Руны на теле

Глава 11

А тем временем беспокойство в Европе нарастало…

Вот, по-моему, напрасно говорят, что компьютеры отупили человечество. Компьютеры же изначально для тупых и создавались! Особенно хорошо это видно по магической Европе, в которой компьютеры ещё не придумали.

Явно сдуру я написал, что умные маги Европы хорошо понимали, что такое «военные рельсы». На самом деле никто этого практически в Европе не знал. Умники просто решили, что народ во имя высоких целей будет меньше кушать и больше работать.

Ну, как в компьютерной стратегии — повышаем столбик «производство» и понижаем «благосостояние». Только компьютерные стратегии создадут позже, а мыслители уже тогда только так и мыслили.

Причём мыслили умники «потом», когда от их мыслей общество получало одни умные слова, те же «военные рельсы», например. Влезла Европа в войну с Англией, немного с ней повоевав, кинулась на Гардарику, и пошли в мирные города похоронки бесконечным потоком.

В агрессивных немецких мозгах отсутствует опция «отступиться», поражение немцы признают, лишь когда их обессиленных начинает пинать супостат. Да и то им нужно некоторое время и определённое количество пинков по голове.

Европа до того состояния была тогда ещё весьма далека, и голоса, что всё это надо прекращать, а лучше бы и совсем не начинать, мыслители объявили враждебными. Ну, умники же похоронки не получали.

Это решение можно признать первым шагом к военному положению. Некто на самом верху отдал приказ и добавил определённым институтам полномочий…

Я уже писал про европейские институты. Что это такое, внятного определения до сих пор не выработано, но про них одно известно наверняка — они точно есть.

Лишь воздействуя на институты, умники могли менять реальность. Они просто мыслили европейскими институтами и жизни без них себе не представляли.

И в том крылась ошибка, ведь о результатах воздействия власть имущим докладывали тоже институты, часто те же самые. В первую очередь институты европейских государств.

Никто ж не удивится, что те, кто принимает решения, к государствам не имеют отношения? Вот высказывали, значит, умники мнение помощникам и секретарям, не вдаваясь, а те уже прикидывали в какой министериум ЕС или в национальные министерства обращаться.

Если, по мнению секретарей или помощников, мнение высказывалось так себе, то они вообще никого не тревожили. Потому и ситуация часто доходила до края, когда власть имущие вынуждены были на помощников-секретарей орать.

Например, о том, что надо бы подумать о войне зимой, секретари впервые услышали после занятия Кай-ёва. Но тогда ведь все делили награды и должности! Потом то да сё, и вот внезапно ударили морозы, а вся армия Европы в летних шинелях.

Горючее и масла заменили довольно быстро, всего за месяц-полтора, пошив зимней формы наладили к весне, но выдачу не успели начать и остановили производство — тепло ведь стало.

Всю зиму солдатиков с простудами, воспалением лёгких и обморожениями несли в летние госпитальные палатки, где они помирали от холода, так и не дождавшись своей очереди на лечение.

Воины ведь мучались ещё и от эпидемии тифа из-за вынужденной скученности и массовой завшивленности. Мужики жались друг к другу в окопах, а жидкий суп ели как мороженое. Это всё влияло на боевой дух, что привело к увеличению успешных нападений русских и ещё большему количеству раненых.

Армия Европы пережила воистину кошмарную зиму, и из неё сделали свои европейские выводы. Прежде всего, отметили массовый героизм и стойкость европейцев, особенно когда им некуда деться. Потом решили сделать всё, чтоб впредь до такого кошмара не доходило!

То есть и так ясно, что русских животных прогрессивная Европа разгромит до зимы 1943−44 года, потому вопросами зимней войны и далее не заморачивались.

Но я опять забегаю вперёд, пока у нас в разгаре лето 1942-го года. На самом верху приняли решение заткнуть рты и нарастить выпуск военной продукции. На волне европейского единства расшевелили Францию и стали втягивать в боевые действия.

Только государственные институты штука нежная, больших преобразований не любят. Ну, погиб кто-то в авиакатастрофе, кто-то сам от переутомления выпал из окна, но в целом всё должно оставаться на местах.

Так институт государственности базируется на институте европейского права. А министерство обороны Франции купило права на довольно паршивые танки. С каждой машины люди с европейскими лицами получали немножко франков.

Вот временно, пока ситуация не позволяет другого, промышленность Франции увеличивала их выпуск. Беда, конечно, что для их пушек немецкие снаряды не подходят, пришлось их тоже делать…

Заодно и пушки к ним, а то ж немецкие во французские башни, защищённые авторским правом, не воткнёшь. И плохо, что новые русские орудия пробивают их навылет, только дополнительной брони не повесить — в защищённый правом танк не поставить более мощный немецкий двигатель, и он не подходит к защищённой правами французской ходовой.

Сами французы плакали, мучились, но строгали эти танки в огромных количествах до самого конца. В их оправдание можно сказать, что все они были уверены — это всё временно и когда-то закончится.

И не всё ведь упирается в танки! Французские тактические бомбардировщики неплохо себя показали в боях, и их производство всё время возрастало! Причём по той же самой схеме и по тем же причинам! Значит, не во всём виновата система.

Хотя тут большую роль играет вес институтов конкретного государства в Европейском Союзе. Перед войной лучшими торпедоносцами, по мнению морских офицеров мира, обладали англичане и итальянцы.

Но вот английские торпедоносцы при атаке на базу итальянского флота потопили три линкора, и в ЕС отчего-то решили, что итальянские торпедоносцы плохие. Выпуск самолётов снижался, а потом и вовсе затух — во имя европейского единства ресурсы шли в Германию и Францию.

Примеров таких перекосов можно привести ещё множество, причина же у всех одна. Государства Европы возникли не ради единства, все они обретали границы в результате вооружённой борьбы. Европейские институты создавались не для единства, они стали следствием побед в конкурентной борьбе.

Умники, кто забрался на самый верх, залез над схваткой, сами кормились от конкуренции и никак отменить её не могли. Даже разгром и разграбление Гардарики в Европе рассматривали как вынужденную меру — иначе так жить просто дальше нельзя!

Грубо говоря, волки в стае подчиняются строгим правилам, выстраиваются в жёсткую иерархию, но в стае их держит только голод, общая цель. Они всё равно остаются волками и себе на уме.

Но пока это всё техника и общие слова, как оно отразилось на жизни простого человека? Раньше всего вдруг оказалось, что для увеличения выпуска снарядов требуется много энергии — люди остались без света и горячей воды.

И ведь для снарядов ещё требуется много сырья, средств доставки и в результате ещё больше людей. Их нужно где-то разместить, чем-то кормить. В конце концов, рабочих сначала нужно где-то взять. В аграрных странах остановили закупочные цены, крестьяне нищали и ехали в города.

Для управления громадными людскими потоками существовали специальные европейские институты — политические партии и полиция. Ну, только они нашлись под рукой, и о создании чего-то другого никто не думал, ибо это институты.

Разве что одна партия «Единства и прогресса» вобрала в себя все остальные, так в принципе ничто и не изменилось. В эти институты направили больше магов. То есть выделили финансирование на создание условий — другого метода просто не придумали.

Люди с магическими способностями раньше других догадались, чего такое началось, и ломанулись в открытые настежь двери. Да так в этом преуспели, настолько прочно укоренились, что немного потом их замучились гнать на фронт.

Но я опять спешу, пока лето и нечего, вроде бы, делать магам на войне в больших количествах. Им и дома хватало задач. Отделения партии сутками напролёт читали доносы и не успевали, полиция зашивалась.

Полицейская жизнь стала особенно интересной. С одной стороны велели обеспечить приток рабочей силы в промышленные центры. А с другой — очереди на пропускных пунктах. И им потом устраивать облавы в рабочих кварталах, что общественного спокойствия никак не прибавляет.

Но как-то надо реагировать при таких делах! С самого верха требуют навести порядок и прекратить нападения. Направили магов на границы земель, усилили группы контроля, так стали нападать и на них. И ладно, что большинство лезет тупо от отчаяния, случаются ведь натуральные расстрелы — это точно дело вражеской агентуры. Маги в поле идут крайне неохотно.

А кому-то деваться некуда, ибо позвала Родина! Стоит только предположить полиции присутствие агентов в каком-то месте, так сразу случается облава. Прям не дают группе Кати нормально отдохнуть после реального дела.

Она бы, может, и рада уехать подальше, но ведь без боя границы земель на автомобиле уже не пересечёшь. С недавних пор просто приходится нападать на пункты пропуска, чтобы внести неразбериху. Бывает, что на одно нормальное нападение приходится семь-восемь отвлекающих. Просто сил на этих немцев не хватает.

Андрей Пермяков каждый сеанс связи долбит в Центр:

— Нужны люди, нужны люди, нужны люди…

А из Центра отвечают:

— Делаем всё возможное, ждите…

Думаете, от нечего делать стали слушать британцев? В Гардарике оказалось сравнительно немного магов, кто сам хочет на ту сторону, и кого в принципе не жалко. А тут Британия с выгодными предложениями. Умеют сэры вежливо улыбаться, когда припирает.

Как уже догадался пытливый читатель, далее рассказ пойдёт о Сергее Жучирине. Его мы оставили на границе Бизантии и Болгарии в мрачных раздумьях, но полного решимости.

Как делец он просто не мог пропустить интересные сведения об этой границе. Из Бизантии валом везли на территорию Евросоюза алкоголь и табачные изделия. Допустим и в нашей Турции растёт табак, и делают ликёры, однако контрабандисты пёрли в основном виски и американские сигареты.

Сам Сергей не курил и очень мало выпивал, однако хорошо знал, что правители Европы давно и прочно подсадили свой народ на лёгкие наркотики, чтобы обложить акцизами. А тут целая европейская страна сделала контрабанду в ЕС отраслью народного хозяйства.

В нашей реальности вошли бы в Болгарию немецкие дивизии и злодеев перестреляли, а их богатые дома на границе сожгли. Но не было в магической Европе дураков.

Если из-за такой чепухи везде пихать немецкие дивизии, никаких немцев не хватит. Глупый Гитлер именно оккупировал Европу, ему понадобилась для этого уйма войск, и страх перед автоматами всё равно не смог заставить работать французов или итальянцев.

Правители умной магической Европы хорошо понимали, что просвещённых европейцев шевелиться на рабочих местах быстрее заставят их собственные пороки. Ну, еду давали на карточки, а на что тратить другие бумажки?

И даже не очень важно, что сигареты и спиртное продавало не государство, тем более табак в Европе не растёт, а производство нормального спиртного покрывает нужды лишь состоятельных европейцев.

Государство и так крепко держало нелегальных продавцов за шкирки и в любой момент могло прихватить за дело и их самих, и покровителей из полиции.

А то ж этим полицейским сколько ни плати, всё равно ищут дополнительные доходы, так и какой смысл платить много? К тому же полицейские должны где-то брать сведения, чтоб время от времени кого-нибудь ловить.

Вот главное предназначение той же границы — это не пускать вражеских шпионов. И как часто к пограничникам подходят люди и говорят: «Я вражеский шпион, пустите меня, пожалуйста»? Нечасто даже через границу пробираются нелегалы с масками на злобных рожах и с надписями «злой вражеский шпион» на спине!

А контрабандисты просто за возможность вести дела сдают всех этих тёмных личностей властям, впрочем, не забывая брать с личностей плату за проход. И те же самые контрабандисты зорко следят, чтоб без их ведома посторонние не лазили через границу на доверенном участке.

Таким образом, умные европейцы убивали множество жирных зайцев. В Болгарии членство в Европейском Союзе считали благословением божьим, а в Бизантии свой нейтралитет почитали даром самого Аллаха. Европа сильно экономила войска и ресурсы при достижении лучших результатов. А Британия и Гардарика…

Ну, посудите сами. Сергей Жучирин о делах в не магическом мире не знал, но и не сомневался, что сдадут их аборигены. Собственно о такой возможности ему говорили его английские кураторы.

Англичане дали ему группу из трёх соратников: чеха, поляка и румына. Они выразили горячее желание помочь короне, чтоб только выйти из тюрьмы. Им грозило лет по двадцать заключения за то, что они оказались в Англии незаконно и в составе этнических организованных преступных групп промышляли разбоем.

Из всех четверых один Серёжа являлся магом, потому кураторы настоятельно ему советовали покинуть соратников при первой возможности. Он тоже считал, что чех э… неизвестно, но румын с поляком его точно недолюбливают. Однако, по сути, англичане никого из них не жалели. Всем сильно не хотелось оказаться в Гардарике, из Британии их выперли, что остаётся?

Сэры пообещали русским оказать содействие, но ведь и сдавать своих агентов они не собирались. Таким «вспомнившим о долге», как Серёжа, кураторы от британской разведки называли только кафе в Берлине, где на них просто посмотрят. Добирайся сам, результат никто не гарантировал.

Британия выполняла обещания, помогала проклятым русским воевать, заодно избавляясь от них и от другого такого же сброда, своей агентурой не рисковала и надеялась что-нибудь разнюхать об агентуре Гардарики.

Гардарика тоже никому не выдавала своих разведчиков и английских «Серёж» использовала лишь в операциях добровольных помощников. Русским нравилось и такое содействие проклятых англичан, тем более что от них никогда не ждали ничего хорошего.

Даже официальные Бизантия с Болгарией были довольны! Одни с честными глазами помогали переправлять агентов, другие усердно их ловили. Буквально всем всё нравилось, только Серёжа печалился, глядя в окно автобуса на южную природу.

С одной стороны его меланхолия понятна. Чех, румын и поляк проходили какую-то свою подготовку или же никакой подготовки не было — их привезли на пирс отдельно в полицейском автобусе с решётками.

Хотя Сергей английским судом ещё преступником не был признан, хмурые моряки с винтовками отконвоировали на корабль всех без разбора. О том, что это эсминец, он предположил лишь по размерам.

Помещение им выделили тесное, в самом трюме. Иллюминаторов не было, под подволоком круглосуточно горела лампочка в железной сетке.

У одной переборки стояло ведро с водой, рядом ведро параши, дальше прислонили деревянную лестницу. У второй переборки развесили целых четыре парусиновых гамака друг над другом с интервалом всего в двадцать сантиметров. В третьей переборке закрытая железная дверь с кормушкой и глазком, выйти из которой не разрешали, с другой её стороны стоял моряк с винтовкой.

А четвёртая переборка отсутствовала, однако далее пространство занимали большие такие штуковины высотой до подволока, похожие на глубинные бомбы. Серёжа подумал, что помещение это не только никогда не замышлялось для перевозки людей, а, скорей всего, его просто не было.

В первый день состоялось знакомство с группой. Выяснилось заодно, что чех, поляк и румын немного говорят по-английски и по-русски, а узнав, что Серёжа русский, так ему обрадовались, что попытались изнасиловать.

Хоть маг и мучился от морской болезни, члены его группы изнасиловали чеха. Из-за его визга не закрывался глазок в дверях, другой реакции англичан не наблюдалось.

Сергей вскоре перестал страдать от качки, прилично кормили по флотским нормам и часто выносили помойное ведро. Он от скуки любовался, как поляк с румыном насилуют чеха, изучал их родные языки или приказывал постоять молча — маг легко установил свою абсолютную власть.

Плыли они очень долго! Эсминцы по идее быстроходные корабли, однако, заброска их группы явно не считалась моряками срочным делом. Серёжа большую часть времени лежал в гамаке, в шторм гамак качался, и его било об переборку, однако лежать на железной палубе весь в экстрементах из помойного ведра вместе с чехом, румыном и поляком хотелось ещё меньше.

Временами переборки тряслись от выстрелов зенитных пушек и пулемётов, изредка бабахал главный калибр, а однажды глубинные бомбы поехали куда-то вдаль, и в трюме стало намного просторнее.

Впрочем, вскоре они зашли на какую-то базу, и глубинные бомбы стали грузить сверху краном. Тоже было визгу! Насмерть раздавили чеха, он так прятался от поляка с румыном.

Серёжа надеялся, что операцию отложат, но моряки ничего не говорили. Урезали корм на одного человека, поляк с румыном насиловали друг друга, громко верещали, и молча смотрели в глазок невозмутимые англичане.

Лампу не тушили на ночь, моряки на вопросы не реагировали, помещение покидать запрещалось. Сергей лишь по часам отмечал время. По-хорошему за время пути он должен был озвереть и возмечтать выбраться хоть куда-нибудь.

Однако маг хорошо понимал, что пока они плывут, идёт и относительно спокойная жизнь, а как выгнали из трюма, началась операция. Под ярким солнцем Бизантии на пирсе группу встретили англичане из разведки, они широко улыбались.

Англичане ему улыбались во все зубатки, и Серёжа ничего хорошего от судьбы уже не ждал…

Автобус остановился возле богатого дома. Аборигены тоже постоянно скалились, но маг Сергей не обращал внимания — как большинство русских интеллигентов, он не считал их людьми… э… такими же, как он.

Впервые за месяц парням позволили принять горячий душ, выдали чистую местную одежду и хорошо покормили. Спать уложили на отдельные кровати с чистым бельём!

Подняли рано утром. За плотным завтраком сотрудник английской разведки провёл прощальный инструктаж. Карты не дал, сказав, что местные стараются детали ландшафтов хранить в секрете.

Зато Серёже на всю группу выдал десять тысяч марок, причём, сказал при главаре проводников, что за проход заплатят отдельно, и чтоб он денег аборигенам ни за что не давал, как бы те ни выкабенивались.

Им предстояло денёк погулять в гористой местности, и под вечер прийти в приграничный болгарский посёлок. Местный резидент уложит группу отдыхать, а утром снабдит Серёжу картами и проводит на автобус до городка.

Миновать резидента никак нельзя, это бы означало сильно обидеть местных проводников с немецкими автоматами. Они должны довести группу до резидента, чтобы им заплатили за рейс через границу.

Под конец инструктажа англичанин выдал членам группы по немецкому автомату с двумя запасными рожками каждому, по ножу в ножнах, а Сергею как командиру достался ещё и «Парабеллум». Парни кроме оружия взяли рюкзаки с продуктами. Англичанин пожелал всем успеха, и пеший караван отправился в дорогу.

Шли по одному или парами. Серёжа впереди румына и поляка шагал рядом с турком или болгарином в годах. Он говорил на ломанном английском, общались о жизни. Пожилой человек сам сказал, что не может сейчас уверенно говорить о своей национальности.

Тут многое зависит от географии. К северу от границы его прям распирает от христианства, южнее он исполняется верой в Аллаха, а на самой границе старается о религии не думать.

— Напрасно, — заметил Сергей. — Самое время подумать о душе.

Турок или болгарин презрительно отвернулся. По расчетам Серёжи, караван уже прилично отошёл от места старта, дальше тянуть смысла он не видел и просто немного прошёл вперёд в одиночестве.

Поляк и румын сразу всадили в турка или болгарина по полмагазина. Они, вообще-то, очень хотели застрелить Серёжу и ждали только, когда он пойдёт один. Однако магами румын с поляком не являлись, и Серёжа запросто устроил им подмену.

Если бы они стреляли в Серёжу, другие турки или болгары не стали бы им мешать и потом спросили бы вежливо, что это им вздумалось. Но ведь они врезали из двух стволов по местному, и другие турки или болгары сразу принялись в них стрелять.

Всего в путь вышли пятеро местных: двое шли впереди, за ними Серёжа, далее прострелянное тело пожилого турка или болгарина, потом румын с поляком с автоматами дёргались и падали от пуль, а их в спины расстреливали двое замыкающих.

Упали румын и поляк на землю, в них для верности добили магазины и принялись менять, а шедший впереди глава проводников обратился к Сергею:

— Чего это они?

Тот пожал плечами и сказал:

— Э…

Тут плохое русское слово, самый близкий аналог:

— Извращенцы.

— Дядя Турпал! — воскликнул на турецком идущий впереди отряда молодой парень. — Они убили дядю! И я убью этого гяура, — указал он ладонью на Серёжу.

— Дядя Турпал знал, что на границе опасно! — тоже по-турецки возразил командир.

Далее разговор вёлся на турецком языке.

— Опасно⁈ — крикнул парень. — Да если бы не эти два, плохое русское слово, тогда, плохое русское слово, бы не случилось!

Командир эмоционально ответил:

— Много плохих русских слов, да! Но что ты, много плохих русских слов, предлагаешь? Надо довести этого, опять плохие русские слова, тогда и хоть, плохое русское слово, его в доску!

— Да у этого, много плохих русских слов, полные карманы денег! — вспылил молодой человек.

— Так возьми их у этого, плохие русские слова, мага! — горячо ответил старший.

— Точно у мага? — с сомнением спросил парень.

— А ты, очень плохие русские слова, проверь! — посоветовал командир.

— Тогда, плохие слова по-русски, пусть хоть долю за дядю увеличат! — высказал юноша новую претензию.

— Вот ты, плохое русское слово, и потребуй, — согласился руководитель. — А мы, несколько плохих русских слов, поддержим.

— Только точно, плохое русское слово, поддержите! — в запале сказал парень. — Не как прошлый раз, много плохих русских слов!

— Ладно-ладно, русские плохие слова, все поддержим! — пообещал старший.

Молодой гордо закинул ремень автомата на плечо, замыкающие сменили магазины, а командир обратился к Сергею по-английски:

— Вынужденный привал, надо забрать их груз.

Ничего не понявший в разговоре Сергей коротко кивнул. Ну, что он мог там понять, кроме русского мата? Тем более Сергей и сам догадывался, что весь маршрут с этим караваном ему лучше не идти.

Он должен немного восстановить физическую форму, которая явно понизилась во время месячного лежания на гамаке. Караван шёл с комфортной скоростью, парни сами не хотели перетруждаться.

Потом устроились на обед. Без страха зажгли костёр, сварили в котле вкусную, наваристую похлёбку. Всем хватало лепёшек и острого овечьего сыра. После еды даже посидели спокойно около часа.

Ещё через пару часов поднимались по тропам на перевал и спустились в подходящую по мнению Сергея поросшую деревьями долину. Звуки выстрелов не должны лететь очень далеко.

Шёл он в середине. Двое впереди показывали дорогу, и ещё двое конвоировали сзади. Может, они и понимали, что это не лучшее решение, но что им оставалось? Дорогу он не знает, а позади себя ставить его и вовсе глупо.

Тем более местные, как все не-маги, мага в Сергее лишь подозревали и вообще о способностях магов не имели внятных понятий. Ну, какие там способности! Вот же идёт спокойно худощавый гяур, его можно даже потрогать!

А между тем создать фантома группе не-магов для Сергея пустое дело. С точки зрения задней пары он к ним обернулся и вскинул автомат. Эти двое с перепугу расстреляли переднюю пару.

Серёжа одиночным выстрелом убил в голого того, кто был постарше, а молодому он, оставаясь невидимым, засадил ботинком в промежность. Тот выронил автомат и согнулся, а Сергей врезал ему с ноги в левый бок.

Болгарин или турок прилёг, подвывая и суча ножками, а Серёжа сначала обыскал избитого, отобрал оружие и занялся телами застреленных. Его интересовали только патроны к автоматам, они же идут и в «Парабеллум».

Тем временем живой болгарин или турок немного отошёл от боли, и Серёжа велел тому идти к асфальтовой дороге. Тот попытался врать, что таких дорог не знает, и пути к ним нет. Но он же пытался врать магу.

Сергей ножом отрезал ему ухо и, когда тот более-менее проорался, напомнил, что у того ещё много торчит, что можно отрезать. Несчастный турок или болгарин сказал, что всё хорошо понял. Он прижал к ране тряпку и побрёл вперёд.

Приличный молодой человек из Москвы шёл за ним с немецким автоматом и думал, как всё-таки распространены нелепые представления. Русские отчего-то считают, что на востоке все злые и очень жестокие. И в той же Москве ему почему-то ничего не говорили о злых и жестоких англичанах…

Дорогу Серёжа увидел издали. Тут же без предупреждений несколько раз ударил ножом провожатого в бок и в поясницу и, оставив того помирать, побрёл к дороге один.

Рассчитывал он, что границу устроили не столько для того, чтобы её пересекали нелегалы по тайным тропам, а в основном затем, чтобы через неё ездили по хорошим дорогам фуры с контрабандой.

Усатый и пухлый турок или болгарин возблагодарил в душе бога и аллаха, когда проехал через контрольные посты, и настроился на долгую, скучную дорогу. Свернул он по серпантину два или три раза и своим чёрным на выкате глазам не поверил, заметив на обочине блондинку в синем платьишке до попы. А дальше ноги! Педаль тормоза нажалась сама.

Сергей просто внушил водителю, что видит он то, что увидеть очень хочет, и в подробности не вдавался. Залез в кабину и, поддерживая внушение, завёл лёгкую беседу.

Срочно требовалось, чтоб усатый водитель не отвлекался от дороги, а о минете за рулём вообще забыл. Пришлось даже пообещать ему немного ласки, когда приедут. Заодно выяснилось, что едет грузовик в курортный городок у моря, везёт сигареты и бухло потребителям.

Серёжа выразил удивление, как же русские не мешают отдыхать. Турок или болгарин на это сказал, что русские умеют считать деньги. Один выстрел из пушки их крейсера стоит, как все отпускные европейского офицера. А ведь крейсеру ещё нужно потратить горючку на переход, и нет никаких гарантий, что этим выстрелом данного офицера убьёт.

Если бы это был порт, или там бы размещались производства, над городом не гасло бы зарево пожаров, и грохот разрывов слился бы в сплошной гул. Однако Гардарика ничего не возражает против чистого туризма, и европейские военные этим охотно пользуются. Гораздо ближе и дешевле отдыхать у моря в Болгарии, выпивка стоит меньше, девушки доступнее…

Сергей свернул с опасной темы на любимую всеми шофёрами геополитику. По мнению простого водителя, это даже очень хорошо, что Европа кинулась на русских — все эти сволочи меньше обращают внимания на приличных людей. А приличные люди из-за их сволочной войны немного зарабатывают на жизнь, так лучше бы война продлилась подольше.

Серёжа чуть не заплакал от умиления — кто-то радуется кошмару, что перевернул его жизнь. Он даже не стал убивать этого счастливого человека. Просто спросил, как пройти к пляжу, приказал всё забыть и вылез из кабины на окраине курортного городка.

По дороге Сергей купил у уличных торговцев плавки и полотенце. На песочке сразу разделся, незаметно закопал пакеты с марками, ножиком и пистолетом и пошёл в общую раздевалку.

Побежал в море и долго в ласковых волнах нырял и плавал кругами. У буйков он разговорился с другим бледнокожим туристом европейского типа. Тот принял его за своего и заговорил по-немецки.

Серёже было радостно узнать, что его немецкий всё ещё не вызывает подозрений, и он с удовольствием свёл знакомство с Куртом Ридингом, фронтовиком, пехотным лейтенантом в коротком отпуске.

Тот тоже охотно разговаривал с Сергеем, сразу видно, что с нормальным немцем. А то тут, или нижние чины, или офицеры пьяные, а не пьяные болтают только о девках. Местных Курт людьми не считал, и поговорить было просто не с кем.

Они загорали на песочке, и Сергей расспрашивал того о житье-бытье. Тот поведал, что сам не поймёт, как остался живой, даже ещё не поседел на этом ужасном восточном фронте. Часть его отвели на переформирование, а офицером дали отпуска.

Одну неделю он уже провёл на море, а то ж в Германии совсем не поймут, если он упустит такую возможность. И ещё неделю дома всем будет рассказывать о своих подвигах на фронте и о похождениях на курорте. Даже билет уже взял, скоро поезд.

— Кому суждено утонуть, того не застрелят, — грустно сказал Сергей.

Курт засмеялся, а Серёжа на секунду отлучился к своим вещам. Осторожно откопал ножик и пока спрятал за спину. Вернувшись к Курту, предложил ему ещё разок сплавать к буйкам, и у этих буйков ударил немца ножом несколько раз. Тот сразу пошёл ко дну. А то ж кому отпуск, а кому война с немцами.

На берегу Серёжа ополоснулся под платным душем, сменил трусы и надел форму Курта. Он откопал пакеты с марками и пистолетом, а свою одежду и рюкзак с продуктами и патронами пришлось оставить.

Сложив имущество в сумку Курта, Сергей повесил её на плечо и прошёл на вокзал. Вечером, в своё время подали поезд, идущий в Берлин, и он занял место по билету. Вагон ему достался общий, но терпеть неудобства предстояло меньше суток.

Он сразу подсел к компании военных. Хоть и начиналась ночь, они пили виски, курили в окно американские сигареты и играли в карты. Замечания им делать избегали, чтоб не пристрелили на хрен. Серёжа не пил и не курил, но карты взял и по маленькой поддерживал банк.

Поезд пересекал границы, и между лавок проходили пограничники. Немецкие офицеры издали показывали обложки своих книжек, да местные особенно и не задерживались. Чтоб нахрен не пристрелили.

Сергей мог выйти на любой станции. Ну, что ему сделают не-маги, особенно когда он в форме немецкого офицера. Но Серёжа хорошо знал, что среди европейских магов ему нет места. Они быстро обнаружат одиночку, загонят, обложат и ликвидируют. Ему просто приходится искать своих. И так хочется взглянуть в глаза Андрюше Пермякову.

Полностью рассвело, и приехали в Германию. Поведение офицеров резко переменилось. Бутылку и стаканы убрали с глаз, курить ходили в тамбур, документы чиновникам почтительно подавали в руки. На удачу Сергея маги среди пограничников не встретились, а что Курт на него непохож, так фотография старая.

Серёжа аж умилился, словно дома побывал. Немцы, как и русские, всех других ни во что не ставили. Только русские считали то, что другие не русские, их беда, и снисходительно жалели. Немцы же считали то, что чужие не немцы, это вина, и все другие немцам вечно что-то должны.

Однако русские и немцы относились к своим властям и правилом прямо с трепетом. Поезд от границы шёл в Берлин без остановок, и на вокзале проверка без магов точно не обойдётся.

Когда начались окраины столицы, Серёжа, прихватив сумку, пошёл в тамбур. Сидящие по стойке смирно, ладошки на коленках, немецкие офицеры посмотрели на него с осуждением и немножко с недоумением.

В тамбуре Серёжа напомнил себе, что он не германский офицер, а русский шпион, и рванул стоп-кран. Поезд выполнил экстренную остановку, Сергея качнуло к противоположной стенке, послышался грохот. Когда вагон встал, Серёжа, не теряя времени, прошёл в туалет, опустил стекло и полез наружу.

Вылез он в промышленной зоне, быстрым шагом спустился с насыпи и побежал за здание цеха или ангара. По магической способности он сориентировался и выбрался с территории предприятия.

Сергей хорошо знал Берлин и ближе к обеду снял комнатку в третьеразрядной гостинице недалеко от названного англичанами кафе. Магов на ресепшене не оказалось, да и не-магам не пришлось что-то внушать. Ничего ж необычного не случилось — офицер снял номерок. До вечера отоспится и пойдёт снимать подружку.

Он сразу улёгся отсыпаться, встал под вечер. В сумке Курта нашёлся гражданский костюм, Серёжа его надел и пошёл в кафе. Занял пустой столик, спросил у кельнера тушёной капусты с сосисками и большую кружку слабого пива…

Блин! Из чего только сделали эти сосиски⁈ Серёжа разочарованно ковырялся в тарелке, когда почувствовал присутствие сильного мага. Вот он момент, из-за которого Серёжа проделал весь этот путь. Маг сел за его столик напротив него. Тот медленно поднял глаза, и совершенно охренел.

— Привет, Сергей, — сказала Катя.