Рюрик. Сын Годолюба

Глава 16.

Лето 827 года от Рождества Христова. Варяжское море. Прибрежные воды южной Ютландии.

Конунг Хорик Гудфредссон крепко стоял на темных от влаги досках «Большого ворона» – драккара, некогда принадлежавшего его отцу.

Конунг Хорик улыбался – широко улыбался, счастливо оскалив зубы в торжествующей ухмылке. Последняя сама собой расцвела на его губах при виде дымных столбов, поднимающихся к небу с прибрежных островов и самого берега… «Морская стража» Харальда Клака, собранная им из местного лейданга, решилась исполнить свой долг – извещая конунга о приближении войска данов и свеев.

А вот драккары местных ярлов, встреченные ими по пути, ушли в сторону берега со всей возможностью скоростью! Впрочем, а что еще они могли сделать всего с двумя-тремя собственными судами? Ведь с Зеландии идет дюжина драккаров самого Хорика, да восемь кораблей свеев – ведомые самым яростным и беспощадным вожаком Скании!

Имя ему Хальвдан Кровавя секира – и последний поклялся лично отомстить Харальду Клаку…

Да, войско данов, тайно собранное Хориком на Зеландии, не столь и велико. А свеи вновь вступили в схватку с венедами на востоке, в который раз надеясь отнять у них Альдейгьюборг... Но все же самые верные союзники откликнулись на призыв Хорика! А главное, даже полуторатысячной рати Гудфредссона (большинство его драккаров несут от семи десятков до сотни хирдманов) на сей раз должно хватить конунгу севера.

Ибо Клак вряд ли соберет даже пять сотен воинов!

Размышляя над глупостью своего извечного соперника, Хорик только покачал головой: как можно было так просчитаться? Неужто «Ворон» выжил из ума под старость лет?! Мало ему было запрета на человеческие жертвы по жеребьевке (в основном ведь страдали пленники-христиане или трэллы!), мало ему самому было принять распятого Бога… Это сын Гудфреда еще мог понять – в конце концов, ради крепкого союза с франками он и сам бы не преминул креститься!

Вот только какую силу имело бы это крещение? Разве старые боги уступят свою власть, разве откажутся они от верного дана, если тот всего-навсего трижды окунется в воду – да над ним прочитают пару-тройку молитв на латыни?! Всех подробностей обряда Хорик не знал – но был уверен, что его взгляд на крещение не сильно-то и далек от истины!

И что важнее, этих же взглядов тайно придерживались и многие ярлы из ближнего окружения Харальда, отправившиеся с ним в землю франков. Они также считали, что принятие новой веры – это лишь игра конунга, строившего союз с императором, что на деле все останется как прежде… Однако вместе с ними в Ютландию прибыли десятки франкских монахов-проповедников – за смерть которых Харальд твердо пообещал жесткую расправу над убийцами! И христиане начали свою проповедь, постепенно находя отклик среди бондов и даже некоторых ярлов, образуя первые общины – и обучая данов своему вероучению. Дошло до того, что из нескольких мальчишек начали готовить будущих священников! В то время как сам конунг принялся строить в Хедебю первую каменную церковь…

И вот тут-то все поняли, что Харальд принял новую веру всерьез – как и всерьез вознамерился крестить своих подданных.

Вот тут-то и началось!

…Первыми своих посланников к Хорику направили местные жрецы асов – хофготи, всполошенные деятельностью христиан. Самих «готи» еще никто не трогал – но они справедливо предполагали, что все изменится, когда проповедь франкских священников найдет живой отклик у большинства данов! Пусть это случилось бы еще не скоро, но… Но опасения хофготи были далеко не напрасны. Ведь завоевывая саксов, франки сознательно вырубали их священные рощи, изгоняя противящихся этому жрецов.

Вся разница в том, что Харальд пока еще не мог силой решить вопрос с последователями старых богов…

Ну, а вслед за хофготи к Хорику направили своих посланников и многие ярлы, недовольные изменой Клака – изменой вере их предков! Гудфредссону осталось лишь довольно потирать руки: южная Ютландия, земля, за которую было пролито столько крови, и которую пришлось уступить «Ворону», стремительно возвращалась в руки Инглинга! Достаточно было проявить лишь немного гибкости, пообещав ярлам юга безопасность их владения только за то, что они не придут на помощь своему конунгу… И вот уже грядущий поход из завоевательного стал освободительным! Ибо ныне Хорик идет не покорять южную Ютландию – грабя местных бондов и вырезая ярлов, чтобы отдать их землю своим приспешникам... Нет.

Ныне законный конунг идет освобождать свой народ от засилья христиан, околдовавших Харальда Клака и заставивших служить некогда славного хёвдинга распятому Богу! «Ворона» уже не спасти – тот принял Христа всем сердцем, а значит возврата к старым богам для него нет… Но остальных Хорик Гудфредссон спасет, обязательно спасет!

- Корабли! Вижу корабли!

Дозорный, замерший на носу, первым заметил с десяток драккаров, идущих от берега навстречу войску конунга – но Хорик, отвлекшийся от своих размышлений, лишь вновь довольно улыбнулся… Ярлам, пообещавшим остаться в стороне, сын Гудфреда обязался сохранить их владения, это правда. Но тем хёвдингам, кто решился дать ему воинов, конунг предложил земли христиан, искренне исповедующих нового Бога! К последним присоединился даже тесть Клака, ярл Магнус, просивший лишь сохранить жизнь дочери-Гисле и внуку-Годфриду… Но это уж как пойдет – соперники за власть из рода Скьёльдунгов Хорику точно не нужны!

Хотя если эта Гисла хороша собой, она вполне может родить Гудфредссону сыновей-Инглингов…

Так вот – изменившие Харальду ярлы тайно собрали своих хирдманов и корабли, чтобы еще в море, на пути к Хедебю, присоединиться к истинному конунгу!

Так что пускай поднимаются к небу дымные столбы – Хорик даже пощадит стражу, решившуюся выполнить свой долг до конца. Это ведь дорого стоит, коли цена верности долгу – сама жизнь! А милость нового конунга расположит к себе храбрых людей…

На сей раз в Ютландии прольется лишь кровь христиан!

Так что пускай… Пускай Харальд Клак заранее увидит сей дым – что станет знамением его конца! Обвиненный Хориком в предательстве веры предков, «Ворон» не удержит власти среди данов даже с помощью франков…

Лето 827 года от Рождества Христова. Окрестности Хедебю.

…- И-и-и раз!!! И-и-и два!!!

Под счет Ольва Старого, из-за малолюдства хирда вновь ставшего херсиром, Рюрик в очередной раз навалился на борт драккара, изо всех сил толкая его вперед. Причем молодой ярл пытается вложить вес тела в каждый толчок, с усилием нажимая на пахнущие солью и тиной доски... Вспотевший до исподнего, сын Годолюба с жадность ловит воздух открытым ртом и радуется каждому порыву ветерка, дарующего уставшему ободриту хоть немного свежести!

Они бегут.

Поверить в это очень сложно, практически невозможно... Но они бегут. Сегодня конунг Харальд Клак, уверенно (и успешно!) правивший южной Ютландией последние годы, вынужден бежать с остатками хирда – и немногими преданными ярлами, на момент вторжения Хорика находившимися в Хедебю... Причем дядя пытался собрать лейданг и сторонников со всех окрестностей эмпория – да отправил гонцов к тестю, ярлу Магнусу гонцов с просьбой о помощи. Помощи в сборе сторонников и защите столицы…

Вот только никто из гонцов так и не вернулся в Хедебю с ответом Магнуса.

А ведь Харальд надеялся отбиться на крепостных стенах Хедебю, рассчитывая, что ему хватит воинов выдержать первые пару штурмов Хорика и дождаться подкрепления…

Но, как оказалось, власть конунга была далеко не столь крепка, как думалось ему самому – и его близкому окружению. Перед лицом смертельной опасности вдруг выяснилось, что среди приближенных Клака давно уже хватало заговорщиков и предателей! И когда корабли Хорика вошли в Шлей, они открыто заявили о своем неподчинении... В большинстве своем изменили даже те ярлы, кто успел креститься вслед за конунгом! Мало того, за Харальда отказались сражаться две трети его хирдманов…

И вот когда конунг понял, что в самой столице ему сохранили верность от силы сотни три воинов (включая дружинников тех хёвдингов, кто решился стоять за «Ворона» до конца!), что иные сохранившие ему верность ярлы не успеют прийти на помощь... Тогда ему остался лишь один выход – бежать.

Причем бежать не в Варяжское море! Ибо враг уже вошел в относительно узкий фьорд Шлей, ведущий к Хедебю, перекрыв путь к бегству к ободритам и руянам. Конунгу остался единственный выход – собрать всех верных ему людей, и волоком протащить драккары до реки Трене, что ведет в Северное море… А уж там рукой подать до берегов Рюстрингена – восточной области фризов, пожалованной Харальду в лен императором Людовиком.

Да, Хорик сумел тщательно подготовить вторжение, перетянув на свою сторону большинство южных ярлов и свободных бондов… И ведь что важно – если бы сын Гудфреда начал бы привычную войну, пытаясь завоевать юг Ютландии и изгнать местных хёвдингов, то за конунга-христианина встали бы и сохранившие «веру предков» язычники… Но в том-то и дело, что на сей раз Хорик выступил защитником от насаждения христианства и поборником веры предков!

Хотя ведь сам Рюрик был свидетелем того, как проводится «насаждение»… Обычные проповеди христианских священников, тщательно продумывающих свою речь – и простыми, доступными даже для самых дремучих данов словами объясняющих учение Иисуса Христа. Относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе – насколько это просто, настолько же и глубоко, если вдуматься… Не убивай, не укради, не прелюбодействуй, не произноси ложного свидетельства, почитай отца своего и мать.

Разве сложно это понять и принять?

Даже казнь Христа, преподносимая готи (служителями местных богов) как наивысшая слабость «нового» Бога, в устах христианских проповедников объяснялась как искупительная жертва – и как торжество человеколюбия и мужества Сына Божьего. Более того, после распятие Иисус Христос спустился в ад – и как там читается в молитве? ...во ад сше́дшаго и попра́вшего си́лу диа́волю, и дарова́вшаго нам тебе́ Крест Свой Честны́й на прогна́ние вся́каго супоста́та...? А ведь затем Господь также вывел из ада всех праведников, открыв им путь в рай.

Он спас их от вечных мук!

Даны быстро поняли, что христианский рай можно понимать, как привычную им вальхаллу (только он на нее совсем не похож), а ад – это что-то вроде нифльхейма, ледяного мира мертвых… И если раньше хирдманы открыто смеялись над верой франкой, почитая их Бога слабым, то послушав христианских проповедников, они всерьез призадумались… Ведь каково это взойти на Крест по своей воле? Каково это принять смерть земную ради других?

Имея при этом возможность выжить и спастись в любое мгновение?!

Тем более, что после распятие Господь, как ныне выяснилось, победил зло!

И сам отказ христиан от служения деревянным идолам, отказ от человеческих жертв нашел куда более широкий отклик среди данов, чем готи на то надеялись. Чему они, естественно, не могли воспротивиться – и, очевидно, послужили Хорику верными посланниками к недовольным ярлам!

А ведь на деле никакого «насаждения» христианства не было. В отличие от земли тех же нордальбингов, где победители-франки силой обращали проигравших саксов в новую веру и вырубали их священные рощи… В Ютландии Харальд даже не пытался изгнать готи – хотя ведь и стоило!

Наверняка стоило…

А теперь христианские проповедники толкают драккары на равных с хирдманами, сохранившими верность конунгу. Вон, буквально в паре шагов от Рюрика в борт корабля молча упирается Антберт – друг и сподвижник священника Ансгара, старшего и самого красноречивого из франков. Поначалу те сопровождали общую для всех работу торжественными церковными гимнами, но уже давно устали – продолжая, впрочем, шептать слова молитв сквозь упрямо сцепленные зубы… Что вызывает у молодого ярла невольное уважение.

Конечно, сам Рюрик сильно разочарован происходящим. Подумать только! Еще вчера он грезил отцовским наследием и представлял себя на княжеском престоле вагров в Стариграде! Не так давно дядя открыл племяннику свой замысел, поведав о желании сделать его полноправным славянским князем… А уже сегодня Рюрик стал одним из изгнанников, вынужденных спасаться бегством!

И пусть его собственный хирд по большей части сохранил княжичу верность – ведь для дружинников ободритов была важна не только вера, но и само происхождение их вождя на чужбине. Но все же из полусотни гридмаров, крещенных вместе с сыном Годолюба, добрая дюжина славян отказалась уходить с ним из Хедебю, сорвав с себя кресты! Гнев, обиду и боль испытал при этом Рюрик – но мысли снять собственный крест у него даже не возникло…

Другое дело, что толкать драккары на подъем людей явно не хватает – и часть хирдманов-ободритов помогают Харальду и Ольву, чей звенящий от напряжения голос разносится над волоком:

- И-и-и раз!!! И-и-и два!!!

Рюрик в очередной раз навалился на борт корабля, обшитый длинными досками – но тут справа от него раздался заполошный вскрик:

- Погоня!!!

Отчаяние, прозвучавшее в голосе хирдмана, заприметившего опасность, резануло по спине ярла своей бесконечной безнадежностью и обреченностью. Впопыхах обернувшись, сын Годолюба невольно издал протяжный стон – уверенно настигая Харальда и сохранивших ему верность воинов, за изгнанниками следует крупный отряд конных… Кажется, преследователи забрали из Хедебю всех здоровых лошадей!

Коих, впрочем, было не более пяти сотен голов... И конечно, это не боевые кони франских всадников! Да и нет среди северян опытных конных воинов, способных сражаться верхом… В бой преследователи вступят именно пешими – иное дело, что кони позволили им беспрепятственно догнать конунга, не оставив тому ни единого шанса уйти без боя…

Понял это и сам Харальд – многоопытный и бывалый боевой вождь. Быстро оценив ситуацию, он проревел короткий приказ:

- Затаскиваем драккары на подъем – и разворачиваем на гребне холма бортом к врагу! Если нужно – используйте бревна для подпорок!

К конунгу тотчас присоединился Ольв:

- Быстрее, медлительные черепахи! Быстрее – если успеем, корабли послужат нам крепостью! И-и-и раз!!!

…Они успели – страх придал беглецам сил, а до вершины невысокого холма оставалась всего треть пути. Но и преследователи уже осадили коней у начала подъема, принявшись неловко спешиваться – и стремительно, куда более весело и сноровисто строить внизу скьялборг… Пять из шести драккаров даны и славяне развернули на гребне высоты, как и приказал конунг – а последний, чуть меньший корабль Рюрика развернули в тылу, прижав его бортом к судну конунга. На «Восточный ветер» Харальд переместил жену и сына, и франкских проповедников, оставив их под защитой Ольва – и десятка таких же старых, как и он, хирдманов… Прочие воины заняли выстроенные в линию драккары, принявшись спешно облачаться в броню, разбирать щиты и гафлаки.

Занял свое место среди гридмаров и Рюрик – чуть подрагивающими от волнения руками спешно, и как-то не очень ловко натягивающий кольчугу через голову… А стоило ему нахлобучить на голову шлем, как позади раздался негромкий оклик конунга:

- Рюрик!

Сын Годолюба развернулся, готовый возмущенно воскликнуть, что он уже давно достиг совершеннолетия и готов сражаться наравне с прочими хирдманами – но Харальд, положив руку на плечо племянника, лишь негромко, но с чувством попросил:

- Береги себя в бою, не лезь вперед. Молодые воины зачастую гибнут в своей первой схватке – потому что лезут вперед, надеясь проявить себя… Сражайся на равных со всеми и выполняй мои приказы в бою – этого будет достаточно.

Рюрик вдруг почуял странную, сосущую пустоту в груди. Он-то рассчитывал, что Харальд попытается отослать его к сыну и жене, на помощь Ольву – чей черед вступить в сечу наступит лишь в самом конце… Коли все пойдет совсем плохо. Однако дядя благословил его на бой – и пусть княжич не собирался уклоняться от сечи… Но это было неожиданно.

Так, что на мгновение сын Годолюба испытал странную, пугающую неуверенность… Впрочем, та быстро уступила решимости и твердому от природы характеру княжича:

- Да, дядя. Я не полезу вперед.

Харальд как-то особенно мягко, по-доброму улыбнулся племяннику, ободряюще хлопнув того по плечу – но, когда «Ворон» уже отошел в сторону, за спиной его раздался напряженный оклик Рюрика:

- Посмотри! Посмотри вниз… Красный топор на стяге вражеского хёвдинга. Ты знаешь, чьё это знамя?

Харальд на мгновение замер – а после мысленно возблагодарил Господа, что в свое время прислушался к Раде, призвавшей его отказаться от мести, и так и не раскрыл Рюрику имя убийцы его матери… И палача его отца! Иначе племянник наверняка бы ринулся в самую гущу грядущей сечи…

- Это Хальвдан Кровавая секира, подлый и жестокий хёвдинг – но гафлаки метает непревзойденно. Когда-то он пообещал, что отомстит мне за поражение на Слагмарке…

Тут Харальд невольно для самого себя, неожиданно спокойно усмехнулся:

- Что же, пусть попробует теперь исполнить свою клятву.