Рюрик. Сын Годолюба

Глава 17.

Свеи – а Хальвдан Секира привёл за собой именно свеев, посадив на лошадей практически всю их рать – неспешно двинулись вверх по склону. Вполне себе пологому склону невысокого на деле холма! Это затащить на него длинные, тяжеленные драккары было очень тяжело – а вот подъем без судов дался ворогу куда как легче...

Впрочем скьялборг есть скьялборг – "черепаха" ползёт всегда неспешно. Ведь хирдманы должны не только сохранить равнение в своих рядах, но также и целостность "стены щитов" над головами воинов. А тут ещё и склон холма, какая-никакая крутизна... Враг атакует молча: свеи разразятся боевыми кличами, лишь когда дело дойдет до гафлаков – а то и вовсе при броске в рукопашную! Молчат и защитники необычной "морской" крепости, сегодня выстроенной на суше... Все напряженно ждут столкновения с врагом, когда Хальвдан бросит своих хирдманов на штурм драккаров.

Неожиданно для данов, в их тылу раздалось пение франкских священников. Те разом (и громко!) затянули то ли церковный гимн, то ли псалом, заставив Рюрика вздрогнуть от хором грянувших голосов! Впрочем, их песнь оказалась отработанно дружной, складной – и одновременно с тем будоражущей кровь своим торжественно-проникновенным звучанием... Невольно рассмеялся Харальд, также всполошившийся из-за пения франков – а затем конунг весело и зычно выкрикнул столь непривычный данам, боевой клич христиан:

- С нами Бог!

И Рюрик стал первым, кто во весь голос поддержал своего вождя громким, во всю мощь лёгких княжича криком:

- С нами Бог!

- С нами Бог!!!

Даны и ободриты поддержали вождей дружным кличем, бодря друг друга – но снизу раздались лишь издевательские смешки да выкрики:

- Га-га-га! Вспомни свой крик, Харальд, когда мы пустим твою кровь к ногам Одина!

- Вы мертвецы, христиане! Где ваш Бог? Он вас не спасёт!

- Молитесь! Молитесь, ведь это все, что вам осталось перед смертью!

Харальд только усмехнулся, вполголоса заметив:

- Ну про смерть мы ещё посмотрим...

Пять с лишним сотен свеев – это, конечно, серьёзная сила. Их хирд, построившись в единую стену щитов, занял собой весь склон холма. В то время как у самого Харальда не наберётся даже трёхсот бойцов до ровного счета... И пусть при штурме крепостей враг, как правило, несёт втрое большие потери – но низкий сам по себе борт драккара даже вкупе с высотой щитов, вывешенных вдоль планширя, не может заменить собой настоящий частокол с боевым настилом для стрелков.

Собственно говоря, "морская" стена прикрывает хирдманов хорошо, если по грудь...

Рюрик не отрывая взгляда следил за тем, как медленно ползет по склону "черепаха" свеев. Сколько ворогу осталось до гребня холма? Шагов семьдесят? Все же высота даёт данам некоторое преимущество – их гафлаки полетят чуть дальше, чем дротики вражеских хирдманов. Последним для убойного и точного броска придётся приблизится шагов на сорок... В то время как даны смогут уверенно поражать врага едва ли не с шестидесяти!

Но вот уже и шестьдесят шагов разделяет противников – а Харальд ждёт.

Пятьдесят шагов... Сердце княжича забилось словно заяц в силах – а Харальд все ещё ждёт!

Вот враг безумно медленно (как показалось княжичу) осилил ещё семь-восемь шагов по подъёму, уже готовя собственные дротики для броска... И тотчас над вытянувшимися в линию драккарами раздался зычный крик Харальда:

- Щиты!!!

Рюрик спешно вскинул свой щит над головой, смыкая его краями с щитами соратников – а свеи, пусть и сбитые с толку "молчанием" данов, все же пустили дротики в ход... И довольно поспешно – надеясь поразить кого из данов или ободритов прежде, чем их скьялборг будет готов! И потом, раз противник строит собственную стену щитов, то бросать свои гафлаки покуда не намерен...

Сотни дротиков смертельным градом обрушились на драккары, раз – и другой! Скьялборг ободритов тотчас стал похож на ежа с тупыми иголками; затрещали доски защиты, лопнувшие под остриями дротиков... Один из гафлаков тяжело вонзился в щит Рюрика, заставив того вздрогнуть от страха и напряжения; из защиты целиком вылез массивный, остро заточенный наконечник! А сила его удара оказалась такова, что княжич едва не выпустил ручку-перекладину щита из пальцев... На драккарах раздались отдельные крики боли, в том числе и со стороны священников – а свеи уже ринулись вперёд с диким кличем, надеясь одним рывком преодолеть оставшиеся шаги до кораблей!

- Вер вик, херер ком!!!

Но в тот же миг раздался отчаянный рев Харальда:

- Давай!!!

И повинуясь ему, Рюрик спешно наклонился вниз, отбросив заметно потяжелевший щит в сторону – чтобы вместе со Збыславом схватить верхнее из брёвен, сложенных за бортом драккара и уложенных друг на друга! Тех самых, что ранее использовали для волока... Пружинисто выпрямились ободриты, с силой бросив первое бревно навстречу свеям – и, пролетев десяток шагов вниз, оно рухнуло прямо под ноги бегущих вперед хирдманов, тотчас сбив их наземь!

А за ним полетело ещё одно бревно, и ещё, ударяясь о землю и хаотично кувыркаясь в полете... Часть их рухнули прямо на головы атакующим, вырвавшимся вперед – остальные полетели под ноги свеям, сметая их первые ряды! И враг, уже сломавший стену щитов, неминуемо замедлился, а атакующие порядки его смешались.

- Бе-е-ей!!!

Харальд точно выбрал момент для броска собственных дротиков – и пусть они полетели с драккаров хаотично и вразнобой, но очень густо и часто. Причем едва ли не треть всех сулиц и гафлаков угодила в тела завопивших от боли свеев, раненых зачастую смертельно... Ещё две сотни дротиков ударили в щиты вражеских хирдманов, глубоко увязая в дощатой защите.

В считанные мгновения Хальвдан не досчитался полутора сотен раненых и убитых хирдманов! Силы атакующих и обороняющихся практически сравнялись... Но ярл был неспроста выбран хёвдингом морских разбойников – он быстро понял, что Харальд все же просчитался, и впопыхах допустил грубую ошибку.

Как только у защитников кончились дротики, со стороны свеев глухо взревел боевой рог – и уцелевшие, обозленные хирдманы упрямо устремились вперед, на ходу перестраиваясь клином... На острие которого выбились хольды "Кровавой секиры", следующие под стягом с красным топором!

И клин этот нацелился на драккар конунга...

Незначительное число франциск, что гридмары Харальда принялись метать во врага буквально в упор, уже не смогли погасить отчаянного рывка свеев. Первые вороги стремительно добежали до драккара – и руки их вцепились в планширь корабля, потянув его на себя... Они очень быстро сгинули – сраженные точными уколами остро заточенных датских копий, под стремительными ударами секир, что тяжело рухнули головы и кисти свеев! Но в бой тотчас вступили хольды Хальвдана, точными и резкими выпадами собственных копий мешая защитникам рубить и колоть тех, кто добрался до судна...

Рюрик успел кое-как расшатать и вырвать из щита вражеский гафлак – после чего он слепо швырнул дротик во врага, тотчас заметив опасность, нависшую над дядей. Хальвдан нацелил свой хирд исключительно на драккар конунга, покуда не пытаясь даже атаковать прочие суда – и княжич взволнованно закричал:

- На помощь конунгу! Быстрее!!!

Между тем павших и покалеченных свеев, атакующих хольдов Харальда, сменили свежие, остервенело прущие вперед воины. И вместо того, чтобы перебраться через планширь корабля и ряд щитов, развешенных по всей его длине, вороги вцепились в борт драккара – и принялись раскачивать его, рывками рвать на себя, буквально стаскивая судно вниз с холма! Отчаянно отбивающиеся гридмары конунга просто не могли сразить всех прорвавшихся к кораблю, обмениваясь копейными уколами с хольдами Хальвдана... И прежде, чем ободриты и прочие хирдманы успели бы прийти конунгу на помощь, драккар Харальда вдруг неудержимо пополз с высоты, набирая скорость на подъеме! Защищавшие его даны невольно попадали на дно корабля – и свеи с легкостью перебили бы их, успей они перебраться через борт...

Вот только и драккар не перевернулся, подгребая под себя хольдов "Ворона" – а заскользил вниз, развернувшись носом к началу подъема! Заодно сминая по пути и калеча тех нерасторопных свеев, кто не догадался или не успел отскочить в сторону... Но одновременно с тем без защиты остался "Восточный ветер" с горсткой престарелых хирдманов на борту! А также монахами и семьей Харальда... Первым, кто успел прийти им на помощь, стал Рюрик – его ободриты преградили чуть замешкавшемуся ворогу жиденьким хирдом из четырех десятков молодых воев...

- Скьялборг!

Молодой ярл не успевал думать, что и как ему делать, он мог лишь инстинктивно реагировать на ситуацию – в основном опираясь на чужой опыт, почерпнутый из рассказов бывалых воинов и самого дяди... Он едва успел сцепить края своего щита с щитами соратников, подтянув его к голове – как на защиту обрушился один, а потом и второй, очень тяжелый удар секиры! А третий, еще более тяжелый и яростный, очень быстрый удар, пришедшийся точно на оставленную гафлаком брешь, расколол обтянутые кожей доски – оставив в руках Рюрика лишь обломок примерно в половину щита, оголив его грудь и живот... И княжич, уверенно побеждавший в сотнях учебных схваток, но впервые оказавшийся в настоящем бою, княжич, едва успевавший подставить защиту под стремительные и такие сильные удары, но не решавшийся атаковать в ответ... Он вдруг очень четко понял, что сейчас умрет.

Если не ударит первым!

И Рюрик от души рубанул собственным топором, целя в голову свея, спеша опередить удар врага! Но опытный хирдман заученно закрылся щитом, вовремя потянув его вверх – и боек секиры княжича встретило лишь прочное дерево защиты... Но Рюрик ударил вновь – теперь уже левой рукой, мертво вцепившись в перекладину искалеченного щита! Впрочем, у него скорее вышел отчаянный и слепой тычок накоротке... Но молодому воину повезло задеть умбоном пальцы противника, сжимающего рукоять секиры – и осушить их... Отчего враг зашипел от боли, выпустив из руки топорище!

Но ведь свей и не хочет умирать! И теперь он уже сам ударил щитом навстречу, перехватив его второй рукой – стараясь потеснить Рюрика, сбить его с ног... Особенно сильного толчка, впрочем, не получилось – но от топора княжича враг надежно закрылся, лишив того всякой возможности замахнуться!

Неизвестно, чем бы кончилось это противостояние – ведь построившиеся тонкой цепочки славянские гридмары приняли натиск врага на свои щиты, медленно пятясь назад и судорожно отбиваясь; никто из них не успел бы прийти на помощь своему ярлу. А последний, в одиночном поединке просто отскочивший бы назад, дав себе простор для рубящего удара верной секиры, сейчас сам уперся в щит противника, изо всех сил сдерживая вражий натиск... Но в спину свея давят прущие следом хирдманы! И стоит княжичу отступить, открыть брешь в стене славянских щитов, как в нее тут же хлынут вороги, принявшись рубить ободритов со спины...

Вдруг позади Рюрика послышались тяжелые шаги – а следом и знакомое сопение тучного "дядьки"! Ольв Старый поравнялся с воспитанником, замерев за его спиной – и даже не ударил, а просто ткнул мечом вперед, едва не зацепив лезвием правую ногу ярла... Но нет, многоопытный херсир все рассчитал – его клинок, направленный промеж двух ободритов, прошел ниже кромки щитов, так и не задев княжича. Зато он прижался к бедру свея – и как только херсир почуял сопротивление человеческой плоти, он тотчас рванул меч на себя!

Глубоко рассекая ногу вражеского хирдмана...

Последний отчаянно вскрикнул, осев на колено – но Рюрик даже не успел добить врага, чье место тотчас занял новый свей! И последний стремительно и размашисто рубанул, надеясь достать голову княжича наточенным лезвием бойка – прямо через скрючившегося от боли соратника, только что припавшего на раненую ногу... Но секиру свея остановил щит Ольва, вовремя вскинувшего защиту над Рюриком – и херсир тотчас жарко прохрипел на ухо княжичу:

- Ноги! Бей по ногам!

Сын Годолюба все понял – и с яростью рубанул наискосок, сверху вниз! Развалив плоть над коленом дико завопившего свея... Еще один, тяжелый удар секиры – на голову первого противника! Последний как раз достал нож из поясных ножен, надеясь полоснуть им по ноге Рюрика... Княжич мстил за пережитый страх, щедро вложившись в этот удар – и боек топора хоть и не сумел прорубить железной пластины шлема, но оставил в ней очень глубокую вмятину.

А оглушенный ворог мгновенно закатил глаза, безжизненно рухнув на спину...

Напор хирда свеев на скьялборг ободритов ослабел сам собой – по мере того, как воины с других драккаров вступили в бой, окружая клин ворога и тесня его уже с обеих сторон! Замешкался и сам Хальвдан, обернувшись назад, на подножие холма – где Харальд Клак успел построить опомнившихся от стремительно спуска хольдов, заходя свеям в тыл! Хёвдинг зло сплюнул на землю – кажется, "Ворон" вновь ускользает из его рук... Но ведь остался же еще его щенок и подстилка!

Напрочь забыв, что конунг Хорик вроде как обещал ярлу Магнусу пощадить принцессу Гислу (да и ее сына!), Хальвдан рванулся вперед, яростно закричав:

- Бейтесь, трусы, бейтесь! Захватим потаскуху трусливой вороны и его выродка! Их головы на наших копьях поубавят его спесь!

- Да-а-а!!!

Ударив из-за спин порядком выдохшихся хирдманов, клин дюжины избранных хольдов "Кровавой секиры" наконец-то разорвал тонкую цепочку венедов! Лучшим, самым опытным воинам Хальвдана противостояли лишь уставшие юнцы да десяток седых стариков – коим только и осталось, что умереть с оружием в руках, дабы не опозорить себя мирной смертью в кровати... И ведь один из них упрямо бросился на ярла! На что Хальвдан ответил точным броском последнего гафлака – и тот ударил точно в лицо старого хольда, не успевшего вскинуть щит к голове...

- Ольв!!!

Увидев смерть "дядьки", опережавшего его лишь на пару шагов, Рюрик сам рванул к немолодому уже, кряжистому ярлу. Рванул, не слыша собственного крика! Взгляд княжича словно затуманился – а в груди ободрита все будто заполыхало...

Хальвдан с издевкой оскалился, наблюдая за стремительно набегающим на него молодым воином. Широко расставив ноги, он приготовился принять удар вражеского топора на свой щит – чтобы тотчас рубануть в ответ собственной секирой! Той самой секирой, принадлежавшей повешенному им конунгу венедов – с бойком белого отлива, рубящего даже франкские мечи... Тем более, что щит приближающегося щенка расколот едва ли не пополам!

Вот только Рюрик и не надеялся защититься жалким обломком – а захлестнувшая его ярость вовсе не лишила княжича рассудка... И когда до свея осталось всего пара шагов, сын Годолюба с силой метнул остатки своего щита, целя в голову ярла! Конечно, тот и не мог особо-то навредить ворогу – и все же Хальвдан вскинул собственный щит, рефлекторно закрывшись от летящего прямо в лицо "снаряда"... В то время как поравнявшийся со свеем Рюрик буквально прыгнул на колени – практически в прыжке рубанув топором по голени ярла! А проскользив по земле, княжич пружинисто выпрямился – и ударил уже сзади... С дикой силой обрушив секиру на шею припавшего на раненую ногу Хальвдана! Кольчужная бармица не смогла остановить боек из харалуга (еще один дар дяди!) – и лезвие секиры развалило позвоночный столб хёвдинга, мгновенно оборвав его жизнь...

"Кровавый топор", чья бессильная злоба заставила его слепо ринуться вперед, к семье Харальда, не мог видеть, что за клином из десятка хольдов последовали лишь немногие его хирдманы. Ведь стесненные данами с обеих сторон и сравнявшиеся с ними числом (а то и уступающие им после того, как драккар "Ворона" подавил дюжину другую свеев на спуске!), уцелевшие воины оказались втянуты в вязкую, хаотичную сечу... В силу чего настоящего прорыва так и не случилось. А после смерти Хальвдана подались назад и его верные хольды – гибнущие под яростным натиском ободритов, натасканных Ольвом Старым! Вскоре Збыслав срубил знаменосца, швырнув наземь стяг с красным топором... А спустя пару мгновений на вершине холма раздался дикий крик Рюрика:

- Ваш ярл мертв! Ваш ярл мертв, выродки! Бегите, спасайте свои шкуры! Хальвдан мертв!!!

И свеи (среди которых бились и те, кто некогда штурмовал Велиград) дрогнули, подались назад под натиском данов. Они принялись судорожно искать глазами стяг ярла – но находили лишь роскошно украшенный серебряными пластинами шлем Хальвдана, что был так хорошо знаком его хирдманам и дренгам.

Вот только шлем этот ныне венчал отрубленную голову их хёвдинга, насаженную на наконечник копья...