Самый красивый хулиган

Глава 23 Научи меня

– Че ты делаешь? – недовольно проворчал Ярик, замечая боковым зрением, как Эрик в потемках трясет головой и ерошит мокрые волосы.

– Блох вычесываю, – ощерился музыкант, но руки от головы убрал. – Блин, ты пока выезжал, закидал меня грязью с ног до головы! У меня теперь глина в глазах, в волосах и в других интересных местах.

– Салон не загадь, иначе Васе химчистку придется делать.

– Ну, значит сделаем, – вздохнул Эрик. – Слушай, я не знаю, как ты обычно встречаешь любимую женщину, но я не привык приходить, обтекая и воняя болотом.

– Не называй Аньку любимой женщиной! Меня сейчас стошнит, а потом я тебе врежу, – тут же вспылил Ярик, но почему-то вдруг задумался о собственном внешнем виде.

– Тогда точно химчистку придется делать, – не сдержал смешок Эрик. – Мне нравится Аня, – вдруг серьезно сказал он и замер, ожидая реакции соседа.

– Шикарно. Болото, которое проезжали, видел? Обидишь ее – там и утоплю, – спокойно хмыкнул Ярослав без намека на шутку.

– Шикарно, – эхом ответил Эрик, думая, что наличие у Ани папы мента так не напрягает, как наличие этого психа.

– Приехали.

Эрик уже испугался, что они снова застряли, но, вглядевшись во тьму леса, вдруг заметил кривой указатель на ДНТ Витамин. Почти сразу показались непримечательные деревянные дачи с разной высоты заборами. Номер участка знакомый Ярика тоже скинул, хотя это было не обязательно. Из всего поселка только с одного участка на всю округу орала музыка, и только у одного аляповатого ярко-желтого забора стояли три машины, включая «Лансер» Кабанова.

Парни припарковались рядом и одновременно хлопнули дверцами, выходя на холодный промозглый воздух. Почему-то оба немного занервничали, хотя виду не подавали. Ярик после слов Эрика о внешнем виде, стал размышлять, что о нем подумает Настя, когда увидит его мокрого, грязного и в компании ее брата. И что скажет вся Кабановская туса и, если скажет, стоит ли затевать драку или лучше кинуть девчонок в машину и просто уехать?

Эрик уверенным шагом шел к калитке и всеми силами пытался унять дрожь в пальцах. Отчего-то появился страх, что Аня может ему не обрадоваться. А вдруг она не скучает? Может, ей снова нравится Юра? А может, мерзкий бармен лезет к ней целоваться прямо сейчас? А что, если Юра опять пристает к Насте?

Отогнав дурацкие мысли, парни толкнули калитку и зашли на неосвещенный участок перед дачей одновременно с тем, как с неба упали первые капли дождя.

– Надо быстрее их забирать, пока дорогу еще больше не размыло, – заметил Ярик, едва не поскользнувшись на мокрой тропинке.

– Мужики, вы кто вообще? – грубо окликнул их один из друзей Вити, заметив незваных гостей.

– Мы за Настей и Аней приехали, – тут же обернулся к нему Эрик. – Где они?

– На веранде со всеми, а вы кто? Титов?!

Ярик вгляделся в шатающееся пьяное тело перед собой и узнал бывшего одноклассника, которого давно не видел. Кулаки непроизвольно сжались – в прошлом они с Красовым часто дрались, пока оба не ушли из школы после девятого.

– Я брат Насти, – встал между ними Эрик, не смущаясь, что выглядит, как бомж, да и пахнет примерно так же.

– Э-э, окей, пошли на веранду к ним, – Красов, пьяно покачиваясь, двинулся вдоль убранных после сбора урожая грядок к большой крытой беседке.

Ярик сразу заметил Настю. К его неудовольствию, она сидела на лавочке за столом между Кабаном и какой-то девчонкой с синими, русалочьими волосами. Она так увлеченно что-то обсуждала с синеволосой, что не сразу заметила парней.

– Настя! – грубо рявкнул Эрик.

Все за столом аж подскочили от неожиданности, будто на вечеринку ворвался злой отец малолетней дочери.

Разговоры затихли, какой-то парень перестал играть на гитаре, а Витя уронил пластиковый стаканчик с каким-то алкоголем себе на штаны и вскочил на ноги. Ну, а рожу Юры можно было выводить в отдельный портрет с рабочим названием «нежданчик». Из темного угла беседки вскочила Анька с куском курицы в руке и выпученными, как у рыбы, от удивления глазами. Она таращилась на парней, пытаясь побыстрее дожевать курицу и уже хоть что-то сказать.

Титов признал, что Эрик был прав: суеты они навели.

На секунду повисло неловкое молчание, а затем Настя счастливо заулыбалась и выбежала из-за стола к нему с Эриком.

– Что вы тут делаете?! – Она с восхищением смотрела то на Эрика, то на Ярика. – Почему вы мокрые и грязные?

Никто не успел ответить, потому Аня бросила курицу на тарелку и выбежала из беседки под дождь к парням.

– Эрик, ты приехал из Москвы? Ярик, и ты здесь? – с радостным удивлением воскликнула она, не зная, уместно ли броситься к Эрику на шею при всех.

– Почему ты не сказал, что приедешь сегодня? – тут же возмутилась Настя.

Эрик снова не успел ответить, потому что половина гостей тоже встала из-за стола и двинулась к ним.

– Да, почему ты не сказал, что приезжаешь, мы бы тебя тоже позвали! – Юра подошел к ним, лучезарно улыбаясь, хотя на самом деле готов был оторвать голову и музыканту, и Титову.

Что вообще здесь забыл Титов? Почему брат Насти приехал с ним? Они общаются?!

Кабанов смерил высокомерным взглядом Ярика, но тут же переключил свое внимание на Эрика, продолжая улыбаться ему и делать вид, что Титов – это мусор под ногами.

– Садись, поговорим, выпьем… Хочешь шашлык, Эрик? Как твои дела? – продолжил Юра, аккуратно встав между двойняшками, решив, что всеми правдами и неправдами надо оставить Эрика и девчонок здесь, а Титова выкинуть обратно в нору, из которой он вылез.

Но теперь уже Витя взбесился из-за слов приятеля. Это был его день рождения, и его Соколова, и все было отлично… Так какого черта приперся Эрик, да еще с Титовым?! А главное, зачем Юра с ним любезничает?!

– Как вы нас нашли? – пьяным голосом возмутился Витя, не обращая внимания ни на кого, кроме Эрика.

– Наше персональное такси заедет и не в такую дыру, – ехидно ответил ему Эрик. – Настя, Аня, вам пора домой. Вам давно пора домой, – подчеркнул он, всем своим видом показывая, что Настя точно получит по первое число за эту тусовку.

А затем Эрик увидел суперкороткую юбку Ани и решил, что Настя получит звезды, а вот Аню он сдаст в монастырь за такие наряды, если не прибьет по пути к дому.

– Ой, ну че ты кипиш наводишь, – Юра панибратски положил тяжелую ладонь Эрику на плечо и снова заулыбался. – Мы тут сидим, песни поем, едим, пьем… Давай отдохнем с нами, че как неродной? – сахарно запел Кабанов.

У Ярика появилось нестерпимое желание сломать Юрцу руку, но Эрик просто скинул ладонь Кабана с плеча.

– Рад, что вы хорошо отдохнули, а теперь девочкам пора домой. Аня, Настя, пойдемте.

Девушки, не сговариваясь, стали собираться, решив, что, если скажут хоть слово, получат скандал прямо здесь, при всех.

– У меня сумка в доме, я быстро схожу, – пискнула Плюшка, переводя растерянный взгляд с Ярика на Эрика.

– Ань, я с тобой. Настя, иди в машину, – строго распорядился музыкант и пошел с Аней в дом.

– Ладно, спасибо всем за вечер, пока-пока, – Настя послала немного пьяненький воздушный поцелуй Коляну с его синеволосой девушкой. – А в какую машину мне идти? – хихикнула она.

– Пошли, я покажу, – Ярослав вдруг понял, что у Насти не просто так блестят глаза. – Ты пьяная? – хмыкнул он, когда они отошли от беседки.

– Чуть-чуть, – опять хихикнула Настя. – Ярослав, я очень рада тебя видеть, – выдала она, скользя желтыми кроссами по мокрой траве и грязи. – Но вам не обязательно было ехать. Сильные эмансипированные женщины доехали бы на такси.

– Ну, вот сильные и эмансипированные, может, и доехали бы, а вы с Анькой не сильные и не эмансипированные, – буркнул Ярик.

Подходя к желтой калитке, он думал, что может стоит закрыть Настю в машине, а самому вернуться за скрипачом и Плюхой. Мало ли что выкинут напоследок Кабанов с Витей.

Только не успел он ничего сделать, потому что Кабан догнал их на выходе с участка.

– Настя, подожди! – крикнул он. – Настя, стой! Надо поговорить.

– Мы спешим. – Ярик развернулся и встал между ней и Юрцом.

– Я не с тобой разговариваю, слесарь, – брезгливо выплюнул Кабанов.

– А придется со мной поговорить! – Ярик сжал кулак, готовый врезать ему, но Настя быстро юркнула вперед, опять мешая им подраться.

– Юра, чего ты хочешь?

– Давай поговорим наедине, это важно, – почти умоляюще попросил Юра.

– Никуда она с тобой не пойдет! – Ярослав не выдержал и взял Настю за руку, собираясь дотащить ее до машины и увезти подальше отсюда.

Настя обмерла, когда Ярослав взял ее за руку. Его ладонь была прохладной, а кожа немного грубой и шершавой, но такой приятной. Сердце забилось часто-часто, и девушка невольно покраснела. Хорошо, что в темноте это было совсем незаметно.

Юра, увидев, как Ярослав взял Настю за руку, едва не зарычал от злости и ревности. Мало того, что Титов, как обычно, вылез оттуда, откуда не ждали, так он еще и снова встал между ним и Настей! Противный, живучий и вездесущий таракан. Юра смотрел на него и хотел раздавить, уничтожить.

– Отцепись от нее, – процедил он, с ненавистью глядя на Титова.

– Может, тебе пора отцепиться? – хмыкнул Ярик.

– Может, пора успокоиться?! – раздраженно спросила Настя, но руку из ладони парня не вырвала. – Юра, я еду домой, говори, что хотел.

Юра хотел предложить ей встречаться, хотел признаться в любви, но не мог отвести взгляда от ее тонкой руки, которую держал этот отброс. И с пьяных губ против воли сорвались совсем другие слова:

– Ты будешь общаться с этим отбросом или с нормальными людьми? – спросил Юра, скрестив руки на груди.

Теперь он смотрел на Настю, смотрел в ее красивое лицо и ненавидел за то, что она смотрит на него… смотрит на него так же, как он на Титова!

Ярик был близок к тому, чтобы сорваться и избить Юру, но Настя крепко вцепилась в его руку, продолжая стоять между ним и Кабановым.

– Юра, здесь только один отброс, и, судя по всему, это ты. Нам с тобой не о чем разговаривать, пошел ты, – бросила она, собираясь уйти.

– Ты пожалеешь, Настя! – заорал Юра. – Смотри, не подцепи от него сифилис!

Если бы не ледяные пальцы Насти, впивающиеся в его ладонь, Ярик бы схватил Юру за шиворот и бил до тех пор, пока не смешал бы его с размытой дождем землей под ногами. Но Настя продолжала крепко сжимать его руку, так что парень просто смотрел, как Юра бежит к дому, пиная садовых гномов, рассевшихся на газоне.

Настя цеплялась за руку Ярика, потому что только его присутствие сдерживало ее. Хотелось кошкой кинуться на Юру и выцарапать ему глаза, а заодно высказать все, что она о нем думает. Она посмотрела на Ярослава, но не успела понять выражение его лица – ее окликнул Эрик.

– Вы чего не в машине? – возмутился он.

Настя сразу же поняла, что ни он, ни Аня ничего не слышали. И это радовало. Почему-то ей казалось, что Ярику не хотелось бы, чтобы кто-то знал об этом эпизоде.

– Ну, чего стоите? Льет же.

Настя не поняла, кто первый отпустил руку: она, Ярик или они сделали это одновременно. Но сейчас это было не важно. Хотя он уже садился в машину, а она все еще стояла под дождем, дожидаясь Эрика и Аню, девушка чувствовала тепло. Странное, ни на что не похожее. Родное.

– Настя, садись уже давай, – Эрик подпихнул сестру к машине и открыл перед ней переднюю дверь. – Настена, ты чего так тормозишь? Совсем упилась, что ли?

Брат почти затолкал ее на переднее сиденье, а потом захлопнул дверь и уселся сзади рядом с Аней. Они о чем-то шептались, причем по интонациям было понятно, что Эрик нападал, а Аня вяло защищалась. Мелькнула мысль, что никогда еще она не видела брата таким. Это было так странно.

Но еще куда более странным было смотреть на Ярослава, который сосредоточенно смотрел на дорогу. Он хмурился, переживая то ли из-за того, что машина скользила по грязи, то ли из-за Юры. Настя не могла этого знать.

Но в одном она была точно уверена – если бы она сейчас положила свою руку на его, как тогда, после ситуации с грузовиком, он был бы не против. Даже больше, она чувствовала, что ему это нужно. И ей безумно этого хотелось.

Это желание распирало ее изнутри, но она никак не могла решиться. Боялась, что Эрик увидит и начнет орать, а он и без того злой, боялась, что Аня заметит и потом начнет задавать вопросы. Они не поймут, как ей важно показать Ярику… показать ему…

Настя знала, что он поймет ее без слов. Что ее прикосновение все ему расскажет. И больше всего она боялась не Аниных вопросов или осуждения близнеца, нет. Она боялась, что Ярик догадается о ее недавних мыслях.

И в то же время, безумно этого хотела.

– Плюх, ты сегодня у меня? – уточнил Ярослав, проезжая поворот к ее дому.

Разумеется, он бы не отвез ее ночью к родителям. Увидев их в таком виде, дядя Дима задал бы очень много вопросов, на которые он был просто не в состоянии отвечать. Да и вообще, Анька всегда оставалась у него, если они засиживались допоздна.

– Я, вообще-то, собиралась остаться у Насти, – осторожно сказала Аня, просовывая голову между сиденьями. – Но могу…

– Нет-нет, все по плану, – перебила ее Настя. – Оставайся у нас.

Наверное, в любой другой раз Ярик бы возмутился самой идее того, что Анька будет спать в одной квартире с левым мужиком, тем более с Эриком. Но сейчас мысли его были так далеки от Аниного целомудрия, да и вообще далеки от всего, что он не стал спорить.

На самом деле, единственное, чего ему сейчас хотелось – это снова почувствовать Настино прикосновение.

Он вел машину, боясь кинуть на девушку даже мимолетный взгляд, а в голове на повторе звучал вопрос Юры: «Ты будешь общаться с этим отбросом или с нормальными людьми?» Ярослав не должен был думать о Насте. О том, какие нежные у нее пальцы, даже если они так сильно впиваются в его ладонь. О том, сколько проблем у нее теперь может быть. Кому, как не ему знать, как Кабану срывает крышу ни с того, ни с сего. А тут даже повод есть – Настя ушла с отбросом.

Настя ушла с ним.

Эта мысль опалила его изнутри, выжигая до костей.

– Ярик, ты сердишься?

– М-м? – парень кинул взгляд в зеркало заднего вида, не понимая, с чего Плюха вообще решила, что он злится.

– Ты такой хмурый, – пролепетала Аня, осторожно пытаясь столкнуть с бедра руку Эрика.

И пусть Яр совершенно точно не мог ее видеть, она боялась, что это может его выбесить. Она чувствовала, что он в напряжении, ровно как и Эрик, который сидел рядом с ней и не собирался убирать руку, собственнически лежавшую чуть выше ее правого колена.

– Устал, – коротко ответил Ярик. – Закрывал долги сегодня.

Это была правда. Не вся, но все же он не соврал.

До дома они доехали молча, думая каждый о своем. Настя нервно постукивала пальцем по колену, время от времени поглядывая на руку Ярика, лежавшую на рычаге переключения передач.

Во дворе парковочных мест почему-то не оказалось, и Ярик высадил ребят у подъезда, а сам поехал искать парковку в соседнем дворе. Настя смотрела ему вслед и жалела, что они даже толком не попрощались.

А может, это было к лучшему?

– Настя, пошли домой, в душ хочу, – Эрик привычно набрал код и открыл дверь, пропуская девчонок вперед.

– А можно я первая помоюсь? Я воняю костром, – заканючила Настя.

Эрик закатил глаза, но не стал говорить, что нечего было таскаться по сомнительным дачам. Вот сидели бы с Аней дома, и все было бы хорошо. Но Настя хотя бы одета была прилично, в отличие от Ани, которая поднималась по лестнице перед ним, открывая парню прекрасный вид на красивые голые ноги. И одна только мысль о том, что всякие там Вити и бог знает кто еще могли преспокойно на них пялиться, выводила из себя.

– Я в душ!

Едва они оказались в квартире, Настя прошмыгнула в ванну, оставив Эрика с Аней наедине. Парень смотрел на нее тяжелым взглядом, не зная, что и сказать. Хотелось сказать многое, но интуиция подсказывала, что потом он может пожалеть об этих словах.

– Эрик, ты злишься? – тихо спросила Аня, взволнованно вглядываясь в лицо музыканта.

Как будто он мог не злиться, зная, что она тусит на какой-то мутной даче с Витей, который лип к ней, и Юрой, который ей то ли нравился, то ли все еще нравится! Да еще и в этой своей проститутской юбке и топике, вырез которого был глубже, чем Марианская впадина.

А вдруг, она так вырядилась для Юры?

От этой мысли застучало в висках.

– А чего голая не пошла? – не выдержал он.

– Что? – Аня округлила глаза, а потом проследила за направлением его взгляда. – Прекрати пялиться на мою грудь! – возмутилась девушка, запахивая джинсовку.

– То есть всяким там Витям можно, а мне нет? – нахмурился Эрик, который вообще-то считал, что, если кто и имеет право пялиться в Анино декольте, так это он.

– Да никто туда не смотрел! И вообще, я, по-твоему, единственная в мире девушка, у которой есть грудь? Другие же носят…

– Мне плевать на других, – отрезал парень, делая шаг в ее сторону. – Я не хочу, чтобы ты так одевалась.

– Ой, прости, тебя забыла спросить, во что мне одеваться, – фыркнула Плюшка, скрестив руки на груди. – Знаешь, что…

Эрик узнал насмешливый взгляд, который Аня явно подсмотрела у Насти. Его не было в городе всего ничего, а Анька уже нахваталась. Решив, что обязательно проведет с сестрой воспитательную беседу на тему ее плохого влияния на Аню, Эрик вдохнул-выдохнул, а потом наметил план действий.

Он помоется, остынет, а потом поговорит. Спокойно.

Но Настю бы хорошо выпереть из дома, на случай если спокойного разговора не выйдет. А если Аня будет продолжать выпендриваться, то он точно начнет орать. Но не отправлять же сестру гулять на лестницу. Ночь на дворе.

А какие еще есть варианты?

– Аня, иди в комнату, я помоюсь, а потом мы поговорим. Все, тайм-аут, – сказал Эрик, подталкивая ее к двери. – Располагайся и ни в чем себе не отказывай. Я скоро приду.

– Не хочу я с тобой разговаривать…

– Анька, не беси меня.

– Эрик, ты… ты…

– Что я?

– Ты абьюзер! – выдала Плюшка за секунду до того, как Эрик захлопнул дверь у нее за спиной.

– От абьюзерши слышу, – проворчал Эрик, направляясь к ванной. – Ты там утонула? – поинтересовался он у сестры.

– Я почти все, осталось посушиться…

Настя приоткрыла дверь и выглянула к брату.

– Сушить волосы феном вредно. Иди к соседу, – выдал Эрик.

Настя вытаращилась на него, не понимая, шутит он или совсем умом тронулся. Но, судя по выражению лица, братец говорил серьезно.

– Нам с Аней надо поговорить. Наедине. Так что сходи к Ярославу, поболтайте, чаю там попейте, не знаю…

Настя не понимала, что удивило больше: то, что брат впервые назвал соседа по имени, или то, что он отправлял ее к нему в ночи, но спорить не стала. Во-первых, она не хотела участвовать в чужих разборках, а во‐вторых, даже отрезвляющий прохладный душ не смыл ее недавнее желание прикоснуться…

– Настя, тебе нельзя пить, ты начинаешь зависать, – пробурчал Эрик, подпихивая ее к входной двери.

– Эрик, но я…

– Передавай соседу привет.

Закрывшись в ванной, Эрик сразу разделся, залез в душ и выкрутил кран с холодной водой. Ледяные капли обжигали тело, но он никак не мог успокоиться. Все внутри бурлило то ли от злости, то ли от возбуждения. Аня определенно издевалась над ним. На кой черт она надела топ с таким вырезом?

Определенно, она сделала это ему назло.

– Дура, – шумно выдохнул Эрик, всеми силами пытаясь заставить себя думать о чем-то, кроме соблазнительной ложбинки, совсем не прикрытой тканью.

Но, как ни старался, у него ничего не выходило.

– Дура, дура, дура, – бормотал он, кое-как вытираясь полотенцем.

Как назло, Настя закинула его домашние шорты и футболку в стирку, которую, как обычно, не разобрала, так что Эрику пришлось довольствоваться пижамными штанами, до которых не дотянулись руки сестры. Из ванной он вышел напряженным, как туго натянутая струна. Тело била нервная дрожь, а кожа все еще горела то ли от воды, то ли от мыслей. Точнее, от одной‐единственной мысли: он не хочет ничего выяснять с Аней.

Он просто ее хочет. Так сильно, что пальцы снова нелепо дрожат. Эрик посмотрел на них и нахмурился: такого дерьма с ним еще не случалось.

– Твою ж!

Дверь так резко распахнулась, что Аня, до этого спокойно сидевшая на кровати, вскочила на ноги и уставилась на замершего на пороге Эрика. Пока он там намывался, она уже успела в своей голове поругаться с ним в пяти различных вариациях и точно знала, что собирается ему сказать, но не смогла выдавить ни слова, увидев его без футболки.

Это было неожиданно. И красиво. И ужасно смущало, так что она тут же растеряла весь свой запал и отвела взгляд, чувствуя, что краснеет.

Эрик смотрел на ее порозовевшие щеки и чувствовал, что ему вот-вот сорвет крышу. Это было слишком… просто слишком.

– Вот зачем ты это надела? – спросил он, в три шага преодолев разделявшее их расстояние.

Аня открыла рот, а потом закрыла, так и не найдясь с ответом. Что ей надо было ему сказать? Что ей просто хотелось быть красивой? Что она берегла эту юбку и топ на тот самый особый случай, который все никак не наступал, потому что она стеснялась носить такие вещи? Только присутствие Насти, которая заряжала уверенностью, сподвигло ее наконец-то не просто покрутиться в этом наряде перед зеркалом и снова спрятать на полку, а выйти в нем в люди.

Ей очень хотелось нравиться. И в этот раз не Юре или кому-то еще, а самой себе.

– Я… я просто хотела быть красивой, – сказала она наконец. – Тебе не нравится?

Аня так посмотрела на Эрика, что вся злость как в трубу вылетела, оставив только возбуждение, которое носилось по телу, как ток по проводу.

– Нравится. Даже слишком.

Голос Эрика был ниже, чем обычно. Тяжелее.

– Разве это плохо? – растерялась Аня.

Эрик шумно вдохнул и как-то странно посмотрел на нее. Его зрачки были такими расширенными, что серые глаза казались почти черными. Аня все ждала ответа, но он так ничего и не сказал, только резким, рваным движением взял ее руку и прижал к своему паху. Ощутив под пальцами напряженный член, Аня замерла, а потом с трудом сглотнула слюну – в горле моментально пересохло. Дышать стало тяжело, как будто на грудь уронили тяжелую плиту.

– Оу, – только и сказала она, нервно облизнув губы.

– Оу, – эхом повторил Эрик.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом губы Эрика накрыли ее рот, целуя жадно, требовательно. Аня вспыхнула мгновенно, тут же теряя способность связно мыслить, совсем как тогда, в машине. Только сейчас все было откровеннее. Острее.

Пальцы Эрика гладили ее бедра, задирая и без того короткую юбку вверх. Он чуть подтолкнул Аню назад, так, чтобы она села на стол, и надавил на ее круглые, покрытые веснушками коленки, разводя ноги девушки в стороны и вставая между ними.

Когда Эрик вжался своим пахом в ее, Аню захлестнула волна удовольствия с примесью стыда, так это было пошло и сладко одновременно. Ее руки сами по себе скользнули на плечи Эрика, притягивая ближе, а ноги обвились вокруг его талии.

У Эрика чуть звезды из глаз не посыпались, когда Аня прихватила губами кожу на его шее, одновременно с этим потеревшись о него. Он вдруг понял, что может кончить только от этого, так и не сняв штанов, и все-таки не нашел в себе сил остановиться.

Он жадно исследовал тело девушки, пробираясь под ее одежду. Кожа у Ани была горячей и мягкой и пахла костром. Ее руки скользили по его спине, пуская по телу то ли ток, то ли мурашки, а от ее прерывистого дыхания куда-то в шею окончательно срывало крышу.

– А вдруг Настя услышит? – вдруг опомнилась она.

– Не услышит, – заверил ее Эрик, надеясь, что Настя опустошит все запасы чая у соседа.

Аня хотела сказать что-то еще, но Эрик вдруг наклонился и провел языком по ложбинке между ее грудей. Она всхлипнула, выгнувшись ему навстречу, а парень потянул вверх ее топ. Когда его пальцы прикоснулись к застежке лифчика, Аня вдруг дернулась назад и замерла, испуганно глядя на парня.

– Что вот так вот сразу? – шепотом спросила она.

Одно дело трогать друг друга через одежду или даже под, но совсем другое раздеться перед кем-то. У Ани в голове тайфуном пронеслись все ее комплексы и страхи. А вдруг Эрику не понравится ее грудь? Или он заметит тоненькие белые полоски растяжек на боках, которые остались после похудения? И еще миллион самых разных «или» обрушились на нее всего за секунду.

– Я не буду, если ты не хочешь, – так же тихо ответил Эрик.

Аня прикрыла глаза, дрогнув ресницами, а потом почти беззвучно выдохнула:

– Хочу.

* * *

Настя стояла в подъезде перед дверью Ярика и не решалась нажать на звонок. Взгляд упал вниз, на бежевые мягкие спортивки и белые тапочки, из которых торчали розовые носки. Боже, зачем она надела эту дурацкую розовую футболку?! И волосы не высушила, спасибо Эрику, который чуть ли не выкинул ее из ванной в чем мать родила!

Девушка зажмурилась, пытаясь унять дрожь во всем теле. Она хотела поговорить с Яриком… Нет, не так. Она хотела побыть с Яриком наедине. Но, чем трезвее становилась, тем сильнее накрывала неловкость. Он держал ее за руку и приехал с Эриком забрать ее с шашлыков, но нравилась ли она ему так же, как он ей? Или, может, он ехал за Аней? Что вообще у него в голове? Он то груб с ней, то добр, но что же у него на душе?

Настя, задержав дыхание, робко постучала. Выбора-то все равно не было – Эрик с Аней выясняют отношения, идти ей некуда, но будет ли ей рад сосед, вот в чем вопрос.

Дверь открылась нараспашку, и в проходе встал удивленный Ярослав в одних домашних штанах и с голым торсом. Настя ошарашенно уставилась на него. Ярик был бледный, подкачанный и очень красивый. И кажется, тоже только после душа, потому что прическа Тома Шелби была мокрой, а по шее стекала вода.

– Настя? Все нормально? – спросил парень, немного нахмурившись и смутившись, что стоит перед ней полуголым.

Он-то думал, что пришла Анька. И сейчас не понимал, что здесь делает соседка, которая была похожа на ангела. И спортивки, и розовая футболка ей очень шли. Она была красивой, как никогда. И все же лучше бы она не приходила – он был очень зол. Если бы она не пошла на шашлыки, конфликта с Юрой не было бы, не пришлось бы ехать с музыкантом на дачу к Вите, много чего не было бы.

Но главное, Юра кинул ей прямую угрозу, а Кабан всегда умеет нагадить, так что теперь придется вообще не отходить от нее ни на шаг, да и за Анькой и тупым скрипачом приглядывать.

– Ребята попросили меня уйти, им надо поговорить, – тихо сказала Настя, смущаясь. – Можно посидеть у тебя?

В эту же минуту к двери выбежал Чипс и радостно бросился ей в ноги.

– Заходи, – неловко ответил Ярик, пропуская ее в прихожую.

Чипс еще с минуту повизжал от восторга и убежал в комнату. Настя скинула тапочки и заметила, что у Ярика дома было очень уютно и чисто и пахло порошком и кондиционером для белья. Ей так понравился этот запах, что Настя едва не поплыла от ностальгии: в их первой маленькой квартире на окраине Москвы пахло так же. Они с Эриком были мелкими, мама тогда еще сама пекла шарлотку, убирала, стирала и работала прямо из дома за стареньким компьютером.

– Хочешь чай, кофе, поесть? – предложил Ярик, доставая из комода черную футболку и быстро натягивая на себя.

– Кофе, пожалуйста, – попросила Настя, отвлекаясь от своих мыслей и глядя на валяющегося в кресле Чипса.

– У меня только растворимый, это ничего? – спросил парень, думая, что не сможет сделать и в половину так вкусно, как она делает в кофейне.

– Класс, люблю растворимый, – обрадовалась Настя, следуя за ним на маленькую кухню, такую же как у них с Эриком. – Извини, что так ворвалась к тебе. Надеюсь, тебе завтра не надо на работу? – Девушка смотрела, как Ярик достает чашки и кофе, а затем берет с полки печенье.

– Нет, у меня заслуженный выходной. Я, кстати, сдал все зачеты, – почти гордо сказал он, все еще стоя к ней спиной.

– Поздравляю! Ты молодец!

Настя не знала, что еще добавить. С ней вообще такое было впервые: она путалась в своих мыслях, говорила то слишком громко, то слишком тихо, то краснела, то бледнела, сердце то билось быстро и рвано, то, как ей казалось, не билось вообще, а в горле пересохло. Все в ее голове крутилось вокруг Ярослава. И чем больше она смотрела на него, тем сильнее убеждалась, что влюбилась. Глупо, бесповоротно и совершенно по-идиотски.

Ярик сделал кофе, добавил сахара и молока, как она просила, и почти сразу пролил половину на стол, потому что пальцы тряслись. Он злился, нервничал, раздражался, восхищался и краснел одновременно, не в силах держать безумный белок в узде. И лучшее, что мог, – это не смотреть на Настю, а просто сделать ей новую чашку кофе.

– Понравились шашлыки? – поинтересовался он, опять возвращаясь к ситуации с Кабановым.

– Ну, было вкусно, – осторожно сказала Настя, забирая у него чашку с кофе. – Хотя Юра просто больной на голову упырь.

– Это мягко сказано, – разозлился Ярослав. – Я же тебе говорил, держись от него подальше.

– Да что ты?! Ты говорил мне ехать на шашлыки с Аней, потому что она работает с приличными людьми, Ярослав! – тут же ответила Настя, вспомнив, как хамски он вел себя с ней в кофейне в последний раз.

– До того, как ты сказала, что там будет Юрец! Чем ты думала? – Ярик наконец уставился на нее, смотря в голубые глаза и теряясь где-то там, в омуте с ее чертями.

Он снова злился или пытался на нее злиться. Злость была понятным и знакомым чувством. Злиться было легко и просто, куда сложнее было с другими эмоциями.

Почему-то, чем дольше он смотрел на Настю, тем безвольнее становился, словно растворяясь в глубине ее глаз.

– Мог бы мне сказать туда не ехать! – вспыхнула Настя и тут же пожалела, что ляпнула это.

Ярик открыл рот и закрыл его, чувствуя, что потерял дар речи.

– А я могу тебе что-то запрещать? – уточнил он, не моргая и не дыша.

Вместо ответа Настя схватила чашку и стала пить кофе быстро и жадно, едва не давясь им. Сердце стучало где-то в животе. Сколько раз она смеялась над парнями, над их нелепыми подкатами, над глупыми парочками, чтобы сейчас самой блеять и трястись, как овечка, не в силах выдавить из себя сложносочиненное предложение.

Ярик, не менее ошарашенный этим ночным разговором, не знал, куда себя деть и какого ответа ждать. Он посмотрел на часы, которые показывали два часа ночи, и почувствовал, что хочет скурить пачку сигарет за раз от напряжения, а еще нестерпимо захотел выдрать чашку с кофе из Настиных рук и кинуть в раковину, чтобы она уже что-нибудь сказала ему.

Молчание затянулось, а струны нервов Ярика готовы были лопнуть.

– Я пойду покурю, – наконец сказал он, позорно сбегая от нее на балкон.

Холодный воздух как-то привел в чувство и отрезвил, хотя нормально чиркнуть зажигалкой удалось только с третьего раза.

Ярослав не знал, что ему делать. Голову раздирали мысли о том, что он отброс, что хочет коснуться Настиной руки, а лучше обнять, а еще лучше обнять и не отпускать, но позорно боится пошевелиться. Если он сейчас зайдет на кухню, она точно догадается.

Догадается, что он спать не может по ночам, думая о ней.

Догадается, что он стал очередным ее фанатом, не лучше Кабанова. Только Кабанов богатый, смазливый, с папиным рестиком, получает вышку в универе, кидает баксы на морях, а кто Ярик? Малолетний механик из автомастерской, который кое-как заканчивает шарагу в Мухосранске? Сирота, которого кинула мамаша? Хулиган, который одно лето каждую неделю сидел в обезьяннике и еле закончил школу?

Про таких, как он, в лучшем случае, говорят «мальчик из неблагополучной семьи, не общайся с ним», а в худшем, пытаются на манер Кабана пошутить, что он наркоман, от которого можно подцепить болячку. И Настя может сколько угодно ходить к нему и пить кофе, но ему с ней не светит.

И все же…

Сердце противно кольнуло внутри, возражая здравому смыслу. Ну она же ушла с ним с шашлыков! Не с красавчиком Юрцом, а с ним. Она же послала Кабана, а его держала за руку.

Ярик обреченно уткнулся лбом в холодные мокрые перила балкона. Перспектива прятаться здесь казалась все более заманчивой. Остатки храбрости почти покинули его, но вдруг он услышал какую-то возню на кухне, и пришлось покинуть свое убежище.

– Что ты делаешь? – Ярик недоверчиво смотрел, как Настя моет чашку.

– Мою посуду, – зачем-то пискнула девушка, теряя голос и уверенность в себе.

– Оставь, я сам, – Ярик, не думая, приблизился и осторожно забрал мокрую чашку из ее руки.

На мгновение их пальцы соприкоснулись, и Настю ударило током. В самое сердце, словно разрядом молнии. Больше молчать не было сил.

– Ярослав, – громко позвала она, заставив его посмотреть себе в глаза. – Не хочу я с тобой дружить, – выпалила она и встала на цыпочки.

Между их губ было расстояние в сантиметр, но она специально остановилась. Ожидание его реакции гильотиной зависло над ее сердцем.

Взаимно ли чувство?

– Я тоже не хочу с тобой дружить, – хрипло и жутко неуверенно прошептал Ярослав и неловко коснулся ее губ своими.

Все мысли, что он надумал минуту назад на балконе, улетучились. Мозги отшибло, а сердце пустилось галопом.

Ярик и не целовался толком, кроме того случая в лагере, и почти никогда никого не обнимал. И, хотя поцелуй вышел кривой, и воздуха не хватало, и он стукнулся зубами о ее зубы, и отстранился, краснея, как идиот, он никогда еще не был так счастлив.

Еле дыша, жадно хватая ртом воздух, он не верил сам себе, что поцеловал Настю, и злился на себя, что не смог сделать это нормально.

Но он даже не представлял, что Насте было глубоко фиолетово, умеет он целоваться или нет. Девушка стояла перед ним со все еще мокрыми руками и глупо улыбалась.

– Я… То, что Кабанов сказал про меня… Я ничем не болею, – зачем-то сказал Ярик, окончательно зарывая в могилу свое умение флиртовать.

Вместо ответа Настя сделала шаг к нему, встав вплотную.

– Ярослав, Юра со всеми своими изречениями может идти куда подальше, хватит о нем думать, – нахмурилась она, не сводя глаз с его красивых губ. – Замолчи и поцелуй меня.

Ярик замер – из легких вышибло весь воздух, как от удара под дых, от слов Насти. Она была здесь, с ним, а Кабанов может идти лесом, весь гребаный мир может идти лесом. Осталась только Настя, все остальное было не важно. Он ей нравился, и осознание этого факта вселило уверенность и тепло.

Ярик вдруг улыбнулся как идиот.

– Я, – он медленно положил ладонь девушке на затылок, зарываясь пальцами во влажные после душа волосы и притягивая к себе ближе, – не умею целоваться. Научи меня, – продолжал улыбаться он, не веря, что делает это.

Настя не успела ответить, а Ярик накрыл ее губы своими. Учился целоваться он быстро, и теперь уже ей не хватало воздуха. Вторая рука Ярика мягко коснулась ее лопатки, пуская электрические разряды во все тело. Он прижимал ее к себе все ближе. Настя слышала бешеное биение его сердца, а может, это было ее сердце, она не знала.

Ярик пах сигаретами, а она водкой, шашлыком и кофе, что выпила совсем недавно. И, наверно, это совсем не романтично, но было плевать. В голове была только одна мысль – эта ночь вошла в топ десять лучших.

Домой уходить не хотелось, и Настя надеялась, что Эрик с Аней будут выяснять отношения до утра. Хотя казалось, что даже если бы она решила уйти, Ярослав бы не отпустил. Он так крепко сжимал ее в объятиях, словно боялся, что она отстранится и убежит.

Настя бы не убежала. Вместо этого она молча потянула его в сторону комнаты, где толкнула его на диван и уселась к нему на колени, продолжая целовать и обнимать. Губы покраснели и распухли, а за окном было темное октябрьское рассветное утро.

Они почти не говорили друг с другом, только мягко касались кожи щек, ключиц или плеч, не опускаясь ниже, целуя горячо и невинно одновременно. И, наверно, это было самое трогательное, что случалось в жизни у обоих.

Ярик не помнил, как уснул с Настей в обнимку на неразобранном диване, под старым пледом, не помня себя от счастья.

Впервые в жизни он засыпал по-настоящему не один, чувствуя тепло и любовь. Засыпая, прижимая Настю к своей груди, он уткнулся носом в ее тонкую шею, думая о том, что никому ее не отдаст.