Рыжая кошка

Глава 22

— В общем, хорошо, что он бросил сцену, — заметил я.

Майк Метц хмыкнул. На заднем плане булькало что-то явно спиртное, вещало Национальное общественное радио. Было воскресное утро, за окном поблескивала капель.

— Он настолько плох как актер? — спросил Майк!

— Никуда не годится. Или просто не умеет импровизировать. Втирал мне, будто отношения с Холли были несерьезными, будто он сам порвал с ней… Дешевый балаган, ей-богу, никакого профессионализма.

— А история с Джейми Койлом?

— Что Холли его боялась? Очень может быть: Джейми страшноватый парень. Впрочем, каждое слово Вернера я бы дважды перепроверил. Одно точно: Вернер сам боится.

— Кого? Койла?

— Разумеется. Вернер чуть штаны не намочил, когда я сказал, что Койл следит за его домом. Но дело не только в Койле: Вернер с самого начала нервничал. Он явно не хотел разговаривать и мог в любой момент вышвырнуть меня, однако не вышвырнул. Ему явно хотелось выведать, что я знаю, а что нет — короче, чего меня принесло. Вот он и впустил меня и вопросы мои выслушивал.

— Думаешь, он знает, что Холли мертва? — пробурчал Майк — явно с набитым ртом.

— В том-то и вопрос. Если бы Вернер видел фотографии в газетах, он узнал бы татуировку. Однако есть вероятность, что он их не видел. Последние несколько дней погода потеснила все остальные новости — что из газет, что с телевидения. Разумеется, Вернеру может быть известно о смерти Холли и без газет.

— Потому что сам убийца.

— Хорошее объяснение его нервозности. Впрочем, ее-то могли вызвать фотографии в газетах и осознание смерти Холли. Если Круг говорил правду о побоях и преследовании — в общем, если история с одержимым отвергнутым любовником имела место, — Вернер прекрасно понимает, что одним из первых вызовет подозрения полиции.

— Я бы, во всяком случае, им заинтересовался, — отвечал Метц. — И Койлом заодно… Пожалуй, помощник окружного прокурора задвинет кандидатуру твоего брата, если у него окажутся два таких подозреваемых.

— В понедельник попробую поговорить с куратором Койла, тогда и посмотрим, что он за птица. И кто знает, может быть, адвокат Викерс перезвонит.

— Как же, дожидайся. Но поторопись с Койлом, я хочу к следующей неделе сдвинуть дело с мертвой точки.

— Буду действовать как можно быстрее, но Дэвида все еще нужно убеждать. Во время нашего последнего разговора он считал мысль пойти к копам чистым безумием, да и о тебе был не лучшего мнения. Не слишком прислушивался к голосу рассудка.

Майк фыркнул.

— Ну, ты таки на него повлиял. Дэвид позвонил вчера вечером. Он буквально жаждал сотрудничать.

— Дэвид тебе позвонил?

— Он рассказал, чем занимался в интересующий нас вторник, и ответил на все мои вопросы. Ну, почти на все.

— К чему относится это «почти»?

— Он по-прежнему не желает говорить о Стефани и категорически против моей с ней встречи.

Я глубоко вздохнул.

— Может он отчитаться за все время?

— Почти за все. День несколько фрагментарный, но, как следует побегав, мы, вероятно, сможем заполнить пробелы. Ночь — вот проблема.

— Дэвид сказал, что был дома.

— У меня та же версия. Но очевидно, Стефани единственная может подтвердить его слова.

— И он не разрешает тебе поговорить с ней. Великолепно. Хоть причину объясняет?

— Говорит, что жены нет в городе. Что он сам поговорит с ней, когда она вернется. Правда, день и час возвращения скрывает.

Я еще раз глубоко вздохнул. Черт.

— Он не надумал пойти в полицию?

— Вроде начинает проникаться необходимостью.

— Одно дело — проникаться, другое — действовать.

— Да, — вздохнул Майк. — Но Дэвид, кажется, дозревает.

— Он осознает, что мы не можем обратиться к копам, пока не поговорим со Стефани?

— А толку-то? Все равно он против моего с ней разговора. Вдобавок Дэвид разработал теорию, что время смерти Холли на самом деле работает на него.

— Каким это образом?

— Вот как он рассуждает: как он мог убить ее, если во вторник даже не знал, кто она? Он нанял тебя всего за сутки до убийства, и ты даже имя ему сообщил только на следующий день.

Я чуть не засмеялся.

— Железная логика… Майк, нам можно было бы тоже прекратить работу и считать дело законченным. Если бы не факт, что это она звонила ему… и заявлялась к нему домой и, возможно, следила за ним. Не надо быть Эйнштейном, чтобы разработать такой сценарий: Холли звонит Дэвиду, они договариваются о встрече, и вдруг происходит сбой. Черт, может быть, она даже не звонила. Может быть, она подстерегла Дэвида на улице.

— Я объяснил все это, хоть и без сарказма. Не знаю, что твой брат понял, а что нет.

— И каков сухой остаток?

Майк откашлялся.

— Боюсь, тебе придется еще раз поговорить с братом.

Я сумел не выбросить телефон в окно, а просто повесить трубку. Из спальни, зевая и потягиваясь, вышла Клэр, серые глаза припухли со сна. Она налила стакан клюквенного сока, села на край софы и положила ноги мне на колени. Они были холодные и белые, и я начал растирать ей пальцы. Она взяла пульт от телевизора.

Главной темой новостей теперь стали не расчистки, а потопы. Показывали исключительно воду. Вода была повсюду: на дорогах, в подвалах. Вода текла по водосточным канавам и тоннелям подземки. На экране появились кадры из аэропорта имени Кеннеди: взлетные полосы расчищены, самолеты садятся и взлетают один за другим, а выжившие в катаклизме граждане — помятые, изможденные и немытые — постепенно расползаются по домам. Я посмотрел на Клэр. Она молча пила сок, не отвлекаясь от экрана. Когда вместо аэропорта стали показывать, как в реку сталкивают снежные горы, Клэр посмотрела на меня. Я открыл рот, но был опережен.

— Он ниоткуда не должен прилететь, если тебя это интересует. — Еще как интересует. На губах Клэр промелькнула легкая улыбка. — И он не застрял где-нибудь в снегу. Разве что возле дома.

Я выпрямился.

— Да? — У меня перехватило горло.

Клэр кивнула:

— Да.

— Тогда где… — В ушах слегка шумело. — Что ты…

— Я ушла от него.

— Ты…

— Ушла от него. Бросила.

Я кивнул — скорее по привычке, а не потому, что понял.

— Ты… что ты…

— Не беспокойся, я не собираюсь переезжать к тебе. Но из-за бури было невозможно найти гостиницу. — Она отпила еще сока и посмотрела на меня поверх стакана. — Я собиралась подождать пару дней, но, если хочешь, могу начать обзванивать гостиницы прямо сейчас.

— Нет… Я… Не нужно, — пробормотал я.

Клэр кивнула. Пошла на кухню, поставила стакан в мойку и замерла у окна, очень прямая, напряженная.

— Что случилось? — спросил я. Она покачала головой, но не обернулась. — Можешь оставаться, сколько нужно… сколько хочешь.

— Так как? — тихо спросила она. — Сколько нужно или сколько хочу?

— Как угодно.

Она кивнула, наблюдая, как пласт снега соскальзывает с крыши дома напротив и падает, рассыпаясь алмазами.

— Все разваливается, — сказала она.

Днем Клэр ушла погулять, не предложив составить ей компанию, а я отправился пробежаться по слякоти. После пробежки ботинки отяжелели от воды, а глаза саднило — их приходилось все время щурить. Клэр еще не возвращалась; не было ее и когда я вышел из душа. Я надел джинсы и футболку, открыл ноутбук и блокнот.

Отыскал в Сети телефон Фила Лосанто и застал его дома, в Йорктаун-Хайте. Он только что вернулся после двух суток буксовки на дорогах Северного округа Уэстчестера, где собирал материалы о реагировании округа на бурю, и, по его словам, замерз до посинения. Голос звучал устало и насмешливо.

— Да еще жена прицепилась, потому как у нас единственная в квартале нерасчищенная подъездная дорожка. Господи, дайте мне хоть пепси глотнуть. — На его конце линии было шумно: орали в телевизоре мультяшки, пронзительно выла видеострелялка — дети то ли дрались, то ли играли, а может, для них игра была неотделима от драки и наоборот. Громко ругалась женщина. Я от всей души посочувствовал Филу.

— Несколько лет назад вы написали пару заметок о Джейми Койле.

Фил помедлил. Наверно, нелегко вспоминать в таком шуме.

— Ага, верно, в Пикскилле. Парнишка, который избил продавца из видеосалона. Его посадили.

— И примерно год назад выпустили. Вы что-нибудь помните о нем?

— Достаточно помню. А в чем дело?

— В вашей статье говорилось, что он был спортсменом, эдаким местным героем. Это серьезно — или просто способ подачи материала?

Лосанто фыркнул.

— Что, не доверяете прессе? Нет, в основном все серьезно. До сломанного колена парнишка был потрясающим защитником. На втором курсе — лучшим в округе, а с четырнадцати лет — чемпионом по боксу в своем классе. Что касается «героя»… это совсем другая история.

— Фил, я умру от любопытства.

Он засмеялся. Разбилось что-то стеклянное, завопила женщина, взвизгнул ребенок.

— Даже до сбора долгов Койл был далеко не ангел. В старших классах его причисляли к так называемым трудным. Он участвовал в нескольких драках, угнал пару-тройку машин. В общем, ребят вроде Койла копы знают в лицо.

— И все же характеристика не тянет на преступного авторитета.

— Верно, не тянет.

— Что произошло с парнем из видеосалона?

— С Рэем Вессиком? То, что обычно и происходит, когда человек не платит в срок и на слова не реагирует: появляется кто-нибудь вроде Койла.

— Ага, но в таких случаях клиента не калечат, иначе как он будет платить? В этом, в конце концов, смысл рэкета. А вашего Вессика избили до полусмерти. Странно, что Койлу дали нападение всего лишь второй степени.

— У него был хороший адвокат — Джерри Лэвин, царство ему небесное… ну, может, и еще кое-что вылезло.

— Что вылезло?

Лосанто устало вздохнул:

— Я слышал, будто нечто всплыло во время переговоров о признании вины. Очевидно, у Вессика был побочный бизнес, кое-что менее общепринятое, чем новейшие подростковые ужастики.

— Порно?

— Детское. Он продавал эту дрянь, вел чат для любителей и даже сам снимал фильмы. В общем, поставил дело на поток. Койл намекал обвинению на делишки Вессика, а Джерри даже ухитрился убедить судей, будто, именно узнав о порно, Койл и занялся Вессиком. В конце концов это дало парню преступление класса Д.

— Хороший адвокат и везение. Сами-то вы верите в праведный гнев Койла?

Лосанто снова фыркнул.

— Кто знает? История хороша, а Джерри, благослови его Господь, был творческой натурой. Впрочем, ничего определенного сказать не могу. — В трубке снова послышались грохот и вопли. — А теперь займусь-ка я своими отпрысками, пока меня самого праведный гнев не обуял.

Я положил трубку, пододвинул ноутбук и переписал заметки о Койле. Перечитал все, что мне рассказали Арруа, Круг, Джей-Ти, Лиа и Вернер, и попытался привести сведения к общему знаменателю. Однако не сумел. Опасный, вспыльчивый, склонный к насилию — в этих качествах Койла я убедился на собственном опыте, и они не согласовывались с образом плюшевого мишки, защитника слабых и малых сих, описанным Лиа. А еще были отношения Койла с Холли. По словам Круга, он никогда не видел Холли такой счастливой, тогда как Вернер утверждал, что она боялась Койла и хотела уйти от него. Кому верить? Я знал кому. И все же… История Лосанто, конечно, впечатляет, однако не убеждает.

И разумеется, я по-прежнему не имел понятия, где может быть Койл и чего ему надо от Вернера. Я покачал головой. Может быть, куратор Койла… может быть, завтра.

Я отодвинул ноутбук, посмотрел на тусклые окна и задумался, куда запропастилась Клэр. Встал, потянулся и выглянул в окно. Небо бледнело, а на востоке было уже совсем темное, город расплывался в сумерках. По улице проезжали машины, шли люди, но никто из них не походил на возвращающуюся Клэр. В окнах дома напротив и по всему городу зажигались желтые булавочки окон, отчего сумерки казались только холоднее.