Сердце демона

Глава 28

Потерянное сердце

Кайдан

Это не могло быть правдой.

Так не должно быть.

Её голова покоилась на моих коленях. Руки безвольно упали на землю. Ресницы мягко касались кожи, а длинные растрепавшиеся волосы рассыпались по плечам легкими безмятежными волнами.

В эту секунду она выглядела такой умиротворённой, словно призрачное видение из далекого прошлого.

Мне отчаянно не хватало воздуха.

– Никс, – прошептал я, осторожно коснувшись её щеки: все выглядело так, словно в какой-то момент она просто уснула.

Но это было не так. И хуже всего то, что я ничего не мог поделать с этим. Мои силы оказались бесполезны, несмотря на то что я всегда мог возвращать людей к жизни. Я не умел воскрешать мертвых, но мог умело находить заблудшие души, потерявшиеся на грани, а затем возвращать их обратно, если они не пересекли обозначенные Ситкхой рубежи.

С ней все было иначе.

Сколько бы раз я не погружался в «Ан’Хан» – хранилище душ или переходной пункт, сколько бы не чувствовал между нами связь, найти ее так и не удавалось. А ведь я слепо верил, что главный завет вроде: «Переставшее биться сердце однажды – невозможно воскресить дважды» в данном случае окажется обманкой, очередной фальшью.

Смертельные раны? Убийственные яды? Сломанные кости? Я мог предотвратить это. Я мог спасти того, кто был на грани смерти. Но сердце?

Её сердце больше не билось.

Оно не билось.

Звук, который я слышал на протяжении стольких лет, как животрепещущую мелодию, благодаря которой хотелось жить, хотелось чувствовать и…позволить себе любить, оборвался навсегда.

И я ничего не мог с этим поделать.

Он просто затих.

Безвозвратно…

Навечно.

Я закричал в голос, устремив взгляд на рассеивающиеся тучи, сквозь которые пробивались яркие лучи солнца. Но боль внутри раздирала на части. Я буквально чувствовал, как во мне вспыхивает смертоносное пламя, охватывающее каждую клеточку тела.

Она мертва.

Мертва.

«Мертва» – неустанно шептал мой внутренний голос, словно я и без того не видел это собственными глазами. Словно я не позволил сделать это лично!

– Кайдан!

Этот голос…

Он вывел меня из оцепенения, заставив едва заметно вздрогнуть.

Медленно обернувшись, продолжая удерживать её тело и баюкать в своих объятиях, я увидел Шейдана, то, как его взгляд медленно опустился ниже и…

– Никс… – тихий шепот, подобный ветру, слетел с его губ, а затем он кинулся вперёд, рухнув на колени прямо перед своей сестрой.

Его руки в спешке начали прощупывать её тело на манер смертельных ранений, чтобы, выявив причину, можно было все исправить. С хаотичным беспокойством он коснулся слабой голубой жилки на её шее, а затем замер, боясь пошевелиться.

Я видел, как он сглотнул, а после заторможенно моргнул, словно все ещё пытался сопоставить факты, которые были прямо перед ним. Как испуганно вздрогнули его пальцы, когда он повторно попытался нащупать пульс, и как неуловимая тень пронеслась мимо нас, опутав своим замогильным холодом. В тот миг он, наконец, понял, что произошло.

Дан резко замотал головой, коснувшись лица сестры.

– Этого не может быть… – глухо прошептал он, в то время как мой взгляд неотрывно блуждал по её лицу, по светлой, нетронутой загаром коже, по каждой приступающей венке, пересохшим губам. Её тело медленно остывало.

Она таяла у меня на глазах.

Словно несбыточная мечта.

Словно звезды, затерявшиеся в сумраке.

Словно прощающаяся душа…

– Как…Как это случилось?! Почему она…почему она лежит здесь? Что произошло?!

Он толкнул меня в плечо, но я не сдвинулся с места. Лишь поднял на него остекленевшие глаза и сказал то, что знал и так:

– Тьма всегда берет свое. Плата – неизменная данность для того, кто хоть как-либо использует её. Лайникс уничтожила эту тьму, а та безжалостно уничтожила её сердце. Она умерла, Дан.

Я сглотнул и снова повторил, будто и сам все ещё пытался поверить в это:

– Она умерла.

В его глазах появились слезы.

– И ты ничего не сделал?! Ты знал и ничего не сделал?!

– Ты тоже знал. Но позволь напомнить, – почувствовав нарастающую ярость, едва сдерживаясь, сказал я сквозь стиснутые зубы, – именно ты позволил ей сделать этот выбор.

– Я не мог иначе! Ты же знаешь её! Но ты…

Слезы потекли по его щекам. И как это бывало в детстве, он даже не пытался остановить их, чтобы скрыть свою слабость. Потому что считал это проявлением человечности. Он прекрасно умел сдерживать чувства, но если уж они вырывались наружу, то не подавлял их, а давал им волю, проживая достойно каждую эмоцию.

Мой взгляд снова упал на умиротворённое лицо Лайникс. И сердце в груди болезненно сжалось. Поднимающийся жар медленно опалял кожу: моя темная сущность бесновалась. И я едва ли мог сдержать её, чтобы в приступе безудержного горя не превратить это место и всех, кто здесь находился, в адскую яму.

Меня останавливал лишь тот факт, что он был прав.

Я не уберег ее.

Все это время я просто оставался в стороне, несмотря на чувства, которые испытывал к ней на протяжении стольких лет.

Я поцеловал её, а затем трусливо отступил, сделав не один, а сразу несколько шагов назад.

А теперь…я чувствовал влагу, стекающую по моим щекам. Я не знал, что такое слезы и что может их вызвать, заставив потерять контроль над своими чувствами настолько. Но лишь до этого момента, когда я вдруг осознал собственную слабость по-настоящему.

Все это время я упорно закрывал глаза на то, что было единственно важным для меня. И лишь потеряв, я, наконец, смог понять, как сильно ошибался и как поддался собственному страху, прикрываясь ложными постулатами.

– Ты…плачешь? Кай, черт, ты реально плачешь?

Забавно.

Я даже усмехнулся. Зло, раздраженно и совершенно отчаянно. В каждом отзвуке угадывались ломаные и кривые, наполненные болью и самоистязанием.

Я не чувствовал, каково это, когда слабость вырывается наружу, когда чувства превращаются в хрустальные капли и обличают все твои страхи, переживания и пороки. До определенного момента я и правда не знал, что способен на какие-либо чувства, пока не повстречал взбалмошную сумасшедшую девчонку.

В тот момент я не знал, кем она станет для меня. Но уже тогда, взглянув в её испуганные глаза, мое сердце забилось так, как никогда не позволяло себе до этого, заставив на мгновение подумать о том, что она способна перевернуть весь мой мир.

Между нами повисло молчание: оно было липким, холодным и удушающим. Растерянность, отрицание и в то же время неизбежность преследовали нас, заставляя терять отголоски реальности.

«Что теперь делать?» – этот вопрос неумолимо читался во взгляде каждого, в то время как со стороны доносились победные торжествующие голоса.

– Мне кажется, что это сон. Просто глупый, ничего не значащий кошмар, – неожиданно тихо проговорил Дан, продолжая удерживать Лайникс за руку, едва касаясь тонких пальцев, чтобы все ещё ощущать её присутствие рядом.

Я молчал, продолжая бездумно разглядывать траву под ногами. Видеть её такой было невыносимо-мучительно. А осознавать, что виной тому стал ты сам, катастрофически. Каждая мысль, вдох, биение сердца – уничтожали меня. Я чувствовал себя живым разлагающимся трупом.

– Она не могла умереть. Она ведь…не могла оставить меня одного. Она обещала… – снова и снова повторял Шейдан, не переставая хвататься за неё, словно утопленник, всеми силами желающий выбраться на поверхность и сделать хотя бы единственный глоток воздуха.

Это было настолько сюрреалистично, что я больше не мог вынести эту ношу.

– Неужели ничего нельзя сделать? – сказал он с такой надеждой, когда взглянул на меня покрасневшими глазами. – Неужели мы не можем воскресить её? На кой черт нам дарование Богов, если мы даже не способны вернуть к жизни дорогого человека?!

Его глаза отражали гладь безмолвного океана во время сильного шторма. Магия пульсировала в каждом вздохе, проявляясь в увядающих цветах и медленно теряющих окрас листьях.

Я нахмурился.

Снова перевел взгляд на Лайникс.

«Неужели мы ничего не можем сделать?» – Его слова, словно высеченная на камне молитва, то и дело звучали в моих мыслях.

«Неужели мы ничего не можем сделать?»

Ничего?

Ничего?

Ничего?

Все смешалось в сплошную какофонию: звуки воспринимались хаотичным бессмысленным нагромождением. Мысли смешались в кучу. Воспоминания то и дело мелькали яркими образами перед глазами. Настоящее, неожиданно ставшее прошлым, заставляло сердце биться чаще. Я чувствовал себя зверем, загнанным в ловушку.

Неужели…ничего?

И снова призрачные видения, заставляющие терять нить с реальностью…

Её звонкий смех.

Соблазнительная, но такая светлая улыбка.

Тяжелый, но в то же время наивный взгляд с дьявольской чертовщинкой, скрывающейся на дне.

Её смелые касания и мягкое сбивчивое дыхание с вечно борющимся сердцем.

Сердцем…

Мой взгляд снова невольно упал на Дана. Он пытался сотворить какое-то заклинание. И погрузившись в себя, я упустил момент, когда из его носа потекла кровь, окрашивая губы в алый.

Я встрепенулся, поняв, что он пытается выйти за пределы собственного дара, и спешно остановил его, заставив перестать бормотать странные слова.

Он наградил меня поистине убийственным взглядом, лишенным и проблеска человечности, словно на мгновение его рассудок помутился. Поэтому, стараясь совладать с собственным безумием, я хладнокровно выдал:

– Я знаю, что надо делать. Знаю, как вернуть её к жизни, только вот…

– Что? Говори же!

Зажегшийся в его глазах огонь заставил меня сглотнуть и действовать.

– Ты, наверное, слышал, что если демон находит свою истинную пару, то его сердце больше не принадлежит ему.

Дан моргнул. Едва заметно нахмурился. Но промолчал, кивнув, дав мне возможность продолжить, несмотря на все наши предыдущие разногласия.

– Так вот, в случае непредвиденной ситуации мы можем отдать свое сердце нашей паре.

– То есть как это – отдать?

– Взять и отдать.

На мгновение он замер, ошарашенно уставившись на меня, а затем выдавил из себя:

– Ты хочешь сказать, что… можешь отдать ей свое сердце в буквальном смысле?

Я уверенно кивнул.

Его губы дрогнули.

– Н-но…

– Я буду жить, – поняв некоторые сомнения, отразившееся на его лице, спешно заверил. – В этом и заключается особенность демонов. Наша пара – и есть наше сердце. Пока она жива, пока её сердце бьется, мы продолжаем полноценно существовать.

– Выходит…

– Мы можем попытаться спасти её, только…

– Только? – недовольно переспросил он, кажется, теряя терпение.

У всего есть цена.

– Сердце приживется лишь в том случае, если она…чувствует ко мне то же самое и нас благословят Духи. Если же нет, то, попытавшись, умрем мы оба.

– Ты, должно быть, шутишь, Тай? Потому что мне сейчас ни черта не смешно! Я не собираюсь терять ещё и тебя!

На этих словах мое терпение все же лопнуло, и тогда я сказал:

– А я не собираюсь терять её! Ты понимаешь, адские гончие?! Понимаешь? Я уже мертв! Так какая разница? Если у нас есть шанс, то мы должны воспользоваться им!

С минуту, может быть, дольше, мы буравили друг друга взглядом. И в этот момент он напоминал мне свою сестру с её неуёмным любопытством и катастрофическим упрямством. В этих глазах сейчас я видел то же неутолимое горящее пламя.

– Так что ты решил? – сухим ломким голосом спросил я, снова вернувшись взглядом к безликой тени, в которую превращалась эта девушка.

Она была прекрасна в своей непорочности и невообразимой смелости. Но в то же время было трудно не заметить первые признаки смерти, подкравшиеся незаметно в столь юном возрасте.

– Делай все, что потребуется. Но ни одна живая душа, кроме нас с тобой, не должна знать о том, что здесь произошло. По крайней мере, пока все не решится, – с легким нажимом уверенно проговорил он, а затем перевел взгляд на свою сестру: – Ты будешь жить, Никс. Никто и ничто не сможет нас разлучить.

Я сглотнул.

Перевел дыхание.

После чего осторожно коснулся её руки и бросил выжидательный взгляд на друга. Он согласно кивнул. И я подхватила тело Лайникс, аккуратно прижимая его к своей груди.

Мы встретились с ним взглядом.

– Мне потребуется твоя помощь, чтобы провести необходимый ритуал и все подготовить.

Он неотрывно продолжал смотреть на свою младшую сестру, когда сказал:

– Что мне делать?

– Я все объясню. Но не здесь.

Дан неоднозначно вскинул бровь.

Я вздохнул и сказал:

– Мой дом – самое подходящее место.

– Ты имеешь в виду городскую квартиру?

– Я имею в виду свое родовое поместье.

– У тебя есть поместье?! – ошарашенно выдал друг, и я тяжело вздохнул, спешно пояснив:

– Есть. Но сейчас не время для слезливых историй. Жизнь Лайникс – вот что по-настоящему важно. И больше ничего.

Он угрюмо поджал губы, словно на краткое мгновение успел позабыть о том, что его сестра уже одной ногой за гранью. Но затем уверенно кивнул.

– Ты прав. Нам стоит поспешить.

Я протянул парню руку. Он, не задумываясь, взял её, чтобы после очутиться в кольце из плотного мрака, а затем перенестись в родовое поместье моей семьи – Гронн-Торн.