Реинкарнация

Глава 20 Первые шаги «отечественного автопрома»

В прошлом, я с неделю пробыл в Солнечногорске — распихивая по углам вновь перенесённый хабар, обустраивая новых попаданцев и вводя их в курс дела… За это время Громосека с Автопромом и Шатуном, при активном участии громосековских «левшей» собрали дизельгенератор и установили его на фундамент в наскоро построенном под руководством Бугра сооружении, громко названом «электростанцией»… Ну¸ больше ленинский шалаш в Разливе напоминает! Сильно увеличившийся в размерах, правда. Какой-то остряк из наших попаданцев прозвал эту электростанцию «Чернобылем» — это название и, прижилось среди местных…

Позже, вкопали столбы и протянули провода в посёлок, частично электрифицировав его. Кроме, разумеется — моего Замка, электрический свет появился теперь (пока на несколько часов в сутки) в Храме, в церковно-приходской школе при Храме, в столовой, в фельдшерском пункте… Ну и, в домах руководства «Корпорации USSR» — Степана и Евдокии Лузеров, бригадиров «Колхоза», «БАМа», «ГУЛАГа» и «Спецназа». Позже, по мере введения в строй мини-заводов, дизельгенатор будет молотить столько, сколько надо для их работы, заодно давая энергию и, в некоторые социальные объекты и частные дома…

Дизель был немецкий, многотопливный и прекрасно работал на местном, кустарным образом очищенном керосине. Дороговатое, конечно удовольствие — электричество, получалось… Ну а, что делать?! На бензине, электричество ещё дороже обходилось.

Я же занимался в основном организационными вопросами — зачастую весьма прозаическими, но обычному попаданцу неприсущими. В частности: народ в Солнечногорске, как перепуганный плодился… Нет, ну правда: рождаемость просто зашкаливала! В бригадах почти не осталось работающих женщин — зато, куда не кинь везде увидишь «брюхатую» — как здесь выражались, бабу … По ходу, это — следствие зимних «тёмных ночей», когда я с керосином прощёлкал!

Но, народ не только размножался — но и, нет-нет да и, помирал…. Печально, конечно, но неизбежно — все мы там будем. Где их хоронить? Кладбище при Храме привели в порядок, но оно не резиновое же! Решил так, посовещавшись с Боней — как со знатоком настоящей и будущей истории Солнечногорска, Отцом Иннокентием и Степаном Лузером: потомков первых жителей Солнечногорска — ещё генеральских крестьян будем хоронить на Старом Кладбище, всех остальных — на новом, устроив его вёрст пятнадцать юго-восточнее, на будущей административной границе Солнечногорска и Заповедных Земель…

Приличный участок Старого Кладбища я зарезервировал на будущее:

— А здесь будем хоронить наиболее почётных граждан Солнечногорска и всей Солнечной Пустоши, внесших наибольший вклад в их развитие, независимо от их происхождения…

В конце этой неделю состоялась «планёрка», на которой на меня первым «спустил Полкана» «вошедший в курс дела» Бугор:

— Начальник, а за каким хером ты заставил людей копать этот долбанный канал?

— Как, это «за каким…»? За хорошим таким, большим… Хером. Во-первых: люди при деле, а во-вторых: стройматериалы — глина, камни… Из камней фундаменты, из глины — кирпич…

— Людям можно было куда более полезное занятие найти! — укоризненно посмотрел на меня… Ну, прям, как на тирана какого! Ага! Тебя бы в тот момент сюда! — а, со стройматериалом же, вообще — облом: камни — ещё туда-сюда, а глина… Кроме глины и песка, для производства кирпичей ещё кое-что нужно! Прежде всего — вода и топливо. Где они?

— Кстати, да…, — влез в разговор Боня, — вода в прудах кончается — очень много на полив уходит. Жара то, какая! Много на питьё людям расходуется — людей новых и, особенно — животных очень много прибыло. Так, что очень скоро весь «БАМ» только тем и будет занят, что воду возить. Не до строительства будет…

Действительно, несмотря на то, что было уже два — с начала лета «светопредставления» с хорошими ливнями, уровень воды в прудах заметно понизился… Воды в прудах и, половины не было от того уровня, какой был, когда я в первый раз сюда «попал»!

— Вот же…, — блин! Там — в Нижнем, надо «бензиноперегонный» заводик делать, а тут…, — что ты предлагаешь?

— Бросить всё, пока не решим транспортную проблему! Не решим её — придётся и, так всё бросить!

— Почему в твоём «проекте» про эту проблему ни слова?

— Ты мне, что сказал в «проекте» делать? Строить! А про доставку стройматериалов, хоть слово сказал?

— …Признаюсь — мой косяк. Как ты предлагаешь её, транспортную проблему решить?

— Надо строить узкоколейку, предназначенную первоначально для возки торфа с Болот до электростанции по другому маршруту: сначала от Волги до Солнечногорска… Причём: НЕМЕДЛЕННО начинать строить!!! — Бугор брызгал слюной на окружающих, — на Волге нам — край как, нужна своя пристань! Предлагаю сделать её на месте Старой Паромной переправы!

— Да! Это место само под пристань напрашивается, как наиболее короткое расстояние от Солнечногорска до Волги! — согласился с Бугром Боня.

— Э, нет! — категорично был не согласен я, — там затона нет. Чуть южнее пристань замутим — я то место хорошо знаю…

Конечно, я очень хорошо знаю Стоянку Бурлаков! Клад там искал…

— …Возить же, первое время всё придётся — от простого гвоздя, до кирпича, — продолжил Бугор, — всё, короче! Это, прикинь, сколько лошадей и овса надо — если, гужевым транспортом от Нижнего Новгорода везти!

Я прикинул… А сколько «Хандрозов» и бензина — если, автомобильным?! Да и, где я столько шоферов возьму? Из подготовленных Автопромом и Шатуном, относительно толковых всего лишь человек восемь, остальных ещё учить и учить… Да, нужна узкоколейка и пристань! Что же я раньше не подумал, то?!

— …На втором этапе нам нужна узкоколейка от Солнечногорска до Болот — там торф, камыш, крапива ваша. Вода, в конце концов!

При слове «торф» Боня напружинил уши, но пока промолчал…

— Торф — это топливо…, — продолжал Бугор.

— Сжигать торф — это означает топить, даже не ассигнациями, а золотом! — прорвало главного агронома двух времён.

— Строить узкоколейку до Болот так и, так придётся! И, жечь торф тоже…, — терпеливо, что за ним очень редко водится, разъяснял Бугор, — электростанция на чём работать будет? Или, хочешь при керосиновой лампе сидеть?!

— Что, кроме торфа больше топлива нет?!

— Пока нет! Да и, торфа самого — тоже пока нет. Да и, мало нам одного лишь торфа — нам ещё древесина нужна! Вот, для этого то и, третий этап: узкоколейку надо будет протянуть через Болота до Великой Косы на Волге.

— Никакой паровоз не перетянет вагоны… Даже, самого себя через Холм!

Уж в чём в чём, а в паровозах я разбираюсь лучше любого из здесь присутствующих! Слава дедушке!

— Надо что-то придумать, Начальник! Короче, надо — край как надо, протянуть узкоколейку до Косы… А на той стороне — напротив Великой Косы, прямо сейчас надо начинать лесоповал. Прямо сейчас! Срубленный сейчас и подсохший лес, зимой — по льду на нашу сторону вывезем. Места там безлюдные, лесистые… Думаю, проблем не будет. Вот вам и, лес — топливо и основной стройматериал! В будущем же, край как необходимо построить на том месте деревоперерабатывающий комбинат…

— Погоди ты со своим «комбинатом»! Людей и, прочее надо до места лесоповала доставить. На чём?

— Арендуй пароход! Ты, что? Только вчера родился?

Я вспомнил про братьев Блаженновых…

— Да, без проблем! Вот только узкоколейку прямо сейчас не построить… И, строить её сами — я и, мои люди не будем! Слишком много времени отнимет организация этого нового для нас дела. Надо искать какого-нибудь купца-подрядчика со своими людьми, техникой… С опытом строительства. Такая же история и, с лесоповалом: пока мы раскачаемся — белые мухи полетят! Это то, понятно! Что при этом делать прикажешь моим людям?

— Ничего не знаю, Начальник! Крутись-вертись, но к Новому году узкоколейку до Солнечногорска надо построить! А, к следующей весне — до Больших Болот… Иначе, все наши грандиозные планы насчёт канала, накроются лохматой звездой! Такая же история и с лесоповалом: этой осенью-зимой, надо кровь из носу, но начать массовую заготовку древесины… Чтоб, не из сырого леса через три года массово строить, а из вылежанного!

— Из «вылежанного»?!

— Постройка из свежесрубленного дерева сгниёт быстро… Не знал, что ли?!

— Да, блин…, — век живи — век учись, а помрёшь всё равно дураком, — что там ещё, не так?

— Надо располовинить население Солнечногорска — что-то тут «твоих людей» до …уя скопилось! — разошёлся Бугор, — зачем, столько много?

— А куда их?

— Надо заложить ещё один город — центр строительства канала…

— А, что тебе, Иван Николаевич, Солнечногорск — как центр строительства канала, не нравится?

— Он мне не нравится по той простой причине, что он, славный город Солнечногорск — завершающий этап строительства канала. Так сказать, выходное отверстие — наподобие ануса по завершении пищевода…, — Бугор, как обычно, приводил очень яркие аллегории, — а, руководить строительством канала из …опы мне будет несколько комифольно…

— Как, как тебе будет? Канифольно? Почему не вазелильно?

Народ, слегка заскучавший, немного оживился…

— …Неудобно, короче. Ключевое место строительства канала — Холм! Пройдём его, значит — проёдём и всё остальное. Не пройдём Холм — и, за всё остальное браться нечего! Понятно?

— Понятно…

А как его «пройти»? Метростроевцев пригласить, что ли?!

— Чтоб, ещё больше было тебе понятно, повторю: Холм — это ключевой объект! Это же и, наибольший объём работ… Земляных работ! А это очень трудоёмко, поэтому там будет наибольшее количество рабочих — на основном этапе строительства, во время будущего голода. А, где они будут жить, отдыхать, питаться? Лечиться, наконец?

— Ну… Надо, что-то построить для них!

— Правильно! Вот поэтому я предлагаю прямо сейчас как можно больше людей и животных кинуть туда: надо немедленно начинать строить рабочий городок для строителей. Осенью всех строителей городка — на добычу торфа и заготовку камыша. Зимой же, кроме своей основной работы, они будут поддерживать в рабочем состоянии дорогу из места лесозаготовки до Солнечной пустоши. Там же и, разместим производство стройматериалов — вода и глина на месте имеется, песок только придётся из карьера на Приреченских Землях возить. Если, конечно, узкоколейка будет… Следующим летом обязательно надо самим начинать делать кирпичи! Хотя бы для печей.

Устав от своей слишком бурной речи, Бугор сел, вытирая носовым платком обильно вспотевшую лысину.

— Частично это всё уже делается — все коровы и жеребые кобылы пасутся там, разбит палаточный городок, на Болотах заготавливается крапивное сено…, — проинформировал Боня, — мал по малу переселяемся поближе к воде.

— Мало, мало делается! — Бугор, соскочил и, по новой заорал — выпучив и, без того выпуклые глаза, — через три года там должен быть городок строителей на сто тысяч человек, не считая тягловых животных! Они, что? Под открытым небом должны жить?! Надо немедленно начинать копать хотя бы землянки!

А хорошо, что он — Бугор, попался мне на моём жизненном пути. Такое, просто религиозное рвение! За строительство можно быть спокойным — оно в надёжных, фанатичных руках.

— Погоди, Иван Николаевич! Канал — это, конечно, очень нужно! Но, не менее важно и другое!

— Что, «другое»?

— А вот «небольшой» списочек, в порядке важности: кровь из носа, а нам надо до зимы построить две школы — церковно-приходскую и реальное училище… Надо, понимаешь?! Самый острый у нас вопрос, это вопрос кадровый! А, где эти кадры «ковать»? Замок, уже детишками как банка сардинами набит! Надо — как край, надо зернохранилище — а то весь урожай пропадёт! Овощехранилище к осени надо выкопать под урожай картошки — очень много её в этот год уродится! У Бо… У Василия Григорьевича есть пара подходящих проектов. Ледник надо к зиме выкопать, чтоб завести туда зимой побольше льда — промышленного холодильника то, у нас пока нет! А мясные и молочные продукты надо где-то хранить. Надо, хоть примитивные, но цеха построить — под мини-заводы и, под швейные и трикотажные фабрики… Нужен хороший, прочный склад — весь хабар уже в полуэтаже не помещается! Надо там только самое ценное оставить, остальное хранить за территорией Замка… Дом надо расширить под детский приют имени Мишки Квакина, лагерь для бригады «Спецназ»…

Намечается же строительство часового завода… Да, ладно! Пока сборочное производство и обучение работников пусть будет в Замке — место найдётся, если швейный цех оттуда уберу… Обещал, ещё вот нанятым часовщикам отдельные коттеджи…

— …И, начинай строить свои «солнечные домики», про которые ты мне так увлекательно в уши дул. Надо бы, к следующему лету иметь их… Ну, не менее пятнадцати — надо вас расселять! Или так и, думаете — всю жизнь у меня на кухне прожить? Не выйдет — я жениться собрался!

Большинству, по ходу, до смерти надоело «у меня на кухне» жить, поэтому все попаданцы загудели и ожидающе уставились на Бугра…

— До весны надо не менее пятнадцати «солнечных домиков» построить — для вас, попаданцев. А на следующий год — не менее полусотни! Для бригадиров, учителей… Агрономов надо местных нанять, человек трёх — для помощи Василию Григорьевичу. Да ещё, с десяточек инженеров нанять не помешало бы. Мини-заводы доверять полностью местному персоналу ещё рановато — запорят оборудование без пригляда, сиволапые! Ну и, для передовых рабочих надо «продвинутое» жильё с электричеством, хотя бы с холодной водой в доме и канализацией — чтоб, стимул имелся хорошо работать и учиться у остальных!

— Мать, твою…, — Бугор, офуевшим взором и осипшим голосом, — и, это всё???

— Это — основное. Это надо сделать в любом случае!

— Твою, мать!

— Ишь, как обрадовался… Вот теперь, я верю: ты справишься!

— Я один не очень тут настрою… Мне бы надо помощника, хотя бы бумаги вести…

— Валерьяныч! Прикомандировываешься…

— Аааа?

— …Не прекращая основной деятельности! Ты тоже справишься — я тебя знаю…

— Такого уговора у нас, Володя, не было!

— Так, что? Составим новый договор, Сергей Валентинович? А? Или, в профсоюз какой пожалуетесь? Так здесь один профсоюз — это я!

Сказал и, тут же пожалел: Главный, так на меня зыркнул! Затаил, значит. Не замечалось за ним раньше такой обидчивости…

А, насчёт некого «профсоюза» — надо, попозже, не забыть подумать. Надо, всё же, чтоб у человека хоть некое подобие отдушины было! Чтоб, хоть формально — без последствий, было куда на меня пожаловаться… А, то начнут на меня куда в другое место стучать! А, оно мне надо?!

Несмотря на то, что Бугор жаловался на отсутствие помощников, они скоро у него появились. С ним удивительно быстро нашёл общий язык Лаврентий… Ну, тот, что Неберия — бригадир «ГУЛАГА». Вдвоём они, просто чудеса творили! А, когда вместе «командовали» — так, вообще — заслушаешься! Я несколько видеозаписей сделал — в Инет выложу… Если, по миллиону просмотров каждая не наберёт — откажусь, на хрен, от Интернета! Короче, нашёл Бугор свою правую руку… Не переборщили бы они только.

Еще Бугор, с ходу подружился с Ферапонтом — ну, прям не разлей вода! Для пользы дела, разумеется. И, в Солнечную Пустошь косяками попёрли строители из Костромской губернии. Хорошие, кстати, плотники эти костромичи!

Но, у Бугра из-за этого, на нет испортились отношения с Лузером. Мне Степан ещё мог простить деловые шашни с Ферапонтом, кому другому — никогда. Однако, какой расклад пошёл! Постоянно приходилось разбирать их дрязги по любому — даже самому пустяковому поводу. Это делу особенно не мешало, но не по-детски меня напрягало…

До моего отъезда в Нижний, состоялась ещё одна «планёрка» — в этот раз в очень узком кругу: я, Бугор и Боня… Дело в том, что я с детства очень любил чертить всякие грандиозные «генеральные планы». Папа у меня был, как я уже говорил, строителем — непосредственно строил, то есть… А мама, в отделе главного технолога — чертёжницей. Потом и, сама она до главного технолога поднялась. Когда меня девать было некуда, а одного дома оставить страшно, она брала меня к себе на работу. Чтоб мне скучно не было, давала мне какой-нибудь старый чертёж, карандаши, чертёжный инструмент, научила чертить… Короче, мама за пульманом, я — под пульманом занимались проектированием. Потихоньку, помаленьку я, задавая маме всякие «производственные» вопросы, (а кроме мамы ещё народу хватало и, каждый помочь готов был ребёнку, чтоб только работать не мешал) быстро сообразил, что к чему и, стал — уже осознанно чертить планы всяких, воображаемых мною городов с жилыми кварталами, заводами, портами и прочей инфраструктурой.

Эту привычку я так до конца и, не бросил — нет-нет да и, начинал что-нибудь «проектировать». Вот и, попав в прошлое, занялся генеральным планом как Солнечной Пустоши целиком, так и Солнечногорска в отдельности.

На этой «узкой» планёрке я взял да и, вынес на суд общественности свой труд:

— Зацени, народ, что я тут от нефуй делать замутил!

«Общественность», детально изучив мой «гениальный» генеральный план, так же генерально разнесла его в пух и пыль! Причём, если Бугор разносил с промышленно-экономической стороны, то Боня с экологически-сельскохозяйственной:

— Да ты, что Владимир Фёдорович…

— Дмитрий Павлович, если что…

— Да, не один ли хрен?! Ты что творишь, а?! Ты куда этот китаёзовский завод белёной целлюлозы засунул?

— А, что? В чью-то задницу? — неудачно сострил я. Только оппонентов ещё больше раздраконил!

— Он же прорву воды жрёт! — присоединился Бугор, — туда, что? Отдельный канал копать прикажешь? Ты знаешь, во сколько обойдётся тогда твоя траханная целлюлоза?!

— Ну, давайте перенесём его вот сюда, поближе к Солнечногорску…

— …Это же, чуть ли не центр Пустоши! — брызгал на меня слюной Боня, — а производство целлюлозы даёт прорву вредных отходов! Куда их сливать?!

— Да, завод, вроде «мини»…

— И, что? Лет через десять отходы накопятся и отравят всё вокруг!

И, в том же духе… Но, вопрос то серьёзный — промышленные отходы, решать как-то его надо!

И мы втроём, «просовещавшись» всю ночь — временами доходило до мата, за малым не до драки, составили новый генеральный план Солнечной Пустоши и Солнечногорска… Приблизительный пока, конечно.

Вся территория Солнечной Пустоши делилась на четыре, приблизительно равные части — на четыре сектора. Центр деления был, естественно, Солнечногорск — из-за своего «естественного» центрального положения… Каждый сектор имел своё целевое предназначение, за некоторыми нюансами разумеется.

Северо-восточный сектор полностью отдавался под растениеводство — то есть, его предполагалось практически весь распахать и засеять. Здесь же и, по большей части — в самом Солнечногорске, будет находиться и вся наша лёгкая и перерабатывающая промышленность. Как и «инновационная» промышленость, типа часового завода. «Тяжёлая и средняя» промышленность — как я и, раньше планировал, разместится на Приреченских Землях.

Северо-западный и юго-западный сектора отходили под пастбищное животноводство. Там и, планировалось построить конезавод Бату, посёлки с животноводческими фермами и мини-заводами по переработке животноводческой сельхозпродукции…

И, наконец — юго-восточный сектор Солнечной пустоши объявлялся заповедной зоной, куда даже ходить гулять можно было только по разрешению! Там предполагалась научная станция по изучению аномальных свойств Пустоши. В далёкой перспективе, разумеется…

Насчёт «вредных» производств тоже решили… Частично, конечно.

— Большие Болота — это, не одно сплошное болото…, — как более сведущий, подал идею Боня, — Болота, это — целая система болот! Наиболее крупных — пять. Левее Озера находятся два отдельных болота — помнишь «мостки»?

— Как не помнить!

— «Мостки», это по сути — стоки с болот в Озеро… Так вот, правее Озера — три болота, помельче. Они находятся вдоль Озера и с каждого из них в Озеро есть свой сток, свой «мосток»…

— А покороче, главный зелёный ботанический гринписовец!

— Тихо, не мешай! — вступился Бугор, — кажись, я вник что к чему…

— Так вот, справа от Озера естественные «мостки» засыпаем, а откапываем искусственные — от болота до болота, по диагонали вдоль Озера. И только с самого последнего болота — с самого северного, естественный «мостик» в Озеро оставляем…

— Ааа! Понятно… Промотходы, последовательно проходя три болота, очищаются.

— Совершенно верно! Чистую воду забираем из левых болот, а загрязнённую отходами сбрасываем в правые. Мера, конечно, временная…

— Чистую воду отбираем из Озера, — уточнил Бугор, — из левого южного озера добываем торф, предварительно засыпав тот — первый «мосток» и откачав в Озеро воду…

Ну, когда это всё ещё будет…

На ещё одной планёрке — уже настоящей, производственной! С участием — кроме попаданцев ещё и, Председателя — мэра Солнечногорска, то бишь, Степана Лузера, бригадиров «БАМа», «ГУЛАГа», «Колхоза» и «Спецназа», а также заведующей животноводческого отделения «Колхоза» Евдокии Фроловны Лузер, были решены и узаконены некоторые вопросы: в частности была установлена продолжительность рабочего дня.

Для неквалифицированных членов «Корпорации USSR» как и раньше — от темна до темна, с двухчасовым послеобеденным отдыхом и двумя выходными в неделю. Праздники, тоже не рабочие — это само собой…

Для подростков от двенадцати до пятнадцати лет продолжительность рабочего дня устанавливалась в шесть часов. Старше пятнадцати, человек у нас в «Корпорации USSR» считался уже взрослым…

Для специалистов продолжительность рабочего дня составляла 12 часов, кроме того — ежегодный двухнедельный отпуск. Этим я побуждал своих «компаньонов» по «Корпорации» повышать свою квалификацию. И подействовало! Воскресная школа для взрослых испытала троекратный наплыв желающих учиться! Но, сколько вони было от попаданцев… Которым пришлось выполнять роль учителей при этой школе!

Главный, даже, пытался под больного закосить! Попытка не удалась, так как я пообещал отвезти его лечиться в земскую больницу, а фельдшер Коновал попозже — как бы ненароком, рассказал (по моей просьбе, конечно) как там — в этой больнице и, главное чем лечат…

Выручил Мозгаклюй, вовремя вспомнивший и выдвинувший советский лозунг времён ликвидации неграмотности: «Один грамотный должен научить грамоте десять неграмотных» и, привлекший на роль «учителей» несколько отобранных лично им, уже «грамотных» подростков.

— Это наши будущие педагогические кадры, для будущего педагогического училища, а потом и ВУЗа, — пояснил мне он, — этим детишкам навиться учить других детишек, вот пусть с младых ногтей этим и занимаются!

Кроме того, каждый ученик обязан был учить грамоте своих родителей — и, иногда это у них получалось…

Но, всё равно — педагогических кадров жутко не хватало и, каждый попаданец должен был в воскресенье два часа «отработать» на должности учителя в воскресной школе.

Забегая немного вперёд, скажу что через год в Солнечной Пустоши вообще не осталось людей, не умеющих хотя бы по складам читать и коряво писать!

Также на этой планёрке-совещании было принято решение платить работникам Корпорации денежное вознаграждение за их труд… Для рядовых работников базовая ставка определялась в три рубля — со всеми «накрутками» средняя зарплата должна достигать пятнадцати рублей в месяц. Зарплата бригадиров — если у них всё нормально, конечно, двадцать пять, а у самого Лузера — сорок рублей с месяц. А вообще, у руководящего звена зарплата очень сильно зависела от результата труда их подчинённых. Иногда, раза в два и, даже три! Конечно, тут же пошли всякие — пока по-крестьянски нехитрые, манипуляции на эту тему… Но, наши попаданцы — народ тёртый и, всё это быстро и решительно пресекалось железной рукой.

Специалистам, в частности Громосековским ремонтникам и Автопромовским «механизаторам», кроме того по пятёре или больше — в зависимости от производственной полезности, сверху накидывалось.

Короче, пока четырнадцатилетний подросток-водитель зарабатывал ненамногим больше своего отца — простого землекопа из «ГУЛАГА». Это, чтоб не порождать иждивенческие настроения среди некоторых папаш — были замечены такие тенденции, после начала выплат Боней денег ученикам за их оценки… Приходилось с этими «тенденциями» бороться! Так что, у «механизаторов» первое время был скорее не материальный стимул, а моральный — обладание престижной профессией. Но, это временно… Дойдём и до материального стимула!

Зарплата, конечно не фонтан, но по тем временам весьма даже неплохо… Был издан соответствующий приказ по «Корпорации USSR» — первый письменный приказ, кстати. До это, я обходился устными рапоряжениями…

В честь такого события был объявлен выходной. На общем сходняке членов «Корпорации» — на митинге точнее, я толкнул очень зажигательную речь. Ну, типа, начинаем жить как люди!

Народ был со мной в этой оценке согласен, до одури орал «ура» и бросал высоко в воздух предметы гардероба. Было выдано по бутылке водки на взрослого и объявлено, что это в последний раз… С этого момента всё, кроме рабочей одежды и бесплатного обеда на рабочем месте раз в день, члены «Корпорации USSR» должны были покупать себе сами на заработанные кровные. Всё! Коммунизм кончился.

Как мне потом стало известно, разговоры — по этому поводу, среди народа разные ходили…. Очень и очень разные! Некоторые, очень затосковали по временам «когда всё было бесплатное…».

Большинство же, это событие очень и очень воодушевило! Народ воочию увидел что «жить стало лучше, жить стало веселей», наглядно понял, что я его не обманул — а значит, поверил и, в моё обещание, которое я дал в день образования «Корпорации USSR»: «…ваши дети будут умелыми рабочими, а внуки — инженерами!»

Наконец, я с целой автоколонной выехал в Нижний Новгород… Ну, само собой во главе этой «автоколонны», быть может — первой в мире, ехал я на своей верной «Хренни». На основе этой «базовой модели» Автопром создал три модификации легковых автомобилей, а я придумал им названия: «Лох», «Реал» и «Мажор»… Виталий Петрович подкалывал меня за названия своего модельного ряда, но сам ничего лучшего придумать не смог.

«Хренни-Лох» была такая… Натуральная хрень для конкретных лохов! Автопром, прямо-таки до абсурда упростил и, так весьма и, весьма простую и абсурдную первоначальную модель. Получилась, прямо-таки табуретка на собственном ходу — на колёсиках и с моторчиком! Хорошо ещё, что отрицательный смысл слова «лох», здесь ещё не знают… Хотя, по ходу, познакомившись с детищем Автопрома, скоро узнают! Но, зато цену можно было смело опустить до десяти — а, потом и, до пяти тысяч. Не сразу, конечно… Не сразу!

Первый образец «Хренни-Лох» предназначался не на продажу, а Малышу — для обучения «чайников». Его до Нижнего вёл Женька Мозгаклюй — хотя, он сперва всеми копытами от такой сомнительной чести отбрыкивался…

«Хренни-Реал», была, по сути, точной копией моей «Хрени» — за исключением незначительных улучшений по опыту эксплуатации первого образца. Её вёл Шатун, который ещё, пожив с месяц в Нижнем, наскоро обучит Малыша и его друга — Самоделкина, текущему ремонту и обслуживанию двигателя. Эта машина предназначалась Бомбиле для его «Таксомотора»…

«Хренни-Мажор» — это было, ваще! По нынешним временам, конечно. Ну, во-первых эта модель имела закрытую кабину. Она оснащалась форсированным, аж до целых тридцати пяти лошадок двигателем, кожаным салоном и кучей блестящих, никелированных элементов — до которых во все времена был так падок не слишком умный народ. Одни колпаки колёс чего стоят! От чего они, интересно? Кроме того эта модель имела довольно-таки развитое электрооборудование: какие-то расфуфыренные фары с блестящими ободками, указатели поворотов, электродворники, освещение салона, очень музыкальный звуковой сигнал… Имелся в наличии даже спидометр и указатель уровня бензина в баке! Автопром Петрович лично гнал эту «навороченную тачку» для купца высшей — первой гильдии Матвея Емельяновича Башкирова.

Я думаю, Матвей Емельянович будет вельми доволен своей тачкой, а я сдеру с него… Тысяч сорок целковых рубликов и, тоже… Буду очень и очень доволен!

Ещё Автопром делал, делал, но пока не доделал «Хренни-Леди» — автомобиль, предназначенный специально для женщин. Это нечто среднее между двумя последними моделями, с соответствующей своему предназначению спецификой. Первый образец предназначался для моей Лошадёнка — Наташи, то есть, в качестве свадебного подарка. Автопром клялся и божился, что к тому времени закончит.

Кроме того, в автоколонне было два однотонных грузовичка, за рулями которых были лучшие воспитанники Автопрома — мальчишки-шофера, очень гордящиеся порученной им миссией. Грузовички эти — которые я с похмельного ума, как-то раз обозвал «Хандрозами»… Зря обозвал, то! Зря! Очень хорошая оказалась штука! Главное — многофункциональная. «Хандрозы» везли по тонне всяческого добра — собственного навесного оборудования, в основном. Один из них должен был навсегда остаться в Нижнем — в «Автосервисе»… Для нужд предприятия «USSR Автосервис» и моих собственных нужд. Это будет и, тягач и, передвижная ремлетучка и, автоцистерна и, самосвал и, непосредственно — сам грузовик… И прочая, прочая, прочая… Очень полезная для «Автосервиса» штука! И, работать на нём должен будет Самоделкин.

Другой «Хандроз», в комплектации «автоцистерна», должен будет через некоторое время вернуться в Солнечногорск, увозя с собой тонну бензина, который я намеривался нагнать для нужд остающегося там автопарка. В будущем планировались регулярные подобные рейсы.

За сутки до этого выехавший Му-му вёз на своём фургоне хабар для Племяша: одних швейных машинок только — почти что, сто штук!

Кроме сидящих за рулём, с нами ехали пассажирами Генша с Пацаном, набирать для «отморозков» воспитателей из отставных унтер-офицеров царской армии. Ехал и Бату…

Бату должен был, с месяц адаптировавшись в этом времени, наняв необходимое количество помощников, проехаться по «югам» и, к осени пригнать в Солнечную Пустошь табун из двух тысяч молодых кобылиц. Для финансовых операций я положу на его счёт в Волжско-Каспийском банке двести тысяч рублей — ну и, ещё десять тысяч выдал на руки, наличкой. Для личной безопасности я вручил ему «ТТ» с патронами и двуствольный дробовик. Стрелял Бату, что из того, что из другого — не хуже голливудского ковбоя!

Кроме того, с ним была его собственная шашка — уже знакомая мне, благодаря его дочери Лизе… Шашка была образца двадцать седьмого года. Тысяча девятьсот двадцать седьмого года! Шашкой он тоже владел мастерски — по крайней мере, не хуже своей дочери, которую учил. На мой недоумённый вопрос, где мол научился и кто учил, Бату ответил, щуря свои раскосые очи:

— Да никто не учил, особенно… Сам научился. Целыми днями, даже сутками, один в степи нахожусь. Чем, ещё заниматься? Если, во главе табуна жеребец умный — то у табунщика много времени свободного бывает…

Темнит что-то, по ходу… Да, ладно! У каждого свои тараканы.

Для того, чтобы побыстрее закончить с «бензиноперегонным» заводом, я прикомандировал с собой в Нижний двух «левшей» от Громосеки… По его утверждению — это будущие классные сварщики:

— У пацанов несомненный талант! Не знаю — по чему другому, а по сварке они меня затмят. Вот только практики у них маловато… Ты не знаешь, где бы им попрактиковаться? А, Вов… Дмитрий Павлович, блин?!

Я знал, где им попрактиковаться!

Да! Практики в этот год с лихвой хватило всем!.. Приехав в Нижний, я с места в карьер схватился за «бензиноперегонный» завод. В первую очередь, сварил с Громосековскими «левшами» — из заготовленных ещё в прошлое моё «посещение» элементов, бак для хранения бензина-сырца. Вовремя, надо сказать сварили — только успели закончить, как уже прибыл пароход-танкер братьев Блаженновых.

Два «Хандроза» в вариации бензовоз, управляемые автопромовскими шоферами, быстренько — сделав по пять ходок каждый, перевезли примерно десять тонн туземного беспонтового бензина из порта… Правда, по пути совершив несколько мелких — слава Богу, ДТП.

Опять, не учёл я! Парни то, деревенские — города ни разу не видели… А, тут их сразу через город ездить заставили! Пускай, даже рядом с ними сидели Малыш с Самоделкиным в качестве гидов.

Но, ничего! Справились… Обошлось парой разбитых телег да сломанных деревьев и заборов. Ну и, сами «Хадрозы» внешне слегка пострадали. Так это, даже хорошо! Пока Автопром здесь, он научил Малыша и Самоделкина кузовному ремонту. Не бывает без добра худа…

За это время, мой прадед — он же Племяш, по моей просьбе нашёл двух купцов-подрядчиков: одного для лесозаготовок напротив Великой Косы, второго для строительства узкоколейки и пристани на месте Стоянки Бурлаков…

Кроме того, ещё один купец — уже третий по счёту, должен был по договору установить купленный мною паровой двигатель с насосом на Холме и смонтировать систему трубопроводов, чтоб качать из Озера воду на Пустошь…

Обошлось мне всё это… Ой, как мне обошлось! Запас «отксеренного» золотого запаса критически сократился. Да, не в деньгах счастье… А, в возможности их «ксерить»! Хахаха!!!

Пароход братьев Блаженновых, пройдя долгий путь за бензином и обратно, опять начал рассыпаться… Пока шли переговоры с купцами-подрядчиками, уступая слёзной просьбе обоих братьев, во второй раз починил их старую калошу — опять же применив сварку и хорошенько дав попрактиковаться «левшам»… Кстати, малые — действительно толковые! Что наиболее прикольно, обоих звали Ванями и, у обоих фамилии — Ивановы! Отчества, правда у них были разные… Но, не называть же четырнадцати — пятнадцатилетних пацанов по отчеству! Но, называть-то их, как-то надо! Чтоб как-то называть их я и, дал одному прозвище «Левша», а другому — «Правша». К первому по талантливости, но младшему по возрасту такое прозвище само напрашивалось — он действительно был левшой!

Впрочем, они оба были до невероятности талантливы, но каждый по-своему… Левша был помладше — всего тринадцать лет. Искусство сварщика давалась ему легко и непринужденно — как и, всё в этой жизни, я железно уверен. Если бы он родился бы в семье музыканта — он стал бы великим музыкантом. Если бы в семье художника — то великим художником. Ну и, так далее… Но, он родился в семье нищего нижегородского крестьянина, к тому же сильно пьющего и пропавшего неведомо где, где-то года три назад.

Пятнадцатилетний Правша брал всё настойчивостью и рассудительностью. Каждое порученное ему дело он тщательно изучал, об малейшей детали до назойливости расспрашивал и, только потом — не торопясь, очень внимательно и качественно делал…

В общем — Моцарт и Сальери. Но, психология… Как была деревенской, так деревенской и осталась! Как-то, спрашиваю у обоих:

— Вот вырастите, отучитесь, научитесь хорошо железо варить — будете много денег зарабатывать… А для чего вам много денег? Что вы хотите?

— Эх! Погуляю хорошо, а потом женюсь! — не думая, сходу высказал своё самое заветное и сокровенное Левша.

Неодобрительно посмотрев на своего приятеля-коллегу, Правша минуты две думал, потом выдал:

— Ну… Человеком стану!

— Как, так?! А сейчас, что? Не человек?!

— Да какой же «человек»? Ни кола, ни двора! Деньги будут — построю хороший, «белый[48]» дом, с железной крышей… Хозяйство заведу — пару лошадей под плуг и одну под коляску… Ну, такую как здесь, в городе видел!

— «Коляску»?! — и, это после того, как он на «Хренни» сюда приехал?!

— Ну, да! — удивился Правша на моё недоумение, — ну, пару хороших, дойных коров ещё… Ну и, это… Женюсь! Девку в жёны возьму с хорошим, богатым приданным… Может даже, со своей швейной машинкой!

И Правша мечтательно посмотрел куда-то влево-вверх…

— Ну, а вот получить хорошее образование, стать инженерами по сварочному делу, потом профессорами, изобрести новые виды сварки, построить свой завод по производству сварочного оборудования… Это, что? На ум не приходит?! Что вас всё в этот навоз то, тянет?

Сидят, молчат, чешут в затылках… Думают, поди про меня всякую гадость. Даааа! Не одно поколение надо, чтоб выбить этот деревенский дух! Хотя Правша, кажись, задумался…

Отремонтировав пароход, я договорился с Братьями, что до конца навигации они поработают на меня — делая рейсы до Лесоповала и обратно и, возя грузы до Стоянки Бурлаков, откуда ближе всего доставлять их в Солнечногорск. В том месте, по генплану предполагалось сделать пристань со складами и оттуда должна тянуться узкоколейка в Солнечногорск. Ну и, ещё пару ходок за бензином им сделать надо…

Сам же, почти не отрываясь — сваривал с двумя «левшами», собирал со Студентом, Малышом и Самоделкиным «бензиноперегонный» завод… Сам, собственноручно сваривал только наиболее ответственные швы, остальное доверил обоим «левшам», по окончании проверяя их работу ультразвуковым прибором — дефектоскопом…

На работу сварки, как на чудо дивное какое, сбегался поглазеть народ…. Иногда, очень приличная толпа собиралась! Сначала просто гнал их взашей, ибо раздражало… Потом догадался собирать с них деньги за «шоу», разрешив смотреть на «Электрогефест» с безопасного для их глаз расстояния… Так, ведь платили! Немногим хуже платили, чем за автогонки на автодроме, которые я по выходным устраивал. За «Шумахеров» косили курсанты автошколы — Малыш, Студент, Самоделкин, Бомбила и моя Лошадёнок, которые заканчивали курс обучения… Дело приносило до неожиданности такой большой доход, что Карп, по собственной инициативе, даже раскошелился на сооружение нечто вроде деревянной трибуны со скамейками, за сидение на которых плата была ещё больше. Я же подсказал ему ещё и продавать во время «шоу» еду — в основном всякие там пирожки, блины и, нечто вроде чебуреков и напитки — кроме спиртного, разумеется… Была попытка организовать что-то, вроде тотализатора, но она пока не удалась по причине моей занятости.

Приходилось, конечно отрываться от «завода» несколько раз — по разным причинам… Одной из причин был визит купца первой гильдии Матвея Емельяновича Башкирова, который во главе целой делегации приехал покупать себе «Хренни-Мажор». Та — уже надраенная и, вся такая блестящая, от автокосметики двадцать первого века стояла в выставочном салоне «Автосервиса»… Купец, с «делегацией» таращился на это чудо, как скажем, я сам таращился бы… Ну, на летающую тарелку марсиан, что ли… Точно — ни меньше, ни больше!

Урок маркетинга по продаже автомобилей Малышу преподавал сам Виталий Петрович — он же, Автопром, пока ещё остающийся здесь, в Нижнем:

— Смотри и учись, Малыш — один раз показываю! — и, так припал на уши Матвею Емельяновичу, навязывая всякие там «навороты» с «ангрейдами», что содрал с того лишние пять штук…

Я тоже ушами не хлопал, встретив богатенького лоха:

— Вы сами, Матвей Емельянович, автомобиль водить будете, али наймёте кого?

— Кто, я? Водить??? — купец посмотрел на меня снизу вверх, как свысока, — конечно, нет! Кучера найму…

— «Водителя», надо говорить — автомобили водят водители… Ну, или шофёра.

— Шофёра? Шофёра…, — посмаковал купец новый для него термин. По ходу, иностранное слово понравилось ему больше отечественного, — ну и, где мне шофёра нанять можно?

— Шофёра нигде Вы нанять не сможете! Нет их пока в России — да и, за её пределами их не слишком то, много… Присылайте своего человека, желательно технически образованного и не старше тридцати лет — мы его за два месяца обучим, права на управление автомобиля выдадим. Без них — без прав, ездить на автомобиле нельзя…

— Два месяца?! — Матвей Емельянович ошеломлённо посмотрел на меня…

Счас на фуй меня пошлёт, вместе с автомобилем! Надо срочно что-то придумать!

— Меньше нельзя, для вашей же безопасности! Человек от Блинова уже записался — вот-вот приступит к обучению…, — Купец, наблюдаемо напрягся… Блинов — это купец покруче Башкирова и, я вовремя вспомнил, что вроде слышал, что между ними негласное соперничество… Постоянно выясняют, у кого яйца круче.

— А, за месяц нельзя? — разговор перешёл в знакомое мне конструктивное русло…

Я перешёл на заговорщический шёпот:

— …Тссс… Только из уважения к Вам! Можно, но Вам это обойдётся дороже…

— Сколько?

— Если, при сроке обучения в два месяца — по пятьдесят рубликов за месяц, а если — месяц, то… Триста!

Купец копейки считать умел и ими не разбрасывался, несмотря на свои миллионы:

— Да, Вы меня без ножа режете!

— А Вы знаете, почём нынче «американский» бензин, на котором ваш человек обучаться будет?

— Нет…

— А что ж, Вы тогда? Нет, дешевле не могу — ибо Вас я очень сильно уважаю…

Купец почесал бороду:

— Ну, за такие деньги и, за неделю можно научить кого хочешь…, — и подмигнул мне.

— Э, нет! Больше срок, ни за какие деньги не уменьшу! — как отрезал я, — а если он, шофёр ваш — то есть, недоучись и, сам убьётся и, Вас убьёт?! Мне, что? Охота лишний грех на душу брать?! Даже и, не уговаривайте! Месяц — реально, при максимально интенсивном обучении… Да и, ещё при условии, что если ваш человек будет толковым и, я сам — лично, половину времени с ним буду заниматься. Меньше месяца — нет, и даже не уговаривайте!

— …Эх! Была, не была! Чёрт с ними, с деньгами — пропиваем больше! — крякнул Матвей Емельянович и самолично отстегнул мне бабки… После чего, я тоже — самолично, никому больше купец Башкиров не доверил, перегнал «Хренни-Мажор» к нему, в освобождённую от лошадей и их навоза конюшню, которую с моей подачи хозяин тут же обозвал гаражом…

Через три дня прибыл молодой человек — бывший артиллерийский офицер, вышедший в отставку после какого-то там скандала и, приступил к занятиям… Башкиров нанял его шофёром за двести рублей в месяц! Да, скоро народ косяками повалит учиться на водителей — зуб даю!

Плохо было то, что по условиям, половину времени обучения с ним должен был заниматься я. Да и, вторую половину приходилось мне тоже, ибо Офицер ни в какую не признавал Малыша. Ну да, конечно! Выглядел тот не очень солидно… Сам Малыш очень болезненно на это реагировал. Я как мог, утешал его, говоря:

— Ничего, Малыш! Не падай духом! Это венерическая болезнь сама по себе не проходит, а молодость пройдёт!

Хорошо ещё, что, Офицер оказался очень толковым, научился всему буквально за пару недель и, я мог всё чаще и чаще давать ему возможность водить самостоятельно, занимаясь своими делами.

Позже, я впарил Башкирову ещё и, «униформу» для шофёра — тот байкерский кожаный костюм. «Всего лишь» за штуку — как первому покупателю… На такие костюмы тот час же образовался небольшой, но устойчивый спрос и я поднял цену до заоблачных высот — аж, до полутора тысяч! Брали, правда, мало… Но, у меня много этих костюмов и, не было!

Больше заказов на автомобили класса «Мажор», долгое время не поступало, хотя интересовались очень многие. Богатенькие буратины, как будто присматривались — а, что там у Башкирова получится?! Позже, было несколько заказов на вариации попроще: три на модель «Хренни-Лох» и одну «Хренни-Реал». Последнюю заказал один нижегородский помещик, но брать почему-то не стал. Очень консервативный народ у нас в провинции! Оно, может и к лучшему — преждевременно ещё высовываться с массовой продажей автомобилей.

Этот автомобиль, как служебный, «ушёл» к Выдвиженцу — директору «Железоделательного завода»… Я ж ему обещал — за хорошую работу! Но, это было уже на следующий год.

…В конце-концов «бензиноперегонный» завод был готов! УРА!!! Мы со Студентом, за неделю с небольшим, перегнали первую тонну бензина, добавили туда в нужной пропорции различные присадки, тщательно перемешали специальной приспособой и дали отстояться… Наконец, залили в учебную «Хренни» Малыша… Ура, получилось! На этом бензине можно ездить!

Впоследствии, мы со Студентом — поэкспериментировав, стали производить три марки бензина: «эконом», «стандарт» и «люкс»… «Эконом» соответствовал нашему «восьмидесятому»… Ну, примерно. «Люкс» — «девяносто восьмому»… С натяжкой, конечно. «Стандарт» — где-то посередине.

Вообще, полной идентичности добиться не удалось — всё равно, бензин какой-то не такой. Шатун, отрегулировав под него моменты опережения зажигания имеющихся в наличии моторов, всё же так и, не добился положенных им динамических характеристик… Подумать, как конструктивно адаптировать под такой бензин свой двигатель, Ростислав Ефимович наотрез отказался:

— У нас уже был разговор на эту тему, Дмитрий Павлович, как мне припоминается! Ухудшая отличный двигатель под плохой бензин — мы будем иметь плохими и, двигатель и бензин… Давайте, хоть что-то оставим хорошим, а?! Давайте лучше бензин подгоним по характеристикам под двигатели!

— Давайте, давайте… Если б, это было так просто!

— Да, конечно — проще хороший двигатель испортить, чем научиться хороший бензин делать! — съехидничал Шатун, — а, вот не дам! Я не для того с ним всю жизнь дрючился, чтоб какой-то попаданец-недоучка его испохабил!

— Ладно, ладно! Будь по-вашему…

Надо, вернувшись в «своё» время, вплотную заняться тем — пермским нефтеперерабатывающим мини-заводом! Надо — кровь из носу надо, любым способом его заполучить! Причём, целиком — от «железяк» до технологий!

Сортность получаемого на нашем «бензиноперегоном заводе» автомобильного топлива зависела, в основном от процента добавления нашего, «американского» — как его здесь называли, бензина. Если, в «эконом» его вообще не добавляли — то, в «стандарт» и «люкс», бензин из будущего добавляли десять и двадцать пять процентов соответственно. Так что, полностью «автономными» мы так и, не стали… Ну, ничё: на «экономе» грузовики и трактора тянули приемлемо, а легковые потребляли бензина «стандарт» сравнительно мало. Бензин класса «люкс», вообще — пока только один купец Башкиров покупал и, стоил он раза в три дороже туземного керосина.

Мы со Студентом около месяца работали на «бензиноперегонном заводе» вместе, потом я увидев, что он вполне справляется самостоятельно. Тогда я, наняв Студенту в помощники ученика-заместителя из недоучившихся студентов и, пару рабочих для всяких подсобных работ, оставил его рулить самостоятельно…

Проработав на «бензиноперегонном заводе» всё лето и переработав весь бензин, привезённый за три ходки братьями Блаженовыми, Студент законсервировал его на зиму и уехал снова в свой университет. Очень, по тем временам богатым студентом уехал!

…Итак, загрузив две тонны бензина — «эконома» и «стандарта» поровну, я отправил оба «Хандроза» в Солнечногорск: там с бензином, вообще — швах! С ними уехали Автопром и Шатун — далее ковать кадры для нарождающегося отечественного автопрома… В частности, они должны будут собрать ещё четыре «Хренни», в вариации «Лох» и две — «Реал» и, перегнать их мне на «USSR АВТОСЕРВИС» для продажи.

Автопром с Шатуном много времени провели на моём «Железоделательном заводе», пытаясь понять: можно ли разместить на нём заказы хоть на какие-то элементы «Хренни»…

— Нееее…, — разочарованно протянул Автопром, подводя итог «инспекции». — да они тут, даже понятия о допусках не имеют! Даже, инженера. Лапоть вправо, поллаптя влево — вот и, вся «нанотехнология»!

— Что, вообще плохо, да?!

— Вообще! А, вот с «запасным вариантом» можно попробовать. Как раз для них… Если, оборудования ещё прикупить, да работяг подучить малость.

После чего, запершись с Выдвиженцем, инженерами и мастерами завода в кабинете директора, всю ночь совещались…

— Я думаю — получится! — обрадовал Автопром, утром приехав на Постоялый Двор, — хотя, может и, не совсем то, что я ожидаю…

Инженеры и мастера не привыкли к таким «шарашкиным» методам работы и, нажаловались мне лично.

— Привыкайте или увольняйтесь! — отрезал я.

После чего, действительно — несколько человек уволилось.

Ну и, катитесь на хер! А, привыкать вам всё равно придётся! Если, доживёте или не слиняете за бугор в эмиграцию после семнадцатого, конечно.

Выдвиженец же, после этого случая установил для ИТР завода какие-то сталинско-японские порядки — если возникала какая-то техническая проблема, инженерный персонал оставался на заводе до тех пор, пока её не решал. С лёгкой руки Автопрома Петровича, Выдвиженец обозвал такой метод решения технических проблем «мозговым штурмом». Визгу то, по началу было! В газетах об «драконовских законах» писали…

Вот гоблины, то! Про «драконовские законы» для рабочих почти не пишут, но стоило только задеть «белую кость»… Недолго, правда, визжали — пока я не принял меры. Редакторов нижегородских газет я давно уже прикормил…

Несколько забегая вперёд, скажу: состав ИТР на заводе за два года три раза поменялся… Но, потом ничего — привыкли и, даже гордиться такими порядками стали! Потому что, на заводе среди инженеров одни энтузиасты остались!

Ну, это я очень сильно «забежал вперёд»…

…В конце июля — впервые не в мире[49], а в России, состоялся торжественный выпуск первых курсантов автошколы, с вручением, тоже — первых в России водительских прав. В Солнечногорске то, автопромовские ребятишки так — без всяких прав «катались»… С одними обязанностями только. Ничего! Скоро и, они «корочки» получат!

После торжественного выпуска на котором присутствовал сам Орёл, губернатор — то есть, я передал в пользовании, по доверенности «Хренни-Лох» Малышу — для обучения «чайников», «Хренни-Реал» Бомбиле — для «Таксомотора»… Ну и, грузовой «Хандроз» — для удовлетворения транспортных нужд «Автосервиса», после его возвращения из Солнечногорска получил Самоделкин.

Установленную форму этого нового для России вида документа, придуманную мною самостоятельно, напечатали в одной из нижегородских типографий — лишь обложка была пока из двадцать первого века. Губернскими и городскими властями — с моей подачи и, при помощи хорошего губернаторского пенделя, были весьма оперативно разработаны некоторые — простейшие базовые правовые и нормативные документы на эту, автомобильную тематику. Так же быстро — чуть ли не моментально, их утвердил Губернатор и подписал полицмейстер Нижнего… То же самое и, с упрощёнными правилами дорожного движения, которые я ещё, почти год назад «придумал».

Всё по-настоящему: теперь городовые могли остановить автомобиль и потребовать предъявить права. При их отсутствии автомобиль забирался в участок, а владелец должен был заплатить крупный штраф. Ну и, так далее — хорошо знакомая всем моим современникам «гаишная» лабуда…

Вот только номеров у автомобилей не было! Пока… Потому, что все автомобили и их владельцев — в лицо, все жители города и, так знали!

Ну, долгое время новоявленные «гаишники» никого не останавливали: купца Башкирова из-за уважения, меня из-за того, что я — «губернаторский зятёк»… Были кое-какие проблемы у Бомбилы, но он их — как и, положено всякому уважающему себя «бомбиле», разруливал самостоятельно, не напрягая меня… Ну, а Малыш со своим другом Самоделкиным никуда дальше автодрома без меня пока не выезжали — ибо сказано в «Правилах»: «…разрешено водить в насёлённых пунктах только лицам, достигших восемнадцати лет…». Первому полтора года осталось ждать, второму — меньше года.

Наташа — Лошадёнок моя, не получила ничего пока, кроме обещаний и ласки:

— Потерпи, Наташенька — и, тебе будет машина в своё время.…

Утешил я её, когда мы остались наедине и, так сильно обнял и страстно поцеловал, что «терпеть», казалось, она была готова всю жизнь.

Ан, нет! В ответку, она не менее страстно и пылко меня, тоже — обняла и поцеловала и, спросила — наивно хлопая ресницами и, нежно-любяще-заискивающе, заглядывая в глаза:

— Дмитрий Павлович, любимый… Ну, так я возьму «Хренни» покататься сегодня вечерком?! — и, ловко залезла в мой карман, выудив оттуда ключи…

Однако! Ещё, даже семейная жизнь не началась, а уже такие замашки!

Ну, как откажешь любимой женщине?!

С той поры установились несколько своеобразные порядки: я располагал своею личною «Хренью», по большей части по утрам и, частенько после обеда… Лошадёнок же, практически всегда по вечерам и, иногда после обеда. Ну, это если мы не двигались с ней вдвоём куда-нибудь… В таких случаях она гордо восседала за рулём, упиваясь вниманием окружающих. В противном же, случае мне — если, куда съездить срочно надо было, приходилось нанимать извозчика, единственное в Нижнем такси или, вообще — кататься на грузовом «Хадрозе» за всякой ерундой!

Ээээ… Надо побыстрей жениться и подарить ей «Хренни-Леди» на свадьбу!

Позже, накатавшись вдоволь, Наташенька всё чаще и чаще спрашивала меня:

— Дмитрий Павлович, дорогой мой…, — что меня удивляло — здесь, в «этом» времени, в интеллигентных семьях принято было даже супругов по имени-отчеству кликать! — а, когда же инженер приедет? Ну тот, который самолёт делать будет?

— Ну, не знаю… На следующий год, может. Видишь, Наташенька, как я кручусь? Не до него мне пока…

— Ну, Вы же обещали…, — и, делала такое жалобное лицо!

А мне и, вправду не до неба было — земные заботы обуревали… Но, она всё ныла и ныла! Достала, блин! К тому же — она повсюду за мной увязывалась, накатавшись самостоятельно досыта… Не то, чтобы мешала, нет… Ну, просто дискомфортно, блин! Чтоб такое придумать, чтоб чем-нибудь её занять?

Придумал! Чтоб отвалила и не мешала, распечатал ей из своего «попаданческого» ноутбука, «забитого информацией» лично Джостиком, учебник по аэродинамике, у Шатуна скопировал и распечатал устройство, технические и эксплуатационные характеристики его трёхцилиндрового авиадвигателя — первого в авиационном модельном ряду, предполагавшегося к производству «здесь», в прошлом…

— Наташенька, а что Вы всё заладили: «инженер», «инженер»…? А если он, вообще не приедет? Ну, мало ли, что… Он же человек вольный — приказать ему я не могу! Так, что ж? Так и, будете у моря сидеть, погоды ждать?!

— А, что же делать, Дмитрий Павлович?

— Как, это «что»?! Самостоятельно пока начинайте изучать! — и, вручил ей кипу бумаг, — приедет инженер, а Вы уже в теме. А, не приедет — может, сами что придумаете и будете не только первая в истории женщина-пилот — но и, первая в истории женщина-конструктор самолётов!

Ну, это я так ляпнул — в шутку и, с устатку… В это время я метался между Нижним и Солнечногорском, как… Этот, как его… Человек-барсук! Тьфу ты, мать его ити — человек-паук! Точно — запарился!

Лошадёнок же, восприняла всё всерьёз! Как загорелись ей глаза! Как электрическая дуга сварки — железо можно резать! Месяца через три, такие вопросы стала задавать, что аж неудобно стало! Да, нет! Не про «это»… По авиационной тематике. А неудобно стало, потому что — сам-то я в ней особо не шарил, а в своё время умный вид делал. Еле выкрутился, ссылаясь на ранний склероз… Надеюсь, не разлюбит такого старого!

…Бомбила был весьма доволен — клиенты на его такси за неделю вперёд записывались! Причём, в основном не съездить куда, а так — «покататься». Пришлось даже — по этому поводу, к нему в «Таксомотор» специально телефон провести. Драл он с них… Как Гоморра с Содома!

Буквально через пару недель, Бомбила, прочухав ситуацию, сделал мне заказ ещё на пару «Хренни-Реалов» и одного «Хандроза». Ну и, прислал троих своих людей — из извозчиков помоложе, учиться на водителей. Так как, мы с Бомбилой партнёры, то за их обучение я брал с него скромную сумму — всего лишь по двадцать пять рубликов в месяц, всего получается, семьдесят пять рублей.

Кроме того, из города нашлось ещё человек сто тридцать желающих… Не то, что бы учиться на шофёра, скорее — просто «покататься» на автомобиле, самому порулив. А, так как «кататься» за рулём без прав я категорически запретил, то приходилось им пройти курс обучения. Был такой наплыв, что я, даже по этому поводу, цену задрал — два месяца по двести рублей за каждый. После чего осталось всего семь человек — вот их то и, принялся учить «кататься» Малыш. Но, контингент ещё тот! Богатые и избалованные. Ох и, намучался он с ними!

Ну, а те — кто вообще беден… Денег на «полный курс» нет, а «порулить» охота, могли это сделать за десять копеек в минуту, с Малышом сидящем справа.

И бизнес, так процветать стал! Да так, что как-то раз — в моём присутствии, Малыш в ответ на упрёк Карпа в плохой посещаемости гимназии, за которую, «между прочим-с, большие деньги плачены-с!», небрежно процедил:

— Да, эту гимназию, я через пару лет вместе с потрохами преподов куплю!

За что немедленно получил увесистую затрещину от папаши…

Клянусь, это не я его научил! Сам придумал, я лишь идею подал, что в гимназии или школе ничему хорошему не научат…