Секрет падчерицы

6

Вскоре после полудня в кабинет Мейсона вошла Делла Стрит и сказала:

– Тебе опять придется пережить несколько неприятных минут, шеф.

– В чем дело? – спросил адвокат.

– Пришла Розена Эндрюс. Она необычайно раздражена, просто рвет и мечет. Глаза прямо горят от ярости.

– Как ты думаешь, зачем она пришла?

– Она ничего не говорит, только заявляет, что должна видеть тебя по чрезвычайно важному, сугубо личному делу.

– Что ж, ничего не поделаешь, Делла. Пусть войдет... Интересно, что это за женщина? Вдруг она выхватит из сумочки пистолет и начнет стрелять? Или же подойдет к столу и покажет когти?

– Она может сделать и то и другое. Она, по-моему, не считается ни с кем, если я правильно сужу о ее характере.

– Ты редко ошибаешься. Что ж, пусть войдет.

Делла Стрит приоткрыла дверь, и в кабинет прошла раздраженная двадцатитрехлетняя девушка. Ее голубые глаза излучали гнев.

– Вы – Перри Мейсон?

– Да.

– Я требую, чтобы вы не вмешивались в мои дела! Я еще не знаю, к кому именно обращусь с жалобой на вас, в ассоциацию адвокатов или в полицию...

Мейсон в удивлении посмотрел на нее.

– Я вмешиваюсь в ваши дела?

– Да, и вы это прекрасно знаете.

– Может быть, вы присядете и все подробно расскажете?

– Я не собираюсь этого делать. Этой ужасной рекламы в утренних газетах вполне достаточно. Мне известно, что мой отчим звонил вам вчера по срочному делу. Нужно отдать вам должное за этот план.

– Какой план? – поднял брови Мейсон.

– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Выловить банку, подменить письмо и вложить лишние полторы тысячи долларов и... Ради Бога, скажите, что вы собираетесь сделать, мистер Мейсон?

Адвокат улыбнулся и сказал:

– Но не сейчас, когда вы в таком настроении, мисс Эндрюс. Разговор произойдет только тогда, когда вы сможете взглянуть на дело совершенно спокойно.

– Но я желаю знать!

– Вы сейчас слишком возбуждены и не в состоянии внимательно слушать.

– Я имею право!

– Вы еще не объяснили мне, почему.

– Вы прекрасно знаете, почему. Это письмо было послано мне.

– Теперь давайте выясним, – спросил Мейсон, – письмо было точно адресовано вам?

– Вы прекрасно знаете, что да.

– Откуда я могу это знать?

– Возможно, от моего отчима, который все время сует нос в мои дела, нашел на моем столе письмо, прочитал его, а затем положил на место.

– А как вы узнали об этом?

– Я предусмотрительно пометила место, где лежало письмо. Мне просто хотелось знать, кто суется в мои дела.

– Должен ли я это понимать как отсутствие особой любви между вами и отчимом? – спросил адвокат.

– Ничего подобного. Я люблю его. Это внимательный, заботливый и беспокойный человек, который постоянно обо мне печется.

– Ну и что же мы сделали?

– Не знаю. Поставили меня в чертовски трудное положение. Я должна была передать шантажистам полторы тысячи долларов. Кто-то увеличил сумму до трех тысяч, кто-то в добавление к моим вложил еще полторы тысячи долларов. Вдобавок появляется некая кинозвезда в бикини. Ее фотография на первых страницах газет, деньги в полиции и... Откровенно говоря, слишком много придется платить.

– А что, от вас потребовали нового платежа?

– Нет еще, – ответила Розена, – но я чувствую, что это произойдет.

– Может быть, вы объясните мне, почему вы так уязвимы?

– Что вы имеете в виду?

– Почему шантажист выбрал именно вас?

– Я полагаю, что мы все уязвимы. В сущности, у каждого есть своя тайна.

– А что за тайна у вас?

– Это не ваше дело. Я понимаю, что вы пытаетесь как-то оградить меня, но я здесь именно потому, мистер Мейсон, что не нуждаюсь в вашем покровительстве. Я хочу сама вести свои дела.

– А мне бы хотелось, – заметил адвокат, – чтобы вы осознали, что, как только вы начнете игру с шантажистами, с вами будет покончено. Вы заплатите один раз, второй, третий, а затем будете платить до тех пор, пока у вас не выкачают все деньги.

– Никто не сможет обобрать меня до нитки. Просто я выигрываю время, вот и все.

– Выигрываете время? Для чего?

– Для того, чтобы повести свою игру. Я сама веду свои дела и не нуждаюсь в вашей помощи.

– Вы, случайно, не пытаетесь кого-нибудь выгородить? – спросил Мейсон.

– Это не ваше дело. Я говорю вам с глазу на глаз – держитесь в стороне от этого дела и не мешайте мне.

– Как вы не понимаете, что шагаете по зыбучим пескам. Вы погружаетесь с каждым шагом все глубже и глубже...

– Я знаю, что делаю, мистер Мейсон. Я хочу выиграть время. Именно поэтому я заплатила полторы тысячи.

– Затем они выдвинут новые требования.

– К этому времени они сломают себе шею.

– А вы очень решительная женщина.

– И изобретательная, – с улыбкой добавила она. – Не забывайте этого.

Мейсон в задумчивости посмотрел на посетительницу.

– Может быть, вы все-таки скажете мне, что у вас на уме, мисс Эндрюс. Я могу дать вам совет, который поможет, если так можно сказать, объединить наши силы.

Она резко покачала головой.

– Эта информация, о которой идет речь в письме, вам она известна?

– Да.

– Может, расскажете?

– Конечно же нет. Это мое и только мое личное дело.

– Вполне возможно, – сказал Мейсон, – что по каким-то причинам вы полагаете, что сможете выиграть несколько дней или недель, а затем изменить ситуацию в лучшую для вас сторону.

– Может быть.

– Неужели вы думаете, что с течением времени что-нибудь изменится?

– Да.

– Люди, приславшие письмо, звонили вам по телефону?

– Думаю, это вполне естественно.

– Они как-нибудь выдали себя?

– Я не собираюсь обсуждать это... Цель моего визита, мистер Мейсон, убедить вас не вмешиваться. Я не нуждаюсь в услугах адвоката. Я все делаю сама, у меня свои планы, я сама веду свои дела и не потерплю вмешательства. Поэтому прошу вас держаться в стороне от моих дел. Таково мое официальное заявление.

Произнеся эти слова, она резко повернулась и вышла из кабинета.

Мейсон повернулся к Делле Стрит:

– Попытайся дозвониться до Бэнкрофта.

Несколько минут спустя секретарша сказала:

– Он на линии.

– Алло, Бэнкрофт, – произнес Мейсон. – У меня только что была ваша падчерица. Она прямо-таки горела от ярости.

– Интересно, откуда она узнала о вас?

– Очевидно, ей стало известно, что вы звонили мне вчера утром и назначили срочную встречу. Она также уверена, что вы прочитали полученное ею письмо, пока ее не было дома. Вы положили его не на то место, и она это заметила.

– Что же хочет Розена? – спросил Бэнкрофт.

– Она заявила мне, что ей не нужен адвокат, что она сама в состоянии позаботиться о себе, что у нее свои планы, и она не хочет, чтобы я вмешивался.

– Меня не волнует, что она сказала, – ответил Бэнкрофт. – Делайте свое дело. Она молода, энергична и самоуверенна. Слишком самоуверенна. Она полагает, что может справиться с профессиональными шантажистами. Но как она ошибается!

– Может быть, – заметил Мейсон, – поскольку она знает, что вы видели письмо и беспокоится о вас не меньше, чем вы о ней, вам следует откровенно поговорить с вашей падчерицей? Вы можете с ней спокойно все обсудить.

– Нет, она должна первой прийти ко мне, первой сломать стену недоверия между нами. А до тех пор, пока она не доверяет мне, я не буду вмешиваться. Тем более, что письмо послано ей.

– Учитывая ее требования о невмешательстве в ее дела, я чувствую себя несколько связанным.

– Что вы имеете в виду?

– Я не могу выступать от ее имени.

– А вам не следует этого делать, – заметил Бэнкрофт. – Вы представляете меня. Я не хочу, чтобы в обществе стали известны кое-какие факты. Я должен этого добиться. Я имею полное право нанять вас как своего адвоката. Тем более, вы так опытны, что заставили шантажистов отступить. Делайте свое дело... Кстати, вам нужны еще деньги?

– Пока нет.

– Как только понадобятся, сразу же звоните. Но мне не хотелось бы, чтобы Розена оказалась в опасности.

– Хорошо. Мы сделаем все возможное.

– Допустим, шантажисты думают, что она обманула их?

– Вряд ли. Они скорее полагают, что кто-то из их же банды решил получить лишние полторы тысячи. Такова будет их первая реакция, ведь ваша падчерица делала все так, как они требовали. Далее, они уверены, что по ошибке выловили не ту банку, а шумиха в газетах заставит их изрядно понервничать.

– Тем не менее меня беспокоит безопасность Розены.

– У нее постоянная вооруженная охрана.

– И она знает об этом?

– Нет еще.

– А может узнать?

– Конечно.

– Тогда она может причинить вам массу беспокойства.

– К этому времени, – сказал ему Мейсон, – почти наверняка на первом плане будут другие события.

– Хорошо. Вам виднее, – сказал Бэнкрофт. – Однако мне хотелось бы, чтобы вы знали, что Розена очень решительна и вооружена.

– Что?

– Она вооружена. По крайней мере, я так думаю. Либо Розена, либо Филлис, моя жена, в общем, кто-то из них взял мой револьвер тридцать восьмого калибра, который лежал в ящике туалетного столика.

– Вы в этом уверены?

– Всего несколько минут назад я решил, что неплохо иметь револьвер под рукой и заглянул в ящик. Оружия там не оказалось. Либо Розена, либо Филлис взяли револьвер.

– Когда вы видели его? – спросил Мейсон.

– Он все время лежал в ящике.

– Меня интересует, когда вы видели его в последний раз?

– Точно не знаю, примерно неделю назад.

– Где сейчас ваша жена?

– Все еще в городе. Делает приготовления к благотворительному балу.

– Лучше было бы, если бы вы с ней приехали сюда. Небольшой семейный разговор при таких обстоятельствах был бы не лишним.

– Я-то не против, – ответил Бэнкрофт. – Но в данном случае инициатива в их руках.

– Лучше бы вы сделали так, как я сказал, пока Розена не проявила своей собственной инициативы и не воспользовалась вашим револьвером.

– О, Боже! Я не подумал об этом! – воскликнул Бэнкрофт.

– Что ж, подумайте, – сказал Мейсон и повесил трубку.