Самый лучший комсомолец. Том пятый

Глава 7

Отмечать день рождения в больнице — то еще удовольствие. Никакой тебе «поляны», никаких песнопений и жизнерадостного гомона многочисленных гостей — просто с самого утра потянулись близкие и знакомые с подарками, и непрерывно трещал поздравлениями от тех, кто прийти сам не смог, телефон. И это без всяких напоминалок Вконтакете и мессенджерах! Тяжелые нынче времена — приходиться спецблокнотик не только под «телефонную книгу» заводить, но и приложение к нему — в виде дат дней рождения. И я сам порой до пяти раз в день отзваниваюсь, поздравляю бесчисленных знакомых, включая рядовых граждан СССР, чьи даты рождения узнал во время гастролей. Народ прямо впечатляется — нифига себе, не забыл Ткачев, и даже находит время позвонить!

Подарки сугубо минималистичные, сувенирного свойства: в основном модельки гражданской и военной техники — как нашей, так и импортной. В какой-то момент отдам коллекцию целиком какому-нибудь музею — а зачем она мне дома? — и начну собирать что-то еще, тоже для передачи музею.

Отдельно порадовал визит товарища Леонова — вручив мне модельку ракеты, он поведал подробности о «Хьюго», намекнул звонить ему «если еще фантастику писать буду» и на прощание поделился новостью о собственном заочном поступлении в Суриковку — будет на настоящего художника учиться. Вот она, мощь мотивации!

Не забыли обо мне и зарубежные партнеры: сначала пришли немецкие «книжно-музыкальные» гости, затем — согласованный с кем положено французский газетчик — интервью взял — следом посол Северокорейский, который вручил мне поздравительную телеграмму от семейства Кимов, которую, само собой, я застеклю в рамочку и повешу дома, как товарищ посол и посоветовал.

Далее, отгородившись от северного корейца полутора часами гостей внеполитических, нагрянул посол Японский, вручивший мне пачку каталогов с описаниями экспонатов всех заслуживающих внимания японских музеев, тубус с поздравлениями от Императора, пару мешков писем от японских фанатов — наконец-то наладили для меня персональное почтовое сообщение — и великую ценность в виде ответа на мое письмо от Акиры Куросавы. Письмо было написано сразу по возвращении из Японии и содержало в себе в основном уважение и восхищение. И то и то вполне искреннее — хороший дед, много дал мировому кинематографу. «Тора! Тора! Тора!» про атаку на Перл-Харбор релизнется в сентябре и неминуемо провалится везде, кроме Японии. Сам Акира уже успел выплатить Голливуду большую неустойку за расторжение контракта, и тут-то мы его к себе и привезем — кино на деньги «Фонда» поснимать. Просто хочу и могу — как минимум внутри СССР оно окупится и покатается по фестивалям, а большего мне и не надо! Китайцы на «Дерсу Узалу» обидятся, так что будем склонять мэтра к съемке «Тараса Бульбы» — под грядущий польский бунт ляжет замечательно. Согласие на встречу в ноябре у меня от него есть, дальше уговорить — дело техники. Да он же как и все японское кино этих лет — нищий! А вот мое кино про поросенка принесет не меньше сотни миллионов, могу три-пять Куросаве выделить. Еще на встречу придет Тосиру Мифуне — актер, сыгравший главную роль в «Телохранителе». К последнему тоже предложение будет, но тут фиг знает — сценарий по этим временам специфический. Да куда он денется — он же тоже нищий, а честь от фильма «Убийца сёгуна» не пострадает. Сказки о самураях в Японии снимают пачками, с бюджетом в виде мешка риса, и, что самое интересное, это кино даже кто-то смотрит — иначе бы не снимали, у них там капитализм.

Последней приятностью в этот день стал визит кремлевского фельдъегеря, вручившего мне под подпись поздравительное письмо за подписями членов Политбюро во главе с Генеральным.

Выписали меня под конец августа, и я сразу же отправился на Мосфильм, в недрах которого, в отдельном павильоне, идут досьемки «Малыша». Отсмотрел десять минут анимированных «говорящих» животных, посулил сотрудникам премию, если оставшиеся кадры будут так же хороши — выглядит-то более чем неплохо, совсем не хуже оригинального фильма 92 года. Там же тоже не компьютерная графика, а куклы и хитрый монтаж. Все наработки мастеров спецэффектов кропотливо заносятся в журналы — нам еще несколько фильмов о животных снимать, пригодится. Ну и буржуям можно за упоминание «Мосфильма» в титрах помогать — тоже поди захотят кино о говорящих зверушках.

Выбравшись со студии уже под вечер, поехали на премьеру «Электроника» — первую серию покажут кому положено в таких случаях. Членов политбюро замечено не было, а вот от Минкульта пришла делегация во главе с товарищем Шолоховым, успешно занявшим пост Министра. Чистки себя ждать не заставили — полторы тысячи «писателей», в основном из республик, потеряли свои членские билеты. Зато добавилось пара сотен «новичков», которые могут и хотят ваять нетленку, а не выпускать сборники тостов и этнически окрашенных баек. Парочка романов-эпопей уже пишется, о послевоенном восстановлении страны и последовавшей «Оттепели» — увековечиваем хрущевские времена, так сказать.

Сюжет кино потерпел некоторые изменения: собака Рэсси и персонаж, в моем времени отошедший товарищу Караченцову, еще не придуманы. Пара актеров-близнецов («оригинальные» еще не родились) была подозрительно похожа на меня, зато добавился новогодний эпизод, под песню «Бьют часы на старой (переделал в „на Спасской“) башне». Эту сцену-клип по телеку в рекламных целях потихоньку крутят весь август — готовят народ к телепоказу. Увы, пока по Центральному телевидению, «мой» канал еще даже близко не готов — долгий процесс оказался. А еще и в Хабаровск все перевозить! Совхозное оборудование, например, уже почти полностью уехало — оставил на всякий случай пару камер, вдруг чего в голову придет.

Еще кусочек фильма съемочная группа не отказала себе в удовольствии поснимать в Монте-Карло — они же заодно интервью с Магомаевым и отсняли. Оптимизация, так сказать. Денег к кино вбухали чуть ли не в три раза больше чем в моей реальности, и на картинке это сказалось самым благоприятным образом, поэтому по окончании премьеры, после аплодисментов, товарищ Шолохов поднялся и заявил:

— Если у нас две серии по одному часу, я не вижу ни одной причины не отправить это замечательное кино в кинотеатры, двумя частями с антрактом. Кто «за», товарищи? — и поднял руку.

Все, естественно, поддержали — потенциал у картины сказочный, и денег Минкульту оно принесет уйму. Надо будет Евгению Серафимовичу и съемочной группе бонус в виде премии по итогам проката выбить, и масштабировать этот опыт на остальное Советское кино — пора приучать старших товарищей давать особо прибыльным деятелям ощущать свой успех более материально.

Ну а где-то там, в большом мире за Занавесом, не вылезают с фестивалей «Москва слезам не верит» и охреневающий от свалившегося на него неожиданного успеха молодой режиссер Владимир Меньшов, которому за кино побыстрее вручили кандидата кинематографических наук, или что там получают по окончании аспирантуры во ВГИКе. Ждем «Оскар» за лучший иностранный фильм в этом году — условия в виде проката по Европе и получения наград поменьше соблюдены.

Теперь можно и в почти уже и не родной совхоз: во-первых — отвык за время пребывания в больнице, во-вторых — скорый отъезд нашептывает в спину «скоро тебя здесь не будет». Так-то немного жаль — «Потемкинская деревня» у меня получилась почти волшебная, и жить здесь очень хорошо, до коммунизма буквально рукой подать. Многие колхозники коммунизмом свою жизнь и считают — Хрущев же говорил, что коммунизм это когда есть квартира, машина, телевизор и полный холодильник. А именно так этот и подшефные колхозы и живут!

Прямо по приезде, не заходя домой, заглянул к Леопольду Васильевичу. Поздоровались.

— Как там уборка урожая?

— Потихоньку начали, — отчитался он. — Но с зерновыми возникла проблема — я тебе завтра насчет нее звонить собирался. Хорошо, что ты сам приехал.

— Какая?

— Никаких интриг — совершенно обычный бардак, — заверил он. — Какой-то гений решил, что мы заявленного урожая не соберем, и велел всем соседям сгрузить в наши зернохранилища все, что не влезло в их собственные.

— И нам теперь складывать некуда?

— Некуда.

— А потом за рубежом зерно покупать приходится, — вздохнул я и выкатил решение. — У нас — элитные сорта повышенной урожайности, а у них — стандартное зерно. Давайте выкупим его у них по госцене и переработаем на комбикорм — его, в свою очередь, выкуплю у нашего совхоза я, для нужд разворачиваемого на Дальнем Востоке свинопитомника и ряда питомников подшефных.

— Заберешь, значит, Аркадия Викторовича? — грустно спросил он.

— Заберу, — подтвердил я. — Он здесь как я — всё сделал, поэтому потенциал простаивает. На Востоке с мясом беда, и местный опыт там масштабировать сам бог велел.

Со свиноводом уже оговорено — он с днем рождения поздравлять приходил. Жена его привычно не очень довольна — только в люди, считай, после премьеры кино выбьются, в богему, а тут раз — и в «ссылку», но успокоилась путевкой на неделю в Японию — в октябре поедет, с детьми и внуками.

А вечером, после приветственного ужина в кругу семьи, по «Времени», в компании крайне таинственного и молчаливого деда Паши посмотрели репортаж о крупных забастовках в Польше, где правительство решило немного покачать лодку, увеличив закупочные цены, что подняло цены для конечного покупателя. Поляки такого не оценили. Комментарий товарища Громыко:

— Это — внутреннее дело независимой Польши, и никаких юридических оснований в него вмешиваться у СССР нет.

Значит на днях покажут мою документалку с очевидным посылом: «никто так не вредил простому поляку, как его собственная власть». Это ни на что не повлияет, так, народу повод побухтеть на беспокойных соседей — польский вопрос быстро не решится, и у меня контроля над ним нет. Буду просто наблюдать.

— Скоро дойдет до массовых погромов, — высказал я догадку.

— Я к этой операции отношения не имею, — поюродствовал дед Паша. — Громыко же вон сказал — не вмешиваемся.

Далее показали нарезку кадров с эвакуированными на всякий случай Советскими туристами и гражданами — среди них затесались мои Сокольнические соученики с параллели. Просто повезло — из ГДР они прилетели штатно, учеба же скоро.

Закрытый просмотр законченного первого сезона «Наруто» прошел без сучка и задоринки. Присутствующие представители Shueisha сразу же согласились прямо так и пустить мультик в эфир в ближайшее время, а вот Советским ребятам пока не покажу — новому каналу нужны «эксклюзивы». В Корею аниме тоже заберут — в их версии имена героев стилизованы под корейские, а сеттинг пойдет — у азиатов много схожих моментов в мифологии: вся она была изначально китайской.

За пока отсутствующую японскую озвучку я спокоен — партнерам успех аниме нужен чуть ли не больше, чем мне — не сильно-то, справедливости ради, они на мне навариваются, вот и горят желанием увеличить продажи журнала и мерча. Вместе с пленками выдал японцам обещание на Дальнем Востоке слепить что-нибудь еще. И ведь слеплю!

Осень — это не только финальная фаза битвы за урожай, но и целая череда праздников. Первый из них, понятное дело, День Знаний, который совместили с формальным прощанием со мной — я же типа здешний ученик. На будущие праздники тоже загляну, но уже как «гражданское лицо». А еще готовятся пакеты документов для моего поступления сразу во ВГИК, Гнесино, Суриковское и МГУ — на кибернетику. Везде, понятное дело, заочно и не торопясь — до совершеннолетия как раз осилю их и пойду на юридический и исторический факультеты МГУ. По всем предметами не меньше кандидата наук должен в итоге иметь!

«Киноферму», кстати, демонтировать не стали, переоборудовав в почти полноценный парк развлечений — с парочкой каруселей, горками, качелями и «где полазить». Ребятам нравится!

Неменьше им понравилась и массовая раздача подарков — мелочь, но Первому сентября в эти времена неподдельно радуются — в школе интереснее чем дома сидеть — и немножко усилить эту радость не помешает. Всем по японскому «гем энд вотч»!

Далее был праздник самодельный, в виде фольклороориентированного (Фурцева была в восторге) Праздника Урожая, затеянный в честь окончания жатвы. Урожай — моё почтение, таких показателей в этих краях никто и близко не показывал — уродилось почти в пять раз больше чем в прошлые годы. Зернохранилища забиты, часть зерна уже продана государству, а в Хабаровск отправилось несколько составов с комбикормом — все нужное для изготовления своими силами в «Потемкине» есть. Отбыл и Аркадий Викторович, командовать постройкой свинарников. Заодно попрощались с растолстевшими и оттого красивыми корейцами: мультипликаторами и отработавшими «вахту» строителями — месяц побудут дома и приедут в новую студию в городе-сказке в обновленном составе. Отъелись и их дети, но они уехали домой в конце августа, вместе с пейнтболистами. Может и увидимся с ними еще когда — Джуён достаточно разумен, чтобы построить карьеру и однажды встать где-то у подножия Кимова трона.

За Первым сентября у нас следует третье — День победы СССР над милитаристской Японией. Его в эти времена особо не празднуют, поэтому обошлись самодеятельностью на патриотические темы — кружковцы из ДК начали готовить их еще летом.

Ну а в долгий «безпраздничный» период до седьмого октября — Дня конституции — мы с Олей решили прокатиться на Алтай.

— Вот мы с тобой летим, а там поляки начали склады и магазины громить, — поведал я певице в самолете.

— Покатались бы на танках как в Чехословакии и все! — ответила она то же, что и 99 % населения СССР.

Кто поляков любит?

Второй визит в деревню староверов прошел гораздо бодрее прошлого: здесь появилась вертолетная площадка, а в лес и вдоль улочек, на которых прибавилось новостроек, от блестящей куполами — тремя! — белокаменной церкви уходила асфальтированная дорога. Появилось и сельпо — на вертолете прилетели с товарами для него: соль, спички, крупы, яблоки и конфеты с пряниками. Была и одежда — костюмы и три типа скромных, темных платьев. И настоящий (по словам постоянно перевозящего блага цивилизации вертолетчика) хит — женские платки.

Удаленный поселок, вертолетчик… Паззл сошелся — по возвращении с Алтая надиктую «Мимино» и отдам старшим товарищам, пусть занимаются.

— А вы бы хотели в большую авиацию? — спросил я в наушники.

— Да ну, — отмахнулся пилот. — Это же другое совсем — вертолет он маневренный, маленький, надежный. А там — здоровенная махина с десятками людей. У меня и жена здесь, в поселке — нам квартиру дали. Нет уж, мне здесь хорошо.

Староверы приняли нас приветливо — а чего им, все что я обещал — сделано. Даже электричество протянули! Вот и репатрианты из Бразилии, сбежавшие туда еще при царе. Да, по-португальски я умею! Свадьба? Конечно останемся — это ж какой праздник!

На свадьбе — просто офигеть! — никто не пил, зато охотно угощались омлетом из страусиных яиц и шашлыком. Последний не из птичек, а обычный — страус мясо дает специфическое, из него шашлык не очень, но другие блюда из страуса отведали. Яйца и тушки на праздник честно покупали через филиал «Потемкина» в поселке — здешние не воруют. Честно покупался и местный пасечный мёд — на него и налегали, прямо вкусный.

Переночевав в парочке «гостевых» домиков — специально срубили селить пришлых — отправились на короткую экскурсию по хозяйству, осмотрев огромные загоны и вдоволь пофотавшись со страусами.

— Можно врать, что мы были в Африке! — придумала идею Оля.

— А-а, в Африке реки вот такой ширины!

— А-а, в Африке горы вот такой вышины! — подхватила певица.

Фильма про Красную шапочку еще нет, но песенку успел подрезать — Оля ее на «детской» пластинке и пела.

Напоследок посетили санаторий имени Оли Кучер, пару часов (подружка увлеклась) побродив по выстроенным, но пока лишенным внутренней отделки, расположенным на сваях прямо над мелководьем, деревянным корпусам. Все палаты — только с видом на озеро и ущелье. Пофотались на память и здесь.

— Неплохо прокатились! — подвела итоги короткой командировки Оля.