Руны на теле

Глава 18

Прибыли мы в Центр в субботу, в рабочий день, и должны после обеда идти на теорию, однако в виду возникшей ситуации занимались обустройством. Тыловики Совета обороны действительно получили списки, обошли дома, чтобы убедиться лично и договориться с хозяевами…

Вообще по военному времени хозяев могли и не спрашивать, но, если позволяла обстановка, входили в положение. Причины отказа всегда были настоящими и вескими, и такие случаи почти не встречались — любят в Гардарике армию.

Расселили батальон в частных домах по четыре человека, экипажами. Нам же по идее только спать. Ещё можно за отдельную плату завтракать и приходить в Центр к первому уроку.

Короче, девушку не приведёшь, и вообще пускают до десяти. При таких делах придётся в частном порядке снять квартирку, но тогда встаёт вопрос с приличным транспортом. На такси просто никаких денег не напасёшься!

Самому покупать автомобиль жаба давит и не продадут во время войны частному лицу, так я сказал майору Логинову, что батальону на постоянной основе требуется автомобиль с шофёром.

Меня горячо поддержали бояре и офицеры, у всех сошлись мысли. Виталик заявил, что очень хорошо нас понимает, и машину дадут в самое ближайшее время. Не позже следующего воскресенья.

Угу, а в понедельник я поеду воевать. Эту проблему, таким образом, я отодвинул в далёкое светлое будущее и занялся текущими делами. Мы как раз все посмотрели жилье, познакомились с хозяевами и вернулись в Центр.

Однако хоть занятия и закончились, до ужина ещё оставалось так называемое личное время. Ребята его использовали для разных надобностей, а я общался с журналистами.

Но журналистов не пришло, более мелкие проблемы парни могут решить по домам, и мы всем батальоном разместились в коридоре стоя. Сидеть на подоконниках не разрешалось даже боярам и майору Виталику.

Я предложил в виде исключения провести перед ужином магический обряд. Майор Логинов возразил, что после обряда мой организм опять потащат без сознания в мед-блок и надо его хотя бы заранее покормить.

Я сказал, чтоб майор себе не льстил, в обморок от него я более падать не собираюсь. Показал ему на груди руны и рассказал о новых ощущениях. Виталий задумчиво посмотрел на рисунок, чему-то покивал, и заявил, что всё равно всем лучше сначала поесть, чтоб во время ритуала об этом не думать, а сейчас можно просто поговорить.

У него как раз для всех хорошие новости. Все знают, что в Гардарике нет орденов, и многие бояре против их введения. Ранее такие споры возникали лишь теоретически, Гардарика более пятисот лет официально войн не вела, а если в чём-то и участвовала, участие не демонстрировала.

И вот случилась большая официальная война. Командованию просто нужно отличать людей, но воинские знаки выполняют другие функции, а звания больше связаны с должностями.

Вопрос в Совете обороны уже фактически решён, официально об этом объявят на днях. Все княжества и Царство согласились…

Королевства, как всегда, никто не спрашивал, они формально сами по себе. Вот бояре придумали отличительные ленточки на форму, причём особенно подчеркнули, что орденами их считать нельзя.

Награждает Совет обороны приказом по представлению прямого начальника. Все ленточки обязательно носить на парадной форме, и к ним полагаются денежные выплаты от тысячи рублей. Со шкалой можно будет познакомиться позже из официальных документов, Виталик пока не вдавался.

Если какой-то ленточкой награждают повторно, на неё следует приклеить соответствующие цифры. Ленточки трёх видов: солдатский, за личное мужество, командирский, за успешные действия вверенного подразделения и за успешные действия нескольких подразделений, или полководческий.

Каждый вид трёх степеней. Первая степень за личное мужество даётся, когда решительные действия солдата позволили выполнить боевую задачу. Вторая степень — если решительные личные действия позволили выполнить задачу, которую даже ещё не поставили — то есть за инициативу. Третья степень высшая, награждаются те, кто с риском для жизни спас товарищей.

Командиры награждаются за аналогичные действия их подразделений, только слова «личные действия» нужно заменить на «приказы», или личный пример. И с третьей степенью есть тонкости.

С одной стороны она даётся за беспримерно низкие потери у себя, с другой же командир может своих потерять хоть поголовно, но действия подразделения позволили избежать больших потерь у других.

А полководческий вид вообще не нашего ума дело, сам Виталик не возьмётся оценивать все результаты фронтовых операций. Тут решает Совет обороны, и это дело крепко пахнет политикой.

Нам немного интересна лишь третья степень — когда для спасения наших же жизней полководец командует отходить на другие позиции. Но такие ленточки точно станут редкостью. И не то, что полководцы никогда не командуют отход, просто вряд ли за это наградят.

— Всё ж равно не будет орденов, — сказал я безразличным тоном. — Так какая тогда разница?

— Ну да, боярам вообще ордена без разницы! — сказал Виталий. — Ведь так, боярин Большов?

— Да, без разницы, — ответил я спокойно и участливо уточнил. — Тут мне должно стать стыдно?

— Боярам не бывает стыдно по определению, — заметил с улыбочкой Костя Гаев.

— Не о том спорите, — махнул ладонью Саша Герасименко. — Если звёзды зажигают, это очень кому-то нужно. Ордена нужны генералам, Совет обороны и бросил косточку. Дали ленточки, сохранили лицо — это детали. Главное, что пилюли просто так не сластят. Что готовится за пилюля?

— Какие мы образные! — восхитился Савва Веселов. — А дело-то проще пареной репы! К ленточкам полагаются денежные выплаты, так Совет обороны просто покупает самые боеспособные части!

— Ну а я о чём толкую? — возмутился Саша. — Кто платит, тот девушку и танцует! Раньше всё упиралось только в звания, а они в командиров армий. От генералов зависело в ополчении всё! Все генералы сидят на армиях с мирного времени…

— Двое уже не сидят, — вставил я.

— Так для того, видимо, были очень веские причины! — воскликнул Герасименко. — Просто так, из военной целесообразности никого не трогали! С самого начала воюют только армии! Одни и те же генералы! Они сдали Кай-ёв! Из-за них мы отступили почти до Москвы!

— Что-то у тебя к генералам личное, — заметил Лёша Плохих.

— А я боярин Кай-ёва! — сказал Саня с вызовом. — У меня там квартира! Большая!

— Кай-ёв сдавали не генералы, они просто выполнили приказ, — сухо проговорил Виталик. — Но в целом верно, вне армий в войске Гардарики долго никто не жил…

— Мы живём, — заметил я. — И нас теперь наградят ленточками?

— Это будет сюрпризом, — с официальным лицом сухо ответил майор Логинов.

— А всё-таки очень кому-то хочется, когда зажигают звёзды! — весело проговорил Плохих. — Пусть боярам ордена без разницы, люди объективно этого хотят. Совет обороны вынужден ввести официальный аналог, ленточки. Можно ждать и неофициальных вариантов.

— А это мысль, — заметил майор Логинов. Он обернулся ко мне и сказал. — Знаешь, не хотелось заранее сообщать… но в этом свете… ладно. Короче, приказ Мирзоеву забирать магов с призывных пунктов Москвы должен утвердить князь Иван. Оказывается, это всё его люди. Думал уж лететь в Крым, да он сам прилетает на неделе в короткий отпуск. Надо как-то с ним говорить, что-то обещать. Иван тащится от холодного оружия — у него даже есть меч мастера Одинца!

Я кивнул:

— В курсе, сам его дарил Ване на День Рождения.

— Тогда ты просто невероятно угадал с подарком! — воскликнул Виталий и взял полутоном ниже. — Но этого хватит только, чтобы князь меня выслушал. Вот если бы ты нанёс на меч руны…

— Может не пройти, Ваня должен выиграть жребий, — ответил я. — Жребий часть ритуала.

— Это всё мистика! — возразил Костя Гаев. — Жребий нужен лишь для того, чтобы маги сами отдавали силы конкретным рунам. Если это нужно, чтобы мы получали московских магов, я отдам рунам на мече князя всё!

— Я тем более! — сказал Саша Герасименко.

— Да все согласятся! — воскликнул Савва Веселов.

— В любом случае соберём кворум, — заметил Лёша Плохих.

— Тогда я могу посулить князю на меч руны? — спросил Виталик.

— Спокойно обещай, — подтвердил я.

— А если меч вдруг не прокатит… — замялся майор. — Ваня летает бомбить Румынию. Ему точно не помешают руны «заговорённый» на грудь.

— Да я его даже в трансе столько не удержу на вытянутых руках! — воскликнул я. — Ты Ваню видел?

— На стол положим, — ласково сказал Паша Зимин. — А ты его только за руку подержишь.

— Может не получиться, — проворчал я.

— Ну, за плечи! Главное, чтобы князь утвердил приказ, — возразил Павлик. — Если что скажем, что так и должно быть.

— Останется Ваня живой со своими бомбовозами — значит, сработали руны, — философски проговорил Костя. — А не сработают руны, так он всё равно ничего не станет возражать.

— Ладно, только приказ вперёд! — строго проговорил я Виталику. — И руны на грудь предлагай в крайнем случае!

Он кивнул с серьёзным видом. И лидер беров Сидор Павлович, что слушал нас с самого начала, сказал:

— Я вот чего хочу у магов спросить. Нам на ужин не пора?

— Ещё пятнадцать минут, — раздражённо ответил Александр Герасименко, не взглянув на часы.

После ужина в свободном классе майор Логинов сначала подписал всем увольнительные на завтра до девяти утра, а затем провели ритуал. Жребий выиграл вепрь Федя, наводчик у Кости Гаева, но это, конечно, неглавное. Участие принимал Виталик, и я должен был потерять сознание.

Слов нет, шарахнуло знатно, меня разрывало весельем дольше обычного — еле как сумел взять себя в руки и хотя бы в голосину не ржать. Однако сознание я не потерял.

Все сделали свои выводы, и пошли по домам. Весёлый я отправился со своим экипажем, у меня же в квартире госпиталь и не хотелось никого стеснять. Хотя вопрос этот тоже философский, люди же, поселив нас, потеснились.

Спали танкисты на отдельных кроватях, но все в одной комнате. Вепрь Ваня ужасно храпит. Мне-то всё равно, могу спать хоть под артиллерийским обстрелом, но Илья или Стёпа меня как мага часто будили и просили что-то сделать. И как они его раньше терпели?

Илья и Стёпа говорили, что в казарме все храпят, а в танке в шлемофонах не слышно, и я заставлял их уснуть. Но внушения хватало часа на два — противно и громко храпеть Ваня умел очень хорошо. Ну, а сам храп не лечится ничем, всё, что про это когда-нибудь слышал — шарлатанство и мистика.

Выспались всё-таки нормально, и сами проснулись в шесть. В воскресенье. После коротких дебатов порешили, что с ёлки рухнули все одинаково, и перешли к делам по распорядку.

Личная гигиена, потом размялись во дворе. Хозяева вечером нам всё показали, так их и не тревожили. Потихоньку растопили самовар и собрали всё к утреннему чаю.

Когда мы уже завтракали, мирные люди только просыпались. Впрочем, в семь по некоторым меркам тоже рано. Пацанов погодков двенадцати и тринадцати лет и старшую их сестру мама собирала в школу, а папа сам собирался на завод.

После завтрака я пожелал всем хорошего дня и отправился на трамвай. Мог бы и вызвать такси, но я никуда особенно не спешил, и это вредно педагогически. Пусть танкисты уже большие, дети ещё в школу не ушли.

Отдавая честь военным и показывая увольнительную патрулям с магами…

Без магов патрули на меня не обращали внимания, лень лишний раз лезть в карман. Вот проехался я на трамвае, прошёл в метро и снова проехался с двумя пересадками.

Вылез в центре и прогулялся до своей квартиры. Дома меня так скоро с войны не ждали и не успевали толком соскучиться, так что прикупил в коммерческом гастрономе на всех гостинцев.

На рынке вышло бы дешевле, но ведь и так пёр два пакета — даже честь не отдавал. Если бы кто-то тогда заставил меня опустить пакеты, убил бы сволочь на хрен. Я тут боярин если что.

Против всех ожиданий дома мне все обрадовались, даже выздоравливающие больные. Миланья заплакала, Оля смущённо улыбалась, а её Ваня и моя Светка улыбались открыто и агукали.

Менее всех, возможно, обрадовался врач и заодно глава госпиталя моего имени. Миланья и так строго следила, чтоб в моём кабинете оставалось всё «как при Тёме», а тут заявился сам Тёма и стул приволок.

Ну, угостил всех вкуснятиной, покачал Светку и Ваньку, внимательно выслушал грустные повести Миланьи об ужасной дороговизне и других военных ужасах, но не могу же я заниматься этим всегда.

Я, может, ответственный и мне надо сосредоточиться. Я, может, должен читать лекции. Так надо подумать, о чём их вообще читать. Что и кому я хочу сказать? И вообще нужен примерный план.

Работал с перерывами. Доктор делал обход, так мне было интересно, у кого какие жалобы. Для удовольствия нянчился со Светкой и Ванькой, и само собой отвлёкся на обед.

Ужинать не стал, а вызвал такси. Поехал в «Авдеев». Это ресторан, как «Савёловский», только там точно не должно быть Иры. Поужинал, потом приглашал девушек танцевать. Познакомился с милой Аней и в конце вечера поехал с ней типа провожать…

В Центр явился во время завтрака. В столовке узнал своих рысей и встал с подносом к столику Тимофея. Вежливо поздоровались. Он сказал, что по военному времени в нормальных учебках нет выходных.

Вчера его вызвал к себе начальник в Семёновске и передал мой приказ клану отправиться в Москву. Рыси приехали сегодня рано утром, пришлось дожидаться открытия метро. Еле успели к утренней кормёжке.

Пили уже чай, когда подошёл дежурный сержант и сказал, что меня и лидера рысей зовёт майор Востриков. Мы с равнодушным видом кивнули, и посыльный пошёл кого-то искать дальше.

Мне не пришлось вертеть головой, чтобы ощутить, как он кого-то узнал и обрадовался. Я взглянул на часы и краем глаза заметил, что сержант подошёл к незнакомому старшему лейтенанту.

— Пойдём к Антону, — проговорил я.

Тимофей допил чай и подхватил разнос с грязной посудой. Следом я тоже отнёс посуду в специальное окошко и вальяжно направился из столовой. Впереди деловым шагом шёл незнакомый старший лейтенант.

С таким чином в Центре гулял только я, а сейчас ходит мой заместитель Костя Гаев. Теперь вдруг появился новый офицер, спортивного вида русый парень двадцати с небольшим лет и не маг.

Мы его немного отпустили. Я и Тимофей с солидной неспешностью поднялись по лестнице и вошли в кабинет. Дежурного за столом не сидело, зато дверь к начальству стояла открытой. Вошли, и я сказал, козырнув:

— Здравия желаю, к тебе можно?

— Привет, — ответил Антон. — Присаживайтесь.

За т-образным столом уже сидели незнакомый старлей и майор Логинов. Мы с Виталей друг другу покивали, а Востриков проговорил:

— Чтоб не повторяться, ждём бояр и Пашу. Похоже, парни придут к политинформации.

Старший лейтенант сидел прямо, простоватое его лицо казалось сонным. И это точно не для того, чтобы скрыть смущение. Ощущалась его собранность, и чувствовалось что-то странное, близкое к веселой бесшабашности и к злости. Причём всё это привычное, обыкновенное — он так встречал любое явление в жизни.

Молодец точно никогда себя не спрашивал, тварь он дрожащая или право имеет, такие вопросы вне его измерения. Парня никак не назвать хорошим человеком, но для меня ведь это не играет роли…

В кабинет вошли Савва Веселов, Лёша Плохих, Саша Герасименко, Костя Гаев и Павлик Зимин. Доложили Антону о прибытии и расположились у столов. Сразу заговорил майор Виталий:

— Всех приветствую. Разрешите представить, — он указал ладонью на старшего лейтенанта. — Вячеслав Скорых…

Думаете, он встал? Ничего не изменилось в его лице, только к собранности прибавилась готовность. Просто готовность к чему угодно, то есть для него что-то началось.

— В этом году закончил в Перми танковое училище, начал войну младшим лейтенантом, командовал танком, — Виталик обратился к офицеру. — Слава, и как ты дорос до старлея?

— Командиры гибли, — сказал он спокойно. — Исполнял обязанности.

— А почему назначали тебя? — уточнил Логинов.

— Было больше некого, — небрежно ответил офицер.

Виталик снова обратился к собранию:

— Я обратил внимание на крайний бой Вячеслава. Ситуация очень похожа на ту, в какую попал батальон Артёма. Только рвали оборону противника целых три дня, положили на это танковую дивизию, почти все танки. Но те танки подбили на своей территории, а резервный полк отправили в ночной прорыв к врагу.

Он повернул лицо к Славе:

— Как думаешь, зачем отправили полк?

— А что было делать командарму? Стреляться? — пожал тот плечами. — А так штаб напишет, что, пользуясь господством в воздухе, войска вырвались на оперативный простор.

— Но ночью нет никакого господства! — воскликнул Логинов.

— Так операцию начали днём, — рассудительно молвил Славик.

Виталий сказал всем:

— А штаб армии так и написал! — он снова спросил офицера. — Но ведь ты не мог не понимать всего! Чему-то же тебя учили в Перми!

— Нас учили воевать за Родину, — немного лениво возразил Слава. — А кому и где погибнуть — не нам решать.

— Только не подумай, что я критикую! — воскликнул майор. — Просто уточняю — ты всё прекрасно понимал. Итак, что вам приказали конкретно?

— Найти противника и атаковать, — сказал Слава.

— И как вы действовали? — спросил Виталик.

— Так полком командовал нормальный мужик! — стал рассказывать старлей. — Хорошо понимал, что европейца искать ночью не нужно, утром сам отыщется. Европеец же не дурак, за сутки должен понять, что оборону ломали не просто так. Собрал враг все танки в кучку и поехал ликвидировать прорыв. А капитан по карте выбрал место и встал двумя батальонами в засаду.

— А ты командовал третьим? — уточнил Логинов.

— Ну да, — кивнул Славик. — Я ведь считаюсь везучим, вот нас и послали вперёд по дороге встречать врага и заманивать. Хорошо поездили и постреляли, — его лицо слегка помрачнело. — Только врага пришло очень много, больше двухсот «панцирей». Командирская рация не отвечает, куда ни глянь, всюду дым и копоть, пришлось последнему десятку машин под моей командой отходить.

— Удрали? — строго спросил майор.

Вячеслав скупо улыбнулся и сказал:

— Не, реально отходили, даже прикрывали пеших танкистов. Враг не особо препятствовал, только пострелял вслед фугасными снарядами.

— А сколько у тебя было танков? — спросил майор.

— Двадцать семь машин, — солидно проговорил Вячеслав. — А всего в полку девяносто одна.

Логинов замолчал, важно оглядывая нас. Я сказал:

— Только где ты увидел сходство? Мы не отходили.

— Сравнил! — возмутился Виталя. — Вы ведь маги и тотемные воины!

— Да я и не спорю, хороший парень. Только… э… — я обратился к старлею. — Ты в курсе, зачем вас позвали в Москву?

— Официально, делиться опытом, — ответил он безразличным тоном. — А что на самом деле, скажут.

— Мы вместе поедем воевать, куда пошлёт Совет обороны, — проговорил я. — Пока послушай парней, посмотри. Я никого не заставляю, всегда можешь вернуться в свою армию, везучий…

— Не! — воскликнул Логинов. — Так дела не делаются! Мы не можем тратить столько времени впустую!

— Ты тоже послушай, — мягко сказал я. — Как раз речь пойдёт о времени. Я понимаю, что господство в воздухе быстро закончится, нельзя тратить и секунды. Но за неделю ведь батальон не подготовить…

— На фронте полки готовят за двое суток! — резко возразил майор. — Офицерам в руки карты, пополнение по новым машинам и в бой!

— И какие результаты? — спросил я насмешливо. — Если всё так просто, какого хрена ты тут орёшь? Почему я тебя слушаю в Москве⁈

— Но у любой подготовки должны быть пределы! — сказал Виталик.

— Кто ж возражает? — улыбнулся я холодно. — Только извини, что напоминаю. Мы в Гардарике, а я боярин, — я немного повысил голос. — Я всегда могу выйти из твоей программы и вернуться в свою дружину! Со своими рысями! — я просто заорал. — Своих воинов я не отдам никому! Никогда!

— Кхе-кхе, — откашлялся Тимофей. — Нам лучше с боярином. А то даже в Семёновске, где от магов чертям тошно, никто не знает про усиление тотемных бонусов.

Я ему улыбнулся и вновь посмотрел на Виталика:

— В общем, я придумал компромисс. Если не найдутся для Славы из других кланов рыси-танкисты, рысью при нём побуду я со своей частью. А после двух недель фронта притащу его обратно в Москву…

— А я потом поеду без рысей⁈ — воскликнул Костя.

— Говорил же, что тебе кого-нибудь подберём, — сказал я и обратился к лидеру клана. — Найдём, Тимоша?

— Косте найдутся, — веско проговорил тот.

— Ага, — задумался Логинов. — В Москве вы будете пополняться, учиться и ждать предложений от других кланов. Ждать, возможно, придётся долго, народ у нас не сразу раскачивается, но и бросать на фронте Славу без усиления нельзя… — он с надеждой посмотрел на меня. — А может, подберёшь ребят для Славы в долг?

— Ещё раз об этом вякнешь, и я ухожу, — пообещал я сурово.

— Ну, нет, так нет, — грустно вздохнул майор. — Всё-таки два особых батальона будут работать на фронте. Только чтоб серьёзно! Капитанам наберите хотя бы роты!

— А я что говорил! — воскликнул Лёша Плохих.

— Я позвонил Мирзоеву, — вполголоса молвил Виталик. — Сказал, что очень он нужен в Москве. Сколько ты не брал пополнения с дружины? Больше месяца?

— Примерно, — кивнул я. — Но не в том дело. Парни помогут, если мне очень надо.

— Каждый полк сможет дать хотя бы по сорок танкистов? — сурово уточнил майор.

— Это тебе хотя бы, — сказал я строго. — По десять экипажей и выделят. Нельзя своих хватать за глотку.

Майор задумчиво заговорил:

— Десять машин у Славы есть…

— Ещё пятнадцать танкистов пришли пешком, — добавил старший лейтенант.

— Ага, пятьдесят пять, — закивал Виталик. — У Тёмы сейчас пятьдесят шесть магов и тотемных…

— Дели пополам, — подсказал Костя.

— Ну, двадцать восемь! — раздражённо сказал майор. — И сто двадцать танкистов выделят полки. Уже почти на сто машин!

— Центр всё равно оберём, — проговорил я. — У нас же сдвоенный батальон!

— Сдвоенный батальон это уже полк, — заулыбался Логинов. — Но кто будет возражать? Для опытных танкистов машины найдутся!

— Погодите, — помотал лицом Слава. — Больше двухсот обстрелянных танкистов на старте? Мне? Кого за это надо убить?

— Узнаешь в приказе, — сказал я сухо.

— В будущем, — влез Тимофей. — А пока я вот подумал, что мало рысей. Тем более мы после учёбы поедем воевать. Надо баб привлекать.

— А ваши женщины используют клановые бонусы? — заинтересовался Востриков.

— А то! — подтвердил лидер.

— Обязательно надо посмотреть, — сказал Антон. — Примем на должности инструкторов.

— Тогда и моих волчиц посмотри! — воскликнул Савва.

— И моих глянь! — присоединился к нему Лёша.

— И моих, — проговорил Александр.

— Всех приглашайте! — радостно согласился Востриков.