказал я ей.

— Из-за пара… А, там вертолёт, такой — огромный, подлетает! Потом, пролетев над нами — низко-низко, меня чуть ветром не сдуло, завис над двором вашего Замка…

«По ходу, вертолёт — „зависнув“, скинул бомбу… Интересно, сколько килотонн?», — почему-то, ко мне в голову — в самый неподходящий момент приходят самые несуразные идеи и неподходящие мысли!

— …Из вертолёта вылетели верёвки — прямо к Вам во двор, дядь Вов!

— Понятно…, — резюмировал Спец, — группу захвата хотели выкинуть… Откуда интересно, у нас здесь такие шустрые ребята? Из какой «конторы»? …А, дальше?

Однако, «дальше» не поехали… Лиза — хватившись, замолчала, перепугано посматривая на Данилу. К счастью, мы долго в неведении не оставались — тот, уже вполне пришёл в себя:

— А дальше, дядя Саша, из вертолёта вылез… Вылез, какой-то солдат в форме и автоматом…

— Много, очень много солдат…, — испуганным шёпотом уточнил Русик, — и, все с автоматами…

Помолчав, дав «подельнику» выговориться, Данила продолжил:

— Я хотел спрятаться назад, но он уже заметил и стал в меня целиться… Как тогда, помните? Когда, ма… Уби…

Данила замолчал, видимо он был просто на грани…

— Они целились и, в меня…, — вдруг, ожила Лиза, — и, в меня тоже!

— И, в меня! — присоединился Русик, — в меня они больше всех целились!

— И, я…, — Данила опустил голову, как сильно напроказивший школьник, — и, я…

Как очень сильно напроказивший! Так сильно напроказивший, что простым лишением сладкого он уже не отделается…

— Он не мог иначе! — звонко, отчаянно — совсем по-бабьи, заголосила Лиза, — они нас всех хотели убить!

Она поочерёдно, умоляюще посмотрела нам в глаза:

— Не говорите никому! Ну, пожалуйста… Ведь, Данилу посадят в тюрьму! Умоляю! Пожизненно — ведь, он же уже совершеннолетний… Ну, пожалуйста! Я, ПРОШУ ВАС!!!

Отчаянно зарыдав, Лиза убежала за перегородку… Спросив у меня про наличии в помещение аптечки, в частности — какого-нибудь успокаивающего и, получив отрицательный ответ, Тень пошёл её успокаивать со стаканом водки, а мы со Спецом остались, с дурацким видом, таращиться друг на друга.

Ни фига, если честно не понял… Данила, что? Вертолёт сбил?! Из ракетницы?!

— Так ты, что? — Спеца удивить было очень трудно, но можно! И это, как раз такой случай! — из моей ракетницы ВЕРТОЛЁТ СБИЛ?!

— Я выстрелил в этого солдата…, — не поднимая головы, но уже более-менее спокойно, ответил тот, — у него на лице была такая… Как, её?

— Балаклава?

— Да… Как, у того… Ну, тогда — помните? Который, маму и Максима…

— Помню, помню… Как, такое забудешь! — Спец, налил Даниле ещё водки и не забыл про Русика, — выпейте — сегодня вам можно!

Русик попытался было отказаться, но Спец громко на него рявкнул:

— ПЕЙ, ГОВОРЮ!!! А то, головой заболеешь и, в дурдом попадёшь! После такого и, у взрослого, напрочь крыша съезжает…

— …Я целился в этого солдата, — выпив, продолжил Данила, — а, попал в пилота…

— В пилота?!

— В лобовое стекло… Ну, там — где лётчики сидят…

— НУ, И…?!

Интересно, ракетницей можно пробить остекление кабины вертолёта?

— Лётчик, сделал вот так…, — Данила показал, как именно сделал рукой лётчик, — вертолёт наклонился… Солдаты упали вниз… Но, не все!

Данила сказал это так и, так при этом посмотрел на нас — как будто, последнее обстоятельство — то, что солдаты «выпали» из вертолёта «не все», очень сильно скостит ему срок.

Судя по всему, остекление он не пробил, но перепугал пилота вертолёта… Однако, слушаем дальше:

— …Потом, лётчик сделал рукой вот так… Вертолёт, накренился в другую сторону, но очень сильно! Задел винтом… Винтом на хвосте задел…

— Парапет…

— Да! Задел хвостовым винтом парапет — его, как РАЗВЕРНУЛО!!! Из него, ещё кто-то вылетел… А, потом он наш парапет — за которым мы стояли, как РУБАНУЛ(!!!) большим винтом — аж, камни во все стороны полетели…

— Все… Все, кто в вертолёте был, так сильно КРИЧАЛИ — аж, СТРАШНО СЛЫШНО(!!!) было…, — голосом, полным беспредельного ужаса, добавил штрих в картину катастрофы Русик.

— Мы едва присесть успели, и…, — быстро кивая, соглашаясь с дополнением товарища, Данила продолжил и закончил, — …потом снизу — во дворике, КАК БАБАХНУЛО!!! Столб пламени аж, до неба был! А мы, чуть живьём не сгорели — так жарко было… Потом прибежал дядя Лёша и забрал нас вниз…

Да! Не повезло ребятишкам! Или, наоборот — повезло…

Такого же мнения был и Спец, отозвавший меня в сторонку:

— Вот же, не повезло парню! Сначала мать с братом на глазах убили и, самого чуть не… Потом, не успел в себя прийти — здесь… Пришлось самому убивать… Или, наоборот — повезло? Ты как сам думаешь, Шеф?

— Я думаю, что думать потом будем… Сейчас, что-то делать надо! Что делать будем, Саша?

— Что делать? — Спец, думал недолго, — делать будем то — что и, делали… Ты, Шеф, давай перебрасывай, кого сможешь — первым делом этих детишек, а я пока попытаюсь взять ситуацию под контроль.

Я посмотрел на спящего, как конь Умку:

— Этого, тоже надо «туда». Судя по происходящим событиям, эта голова здесь задаром пропадёт, а «там» она вполне может нам сгодиться…

— «Этого», тащить придётся…

— Ничего, утащим! Своё «добро» в мешке спину не тянет!

Спец и, вернувшийся с «ТТшниками» Стрелок, понесли в погребок Умку, я же с Тенью повел детишек. «Детишки», к тому времени, изрядно окосели от выпитой водки, к тому же у них, видимо, был посттравматический отходняк… Они двигались, как сомнамбулы и, не задавали никаких вопросов.

Спустились на второй этаж — где был пресс-конференц-зал… Там, практически, всё по-старому — только, народу откуда-то прибавилось. Спец, подозвал Геншу и, его недавно прибывшего к нам и, уже «посвящённого» — всеми нами помаленьку, друга-логистика:

— Шеф! Я остаюсь разруливать ситуацию здесь, а ты забирай этих обоих друзей с собой… «С концами». Здесь они мне больше не нужны, а «там» — если что, они будут для тебя полезнее, чем я.

— Ты давай, без «если что», Саша! Вы все мне — край, как нужны. Все до одного!

— Саня! — с лёгкой тревогой в голосе попрощался со своим другом Генша, — мои мозги без твоей «мышцы бранной» — ничто! Ты давай береги себя! Я не хочу быть всего лишь «головой профессора Доуэля[207]» на столе у…

Судя, по кивку в мою сторону, Генша не хотел быть «головой профессора Доуэля» на столе у меня. Всё-таки, абсолютно «своим», я для моего «военного блока» так и, не стал… Скорее средством. Наши задумки совпадают — вот мы и, движемся в одну сторону, используя друг друга. Как, только… Пока, об этом не стоит, даже думать! Особенно, в такой обстановке…

Спустились, уже с Геншей и его другом — которому, я ещё не успел дать прозвище, на первый этаж — в холл. Здесь произошла небольшая заминка: нам навстречу — по лестнице, в панике бежала целая толпа народу. Поймал одного знакомого — из работников нового «КБО», привёл в более-менее адекватное состояние несколькими пощёчинами и, быстренько экстренно «выпотрошил»…

Узнал вот, что: в столовой, где гулял народ «попроще», разрушений и жертв было намного больше. В окна попал горящий керосин из упавшего вертолёта и, среди гулявших там, были сильно обгоревшие и просто легко обожжённые… Это, кроме раненых и убитых всякими летевшими обломками.

— …Из тех, кто у стены сидел, практически никто не уцелел! Или, убиты или ранены или обожжённые… Из кухни только один живым выполз — она полностью разрушена и теперь горит…

…Миссис Адамс!!! А, сколько народу, кроме неё, было ещё на кухне! Её мужа, Игоря Сергеевича, я в последний раз видел на входе… Нет, уже после начала «сабантуя» в гардеробе — вещи гостей сторожил, да за моими подарками поглядывал. Где, он?

Впрочем, как я краем уха слышал, официантов остро не хватало и, освободившихся к вечеру работников кухни использовали не по назначению… Может, не все погибли?

— Во внутреннем дворике — АД!!! Там, ГОРИТ ВСЁ!!!

Чёрт! Мы отрезаны от гостевой… А, в крыле для прислуги… На неё ж, вроде вертолёт упал… Страшно подумать!

…Котёночек!!! Вражину я видел среди гостей «попроще», а где она? Я, до крови прикусил губу, сжав кулаки до боли в костяшках… Слава Богу, Медвежонок цела и невредима: с утра она на жилом этаже убралась, меня быстренько «нетрадиционно» «поздравила» — пока Умка завтракал и, на после обеда отпросилась… Слава Богу!!!

— Народ ломанулся было через Парадное Крыльцо, но там менты не пускают: снаружи перестрелка… Большинство людей из столовой попрятались в полуэтаже… Ну, там где у Вас спортзал и сауна…

…Создание!!! Помирилась она с Джойстиком или нет? Где она была в момент крушения долбанного вертолёта? О, БОЖЕ ВСЕМИЛОСТЕЛИВЫЙ…

— Хорошо…, — что хорошего, то? Идиот…, — поднимешься в банкетный зал, найди там моего Спеца… Знаешь его? Высокий такой, худой… Сразу узнаешь! …Найди его и расскажи всё, что рассказал мне.

В самом холле стоял устойчивый запах горящих нефтепродуктов и жаренного человеческого мяса… Со стороны столовой явно, что-то с треском горело — виднелись языки пламени, сквозь клубы дыма. Ещё хорошо, что практически весь дым вытягивало наружу во дворик!

Всюду в холле нервно ходили, просто стояли с отрешённым видом, безучастно сидели или ползали яростно матерившиеся, стонущие, плачущие или просто подавленно молчащие люди… Некоторые прятались в гардеробной, в санузле или, вообще — под биллиардным столом с моими подарками. Хорошо, что мои детишки в трансе, иначе бы они сильно перепугались! Хотя, куда уж больше…

Возле дверей в гараж, за перегородкой перед нею, кучковалось с десяток — чуть больше, до смерти перепуганных, но внешне вполне целых людей разного пола и возраста. Узнал одного из Старичков-Разбойничков, обоих недавно приехавших шоферов-дальнобойщиков и узбека из грузчиков… Чьи то жёны — их не знаю… А, это — официантка из местного ресторана, постоянно помогавшая миссис Адамс в подобных мероприятиях. Симпатичная, кстати… Очень, симпатичная! Даже сейчас, когда у неё от слёз «поплыли» тени и тушь с ресниц…

— Владимир Фёдорович, — спросил один из них, не помню кто он…, — что происходит? Это война? Нас бомбят?

При слове «война», одна из женщин, находящихся среди здесь прятавшихся, зарыдала:

— Саша, Сашенька!

— Не убивай себя так, Люба! Твой Саша здесь, он живой — он скоро найдётся…, — перепугано и неубедительно, утешала ей другая, — он сейчас за нами придёт…

— Он… Он, он у окна сидел! …Саша, Сашенька!!!

Да! По ходу, это война и есть! Нам — попаданцам, какие-то силы объявили войну и напали без предупреждения…

— Сам не знаю… Может быть и, война… Но, бомбят — это точно!

— …Что, делать? — спросил кто-то и, с два десятка глаз — с надеждой и упованием, уставились на меня.

Что мне ещё оставалось делать? …Правильно!

— Надо срочно эвакуироваться!

— Куда, как?!

— Не перебивать! …СЛУШАЙТЕ ВСЕ: здесь — в Замке, есть старинный подземный ход, про который никто — кроме меня, не знает. Доверьтесь мне и, я выведу вас всех в безопасное место…

Послышались выкрики:

— У меня здесь…

— И, у меня! …Где моя Оля?!

— Без моей Наташки никуда не пойду!

— Борю моего не видели, Владимир Фёдорович? Он, вроде к вам — наверх пошёл…

Ни и, типа, того…

— Потом вернусь, найду и выведу в безопасное место всех остальных. Я не могу всех сразу — подземный ход не резиновый! Вы, главное, верьте мне, не бойтесь ничего и не задавайте никаких вопросов!

Пообещав, что отведу их в безопасное место я, без особых проблем, «отвёл» всю эту группу в прошлое и «сдал» на попечение Боне… Боня, узнав от Генши об произошедшим, изрядно попенял мне за произошедшее… Прямо — таки, с кулаками на меня кидался:

— Ты что натворил, генералиссимус долбанный?! Ты, сколько народу угробил, Ваше сатанинское отродье?!?!

Пришлось его успокоить, врезав под дых:

— Да, охолонь ты! Ну, так уж получилось, извини…… Ты б, на моём месте — конечно б, так не облажался…

Я, готов был сам повеситься на первой же попавшейся осине.

Отдышавшись, Боня:

— А что ты, передо мной извиняешься?! Ты перед людьми, которые из-за… Эх!

Но, по-моему — втайне, Боня был рад! Очень рад «воссоединению» с внуком… Как говорится — худа, без добра не бывает.

Посетив, с коротким «дружественным» визитом, контуженного «тупым твёрдым предметом» в голову Женьку Мозгаклюя — находившегося под опекой Кузминичны в моей спальне, я забрал Дока и Айболита с собой «назад в будущее» — оказывать помощь пострадавшим. Ну, а остальных «невольных попаданцев» — пострадавших больше морально да психически, оставил на попечительство попаданцев — уже находящихся здесь… Ну, а раненых «оттуда» будут встречать и лечить Дуремар с Франкенштейном.

Выходя обратно из лифта — уже в нашем времени, столкнулись мы нос к носу… С Хорём, итти его мать! Как он сюда попал? Я ж, дверь в гараж закрывал — точно помню! На кодовый замок, про который только наши — «посвящённые» попаданцы, знали…

— Слышь, Ряба! Я здесь на лимане[208]…, — обращая на Айболита, Дока, Стрелка и Тень внимание меньше, чем на ящики вдоль стен, обратился он ко мне, — что за дела здесь творятся, а? Твои, что ли проделки?!

Голос его был внешне безразличным, но я уловил нотки угрозы в свой адрес… Вот этого, мне ещё не хватало!

— Фильтруй базар, кореш! И, мозги свои обшарабаренные включи: я что, по-твоему? Сам себя взорвал?! ТЫ, С ДУБА РУХНУЛ?!

— А, что тогда? — никак не мог врубиться Хорь, — что это, тогда было?!

Всё-таки — по его поведению, было очень заметно, что Хорь хорошо «дунул»! Но, держался, правда, вполне адекватно…

— Сам не в теме… Может, какая война началась?!

— Да…? — Хорь начал задумываться, — война? А, менты ещё там? Не зажмурились?

— Там, там… Что им сделается. Наш мент, он живуч, как клоп! Сам скорее, вперёд него «зажмуришься»…

— В реале, так! А Крёстный с Шнягой? Арни?

— Тоже, живы и здоровы…, — «что, очень печально…» — подумал я про себя, — тебе кланялись — куда, мол, пропал!

Как, ни досадно, но всю эту криминальную троицу, я после начала «апокалипсиса» видел в полном здравии…

— Менты их выдёргивали? Душу мотать?[209]

— Выдёргивали, выдёргивали… Только, толку то? По ним ничего не числится — мусора мокродела ищут!

Мутноватые глазёнки Хоря как-то подозрительно забегали… Буквально, на пару секунд!

И тут, меня осенило: может, Хорь что-то знает, чего не знаю я? Пока он под угаром, да в шоке, да ещё не при Крёстном… Однако, время идёт!

— Док! Идите с Сергеем Валентиновичем наверх — там полно раненых…, — Денис! Идите с Лешей к Спецу, готовьте следующую группу — химиков в первую очередь! А, я тут с человеком с глазу на глаз поговорю…

— Но, Шеф…

— Я приказываю: ИДИ!!! Это мой старый знакомый и, у меня с ним кой-какой разговор… ИДИ!!!

— Хорошо, Шеф! — Тень очень пристально посмотрел в на Хоря, как бы на всю жизнь запоминая, — но, через пятнадцать минут я вернусь… Возможно, не один!

На Хоря, впрочем, это не произвело ни малейшего впечатления!

— Не забыл? Подготовьте мне следующую группу для перехода! Химиков…

Проводив глазами удаляющего Тень, подождав, когда он закроет за собой дверь гаража, я без обиняков спросил:

— Хорь! За что ты вглухую заделал Семёна Валерьяновича Шепетнова?

— …??? Докумекал, значит!

— А, что тут кумекать: никто кроме тебя не прячется… Тут и, ментом не надо быть! Сам себя палишь…

— Да, у меня полные карманы ганджубаса! Вот и, ныкаюсь…, — не кололся Хорь.

Но, я тоже — не огурцом делан!

— Ну, тогда я пошёл… А то, счас кипеш поутихнет, менты обшмонают весь Замок и надыбают нас с тобой, любезно беседующих. А у тебя — полные карманы «ганджубаса»! Что менты могут про нас с тобой подумать? Тебе то, по хер — ходкой больше, ходкой меньше, а у меня репутация подмочится…

— …Да, я прикалываюсь! Только, на пару косячков — чисто для себя…, — сдал назад мой обдолбанный собеседник.

— Остальное, тебе мусора сами в карманы накидают… После того, как с твоей «биографией» ознакомятся! Бугагага!!! Нечасто, местным ментам попадаются такие крупные рыбины, поэтому — вцепятся в тебя, как бультерьер в задницу. Кто откажется, когда удача сама в руки прёт — от лишней звёздочки на погонах?!

Хорь, конкретно грузанулся…

— …Короче, тебе решать: ты мне поёшь (как на духу, причём!), за что ты завалил Валерьяныча, а я тебя ныкаю так, что ни один мент не найдёт. …Ну? …Нет?! …Ну, так я пошёл!

— Крёстный цинковал, пока не базарить на эту тему с тобой! Типа, утихнет шухер и, он сам полный расклад даст…

— Если, тебя повяжут — могут пристегнуть к этому делу и Крёстного! Как, сам мыслишь: в кайф будет, когда ему — по твоей быковатости, в обезьянике будут по почкам стучать? — брал на понт я, — а, стучать по почкам ему обязательно будут: после тебя — осетра, да — целый кит!

Хорь, крепко задумался…

— Счас, я по ручнику с самим Крёстным это дело обкашляю[210]…

— «Ручник» не фурычит — сотовую связь отключили…

— Да?! …Точно!

— Вот видишь, как дело серьёзно! Из-за тебя, даже целый район, всех благ цивилизации решили!

Хорь, усиленно шевелил обкуренными мозгами…

— Ну, Крёстный, он может и выкрутится… Ты же, Хорь, попал конкретно!

— …Мыслишь?!

— Да, без базара, конкретно! Главмент проговорился — по запарке, что есть какой-то свидетель из местных…

— Да?! А, я всё череп чешу, чего они сразу здесь нарисовались…

— Ты чисто сработал, Хорь?

Хорь, помявшись, утверждающе кивнул головой.

— Уверен?!

— Сложил, вроде, высоко[211], — в первый раз прокололся мокрушник, — он и, пискнуть, болезный, не успел! И, дрян[212] его, хоть не далеко, но зато надёжно заныкал — так скоро не должны были найти…

— И, никто не видел?

— Утро же было: только-только балда[213] вставала — да ещё и, суббота… Да и, район тот ещё: одни развалины и, в них пенсы[214] собственной смерти ждут!

— Значит, где-то — что-то, пошло не так! Возможно, кто-то — какой-то пенсионер, у окна стоял и яйца чесал, когда ты его… Так, за что ты его завалил, Хорь?

Однако, тот был весьма не прост! Только, презрительно фыркнул:

— Нашёл фраерка! Да, кто ж свои козыря просто так — в начале игры выкладывает?! Мы с тобой на одно дело не ходили, на одной шконке не чалились, баланду одним веслом не черпали — поэтому веры у меня к тебе нет! Вот, когда заныкаешь меня от ментов — тогда скажу…

Я немного постоял, немного подумал…

— Ладно, по рукам! Ты, здесь в гараже, поскучай пока немного, а я скоро вернусь и отведу тебя в надёжное место.

— Куда, это? Куда, отсюда можно слинять? — насторожился Хорь, — я здесь всё обшарил — здесь ЖАРА[215]!!! Ворота не открываются — чем-то подпёрты снаружи. Во двор не сунешься — там, что-то горит… Вон, дверь раскалилась — хоть прикуривай!

Действительно, массивная железная дверь — ведущая во внутренний дворик, слегка дымилась…

— …Ты мне лапшу на уши не вешай!

— Ну, предположим, здесь есть старинный подземный ход.

— В подвале, что ли? Куда ты, ту толпу отвёл? Да, был я там — нет там ни …уя!

— Ну и, на хрена бы тогда, я её — «толпу», тогда туда отводил? Мозги, ещё раз говорю, включи! Или, ты вообще — обшарабанился?! Просто ты — там, но не так искал, Хорь!

— …Ладно, твоя …опа шире[216]. Ну, попхнули[217]!

— Я ж говорю: подожди! Мне надо кой-какие дела утрясти… Закрою тебя, чтоб тебя не нашли. Короче: жди меня и, я вернусь… Только, очень жди!

Когда я, закрыв дверь в гараж, начал подниматься в пресс-конференц-зал, меня чуть не затоптала толпа народа ломившаяся оттуда. В чём дело?! Только и, услышал внятного:

— Михалыча убили! Застрелили…

Аниськина, что ли?! Мать… Замес пошёл серьёзный! Кто, это его? …Неужели Спец?!

Некоторые из толпы, впрочем, добежав до холла и увидев что там творится, ломанулись обратно наверх… Периодически, сверху что-то глухо щёлкало, как будто ломом крушили гипсокартонное перегородки.

На ступеньках винтовой лестницы — на уровне второго этажа мне пришлось перешагивать через трупы. Один из них — по одежде и, по «своему» немецкому броннику узнал, был пожилым дознавателем — который, меня опрашивал…

Вдруг, что-то сбило меня с ног и, я упал прямо на труп… ЩЁЛК!!! Как будто ломом по шахте лифта вдарили! На меня посыпались осколки стекла и куски штукатурки.

О, БОЖЕ МОЙ!!! Вот, это у него «дыра»… Руку можно засунуть! Я работал на «скорой», бывало — приходилось возить трупы — даже после бандитских разборок, но такого трупа я ещё не видел!!! Бундесовский бронежилет — НАСКВОЗЬ!!!

У полусидевшего чуть выше, на ступеньках рядом — плохо знакомого мне чиновника из городской администрации, было почти оторвано правое плечо… Он был ещё в агонии, судорожно семенил ногами и обильно истекал кровью — в которой я перепачкался.

Этим «что-то» — сбившим меня с ног, оказывается, был Тень, который теперь тащил меня за ногу внутрь зала:

— Извините, Шеф! — сконфуженно улыбнулся он мне, — мне пришлось нарушить ваш приказ…

— Какой приказ, Денис? — не дошло до меня.

Я, в упор рассматривал свои руки, измазанные в чужой кровищи и, меня реально мутило.

— Приказ «больше так не делать»…

— Аааа… Удержу из зарплаты…, — хватило мне ума пошутить.

— Еле успел! Снайпер херачит откуда-то… С дуба, что ли… «Крупняк» у него, реальный! Смотрите, какие дыры: шахту лифта — насквозь! Весь зал на уровне окна простреливает. Но, ниже уровня подоконника — «мёртвая», непростреливаемая зона… Местного главу МВД застрелил, сука! …Как, его?

— Никита Михайлович…

— Хороший выстрел — прямо в голову…, — с оттенком профессиональной зависти сказал Стрелок, неведомо как объявившийся рядом, — но, блокпост ещё, вроде, держится!

Зря строили, что ли?!

Сидя на полу — за перевёрнутым праздничным столом, среди валяющихся тарелок с салатами и прочей закуси, сам в них — да в крови, с головы до ног перепачканный, я оглядываю окружающую обстановку… МАТЬ, ТВОЮ!!!

На сцене — неподалёку от окна, действительно, лежит картинно раскинув руки и ноги Аниськин… Никита Михайлович… Напрочь вылетела из памяти его настоящая фамилия. Царство ему Небесное… Его фуражка была далеко-далеко от туловища, а головы — вообще не было! А, то буро-красное, чем была забрызгана сцена — были, по ходу, его мозги…

Рядом с ним, в разнообразных позах, возлегало ещё и два трупа омоновцев — один из них капитан, старший над ними… Тоже, скажем так — не в лучшем состоянии!

Меня тут же вытошнило, хотя раньше я отличался завидной крепостью желудка!

Проблевавшись до желудочного сока, я спросил у Тени и Стрелка, оказавшегося рядом:

— Где наши? Где Спец?

— Там, возле окна… Там само безопасно…

— Ну, тогда поползли туда… Все живы?

— Из наших все… Спец, после смерти Михалыча и старшого над омоновцами, взял командование всеми ментами на себя…

— Ну, молодец! …Слушаются?

— А куда они денутся! Других командиров, почему-то не оказалось…

Мы поползли на четвереньках через ползала, огибая столы, распихивая стулья, целые и битые тарелки и, вазы — в которых когда-то стояли цветы и, сами цветы — траурно возлежащих на полу и, поскальзываясь на рассыпанных жирных остатках изысканных яств… Воняло разлитой водкой и вином из разбитых или целых, но опрокинутых на пол рюмок и бутылок… Перебивало, даже горелую керосиновую вонь из дворика!

Хватало и, битого стекла на полу, об которое я немного порезал левую руку, а наступив коленном на валяющуюся ложку, я от боли чуть не взвыл…

Обогнув три трупа под останками хрустальной люстры, я среди них опознал лишь Олигарха — владельца местной барахолки и сети коммерческих киосков. Всё залито кровью и засыпано хрустальными осколками…

Количество «цивильного» народа в пресс-конференц-зале, очень сильно сократилось — раза в три, за время моего отсутствия. Может, просто не вижу, но куда остальные подевались — без понятия.

Так, хорошо… Относительно хорошо: трое из пяти химиков здесь и… Твою, мать — Крестный с Беней и, все — иже с ними! Вот кого, ничто не берёт! Кому, всё нипочём…

Слава Богу, мой друг Барыга, жив! Как раз мимо него проползаю. Я его, вообще-то, хотел уже давно «отправить», но… Впрочем, про это я уже рассказывал. Так… Первым делом надо его… Или, нет?

— Андрей, ты как? В порядке?

— Если честно, «порядка» бывало и, побольше…

Ну, вроде бы — ничего… Улыбается!

— Ладно, держись… Скоро — «туда»!

— Держусь — что ещё остаётся делать?!

…Так, как? Перебросить его немедленно или подождать и, вместе с ним в самом конце? Самым последним?…Что делать, то?! Не ошибиться бы, итак — очень много совершенно ошибок…

Пока я терзался сомнениями насчёт Барыги, мы подползли вплотную к среднему — самому большому окну, смотрящему в сторону недосягаемого теперь Солнечногорска. Интересно, что расскажут в новостях по СМИ и, что подумают про меня горожане? Наверное, ничего хорошего… «А, какой грандиозный срач будет в Инете!», — почему то, в голову приходят, только самые дурацкие мысли.

Под окном сидели или лежали Спец, со всей нашей компанией и, с ними с десяток омоновцев и просто ментов в форме и штатском. Следаки да дознаватели, может быть — эксперты… Все остальные мои гости — кто, где. Кто, вместе с моими и ментами под стеночкой восседает, кто посреди пресс-конференц-зала на полу возлегает, спрятавшись за перевёрнутыми столиками или под ними — не перевёрнутыми…

Спец и Борода были вооружены ментовскими «АКСУ-74», Бес поигрывал двумя «ТТэшниками», которые он крутил меж пальцев, как фокусник… Блин, знал бы расклад, принёс бы из гаража сюда все оставшиеся стволы… Три раза «блин»: а, если их найдёт Хорь?! Надо быстрее отсюда — туда…

Да… Очень жаль покойного Михайловича — путь земля ему будет пухом… Хороший человек был!

Эх… Надо было мне, дураку, сразу валить отсюда — «с концами» после его предупреждения! А, сейчас… Что же, я наделал, что же я натворил…

— Какого чёрта ты сюда припёрся, Шеф?! — Спец, волком набросился на меня и, потом отвязался на Тень, — ты, какого хрена его сюда привёл?!

Однако, кроме ругани нас, у него было другое занятие — в руках он держал рацию Аниськина, периодически в неё повторяя:

— Семёнов, Семёнов! Как слышишь, приём!

— …орошо, — наконец, зашипело из неё, — …я остался один! …аши — все! …МРАЗИ!!! В бункере… Шшшш…

— Если ты в бункере, Семёнов, они тебя не возьмут! Ты там держись, Семёнов! Ни кого не подпускай к Замку, Семёнов!

Как-то очень давно, Генша и Спец немного просветили меня в тактике обороны и штурма долговременных оборонительных сооружений… Оказывается, взять наш «бункер» — не взорвав его приличным количеством взрывчатки, очень трудная задача! А, не «взяв» бункер — нечего было и, думать, про штурм Замка в целом: единственная его бойница и вход были снабжены противогранатной защитой и смотрели в сторону Замка. Дойти или доехать до Замка мимо блокпоста — не получив пулю в спину, было практически нереально!

Генша рассказал мне, что примерно так же — только в несравненно большем масштабе, были устроены знаменитые доты-«миллионики» на линии Маннергейма:

— «…Амбразура хорошо замаскирована — так быстро не заметишь, а её устройство сильно глушит и искажает звуки выстрелов. Атакующий, поэтому думает, что стреляют откуда-то издалека — хотя огонь, может быть, ведётся практически в упор!».

— Это нам очень сильно повезло, что Семёнову удалось добраться до бункера! — несколько раз, удивлённо — как будто про себя, повторил Спец.

— Да… Нам сегодня очень — прямо сказочно, везёт!

Действительно: сначала Данила, сбивший из ракетницы целый вертолёт со спецназом, потом Семёнов — решивший стоять насмерть! Ан, нет… Всё наше «везение» началось с Аниськина, вдруг решившим взбунтоваться против спецслужбы… Или, кто там против нас?!

— А, если «они» к нам с тыла зайдут? — интересуюсь.

— А, приближаться к Замку по трём другим направления — по голой степи, никому и, в голову не придёт! — рассудительно успокоил меня Спец, — никто же не знает, что у нас на крыше ни одного снайпера нет… Наоборот: раз мы сбили вертолёт, значит — по мнению нашего противника, мы обладаем определённой силой, с которой надо считаться. Это их заблуждение, правда — ненадолго, но пока действует!

Однако, снайпер как-то «проехал»… Может, это тот — что из вертолёта выпал? Шутник я, однако…

— Семёнов! — продолжал общаться с блок-постом Спец, — патронов у тебя много?

— …тыре рожка…

Вдруг, из рации что-то приглушённо хлопнуло. Как хлопок в ладоши…

— Семёнов! Ты там, ещё жив?

— …ив, жив. Гранату, сидоры, кинули…

По словам того же Генши, амбразура бункера была устроена так, что брошенная в неё граната попадала в специальную бетонную ловушку и, взрываясь там, не причиняла никакого вреда.

Послышался стук — видимо, Семёнов уронил рацию и, за этим несколько коротких очередей…

— …бронниках, сидоры! …росто так не убьёшь! Ну, одного я положил, это точно… Ещё одного…

— Всё…, — слегка побледнел Спец, — засекли где амбразура, теперь ему крышка — вопрос времени…

— Держись, Семёнов, помощь уже близка!

Соврал Спец в рацию и, опять накинулся на меня и Тень:

— Шеф! Какого чёрта ты сюда припёрся?! Сами не знаем, как отсюда выбраться — снайпер простреливает вход… Ты, что?! Не мог сказать ему, что сюда нельзя?!

— Не успел…, — поскромничал Тень.

— Вертолёт упал на крыло для прислуги — там уже, наверное, никого не спасти…, — обратился я к Спецу, не обращая внимание на его нотации, — а вот тех — кто в гостевой, попробовать спасти обязательно надо, Саша! Там же, должна быть просто уймище народа!

В том числе и, те — кто, для меня «там» был бы очень полезен: Джойстик, с возможно помирившейся и вернувшейся к нему Созданием… Специалисты-программисты, специалисты-пороходелы от Бертольда, специалисты-станочники от Умки… Много кого — всех не упомнишь!

— Как мы их спасём, Шеф? Хода туда нет — в дворике горит керосин из вертолёта, а ждать когда он весь прогорит, мы не можем…

— Надо пробить вход, Саша! Из гаража в котельную надо пробить проход. Из котельной-мастерской в музей уже есть заделанная дверь — пара пустяков, а уж оттуда надо пробить в гостевую…

— Это сколько работы, Шеф! Там же такие стены… Толстые.

— Ну, внутренние стены не такие уж и, толстые! Хотя, конечно, да: не современный гипсокартон!

Я поискал глазами… Слава Богу, Вася-Слонопотам жив, по всей видимости здоров и, внешне абсолютно спокоен!

— Откомандируй мне вон того — здорового. А, кувалда и лом в гараже найдутся!

Особенно, если за ними сбегать в прошлое…

На глаза попался и, Арни — тоже, парень не хилый:

— Крёстный! — подполз я к ворам, — помочь людям надо…

— И, чё? А, родной милиции, людям помочь ломы? — сидя за перевёрнутым на бок столом, иронично прошипел Крёстный, прикуривая дорогую сигарету, — или, как полицией нарекли, на людей болт положили?

— Не тот случай, Крёстный…

— Ну, а чем я помочь «людям» могу?

— Арни мне твой нужен, вот чё! — «Сильная Рука», горизонтально — на брюхе расположившийся неподалёку, вмиг насторожил уши, — поработать ломом и кувалдой — людей спасти надо.

— Если, не…, — хотел, по ходу, сказать «если не ментам», но осёкся — поняв, что все мы здесь в одной лодке, — ладно, забирай у меня Арни! Людей спасать — это, по понятиям.

— Как только из зала выберемся, сразу же ко мне! — Арни, только бельмами зло зыркнул, но промолчал.

Подполз обратно к своим:

— Два «каменотёса» уже есть, ещё присоединю к ним своего Му-му «оттуда»… В пять минут, какую хочешь стену пробьют!

— Сначала надо отсюда — из пресс-конференц-зала выбраться…, — задумчиво проговорил Спец, рассматривая оставшихся здесь ментов-омоновцев.

— Слышь, боец! — наконец, выбрал он одного, — подползай сюды… Как звать?

— Младший сержант Селезнёв, товарищ подполковник!

Ого! Как Спец их тут уже «выстроил»!

— Молодец! Звать то, спрашиваю, как?

— Олег…

— Ну, прям — как меня… Два раза — молодец! — восхитился Спец, — снимай бронежилет, тёзка! Ему он нужнее… А, ты себе с убитого снимешь… Попозже.

«Тёзка», не прекословя и не задумываясь даже, снял свой бронник и передал его мне… Ну, что делать? Надел его — прямо поверх, перепачканного кровью моего следователя и моим же праздничным обедом, моего праздничного смокинга…

— Теперь будем думать, как отсюда выбираться…, — Спец придирчиво осмотрел мою обнову, поправил кое-где и перевёл взгляд на Стрелка, — ты что скажешь?

— Надо его как-то отвлечь и перекрыть обзор…, — указал на окно тот, — после чего всем перебежать в холл.

— Конкретнее! Что ты предлагаешь?

Стрелок вопросительно посмотрел на меня:

— Перекрыть обзор снайперу, можно разведя под окном костёр… Дым от него не даст ему прицельно целиться.

Я махнул рукой:

— А, поджигайте… Больше, чем уже сгорело, не сгорит!

— Ну, обрадовал! — возмутился Спец, — а, если он будет стрелять не прицельно? Примерно куда он уже знает — пристрелялся, поди…

Стрелок пожал плечами:

— Зато, он не будет знать время! У него, какая-то крупнокалиберная винтовка — наш «Взломщик[218]» или их «Барретт»… Значит, запас патронов ограничен. Если, он конечно один…

— Ну, спасибо — утешил!

— …Ещё можно попытаться его отвлечь.

— Как?

— Пусть, одновременно с нашим дымом Семёнов постреляет по верхушкам деревьев…

— С дуба рухнул?! Через всю рощу?! — Спец потряс своим автоматом, — у него точь такой «Ублюдок», как этот! Он, даже не добьёт до первого ряда этих долбанных дубов, где засела эта падла!

— Добьёт, если правильно целиться… Дай, я сам с ним поговорю!

Со скепсисом на лице, Спец проговорил в рацию:

— Слушай, Семёнов… Нам здесь туго…

— …а, вижу! Замок горит!

— Здесь полно гражданских, а снайпер не даёт увести их в подвал…

— …е снайпер? Слышу — е…ошит кто-то, но не вижу где этот сидор…

— И, не увидишь — деревья мешают. Сейчас с тобой будет говорить мой человек, он тебе скажет, что делать…

Спец передал рацию Стрелку:

— Ну давай, объясняй! А мы пока соберём весь огнеопасный хлам к окошко… Бойцы! Да, не все… Вот вы, трое! Потихоньку, ползком быстренько стащили в кучу к среднему окну всё, что горит!

— Тут-то «огнеопасного» с гулькин член…, — пробурчал кто-то из «бойцов», — у стульев и столов металлические ножки, а остальное — прессованная стружка…

— Водки здесь много! Облить водкой и поджечь…, — предложил другой.

— Разве водка горит? Это же не спирт или самогон…

— Горит, горит! Сам проверял.

— Ну, ты и, варвар… Водку поджигать?! Да, тебя бы, в начале девяностых…

— Вон ту занавесь со сцены притащить надо, — посоветовал третий, — синтетика — вспыхнет, как солома! А от неё и «прессованная стружка» займётся… А, водку мы потом сами выпьем!

— Точно! И, на сцену — к покойному Михалычу, лезть не надо! Снизу можно дотянуться…

— Стоп! — осенило меня, — ничего жечь не надо. Тащите сюда эту занавесь и, вон те металлические трубы: просто занавесим окно и всё. Эффект будет точно такой же, как от дыма…

«Бойцы» выжидающе уставились на Спеца и, тот утверждающе кивнул:

— Делайте, как он говорит!

— А в оставшихся двух окошках, можно какое-нибудь движение устроить! — понесло меня, — например, какое-нибудь чучело сделать и периодически высовывать его…

— Среди снайперов дебилов нет! — вступился за честь профессии Стрелок, — такие фокусы, обычно только в детском кино про войну прокатывают…

— Прокатит или не прокатит, а попробовать надо! — оборвал его Спец, — тут, ситуация такая, что за каждую соломинку цепляться будешь. Переговоришь с Семеновым и, давай — принимайся!

«Бойцы» поползли к сцене за занавесью и трубами, а Стрелок взялся за рацию:

— Семёнов! Ты меня слышишь?

— …ышу!

— По сигналу — не раньше, выпусти два рожка по верхушкам деревьев справа от шоссе!

— …е, не достану! Далеко…

— Тебе никого «доставать» и, не надо! Просто отвлечь внимание и, всё! Целься, примерно на треть от высоты деревьев выше, стреляй короткими очередями по всему фронту… Я точно не знаю, где эта мразь сидит. Как понял?

— …онял, сделаю! Когда?

— Минут через пятнадцать…, — уточнил Спец, глядя на уже подползающих омоновцев, волокущих за собой всё требуемое.

Оперативненько — очень оперативненько, было сооружено нечто вроде транспаранта из двух длинных труб — не металлических, как мне сначала показалось, а пластиковых и, два подобия «Иван Иваныча». Два «макета» человека, то есть… На последних пошли те же трубы, элементы одежды гражданских — а, Тёзка даже не пожалел свою «сферу[219]» на общее дело:

— А, всё равно мою черепушку — от такого ствола эта хреновина не спасёт… А бегать в ней тяжело — можно умереть уставшим!

Наконец, всё было готово и четыре омоновца — назначенные Спецом, заняли свои позиции под окнами:

— Уходите последними, понятно? Предпоследним ухожу я… Ты, — Спец обратился к Васе-Слонопотаму, — прикрываешь его!

Спец указал на меня:

— Если, Владимира Фёдоровича убьют (ТЬФУ, ТЬФУ, ТЬФУ!!!) — то тебе, Вася, лучше всего будет самого себя на кол посадить — технологию я тебе расскажу!

От его интонации, меня самого — продрал мороз по коже и, очень сильно заныло то место — которым обычно сажают на кол…

— Командир, зачем же так?! — вступился Тень, — мы с Василием и, сами всё понимаем… Верно, Вася?

— Угу…

Не удосужившись ответить, Спец начал разбивать сползшихся к нам со всего пресс-конферец-зала гражданских на четвёрки и указал для каждой из них свою очерёдность эвакуации, дав численные номера:

— Как выкрикну номер, четвёрка поднимается и бежит к лестнице, потом вниз. Бежать не толпой, как стадо перепуганных овец, а по одному с коротким интервалом! А теперь, в каждой четвёрке определитесь с очередностью! …Быстро, время идёт! …Шевелитесь, мать вашу! …Да жребий киньте, если так не можете договориться! Я с вами, бесконечно долго возиться не буду!

Как я заметил, в первой четвёрке были Крестный, Арни и Шняга, а во второй — Беня со своими. Трое из пяти химиков попали в третью… Ну, а мы с Васей и Тенью, плюс Барыга были где-то в середине — но, ближе к концу. В самом конце были женщины… По ходу, Спец подрасчитал, что к нашей очереди у снайпера патроны кончатся…

Наконец, началось!

— Семенов, приготовиться! — выкрикнул Спец в рацию.

— …егда готов!

— Давай! — крикнул Спец омоновцам под окнами.

Двое омоновцев под средним окном подняли «транспарант» и закрыли оконный проём. В пресс-конференц-зале стало заметно темней… Оно и, к лучшему! Другие, под боковыми окнами, подняли в проёмы «Иван Иванычей» и, сделали ими вид, что те двигаются — выглядывают, прячутся… Кукольный театр, мля!

Буквально тут же, из-за окна грянул выстрел — занавесь дёрнулась и, в ней появилось небольшое отверстие.

— Семенов, стреляй!

Из рации послышались сухие короткие — а три-пять патронов очереди…

— Первая четвёрка ВПЕРЁД!!! …Вперёд сказал, ПРИСТРЕЛЮ, НАХ!!!

— Ладно, командир, не базлай! — огрызнулся Крёстный и подтолкнул вперёд обратившегося в соляной столб Шнягу, — что встал? Ломись, давай!

Шняга, вжав голову в плечи, «ломанулся» зигзагами, налетел на стол, упал, но всё же добежал до лестницы и исчез внизу. Выстрела не последовало… РАБОТАЕТ!!! У меня, как и, у многих из присутствующих, вырвался вздох облегчения. Вслед за Шнягой, тут же побежал следующий из «четвёрки» Крёстного — «шапочно» знакомый мне чиновник из городской администрации, затем — Арни и, последним — сам Крёстный…

Немножко выждав, Спец дал команду второй четвёрке, потом третьей…

Стрелок — перед тем как самому побежать, улыбнулся мне, сказав:

— Я ж, говорил: дебилов среди снайперов нет!

Действительно: дебил он или нет, но снайпер больше не стрелял.

В общем, без приключений и потерь, весь народ из пресс-конференц-зала «эвакуировался» вниз — в холл и, в большинстве своём — в полуэтаж, где у меня был спортзал с сауной. Спец, успел даже «Макарова» с патронами с трупа Аниськина снять и, отдал его моему Тени…

Внизу — в холле, наши медики с помощью омоновцев и «волонтёров» из не потерявших самообладание местных, уже навели относительный порядок — стонущие, но перевязанные раненные лежали вдоль стен, мёртвые были куда-то спрятаны…

— Не считая сгоревших в столовой, здесь восемь «двухсотых» и двадцать три «трёхсотых» — раненых…, — отрапортовал Док, — в основном ожоги. Четверо, очень тяжёлые — сильно обгорели… Колем обезболивающее, иначе бы здесь…!

— Понятно… Что вы советуете с ними делать? — спрашиваю у обоих, — с ранеными? Забрать «туда»?

— Всех ходячих забираем. Остальных — не знаю, стоит ли, — казённым слогом ответил Док, похоже видавший и, не такое, — «там» нет подходящих условий для лечения таких травм — только зря будут мучиться…

— Заберём всех! — не согласился Айболит, — за человеческую жизнь надо до конца бороться! А «мучиться» ему или не мучиться — каждый должен за себя решать!

Док не нашёлся что ответить…

— Хорошо, заберём всех, — решил я, — умрут, не умрут, а бросать своих — ГРЕХ!!!

А, за сегодня у меня и, так — столько грехов образовалось… Кстати, о грехах! Где-то здесь Батюшка был — среди вип-гостей. Что-то я его не вижу… Ах, да! Совсем забыл: перед тем, как всё «началось», он с Матушкой собирался отчалить к чадам и уже со мной попрощался… Значит, он где-то в полуэтаже.

Недолго посовещались, что делать дальше. Единогласно решили, что «дальше», надо эвакуироваться ещё дальше — «туда»… Ибо, пожар в столовой разгорался не на шутку, а по поведению снайпера было понятно и очевидно, что «гасить» решили всех.

Так, как среди «эвакуирующихся» могли попасться особо быковатые, то в этом деле мне должны будут помогать внизу — в погребке, Бес и Борода. Спец, Стрелок и омоновцы — кроме Васи-Слонопотама, у которого намечалось особое важное задание от меня, остались охранять вход от проникновения внутрь, поддерживать порядок внутри и помогать мне формировать «команды» — по пять-шесть человек для перехода через портал… За каждой такой «группе» был закреплён один «тяжёлый» раненный — на самодельных носилках, или два ходячих. «Производство» носилок из подручных материалов — частей спортивного оборудования, было налажено в полуэтаже под руководством двух из оставшихся Старичков-Разбойничков и Костоправа. А, где Пушкин? Что-то, я его не вижу…

В первой «команде» оказались три химика, женщина — чья-то жена и, Бургомистр… Кроме того, взяли с собой двух ходячих раненых, со средне — обгоревшими лицами и руками. Кто такие — не узнал, а спросить постеснялся…

Пробивать дыру в мастерскую-котельную пока было нечем — весь инструмент из Замка уже давно в прошлом, так что Васю и Арни я пока оставил помогать медикам переносить раненых из холла в полуэтаж, где наиболее безопасно.

Хорь, по ходу, меня уже давно заждался и — от нечего делать, кое-где пошарил:

— Кто-то тут ещё, про мой «ганджубас» трындел! Да у тебя здесь «золота[220]» — на три расстрельных статьи и одно пожизненное!

— А, это разве не твои? Как ты думаешь, кому больше поверят? Мне или тебе? — осадил я его, — надеюсь, ты свои «пальчики» там успел оставить? Перчаток я при тебе не вижу…

— …Ну, ты и рыбина! — задохнулся от возмущения мокродел, — только не скажу какая!

— Нормальная, такая рыбина… Давай двигай вниз, если хочешь реально зашкериться! Надеюсь, ты там себе ничего не прихватил? Из моего «золота»?

А, он не пошарил случайно в моём тайничке?! Где я «ксерю» реальное золото?

— …А, чё? Очкуешь, да?!

Весь этот диалог происходил при всех — «невольные» попаданцы были под стрессом, и было им всё решительно по хер, а мои люди насторожились:

— Шеф! Разреши я ему обе коленные чашечки прострелю? — предложил Бес, поигрывая двумя «ТТэшниками», — разговорчивый уж больно, а я таких не люблю…

— Зачем, же? Свой человек, просто курит очень забористую травку…

Хорь, хоть и был под кайфом, но разума не потерял — поэтому, быстро перешёл на более миролюбивый тон:

— Да, нет… Я у своих не крысю — впадлу для меня, не по понятиям! К тому же, огнестрел — это, не моя статья…

Он, непонятно откуда вытащил нож — длинную узкую финку и, очень красиво им поиграл — перекидывая из одной руки в другую, что произвело впечатление — даже, на моих бойцов:

— Я и, иглой[221] неплохо «шью»!

Переход произошёл без сучка и задоринки… Уф… Теперь можно слегка перевести дух. Помывшись наскоро, переодевшись в чистую одежду — в свою старенькую афганку, я первым делом проинформировав всех «своих» попаданцев об происходящих «там» событиях и дал задание Боне:

— Бери мою «Хренни» — она понадёжнее остальных и, точно помню — заправлена…

Как я уже неоднократно говорил — под конец нашего последнего длительного пребывания в прошлом, появились определённые проблемы с топливом… То, есть: его банально не стало хватать!

— Езжай, найди Громосеку и возьми у него три лома и три кувалды побольше. Самые большие и тяжёлые выбирай — для здоровущих мужиков, типа моего Му-му! Я такие видел у его Гоблина в кузне… И, смотри, чтоб у кувалд рукоятки целые были!

— Я лучше возьму все, какие есть, а? Чтоб снова людей не беспокоить, если что не так…

— Вот это, разумно! Дальше, привезёшь сюда самого Му-му… Скажешь: я зову — вопросов никаких не будет. Хахаха!!!

В этом времени было далеко за полночь… Кой-какие «вопросы», сами собой напрашивались!

— Хахаха!!! …Ты его хочешь «туда», к нам?

— А, ещё остаётся делать?! Отбойным молотком, я сцуко, так и не обзавёлся! Ни «там», ни «здесь»!

— Знать бы всё заранее… Чем обзаводиться надо.

— Ну, вот — а, ты на меня в тот раз наехал! Задним умом мы все сильны…

— Да, но сколько… Эх!

Как я теперь понимаю Сталина, к которому у «стратегов» — в основном у кухонных, есть столько претензий насчёт неудачного начала той войны…

Боня уехал, а я отвёл в свой кабинет Хоря и принялся «мотать ему душу», оставив Тень караулить снаружи. Тот, был явно в шоке, от всего увиденного. Особенно, его вставило, когда я зажёг керосиновую лампу — ибо, наш дизель-генератор, по ночам не работал:

— Где, это я?!

— Там, где я и обещал — в надёжном, безопасном месте…

— …Не пойму: шли, шли и снова туда же пришли! — Хорь, перепугано и злобно — как одноимённый загнанный зверёк, оглядывал обстановку моего кабинета, — но, почему здесь всё — то, но как-то — не так, как было?!

Он, что? «Там» и, в моём кабинете побывал?! …Может, дать команду его застрелить? После допроса? Хотя, нет… Такой пронырливый человек может пригодиться! Женька Мозгаклюй любит повторять, что среди двуногих нет отбросов — есть ценное сырьё.

— Давай, вот что… Ответишь на мои вопросы — как договаривались, потом я на твои… Хорошо?

— А, чем докажешь, что здесь без палева?

— А, подойди у окну и высунь башку в форточку: если через минуту в ней лишний дырки не окажется, значит — здесь «без палева». Но, любое — самое безопасное место, станет в момент горячей сковородкой тому, кто слово правильного пацана не держит!

Хорь проверять не стал — поверил на слово. Немного подумав, он начал «петь»:

— …Ну, хорошо. Спрашиваешь, за что я завалил того… Как, его?

— Да, какая разница! За что ты его?

— Дело было так… Едим мы, значит, катаемся… Вчера вечерком это было.

— На кой? — не понял я, — квартиру на съём, что ли искали?

— Да, нет… Хату себе, где можно перекантоваться, мы уже надыбали. Это Шняга предложил — давай, типа, покатаемся — может, вкумекаем, где Ряба свой хабар тырит… Однако, дыру ты себе нашёл!

Хорь недоумённо покачал головой:

— А где и, правда — где, в такой дыре, ты свой хабар тыришь?

Внезапно, в его глазах вспыхнула искра догадки:

— «Здесь»?

Да… Бухой и обдолбанный мозг очень раскрепощён… Был бы в нормальном состоянии, фиг бы догадался!

— Мы же договорились, Хорь: первым вопросы задаю я!

— Ладно… Едем мы, значит и, вдруг Крестный, как зашипит: «Стой! Вот он!»

— Крестный знал Семёна Валерьяновича?!

Был бы простой стул, а не кресло, я бы наверное с него упал!

— Откуда Крёстный его знал?

— А это ты у Крёстного сам и, спросишь! Я только за себя отвечаю.

Не, что-что, а «стержень» у этих ребят — у воров есть! И, понятий — полная задница. Я про настоящих воров говорю — ещё старой закалки, а не про ту шушеру — косящую под воров, что в последнее время развелось.

— Хорошо! Отвечай за себя…

Никак придётся тащить сюда ещё и, Крёстного — чтоб отгадать этот ребус.

— …Мы его «Кислым» нарекли.

— «Кислым»?

Ну а, чё? Вполне подходит к Валерьянычу!

— Ага… «Кислым», «Кислым»! Он стоял у какого-то дома и тёр по ушам двум каким-то… По повадкам — вроде мусорам, но нет! Не мусорам — это точно!

— Гэбэшникам?

— А, …уй его знает! Я в той масти не шарю…

— Дальше, что?

— А, чё дальше?! Дальше отъехали за угол, Крёстный меня высадил и, говорит: «Выпаси этого дырявого и притащи к нам, а если не обломится — то, вали его вглухую… Уши не забудь отрезать — будет Рябе ещё один подгон босячий!»

— …А, я тут при чём?!

Хорь пожал плечами, типа, тебе видней и продолжил:

— А, как я его «притащу», коль возле него, по два-три мутные рожи — за положняк, ошиваются?

— Ну, и…?

— Всю ночь у него под окном колотился! Лишь, под утро выпас я — когда он один, за каким-то хреном, из той берлоги выполз… Задумчивый такой — и, не заметил, как я его пером подвёл под дух[222]! Там рядом трансформаторная будка была… Заранее её заприметил! Туда я дубаря и, склал. Кто просёк, когда — я на измене[223]…

Вот, что за история, а?!

— Ты ж, мог его живым взять!?

— Да, не…, — отрицательно махнул рукой Хорь, — я ж, говорю: ЕГО ПЛОТНО ПАСЛИ!!! Только я его труппешник заныкал, как пришлось в той же будке с ним на пару ныкаться: их той хазы их рыл с дюжину высыпало. Да, все со стволами! И, давай всю округу шерстить…

— Хорошо… «Как», я уже понял — но, ты так и, не ответил мне: ЗА ЧТО(!!!), ты его убил!

— А, это ты у самого Крёстного спроси — я не при делах! Он сказал — я сделал, моё дело маленькое…

Чувствую, чувствую — что брешет, но… Но, не пытать же его в самом деле! …Разве что, потом — когда все наши до кучи соберутся и, им реально заняться будет нечем.

Я вспомнил про кейс, с которым не расставался Шняга:

— А уши то отрезал?

— …УШИ?! Да нет, ты чё, Ряба! Гыгыгы!!! То, у Крёстного приколы такие…

Коротко проинструктировал и ответил на вопросы Хоря: типа, так и так — мы в прошлом, советую тебе не борзеть… Здесь вам — не там: родной Советской Власти — которая с вами нянчилась, нет! Зато, здесь имеется империализм со своими «родимыми пятнами», в виде смертной казни через повешение за шею и бессрочной каторгой на Сахалине…

В вопросе, где именно я беру свой хабар — я его не просветил:

— Ты тоже не ответил на все мои вопросы, Хорь! Так, что скачи лесом — мы в расчёте…

Обратно перешли втроём — я, Тень и Му-му. Очень просились обратно — «в дело», Генша, Бугор и Гиви с Кенвудом, но я им отказал… Там и, так народу хватает.

Наверх из погребка «там», в смысле — уже «у нас», я повёл Му-мупо лестнице — ибо боялся что он испугается лифта, которого ни разу в жизни не видел.

А, вот инструмент, мы с Тенью, подняли позже в гараж на лифте, который, слава Богу работал! Очень интересно, для кого такой тяжёлые кувалды «там» — в девятнадцатом веке делали? Вроде, такие — как Му-му, там не так часто, что бы, попадались…

Первым делом поставил этого Кинг-Конга крушить кувалдой и ломом перегородку из гаража в котельною-мастерскую… Му-му, с минуту недоумённо помычал, конечно — рассматривая в мах «изменившуюся» обстановку в «конюшне» и, особенно — мою «Волгу» вместо «Хренни», но затем рьяно взялся за дело.

Потом нашёл Арни… По ходу, тому работать физически было впадлу! Обычная спокойная невозмутимость вмах сошла с его лица — когда я ему объяснил, что делать надо, он долго раздумывал, бросая в мою сторону косые злые взгляды…

— Арни, ты не слышал, что Крёстный сказал? «Спасать людей — это по понятиям!»

Арни два раза повторять не пришлось! Он скинул одежду — очень модный и дорогой прикид, сидевший на нём как влитой и, поигрывая хорошо развитой мускулатурой бодибилдера, кувалдой принялся крушить каменную стену…

Правда, Муму при этом — на некоторое время потерял трудоспособность, увидев нижнее бельё — боксеры Арни.

Нашёл Васю-Слонопотама и, оторвав от ухода за раненными, поставил его помогать Му-му и Арни. Они трое, конечно, друг друга стоили! Вася был чуть повыше, Му-му — чуть потолще, Арни — половинка на серединку, а так все трое — один в один! Три богатыря, мля!!! У Васи, кстати, словарный запас был тоже — только, «чуть побольше», чем у Му-му! Арни был наиболее разговорчив из всех — долбя кувалдой стену, но «разговаривал» почти исключительно на матерном…

Ну, с этим — дело, вроде пошло!

В нашем времени ничего нового, не произошло… Перестрелка возле бункера затихла… Пока.

— Думаю, «они» решают, что делать дальше… Созваниваются с непосредственным руководством, те — с вышестоящим руководством… Так, это обычно бывает — когда первоначальный план летит к чёрту! — коротко изложил ситуацию Спец.

Он пытался тушить пожар в столовой, найдя где-то — подозреваю в сауне, короткий шланг и настроив воду из туалета возле столовой:

— Не потушим, конечно, так хоть замедлим распространение!

Взял следующую группу, уже подготовленную мне Спецом — в этот раз решили попробовать сразу восемь человек, плюс двое раненных на самодельных носилках. В этой группе были «Ностардамусы-Попадамусы» — кроме их солиста, который куда-то пропал в самом начале… Нашёлся и Батюшка — причём с Матушкой! Только «чад» их не было — они их с собой на мою днюху не взяли… Слава, те Господи!

— Бату, кстати, никто не видел? — спохватился я.

— В полуэтаже…, — вяло махнул рукой Спец.

— Так, давайте его сюда!

Грех, конечно — но, нет худа без добра! Бату, ни в какую не соглашался переходить «с концами», а «там» я решительно не знал, кому можно доверить коневодство…

— Подожди, пусть в себя придёт…

— А, что с ним?

— Жена его, там… Там — на кухне была, когда… Еле связали, всё в огонь кидался — омоновцу вон, руку прокусил.

Возле стены, действительно, сидел весьма нехилый омоновец, с перевязанной рукой и, с бледным видом.

Вот же, блин… Как, всё… Чё, сказать?! А что, тут скажешь!

— Пускай Айболит вколет, что… Что-нибудь «такое»… Или, водки налейте, что ли!

— Нет у медиков ничего «такого»! Не готовились, не ожидали они «такое»! А, водка его не берёт…

— Как, хоть немного в себя придёт, скажешь, что я отведу его к дочери… К Лизе.

Мда… Как, всё… Как всё нехорошо получилось, то!

Такую большую группу — да ещё и, с носилками, пришлось «перебрасывать» в два приёма — двумя частями… Однако, произошла заминка — убившая немало времени: вторая часть — увидев, как «исчезла» первая, взбунтовалась! Даже, втроём — с Бесом и Бородой, не смогли с ними совладать и «загнать» в портал. Пришлось привести из прошлого Боню. Тот, был очень хорошо знаком всем местным — его они знали лучше, чем меня, больше ему доверяли… Короче, Боня их успокоил и вместе со мной благополучно перевёл эту группу через портал.

Так я сделал ещё четыре ходки, пока проход из гаража в котельную-мастерскую не был пробит. Проход из неё в музей был проделан мною и присутствующим здесь Му-му ещё раньше — в прошлое посещение прошлого, извиняюсь за невольную тавтологию! Осталось только дверь открыть или выбить… Хм… Вася-Слонопотам не знает слова «или», он не раздумывая вынес дверь одним ударом.

Только я хотел зайти в музей через выбитую дверь, как оттуда чёртиком вылетела Лолита — Очень Взрослая Дочь уже покойного к тому времени Олигарха и, с визгом да кулаками набросилась на меня и на Тень… Блин, а про неё я совсем забыл!

Скрутили-связали её с помощью Му-му, Васи и Арни, которым тоже — досталось на орехи… Хотя, Му-му получил больше культурологический шок — ибо дам в таком одеянии и такой причёской, ему видеть ещё не приходилось!

Связанная, Лолита очень жалобно плакала и, всё повторяла: «Папа, папочка…», — ни разу не вспомнив про свою мать…

Ну и, что делать с ней? Поставив всех троих Кинг-Конгов долбить проход — теперь из музея в гостевое крыло, я вместе со следующей группой повёл Лолиту в прошлое. Кстати, её мать я — с самого начала этой заварушки ни разу не видел, а про отца рассказывал, да? Он погиб в самом начале — при обрушении люстры в пресс-конференц-зале…

…Однако, даже такие железные терминаторы устают! Я, наверное, ходок десять сделал и перевёл в прошлое уймище народа — пока они не пробили достаточно широкий проход в гостевое крыло.

Оттуда, тут же хлынул человеческий поток — душ, как мне помнится, сорок… Если не больше. Перепуганные, конечно, вусмерть — но, все живы и здоровы. Внешне, конечно… За психическое здоровье некоторых не ручаюсь — такую пургу несли! Особенно, те — кого в самом начале, туда омоновцы протрезветь определили.

Кое-как одетый Джостик вытащил со своими коллегами — программистами, довольно-таки здоровый ящик — суперкомпьютер, что я ему подарил… Создание, тоже здесь была. Помирились, они таки — мне на радость! Сама, чуть ли не в неглиже, но вынесла с собой кучу вещей — без которых всякой нормальной женщине просто никуда и, ноутбук.

И, тут я — на её ноут глядучи, вдруг вспомнил: МОЙ КОМП!!! Там же, столько информации… Не столько важной, сколько личной. А вдруг, она попадёт не в те руки? За собой надо обязательно подчистить!

— Да, за каким …уем, тебя туда несёт?! …Не, Шеф, я тебя туда не пущу! …Только через мой труп: на вот «Калаш» — застрели меня нах и, потом делай что хошь! — упёрся Спец, когда я ему дал расклад, — снайпер никуда не делся и верхние этажи тоже простреливаются. А, твой комп, прямо у окна стоит. Я сказал нет и, всё! …Мы ж, вот-вот отсюда «туда» съе…ёмся, а здесь всё сгорит, нах! Что ж, ты паришься за свой комп?!

Сам Спец, по ходу, уже совсем «запарился» — поэтому, стал выражаться порой весьма нелицеприятно…

— Да, кто ж его знает, что здесь… Найдут ещё, что хорошего — что-нибудь про портал и начнут исследовать — а, вдруг получится?! — начал я выдумывать причины, но неубедительно, — короче, надо его забрать и, всё! Не люблю, когда в моём личном ковыряются.

— Не обязательно забирать весь комп, достаточно одного жёсткого диска…, — подсказал нам Джойстик, слышавший наш разговор.

— Хорошо, чёрт с тобой…, — наконец, согласился Спец, — раз это для тебя так важно, я пошлю Стрелка. Он повадки своих коллег-снайперов знает, значит проскочит!

— С большим удовольствием! — Стрелок бережно прикоснулся к своей снайперской винтовке, висевшей у него на плече, — особенно, если пострелять разрешишь… Вот только, в компьютерах я нихт бельмес! Где там «жёсткий» диск, а где «мягкий», не соображаю.

Как я не так давно узнал, Стрелок — воспользовавшись своим «служебным положением», увёл с полигона экспериментальную снайперскую винтовку под патрон «магнум 338», калибром восемь с чем-то там, миллиметров…

Джойстик, оглянувшись вокруг и, увидев — что его Создания поблизости нет, облизнув губы, решил проявить героизм:

— Ну, давайте я с ним схожу!

— Точно! А, Стрелок пусть его прикрывает, — обрадовался я, — Игорёк, сбегай, а?! Вот тебе ещё и, ключ от сейфа и стола, выгреби всё из них и, подожги… Спички или зажигалка есть? …Поспрашивай у кого-нибудь.

Слегка поколебавшись, Спец махнул рукой:

— Хорошо, действуйте! Лёша, ты там только поосторожней, хорошо? Без своего долбанного «охотничьего» азарта, ладно?! Против нас, я так думаю — ребята крайне серьёзные… Уверен! Без крайней нужды не стреляй, я приказываю! Успеешь, настреляешься ещё… «Там»!

«Поневоле», пришлось всех людей — спасённых из гостевого крыла, перебросить в прошлое в первую очередь… Чтоб помещение не загромождали, да под ногами не путались.

За несколько ходок мы это сделали — хотя и, не без проблем…

Отвёл последнюю партию, выхожу из гаража в холл и, тут вижу, как по лестнице спускаются Джойстик и Стрелок… Причем, Стрелка чуть ли не несёт на себе бледный, как приведение Джойстик, а тот — за ремень на сгибе локтя, волочит за собой суперсовременную винтовку, у которой вдрызг разхерачен оптический прицел. Обеими ладони Стрелок плотно закрывал себе лицо и, из-под них сочилась кровь…

— Что случилось, что с ним?

Прибежал и, Спец карауливший вход…

— Вот…, — вместо ответа, бледный, как мел Джостик протянул мне жёсткий диск с моего компа.

— Да, ну его… Брось в огонь! …Постой! Давай его сюда! …С ним то, что?

— Лёша! — Стрелок попытался раздвинуть Стрелку ладони, — Лёша, убери руки… Кто-нибудь, позовите медиков! СРОЧНО!!!

— ГЛАЗА!!! — наконец, закричал тот, упав на колени, потом на бок и свернулся калачиком, — МОИ ГЛАЗА!!!

Глаза глазами, а у Стрелка ещё было очень сильно изуродована вся правая сторона лица, а уха на ней практически не было… Да! И, с кистью правой руки что-то — по крайней мере, большого пальца я на ней не вижу…

— Ведите его вниз к порталу, — скомандовал я прибежавшим на зов Спеца медикам, — переходите с ним вместе — вы здесь больше нам не нужны…

Кроме троих, самых тяжёлых обгоревших — которых, всё никак не решались трогать из-за их состояния, раненых уже не осталось и, медикам делать здесь было решительно нечего.

— Эко, как её! — удивился Спец, вертя в своих руках стрелковскую винтовку, — как дело то, было? Успел он снять снайпера?

Единственный свидетель происшествия — Джойстик, заикаясь и волнуясь, начал рассказывать:

— Сначала он не стрелял, только из окошка осторожно выглядывал… Я уже вытащил жёсткач, выгреб всё из стола и сейфа и, собрался поджёчь и уходить, как дядя Лёша говорит: «Подожди! Я кажется засёк, где эта падла засела…»

— Вот, на …уя, а?! — воскликнул Спец, глядя почему-то на меня.

Может, он намекал, на хрена я послал наверх Стрелка и Джойстика? Скорее, да… Мой косяк! Да, кто ж знал?!

— …Потом, он выстрелил: «Всё! Готов, относи! Обновил винтовочку…»

— Вот, на …уя, а?!

— Я ему говорю: «Надо поджигать и уходить, дядя Лёша!», а он: «Ты поджигай и иди, а я по тем — кто возле блокпоста, ещё постреляю! Что-то, они там затевают… Что-то нехорошее, мутят эти гоблины против Семёнова…»

— Вот, на …уя, а?!

— Но, я не уходил! Он, несколько раз выстрелил: «Не винтовочка, а мечта поэта! А, позиция… Всегда, бы так! Я их счас, всех положу! Патронов бы хватило…»

— Вот… Сто раз я его предупреждал: «Леша! Твой долбанный „охотничий“ азарт тебя погубит»! Вот, на …уя, а?! Сто раз ему говорил: стрельнул раз и сваливай!

По ходу, Стрелок был для Спеца особенно дорог…

— А, потом он снова выстрелил и… Аж, винтовку из рук вырвало! Я думал, она у него в руках взорвалась! Я ему: «Дядь Лёш, уходим!», а он одной рукой за лицо держится, а другой — окровавленной, по полу шарит — ищет свою винтовку…

— Понятно…, — подытожил Спец, — снайперов у них там было двое. А может и, больше… Серьёзная организация! Неужели, наша?!

— Сейчас все организации этого говённого мира, не наши!

— Вот, это точно! Ну что, Шеф, продолжим?!

— Ну, а куда деваться?! Давай, сейчас в первую очередь раненых — вместе с медиками…

— Дядь Вова! Я так и, не поджёг ваши документы…. — признался Джостик, протягивая мне чью-то зажигалку.

— Да и, …уй с ними! — отмахнулся я, — сами сгорят. Главное, ты из сейфа их выгреб…

— Я сбегаю, Шеф! Всё равно надо по верхним этажам пошарить — быть может, там кто-то из твоих гостей или ментов прячется.

— А, снайпер? Новый снайпер?

— Никакой снайпер сквозь стены не видит! А к окнам, я подходить не буду…

И, я продолжил переводить своих гостей из этого — своего, родного, но внезапно ставшего очень опасным времени в прошлое, где… А, кто его знает, что их там ожидает!

С одной из групп перебросил и, Беню со своим сохранившим полное самообладание секьюрити и насмерть перепуганной происходящим секретаршей… Вообще-то, вместо него щемился первым Крёстный, но Беня ему вежливо — как будто между прочим, заметил:

— Вас здесь не стояло, — типа, соблюдайте очередь!

И, как ни странно, Крёстный отвял!

После перехода, у меня с Беней, состоялся не очень короткий, но очень содержательный разговор у меня в кабинете:

— …Итак, уважаемый Беня, или как там Вас ещё… Может, «Сто кусков»?

— Я Вас умоляю… Не слухайте Вы эти обывательские разговорчики! Был единичный случай, не спорю… Ну, ладно — два или три «единичных» случая… Так, ведь как раздули, а?!

Не отрываясь, глядя на горящую керосиновую лампу, признался ошарашенный всем происходящим, украинско-израильско-кипрский гражданин и олигарх. По совместимости ещё и, вроде — бандит!

Прикольно, да?! Ни одной из этих стран, «здесь» ещё — и, в проекте нет! …Так, что получается? Беня — гражданин без гражданства?! Хахаха!!!!

— …Однако, в т ех случаях «клиенты» были не правы — сами напросились! «Лихие девяностые», знаете ли… Как ещё прикажите врождённую «совковость» из народа выжигать?! Я, знаете ли, не Моисей — сорок лет их по Крещатику водить не могу!

Я поморщился… Данный «термин» мне никогда не нравился: главным образом тем, что его применяли как раз те — из кого эта совковость, прямо таки выпирала! Как из дикобраза иголки…

— До вашего прошлого, уважаемый Беня, мне дела никакого нет! …Кстати, о «прошлом». Прикиньте, Беня — мы в прошлом!

— ВЕЙ ЗЕ МИР[224]!!! Да, я уже догадался… И насколько, это прошлое «далёкое»?

— Эпоха позднего палеозоя… Или раннего — спросить, понимаете ли, не у кого! Нам сейчас лопатку жареного динозавра принесут — вот по ней и, погадаем…

— Хахаха!!! Судя по тем ништякам — что Вы мне впаривали, динозавров всех уже съели! Или, здесь у Вас имеется машина времени? В любой временной период можно попасть?

Взгляд Бени, из рассеянного, внезапно стал очень внимательным, сосредоточенным и проницательным. По ходу, шок прошёл — он пришёл в себя! Хорошо это, или плохо для меня? Пока не понятно…

— Да, нет…. Откуда здесь — в этой, забытой Богом и чёртом глуши, такое пёрлово — как машина времени?! Обыкновенный временной портал, — я делано зевнул, — который, отправляет в строго определённый год… И, то — не всех! А, только меня и, тех — кто со мной…

Я вкратце рассказал Бене всю историю, утаивая некоторые малозначащие или неинтересные подробности… Про свойство портала «ксерить» материальные ценности, я тоже поведал — теперь, это не имеет никакого значения! Настойчиво упомянул несколько раз, что обратного пути ни для кого нет…

— Ах, вот оно что! — только и, воскликнул не только олигарх, но и ювелир и нумизмат ещё, — а я всё голову ломал, что за… Теперь всё понятно! Мелькнула у меня как-то, мысль…

— Итак… Мы с Вами, уважаемый Беня, в расчёте: за всё добро, что Вы мне сделали, я «показал» Вам — как и договаривались, где я беру всё это… «Добро». Однако, складно получилось!

Мой визави не обратил ни малейшего внимания, ни на мой еле уловимый, но явный сарказм — граничащий с прямой насмешкой, ни на мою вольную-невольную тавтологию. По ходу, его мысли были очень сильно чем-то заняты…

— Показать то я Вам показал, а обратно — сами выбирайтесь! Обратно вывести, я Вас не обещал, Беня…

Однако, никакой — вполне ожидаемой Бениной истерики! …Шлимазл, ОДНАКО!!!

Мы оба минут пять помолчали, подумали… Я думал о том, что с ним сейчас делать, куда пристроить, а он… Наверное, тоже — про то же!

— Хочу заметить, что была у меня мысль, что Вы как-то «попадаете»…, — Беня, досадливо развёл руками…, — но, попробуй воспринимай всё это всерьёз!

— …Действительно! Мне тоже, так сразу не поверилось… — я вспомнил своё состояние, после совершения «открытия» портала.

— Какой, говорите, «здесь» год?

— С нуля часов, сейчас у нас — двадцать восьмое августа, одна тысяча восемьсот девяносто четвёртого года…

Опять пауза… Беня, по ходу, крепко чешет репу!

— Видите ли, Владимир…

— Здесь называйте меня «Дмитрий Павлович»… Фамилия моя, та же — Стерлихов. Я ж, закосил под своего далёкого родственника! Впрочем, я Вам уже рассказывал…

— Видите ли, Дмитрий… У меня, с самого раннего детства, тоже была своя мечта…

— …Иметь своё собственное небольшое, но уютное частное кладбище и, маленький — совсем крохотный, крематорий при нём?

— Да, нет… Кладбище заиметь, меня уговорила наша местная община. Так, сказать — общественно-полезная нагрузка. Ну, повсюду залез этот «совок» — во все щели пролез! Даже, к нам…

— А может, напротив? Этот — так часто поминаемый Вами «совок», из вашей «щели» выполз? Напомнить, какой национальности был ваш Карл Маркс?!

— Давайте, не будем устраивать здесь антисемитизм! «Здесь» его и, без Вас хватает…

— Во-первых, многоуважаемый Беня: где Вы здесь его увидели, а во-вторых: чем это, интересно, мой «антисемитизм» хуже вашего антисоветизма? Мне, например, очень неприятно, когда мой собеседник поминает «совок»…

— А, шо такое?!

— Да, хотя бы потому, что этим самым «совком», мы — в определённый период времени, Гитлера по черепушке не хило приложили, который хотел вас — евреев, заголодоморить! …Тьфу, ты! Захолокостить… Так что, имейте уважение, Беня! Хотя бы к людям — не к системе…

Должно быть, Беня впервые в жизни призадумался над такой постановкой вопроса…

— Хорошо! Признаю, что был несколько неправ и обещаю, что впредь не буду упоминать это… Ээээ… Определение, хотя бы при Вас.

— Вы, вообще, Беня, впредь будьте поосторожней с определениями да выражениями! И, особенно, не «при мне». В этом времени либерализмом, конечно пахнет… Но, так — слегка. Как будто, младенец пукнул!

— Да, я понимаю… «Чёрная сотня», погромы…

— Ну, до этих печальных явлений, нам с Вами ещё дожить надо! Пока, всё — тишь, да гладь, да Божья Благодать…

Беня сделал рукой жест — как будто подводящий итоговую черту под это частью нашего разговора и открывающий совершенно новую:

— А, Вы знаете, Дмитрий, а я тоже хотел в вашем «попаданческом конкурсе» участвовать, таки да…

— Да, ну?!

По ходу, Беня очень плотно следил за всеми моими делами… Ведь, например, он не спросил меня об моих планах в этом времени, а это наводит на некоторые мысли. …Почему? Ему не интересно — что маловероятно, или он уже всё знает? От кого? Может, он… Ну, не он — лично конечно, «завербовал» Спеца — когда, тот был в последней «командировке»? Может, отсюда «ветер дует»? Израильские спецслужбы, как я слышал… Это, очень серьёзно!

— Да, да… У меня есть свой «проект», знаете ли…

— Да, откуда мне знать!

Беня пошарил глазами по кабинету:

— У Вас, попить ничего нет?

— Да кто ж, в такую срань пить начинает?! Не замечал за евреями такой скверной привычки! Даже, среди нас — русских, это считается признаком дурного тона…

— «В такую срань»? Хахаха!!! Ну, кофе там, чай…

— Всю местную прислугу я ещё три дня назад отпустил… «Местные» три дня. До конца следующей недели никого из прислуги не будет…

— Предлагаете мне, как верблюду терпеть?! А сами?

Я достал из сейфа двухлитровую непочатую пластиковую бутылку и открыл её, с шипением выпуская газы:

— Вот, Вам минералочка! Пойдёт?

— Ну, а то…

Беня потянулся обеими руками.

— …Стоп! Первым, сначала я…, — знаю я этих евреев! После них разве что останется…, — Вы сейчас будете отдыхать, а мне ещё работать и работать…

Действительно, после всего произошедшего меня дрючил жесточайший сушняк! Как после хорошей попойки…

По очереди, почти до дна осушив двухлитровую бутылку «Ессентуки-4»… Классная минералочка! Эх! Жаль мало взяли и, такой нам уже, больше не попить. А может, замутить себе завод какой? Все известные месторождения минеральных вод я знаю, технология — для нас, простейшая…

— Я, знаете ли, в детстве был очень умным мальчиком, хорошо учился, любил книжки читать…, — продолжил Беня, — Вы, мне не верите?

— Почему, же?! Охотно верю — сам был таким… Все дети одинаковые!

Лишь потом — подрастая, они начинают понимать, что они — евреи… Или — русские, смотря по обстоятельствам.

— Особенно, я любил читать фантастику… «Янки при дворе короля Артура» — самая моя любимая книга!

— Доводилось читать, да! Но, я больше Жюль Верном увлекался — «Таинственный остров», «Капитан Немо»…

— В принципе тоже — про попаданцев, да!

— Таки, да — в определённой степени…

К чему это, он ведёт?

— …Естественно, в детстве не возбраняется мечтать, да?

— Конечно, нет! Вот я, например, в детстве мечтал об Сандре… Хотя, нет! Мне больше нравилась Си Си Кетч! …Ну, короче, я об обоих сразу мечтал!

— То-то, я гляжу, у Вас рука такая волосатая! — похотливо хихикнул Беня.

— Где?! — я внимательно осмотрел ладошки обоих рук, — …обманщик Вы, Беня! Кстати, на свои бы руки посмотрели!

Слегка поржали, снимая напряжение…

— А Вы знаете, я бы не отказался от рюмашечки коньячка! — признался Беня, — после всего… После всего «этого», можно. Даже, еврею… И, даже — в такую «срань»!

— Не только «можно», даже нужно! Коньяка, дико извиняюсь — нет, но зато есть что получше — немного очень хорошего самогона…

Я достал из сейфа же, начатый пузырь чистейшей — как слеза раввина, самогонки и один стакан. Налил Бене…

Тот, типично по-русски — закинув голову и одним глотком, не отрываясь, осушил стакан и спросил:

— А Вы, Вл… Дмитрий Павлович?

— Не, сам я не буду — я ещё «на работе»! Вам ещё налить?

— Да, чего уж там… Наливайте! Надеюсь, до моего раввина не дойдут слухи…

— Конечно! Через сто лет, про этот ваш грех, определённо все забудут!

Беня выпил ещё полстакана самогона от семьи химиков — которые, были уже «здесь», запил остатками минералки и, отдав самогону должное, перевернув стакан донышком вверх, продолжил про своё «трудное» детство:

— Я тоже мечтал об красивых, классных девушках! Но… Вот, Вы… Вы не возражаете, Дмитрий, если мы с Вами перейдём на «ты»?

— Конечно, не возражаю! Давно пора — сам хотел тебе предложить!

— Ты, конечно, же — «попав», будешь прогрессорствовать? Так, сказать во благо России и русского народа?

Ага… Разговор пошёл серьёзный…

— Я ещё не решил…, — с осторожничал я, — может — буду, может — нет. Смотря, как обстоятельства сложатся.

— Ты не искренен со мной, Дима! Нехорошо другу забивать баки… Судя по перечню товаров, которые ты за последние три месяца приобрёл, ты конечно же будешь прогрессорствовать. И, в чью пользу — тут можно догадаться!

Однако, плотно меня обложили… И, когда только успели!

— …Ну, да! Буду. Если получится! Вот только, в России не только русский народ живёт…, — типа, вам — евреям, тоже обломится от щедрот моих.

Чувствую, что хочет как-то меня нае…ать, но как — не пойму! А может, его самого нае…ать?! …А, как?

Беня соскочил и кругами заходил по кабинету… Оба «тени», то бишь — телохранителя, мой и бенин, от звуков его шагов немного забеспокоились и одновременно материализовались в дверях. Убедились, что всё нормально и снова исчезли…

— Я тоже хочу прогрессорствовать в пользу моего народа! Ведь ему, тоже — наряду с русским, изрядно в это время… Да! Уже, «в это время» досталось! Достанется…

Усевшись обратно на стул перед моим столом, Беня замолк, выжидающе глядя на меня. А вот тут, надо хорошо подумать…

Я думал очень долго и напряженно — аж, в висках заломило! Но, наконец, меня осенило. Соскочив, я забегал по кабинету — как недавно мой гость:

— Я всячески приветствую твоё желание, Беня! Всячески был бы рад помочь… Однако, надо учитывать некоторые суровые реальности…

— Реальности, надо всегда учитывать…, — осторожно согласился со мной мой собеседник.

— …Ты не можешь прогрессорствовать так — так же как я, согласен? У евреев ещё нет своего государства Израиль, как у меня — Российской Империи, а у тебя нет заранее разработанного плана и заранее переброшенных «сюда» людей и ресурсов… Так, ведь?

— Так, но… Разве, ты со мной не поделишься?!

Ага, счас!

— У меня нет ресурсов ещё и, для тебя и твоих евреев, Беня! Все ништяки в этом мире — не важно в каком времени, ограничены… Сам понимать должен!

— Я сам всё понимаю! Как всегда — ресурсов на всех не хватает…, — огорчился бывший украинский олигарх одесского происхождения и решил зайти с другого бока, — а, информацией? А информацией со мной поделишься, Вл… Дмитрий? Я, конечно, кое-что сам знаю…

— Поверь моему богатому опыту попаданца, Беня! — прижал правую руку к левой стороне груди я, — на то, «кое-что» — что, ты «сам знаешь», можешь уверенно положить увесистый болт! Забудь и, никогда больше, не вспоминай! Не то опростоволосишься не по-детски…

— Охотно верю, Дима! Поэтому и, прошу тебя поделиться со мной своей инфой!

Не… Слов нет — шустёр! Вельми шустёр! Однако, я это предвидел, поэтому приготовился заранее:

— Беня! Мы с тобой — взрослые люди, да? И, мы с тобой прекрасно знаем, что в этом мире, самое ценное — это информация! Я не прав?

— Прав, но человеческие жизни — ещё ценнее!

— Хм…, — кто бы говорил! Насколько я Беню уже узнал — он имел в виду еврейские «человеческие жизни». Нормальный, здоровый национализм — нашим бы, такой! — пожив в этом времени, ты убедишься, что это не так, Беня! Жизнь человеческая — ничто! И, не важно, какой эта жизнь национальности…

— Шлимазл!

— Вот, именно! Но, это мы с тобой отвлеклись… Так, вот: я очень высокого мнения о вашей нации, Беня! Поэтому, я вполне отчётливо осознаю — что поделись я с тобой информацией, ты меня обскачешь на этом поприще… Не в обиду будет сказано. Я, конечно — русский и, по-твоему — круглый поц, Беня! Дурак в деловых вопросах, в смысле… Но, не до такой же степени я поц и дурак — чтоб, своей собственной рукой сделать для себя конкурента-еврея!

— Да, какая там «обида»? Наоборот, я весьма польщён и горд! — однако, в голосе Бени проскакивала какая-то горечь и досада, — не часто, такое услышишь от русского…

— А, много ты в последнее время «слышал» русских? «УКРАИНА — ЦЕ, НЕ РОССИЯ!!!»

— А стоит ли, этого шлимазла цитировать! — устало и пренебрежительно махнул рукой Беня, — был бы хоть немного умным этот круглый поц, до сих пор бы — как ваш, царствовал и правил…

— Думаешь, в этом дело? Как мне один наш общий знакомый немец сказал: «Здесь не элиту, здесь электорат менять надо!»

— Легко этому твоему Немцу в своей Неметчине умничать! Вот, вернулся бы и попытался «заменить» или изменить наш электорат…

— Ладно… Это мы с тобой опять отвлеклись, Беня… Я вот, что хочу сказать: поделись я с тобой информацией — «послезнанием» по России…, — Беня, в этот момент слегка напрягся, — ты — я уверен, меня «обскачешь», и — вольно или невольно, будешь мне мешать… Правильно?

— Ну… Честно говоря, скорее всего это так и, будет! Но, мы можем с тобой разграничить сферы влияния, так сказать…

— Беня! Для плохо слышащих, повторяю: не надо держать меня за дурака! Два попаданца в одной банке не уживутся…

Небольшая пауза… По ходу, до Бени дошло, что здесь ему не обломится и он напряжённо искал выхода.

— Ты сказал: «послезнанием по России»… Это случайная оговорка? — подумав, спросил Беня, пристально смотря мне в глаза.

Прочитать он там что-то хочет, что ли?!

— Как, говорил… Точнее — ещё скажет, вождь всего прогрессивного человечества товарищ Сталин: «Если последствием какой-то случайности становятся политические изменения, то стоит к этой случайности повнимательнее присмотреться…» Конечно же, нет — я «оговорился» не случайно!

Беня стал очень — прямо таки, предельно внимательным:

— И, что данная «неслучайная» оговорка означает?

Я наклонился лицом к лицу к Бене и, применив все навыки от Мозгакляя, горячо зашептал:

— Ведь, твой «попаданческий проект» — спасение еврейского народа… Ведь так, Беня?!

— Так! У меня ж, столько родственников… То, от Петлюры — в вашу Гражданскую, дед по отцу рассказывал — один он, из всей семьи после погрома… Под печью прятался, то… Бабка — по матери, чудом из противотанкового рва выползла… Это, уже в сорок первом…

— Так, СПАСИ ИХ, БЕНЯ!!!

— КАК?! Я до тех времён — даже и, не доживу! И, ГДЕ?! Это, в детстве я мечтал Израиль в начале двадцатого века образовать… А, теперь понимаю — нереально это! Даже, после Первой Мировой нереально…

— ВЫВЕЗИ ИХ, БЕНЯ!!! В АМЕРИКУ(!!!), вывези!

— …В АМЕРИКУ?!

Я обошёл стол и сел обратно в своё кресло… Беня сидел остекленевший и, хлопал ресницами. Дело сделано! «Зарубку» я крепкую ему вбил, а если Женька, придя в сознание с ним ещё поработает, то… То, будет то — что надо, будет!

— Ну, а что? Вот сам подумай, Беня: источник всех бед еврейского народа в начале двадцатого века, это три войны — Первая Мировая, наша Гражданская и Вторая Мировая… Я долго думал на эту тему. Очень много! Даже, мне — с моими уведёнными от «потомков» технологиями, уже готовым оборудованием и «послезнанием», не в силах предотвратить все эти войны. Ты согласен, Беня?

— Да, но вот если…

— Я знаю, что ты сейчас предложишь мне убить в младенчестве Петлюру, Гитлера… Кого там ещё, Беня? Список, уже составил? Список для царя Ирода?!

— Нет, не предложу! Знаешь, Дима, что сказал по такому поводу один умный человек? «Я не нахожу в политическом убийстве ничего неправильного с моральной точки зрения. Всё дело лишь в том, что вы никогда не можете быть уверены, что новый человек будет лучше прежнего — вот в чем настоящая проблема…»

— И, кто это сказал?

— Джорж Мори, президент ассоциации отставных офицеров разведки США…

— Ну, вот видишь! Правильно сказал — дураков в разведке США не держат…

— Во всех разведках «держат» всяких, но вот именно этот — умный! …Так, что там дальше, Дима?

— …Если, на месте евреев спасти не удастся, то что? — продолжил бы, «дальше» я и, замолчал, предлагая собеседнику дальше самому домысливать.

— …То, остаётся вывезти их в безопасное место, — с видом, Архимеда — которому упало на голову яблоко, продолжил за меня кандидат в новые Моисеи.

— А, где у нас самое безопасное место для евреев? Не считая Антарктиды, конечно?

— …В Америке. Я не знаю ни одного еврея, который согласился бы жить в Антарктиде…

— Вот именно, Беня! Умничка! В Америку и, только в Америку… Ты должен — ещё до начала Первой Мировой Войны, как можно больше евреев вывезти из Восточной Европы в Соединённые Штаты. А, там — пересидев, пережив и расплодившись, можно будет и, об Земле Обетованной — об государстве Израиль подумать…

Заодно и, мне меньше будут под ногами путаться в ту же Гражданскую! А, захотят ли «расплодившиеся евреи» переехать из Штатов в Палестину — то это, вопрос уже не ко мне… Это к далёким потомкам.

— А из Германии? Или, вообще — из Западной Европы?

— Я думаю, в данном случае ничего у нас с тобой ничего не получится… Кроме тех, кто так или иначе, сам по себе уедет — как в реальной, не «замутнённой» нашим вмешательством истории. От добра добра не ищут, а своими рассказами про грядущий холокост, Бабий Яр да Освенцим, ты лишь привлечёшь к себе пристальное внимание всех местных продвинутых психиатров… Рассказать тебе, как здесь шизанутых лечат? Черепушку вскроют и начнут е…ошить по мозгам электротоком! …Не веришь?! Ну, тогда попробуй… Удачи тебе, Беня!

По виду, Беней всё больше и больше стала овладевать идея, которая грозится воплотиться в материальную силу…

— Хорошо, а как? Как это всё сделать? У меня ж, ничего нет!

Привстав, Беня вывернул и показал мне пустые карманы…

— Ну, так уж и, «ничего»… Ну, прям — сирота еврейский… «Казанский» — хотел сказать…, — как бы про себя, пробурчал я, — не прибедняйся, Беня! У тебя есть ты — а это самое главное. Ты и, твои личные качества…

Если не врали СМИ и интернет, Беня — в конце восьмидесятых, «поднялся» буквально с «нуля»… Хотя, вполне возможно был у него некий «стартовый капитал», типа крутых родственников — как у моего брата Германа.

— Одного меня маловато будет…, — вполне резонно заметил Беня.

Эх… Куда деваться! Придётся стать для Бени его «крутым родственником»…

— Конечно, конечно! Тебе определённо, нужен стартовый капитал, Беня. Поэтому, я дам тебе беспроцентный и безвозвратный кредит… Сто тысяч рублей! И, всю инфу по Штатам за этот период. Немного, конечно — специально для тебя не собирали, но на «раскрутку» хватит… Сделаю тебе документы и, лично посажу на первый же попутный пароход. А там, сам двигайся, Беня — режим общий! …Замутишь какой-нибудь «благотворительно-принудительный фонд», будешь собирать добровольную мзду со своих богатеньких американских соплеменников и, на эти денежки помаленьку-помаленьку вывозить своих российских евреев в Америку. Ну, а как это в реале провернуть — я думаю, ты лучше меня соображаешь, Беня! Не мне тебя учить менеджменту и маркетингу…

— Хм…, — Беня, что-то подсчитывал в уме, — «беспроцентный и безвозвратный кредит», говоришь? А, это как?

— …Ну, отдашь — если, будешь иметь возможным и сочтёшь нужным. И процентов не надо — я не еврей! Хахаха!!!

— Хахаха! …АХ!!! Как хорошо… А, твой в чём будет интерес?

На лице Бени было отчётливо написано: ЛОХ!!!

— Как это, «в чём»? Свой человек в Америке… Это ж, дорогого стоит! Возможно, мне что-то от тебя понадобится — какая-нибудь дружеская услуга… Как тогда, помнишь? Какой-нибудь совместный бизнес…, — я вспомнил Нельсона и, его намерение заниматься пиратством и продавать захваченные корабли и награбленный хабар, — возможно, у меня появятся какие-то «ништяки», которые я через тебя решу продать… Ну, или же мне придётся бежать от большевиков — приютишь, надеюсь! Предоставишь мне кров, дашь хлеб… Да, мало ли что!

Расставался я с Беней в очень хорошем, приподнятом настроением — хотя и, изрядно вымотанным морально и психически: кажется, я впервые в жизни нае…ал еврея!

Следующим «рейсом» перебросил — наряду со многими достойными людьми и, Крёстного со Шнягой и Арни… Естественно, первым делом взялся за — как, мне казалось — самое «слабое звено». За Шныря-Шнягу, то есть… Разлучив, с потерявшимся от такой нереально крутой передряги Крёстным, я отвёл вцепившегося в свой кейс Шнягу (с которым он так и, не расстался — несмотря ни на какие коллизии!) к себе в кабинет и, приставив по бокам к нему Му-му в живописной красной рубашке и Васю-Слонопотама, принялся допрашивать с пристрастием… Тема «допроса» надеюсь, понятна, да?!

…Нет, не бил, что вы! Не загонял иголки под ногти, не пытал электротоком, не защемлял дверьми гениталии… И, даже не угрожал… Лично. Просто, от «почётного караула» — до того сокрушившего кувалдами и ломами две каменных стены, так разило потом, что я бы «потёк» через пять минут! Ещё, Му-му — поняв, что я отчего-то сержусь на «допрашиваемого», угрожающе мычал, нависал над «истязуемым» своими потными подмышками и делал недвусмысленные резкие движения. А, за поясом у него торчал его на всю Солнечную Пустошь известный кнут… Я бы, от одного вида обделался!

Слонопотам, тоже производил соответствующее «благоприятное» впечатление… Особенно, своими кулаками, один из которых он, нет-нет — да и, наглядно демонстрировал, сунув под нос Шняге. Большинство из людей, из тех — которых я лично знаю, от одного вида такого кулака, стали бы разговорчивыми, как Шахерезада во время любой ночи из тысячи — с султаном Шахрияром и, рассказали бы такие «сказки»! Да и, «разговорчив» Вася был поболее Му-му и, самым «ласковым» словосочетанием у него было: «Я тя, падла, счас!»…

Однако, ни фига! Шняга, по ходу, и не такое видывал — пройдя Крым, Рым и с десяток следственных изоляторов… Хотя и, было видно — он изрядно ошарашен происходящим, но держался твёрдо, местами даже нагло! Гвозди бы делать из этих людей!

Смысл его отмазок таков: если ты здесь — как говоришь, канаешь за «бугра», то и, говори с нашим пастухом, а не с нами — с овцами! «А, на меня, не …уй крошить батон[225], — грит, — я ещё не таких фраеров ушастых видел!»

Одного только удалось добиться:

— Шняга, а что у тебя в кейсе? Хорь говорил, что уши Унылого — типа, на холодец… Знаешь, что «здесь» дают за людоедство? Прикинь — повешенье…

— …Он¸ чё там? Оттопырился[226] так, что кукушки слетели[227]?! — от неожиданного обвинения переполошился тот и, выдал чистую правду, — в этом кейсе старая арматура[228] Стрижа, которую Крёстный из ментовского музея выкупил.

— Так просто — взял и, «выкупил»?

— Ну, а что? Каждый кушать хочет, а менты в то время были голодные… Выкупал для себя — деревянные хрусты[229] мастырить, да без Стрижа никто не сумел «въехать».

Дальше всё и, самому понятно…

Арни «допрашивать» и, вовсе — не имело смысла. Он, набил кровавые мозоли на руках — работая кувалдой и, сейчас пребывал в очень скверном расположении духа… Ладно, фиг с ним. Подать сюда «пастуха»!

Перед встречей с Крёстным, лидером организованной преступной группировки — говоря сухим казённым слогом, припомнились мне некоторые мои беседы с Опером и, некоторые его профессиональные соображения на этот счёт. Особенно, вот эта:

«— С организованной преступность, Вова, государству бороться бесполезно и, даже… Вредно! Потому, что она и, есть — часть государства… Это, как бороться со своей левой рукой, тянущейся „потеребить“ свой же писюн. Дело то, не в левой руке! И, даже не в „писюне“… Дело то, в твоих желаниях, Вова!

— …Да, я чё?! Я, ничё… Нет у меня никаких таких „желаний“, Палыч!

— Я про то, дурилка, что твои „желания“ не пропадут, даже если ты вообще — без рук и ног останешься!

— А, как же „цивилизованные“ страны? Там же, вроде, победили организованную преступность?

— А, ты посмотри на количество заключённых на тысячу душ населения у „флагмана“ цивилизованного мира, Володя! И, ты несколько удивишься: даже, от наших „тридцатых“, там совсем ненамного отстали…

Тут, опер сделал продолжительную паузу, задумавшись, потом продолжил:

— …Как раз потому, быть может, американские тюрьмы переполнены — что там боролись с организованной преступностью?!

— Как, так?!

Опер пожал плечами:

— Ты у любого „хозяина“ „зоны“ спроси: если у него рулят воры — по своему воровскому закону, то на „зоне“ полный порядок… Своеобразный, конечно, но порядок! Каждый зэка знает, что за каждый свой поступок — противоречащий воровскому понятию „справедливости“, он ответит по полной. Вполне возможно — что и, своей собственной косяковой задницей, со всеми отсюда вытекающими…

— …Как, только воров на зоне „побороли“, как тут же начинается полный беспредел: зеки друг у друга крысятничают — вплоть до пайки хлеба! Действует один закон — право сильного: любой отморозок — посильнее да по понаглее, может — ничем не рискуя, избить или даже, опустить простого мужика. По любому поводу, причём: из-за каких-то там, шмуток, или просто морда — там, не понравилась, или не так ответил… Докопаться и, до столба телеграфного — при желании, можно!

— А, для чего тогда нужна администрация колонии?

— Так ведь, к каждому зэку вертухая не приставишь! Это, как в армии — к каждому солдату не приставишь офицера: тот ушёл домой и, в казарме начинается своя жизнь… Несколько, отличающая от жизни по уставу. …Ты что, Вова? Не служил? Инвалид детства, что ли?!

— Да, нет! Слава Богу, не инвалид — служил Родине все положенные два года…

— Ну, а тогда что тупые вопросы задаёшь? Сам понимать должен! …Администрация, конечно, своё дело делает. Но, в результате, что? В результате порядка намного больше не становится, зато „ШИЗО“ переполняются… Причём, не всегда теми, кем надо. Короче: в любой среде, а в преступной — тем более, нужна саморегуляция!

— …„Зона“ — это, небольшая модель общества в целом. И, в обществе тоже — если саморегулятора нет, если государство „успешно“ борется с организованной преступностью и её „побеждает“ — то, на улицы выходят никем не контролируемые банды отморозков, наркоторговцев, толпы проституток и сексуальных маньяков — иже с ними, а тюрьмы переполняются заключёнными… Кстати, могу привести тебе примеры из отечественной истории: после Гражданской Войны, воровское сообщество России было сильно ослаблено и, проходу не стало от „жиганов[230]“. Мало того, в стране была просто „эпидемия“ хулиганства, да такая — что в Ленинграде, пришлось даже, вводить военное положение и комендантский час!»…

Прав Опер или не прав?

Я подумал, подумал и решил, что судить об этом не мне… Чтоб судить о этом, нужен человек — а лучше два или три, обладающие хотя бы таким же жизненным опытом в соответствующей сфере, а у меня его вообще нет.

Значит, что? Примем идею — высказанную профессионалом, за руководство к действию и, будем искать соответствующие кадры…

Во! …А, чё их искать, то?! Один из «кадров» — прямо сейчас, сам сюда придёт… Своими ножками притопает!

Естественно, с Крёстным я держался иначе чем со Шнягой — как с равным, по меньшей мере. Тем более, раз уж — задумка, у меня такая была! Встретил у дверей кабинета — как, очень дорогого гостя, довёл до стула, самолично усадил… По ходу, тот ещё был «под впечатлением»! То, что он приказал убить Главного, стало для меня делом второстепенным: убил — значит, было за что. Главного уже не вернёшь, а жить дальше как-то надо…

Итак, встретил, угостил остатками самогона, что не допил Беня… Потом, мы с Крёстным, наедине побеседовали.

Вернее, в самом начале «беседовал» один я! Первым делом, дал ему полный «расклад»: где мы, как мы, и кто я здесь… Что почём и, что к чему, короче. Не сразу поверил, конечно… Пришлось некоторые «доказательства» предъявлять и, даже сводить на крышу, посмотреть — уже начинающие проявляться в задребезжащем рассвете, окрестности Замка:

— Вот, полюбуйся, Крёстный…, — обвёл я руками окружающее пространство, — всё это — на сто вёрст вокруг — МОЁ!!!

— …Чё? В натуре, чё ли?! — удавленником, прохрипел тот, — а ты, Ряба, мне не чешешь по бездорожью[231]?

Похоже, начинает верить.

— В натуре, в натуре… Как, член на абажуре…

— …Ну и, делишки!

— Да! Вот, такие делишки у нас с тобой, Крёстный… «Дела» остались «там» — у прокурора. Как, я тебе уже пару раз цинковал, обратной дороги нет и, не будет! Надо, как-то приспосабливаться к местным реалиям, Крёстный! Есть, какие идеи?

В ответ, Крёстный разразился таким отборным матом — аж, шипеть перестал… И, так складно! Я пошарил руками в карманах: сотка — как всегда в таких нужных случаях, отсутствовала. Твою ж, мать!!! Я мог бы обогатить свой и, так — дюже богатый лексикон, по крайней мере, вдвое! Да, если издать отдельной книгой, то… Ну, да ладно… Что смогу — запомню.

— …Что, говоришь? — наконец, поток отборнейшего мата иссяк и, Крёстный начал вполне адекватно соображать, оправившись от шока, — обратного хода не будет?

— Нет, не будет…, — подтвердил я, — я могу, конечно, отвести тебя обратно, но тебя вглухую замочат — не видел, что ли сам, что «там» творится?!

— Да…. Замес был реальный! — поёжился вор, — раз уж тузу мышиному[232] лоб зелёнкой намазали[233], то простых пацанов будут валить не заморачиваясь…

Вдруг, Крёстный спохватился:

— А, как же братва без «подогрева[234]»?

— Какая, «братва»?! Они, даже ещё и, не родились! Не родились ещё их папы и, я не вполне уверен, что их дедушки уже висят у их прадедушек мутными каплями…

— Ах, да…, — Крёстный завис, соображая, что из всего этого вытекает, — а я уж, сел на измену[235]!

Дадим ему зацепку… Помню, он не раз сетовал на угасание воровских традиций:

— Крёстный, а у тебя есть мечта? Большая такая мечта, а не сиюминутная там, жажда бабок, хавчика или совокупления с биксой?

До изумления удивившись, тем не менее — не торопясь, хорошо подумав, Крёстный кратко ответил:

— Не должны «пиковые[236]» держать Русь!

Оригинально: вор-националист! И, чего только нет под Луной…

— Так, у тебя появился шанс всё исправить, Крёстный! Сделать воровской мир таким, как ты его хотел бы видеть… А я тебе, чем смогу помогу: как, башляя в «общак» — так и, добрым советом!

После чего у нас с Крёстным состоялся не очень продолжительный, но очень содержательный разговор — полностью пересказывать который, я думаю, не имеет смысла… Я ему поведал, несколько переиначенные на свой лад соображения Опера, он с ними практически полностью согласился, внеся некоторые свои — тоже весьма «профессиональные» корректировки. Короче, договорились действовать совместно для организации в Российской Империи «правильной» организованной преступности: я его «крышую», а он — если надо, обделывает за меня некоторые «специфические» и мутноватые делишки…

Крёстный, оказывается, не только знал наизусть воровской закон и, воровские же традиции — но и, историю уголовного мира России! Именно, По его словам, именно в это время в конце девятнадцатого — начале двадцатого века, был заложена воровская иерархия и основные понятия «воровского закона» — который, позже объединил весь криминальный мир России. Хотя и, несколько скромничал:

— Шняга, конечно, «воровскую историю» лучше меня знает… Тебе бы, с ним потрещать!

— «Потрещу», отчего бы не «потрещать»? Как только, время будет…

Поговорили и, про Стрижа и, особенно — об его новом «старой арматуре»:

— Видишь, Крёстный, условия поменялись, да?! Поэтому, никаких больше «фифти — фифти» — ты уж, не обессудь! Но, пока Стриж на ногах и, пока он «печёт блины», долю на общак буду отстёгивать, — конечно же, я не сообщил Крёстному, что Стриж готовит себе замену в лице Вани Безрукого, — а там и, сам развернёшься-раскрутишься… Ну, а если нароешь где «рыжьё» ненароком, то Стриж тебе кругляков наштампует на старых условиях — только, уже наоборот! …Ты, как?

Крёстный не возражал:

— Песня[237]! Пусть будет так, Ряба. Куда мне — со Стрижом ещё, по Руси бегать… И, главное — толку при таком раскладе — ни мне, ни тебе не будет! А, у тебя он при деле.

Поговорил бы с ним ещё — очень интересная тема, да времени почти нет… Весь Замок переполнен полуодетыми, обалдевшими, перепуганными, плачущими… Ранеными… Очень часто — полупьяными ещё, ничего не соображающими людьми. Боня, Айболит, Автопром и остальные, буквально с ног сбились!

Надо быстрей заканчивать «переход с концами» и, всем «гуртом», вплотную ими заняться — пока они не начали выпрыгивать в окна и не расползаться по окрестностям, поднимая нездоровый ажиотаж и наводя на некоторые грустные мысли местных хроноабборигенов…

— …Крёстный! — уже прощаясь, вспомнил и спросил я. Ни на что, впрочем, не надеясь, — а, за что ты приказал убить Шепетнова? Семёна Валерьяновича?

— …Унылого, что ли? — еле вспомнил тот — по ходу, всё ещё витая в облаках по поводу открывшихся перед ним возможностей, — здравствуй, …опа, Новый Год! Это ты, Ряба, попросил его найти! А, «убить» — чисто по запарке получилось…

— КТО??? Я?! — чуть не упал, — зачем мне просить его искать, если он постоянно возле меня тусовался? В том числе — всю зиму… «Ту» зиму — «здесь»?

— Ты, ты! Ты просил меня найти того, кто «заказал» твоего брата — Германа. А «убить» — ну, извини… Чисто, случайно получилось! «Клиент», уж больно склизким оказался. «Унылый», вроде — а шустрый, как понос!

И, Крёстный усиленно — с булькатаньем зашипел, что означало у него смех:

— Шшшш… Буль-буль!!!

— …, — у меня просто не было СЛОВ!!!

— Ну, не хило зашкерился! — восхитился Крёстный, — кому придёт в голову искать возле тебя — да ещё и, в прошлом?!

— Так, что?! Ты хочешь сказать…

Без пяти минут «король» криминальной России, с прищуром глядел на меня как на конченного фраерка и, ехидно шипел:

— Да! Я хочу сказать, что пригрел ты, Ряба, змеюку подколодную меж грудей! Шшшш… Буль-буль!!!

— …Да, как… КАК?! Ну, как?! А?!

— «Каком» кверху, вот как! Шшшш… Буль-буль!!! Когда ты в первый раз у нас нарисовался… Вернее, мы у тебя! Шшшш… Буль-буль!!! Ну и, попросил, помнишь?! …Вспомнил я, кто-то из людей как-то глаголил мне (было дело месяцев за шесть до смерти Германа), что какой-то залётный тип искал мокродела и обещал нереально крутые бабки… Сто тысяч в зелёных рублях! Если, не изменяет память… Не поверили, понимаешь! Предложил бы кусков десять — вмиг бы, какого отморозка нашёл бы. А так, решили люди — что, какая-то подстава или этот тип со съехавший крышей…

— Она — «подстава» и, была, — я начал приходить в себя. Однако! — тех мокрушников эта… Эта…

Да как, эту мразь и назвать, то?! Куда-то подевались все определения из моего богатого словарного запаса…

— Знаю, знаю… Траванул Унылый тех лоутов[238] — носорогов апельсиновых[239], угарным газом! Варила «бестолковка» у покойного…

В голосе Крёстного просквозило немалое восхищение…

— Более подробно эту историю можешь рассказать?

— Да, как два пальца обо… Об забор! …Вычислили мы Унылого в один момент — где-то, перед Новым годом. Ты, уж извини: это тебе Герман был братом и, ты жаждал за него сквитаться… А, нам Герман братом не был! И, сперва мы предложили Унылому башлять в общак вместо него…

Увидев мою реакцию, Крёстный, извиняющем тоном поправился:

— Это, не я так решил, Ряба! Такие дела — кого валить и, тому подобная шняга, у нас на «кресте[240]» решается! Воровской закон, понимаешь?! Это баклан какой, может человека самолично приговорить, а у нас — всё по понятиям!

— …Ладно, понимаю: «деньги не пахнут», «ничего личного: бизнес, есть — бизнес…» Хорошо, продолжай…

Действительно, с какого такого перепуга, воры должны мстить за моего брата?! Это должен был сделать я — своими руками. Мне стало несколько неловко… Да, чего уж там. Мне стало мучительно стыдно!

Однако, сам бы я этого… Ни, за что бы я его не «вычислил»! Даже, если б всю жизнь потратил. Надо реально смотреть на вещи — это не Сицилия, где все у всех на виду и, не успел пёр…уть, как знает вся Италия!

— …Братва на Унылого наехала с «деловым» предложением — тот, вроде бы подписался, да вдруг куда-то сквозанул! И, как сквозь воду… Счас то понимаю, где он затихарился! Тут едем, вижу — ипать… Унылый! Вот, думаю, Рябе на днюху подгон босячий… Хотел живьём, да чтоб с голубым (Шшшш… Буль-буль!!!), бантиком — да Хорь в этот раз оплошал!

— Ладно, понятно… А, для чего Унылому было «заказывать» моего брата? Каковы мотивы — ментовским языком говоря?

Крёстный лишь развёл руками:

— Сам, в непонятке! Убивают людей за что? Из-за власти, денег или баб… Мог Унылый убить из-за бабы? Шшшш… Буль, буль!!! Светила ему — с его то рожей, хоть какая-то власть? Сам то, как думаешь?! …Вот и, думай!

Уже, идя обратно — «назад в будущее», вспомнил слова покойного Аниськина: «А, Вы железно уверены, что Сергей Валерьянович не мог украсть эти деньги?»

И, тогда — как щёлкнуло и, всё на место встало: Унылый похитил лярд из Резервного Фонда, а чтоб замести концы — вернее, перевести стрелки на меня, заказал Германа! Типа, Герман перед смерть эти деньги передал мне. Да, что-то там у него не выгорело и, на меня стали думать в последнюю очередь… Так? …Не, так?! А, фиг его знает — теперь уже не узнаешь.

А, для чего он «сдал» меня? …Как, «для чего»?! Что бы иметь возможность, этот лярд спокойно легализовать! Возможно, Унылый сдал меня, а в награду себе потребовал «отмыть» ему, им же похищенное! Кому, интересно, он меня сдал? Да, тому — кто, сейчас «штурмует» мой Замок! А кто, это? Да, кто ж, его знает!

Ладно! Главное, эта… Это… Главное, ЭТА ПАДАЛЬ СДОХЛА!!! И, я как-никак — худо-бедно, но приложил к этому «руку». А, остальное — потом на досуге додумаю, если заняться будет нечем. Сейчас главное — всем перейти «с концами»…

Когда я снова перешёл в наше время, Спец, щеголяя в крутого вида шлеме, похвастался мне автоматом «забугорного» типа:

— «Кехлер-Кох», мать его! Современнейшая модель — оружие спецназа…

— Где, скоммуниздил?

Я взял автомат — вернее, пистолет-пулемёт и, повертел его в руках, со всех сторон рассматривая… Итить! Все навороты: планка Пикатинни и, на ней коллиматорный прицел, тактический фонарик и лазерный целеуказатель… Круть неимоверная! Это оружие мне было хорошо знакомо по «стрелялкам» — но вживую, я его вижу впервые. Очень интересно!

— Обыскивал верхние этажи, нашёл там с десяток прячущихся… И, это — вот. В твоей детской, Шеф!

— Вот, как?! А, почему я его там раньше не видел?

— А, он там недавно — после выстрела ракетницей твоего племянника, Шеф! Способный, кстати, парнишка… «Зенитчик» — так его, перетак! Один из десантников, каким-то макаром, умудрился «вывалиться» из вертолёта прямо в окно одной из детских комнат…

— Живой?!

— Выжил бы, если б не взрыв вертолёта… А так, завис на подоконнике — ноги практически сгорели, а то — что в комнате, цело… Почти. Эх… Каску с него снял, автомат с четырьмя рожками, да четыре же гранаты. Ещё, у него был пистолет, но при падении и ударе, он вывалился из открытой кобуры. Жалко бронник подгорел снизу сильно… Классный, был бронник!

— Бронник, тоже немецкий? А под бронником, что? Я имею в виду: документы какие, были? Кто это против нас?

— Нет, Шеф! Бронник наш, как и гранаты — «РГОшки[241]», а каска штатовская. Короче, какая то, сборная «солянка»! Документов и, ничего такого подобного, не было… Так, что кто против нас — непонятно. Скорее всего, свои: при генерале Табуреткине очень активно импортом вооружались… Но, не факт!

Ещё пару «ходок»… Когда, после последней, выходил из погребка, земля под ногами ощутимо вздрогнула:

— Блок-пост взорвали, сидоры…, — сообщил мне Спец, — надо включать, как ты говорил — режим «турбо»! Ускоряйся, Шеф! Уже, недолго нам «здесь» трепыхаться осталось!

Вечная память и слава Семёнову… Как хоть, его звали?

В этот раз сформировали очень большую группу — человек в тридцать, повели их из полуэтажа в погребок пешком. Бату, в ней был — вроде пришедший немного в себя, Барыга…

Меня, шедшего последним, окликнул от Парадного Крыльца Спец:

— Шеф! Можно на минуточку?

— Да, хоть на две…

Спец, прячась за контейнерами, которые нагромоздил здесь Бугор со своими «лучшими специалистами», держа трофейный автомат наготове — слегка опущенным вниз, напряжённо всматривался в сторону гаражных ворот:

— Вроде, было какое-то движение у гаража… Шеф! Если заложат там заряд, нам всем хана, Шеф! Надо или контратаковать, или срочно всем переходить «туда»!

— Какая, «контратака»?! Ты что, с ума сходишь, Саша?! …Все сразу не перейдём — портал же не резиновый! Ещё, минут сорок надо… Придумай, ещё-что-нибудь!

— А, что я придумаю?! …Ладно, может показалось, — после минуты напряжённого «придумывания» изрёк Спец, — тогда, вот что… Поставь, Шеф, человека понадёжнее у ворот гаража изнутри. И, пускай хорошенько слушает — ухо там приложит или фонендоскоп у наших медиков возьми. И, как только — если что, пусть сразу сообщит мне…

Кого поставить возле ворот? Кто «понадёжней»? Прошёлся сквозь всю толпу, загромождающую винтовую лестницу и сам погребок… Кого выбрать? Большинство мне малознакомо, а ситуация здесь «горячая»…

— Андрей! — наконец, на глаза попался Барыга, — выйди наверх… Срочно!

Вышли с ним в гараж:

— …Что случилось, что хотел, Вова? Почему, почему не переходим?!

Барыга выглядел очень встревоженным. Ещё, бы! Уже настроился, что через минуту будет «там» — в безопасности и, вдруг — его «выдёргивают» назад.

— Да, погоди ты с «переходом»… Успеешь, ещё — тут такое дело…

Я очень вкратце обрисовал ситуацию и поставил задачу:

— …Подожди с полчаса с переходом, Андрюха! Постой здесь у двери, послушай, — если услышишь, что кто-то шебуршит, сообщи мне или Спецу… А, потом — перебросив всех, мы с тобой и группа Спеца, перейдём сами — последними! Понятно?

— Понятно…, — как будто на Голгофу идя, вздохнул Барыга, — я понимаю — надо, так надо…

Что-то мне его настроение не понравилось!

— Я очень надеюсь, на тебя, Андрей!

— Всё будет пучком! — бодро ответил тот, — будь спок: я не подведу!

Андрюха занял свою «позицию», а я пошёл заниматься уже привычным — обыденным делом…

«Там» в прошлом, ко мне кинулся очень обеспокоенный на вид Автопром:

— Моих ребятишек не видел?

— Нет, не видел… С самого начала этой заварухи, я их обоих не видел.

— Тогда, я возвращаюсь с тобой! — очень решительно, — я их сюда привёл, я их отсюда и, выведу!

Я не стал ему возражать — замудохался уже, да и по его виду понял, что бесполезно.

— Наверное в полуэтаже сидят… Где им ещё быть!

«Если, живы ещё…», — добавил я про себя.

Перевёл, в несколько приёмов, всю эту «толпу», мимоходом снабдив Барыгу выцыганенным у Айболита фонендоскопом… Выходя из погребка за следующей партией в полуэтаже, по ходу — последней, застал того очень напряжённым:

— Вова! — прошептал он, — там, кто-то шебуршит… Нет, в реале шебуршит — мне не кажется!

— «Шебуршит», говоришь?! Ну-ка, ну-ка… Дай-ка, сам послухаю…

Действительно, через прибор доносились какие-то лёгкие постукивания, шорох и, даже, может показалось — приглушённые человеческие голоса…

— Что, будем делать?

— А фиг, его знает! Стой здесь и, продолжай слушать, а я сообщу Спецу…

И, мы с Тенью побежали в холл — к Парадному Крыльцу.

Услышав от меня, что снаружи гаража — за воротами происходят какие-то подозрительные движняки, Спец, не говоря ни слова, выскочив в промежуток между дверным проёмом крыльца и навороченных Бугров контейнеров, и — одна за другой метнул две гранаты в сторону гаражных ворот. Два раза негромко хлопнуло… Всё это произошло так молниеносно, что я и, пискнуть не успел! Лишь потом:

— Ты, что делаешь!? — возопил я, — там же Андрей!

— Да?! Так, ты Андрея у ворот поставил?! — крайне удивился Спец, — больше никого не нашлось?!

— Да, какая разница, кого я там поставил… Предупредить надо было!

— Пока б, «предупреждали» — ворота могли бы взорвать! И, пи…дец котёнку!!!

— Ворота гаража сделаны из двух листов очень прочной — по сути броневой, стали! — проинформировал меня мой секьюрити, — между ними арматурная решётка и, опять же — высокопрочный бетон… Андрею, от взрыва гранат ничего не сделалось!

— Да?! — от сердца немного отлегло, — ну, тогда ладно… Пойду, сам гляну — на всякий случай, а потом соберу да переброшу следующую группу.

Представляю, как перес…ался, Андрюха! Поди, полные шаровары наложил — счас, поприкалываюсь!

Хотя, взрывы у гранат какие-то слабые были! Но, если приложить ухо к воротам, да ещё и, с этим — как его…

— Твою мать…

Послышался из-за моего плеча голос Спеца, когда мы все трое вошли в гараж. Ехидная ухмылочка медленно поползла с моего лица и, застыла в какой-то перекошенной гримасе: выше уровня поднятых рук человека, гаражные ворота напоминали решето… Мой друг Андрюха лежал в луже собственной крови на полпути от них в погребок и, его вывернутая набок шея, не оставляла сомнений в том, что он мёртв…

— Ты… Ты… ТЫ УБИЛ ЕГО!!! — в исступлении заорал я на Спеца.

— Не пори горячку, Шеф! — спокойно ответил тот, — сам же, потом краснеть будешь…

— Зачем?! НУ, ЗАЧЕМ(!!!) ты бросил эти долбанные гранаты?!

Меня всего колотило, непроизвольно сжимались и разжимались кулаки…

— Затем, что так было нужно…, — Спец присел у трупа Андрея, из ран на которого ещё продолжала сочиться кровь, — …надо, же! Это надо же, как неудачно — прямо в затылок. И, два… Нет, три ранения в спину… Да! Никаких шансов у него не было… Хоть, не мучился и, то — хорошо…

— Был бы шанс, если бы он продолжал стоять у ворот, — дополнил картину трагедии Тень, рассматривая дырки на металле гаражных ворот, — тогда бы осколки верхом пошли… Но, он побежал.

— Первая граната взорвалась, вот он и, побежал…, — изложил свою версию Спец, — а, потом — вторая граната, и… Да! Не повезло Андрюхе…

— Первая граната взорвалась на крыше фуры — судя по дыркам… Видишь, вот там — в самом правом углу? А вторую ты закинул точно между фурой и гаражом…

У меня начала крыша съезжать, от происходящего!

— Тихо! — Тень поднёс палец к губам, — кажется, снаружи кто-то стонет…

Подошли поближе и прислушались… Действительно, что-то такое, кажется есть! По крайней мере, никаких «стуков» или «шорохов» больше не слышалось. Как и, «голосов»… Специально проверял, подобрав валяющийся айболитовский прибор.

Как, ни странно — вот это меня и, успокоило: мысль, что Барыга погиб не только не зря — но и, не один… А, «ушёл» он от нас в лучший мир, имея в «попутчиках» парочку, а то и больше наших врагов — чтоб им в аду вечно корячиться!

— Чё, за фуфло?! — я, как самый высокий, поднял руку и засунул палец в одно из отверстий, — это, что за консервная банка?!

— Шеф! Ничего лучшего придумать не мог?! — накинулся на меня Спец.

— …И, это «броневая» сталь?! — я отдёрнул руку, — а, где «высокопрочный» бетон?!

— Халтура! — согласился Тень, рассматривая металл гаражных ворот, обнажившийся после того, как от взрыва гранаты отлетел звуко — термо — изолирующий слой.

Спец, достав свой нож, быстренько доколупал этот красивый пластик до уровня груди:

— Где-то два метра по-людски сделано — как по проекту, а выше — откровенная халтура… Кто делал? Какая сволочь?

— Брат гастарбайтеров из Молдавии нанимал…

— Понятно.

— Как говорили ещё древние римляне, — философски заметил Тень, — «имеющий раба, имеет и врага…». А гастарбайтер, это — современный раб!

— Согласен…

— Вот, что! — спохватился Спец, — давайте-ка продолжим! Да, пошустрее — пока «они», опять что-нибудь мерзопакостное не придумали. Нам, до сих пор — как сказочным долбо…бам, просто волшебным образом везёт! Однако, всякое везение — когда-нибудь, да заканчивается…

— Да, конечно… Давайте заканчивать! …Вот только, беднягу Андрюху надо куда-нибудь спрятать. А, то народ испугаться может…

— Ты, беги — собирай народ, Шеф! А, Андрюху мы спрячем…, — Спец обвёл глазами весь гараж, подыскивая место последнего андрюхиного пристанища, — в твою «Волгу», Шеф, спрячем Андрюху! Пусть земля ему пухом…

Прощай, Андрей! Жаль, не срослось тебе помериться силами ни с Рокфеллерами, ни с Ротшильдами…

…Мы вели последнюю группу из полуэтажа, человек двадцать пять — кроме самых тяжелораненых, которые все уже — один за другим, умерли. Только, всей толпой вышли из полуэтажа и направились через холл к гаражу, как там — в полуэтаже, что-то оглушительно «грохнуло» и, самые крайние к нему «подневольные» попаданцы, как кегли — сбитые шаром от боулинга, мгновенно рухнули на пол, страшно корчась… Всё заволокло пылью и дымом… Стало невыносимо больно и тяжело дышать… Люди, вокруг меня падали на корточки и надрывно кашляли, выплёвывая сгустки крови…

Потом, рвануло во дворике Замка. Пожар, всё это время вяло продолжавший наступать в холл из столовой, на мгновенье пригас, а потом — жарким дыханием вспыхнул, охватив практически весь холл…

— БЕГОМ!!! БЕГОМ, …ВАШУ МАТЬ!!!

Страшно заорал Спец и, его помощники — Бес, Борода, Тень и оставшиеся в живых омоновцы, матом и пинками стали поднимать упавших ещё живых людей и отправлять их в гараж, а потом и в погребок. Некоторых то ли раненых, то ли впавших в беспамятство от страха или контузии, приходилось тащить волоком за шиворот.

— БЕГОМ!!! ПРИСТРЕЛЮ, …СССУКА!!! БЕГОМ!!! …ВАШУ МАТЬ!!!

Орал он недолго — захлебнувшись сильным, надрывным кашлем.

Меня хорошо опалило — аж, волосы затрещали, но я тоже — вопя нечто подобное, схватил ближайшего — какую-то женщину в охапку и, поволок её в гараж к погребку, задыхаясь и кашляя от дыма и пыли… По пути запнулся об кого-то… Нащупав, я левой рукой схватив за брючный ремень, потащил и его… Тяжёлый, блин!

Немного не дошёл до дверей в гараж — там образовалась пробка. Не успел отдышаться — ожидая, когда она «рассосётся», как сверху — уже в пресс-конференц-зале, раздался ещё один мощный хлопок.

Очень сильно ударило по ушам — как двумя ладонями одновременно… Упал, под внезапно обрушившейся на плечи тяжестью… На мгновенье… Нет — показалось! На пару минут, я отключился — потерял сознание… Или, на ещё больше?! Кто-то, на мне лежит… Чей-то труп… Кровь… Горячая кровь… Знакомый — на ощупь, бронежилет… НЕТ!!! ТОЛЬКО, НЕ ОН!!!

Да! Мне — долбо…бу, просто сказочно «везёт»… Пока…

Вырубаюсь опять… Кто-то меня тащит…

— …Шеф! Кха, кха, кха… — Спец, надрывно кашлял, — …ты, как?!

— Кха, кха…, — отвечаю, — …не подох ещё и, ладно…

Рот забит пылью и копотью, сильно болят рёбра — не могу вздохнуть полной грудью, задыхаюсь, но всё равно сам в кого-то вцепился и за собой тащу:

— Помоги, вот… Кха, кха… Здесь, женщина…

Голова, как будто живёт отдельной жизнью — раскалывается и, ничего не соображает, а тело куда-то судорожно двигается…

— Это мужик, Шеф!

Действительно — пожилой, пузатый мужик… Трудно узнать, кто это… Кажется, из нового «КБО»… Я, чё? Дурак?! Это же — Семьянин!

— Значит… Надо… Там женщина…

Может, это была его жена? Или, сноха? Как смотреть в глаза?!

Отдышавшись возле погребка, Спец сползал и приволок ещё живую женщину… Та, или не та? Не понял… Даже, возраста не понять — вся в копоти и пыли…

Собрались возле погребка. Всего нас человек десять осталось. Я, Спец, Бес… Надо отдышаться перед последним «броском»…

Кто-то, ещё — из холла приполз, кого-то притащил и закрыл за собой железную дверь… Кто, это? Немножко развиднелось от дыма и пыли: это Борода с двумя закопчёнными, почерневшими до неузнаваемости омоновцами. Они не одни, а с ещё двумя самостоятельно передвигающимися на четвереньках, но смертельно перепуганными «гражданскими». Во! Да, это ж Винтик и Шпунтик! И, оба со своими ноутами, в которые вцепились намертво…

— Где Автопром? — кричу им сипло, — где Виталий Петрович?

Не слышат — по-моему, их хорошо оглушило…

— Надо уходить…, — задыхаясь от боли в лёгких, прохрипел Спец, — термобарическими херачат…

— Всех заберём…, — сиплю я, задыхаясь тоже, — всех…

— Все живые — здесь…, — прохрипел-прокашлял Борода, — отвечаю! Каждого потрогал…

— Тогда… Тогда, всё… Уходим!

— Тогда, все вниз! — скомандовал Спец.

Генератор вовсю молотил, давая свет, но лифт почему-то, больше уже не работал… Спускались пешком, в два этапа, ведя под руки не столько раненных, сколько оглушённых, находящихся в шоке людей. Закрыл за собой изнутри и, железную — старинную ещё, дверь в погребок.

Перебросил одну группу — только «гражданские», вторую… Во вторую группу весь наш «силовой блок» не вошёл. Остались Спец, Борода и один из омоновцев.

— Всё! — из последних сил улыбаясь кривой резиновой улыбочкой, шатаясь «строю» их перед собой и порталом, — мы — последние… Стойте смирно, не дёргайтесь — иначе, вас при переходе «располовинит»…

Действительно — ВСЁ!!!

Конец моим мучения, конец чужим смертям! Сейчас сделаю шаг вперёд и, ВСЁ!!!

…Как будто, голова взорвалась от неимоверного грохота, весь мир разлетелся на тысячу кусков, а земля сдвинулась, перевернулась и стала верх-тормашками! В спину, казалось — паровоз на полном ходу въехал и, беззвучно вопя от запредельной боли, я понёсся вперед — в чёрное безмолвное небытие, улавливая стремительно угасающим сознанием, как меня знакомо «втянуло», «щёлкнуло» слабым электротоком — наподобие статистического разряда, а потом — мягко, осторожно «вытолкнуло»…