Руны на теле

Глава 8

Вечером допустил Виталика на сборище в класс теории. Он, конечно, майор, но парням моим фиолетово — они твёрдо уставились на меня в ожидании объяснений, кто это вообще такой. Не верят ребята посторонним.

Я сказал, что майор Логинов наш куратор в Совете обороны, практически начальник, и он только посмотрит. Парни, кто печально вздохнул, кто поджал губы, однако открытого неудовольствия не высказали.

Приступили к жеребьёвке, выиграл тотемный воин Миша. Последнее время выигрывают мои рыси просто потому, что маги почти все уже выигрывали. Все парни, кто получил руны на лезвия, из осады вышли невредимые. Странное совпадение…

Однако мистически настроенные рыси это совпадением точно не считают, и даже рыжие близнецы стали пользоваться почтением у матёрых мужиков, которые совсем недавно их не замечали.

У рысей очень жёсткая иерархия и множество способов указать человеку его место. Я хорошо прочувствовал на себе их снисходительное пренебрежение. К близнецам относились без снисхождения, они не бояре.

Но вот вернулись мы из города N, поговорили дядьки с танкистами о постоянных боях в развалинах, с магами пообщались о регулярных схватках в подземных галереях.

И почему-то перестали матёрые рыси считать меня и рыжих пацанами. Разве они не тем же самым занимались с начала войны? Или, может, не с такой интенсивностью?

Впрочем, для меня чьё-то отношение никогда не являлось проблемой, скорее мелкой помехой или даже развлечением. Добавилось двенадцать рысей, и что? Они все вместе магически слабее Стёпы и Пети, а их я тоже долго ещё не смогу воспринимать всерьёз.

Другое дело Костя Гаев. Во-первых, он один из магов ещё не выиграл руны на клинок. Во-вторых, от его участия меня так шарахнуло, что я чуть сознание не потерял. Яростное сияние вспышки заливало глаза целых три секунды! Без него я сам доходил до койки, а при нём только с посторонней помощью.

А этот ритуал единственный, кроме прямой схватки, известный мне способ оценить магическую силу другого человека. Так сила удивлённого румяного мальчика Кости оказалась просто охренительной!

И ведь я и другие маги постоянно усиливались с каждым ритуалом, в каждой магической схватке, а Костя просто отдыхал и обменивался опытом. Он точно не слабее меня, не напрасно я никогда не считал себя намного сильнее.

Как всегда удивлённый мальчик Костик не требовал отдельного отношения, не пытался повлиять на жребий магически, скромненько стоял с краю с таким видом, что он очень боится, что его выгонят из взрослого общества.

Хотя у него всегда такой вид, а честная жеребьёвка — просто часть ритуала. Все участники сами должны захотеть отдавать силы этим конкретным рунам на этом конкретном лезвии. В наших обстоятельствах честный жребий — единственный выбор. Пусть решает слепая судьба.

В этот раз она выбрала рысь Мишу, тот заулыбался и довольный сказал, что хочет, чтобы нож не тонул в грязи, только он не знает руны. Маги, кто присутствовал при первом опыте, с ехидными улыбками воззрились на меня.

Я раздражённо ответил, что тоже не знаю этих рун, пусть выберет что-нибудь другое. А майор Логинов откашлялся и сказал:

— Я знаю.

Все на него подозрительно посмотрели, и он пояснил:

— Я изучаю руны и хорошо разбираюсь, — он открыл планшет, вынул блокнот и ручку и, рисуя линии, проговорил. — Нужно нанести вот это, оно значит «непотопляемость».

— Точно значит? — переспросил я угрюмо.

— Точно, — уверенно ответил Виталик. — Смело рисуй.

— Ну, посмотрим, — проговорил я недовольно.

— А я сейчас организую тазик с водой! — весело сказал рысь Миша и выскочил из класса.

Несколько минут его подождали. Он торжественно притащил зачем-то полный эмалированный таз и осторожно водрузил его на парту.

— Нож давай, — сказал я ему ворчливо.

Миша вынул из ножен рысий тесак и протянул ко мне рукоятью. Я оружие принял, ещё раз сверился с рисунком майора, стараясь хорошо запомнить, и проколол остриём подушечку пальца на правой руке. Уверенно нанёс руны на сталь, поднял над собой и задрал лицо.

Маги и рыси обступили меня двумя кольцами, взялись за руки и тоже пристально уставились на клинок. Я их не вижу, чувствую их силу и подключаюсь. Чтобы они отдали всё, я сам должен вывернуть себя наизнанку и сверху потрясти…

На кончике лезвия появляется искорка, вспыхивает, нестерпимой красоты и мощи взрыв воспламеняет меня, горит пространство, и даже на этом фоне синим пылают руны на раскалённом добела лезвии. Мне это всё ужасно нравится, я ржу в голосину…

Медленно гаснет сияние, меня накрывает опустошение, холод, равнодушие ко всему. Зачем это всё после такого? Ещё невидимые руки меня подхватывают за плечи, бережно отбирают нож и усаживают на стульчик.

— Плавает! — донёсся голос Миши.

Картинка медленно проясняется. Парни столпились вокруг парты. Наверное, это плавает нож, но мне-то какое дело? После всего…

— Так, поможем боярину! — резковато говорит Костя. — Павлик, ко мне!

Мой начштаба с заместителем помогают дойти до казармы, потом ещё и до койки шагать. Я безразлично переставляю ноги. Зачем это всё? Да какая мне разница.

Костя и Паша снимают с меня парадку, и укладывают на кровать. Укрывают одеялом, я проваливаюсь в чёрное ничто и нигде…

Подняли по команде практически без головного мозга. К счастью в армии оно не критично, до завтрака обходился воинскими рефлексами. Когда организм усвоил необходимое количество глюкозы, начал постепенно вспоминать о делах. Сфокусировался на стоящем за столом тотемном воине и сказал:

— Позови Тимофея.

Рысь выпал из кадра, и я продолжил бездумно заполняться пищей. В поле зрения появилась физиономия лидера клана, а я вспомнил, зачем он мне понадобился. Проговорил в пространство перед собой:

— Сегодня ездишь со мной. Организуй, чтобы с нами сидели Костя Гаев и Паша Зимин.

Изображение Тимофея кивнуло и скрылось, я вернулся к еде. Нафига мне Костя и Паша, да ещё и в танке? В тот момент я такими сложными вещами не грузился. Просто всплыло вчерашнее решение поговорить с ними приватно и не обращая внимания посторонних. А о чём, может, вспомнится позже.

Вернулся первый тотемный воин отчего-то с разносом, на котором стояло пять стаканов солдатского сладкого чаю. Коричневый он не от крепости, а для цвету, но сахар в тёплой воде — это хорошая идея. Рысь поставил чай возле меня.

— Зачем? — спросил я потому, что должен спросить.

А почему должен… э… не помню.

— Тимофей сказал, — спокойно ответил парень.

Я важно кивнул, чтобы как-то реагировать, и, закончив с кашей, перешёл к чаю. Глюкоза усваивается быстро, особенно когда её не хватает. Уже на третьем стакане осознал, что Тимофей решил, что… э… не хватает мне глюкозы. Выпив четвёртый стакан, понял, что так подумал не один Тимофей, а после пятого стакана мысленно послал всех в задницу и с непробиваемым видом отправился на полигон к танкам.

Центр это, по сути, учебка плюс. Здесь лучшим офицерам представители Совета обороны рассказывают о реальных боях, они общаются, часто спорят. Здесь самые успешные танкисты обмениваются опытом — могут и себя показать, и на других посмотреть.

Но самое главное — сюда направляют лучших выпускников обычных курсов. Парням снова учёба, общение с настоящими танкистами, и здесь их без спешки отбирают в самые успешные части, вдумчиво формируют экипажи.

А старший лейтенант я, лейтенант Гаев и младший лейтенант Зимин решили вдруг поездить с фронтовиком, разведчиком, лидером клана рысей, пехотным лейтенантом Тимофеем Крыловым, который почему-то пожелал стать водителем танка. И никто, конечно же, не обратил внимания! Подумаешь, все четверо с ёлки рухнули — с кем не бывает.

Но с другой-то стороны, где в этом Центре ещё поговорить без посторонних, как не в танке⁈ Тут просто негде собрать людей, не привлекая внимания. Пусть все смотрят и думают, авось, не европейские агенты, а в других случаях их любопытство нам не повредит.

За рычаги уселся Тимофей. Если рысь, тем более лидер клана, решил освоить воинскую профессию, он со звериным остервенением будет её осваивать, и возраст за тридцать ему не помешает.

У него даже кое-что получается! Перевернуться нам уже почти не грозит, танки «рысь» довольно устойчивы. А в остальном Тимоша уверенно прогрессирует.

Я наводил и стрелял, очень это стало интересно. Тут главное угадать, что водитель вытворит в следующий момент. Причём приказы командира Кости он понимает как-то слишком по-своему. По субординации Костин заместитель Паша подаёт учебные снаряды и старается не комментировать, чего у нас опять получилось.

Парни магически влиять на Тимофея не стали, тренировали собственное хладнокровие, а я вспоминал, на кой всё это надо. Начал со второго оборота по стрельбищу, минут через пятнадцать.

Поведал, кто такой майор Логинов. То есть рассказал, каким образом батальон оказался в армии генерала Иванова, потом попал в окружение, и в результате генерал выпал из окна с лимонкой в жопе, а Логинов стал майором.

Убедился, что соратники прониклись, и зашёл с другого бока, рассказал о программе Совета обороны по внедрению и изучению магического усиления тотемных бонусов. Майор Логинов собирается так вооружить свои отдельные батальоны.

Кстати, просто пришлось войти в программу, чтобы перетащить к себе рысей. По договору с генералом Салтыковым, он хочет себе усиленный рысями танковый батальон. Складывая одно с другим, получается, что батальонов должно быть, минимум, два — один генералу, другой себе…

— Пока батальонов не больше пяти, если по воину на роту, — сказал Тимофей.

— А разве пацаны не подрастают? — удивился Костик.

— Мальчишек забирают с шестнадцати в армию, или они раньше сдаются, — ответил лидер клана. — Ребята только после войны станут воинами клана. Если вернутся.

Я задумчиво проговорил:

— Хороший способ проверить возможности майора. Для начала попрошу отыскать пацанов и собрать в Центре. А тебе, лидер клана, боярский приказ, чтоб больше не пришлось ребят искать по всей Гардарике.

— Слушаю, чтоб не пришлось, — сказал Тимофей.

— Опытных магов у нас пока на один батальон, — заметил Павлик.

— Я сказал Логинову, что на первых порах будем экономить, — ответил я. — В батальоне сделаем только одну усиленную магами и тотемными роту.

— Ты предлагаешь разделить магов? — неприязненно заметил Костя и решительно сказал. — Нельзя нам разделяться! Предлагаю, кроме обычных, создать как бы призрачный батальон. В него войдут боярин, маги и рыси. Это типа маски. Мы выезжаем с частью на фронт, обкатываем, задаём планку и оставляем. Дальше ребята сами, либо сгинут, либо вывезут…

— А мы переходим к формированию следующего, — проговорил Паша. — Майор по любому получит результаты и много частей…

— Это не майор получит, а на фронте увидят успехи и новые части, — сказал я сухо. — Не надо о себе много думать, парни и без нас справятся. Они сами будут выдавать высокие результаты.

— Это, — почти грамотно сделал дорожку Тимофей. — Вот вы заладили — маги, маги…

Я уже приноровился к его манере вождения и вовремя выстрелил. Мишень поразили.

— Так-то, — сказал лидер клана и повёл танк далее. — Вы совсем забыли, что вся затея построена на тотемных бонусах. У рысей бонус — непродолжительное, до двух часов в сутки, подавление воли противника. Это атака укрепленных позиций, прорыв фронта. Только в этом возможны достижения. Но оно потребует часто менять машины и людей.

— Да уж, — проворчал Костя. — А опытных рысей сейчас у нас всего трое…

— Мишу можно взять, — сказал лидер клана. — Молодой, но совсем не пацан, и уже неплохо водит.

— Значит, в постоянный состав первому батальону назначим Петю, Стёпу и Мишу, — согласился Костик. — А кто их будет усиливать? Десяток новичков? — он повысил голос. — Где маги, боярин⁈

— Пока мы за них, — пробурчал я. — А дальше надо ловить Мирзоева. Что-то я по нему соскучился.

— Без него никак, — горько согласился Костя. — Вы не представляете, как я тут один собирал наш батальон с нуля! Уговорил десять опытных танкистов возглавить экипажи, и те согласились лишь потому, что остались одни, а я маг. Они в ополчении о магах только слышали. Весь мой основной состав необстрелянные новички, и то набрал лишь на две куцые роты по пятнадцать машин!

— Хватит о грустном, — сказал я недовольно. — На месте ещё ограбим Бирюкова, с трёх его полков выдавим себе на роту реальных парней.

— Всё равно, минимум, рота пацанов из учебок, и маги эти с гражданки, — проговорил Паша. — Ты пойми, Тёма, что так будет всегда. После каждой атаки нужно пополняться, а кем? Ты не сможешь стоять со всеми рядом…

— Да знаю я, — молвил я печально. — Все вместе выполним мы задачи, установим планку, я уеду с магами, а жить дальше придётся новому командиру.

— Кстати, кого думаешь поставить? — с интересом спросил Костя.

— Конечно, Ваню Котова, а с ним оставим всех не-магов батальона, — сказал я.

— Все тридцать человек, — горько усмехнулся Паша.

— Зато они военные, — заметил я. — Уж им-то ничего не надо объяснять.

Эти трое молча согласились. Разведчик рысь и два сильных военных мага тоже всё хорошо понимали.

Есть старый анекдот, как два джентльмена встретили в лесу медведя. Один из них принялся обувать кроссовки.

— Вы надеетесь обогнать медведя, сэр? — спросил его приятель.

— Нет, что вы! — сказал джентльмен. — Я надеюсь обогнать вас, сэр.

В этом собственно и состоит главная военная тайна. Война — это всегда отбор. Мы едем в учебку и выбираем лучших ребят, чтобы они застрелили врага прежде, чем он застрелит вас.

Ваши товарищи могут убить любого врага, но они не способны убить всех сразу, а враги тоже стреляют. Так вот стреляют в того, в кого легче прицелиться. «Умри ты сегодня, а я завтра»…

Не, все слышали о самопожертвовании, о героях, кто жизнь положил «за други своя»! И это всё правда! Однако правда и то, что человеческий эпос отдельно, а конкретные враги всегда целятся в конкретного человека. На войне нужно, чтобы это был кто-то другой.

Только и всего! Это так просто! Но многие бойцы погибают, так и не успев что-то понять. Об этом никто не говорит вслух, военные умеют знать молча. Они всё поняли, стали военными, потеряв слишком многих товарищей, друзей.

И тут приезжает такой штатский штымп. Он считает себя очень мудрым и циничным и рассказывает военному свои теории…

Руслана Мирзоева я слушал спокойно и внимательно, но потому только, что всегда ему рад! Ну, что ещё с гражданского возьмёшь! И боярин обязан следить даже за своим лицом и голосом, не то что за руками.

Руслан Ибрагимович всё-таки намного меня старше, давно считает себя военным, и его седине с погонами прощается любое мнение вплоть до полного маразма. Тем более до маразма он ещё далёк, как всегда, деловит, логичен, а узнавать такое практически всем не нужно. Врагу такой практики не пожелаю.

Лейтенант Мирзоев считал меня погибшим, конечно, печалился, однако это ни на что не влияло. Передача боярства до окончания войны остановлена, и мой образ или дух оставался боярином до победы.

Статус дружины остался без изменений, средства на счетах тоже оставались как бы моими, и на них так же распространялись все положения военного времени. То есть Руслан спокойно продолжил искать и сманивать бойцов в мою дружину на мои деньги.

Вот по делам оказался он в Москве и от посторонних людей узнал, что я живой! Ну, не читает Руслан газет… то есть радость-то какая! Он сразу поспешил в Центр обмена опытом, дабы убедиться лично. Ну, я ведь на самом деле живой, так могу изменить приказы, вот Руслан заехал заодно спросить подтверждений или уточнений.

Дежурный выдернул меня с занятий по работе с личным составом, и я слушал Мирзоева в сложных чувствах. Хотелось его крепко обнять и держать долго-долго! Пока сам не помрёт, сволочь…

Но с другой-то стороны именно таким я его себе всегда представлял, и именно такой Мирзоев мне всегда требовался. Подышал я секундочку носом, успокаивая чувства, и со спокойным лицом ровным тоном приступил к уточнениям.

Сначала поблагодарил Руслана за магов, кого тот собрал в Центре. А он даже немного оскорбился. Никаких магов Мирзоев сюда не присылал. Здесь и так собирают отличников из выпускников обычных учебок.

Мужики с началом войны попали на трёхмесячные курсы, недавно закончили и за отличные результаты направлены в Центр, где их разберут самые успешные танкисты. Я вообще представляю себе, сколько в Гардарике только танкистских учебок?

— Тогда почему магов всего десять человек? — не понял я. — Их должны быть сотни!

— Сразу по двум причинам, — веско ответствовал Мирзоев. — Во-первых, такие центры создавали на базе кадетских корпусов почти по одному на княжество. Это чтобы фронтовики смогли обмен опытом совмещать с отпуском. А, во-вторых, в учебках придерживают магов. Их даже в центры отправляют минимум из-под палки, а на фронте в пополнении совсем не увидишь. За ними покупателям нужно ехать прямо на место и реально их покупать, часто за хорошие деньги. И не в одних деньгах дело. Покупатели все с широкими погонами, и даже они куда попало не ездят — только по согласованию высоких штабов и кабинетов, — он печально добавил. — Нам нет смысла и носа туда совать.

— То есть мы вообще без магов? — опешил я.

— Я разве так сказал⁈ — на самом деле оскорбился Мирзоев. — У нас есть своя учебка в Семёновске! Пусть она входит в дружину только формально, но часть же существует не в космосе. Большинство сотрудников Особого отдела остались на месте, а я с его начальником чисто формально дружу семьями. Потому у меня очень хорошие отношения со всем снабжением учебки, и её начальнику чисто формально некуда деваться.

— Ну, одна учебка в Семёновске, — скривился я. — Сколько там магов?

— Ты приказал искать магов недавно, парни в большинстве только приступили к учёбе, — строго напомнил Руслан. — Всего набрали чуть больше сотни.

— Сколько⁈ — удивился я. — В Гардарике так много магов⁈

— Гардарика тут почти не причём, — сухо сказал Мирзоев. — Просто каждый призывник сначала попадает на призывные пункты.

— А! — сказал я догадливо. — Покупаем прямо призывников!

— Деньги не платим, — деловито проговорил Руслан. — Пока народу и без них хватает.

— Не понял! — помотал я лицом. — На призывные пункты разве не приезжают покупатели из учебок?

— Приезжают, но денег всё равно никому не дают, требуют по закону, — вздохнул он. — Только погоны у них уже не такие широкие, случается с ними всякое. Кое-куда больше не ездят.

— А если с командиром пункта из других учебок договорятся по телефону? — спросил я.

— Тогда командир поедет на фронт или пойдёт под суд, — грустно ответил Мирзоев. — То есть так должно быть, ведётся персональная работа, — он сказал с болью. — Как трудно найти компромат в честной Гардарике! Уж лучше бы командиры призывных пунктов брали твои деньги — это тоже статья. Чувствую себя каким-то шпионом, а не снабженцем!

— Честность это хорошо, — проговорил я. — Есть у меня выход на Совет обороны, попробуем сделать для тебя приказ.

— Это будет дело! — оживился Руслан.

Я секунду обдумывал информацию и сказал ему:

— Пойдём-ка в приёмную.

Мы прошли немного по коридору. В приёмной я попросил дежурного пригласить лейтенанта Тимофея Крылова. Сержант убежал галопом. Через четверть часа он привёл лидера рысей.

Я дождался, когда Тимоха и Руслан поздороваются, и приказал им идти за собой. Вернулись в класс теории. Сразу радостно сказал, что клан рысей в родном Семёновске дожидается сотня с лишним магов! Нам в принципе столько не надо, так рыси смогут выбрать лучших.

Тимофей отчего-то не обрадовался и печально сказал:

— Как прикажешь, боярин.

— Так, — я насторожился. — Почему грустим?

— В Семёновске же обычная учебка, — ответил он. — И мы там станем обычными курсантами. Всё по уставу, с территории не выйти.

— А в Москве? — уточнил я.

— Тут мы по обмену! — веско сказал лидер. — Ночуй, где нравится, воскресенье вообще выходной!

— Ну, воскресенье выходной, ладно, — растерялся я. — Но ведь в другие дни всё равно в казармах!

— Всё из-за рун, — нехотя ответил Тимофей. — И ужином кормят.

— Да, руны это важно, — согласился я. — Тогда клан пока тренируется со мной. Но когда батальон отправится воевать, клан поедет в Семёновск, и будете там сидеть, пока не сдадите все нормативы.

— Слушаю, — угрюмо сказал Тимоша.

— А какие руны? — уточнил Руслан.

— Это военное, — ответил ему лидер рысей. — Тебе не надо.

Дальше я формально предупредил Руслана, что вскоре с батальоном приеду в армию Салтыкова, так мне потребуются танкисты и чтоб я полки своей дружины долго не искал. Пусть Мирзоев особенно понятно предупредит Дёмина, а то он в новом качестве ещё со мной не общался.

— Слушаю предупредить, — сказал тот. — Разреши идти?

— Иди, — проговорил я и с Тимофеем направился на спортплощадку.

Лидер рысей сходу подключился к тренировкам воинов клана, а я в сторонке встал посмотреть на занятия новичков. Дождался, когда с асфальта поднимут всех, и маги новобранцы выберут мне напарников. После короткой передышки начался очередной сеанс массового мордобоя, я же с двумя магами приступил к индивидуальной работе.

Мне просто игра в пятнашки, противники для победы должны меня коснуться любым способом. Сам я запросто могу убить их одним ударом, потому всегда держу руки опущенными и ногами не лягаюсь.

Парням почти отдых, я практически не бью. Только если кажется мне, что мужики филонят, прилетает им по болевым точкам. Гоняю парами потому, что у одного нет шансов даже подойти, а трое уже сильно друг другу мешают, и я этим чисто рефлекторно пользуюсь.

Забираю магов по одному от каждой команды, ведь у меня что-то вроде наказания за неактивность. Типа устали в свалке — отдохнёте у командира. И виноватых назначаю не я, а выбирают их же товарищи, за чьими спинами те пытались прятаться.

Самое интересное происходит именно в массовых схватках. С каждой стороны участвуют всего по четыре мага с гражданки. Им никак не усилить рысье подавление, потому командам помогают по два боевых мага.

Это константа, минимум, от которого парням приходится плясать. Если они смогут сосредоточиться, приложат усилия, на противника свалится вся мощь тотемного бонуса. У соперников подогнуться ноги, задрожат руки, от ужаса закружится голова, будет тошнить, некоторые обделаются…

Ну, а как ещё необстрелянным новичкам почувствовать, как персонально в тебя стреляют из пушек, ружей и пулемётов, когда вокруг грохот разрывов, летит земля комьями и постоянно страшно воет? Это всё по силе впечатления похоже на рысий тотемный бонус.

Парни привыкают вот так жить и бороться, а не падать на землю в позе зародыша и трястись в ознобе. Чтоб это всё закончилось, пока надо просто конкретного мага сильно отвлечь, например, зарядив ему в ухо.

Другое дело, что это очень непросто сделать. Всего в Центр из московских учебок направили сотню отличников, и все они на этой площадке прикрывают своих магов, норовят добраться до чужих и вообще очень больно дерутся.

Усиление рысьего подавления сначала держалось какие-то секунды, которых одной из сторон хватало для победы. Потом страх научились преодолевать, и схватки стали растягиваться.

Ребята учились под воздействием шевелиться, маги тоже привыкали к страху и дракам, усиление тотемного бонуса пока уверенное, но прерывистое. Думаю, ещё за неделю парни добьются нужной плотности, и тогда можно будет везти их воевать. Пусть и хватает ребятам сил всего на один тотемный бонус, война долго ждать не станет.

Только не надо ужасаться, в общие потасовки новобранцев опытные танкисты не лезут, это для нас так же неприлично, как участие в школьной драке. Для тренировок выбираем противников по силам, а с новичками занимаемся строго индивидуально.

Позади команд рядом с боевыми магами часто стоят Петя и Стёпа. Близнецы и сами догадываются, что они скоро с этими парнями пойдут в бой, присматриваются к новичкам. Давно хочу поставить рыжих ротными, надо обсудить…

Потом обед, и для нормального пищеварения политинформация про то, какое у нас сложное международное положение, прям война, и как всем надо ещё больше Родину любить.

В классах теории на политинформации тепло, но очень тесно — за партой по трое и стоят у стеночки. На подоконниках сидеть запрещено, лучше совсем их не касаться, а то большие уже.

После политики в классах становится значительно свободней. Сержантский, рядовой состав и офицеры по желанию уходят на стрельбища. Само собой стреляют из отечественных и трофейных винтовок, автоматов и пулемётов. Изучают мины, проходят полосы препятствий.

Общий пунктик — эвакуация из подбитого танка. Новички маги ещё и отрабатывают взаимодействие с рысями. Для них все солдаты противники, и парни стреляют, бегают и прыгают под рысьим подавлением. Чтоб привыкали к тому, что всё очень непросто.

А сильно умные офицеры, кто всё это уже проходил на фронте, или просто жизнь недорога, в классе теории слушают нового капитана от Совета обороны. Через день или два приходят новые — и откуда у Совета их столько?

Хотя капитаны, скорей всего, ни к каким советам не имеют отношения, фронтовиков просто нагрузили по общественной линии. Ну, приходит такой умник к начальству с идеей или даже с теорией, а ему и говорят, что всё это очень интересно, только всем некогда. Вот сам иди и расскажи это всё офицерам в центрах.

Слушать мужиков никто не заставляет, прямо во время урока можно уйти на стрельбище. Только я никогда так не поступал, какую бы ахинею ни нёс лектор. Отовсюду можно извлечь мораль, оно чушью может только казаться, и кто я такой, чтобы считать себя умнее людей, кто направил сюда лектора.

Сижу спокойно, отношения никак не высказываю, с критикой не лезу, в споры не ввязываюсь. Хорошо понимаю, что могу чего-то не понимать. И ещё лучше понимаю, что я командир, сам могу считать себя сколь угодно тупым, но подчинённые мои должны верить, что командует ими самый умный.

А самое главное, понял я вдруг, какой на самом деле был всё время тупой! Кому учитель алгебры и геометрии Степан Андреевич твердил в Корпусе, что математика повсюду? Даже регулярно лупил! И какие я сделал выводы?

С самого начала войны ездил в танке и стрелял, а в перерывах искал олимпиадные задачи по математике. Одолел всех! Добился, что Исаак Львович велел мне придумывать задачи самому.

Ха! Ну, придумаю я самую умную и красивую задачу, что мне за неё дадут? Славу? Денег? Смешно говорить. А на войне каждый бой — моя личная жизнь и жизни товарищей.

Почти через полгода войны, пройдя через тысячу разных боёв, за партой в Московском Центре дошло до меня, что война ставит самые трудные задачи. Все на время, тьма неопределенностей, правильных решений нет, но за иные ошибки полагается смерть.

Не! Раньше я как-то эти задачи решал, только не понимал, какой был тупой. А теперь понимаю! Все идеи и теории капитанов основаны на реальных сражениях, я старательно запоминаю вводные и варианты решения.

В чём-то соглашаюсь с лекторами, с чем-то не согласен, главное, что у этих умников точно не было в учителях Степана Андреевича. Не понимают они ещё, что математика всюду, только делают к тому робкие шажки…

Кстати, где сейчас Степан Андреевич? Вот бы он оказался в Генштабе! Но бог с Генштабом, лично мне за этой партой пока никто не мешает слушать, запоминать и делать свои выводы. Главный вывод — я сюда обязательно вернусь.

С короткими переменами занимались до шести. Потом позвали к Вострикову. В его кабинете сидели сам Антон, майор Логинов и журналист с фотоаппаратом из Курска.

Вот знаю, что Курск в Московское княжество не входит, а в какое входит, даже боярин не интересовался! Неудобно-то как…

Хотя сам парень назвал только город и свою газету, а дальше спрашивал лишь обо мне. За полчаса я с умным видом повторил ответы на известные вопросы, журналист всё записал, несколько раз меня сфотографировал и отбыл.

Не! Я понимаю, что газетам приказано делать обо мне статьи, но зачем же людей гонять, чёрт знает откуда⁈ Можно ведь изменить слова, порядок вопросов и влепить старую фотографию. На край тоже изменить изображение! Хотя нет ещё в Гардарике цифровых технологий…

Впрочем, это всё равно не мне решать. Журналист ушёл, и я обратился к майору Логинову:

— Как удачно ты здесь! Нужен приказ Совета обороны Мирзоеву, чтоб ему отдавали магов на призывных пунктах. И требуется найти мальчишек, кого уже забрали у рысей в армию.

— Мирзоеву требуется высший приоритет? — уточнил Виталий. — Это я сам решить не могу, нужно идти выше. Думаю, там согласятся, получит Мирзоев приказ. А с пацанами проще, это в моей власти. Только нужен список.

— После ужина спрошу Тимофея, — сказал я довольно.

Логинов со своими большими полномочиями опять пошёл со мной в столовку. Он всё-таки гость, поставил майора за свой столик с другими рысями.

После ужина самым естественным образом Виталик прошёл в класс теории на очередное сборище. Поздоровался, кого не видел, ему ответили, задумчиво на него глядя.

— Я вот чего хочу спросить, — заговорил майор задушевным тоном. — Вчера я увидел вспышку, и нож потом не тонул, то есть всё серьёзно. Так можно мне участвовать?

Народ взял паузу. Как старший солидно молвил Тимофей:

— Вчера майор верно указал руны, и в дальнейшем может всем помочь.

— Это может решать лишь Артём! — сурово молвил Костя. — Он водит!

На него посмотрели, как на заговорившую мебель, многие рыси ещё не понимали, кто этот обычно застенчивый юноша. Однако в его словах были непробиваемые резоны, и все перевели взгляды на меня. Особенно Виталик.

Тоже считает себя очень сильным магом! Да не боюсь я ничего! Потому сказал небрежно:

— Пусть.

Сразу приступили к жребию в расширенном составе. Я очень хотел, чтобы выиграл Логинов и отстал уже, однако счастливый билетик неожиданно для всех вытащил мой начштаба Костя.

— Я хочу руны, как у Артёма, — сказал он, достав армейский нож из ножен.

Ну, эти знаки я не забуду. Проколол его ножом палец и нарисовал на лезвии линии. Народ собрался вокруг и взялся за руки. Я поднял нож, запрокинув голову, ощутил силу. Я должен отдать всё! Всё!

На кончике появилась искра, вспыхнула, я и нож загорелись! Лезвие засветилось белым, руны пылали фиолетовым! Это так весело! Я разразился сумасшедшим хохотом! Пространство пылало и не гасло! Да! Ещё ярче! Ещё…