Самый красивый хулиган

Глава 29 План – говно, но я участвую

Ярик хмуро смотрел на экран мобильника. Незнакомый номер звонил уже третий раз за последние пять минут. Он почти не сомневался, что, если ответит, услышит какую-то рекламу, но все-таки вышел из бокса и принял звонок.

– Ярослав? – Голос Эрика впился в его мозг, как цепная пила. – Ты какого черта трубку не берешь? Что у тебя там шумит?

– Я вообще-то на работе, – напомнил парень. – Откуда у тебя мой номер?

Что-то не мог он припомнить, чтобы они менялись номерами. Может, Настя дала его номер брату? Но зачем?

– Ты сам дал, – тут же соврал Эрик.

– Неправда, – отрезал парень.

Он отошел от бокса, чтобы лучше слышать, а заодно, чтобы быть подальше от Вована, который вышел за ним и явно был заинтригован. Не сказать, чтобы Ярику часто звонили, тем более в рабочее время.

– Ладно, переписал вчера вечером с Настиного телефона, – признался Эрик после небольшой паузы. – Ей только не говори, – попросил он.

– Зачем? – вздохнул Ярослав, которому с каждой секундой все меньше нравился этот разговор.

Интересно, зачем это скрипачу его номер понадобился настолько, что он залез в Настин телефон? И вообще, это же ненормально, лазить по чужим телефонам! Может, скрипач еще и сообщения Настины читает?!

– Это не важно, – затараторил Эрик, захрустев чем-то в трубку. – Я хотел с тобой поговорить. Это насчет Насти.

Ярик весь напрягся, чувствуя, что Эрик не скажет ему ничего хорошего. И вроде бы тон у него был нормальный, но какой-то странный. Напряженный. А вдруг он начнет возникать на тему их с Настей отношений? Что тогда?

Это не Кабанов, которого можно послать или в рожу дать, это ее брат. Настя им очень дорожит, и если он начнет втыкать палки в колеса…

– Я, как ты мог заметить, неплохо знаю Настю. И как-то мне совсем не верится, что она так легко отступилась от своей затеи.

Ярик выдохнул с облегчением. Эрик звонил совсем по другому поводу, а он уже начал себя накручивать. Даже жевание по ту сторону трубки вдруг стало казаться менее раздражающим.

– Короче, утром я проснулся девчонок проводить, посмотрел на Настену и понял: что-то тут нечисто. Слишком уж запросто она с нами согласилась вчера. И лицо у нее было такое подозрительное… В общем, я это все к чему веду: она тебе про Юрца вчера ничего не говорила, когда вы вышли?

– Говорила, но я сказал, что против, чтобы она лезла в это и Плюху тянула. Она пообещала, что не будет…

– Прям пообещала? – перебил его Эрик. – Вот прям так и сказала: «Ясенька, обещаю тебе не лезть к Юре»?

– Ну, не совсем… И она не называет меня Ясенькой! – возмутился парень.

Видимо, это прозвучало чуть громче, чем он рассчитывал, потому что Вова весело хохотнул у него за спиной. А может, он просто шутил свои глупые шутки с Васей. В любом случае, Ярик отошел еще немного подальше.

– Плохо, – протянул Эрик. – Если бы пообещала, то одно дело, у нее на этом пунктик. Кстати, имей в виду. А если не обещала, значит по-любому чет мутит.

– С чего ты это взял?

– А с того, что Аня не отвечает на мои звонки. Это подозрительно.

Ярик задумался. Сегодня пятница, у Плюхи четыре пары, значит, она уже точно закончила. Милка с родителями на базе, значит, забирать ее из сада не надо. У нее окно два-три часа перед сменой, так что она либо дома, либо…

– Это еще ничего не значит, – успокоил он то ли Эрика, то ли самого себя. – Может, она дома дрыхнет, мы вчера легли поздно.

Он бы и сам не отказался поспать, только вот работы было до жопы, так что версия казалась вполне правдоподобной.

– Я тоже так подумал, поэтому позвонил Насте, сказал, что потерял Аню. И знаешь, что она ответила? Что она заходила в кофейню с подружкой, типа они гуляют после учебы…

– Бред, – резко перебил его Ярослав. – Нет у Аньки подруг в шараге. У нее девчонки в группе все стервы и терпеть друг друга не могут. У нее вообще подруг нет. Никаких.

– Я почему-то так и подумал, – ничуть не удивился Эрик, прихлебывая что-то. – Ну, что могу сказать, Ярослав? Нас заскамили .

Ярик зло пнул камушек, попавший под кроссовок, и вытащил из пачки сигарету. Плюха не берет трубку. Настя врет Эрику, явно ее покрывая. Значит ли это, что Анька сейчас с Юрой?

– Ну твою мать!

– Согласен, – отозвался Эрик.

– Думаешь они…

– Не думаю, а на сто процентов уверен, что Настя вчера сгенерировала какой-то план, как всегда, гениальный, – Эрик саркастично выделил слово «гениальный», – втянула Аню в это говно, и теперь они обе делают из нас идиотов!

– Я им головы откручу!

Ярослав тут же прикинул, что свалить пораньше не вариант – работы у него минимум до восьми, а то и до самого конца смены. Можно, конечно, тупо сказать, что ему надо, и уйти, но тогда он подставит Васю. И вообще не факт, что они с Эриком не накручивают себя.

Хотя нет, не накручивают. Настя соврала – это факт. Значит, Эрик прав, и она что-то мутит. Что-то такое, чего ни он, ни Эрик бы не одобрили, иначе бы она уже все им рассказала.

– Вот и я о том же. Эти девицы совсем отбились от рук, – посетовал скрипач.

Некоторое время они ничего не говорили и сопели, каждый в свою трубку, молча выражая негодование. Потом Эрик опять начал что-то жевать, а Ярик нервно ходить из стороны в сторону.

– Я, короче, что думаю, – забубнил Эрик, – я пойду к рестику и посмотрю, что там. Там есть площадка детская, с нее хорошо видно служебный вход. Залезу на детскую горку, буду смотреть, что там.

– Серьезно?

Ярик расхохотался в голос, представив себе Эрика, который, как курица на насесте, восседает на детской горке и бдит.

– Ну, придумай тогда что-нибудь получше, – ехидно предложил Эрик. – Что-то я не слышу никаких оригинальных идей.

Ярослав пожевал губу.

– План говно, но я участвую, – решил наконец он. – Надо узнать, Анька с Кабаном или нет. Это будет понятно, когда она придет на смену. Если она с Кабаном, то он по-любому подвезет ее на своем ведре. Чтобы оно сгнило к чертям!

– А если нет, тогда я пойду следить за входом в кофейню, – решил Эрик. – Потому что если этот мудак не с Аней, то потащится к Насте.

– И тогда я проломлю его тупую башку.

– Меня с собой взять не забудь. Драться не буду, но сделаю пару фото на память.

– Идет, – фыркнул Ярик. – Звони, если че.

– Ну, разумеется, – заверил его Эрик. – Я одеваюсь и минут через двадцать буду на месте. Все, чао-какао, мой дорогой Ватсон.

Трубка запищала гудками до того, как Ярик успел возмутиться на тему того, что вдруг стал дорогим Ватсоном при Шерлоке-Эрике. Он еще не совсем определился для себя, как относится к скрипачу отдельно от Плюшки и Насти. Не как к брату девушки или парню подруги, а как к человеку.

Определенно, он был не так плох, как ему казалось в самом начале. И не такой уж и мажор. С одной стороны, шутки у него, конечно, идиотские, да еще эта привычка постоянно жевать и пить во время разговора… А с другой стороны, несмотря на все свои недостатки, скрипач обладал одним очень ценным, по мнению Ярика, качеством: Эрик всегда был готов впрягаться за дорогих ему людей.

Как и он сам.

* * *

Аня с облегчением смотрела, как Юра идет к своему кабинету. Ей нужно было срочно перезвонить Эрику, который за последние пару часов позвонил ей раз шесть. Но только она вытащила телефон из кармана, как он снова завибрировал. Убедившись, что одна в коридоре, Аня ответила.

– Эрик, что-то случилось?

– Дай подумать, – ядовито протянул Эрик. – Я только что видел, как моя девушка идет под ручку с парнем, которому вчера призналась в любви со всеми вытекающими… Нет, конечно, ничего не случилось, что ты.

– Эрик, я могу все объяснить, – зашептала Плюшка, цепенея.

К такому повороту она была не готова. Как он узнал? Неужели следил за ней?

– Хватит уже с меня объяснений! Сколько можно? Ты что, не понимаешь, как это… как… – Эрик задохнулся от возмущения. – Как меня все это достало! Все, о чем я тебя просил, это просто не приближаться к Кабанову! Это что, так сложно?!

– Эрик, я…

– Нет, не желаю больше ничего слушать! Аня, с меня хватит! Мне плевать, что у вас с Настей за план, мне плевать, кому и что вы хотите доказать! Ты не Черная Вдова, ты моя девушка, и меня тошнит от мысли, что ты сосешься с каким-то левым мудаком «для дела»! Окей, вчера я вошел в положение, вышло, как вышло. А что сегодня? Вы мило прогуливаетесь под ручку! Дальше что? Переспишь с ним?!

– Дай мне, пожалуйста…

– Пусть Кабанов тебе дает! А с меня хватит! Делай, что хочешь, мне плевать!

Эрик бросил трубку, а Плюшка привалилась к стене, слушая короткие гудки и чувствуя, что земля уходит из-под ног. Она крепко зажмурилась, надеясь, что не разревется прямо здесь и сейчас. Она знала, что Эрик имеет право злиться, да что там, она знала, что он разозлится на нее, но почему-то была уверена, что он все поймет и простит их с Настей.

Только сейчас до нее вдруг дошло, что терпение у Эрика небесконечное. Что она перешла какую-то черту, которую нельзя было пересекать. В груди закололо, а ноги вдруг стали слабыми-слабыми.

Что она наделала?

– Аня, ты в порядке?

Плюшка резко распахнула глаза и уставилась на Веру Михайловну. Она даже не заметила, что та подошла к ней почти вплотную и пристально на нее смотрит.

– Ты заболела? – подозрительно спросила менеджер, бесцеремонно щупая ее лоб. – Температуры нет… давление, что ли, упало? – забормотала она. – Ты чего такая бледная и трясешься?

– Все… все хорошо, – залепетала Аня, пытаясь отлепиться от стены. – Просто голова закружилась. Сейчас отпустит.

Вера Михайловна не ушла, а продолжила стоять и смотреть на нее. От ее взгляда Ане стало только хуже. Она изо всех сил пыталась успокоиться, но воздуха упорно не хватало. Плюшка старалась дышать глубже, но вдохи получались короткими и рваными, совсем бестолковыми.

– Так не пойдет, – решительно заявила Вера Михайловна. – Я тебя в таком состоянии в зал не выпущу.

– Да, но…

– Никаких «но», – отрезала менеджер. – Без тебя конец света не наступит. Лучше отлежись сегодня, а завтра чтобы была, как огурчик. Не хватало еще, чтобы ты слегла на все выходные. Тебе вызвать такси?

– Нет, я дойду, все хорошо, – бормотала Аня. – Простите, что подвожу, я…

– Все хорошо. Иди домой.

Аня провожала ее взглядом, набирая номер Эрика. Он сбросил после первого же гудка. Плюшка сунула телефон в карман, а потом выбежала из ресторана, забыв о том, что пару секунд назад хваталась за стены.

Она ненавидела бегать еще со школы, но сейчас бежала, как в последний раз, забыв застегнуть тренч. Его края хлестали по ногам, тяжелая пряжка, которая так приглянулась при покупке, больно билась о бедро, а дурацкая сумка, которую она взяла вместо рюкзака, оттягивала плечо и жутко раздражала.

Плюшка надеялась, что Эрик не успел далеко уйти, потому что у нее уже сбилось дыхание и закололо в боку. Она уже почти была готова сдаться, как увидела знакомую кислотную куртку. Аня закусила губу и побежала еще быстрее, едва не споткнувшись о бордюр.

Эрик обернулся, услышав оглушительный топот, и замер. Аня резко затормозила, остановившись в каком-то полуметре от него. Согнувшись в три погибели, она пыталась отдышаться, прижимая ладонь к боку и смахивая в сторону прилипшие к лицу пряди волос.

– Ты говнюк, Эрик, – просипела она. – Я ненавижу бегать.

– Это я-то говнюк? – едва не подпрыгнул от возмущения Эрик.

– А что, нет? Наговорил мне всякого, наорал, – перечисляла Анька. – Пусть тебе Кабан дает, – передразнила она.

– То есть я виноват? – уточнил Эрик, не понимая, орать ему от абсурдности ситуации или смеяться. – Знаешь что, дорогая моя…

– Прекрати! Что еще за «дорогая»?!

– Хорошо, уцененная! Умеешь фигню делать, умей и разгребать!

Аня сердито пыхтела, глядя на него исподлобья. Она и сама не знала, почему стала орать на него. Наверное, потому что ей было очень больно. Кололо уже не в боку, а в груди, и что-то подсказывало, что это связано не с бегом, а с холодным взглядом Эрика.

– Тебе правда плевать? – тихо спросила она.

Эрик сердито молчал и не смотрел на нее. Плюшка подошла к нему вплотную, обхватила его щеки холодными ладонями и потянула вниз, вынуждая встретиться с ней взглядом.

– Отвечай, – потребовала она, твердо глядя ему прямо в глаза.

– Если бы мне было плевать, я бы сейчас с тобой не разговаривал, – ответил Эрик после молчания, которое показалось Ане бесконечным.

– Тогда зачем ты так сказал?

– Аня, блин, серьезно?

– Это больно, когда говорят такое, – шепотом сказала Плюшка, отпуская его.

– Да что ты говоришь?! А знать, что ты признаешься в любви парню, по которому со школы сохнешь, – это не больно?

Эрик выпалил это быстрее, чем успел подумать, что делает, а потом решил, что плевать ему на чужие секреты. Он долго сдерживал себя и старался никак не показывать, что знает про Анину симпатию к Юре, чтобы не подставлять Настю. Только вот Настя на том самом вертела его чувства и совершенно спокойно подсовывала Аню Юре ради того, чтобы получить желаемое.

– По-твоему, знать, что он тебя целовал, видеть, как вы идете под ручку – это не больно? Да срать мне, ради чего ты это делаешь, я не забыл про «другой парень нравится»!

– Нравился. Это в прошлом, – твердо сказала Аня.

Она даже не стала спрашивать, откуда он знает. Это было уже совсем не важно. Это просто было.

– А, ну раз в прошлом… – закатил глаза Эрик. – То ничего это не меняет! Нормально будет, если я с бывшей пососусь, ну так, для дела? Ты мне что скажешь?! Эрик, ты такой самоотверженный человечек, горжусь тобой? Что ты вообще хочешь от меня услышать?

Эрик едва не зарычал от злости. Да как она не поймет, что плевать ему, в прошлом – не прошлом, он просто хочет, чтобы это закончилось. Чтобы она перестала мотать ему нервы, а он – захлебываться в выжигающей нутро ревности.

Глупое чувство для глупых людей с низкой самооценкой – вот что он говорил про ревность. А что в итоге? Стоит посреди сквера, смотрит на эту рыжую засранку и едва ли не трясется от злости. Внутри что-то с треском ломалось, а он не мог заставить себя перестать думать о том, что в глубине души Ане все еще нравится Юра. Если бы ей было так уж мерзко вчера, она бы не подписалась на сомнительные Настины затеи.

– Делаете из меня сумасшедшего на пару с Настей! А я… я не твой ненормальный Ярик, я не хочу орать и злиться.

– Лучше орать и злиться, чем говорить, что тебе плевать, – тихо сказала Аня.

– Да, конечно, токсичные отношения – всегда мечтал! Аня, это ненормально, когда орать приходится, ты понимаешь это? Вы все ненормальные: и ты, и Ярослав твой, и Настя. А я… я просто не хочу в этом участвовать. Хватит!

Аня отпустила его лицо и шагнула назад.

– Хорошо, я тебя услышала, – еле слышно сказала она, с трудом сдерживая слезы. – Прости… прости, что все испортила.

* * *

В пятницу вечером народу было много. Дверь в кофейню, не переставая, звенела колокольчиком, как старый будильник, впуская внутрь очередную веселую компанию. Настя была совершенно вымотана, и даже ее руки двигались, словно деревянные. Еще латте, еще черничный раф, еще пара чизкейков. Еще, еще, еще…

Настя на автомате принимала и выдавала заказы, а в голове ее крутились тревожные мысли. Что, если она просчиталась? Что, если план провалится? Что, если Юра не поведется? Как тогда быть? Нужен запасной план!

Настя отпустила очередную группку подружек, которые скупили все оставшиеся тортики. Гоша будет доволен. Кстати, он обещал ей премию, но черт с ним. Черт с ними всеми! Где Юра?!

Девушка со вздохом посмотрела на часы. До закрытия час, неужели придется самой ему звонить?

Сделав кофе молодому человеку, Настя выдохнула. Народ понемногу рассасывался, и можно было спокойно все обдумать. Только она взялась за тряпку, чтобы протереть бар, как противный колокольчик снова звякнул.

Вскинув глаза на дверь, Настя непроизвольно улыбнулась. Адреналин и азарт ударили в голову, перекрывая кислород: это почти шах.

– Я все-таки хочу попробовать чизкейк с соленой карамелью, – усмехнулся Кабанов, приближаясь к стойке.

Настя ликовала. Все складывалось как надо.

– Ой, – пропела она, – тортики закончились. А надо было раньше думать.

– Больше не будет шанса попробовать чизкейк? – прищурился Юра.

– Ты, кажется, предпочитаешь пончики, – фыркнула Настя, скосив глаза на витрину. – Они еще остались.

– Может, я бы не ел пончики, если бы ты не трогала руками заплесневелое печенье, – вдруг не выдержал Юра, стерев с лица веселье.

– Мне нравятся твои аллегории, только вот ты ошибаешься на мой счет.

– И в чем я ошибаюсь?

– Юра, – Настя так нежно позвала его по имени, что сердце Кабанова екнуло, пропуская пару ударов. – Тебе не приходило в голову, что я просто предпочитаю хорошо общаться со всеми? Иногда и заплесневелое печенье может на что-то сгодиться. И кстати, еще информация к осмыслению: я не из тех, кто падает в объятия после одного букета цветов, к тому же не самых любимых, – Настя почти верила в то, что говорила, хотя к горлу подкатывали рвотные позывы.

– Вот как. – Лицо парня расслабилось, и он искренне улыбнулся. – Мама не говорила тебе, что ты маленькая стерва?

– Ну наконец-то ты это понял. А то все ангел сбежал из рая, булочка у родителей-пекарей, – фыркнула Настя. – Но! Это все не важно. Ты променял меня на пончик, Юра. На сладкий, масляный, липкий пончик.

– Готов вымаливать прощение, хотя вообще-то у нас один – один, любительница плесени! – не сдавался Кабанов, хотя знал, что этой стервозине готов простить все, что угодно.

Лишь бы еще раз так улыбнулась, лишь бы пошла с ним, лишь бы поцеловала и утонула в его руках и ничьих больше.

– То есть ты мне мстишь? – изогнула бровь Настя. – Вот и верь тебе, Юра, – снова пропела она его имя, словно мелодию. – Сначала говорил, что нравлюсь, но по итогу свалил в закат с Аней. – Она намеренно добавила в голос обиду.

Слегка, чтобы не переборщить, но достаточно, чтобы надавить на его гнилую самовлюбленную душонку. Можно еще добавить легкий высокомерный прищур и невзначай поправить волосы, зря, что ли, укладывала? И пододвинуться немного ближе к разделявшей их барной стойке. Понизить голос до минимума и перейти на вкрадчивый шепот.

– Знаешь, ты сильно меня задела тогда на даче, – сдался Юра. – Обозвала меня, ушла с этим мудилой, да еще в парке с ним гуляла. Я не твоя собачка, чтобы все терпеть и бегать за тобой.

– Дура-а-ак, – прошептала Настя, гипнотизируя его, как кобра. – Ты вроде такой умный, Юр, а дальше своего носа не видишь. Хочешь, расскажу что-то интересное?

Кабанов подался вперед, забывая все на свете. Ему было одновременно и важно, и не важно, что она скажет. Он во все поверит. Он все ей простит. Ей невозможно что-то не простить. Ей можно все. Можно выкручивать ему жилы и танцевать на шпильках на его груди. Настя должна быть его и только его. И он убьет Титова, и хоть сейчас пошлет и Соколову, и вообще всех. Надо будет, вернет Эрика на работу. Все, что угодно, лишь бы она была с ним.

– Расскажи мне, – выдохнул он, почти ложась на стойку, задерживая свое лицо в нескольких сантиметрах от ее.

– Рыжая Аня нравилась моему брату. У рыжей Ани есть друг, мой сосед. А рыжая Аня была влюблена в тебя. Поэтому пришлось немного постараться, чтобы Эрик расположил ее к себе. Ну знаешь, как это делается…

– Что?! – Юра вдруг почувствовал, что возбуждается так, что готов наброситься на Настю прямо в кофейне. – Ты маленькая, расчетливая дрянь! – нашелся он с определением, даже не скрывая восхищения в голосе.

Настя поняла, что пора заканчивать – клиент уже готов.

– Ты даже не представляешь, какая я, – многозначительно усмехнулась она, а потом посерьезнела. – Но знаешь, ты все испортил.

– Чем я все испортил? – Парень догадывался, что она скажет, но все же хотелось услышать.

– Мало того, что ты мне понравился, а это не входило в мои планы, ты еще и увел Аню у Эрика. И Эрик расстроен. Я не люблю, когда мой любимый близнец расстроен. Еще и эта подстава с увольнением. Рыжая профурсетка со своим дружком могут идти к черту! Не хочу больше быть вежливой. И с тобой я тоже не хочу быть вежливой. Так что вали к своей Соколовой! Могу подарить пончик!

Последние фразы Настя выплюнула так резко и хлестко, будто отвесила пощечины, и отступила назад к мойке, скрестив руки на груди. Несмотря на то что она специально не смотрела на Юру, она уже знала, что победила. Все идет четко по плану.

Юра впервые в жизни стоял, хлопал глазами как дурак и не мог найти слов. Сердце стучало, как отбойный молоток, ноги были ватными, а в кармане завибрировал телефон. Наверняка из ресторана звонили. Кабанов не стал проверять, он даже не был уверен, что ему стоит ехать обратно на работу, потому что с трудом понимал, как сможет сесть за руль.

Он смотрел на Настю и думал, что сейчас момент, как в фильмах, когда герой понимает, что встретил женщину своей мечты. Мысль прострелила внезапно и остро: назад дороги нет. Настя будет с ним. Точка.

– Я пошлю Соколову, прямо сейчас, – Юра выхватил дрожащими пальцами телефон, едва не роняя его. – Так что не надо меня отправлять к ней.

Собрав остатки гордости в кулак, он попытался выдавить насмешливую улыбку. Не хотелось бы, чтобы Настя догадалась, что он готов валяться у нее в ногах, но, кажется, эта дьяволица и так все поняла.

– Нет, не звони. Рыжая слишком сильно расстроила Эрика и меня. Просто бросить недостаточно. – Она прищурилась и хитро улыбнулась. – Я хочу пойти с тобой на свидание. В ресторан твоего отца. Хочу, чтобы мы сидели за лучшим столом, а рыжая официантка нас обслуживала. Кажется, завтра она как раз работает. Что скажешь?

Юра едва не кончил от возбуждения. От ее слов, от ее мыслей. Ни в одной самой смелой фантазии он не допускал, что Настя такая… Такая же, как он сам. Он смотрел на нее и думал, что хочет сыграть с ней в шахматы. Что хочет ее прямо сейчас, прямо здесь. Кровь пульсировала в висках, а в паху было горячо.

– Просто скажи, на какое время бронировать стол, – севшим голосом сказал парень.

– Завтра я тоже работаю… – Настя сделала вид, что задумалась. – В одиннадцать буду готова.

– Супер. За тобой заехать завтра? – Юра с раздражением сбросил очередной звонок теперь уже от знакомого.

– Нет, я приеду сама, – промурлыкала девушка.

Юра заулыбался как идиот, а потом в кармане снова завибрировал телефон. Он понял, что не может больше игнорировать звонки из рестика, и с сожалением стал собираться.

– Тогда до завтра? Буду ждать нашей встречи. И… – Юра резко перекинулся через стойку, надеясь, что Настя поцелует его на прощание, но она лишь усмехнулась. – Больше никаких игр между нами?

– Посмотрим на твое поведение, – подмигнула она, из последних сил отыгрывая свою партию.

– Буду шелковым и послушным, – заверил ее Юра. – А теперь, извини, мне очень надо бежать по делам.

– Пока, Юр.

– До завтра.

На пороге он обернулся, чтобы послать ей воздушный поцелуй. Настя расплылась в наигранной улыбке, но едва дверь закрылась, как она тут же полезла в сумку за таблетками. Голова разболелась так сильно, что готова была взорваться. Руки так тряслись, что Настя не с первой попытки смогла выдавить таблетку из блистера. Адреналин прошел, оставив за собой бессилие, усталость и желание лечь на пол кофейни в позе морской звезды. Настя раз за разом убеждала себя, что поступает правильно, что они с Аней все продумали, что Эрик и Ярик простят их и все поймут. Что так надо.

И все равно было противно. Противно от самой себя.

Она вспомнила слова матери. «Жить надо играючи» – одна из любимых ее присказок. Настя со своим неуемным юношеским максимализмом всегда вступала в спор и говорила, что в любой ситуации надо быть человеком. Что жить надо по совести, что нельзя играть всегда. Что есть что-то важнее игр. Что жизнь – вообще не игра. Мама всегда нежно улыбалась ей и ничего не говорила. Настю это злило. Словно мама считала ее несмышленым ребенком. Смотрела свысока и всем видом показывала: «Повзрослеешь, набьешь шишек, поймешь».

Настя со вздохом поняла, что какой-то смысл в словах матери есть. Легко быть справедливым, хорошим, добрым самаритянином, когда у тебя есть деньги, связи, дом и уверенность в завтрашнем дне. Труднее, когда ты брошен один в бурную реку жизни без спасательного жилета и даже умения плавать.

– И все же, – Настя закусила губу. – Это не ради меня.

Не успела она запить таблетку водой, как в кофейню зашел Ярослав. Настя не ожидала его увидеть, думая, что сегодня он работает допоздна, и безумно обрадовалась, что он не застал Юру. Бросив короткий взгляд на часы, девушка поняла, что ее рабочий день закончится через десять минут. Она улыбнулась Ярику. Только вот улыбка вышла вымученной, и это не укрылось от его внимательного взгляда.

– Я тебя убью, – выдохнул он, подходя к барной стойке. – И не отпирайся. Я знаю, что ты что-то мутишь с Плюшкой.

– Я тоже по тебе скучала, – виновато сказала Настя и тут же одарила улыбкой трех девочек, которые вошли в кофейню вслед за Яриком.

Титов зло поджал губы и отошел от стойки, сев за угловой столик. Убийство беспутной девушки придется отложить на десять минут.

Ярик стал барабанить пальцами по столу от нетерпения. Очень хотелось пинками вытолкать девчонок-посетительниц и разобраться с Настей, которая словно специально крайне медленно делала кофе. Яр даже подумал выйти на свежий воздух, пока она заканчивает работу, но в последнее мгновение передумал – не хотел упускать ее из виду. Вообще не хотел отходить от нее дальше десяти метров. И плевать, что он так спешил к ней после работы, что толком не отмыл руки, плевать, что ему надо в душ и выглядит он сейчас как бомж. Сначала он отведет ее домой, открутит ей голову по дороге, а потом уже будет мыться и есть.

Настя отпустила девочек, быстро посчитала кассу, доложила все Гоше и молниеносно помыла кофемашины и бар. Ярик хранил молчание, только следил за ней не моргая, как хищник за добычей. Девушка неловко улыбнулась и тут же достала припрятанный для него лимонный десерт в форме сердечка.

– А это тебе, мое кислое сердечко, – попыталась пошутить она, доставая угощение из пакета.

– Даже не надейся подмазаться, – Ярик едва ли взглянул на десерт.

– Ярослав, я все объясню, – вздохнула Настя и убрала лимонное пирожное обратно в пакет.

Закрывали кофейню молча. Ярослав хмурился, а Настя молчала, как партизан, и шагала рядом с ним. Ярик вспомнил, как еще недавно также молча и неловко возвращался с ней домой после футбола. Это же было буквально месяц назад, а сейчас он идет с ней на правах ее парня. На правах ее злого парня, которому она морочит голову и за спиной которого ведет себя, как сумасбродная эгоистка.

Титов так разозлился на нее и себя, что резко схватил Настю за руку и притянул к себе.

– Ой, – Настя от неожиданности впечаталась в его грудь. – Больно же, – пожаловалась она, хотя было не столько больно, сколько неожиданно.

Ярик хмыкнул, догадавшись, что она переигрывает. Опустил взгляд на их руки, свою, в мелких шрамах и мазках технического масла, ее, тонкую, изящную, с красивыми острыми ноготками бордового цвета. Не думая, что делает, Ярослав резко наклонился и поцеловал Настю. Он целовал ее жадно и собственнически, впервые позволив себе сделать это прямо на улице. И плевать, если кто-то увидит.

Настя разозлилась и попыталась оттолкнуть его. Она была в полушаге от победы – не хватало еще, чтобы это сейчас увидел Юра или кто-то из его знакомых. Тогда план провалится!

Ярик напрягся, почувствовав, как ладонь Насти уперлась ему в грудь, но лишь прижал ее сильнее к себе, продолжая целовать, размазывая по своим и ее губам красную помаду.

– Прекрати, – пропыхтела девушка, вырываясь.

– Да что с тобой? Стесняешься меня?

– Пошли домой, я все объясню, дурень. И не смей больше заявлять, что я стесняюсь тебя! Это бред!

– А ты не смей врать мне, что ничего с Анькой не мутишь против Кабана!

– Слушай, так надо было. Мы бы вам все рассказали. Просто не сразу.

– Настя, ты издеваешься?! Ты говорила, что не будешь ничего делать! Анька и без того вляпалась, твоего брата уволили. Тебе мало приключений?! Кабанов не отцепится. Он и так тебя преследует. Я ему точно морду разобью, – Ярик почти кричал от злости, благо во дворах, куда они зашли, почти не было людей.

– Вот именно, Ярослав! Не отцепится он так просто! Он кинул мне угрозу на даче, и почти сразу неожиданно уволили Эрика. Вот это поворот, правда? – ехидно спросила она. – А вы с Эриком не подумали, что в следующий раз уже меня могут уволить за кражу? Забыл, что Юра знает моего начальника Гошу? И номер телефона, и мой адрес он получил от Гоши! Кажется, они хорошо общаются! Или, может, Юра уволит Аню, или как-то ее опозорит, чтобы тебя позлить? А может… может, он тебе что-то сделает!

Настя слышала, что ее голос дрожит, и от этого только сильнее злилась. Она не спала полночи, потом еще долго разговаривала с Аней. Обе понимали, что при всем нежелании связываться с Юрой нельзя пускать ситуацию на самотек. Им нужно получить записи с камер ресторана, пока Юрин отец в отъезде, причем быстро, потому что записи хранятся неделю, а потом стираются. Завтра был последний день, когда можно достать компромат. По-хорошему он не понимает, значит, надо действовать по-плохому. В конце концов, шантаж никто не отменял.

Ярик и не заметил, как они дошли до дома, слишком расстроился из-за того, как дрожал ее голос. Злость испарилась, словно это не он вопил пять минут назад, оставив после себя только желание обнять Настю и пообещать, что все будет хорошо.

– Он не уволит тебя из кофейни, и Аньку не подставит, и мне ниче не сделает. Не волнуйся.

– Уверен?

Глаза Насти влажно поблескивали в темноте, как будто она вот-вот заплачет. Она смотрела с надеждой, и Ярослав мог сказать ей, что уверен. И она бы поверила и прекратила строить заговоры против Юры. Только вот Яр и рта не мог раскрыть, потому что это было бы ложью. Он понимал, что Кабан способен вообще на все. Он психопат и конченый придурок. В шестом классе он воровал сменку Ярика из раздевалки и швырял в ведра с грязной водой, и ему ничего за это не было. Он использовал людей, как хотел, и ему ничего за это не было. А сейчас он подставил Витю, своего приятеля Витю, чтобы покрасоваться, уволил Эрика, и ему опять ничего не будет.

– Я могу просто разбить ему лицо и переломать руки, – не очень уверенно сказал Ярик.

– И я догадываюсь, что это будет не первая твоя с ним драка. Много от этого толку, Ярослав? – грустно спросила Настя, не желая вспоминать драку на футболе.

– Хорошо, – сдался Ярик, чувствуя, что пожалеет об этом. – Что ты придумала?

– Ты поможешь? – тут же с надеждой спросила девушка. – И не будешь злиться? И простишь нас…

– Так, стоп! Вы че там мутите?! Мне уже вообще не нравится это все, – Ярик замер у открытой двери в свою квартиру с ключом в руке.

– Нет, ты уже согласился! – Настя бросилась ему на шею, толкая его в прихожую.

– Я не соглашался!

Но было поздно. Настя уже все решила и набросилась на Ярослава, осыпая его лицо градом поцелуев.

* * *

– Вы все ненормальные, – передразнила Аня, почесывая Чипса за ухом. – От кого я это слышу?

Пес тявкнул, поддерживая ее, за что получил лакомство. Аня улыбнулась, глядя, как он старательно грызет маленькую косточку, а сама запустила руку в пачку с печеньем. Не то чтобы ей хотелось есть, но почему-то казалось, что печенье с шоколадной крошкой может заполнить сосущую пустоту в груди, которая появилась после ссоры с Эриком.

– Или мы все-таки расстались? – задумчиво протянула Плюшка, прихлебывая чай с мятой из большой чашки. – Глупо как-то.

Чипс не ответил – был слишком занят разгрызанием косточки. Аня вздохнула, потянувшись за следующим печеньем. Она уже час валялась на диване под монотонный бубнеж телевизора, лопая печенье и закармливая Чипса, которого решила забрать к себе на выходные.

Она всегда брала его к себе, когда родители с Милкой уезжали. А еще звала Ярика, потому что боялась одна ночевать в доме. Но в этот раз она не стала просить его прийти, потому что планировала провести выходные с Эриком. Правда, теперь они то ли расстались, то ли поругались, а звонить Ярику Аня постеснялась. Во-первых, будет ужасно некрасиво, что она позвала его только потому, что с Эриком не срослось, а во‐вторых, Плюшка допускала, что у него могут быть свои планы. С Настей например.

Интересно, как сильно он разозлится, когда узнает, что задумала Настя?

– Ну, на нее-то он точно орать не станет, – решила Плюшка, вытаскивая новое печенье из стремительно пустеющей пачки.

Она даже обрадовалась, что все-таки не стала звонить Ярику. Лучше уж не спать полночи, дергаясь от каждого шороха, чем выслушивать его возмущения. Плюшка была уверена, что вчерашний аттракцион невиданной щедрости больше не повторится. Ей было так приятно, что Ярик заступился за нее и обнял, и плевать, что обычно он сам орет, как сумасшедший.

– Черт, – Плюшка вытащила из пачки последнее печенье и задумчиво на него посмотрела. – А может, Эрик все-таки прав и мы все ненормальные?

Она грызла печенье, так и сяк вращая в голове эту мысль. Почему-то ей в голову никогда не приходило, что ее отношения с Яриком можно назвать токсичными. Конечно, ей не нравилось, когда он на нее орал, но ведь чаще всего это было за дело. Да и она могла сказануть что-то в ответ. Но, несмотря на ссоры, они все равно были лучшими друзьями.

«Ты-ты-ты мне не враг!»

Аня едва с дивана не упала, подскочив от неожиданно громкого звука. Бросив взгляд на экран мобильника и увидев, кто ей звонит, она подавилась печеньем и закашлялась. Сползая с дивана, она схватилась за чашку с чаем и стала жадно пить, пытаясь пропихнуть застрявшее в горле печенье. Звонок прекратился, Аня все еще кашляла, а Чипс прекратил грызть кость и принялся суетливо бегать вокруг нее, пытаясь понять, что происходит.

– Все хорошо, – успокоила пса Анька, прекратив наконец кашлять.

Телефон снова зазвонил.

– Упорный какой, – простонала Плюшка, а потом нажала зеленую кнопку. – Привет.

– Анют, привет, – веселым ручейком зажурчал Юра. – Хотел узнать, как ты себя чувствуешь? Я тебя весь вечер не видел, а потом Вера Михайловна сказала, что ты приболела…

– Все хорошо. Просто закружилась голова, а она запаниковала и отправила меня домой. Я в норме.

– Точно?

– Да-да, все отлично, просто переволновалась немного. Завтра буду как огурчик.

– Ну смотри, выздоравливай, а то я беспокоюсь о тебе, – ласково сказал Юра.

Аня скривилась, пользуясь тем, что он ее не видит. Беспокоится он, как же. Двадцать раз. Как будто он может думать о ком-то, кроме себя. Наверное, испугался, что завтрашнее свидание с Настей сорвется.

Прежде чем она успела ответить, раздался звонок. Аня вздрогнула и побежала смотреть, кто пришел. Она никого не ждала. На экране видеодомофона был Эрик, который переминался с ноги на ногу у калитки. И хотя она была жутко рада, что он пришел, это было совершенно не вовремя.

– Не волнуйся, – как можно более мило ответила она Юре, открывая калитку и стряхивая с себя крошки. – Завтра буду на работе.

– Если хочешь, завтра можем вместе поехать в ресторан, – предложил Кабанов.

– Ой, у меня завтра дела перед работой, – залепетала Аня, надеясь, что успеет закончить разговор до того, как Эрик войдет в дом. – Надо будет в город пораньше поехать…

– Ну, если что-то переиграется, дай мне знать, – попросил Юра.

Аня смотрела, как Эрик закрывает за собой дверь, и хотела дать Юре в бубен.

– Хорошо, я напишу тебе завтра, – пообещала она, собираясь сбросить звонок, если Юра начнет жужжать что-то еще, но он, на ее счастье, попрощался и отключился.

Сунув телефон в карман, Аня уставилась на Эрика, не решаясь спросить, зачем он пришел, а он стоял, сунув руки в карманы, и не спешил разуваться.

– Вспомнил, что ты боишься спать одна в доме, – тихо сказал он.

– Останешься? – неуверенно спросила Плюшка.

Эрик кивнул, а потом скинул кроссы и прошел в дом. Аня только сейчас заметила, что на одном плече у него болтается полупустой рюкзак.

– С кем болтала? – как бы между прочим спросил Эрик, проходя за ней на кухню.

– С Яриком, – соврала Анька. – Чай будешь?

– Да, – кивнул парень. – Если можно, с лимоном и без вранья.

Аня чуть чайник из рук не выронила. Резко обернувшись, она вопросительно посмотрела на Эрика. Как он догадался?

– Мало того, что врешь, так еще и делаешь это совершенно бездарно! – возмутился парень. – Ярик сейчас с Настей, надеюсь, в данный конкретный момент вправляет ее поехавшие напрочь мозги. Конечно, надо было мне самому с ней поговорить, но я сейчас вообще не хочу с ней видеться. Во что она тебя опять втянула?! Хотя нет, даже знать не хочу. В любом случае, я против!

– Но мы же не можем сейчас дать заднюю…

– Конечно! Зато ты преспокойно можешь мне врать! – возмутился Эрик.

– Я просто не хотела говорить, что звонил Юра, – созналась Аня. – Эрик, я не хотела, чтобы ты злился и…

– А я все равно злюсь! Мое мнение хоть что-то значит для тебя?!

Хотелось спросить, а значит ли он сам хоть что-то, но Эрик прикусил язык. Хватит и того, что он пришел, чтобы помириться и показать, что ему не все равно. Вывесил белый флаг перемирия, а Анька машет перед ним красной тряпкой и треплется с Кабановым, будто ему назло. Какого черта он вообще к ней пришел?

– И вообще, как можно так запросто врать мне прямо в глаза?

– Но ты же против Настиных планов!

– Да, против! Я попросил тебя больше в этом не участвовать, причем заметь, я не так часто о чем-то тебя прошу. Но ты это проигнорила и решила сделать все по-тихому у меня за спиной!

– Мы бы все рассказали. Вы с Яриком должны будете помочь, поэтому…

– Я в этом участвовать не собираюсь! – отрезал Эрик.

Он развернулся, собираясь уйти, но Аня вцепилась в рукав его толстовки.

– Эрик, он не оставит нас в покое, как ты не понимаешь? Нам нужен компромат, чтобы… Эрик, он уже подставил тебя! А если он обидит Настю? Или Ярика?

Эрик вздохнул. В одном Аня и Настя были правы – Юра от них так просто не отвалит. Как бы его ни бесили их затеи, он понимал, чем они продиктованы. И все-таки он смотрел на Аню и злился.

– Ты не должна была мне врать, – тихо сказал он.

Слова повисли в воздухе. Аня покраснела от стыда и потупилась, отпуская его рукав.

– Прости, но я не знала, как сказать тебе…

Аня закусила губу. Она просто не хотела с ним ссориться. А в итоге ссоры все равно избежать не получилось. Получилось просто ужасно, потому что он сам обо всем догадался.

– Ртом, – Эрик взъерошил волосы, снова тяжело вздыхая. – Просто открываешь рот и говоришь, понимаешь? Именно для этого он и нужен. И да, я бы взбесился, да, я был бы против, но мы бы все обсудили и нашли решение. Вместе. Вот как делают нормальные люди. А вы с Настей тупо выкручиваете нам с Ярославом руки.

Ане было нечего возразить. Она знала, что смалодушничала, когда согласилась с Настей, что проще будет сделать все исподтишка, а потом уже поставить ребят перед фактом. Она чувствовала, что идея так себе, и все же до последнего надеялась, что все пройдет гладко.

– Я тебе ни разу не соврал.

– Я знаю. Что мне сделать, чтобы все исправить?

Аня хотела взять Эрика за руку, но почему-то испугалась, что он отдернет свою. Нелепо дернула пальцами и замерла, внимательно изучая рисунок на плитке под ногами.

– Ничего, – покачал головой Эрик. – Рассказывай, что вы с Настей придумали. Я все сделаю.

– Эрик, подожди… – Аня все-таки заставила себя посмотреть на него. – А мы… Мы все?

Аня не смогла выдавить из себя «расстались». Только смотрела на Эрика, который устало пожал плечами, а потом тихо выдохнул:

– Я не знаю.