Сборник детективов про Ника Картера 61-70

Глава 1

Мир начинает сжиматься передо мной, кончаются интимные тайники. Каждый раз, когда у меня есть несколько дней или недель, чтобы повеселиться, мне некуда идти.

В этот раз хотелось климата, максимально похожего на калифорнийский — солнце, легкий ветерок — но без смога и без людей. Я нашел это.

Я остановился во дворце Кальви в Кальви, на острове Корсика в Средиземном море. Юную леди звали Соня. Соня Трещенко. Где-то мы обнаружили тут теннисный корт.

Голубые горы круто вздымались позади нас, высоко над пляжным полуостровом Кальви. Сам Кальви представляет собой обнесенный стеной средневековый город, в котором доминирует Генуэзская цитадель. Рассказывают, что в двадцатых годах здесь поселилась группа русских в поисках «хорошей жизни». Их потомки до сих пор преобладают в популяции, поэтому такое имя и фамилия, как Соня Трещенко, не были редкостью. Летними вечерами, когда жизнь в Кальви бурлит, на улице можно увидеть танцующих русских под аккомпанемент аккордеона и гитары. В русских ночных клубах, таких как Chez Дао или под твердынями крепости древнего города мужчины и женщины едят, пьют и танцуют до рассвета. С мая по сентябрь Кальви является одним из самых оживленных морских курортов Европы. Это также связано с близостью поста иностранного легиона.

До сих пор дикий пейзаж и первобытные прелести Корсики были избавлены от волн туристов , которые преобразили так много других мест на Средиземноморье. Но постепенно появились и автомобильные паромы , и новые ультрасовременные отели, которые удорожают жизнь и привлекают больше туристов. Боюсь, Корсика идет тем же путем, что и многие исчезнувшие прекрасные райские уголки, — дорогие, усеянной протянутыми руками, глазеющими на всемогущий доллар. Но это еще не так далеко. Осталось еще много первобытного очарования, особенно после окончания туристического сезона. Был ноябрь, и я играл в теннис с очаровательной молодой женщиной Соней. Это была наша третья вечеринка, и она почти закончилась. До сих пор каждый из нас выиграл по игре. Соня не любила проигрывать. И я тоже. Когда мы перебрасывали мяч через сетку, очки летели туда-сюда. Я вспотел, но и она тоже. А потом я должен был подавать, и все, что мне нужно было сделать для победы, это заставить ее промазать.

Она стояла далеко в поле, расставив свои красивые ноги, с ракеткой на плече, ожидая моей подачи. На ней была белая блузка без рукавов и теннисные шорты в тон . Во всем этом белом она выглядела очень коричневой от загара. Ее светлые волосы до плеч были собраны в хвост.

Она была очень высокая, с хорошей фигурой и красивыми, ровными чертами лица, но не настолько хорошенькая, чтобы приходилось отталкивать от себя мужчин, когда они встречались с ней. Я знал ее всего неделю, но мы спали вместе с первого дня. Кроме этого я ничего не знал о ней. Ну, почти ничего. Я знал, что она была на Корсике с русским паспортом и что она намеренно встретила меня в гостиной отеля Calvi Palace. Я не знал, что она делает и почему привязалась ко мне, и это меня немного беспокоило.

Она прекрасно оценила мою игру. Мяч перелетел через сетку, отскочил один раз и полетел высоко. Я отбежал на три шага вправо, развернулся и яростно ударил по мячу, надеясь, что он проскользнет прямо над сеткой. Это и случилось. Соня быстро побежала вперед и успела достать его ракеткой перед тем, как мяч приземлился. Он подпрыгнул высоко в воздухе, как доска для серфинга после того, как всадника унесло прочь и волны получили полную свободу действий, а затем перепрыгнул через сетку. Я подбежал и поставил себя и свою ракетку на место. Соня уже трусила назад, такое представление она имела о том, что я задумал.

Я ждал, когда мяч упадет. Краем глаза я увидел Соню далеко в глубине поля. Когда мяч упал, я коротко направил его над сеткой. Он низко подпрыгнул, и Соня побежала за ним так быстро, как только могла, но было слишком поздно. Мяч отскочил еще раз, а затем в третий раз, прежде чем она добежала туда.

Я положил ракетку на плечо и улыбнулся ей. «В случае, если вы только что сдались, я выиграл».

— О, заткнись ! - Она перевернула сетку на спине и подошла к дивану, где лежало ее полотенце.

Я решил дать ей немного выпить. Она всегда так делала, когда проигрывала. Она закончит это через пять минут или около того. Я думаю, что мог бы позволить ей победить - есть те, кто считает , что джентльмен должен это сделать. Я думаю, что есть много чепухи, придуманной людьми, которые хотят произвести впечатление. Я играю, чтобы выиграть в любой игре. Я, наверное, не могу смириться со своим проигрышем, как и Соня, но надеюсь, что смогу скрыть это лучше, чем она.

Когда я подумал, что у нее было достаточно времени, чтобы остыть, я обогнул сеть и подошел к ней. «Ты хочешь поговорить об этом или хочешь еще немного винить себя?»

У нее было полотенце на лице. Когда она опустила его, она рассмеялась. Слабая улыбка, но все же улыбка. — Извини, — сказала она еле слышно. У нее были красивые, немного крупные зубы и серо-голубые глаза с золотыми крапинками в них. У нее была персиковая кожа, мягкая, как бархат.

— Пошли, — сказал я. — Тогда я угощу тебя выпивкой.

Я обвил рукой ее тонкую талию, и мы прошли два квартала до дворца Кальви.

Зал был почти пуст. Корсиканский бармен с красивыми усами улыбнулся нам . В углу сидела пара, склонив головы друг к другу. Мы с Соней, включая бармена, составили пятерку.

Мы сели за маленький столик под устало вращающимся вентилятором. День был не жаркий, но вентилятор тем не менее работал. Отель производил впечатление элегантного прошлого, несколько потрепанного, что свидетельствовало о его упадке. Должно быть, в прошлом это был роскошный отель, но теперь резные изделия из дерева были повреждены, ковер, который, как считалось, доходил до щиколоток, был слегка изношен, а кожаные кресла рядом с баром потрескались.

Отель стоил восемь долларов в сутки за проживание и полный пансион. Это означало все, кроме чаевых — горничных, еды и всего остального, в чем нуждалось человеческое тело. Номера были такими же обшарпанными, как и гостиная, но они были чистыми, и обслуживание было быстрым. Бармен обошел барную стойку и подошел к нам с привычной улыбкой. На левой руке у него было полотенце, и он нес поднос. Его короткий красный пиджак имел золотую нить на лацкане, который теперь напоминал медь. Его улыбка обнажила еще больше золотых зубов.

Соня положила руку мне на плечо. «Ник, я бы хотела выпить этот новый напиток». На ее лбу все еще были капли пота.

— Естественно. Я посмотрел на бармена. «Помнишь, как сделать "Удар по голове Харви" ?»

Бармен моргнул. Он не был уверен. Он сделал четыре для Сони в тот вечер, когда я познакомился с ней.

Я сказал: «Это как бы итальянский коктейль, водка и апельсиновый сок ». сок с щепоткой Galiano . Но помни сначала водку и апельсиновый сок , затем налейте столько Galiano сверху, чтобы получился слой».

Он кивнул что вспомнил и спросил. - 'Два?'

'Да.' Когда он ушел, я обеими руками взял Соню за руку. Мы смеялись друг над другом. — Ты для меня загадка, Соня. Я пытаюсь понять, почему среди всех международных красавцев в этом холле ты выбрала меня в тот вечер на прошлой неделе.

Её серо-голубые глаза изучали мое лицо. Маленькие золотые пятнышки мерцали, как звезды. - "Может быть, ты был самым красивым из них всех," тихо сказала она. У нее был приятный голос, низкий и немного хриплый.

И в этом была проблема. Она мне начала нравиться, и, честно говоря, чуть больше, чем «любовь». «А сейчас мы играем в теннис, лежим на пляже, плаваем, гуляем… .. '

— И ложимся спать.

Она сжала мою руку. «Мы ложимся спать по крайней мере два, иногда три раза в день».

'Да, в самом деле. И, кажется, становится все лучше и лучше».

— Что в этом такого?

«Я ничего о тебе не знаю… кто ты , чем занимаешься, почему ты здесь».

'Разве это так важно? Дорогой, Ник, а что я знаю о тебе? Я задавала тебе вопросы?

"Нет, ты этого не делала."

— Тогда почему мы должны об этом говорить? Мы веселимся вместе. Мое тело возбуждает тебя, а твое тело возбуждает меня. Мы наслаждаемся друг другом. Не будем усложнять жизнь… вопросами.

Бармен принес напитки в высоких запотевших стаканах. Я заплатил ему и дал щедрые чаевые. Его золотая улыбка стала еще шире. Когда он ушел, я поднял бокал за Соню. «За интриги и тайны».

Она приблизила голову и постучала своим стаканом по моему, потом тихо сказала: «После того, как мы выпьем это, мы пойдем в твою комнату. Мы вместе примем ванну, а потом ляжем спать. И она прижалась своим голым бедром к моему .

Я позволил своей руке скользнуть от стола к ее ноге. Она прижала мягкую грудь к моему плечу. Так что мы сидели там, пока пили наш "Харви Копстут".

И мы сделали именно так, как она сказала. Мы допили коктейль и пошли рука об руку с ракетками к лифту. Ее комната была через три двери от моей . Мы на мгновение вошли в нее, чтобы она могла положить свою теннисную ракетку и взять халат. Потом мы пошли в мою комнату.

Душа не было - как обычно в таких старых европейских отелях. Ванна в моем номере была такой громоздкой, что стояла на клешнях. Это сделало её похожей на глубоководного монстра.

Но мы сделали то, что хотели, Соня и я. Пока она раздевалась, я набрал ванну и проверил температуру воды. Я позволил ванне наполниться наполовину, затем открыл дверь спальни, чтобы раздеться.

Я удивил Соню. Она только что сняла шорты, последний предмет одежды, который был на ней. Она обернулась, ее серо-голубые глаза расширились от удивления. Затем уголки ее рта изогнулись в тени улыбки. Она выпрямилась и позировала мне, поставив одну ногу немного впереди другой.

У нее было зрелое, соблазнительное тело, которое в наши дни совершенно не в моде, потому что женщины должны быть худыми. Красота Сони заключалось в ее изгибах. У нее были определенные круглые бедра, без следов кости. Груди были большими, но упругими и молодыми. У нее была высокая талия и длинные ноги, из-за чего ее ноги казались стройнее, чем они были на самом деле. На самом деле, они были такими же пышными и спелыми, как и все остальное ее тело.

Она спросила. — Ванна готова?.

— Готова, — ответил я. Я ждал ее у двери ванной. Она шла целеустремленно, ее груди качались с каждым шагом. Я стоял по диагонали в дверном проеме. Соня остановилась и посмотрела на меня якобы невинным взглядом. — Как мне пройти в такую дверь, дорогой? Как пройти в ванную?

Я широко ухмыльнулся и цокнул языком. — Думаю, тебе придется протиснуться через это.

Она продолжала выглядеть невинно. — Что ты имеешь в виду, когда стоишь вот так?

«Может, я и сумасшедший, — сказал я, — но я не дурак».

Она улыбнулась мне. Она сделала из этого целую постановку. Сначала она пыталась проскользнуть прямо мимо меня. Конечно, это не сработало.

- Тогда есть только один способ пройти.

'Я тоже так подумал.'

Она встала боком, посмотрела на меня и медленно протиснулась мимо меня. Ее тело медленно растворялось в моем , когда она скользила мимо меня. Потом она обвила руками мою шею. — Ты все еще одет, — сказала она. «Дайте мне две десятых секунды».

Девичья невинность внезапно исчезла из этих глаз с золотыми крапинками. Улыбка исчезла. — Я тебе нравлюсь, не так ли?

Одним пальцем я поднял ее подбородок и поцеловал в губы. "Да, ты мне нравишься."

— А тебе нравится мое тело?

Я пожал плечами. 'Неплохое. Я видел и похуже.

Она дважды ударила меня кулаками в грудь, а затем протиснулась мимо меня в ванную. Когда она подняла одну ногу, чтобы залезть в ванну, я шлепнул ее по заду.

Я был уже полураздет. Остальное снимать долго не пришлось. Я бросил одежду на месте. Я сделал два шага, чтобы оказаться в непосредственной близости от кабины, и закрутил кончики воображаемых усов. «А теперь, моя дорогая, хорошо приготовься » .

Соня подыграла и наклонилась вперед, чтобы прикрыть свое тело руками. — Что вам нужно, сэр ? — робко спросила она.

«Изнасилование и ограбрение», — прорычал я и шагнул в ванну.

Она пожала плечами, вздохнула и раскинула руки. «Вы, американцы, все одинаковые. Хорошо. Делай со мной, что хочешь.

Я сидел напротив нее в воде. Кабина была настолько мала, что у нас путались ноги. Соня посмотрела на меня. Теперь в ее глазах не было невинности. Я посмотрел на нее. Я немного придвинулся к ней и взял ее руки в свои . Я притянул ее к себе. Затем я наклонился вперед, взял ее груди в свои руки и поцеловал их.

— Ох, Ник, — простонала она. 'Я думал, что мы подождем до окончания мытья.

Я боялся, что нам придется подождать.

Я почувствовал, как ее рука коснулась моей ноги. Мои руки скользнули по ее талии. Я немного опустил их и поднял ее к себе на колени. Она откинула голову назад и потянула повязку, скреплявшую ее длинные светлые волосы. Затем она прижалась своей щекой к моей , и пушистые волосы щекотали мое плечо. Я притянул ее ближе к себе.

Я почувствовал ее дыхание у своего уха, теперь более быстрое и теплое. Ее руки ласкали мою шею, когда я гладил ее. Внезапно я сказал: «Интересно, эта ванна антикварная? Может быть, восемнадцатый век… Вы знаете что-нибудь об антиквариате?

"Ник, оставь в покое эту ванну!" Ее голос был яростным. Она слегка приподняла колени и подошла ближе. «Скажи мне, что ты на самом деле думаешь о моем теле. Скажи мне, что это делает с тобой, когда ты смотришь на нас вместе. Я знаю, что ты смотришь. Ее руки крепко обвили мою шею. — О, Ник, что ты делаешь со мной?

Я коротко улыбнулась. Ее тело меня невероятно возбуждало, особенно когда она продолжала двигаться, как сейчас, с нетерпеливым волнением.

И я сказал: «Некоторое время назад в Америке был фильм «Девственница и цыган». Речь шла о дочери пастора, у которой роман с бродячим цыганом, и... .. '

— Ради бога, Ник. Пожалуйста!' Она попыталась подойти ближе, но я удержал ее, чтобы подразнить.

Я продолжил: «И реклама этого фильма была одной из лучших, которые я когда-либо видел». Там говорилось, что когда-то девственница, дочь министра, познакомилась с цыганом. Отец научил ее Богу, а цыган научила ее быть на Небесах».

Соня впилась ногтями мне в шею. Ее губы коснулись моего уха, и я почувствовал тепло ее дыхания до кончиков пальцев ног. Я положил обе руки ей на бедра и слегка приподнял. Ее дыхание внезапно остановилось. Она выжидающе напряглась. Медленно, очень медленно я опустил ее, чтобы проникнуть в нее. Ее дыхание было небольшими вздохами. Чем глубже я впивался в нее, тем больше она выдыхала. Она издала низкий, протяжный стон. Затем она крепко обвила руками мою шею. Мое лицо затерялось в шелковистых локонах ее волос .

— Ник, — прошептала она так тихо, что я едва расслышал. Когда я хотел что-то сказать, она заставляла меня замолчать. — Нет, — прошептала она. "Позвольте мне закончить." Она пошевелилась и снова застонала. «Послушай, ангел. Такого никогда не было, ни с кем.

Теперь она была вокруг меня. Я начал двигаться.

— Да, — сказал я сквозь зубы. «Да, я люблю твое тело. Да, меня это заводит. Да, я люблю тебя трахать.

Внезапно она вцепилась в меня ногтями. 'Ой! Дорогой, я могу. ..нет… больше… подожди… — Она извивалась на мне. Ее тело яростно дернулось два, три раза. Она хныкала, как ребенок. Она вздрогнула, казалось, у нее случилась конвульсия, затем она обхватила меня руками и ногами, и ее тело расслабилось, как будто у нее не было костей. Я никогда не встречал женщину, которая могла бы так полностью отдаться наслаждению.

— Моя очередь, — сказал я. Я снова начал толкать.

'Нет!' воскликнула она. «Не двигайся. Я не хочу , чтобы ты двигался.

Я немного откинулся назад, чтобы она больше не была полностью слита со мной.

— Не смотри на меня так, — сказала она.

'Мне нравится смотреть. На тебя приятно смотреть, особенно когда мы влюблены друг в друга. А теперь покажи мне, как хорошо ты умеешь это делать, пока вода в ванне не остыла.

«Если станет холодно, я снова согрею». Она снова начала двигаться, сначала медленно. Ее губы приблизились к моему уху. — Ник, — прошептала она. «Ник, то, что у нас есть, намного лучше, чем просто хорошо. Это лучше, чем что-либо».

Я был увлечен ею и знал это. Я был в процессе выхода из себя, душа и дух превзошли меня. Я был пойман в ловушку магии того, что она сделала. Мало-помалу я покидал свое тело. Это продолжалось и продолжалось, и я не хотел, чтобы это заканчивалось.

Моя голова взорвалась, как петарда в консервной банке. Остальная часть моего тела последовала за ним. Я развалился, как дешевая игрушка. Часы громко стучали в моей голове. Я не мог заставить их остановиться. Это были церковные колокола, пожарные колокола, всевозможные колокола. Время пронеслось со скоростью света. И тут вдруг Соня отошла от меня. Она забрала у меня это прекрасное тело. Там, где только что было ее тело, послышался вздох воздуха. Внезапно мне стало очень холодно. — Ник, — сказала Соня. «Кто-то у двери. Ох, Ник, это отстой, но кто то звонит.

Я быстро пришел в себя. Звонок снова зазвонил, старый гонг из более элегантного прошлого. Я внимательно посмотрел на покрасневшее лицо Сони. 'Ты . .. ?

Она кивнула. 'Да любовь. Вместе с тобой. Ты дашь мне мой халат, когда будешь выходить?

Я надавил и выбрался из ванны. У двери ванной я подобрал халат Сони и бросил ей. Потом я надел халат и открыл дверь.

Маленький смуглый мальчик улыбнулся мне. Его волосы надо бы было подстричь, но его карие, интенсивные глаза были умны. К тому же они казались лет на пять старше самого мальчика.

— Синьор Ник Картер? — спросил он голосом, выдававшим его возраст.

«Я?»

'Телеграмма.'

Он достал грязный поднос с телеграммой. Только это были две телеграммы.

Я взял верхнюю. 'Спасибо.' Я взял полдоллара с туалетного столика и протянул ему.

Он ждал. Он моргнул своими молодо-старыми глазами и изучал мою мочку уха.

Тогда я понял. — Я спросил. - Кому другая телеграмма?

Он подарил мне сияющую белоснежную улыбку. — Для синьорины . Ее нет в ее комнате.

"Я возьму ее." Я дал ему еще полдоллара и шлепнул его по заднице, когда он уходил.

Соня вышла из ванной и завязала халат. Я дал ей ее телеграмму и открыл свою .

Это было коротко и мило. Она пришло от Хоука. Он хотел, чтобы я немедленно приехал в Вашингтон.

Я посмотрел на Соню, пока она читала свою телеграмму. Потом я подумал о том, что она скажет. Что-то на случай, если что-то случилось... Я ждал. Наверное, это ничего не значило. Я подождал, пока она прочитает свою телеграмму, а затем сказал: «Надеюсь, у вас новости получше, чем у меня».

Она моргнула. "Я ожидала этого."

— Тебе обязательно возвращаться в Россию?

— Нет, — сказала она, качая головой. «Это от мистера Хоука. Я должна немедленно кое что сообщить в штаб АХ в Вашингтоне. .. '