Ростки лжи

Пролог

Кормир Ренегон II, король Ренегона, находился в прескверном настроении. Обычно спокойный, статный мужчина, платиновый блондин с глубоко посаженными тёмно-синими глазами и аристократическим профилем был настолько неспокоен, что сегодня даже его трон, мягкий и удобный, сделанный специально для него, казался ему неудобным, как бы он на нём ни расположился. И потому он надеялся, что доклады, с которыми в тронный зал вошли вернейшие из его людей, хотя бы чуть-чуть приподнимут ему настроение. Три человека — роскошно одетый латник, одетый в парадный камзол охотник и мастер в синей робе выстроились для доклада.

— Докладывайте, лорд Иллион. — сухо поприветствовал король первого вошедшего в тронный зал.

Широкоплечий гвардеец-латник в роскошных, резных латах и бело-синем плаще встал на одно колено, не осмелившись даже снять шлем.

— Мы оцепили храм, однако никто всё ещё не может туда войти и остаться в живых. Опросили все патрули на стенах и всех стражников аристократического квартала.

Ни один неучтённый человек не был в королевском квартале за последнюю неделю до ритуала, я уверен. В городе волнения — никто не понимает, почему призыв Отца так и не состоялся. Строятся самые разные теории.

— И это всё, что вы можете доложить? — процедил король.

— Никаких вещественных следов, милорд. Простите. — латник повинно склонил голову.

— Вам есть что к этому добавить, Этриан? — король перевёл взгляд на второго человека.

Сухой, поджарый и седой мужчина, одетый в бело-синий охотничий камзол, склонил голову:

— Я поднял всех егерей по тревоге. Мы прочесали все окрестности храма, однако из-за того, что королевский квартал выложен камнем, сложно найти какие-либо следы. Мы не нашли ничего, указывающего, что в день ритуала кто-то посещал храм, кроме иерархов. Егери более привычны работать по лесу. Мы наскоро соорудили наблюдательные вышки неподалёку от храма и собрали самых глазастых разведчиков — они смогли подтвердить, что внутри храма находится несколько кучек чего-то, похожего на серый песок. Некоторые мастера предположили, что это может быть всё, что осталось от иерархов.

— То, что в храме есть странный песок, докладывала ещё стража со стен. Это всё, что вы можете сказать?

— Один из моих парней, самый быстрый, вызвался попробовать открыть двери храма. Он заметил, что люди, заходя на его землю, умирают не мгновенно, и решил попробовать добежать до дверей и открыть их. Ему не хватило пары шагов. Больше мне нечего сказать, Ваше Величество. Это точно не был какой-то зверь или летающее чудовище. Сам храм полностью невредим, а они не оставили бы закрытые двери и целые окна.

— Сколько людей мы уже потеряли, пытаясь пройти туда? — осведомился король, приходя в тихую ярость.

— Почти сотню, Ваше Величество. Полусотня гвардии, что первой пытались войти в храм погибли на месте. Ещё пара десятков стражников пытались оттащить их тела от входа. Некоторые из членов делегаций других королевств решили проверить свои силы и так же остались там. Несколько мастеров пытались пройти, укутавшись защитой, но им это не помогло. Хотя зашли они чуть-чуть подальше. Мы попробовали использовать домашнюю скотину, дабы выяснить границы аномалии, однако несколько людей погибли спустя некоторое время после контакта с аномалией, пока пытались определить безопасную зону — просто не успели дойти до целителей. Но мы всё же сделали это и оцепили весь район. — снова взял слово латник.

— Мастер Гастон, вам есть что добавить на это? — обратился король к человеку в синей робе.

— Боюсь, я могу добавить лишь немногое, Ваше Величество. Что бы это ни было, оно имеет нефизическую природу. Люди просто умирают, превращаясь в мумии — как будто из них пропадает вся жизнь. Известные нам методы защиты от этого не помогают. Ни я, ни кто-то другой из совета семи не знает, что могло вызвать подобный эффект. Возможно, если вынуть из человеческого тела всю воду, получиться что-то похожее, однако мы проверили этот вариант на животных, и получили несколько иные результаты. Мастер огня при должном старании может сжечь что-то до состояния пепла, однако, я думаю ни один мастер в королевствах не знает, как превратить человека в горстку мельчайшего песка. Это просто невозможно. Некоторые мастера выдвинули теорию, что на самом деле серый песок, что можно рассмотреть через окна храма, это не иерархи, а что-то другое. А сами иерархи просто куда-то переместились.

— Теории, предположения. Не звери и не люди.

Король приподнялся с трона и сжал его подлокотник с такой силой, что тот затрещал. А затем заорал:

— Вы потеряли десятки людей, потратили неделю, и вы хотите сказать, что у вас нет НИЧЕГО?!? Что я должен писать в Нелею и Аурелион? Что Ренегон — настолько никчёмное королевство что мы не то что не можем защитить гостей в центре столицы, но даже не можем понять, что именно с ними случилось?

Трое людей, стоящих перед королём, подавленно молчали, опустив головы.

— Столетия мы оставались наиболее сильным и уважаемым королевством среди людей. Каждый Конклав за последние два столетия проходил на нашей территории. Другие короли уже задают мне вопросы, на которые у меня нет ответа, и мне едва удалось убедить их дать мне неделю на расследование. А теперь вы приходите ко мне и говорите, что, обладая всей полнотой власти, и с помощью всей моей гвардии, собрав всех охотников и, подняв всех мастеров в городе, у вас нет НИЧЕГО?!

Вернейшие люди короля очень хотели оказаться где-нибудь подальше. Однако выбора у них не было.

Король стиснул зубы так, что они заскрипели. Затем, со свистом втянув в себя воздух, чудовищным, титаническим усилием воли взял себя в руки и принялся раздавать команды.

— Иллион, найди мастеров-ремесленников и прикажи изготовить что-нибудь, чтобы открыть ворота храма издалека. Затем любым способом, не входя в опасную зону аномалии, достаньте всё, что там есть и отдайте мастерам на исследование. Этриан, прикажи егерям прочесать на предмет следов весь аристократический квартал. Даже если никто не видел, чтобы кто-то пробирался в храм, возможно, могли остаться следы за первым кольцом стен. Гастон, собери несколько десятков мастеров жизни и найди добровольца, которого они будут накачивать ею. Если из людей что заходят на территорию рядом с храмом, пропадает жизнь, стоит попробовать накачать кого-то жизнью под завязку, и подпитывать в случае её потери. И, Отца ради, ищите, и ищите лучше! Даю вам ещё три месяца, но если вы вернётесь ко мне с пустыми руками, все трое будете до конца жизни работать на каменоломнях, это ясно?!

Гвардейский генерал, главный егерь, и первый советник верховного иерарха, молча, поочерёдно поклонились и покинули тронный зал. Король лишь устало опустился на трон и откинул голову, рассматривая фреску Отца на потолке. Ему ещё предстояло идти на совет королей, до которого оставалось совсем немного времени.

Уже сидя в своём кабинете, король Ренегона написал два идентичных письма, и отдал их секретарю с приказами:

— Собери два коронных каравана, и прикажи лорду Иллиону удвоить охрану. Они должны отправиться в Нелею и Аурелион немедленно.

Любая достаточно крупная организация, религиозная или нет, в процессе своего существования неизменно приобретает несколько атрибутов, свойств, которые зачастую остаются неизвестными большинству непосвящённых, тех, кто не участвует непосредственно в её деятельности. Это не то чтобы жёсткое правило — скорее лишь типичное следствие взаимодействия разумных. Церковь Отца, что действовала в людских королевствах Тиала, не была исключением из этого правила.

Каждый житель королевств знал, что в каждом королевстве храмовники выбирают собственного верховного иерарха, и их количество неизменно равняется количеству королевств. Но вот чего не знали обычные люди, так это того, как именно выбираются и назначаются верховные иерархи. В их глаза любой жрец Отца был проводником воли создателя — и, в некоторое степени, так оно и было.

Чаще всего новый верховный иерарх был просто приёмником, учеником предыдущего, и занимал место своего учителя после его смерти. Однако, помимо этого, каждый верховный иерарх имел семеро советников, в которые входили наиболее опытные и влиятельные мастера-жрецы церкви. В случае отсутствия приёмника именно они были наиболее вероятными кандидатами на освободившийся пост, и именно они выбирали следующего верховного иерарха. В дальнейшем, тем или иным способом выбранный кандидат отправлялся на Конклав, где знакомился с остальными коллегами, и, участвуя непосредственно в призыве Отца, получал от него первые наставления и утверждение в должности.

А что не было известно широкой общественности, так это того, что помимо одиннадцати действующих верховных жрецов вполне могли существовать и те, кто по тем или иным причинам покинул этот пост, и что передача этой, безусловно, важной и ответственной должности порою происходила не после смерти одного из иерархов, а незадолго до неё, в глубокой старости. Для всех жителей королевств верховных иерархов, что были руками Отца, было столько же, сколько самих королевств. Не больше и ни меньше.

После шестьдесят седьмого Конклава большая часть тех людей, что когда-либо общались с создателем всей людской расы погибли. Но не всё. Двое из таких людей, вскоре после этих событий, получили письма идентичного содержания, ведь король лично знал их, принимая на предыдущем Конклаве.

Ваше святейшество!

С прискорбием вынужден вас уведомить, что на Конклаве произошло непредвиденное событие, повергшее всех нас в шок. Все одиннадцать иерархов, проводившие ритуал призыва, пропали при невыясненных обстоятельствах, а центральный храм Отца превратился в аномалию, убивающую всех, кто пытается войти туда. Мы предполагаем худшее — гибель всех участников ритуала. В связи с этими событиями, на данный момент во всех королевствах осталось лишь двое людей, непосредственно контактировавших с нашим Создателем — бывшие верховные иерархи Нелеи и Аурелиона. Подобное не может не вызывать тревоги, и как одного из означенных лиц, я призываю вас предпринять все возможные меры для обеспечения собственной безопасности. Расследование по этому вопросу уже ведётся, однако до сих пор нет никаких надежд на то, что в скором времени мы сможем пролить свет на истинную причину столь чудовищного происшествия. Ваша помощь в этом деле могла бы стать поистине неоценимой, и я готов оказать церкви Отца любую поддержку в этом вопросе.

Кормир Ренегон II. Неделя равновесия, месяц света, 1017 год от сотворения мира, Кордигард, Ренегон.

Кормиру II очень хотелось тяжело вздохнуть, сослаться на плохое самочувствие, и перенести совет. Однако, даже будучи наедине с собой, он подавил тяжёлый вздох, нацепил корону, натянул на лицо решительное, стальное выражение, и чеканным, уверенным шагом отправился на совет. В конце концов нельзя стать великим королём во времена, когда не происходит никаких проблем.

По традиции, заведённой ещё с первого Конклава, собрание совета королей происходило за столом-многогранником, по числу королей, что собирались на совет. К текущем времени их количество, правда, выросло до одиннадцати, и новый стол казался уже почти круглым... Но традиции есть традиции.

Одиннадцать монархов собрались в одном зале, и его хозяин, принимающий совет в своём королевстве, вошёл в него последним, занимая своё место.

— Полагаю, мы можем считать совет открытым. — резюмировал Эдриан Дюранд, король Арса, седовласый пожилой поджарый старик в стальном обруче.

— Кто в этот раз будет вести заседание? — спросил Элион Ганатра, средних лет мужчина с остроконечными, словно высеченными из камня скулами, одетый в бирюзовый камзол, неприязненно покосившись на короля Палеотры.

— Думаю, ввиду особых обстоятельств, будет разумно выбрать в качестве председателя совета леди Элеонору. — слегка прикрыв глаза, предложил Кормир II.

Возражение не последовало.

Благодарю вас, лорды. — благосклонно кивнула королева Таллистрии. — Полагаю, следует начать с вопроса о том, что же произошло в центральном храме. Думаю, нам всем очень интересно узнать, что ваши люди узнали за прошедшую неделю, лорд Кормир.

Взгляды присутствующих королей скрестились на короле Ренегона. Но тот не встретил их, смотря в центр стола. Если бы Кормир II мог лгать, пожалуй, он бы солгал сейчас. Слишком большим ударом по репутации того, казалось бы, нерушимого облика сильнейшего из королевств людей, который выстраивали его предки столетиями, было признание собственного бессилия. Но он не мог, как и не мог промолчать в ответ на вопрос об этом.

— Иерархи мертвы или исчезли в неизвестном направлении. Единственные следы, что есть в храме это небольшое количество странного серого песка. Всё, кто заходит в храм или на землю близ него — быстро умирают, даже лучшие из мастеров.

Повисло молчание.

— Думаю, последствия уже известны всем присутствующим. — дипломатично заметил король Бингла, мужчина в тёмно-зелёной робе, скрывающий часть лица капюшоном. Он даже не носил короны.

— Верно. Я бы хотел услышать, что вам удалось выяснить о причинах и предпосылках подобного… исчезновения. Моим людям не удалось до этого докопаться, однако это ваш город. — Взял слово смуглый, чернобородый мужчина с глубоко посаженными глазами. Он был одет в песчаного цвета камзол и роскошный тюрбан: это был король Ниоры.

— Ничего. — бесстрастно ответил король Ренегона, не смотря никому в глаза.

— Ничего? — переспросила Королёва Таллистрии.

— Ничего. Мои люди прочесали весь квартал в поиске каких-либо следов, я поднял гвардию и приказал храмовникам использовать всех мастеров, что есть в городе. Они не нашли ничего. Если кто-то из вас знает больше, буду рад это услышать. — Кормир II очень надеялся, что его слова не выглядят как оправдание.

— Это… Крайне неожиданное заявление. Полагаю, тогда вы не будете возражать, если я запущу собственное расследование? — Осведомился король Палеотры, статный и высокий человек в рубиновой короне и красно-золотой длиннополой мантии, сверкнув жёлтыми глазами.

— Нет. Я прикажу моим людям оказывать полное содействие всем, кто будет вести расследование. Может быть, вместе мы сумеем выяснить что-то. Кто-нибудь из вас знает больше, чем я? — король Ренегона обвёл совет взглядом, держа каменное лицо.

Остальные монархи вразнобой дали понять, что также ничего не выяснили. Всё, кроме одного.

— Думаю, возможно, у меня есть кое-какие сведения. Однако не уверен, что должен ими делиться. — Леон Харенский, король Харена, смуглый кареглазый молодой мужчина в топазовой короне, с некоторой ехидцей обвёл взглядом совет.

— Что вы хотите, лорд Леон? — спокойно выразила общий вопрос королева Таллистрии.

— Знаете, на прошлом конклаве было столько разговоров про торговые льготы для королевств, что расположены в отдалённых уголках ойкумены, однако никто ничего так и не предпринял ввиду нашей “низкой стратегической ценности.” Я считаю такое положение дел несправедливым. Полагаю, я мог бы поделиться с вами тем что знаю, если мы договоримся о беспошлинной торговле в остальных королевствах для Нелеи, Ниоры и Харена. Скажем, на сотню лет вперёд.

— Сотню лет? Это совершенно неприемлемо! — хором ответили короли Ганатры и Палеотры, недовольно посмотрев друг на друга.

— Аурелион тоже отдалённое королевство. — заметил невзрачный худой мужчина в ослепительно-белом камзоле, с украшенной горным хрусталём короной. — Однако я не против дать льготы. Южные торговцы к нам на север почти не заглядывают.

— У вас по крайней мере есть пути в Бингл, Ренегон и Арс. А у нас в Нелее один приличный перевал, да и только! — парировал Король Нелеи, бледный с чёрными как смоль волосами человек в черно-коричневом камзоле и короне, украшенной антрацитово-чёрными камнями.

— Думаю, это справедливое требование. Мои барды отзываются о Нелее и Харене как об очень грустных местах, и мы вполне могли бы выдать льготы их купцам — их не так уж и много на общем фоне. Однако сотня лет это действительно перебор. Предлагаю договориться о торговых льготах на пятьдесят лет, и прекратить этот скучный спор! — Король Лиссеи, тучный усатый толстяк, напоминающий шарик в оранжево-красном камзоле, взял слово.

— Поддерживаю. Приезжайте к нам в Арс, мы всегда рады видеть южных торговцев. — поддержал толстяка седовласый король Арса.

— Я готов предоставить беспошлинную торговлю Аурелиону, Ниоре, Нелее и Харену сроком на пятьдесят лет, и предлагаю остальным королевствам сделать тоже самое. Есть возражения? — поставил точку король Ренегона.

Возражений не последовало.

— Ваше условие выполнено, лорд Леон. Нам всем крайне интересно послушать, что вы знаете о происшествии в храме. — взяла слово королева Таллистрии, поправив зелено-пурпурное платье.

Король Харена обвёл совет победным взглядом и слегка помедлил, прежде чем ответить.

— Я думаю, это наказание.

— Наказание? — хором переспросили все монархи.

— Да, думаю таким образом иерархи были наказаны Отцом. Правда, я не знаю, почему и за что, однако в том, что это именно наказание у меня нет особых сомнений.

— Тогда почему, по-вашему, все кто приближаются к храму умирают? — деловито осведомился седой король Арса.

— Это место испытало на себе гнев бога. Нашего создателя. Вы действительно думаете, что это может пройти бесследно? — поднял бровь Леон Харенский.

— И как долго это будут продолжаться последствия этого гнева, по-вашему? — Осведомился король Палеотры.

— Понятия не имею. — качнул головой король Харена. — Может быть, пройдёт за несколько месяцев, а может, будет держаться столетиями. Никогда ранее Отец не гневался на нас: откуда мы можем это знать?

— Что заставляет вас думать будто это наказание Отца. Какие факты указывают на это? — бесстрастным голосом осведомился король Ренегона.

— Я дал клятву молчать о том, откуда это знаю. — качнул головой молодой король.

— Однако что-то же вы можете нам рассказать? — спросил леди Элеонора.

— Мне достоверно известно, что Отец был недоволен иерархами ещё до конклава, однако мне была неведома степень этого недовольства. Учитывая, что это произошло, похоже, во время его призыва, полагаю, теперь мы все знаем ответ.

Короли переглянулись между собой, замолчав на некоторое время.

— Насколько вы уверены в источнике этой информации? — сухо осведомился король Бингла, сверкнув глазами из-под капюшона.

Леон Харенский задумался на несколько минут. Он прикрыл глаза и вспомнил, как его самого принимали в орден странников.

В его голове всплывали строки:

Мы — рыцари людей.

Сердце мужества людского рода.

Мы — хранители изначальной мудрости…

В конце концов, не было ничего удивительно в том, что именно один из них стал избранником Отца. Поэтому король Харена непоколебимым, решительным взглядом обвёл совет и ответил:

— Полностью уверен. Я бы поставил свою жизнь на это.