Самый лучший комсомолец. Том пятый

Глава 29

Утром следующего дня, неплохо отоспавшись, сидя на привычной кухне, под чай с оладушками и сгущенкой, я заканчивал рассказывать Вилочке, что она пропустила:

— …так что отделается увольнением и условным сроком любитель споров. Так-то вроде и ничего такого — сам влез, сам выкрутился, колхозу, руку на сердце положа, тоже неплохо — может и не захотят ощущение собственного «передовизма» терять, станут пахать как не в себя. Но это вряд ли — откровенных лодырей-диверсантов у нас в стране не так уж и много, поэтому проблема нехорошего экономического положения соседей — как всегда, комплексная. Решать ее начнем с весны, а пока туда один из наших молодых толковых агрономов поехал на должность И. О. председателя, в бумажках копаться, потенциал определять.

— Может сразу масштабировать? — полусерьезно подколола Вилка.

— В самом деле! — признал я и пошел в прихожую звонить.

Отдав распоряжение «приклеить» к нам все экономически слабые колхозы в радиусе двухсот километров, вернулся за стол, самокритично признав:

— Прибедняюсь и опасаюсь по старой памяти — как бы чего не вышло.

— Просто запиши еще паток шлягеров, — отмахнулась Вилка. — Тебе-то чего переживать — схемы отработаны, кадры — лучшие, деньги — есть.

— Придется асфальтовый заводик расширять, — прикинул я. — По тем убоищам, что от нас до соседей тянутся, нормальной логистики не построишь — мы вчера восемьдесят километров почти два с половиной часа ехали, ну куда это годится? И это — зима, что в распутицу начнется даже представлять не хочу.

— Тут прислали… — Вилочка сходила в комнату и вернулась оттуда с папочкой с трогательной печатью «вещественное доказательство». — Тут на трехлетний срок за антисоветскую пропаганду тянет, но…

— Но антисоветской пропаганды в свете множественных реформ и радующихся им граждан у нас быть не должно, — кивнул я и развязал тесемки. — «Просуществует ли Советский союз до 1984 года»? — прочитал вслух заголовок.

— Во многом повторяет твои тезисы двухгодичной давности, — пожала плечами Вилка. — За рубежом издали на русском и английском.

— Дебил, — оценил я личностные качества автора.

Впитав самиздатовское поделие, фыркнул:

— Но здравое зерно есть: обилие диссидентов при сильной центральной власти погоды не делает, а вот неудачная война сильно по народу бьет, особенно если на чужой территории — своё-то хер с ним, даже если потеряем все равно отобьем, опыт есть, а вот шняга типа Вьетнама нашу коммунистическую лодку очень сильно раскачает. Сидит деятель? — указал на бумажки.

— В СИЗО, но ты просил о таких сообщать, — кивнула Вилка.

— Тогда этого Андрея Алексеевича Альмарика, — сверившись с записями на обложке папки, решил я. — Нужно из СИЗО достать, привести в презентабельный вид и доставить сюда. Мы с ним в телевизор пойдем, дебаты устраивать. Ну и книжонку потом издадим, с послесловием, в котором предложим народу самому убедиться, что в 84 году Союз и не подумает развалиться. Ну а сам он, если захочет, может в мой псевдоНИИ устроиться, пусть че хочет пишет. Как вариант — эмиграция, за книжонку-то поди гонорар выплатят, будет у нас еще один потешный фрик.

— Филипп-то в посольство наше каждый день ходит, кается и просится обратно.

— Ржака! — оценил я. — Не будь у нас «ловушек», можно было бы демонстративно пустить и дать «висюльку» — типа задание Родины выполнял, притворяясь идиотом. Но нельзя — если один наш «бегун» окажется специально подосланным, значит и другие могут так же.

— А не будет «бегунов», — развела руками Вилка. — Более не актуально — легально выпустят куда угодно, особенно — с целью жениться.

— Все равно мутно получится, — поморщился я. — Хрен с ним, с Филиппом, короче — сам виноват, мог бы спокойно работать, а он решил вот так. А что у нас с академиком Сахаровым, кстати?

— Мерзкий, — поморщилась Виталина. — Критикует, кается, статейки иностранным журналистам передает, поддерживает Израиль и осуждает грядущую административную реформу, называя ее актом геноцида.

— Вот бы его удавить тихонько, — вздохнул я. — Ладно, с ним мне на дебаты нафиг — лучше документалку об истории ядерного оружия запишу, может совесть у дедушки успокоится — не мы гонку вооружений начали.

— Он в начале 60-х предлагал в ней не участвовать, ограничившись установкой стамегатонных зарядов у берегов США, — поделилась она интересным фактом.

— Великий гуманист, — одобрил я. — Вот такие они у нас, высоколобые интеллигенты — живут в своем вымышленном мире, вылезая из него только чтобы пообщаться со странными людьми, зарождающими в гениальных мозгах навязчивые идеи. В нашем случае — кровавость режима, жить в котором, как известно, попросту невыносимо.

— На данный момент состоит в отношениях с Еленой Георгиевной Боннэр, — добавила Вилка. — Диссиденткой и еврейкой.

— Просто бриллиант! — гоготнул я. — Ну как тут за Израиль не вписаться, когда представитель народа-мученика рядом с тобой, в кроватке лежит и тору цитирует. Наш академик, получается, гой, не более.

— Вместе с диссидентами Чалидзе, Твердохлебовым — этот Сахарову коллега, над водородной бомбой работал — и Подъяпольским организовал Комитет прав человека в СССР.

— Жесть! — удивился и не подозревавший о существовании такой организации я. — Имеют связи с забугорными партнерами?

— Ассоциированный член Международной лиги прав человека и международного института прав человека, — кивнула она. — Самиздатом издают журнал «Общественные проблемы».

— И в этом вот кровавом, тоталитарном «совке» такие удивительные люди даже не сидят, — удрученно вздохнул я. — Вред приносят. Ладно, пошли в кабинет, сочинять типа-компромисс, чтобы и сажать никого не пришлось, и вреда было поменьше.

— Идем, — встав со стула, Вилочка эротично потянулась.

— Попозже, — сглотнув, поменял я график. — Сначала в спальню!

Итогом двадцати минут стука по клавишам стала записка «куда следует» с предложением все эти дисседентские органы — нет, не запретить с последующим выдворением всех ответственных за границы Родины, а наоборот — легализовать и даже разрешить принимать пожертвования от иностранных кураторов. Прозрачно, на государственные счета. Средства можно тратить на публикацию печатной продукции и изготовление агитматериалов. Но есть условие — на каждом поделии должна быть приписка «изготовлено и распространено существующим на деньги капиталистов иностранным агентом».

— И всё? — удивилась девушка.

— Все, — развел я руками. — Свобода слова не попрана, но бюджет страны на антисоветскую деятельность денег давать не будет — это же идиотизм. А нашему населению все время рассказывают, что вся творящаяся в мире грязь направлена исключительно на добычу тех самых денег. Увидит среднестатистический рабочий надпись о том, что вот эта вот листовочка врагом оплачена, и сразу поймет — здесь ему врут. Информационное поле ширится, усложняется и ускоряется, в какой-то момент став настолько мощным, что доступ к нему появится у всех и почти из любого места — помнишь я тебе про телефон-компьютер рассказывал?

— Помню, — подтвердила Виталина.

— Ну и вот — представь, что будет твориться в мозгах человека, привыкшего к жесткой фильтрации информации? Для него тезис «СМИ — не врут!» является неоспоримым, а значит льющийся на него инфопоток будет воспринимать за истину — включая такие интересные вещи, как выдуманные инопланетяне, мракобесы-экстрасенсы, и, само собой, приятные склонной к покаянию православной души откровения типа Сахаровских. Посему инфополе необходимо насыщать специально отмеченными кретинами — этакая вакцинация. Само собой, придется чуть переделать правовую базу — трещать что угодно можно, но за призыв к массовым несогласованным акциям и попыткам государственного переворота сразу срок. Нам даже в ООН оправдываться за такой закон не придется — у пиндосов он давным-давно существует, и из-за него тысячи коммунистов под молотки пошли. Уверен, пассия гражданина Сахарова о таких сложных вещах даже не думает, со слезами на глазах смакуя рассказы Варлама Шаламова долгими зимними вечерами — в какой же страшной стране мы живем, ах-ах!

— У американцев даже термин специальный есть «вотэбаутизм», который применяется в ответ на наши попытки обвинить их в лицемерии. Мол, наши проблемы — это наши проблемы, и вы сюда не лезьте.

— Есть только две точки зрения — пиндосская и неправильная, — кивнул я. — А на каждый неудобный факт они изобретут уничижающий ярлык, который навесят на заметившего. Очень удобно, надо признать.

— Суки! — скрипнула зубами от пролетарской ненависти Вилочка.

— Суки! — привычно согласился я. — Помнишь статью про «Луноход-1» читали в «Таймсе»?

— «Ванна на колесах»! — кивнула Виталина. — Да это первое транспортное средство, приземленное на иноземное тело! Да в ней приборов… — взяв себя в руки, махнула рукой.

— Все достижения коммуняк — не достижения или заслуженны реками людской крови! — радостно возвестил я. — Все завоевания Советской власти — преступны, и мы теперь должны платить и каяться.

— Хрен им! — кивнула Вилка. — О, тут удивительное случилось, ты пропустил, — зарывшись в ящик стола, достала оттуда вырезку на японском.

— «Лидер радикальной организации „Татенокай“, писатель Юкио Мисима вместе с четырьмя последователями захватил штаб-квартиру Сил самообороны Японии в Итигае в результате попытки государственного переворота. Мисиме удалось произнести публичную речь, в которой он попытался склонить общественное мнение в сторону реставрации полноты власти Императора и разрыва дипломатических отношений с СССР, ссылаясь на усиление левых, социалистических идей а японском обществе, способными привести к краху Японии. Не получив общественной поддержки, Юкио Мисима совершил сепукку, сохранив таким образом честь». Ржака! — гоготнул я, дочитав заметку.

— Четыре наслушавшихся «голосов» студента захватили здание Министерства обороны! — округлив глаза, таинственным шепотом адаптировала случившееся на наши реалии девушка. — И выдвинули требование в виде реставрации самодержавия и капитализма с одновременным роспуском Соцблока. Не получив общественной поддержки, виновные принялись играть в «русскую рулетку» до победного конца, сохранив дворянскую честь.

Просмеявшись, я добавил новостей:

— Никсон снял министров внутренних дел, сельского хозяйства и аналог нашего министра рыбной ловли. Еще начальству Великих озер сильно прилетело.

— Стрелочников нашел, — понимающе кивнула Вилка. — Но с озерами уже ничего не сделаешь — погибли безвозвратно.

— Огромная потеря для всей планеты, — признал я. — Но Байкал один фиг круче. Давай там турбазу построим?

— Там вроде есть, — неуверенно предположила Виталина.

— Есть, но мало! — ответил я. — Заправляй листочек, будем прошение составлять.

— …вот как-то так и получилось, что светлые головы, ученые с мировым именем, в наивности своей вручили в руку мирового империализма самое мощное оружие в истории человечества. [https://www.youtube.com/watch?v=4zaJLCd_QPQ&t=2117s&ab_channel=%D0%9A%D0%BB%D0%B8%D0%BC%D0%96%D1%83%D0%BA%D0%BE%D0%B2]. Заметьте — часть этих ученых на полном серьезе надеялась, что его никто и никогда не применит. Что из этого получилось — знаем мы все: СССР пришлось заиметь собственное ядерное оружие в качестве гарантий того, что по нам бомбы кидать не станут. Гонку вооружений начали не мы, мы просто не хотим и не допустим повторения событий 41-го-45-го годов. Однако США, которые последнее время так самозабвенно объявляют себя жертвой, были теми, кто создал прецедент ядерного оружия, применив его по Японии под предлогом скорейшего прекращения боевых действий. Лицемерие и ханжество — судя по продолжающейся Вьетнамской бойне, на потери американским элитам плевать. Ядерное оружие применили в первую очередь для того, чтобы похвастаться всему миру — «у нас теперь есть вот что, и вы все теперь будете выполнять наши приказы». Не получилось — наши ученые товарищи не сидели без дела, и моему поколению посчастливилось жить в относительно мирные, обеспеченные ядерным паритетом, времена.

Отпив водички из стакана, я сложил руки перед собой в замок.

— Историю знать хорошо и полезно, но сегодняшняя «политинформация» посвящена другому: в мире существует огромное число высокообразованных, крайне компетентных в своих областях людей. Вспомним Козьму Пруткова с его бессмертным «специалист подобен флюсу». Увы, немалая часть этих товарищей, обладая выдающимся умом, обладают и выдающейся наивностью — примерно как участники Манхэттенского проекта, вручившие самой агрессивной обезьяне планеты — американским элитам — ядерную дубинку. Само собой, в нашей стране таких товарищей тоже хватает, и ярким примером является фигура академика Сахарова, которому наша Родина, без дураков, очень многим обязана. Товарищ академик уже много лет зачем-то пытается убедить окружающих, что мы живем в очень плохой, попирающей права человека казенными сапогами, стране. Особенно товарищ академик любит напирать на Сталинские времена. Что ж, я и сам неоднократно признавал избыточность тогдашних «чисток». Увы, люди несовершенны, а тяжелые времена требуют тяжелых решений. Но предлагаю посмотреть глубже, прикинув причины и следствия старательного расчесывания исторических травм. Если коммунистическая власть во времена Сталина совершала преступления — значит является преступной. Если власть Сталина преступна, значит все народные достижения того периода так же являются преступными — логика здесь очевидна. В том числе — победа в Великой Отечественной войне и последовавшее за ней, по сей день сохраняющееся мироустройство.

Снова водичка.

— Но эта логика игнорирует критически важные моменты. СССР все время своего существования боролся за право на жизнь — да у нас до сих пор живо множество товарищей, помогавшим выбить из молодого государства иностранных интервентов! Хотят ли нам добра зарубежные партнеры? Проанализировав исторические процессы первой половины двадцатого века, нужно быть полнейшим кретином, чтобы считать, что хотят! Академик Сахаров и его, так сказать, соратники по совершенно потешному диссидентскому движению, может и хорошие, умные, высокообразованные и высокоморальные люди, но, увы, начисто оторваны от реальности. Это объяснимо — когда большую часть своей жизни товарищ занят высокой наукой, у него банально не остается времени тщательно разобраться в происходящих на планете событиях. И вот, году этак на пятидесятом жизни, товарищ вдруг приходит к замечательной идее — «если я настолько хорош в своей профессиональной сфере, значит настолько же легко и качественно я разберусь с чем угодно». Выбор, как правило, падает не на созидательные проекты, а на торговлю наработанным годами научным авторитетом под предлогом борьбы за все хорошее против всего плохого — это их стремление старательно подпитывается окружающими, гораздо менее интеллектуально одаренными, зато обладающими харизмой и умением преподносить факты так, как им нужно, людьми. Товарищ Сахаров в какой-то момент счел нашу так называемую диссидентуру достойной для себя компанией, проникнувшись тем, в какой ужасной по их мнению стране мы живем. Прозвучит цинично, но давайте вновь обратимся к цифрам, давно знакомым внимательному зрителю.

Проектор ожил, явив инфографику на расположенный рядом с моим столом экран.

— Менее двух процентов! — вооружившись указкой, показал на нужное место. — Менее двух процентов населения подверглось репрессиям. Большая их часть — за вполне уголовные преступления, связанные с расхищениями соцсобственности. Само собой, даже один невинно пострадавший из-за злоупотреблений и желания выслужиться несознательными товарищами — это уже непростительно, однако ответственные за «перегибы» граждане давным-давно понесли заслуженное наказание. Назовите мне хоть одну страну, где не бывает преступлений, и я охотно извинюсь перед нашими диссидентами. Увы, такого просто не бывает — природа человека несовершенно, и только долгий, подкрепленный научными изысканиями и кропотливой педагогической работой процесс позволит нашим потомком перестать быть безволосой обезьяной, превратившись в достойных Мира Полудня, настоящих коммунистов. Ну а пока… — откинувшись на стуле, ухмыльнулся. — Пока потуги гражданина Сахарова сотоварищи работают только на таких же оторванных от реальности, либо просто податливым к внушению людей. В основном — зарубежных, становясь козырями в антисоветской пропаганде. Мы же видим, как живем мы, и как живут они — у нас нет безработицы, голода, граждане сотнями тысяч ежегодно получают новое жилье, зарплаты стабильно растут, трудовой кодекс соблюдается свято, будучи основой нашего строя. Там — гетто, стрессы, бандитизм и прочие прелести капитализма. Так, как живет наш массовый труженик, при капитализме живет меньшинство — так называемый «золотой миллиард». И я искренне не понимаю, чего добиваются гражданин Сахаров сотоварищи. Может им просто нравится ощущать себя юродивыми мучениками, валяясь в смоле и перьях? Что ж, на Западе гражданина Сахарова очень любят, поэтому Политбюро ЦК КПСС было принято решение, так сказать, помечать подобных персонажей, которые, как бы парадоксально не прозвучало, желая своему народу только добра, пытаются сделать ему хуже. Отныне издающий в капиталистических странах публицистические материалы антисоветского окраса гражданин будет называться «иностранным агентом». Не путать со шпионами — в то время как первые следуют присяге и указаниям прямого начальства, «иностранный агент» занимается своей ерундой, пребывая в блаженной уверенности в своей правоте. Блаженных в тюрьму сажать грустно, товарищи, а на психическое лечение данные товарищи не наработали — они же не опасны для общества, а к юродивым у нас исторически отношение снисходительное. Более того, все материалы, которые «агенты» решат издать на нашей территории, в случае нахождения финансирования за рубежом, не будут считаться преступными в случае хорошо различимой отметки, цитирую, «Данный материал производится при финансовой помощи капиталистов, и их автор считается иностранным агентом». Конституция СССР гарантирует свободу слова, но Советский гражданин должен видеть, чьи интересы обслуживают наши диссиденты, — широкая улыбка. — Советские граждане по праву считаются самыми образованными в мире, и, безусловно, сумеют осознать тот факт, что на Западе нас мечтают увидеть в гробу в белых тапочках, и поэтому не жалеют денег на своих агентов здесь. Ну а телеканал «Юность», в свою очередь, обязуется регулярно обозревать такие материалы, объясняя на наглядном примере, насколько наша диссидентура заблуждается и банально врёт. Сохраняйте чистоту понимания, товарищи, и помните — если человек получает деньги из-за границы за антисоветчину, значит благо Советских граждан заботит его гораздо меньше одобрительных поглаживаний по голове из-за рубежа. До свидания.

Удобно иметь доступ к телу, блин — несколько часов прошло, а дед уже в курсе и пообещал закон «об иностранных агентах» протолкнуть уже завтра, вот и подготовил материальчик заранее.