Рюрик. Сын Годолюба

Глава 20.

Лето 829 года от Рождества Христова. Северное море, окрестности острова Виринген.

- Паруса наполняются ветром,

Бьем веслом о волну!

Доблесть – наш путь стать бессмертным!

Наш драккар не пойдет ко дну!

На ветру развевается знамя,

В щепки рубим данов щиты!

Над свеев драккаром поднимется пламя,

На корм рыбам пойдут враги!

Раз! Ударим мы в грудь мечами!

Два! Разрублен урманина шлем!

Ярл, грозно сверкнув очами,

Ведет гридмаров в бой…*

C тихи Сергея Воронина в редакции автора.

- Парус! Вижу парус!

Лихая песнь ободритов, будоражащая кровь воинов и помогающая им поймать ритм гребков, оборвалась после крика дозорного, замершего на носу судна – и указывающего рукой куда-то на северо-восток. Ну, еще бы… Рюрик перевел взгляд с дозорного на открытое море, мысленно прочертив прямую линию от его ладони в сторону водной глади – и тотчас разглядел на горизонте крошечную точку паруса. После чего невольно усмехнулся, обернувшись к мачте собственного корабля: в последние часы дул встречный ветер, так что ободриты не могли поставить парус и были вынуждены идти на веслах… Но теперь это обстоятельство обернулось в пользу воинов Рюрика – его легкий драккар с не шибко-то и высокими бортами тяжело заметить в море, коли последний идет не под парусом.

А потому, если с северо-востока следует враг – а Ютландия лежит именно на северо-востоке от Вирингена – то он еще не скоро заметит корабли славянского ярла…

Рюрик махнул рукой Збыславу, следующему на соседнем драккаре; его херсир коротко крикнул:

- Вижу!

Но после неожиданно добавил:

- Два вижу… Нет, три!

Ярл Вирингена (как нынче Рюрика именуют франки, передавшие ему собственный надел) заметно помрачнел, вновь обратив взгляд к границе водной и небесной тверди… Действительно, даже на столь большом расстоянии, что разделяет суда ободритов (и прочих варягов, нанятых сыном Годолюба) теперь можно различить паруса уже трех неизвестных судов. И учитывая сторону света, где показались последние, весьма высок риск набега очередного разбойного ярла…

Чтобы убедиться в этом, придется подойти поближе – налетчики-даны ходят на драккарах, мирные же торговцы путешествуют на кноррах. Проблема в том, что приблизиться придется на довольно небольшое расстояние – и если это враг, он также заметит суда ободритов! С другой стороны, если это враг, ярл обязан остановить его, перехватить в море, не допустив к берегам Фризии…Таково условие соглашения, по которому император передал Рюрику Виринген, а Харальду Вальхерен – и позволил им собирать подати с купцов Дорестада на содержание дружин.

Конечно, если численное преимущество противника окажется решающим, никто не посмеет обвинить ярла в том, что он не стал искать верной смерти! Вот только можно ли назвать превосходство неизвестных решающим? Пусть суда Рюрика не столь велики, на каждом из них разместилось по полсотни опытных, умелых в сече гридмаров… Кроме того, проигрывая более крупным драккарам в размерах, они легче, быстрее и маневреннее тяжелых и неповоротливых судов – каким, к примеру, был «Ворон» конунга Гудфреда!

Все эти мысли пронеслись в голове ярла в считанные мгновения. А приняв решение, он тотчас громко воскликнул – так, чтобы услышали на драккаре Збыслава:

- Идем вперед! Необходимо узнать, кто осмелился пожаловать в наши воды!

А спустя всего удар сердца ветер донес до Рюрика клич херсира:

- Что помрачнели, увальни? Не слышали своего ярла?! Налегай на весла… И-и-и ррраз!!!

Небольшая волна, поднятая встречным ветром, разбилась о нос корабля – и соленые брызги дотянулись до лица ярла, приятно захолодив нагретую солнцем кожу. Рюрик невольно улыбнулся – и с видимым удовольствием вдохнул полной грудью, наслаждаясь солоновато-пряным запахом моря и неповторимым древесным ароматом, истончаемым от распаренных на солнце досок.

Как же все-таки хорошо!

Конечно, когда море спокойное и ярко светит теплое летнее солнце. Когда же водная стихия бушует и с легкостью швыряет по огромным волнам крошечные по сравнению с ними драккары… Тогда мало кто посмеет порадоваться своему пребыванию на корабле!

Но сейчас ярл мог позволить себе краткий миг наслаждения – перед боем надеясь взять от жизни все, что та может дать напоследок. Ведь в грядущей схватке (если та случится) Рюрик может обрести свой конец – как любой воин с обеих сторон. И тогда уйдет, толком не попрощавшись с жизнью…

Да, этот миг созерцания был именно что прощанием. Но ведь именно в такие моменты человек действительно понимает, каким ценным даром наградил его Господь, и каким прекрасным может быть мир вокруг! Ведь зачастую люди и не осознают этого под гнетом повседневных забот и тревог.

Впрочем, в такие мгновения нередко приходит и сожаление. Вот и теперь Рюрик вдруг с щемящей тоской подумал, что так и не побывал у мыса Гренен. Тот разделяет проливы Скагеррак и Каттегат – Варяжское и Северное моря на самом севере Ютландии. А ведь говорят, что вода этих морей не смешивается – и что гранится между ними похожа на границу двух миров! Или полосу горизонта, разделяющую водную и небесную тверди… Что вода одного моря светло-зеленая – а другая темно-синяя, словно чернила какой медузы…

С другой стороны, Рюрик много где не бывал. Например, в далекой «Гардарике» – владениях восточных славян, на Родине его матери! Говорят, что дед его Гостомысл уже завершил свой земной путь – всю свою жизнь посвятив борьбе со свеями. Теперь же в далеких Хольмгарде и Альдейгюборге правят сыновья Гостомысла, дядья Рюрика. А у последних уже выросли и возмужали собственные сыновья…

Наверное, именно поэтому сын Годолюба и Умилы не развернул бы своего драккара на восток, даже если стал бы свободным ярлом. Ибо родичи со стороны матери ему совсем чужие, он их даже никогда не видел. Зато пример дяди Славомира, не желающего признавать в Рюрике племянника, весьма показателен! И если дед Гостомысл еще мог бы признать в молодом ярле родную кровь, остальные родичи наверняка не обрадуются его появлению.

Хотя Гардарика, в коей Рюрик никогда не был, ему порой все же снится. Впрочем, в этих снах ее вряд ли возможно отличить от земли ободритов…

Нет, окажись Рюрик свободным от обета защищать Фризию и обязательств перед Харальдом, он повернул бы свой драккар на запад. По слухам, смелых моряков ждет богатая добыча в землях англов – а в древней Галлии, ставшей для франков новой родиной, сохранилось куда больше следов римского наследия… Впрочем, есть и сам Рим – где вполне еще можно уловить дыхание древней Империи!

И есть Царьград – что в отличие от Рима не был взят варварами и не стал ареной кровопролитных сражений между вандалами, готами, ромеями, лангобардами… Новый Рим поражает воображение всех, кто впервые вступил на мощеные камнем улицы древнего города!

Впрочем, добраться до Царьграда морем теперь очень непросто. Весь запад старой Империи захватили арабы – сокрушив ромеев в Африке и готов в Испании, они создали собственную империю, чьи земля простирается далеко на восток… Мусульмане построили собственные корабли – огромный флот крепких и быстроходных судов, успешно соперничающий с мощными дромонами ромеев. А ведь те, по слухам, вооружены даже метательными машинами и сифонофорами, распыляющими «греческий огонь»! Так что путь в «римское озеро» с запада варягам точно закрыт – мимо «Геркулесовых столбов» невозможно пройти незамеченными для арабов, а те бросят в погоню куда более быстрые и совершенные суда…

Впрочем, говорят также, что флот мусульман ограничен судоходством в Средиземном море. А значит, коли до Царьграда с запада не добраться, то саму арабскую Испанию еще как можно «навестить» со стороны внешних морей! Говорят, в дивной южной земле растут немыслимые для северян фрукты – сладкие, словно мед и невероятно сочные. А местные женщины – смуглые, словно сумерки после заката и необыкновенно изящные, подобно пугливым сернам – так страстны в любви, что могут свести с ума любого мужчину!

Рюрик был бы не прочь испытать сладость «даров» юга – но в том-то и дело, что скованный обетами ярл не принадлежит себе. Он словно бы привязан к Вирингену, Фризии и империи франков… И, хотя на острове сын Годолюба является полноправным господином, а его дружинникам вполне хватает серебра из Дорестада (в конце концов, Рюрик и Харальд вполне успешно действуют против морских разбойников), все же именно свободы ярлу-то как раз и не хватает.

Молодому ярлу, в чьих жилах кипит горячая кровь «соколов» из славного рода Вышана – и чьи мечты порой заводят его в немыслимые дали! В сладких грезах Рюрик видит себя великим хёвдингом – ведущим в поход столь могучее войско, что перед ним трепещут не только слабые англы, но также и франки, и свеи, и вороги-даны! А порой и самовластным государем столь могучей империи, что пред ее величием меркнет слава даже нового Рима…

И чтобы обязательно сладкие испанские фрукты на серебряном блюде – да изящные смуглые красавицы вокруг, и побольше!

Последняя мысль заставила Рюрика невольно усмехнуться над самим собой. Если уж сильно припечет, ярлу Вирингена хватит денег доставить диковинные плоды с далекого востока, пусть и засахаренные – но ведь так даже вкуснее. И на смуглокожих испанских красавиц серебра хватит – а может, и на утонченную ромейку из древнего рода римских патрициев…

Вот только за деньги любовь не купишь – и ни одна рабыня не сравниться внутренним огнем с такой женщиной, какой была Рада. По крайней мере, какой была она в скупых рассказах Харальда – но ведь как зажигаются слова побратима при одном только упоминании ее имени! Женщина, готовая пролить чужую кровь за свою честь – или умереть за нее, награждая любовью лишь истинную любовь верного мужа… Женщина, готовая сражаться за него в настоящем бою – даже когда силы не равны!

Но верно таких, как Рада – одна на целое поколение, и Рюрик покуда не встретил подобной ей женщины…

Сын Годолюба невольно прикрыл глаза, довольным котом щурясь под лучами яркого солнца. Много где он не был, много чего не вкусил – но разве в этом заключается истинная свобода?! Настоящая свобода – она здесь, на дрожащей под ногами тверди из вкусно пахнущей сосны, она в брызгах морской воды, летящих в лицо, она в мерных рывках весел, гонящих «Восточный ветер» в бой! Именно здесь и сейчас Рюрик волен распорядиться своей жизнью, приняв бой – и поставив ее на кон в жаркой сече с данами, отнявшими их с Харальдом дом!

Именно сейчас сын Годолюба как никогда свободен – и чувствует себя полным жизни мужем… Да не просто мужем, а вождем опытных хирдманов, доверивших ему свои судьбы! А вовсе не цепным псом франков, получившим в дар остров-будку – и привязанным к нему поводком морского дозора…

- Это драккары, ярл! Два поменьше, подобно нашим – но один гигант, несущий не менее сотни воинов!

Рюрик широко распахнул глаза – и тотчас сам подался вперед, к носу корабля. Весь боевой задор, весь восторг от предвкушения возможной битвы разом слетел с ярла, вырвавшегося из пучины сладких грез! И как только он сам убедился в правоте дозорного, пристально всмотревшись вдаль, в груди Рюрика все скрутило от напряжения в тугой канат…

Расклад сил ровно два к одному. В честном бою не выстоять – да и не будет эта схватка честной: легкие суда нагонят корабли ободритов, связав их боем, а после подоспеет в сечу и большой драккар данов… Тем более, что борта его выше. А значит, хирдманы врага забросают славян гафлаками сверху вниз – расстреливая их, словно с крепостной стены!

- Эйнар, полный разворот! Ставим паруса и уходим к Вирингену! Нужно поднимать всю дружину!

Эйнар молча кивнул. Опытный лоцман из земли фризов (но дан по происхождению), он знает прибрежные воды лучше заднего двора собственного дома. Весьма ценное приобретение в хирд ярла… Услышали крик Рюрика и на корабле Збыслава, также начавшем разворот – однако в сторону ободритов повернули и два легких датских драккара, уже хорошо различимых при ясной погоде.

Видимо, дозорные врага также не зря свой хлеб едят! Вопрос теперь в том, кто же окажется быстрее…

До острова, служащего пристанищем Рюрику, не менее десятка верст – так что полоску берега покуда не разглядеть. Но и пусть – главное, подойти к Вирингену поближе. А уж там несущие дозор ополченцы из местного лейданга обязательно зажгут сигнальные костры, набросав сверху охапок свежей травы – так к небу поднимутся заметные столбы дыма! И вскоре навстречу ободритам выйдут еще три корабля – почитай, вся оставшаяся дружина ярла. Причем на самом крупном драккаре (что не ходит в дозор в отличие от легких судов) помещается сотня хирдманов – и тогда уже Рюрик будет иметь решающее численное преимущество!

Местный лейданг, правда, в море не выходит. Лучших бойцов из фризов ярл собрал в свою дружину – прочие же общинники выделяют дозор да стражу пяти небольших земляных укреплений, возведенных чуть в стороне от берега. Последние служат прибежищем местным на случай набега – в остальное же время там несут стражу всего по десятку мужей…

А вот «каструм» самого ярла возведен из на высоком мысу, вдающимся в море – и отделенным от сушим глубоким рвом. Свою твердыню Рюрик возвел также, как строят ободриты свои деревоземляные крепости – круглой, из дубовых клетей, заполненных землей. А чуть ниже «каструма» уже выросло рыбацко-торговое поселение с причалами, обнесенное простым частоколом – в нем постоянно проживают семейные дружинники.

Причем, в случае нападения на твердыню ярла оружие возьмут в руки и ополченцы – сын Годолюба обязал лейданг проводить обязательные воинские упражнения хотя бы раз в неделю, после воскресной службы. В этот день фризы вспоминают свое славное прошлое, упражняясь в метании гафлаков и франциск, учатся быстро строить «стену щитов» под началом опытных хирдманов – и сближаться с противником, сохраняя боевой порядок.

Наособицу упражняются лучники. Рюрик даже подумывает свести их в отдельные отряды – как заведено у ромеев. Но покуда действительно хороших стрелков просто маловато… А ведь стараниями побратимов таким образом ополчилось едва ли не все фризское побережье! Да так, что заранее упрежденные сигнальном дымом, фризы уже несколько раз вовремя укрывались в земляных «каструмах». А их ополченцы уверенно отбивали наскоки морских разбойников, пытающихся проникнуть внутрь…

Конечно, в случае большого вторжения северян, когда число налетчиков будет втрое-вчетверо превосходить защитников, ни одно из временных убежищ не выстоит. Но все дело-то в том, что большое вторжение потребует от императора куда более серьезных и решительных ответных мер! Вплоть до настоящего вторжению в Ютландию – чему сам Харальд будет только рад… Увы, Хорик вовсе не глупец, и последствия столь рискованных шагов осознает прекрасно. Так что любые попытки данов организовать крупный налет, коим некогда отметился Гудфред, действующий конунг решительное пресекает… А разбойные ярлы, отказавшись от набегов на побережье, теперь устраивают морские засады вблизи устья рек, рассчитывая поживиться за счет франкских купцов.

Вот именно подобных им налетчиков Рюрик зачастую и гоняет, неизменно отправляя в дозор по два драккара разом. Так что в сущности, если он встретился с ними и на сей раз, даны должны отстать от ободритов, как только впереди покажется берег Вирингена – а к небу поднимутся сигнальные дымные столбы!

А то и еще раньше. В конце концов, враг приплыл чтобы грабить – а не для жаркой схватки с защитниками фризского берега, кои будут сражаться до конца! Следовательно, даны могут прекратить погоню еще раньше – а там и уберется восвояси, понимая, что ярл Вирингена вернется с подкреплением… Но покуда враг упорно гонится за судами ободритов – и кажется, понемногу сокращает расстояние до драккаров Рюрика…

- Навалитесь на весла, братцы! И-и-и ррраз!