Сердце Дракона. Десятый Том. Часть 2

Глава 900

Глава 900

Вокруг Хаджара под потоками яростного пламени, плавилась земля. Он выглядел черным пятном в океане алого багрянца, который землю в лаву обращал. Потоки раскаленной магмы стекали вниз, а Хаджар стоял на единственном островке “спокойствия”.

Вокруг него вскипала сама твердь, а над ним ярился огненный великан, давящий на титанический клинок, которым собирался если не рассечь, то раздавить вставшего у него на пути жука.

Что же, теперь Хаджар понимал, почему бой с воином-молнией отнял у него так много времени. Если он не ошибся, то этот воин был никем иным, как сыном и наследником Прокладывающего Путь племени Тулеп’Харус. Так что племя потеряло не только сына Говорящего, но и сына Прокладывающего Путь.

И, когда Хаджар понял, что все внимание огненного великана было сосредоточено исключительно на нем, он выкрикнул:

— Эйнен! Сейчас!

Из тьмы, позади отряда, появился облаченный в Радужную Обезьяну островитянин, на спине которого повисла Дора. Эльфийка взмахнул руками и весь отряд окутали нити зеленой энергии, а затем они разом рухнули внутрь тени Эйнена.

Стоило только аурам отряда пропасть из потока Реки Мира, как Хаджар, зарычав не хуже истинного Хозяина Небес, использовал весь свой максимум.

Он направил остатки энергии из Ядра в физическое тело и, крича что-то воинственное, оттолкнул меч огненного гиганта в сторону. Затем, согнув колени, он бросил себя в неистовом рывке.

Земля под его ногами взорвалась лавой и каменными клыками, её пронзавшими.

Черный туманный дракон впервые взвился не вдоль земли, а прямо к небу. Черный Клинок сверкнул, поглощая крупицы света. А огненный монстр взревел, когда полоса тьмы отсекла ему один из рогов.

Гигант попытался дотянуться до противника своим монструозным клинком, но тот лишь рассек воздух рядом с крыльями синей птицы Кецаль, за доли мгновения скрывшейся из виду.

— УНИЧТОЖУ! — донеслось в след Хаджару, бегущего по облакам прочь от места битвы.

За его спиной оставалось выжженное, залитой кипящей кровью, устланное остатками от тел Тулеп’Харус, поле. А рядом, в озере, полном русалок, уже скрылась окончательно разрушенная, поддавшаяся времени, гробница древнего Императора Драконов, который, все же, дождался своего преемника.

И теперь, где-то там, на дне озера, под охраной русалок, будет спать Клинок Мертвой Души, ждущий когда придет тот, кто будет достоин взять его в свои руки.

Такими не оказались ни Дерек, ни Хаджар.

— Это уже входит во вредную привычку, — прокряхтел Хаджар.

Не без труда он принял полулежачее положение и, опершись спиной о ствол дерева, на секунду закрыл глаза. Когда же он их открыл, то нашел себя лежащим под циновкой около костра.

Пламенем занимался Карейн и Дора. Несмотря на то, что Эйнен и эльфийка не принимали участие в сражении, лучше и целее всех, по какой-то неведомой причине, выглядел именно Карейн.

Собственно, именно он и бегал от костра к раненным, поправляя им бинты, заливая в рот какие-то зелья и раздавая алхимию. Лекарства же готовила Дора. Эльфийка выглядело бледно и устало, но исправно толкла что-то в ступке, постоянно подпитывая её энергией и шепча самые разные заклинания.

Хаджар улыбнулся.

Теперь он понимал, почему в Семи Империях магия имела в себе, в отличии от техник оружия, еще и обязательную словесную составляющую.

Ведь те же техники можно было призывать и молча, слова лишь помогали разуму и сознанию сконцентрироваться. Что, в итоге, значительно сокращало затраты энергии.

А вот магии — внешней энергии слова были просто необходимы.

Проклятые Talesh…

Эйнен, который с полувзгляда, до начала битвы, понял план Хаджар, сейчас был погружен в глубокую медитацию. После транспортировки по тропам теней такого количества адептов, удивительно, что он вообще мог держать вертикальное положение тела.

Остальные же, с разными степенями травм, либо тоже медитировали, либо продолжали поспешно залечивать травмы.

Посмотрев на принцессу Акену, Хаджар мысленно печально вздохнул. Всю её спину, от правой лопатки до места, где появляется аппетитная округлость, теперь пересекал уродливый шрам. Может с ним, в Даанатане, что-то и сделают, но такой же гладкой, как и прежде, кожа Акены не станет даже после перехода на следующую ступень развития.

Поймав на себе взгляд Хаджара, она нарочито медленно подняла одежды и, слегка поежившись, поднялась и пересела к нему поближе.

— Простите, ваше императорское высочество, что я…

— Я же говорила, — она шутливо нахмурила брови. — зови меня Акеной.

— Хорошо, — кивнул Хаджар. — прости, Акена, что из-за меня ты не выполнила наказ отца.

— Почему же не выполнила, — поозиравшись по сторонам и поняв, что на них сейчас не смотрят, девушка достала из пространственного артефакта небольшой пергамент, а затем так же быстро убрала его обратно.

— Что это?

— То, зачем меня послал отец, — прошептала принцесса.

Хаджар не особо понимал, что происходит. Ведь он точно помнил, что был в сокровищнице один. Ну, если не считать психопата-Дерека и духа артефакта. Причем кто из этих двоих выглядел более невероятным и сюрреалистичным, Хаджар пока так и не решил.

— Когда ты исчез, то тот неспокойный дух Хозяина Небес решил с нами пообщаться, — начала свой рассказ Акена. — Хотя, не с нами, а скорее со мной и Реккой. Анетт он так и оставил в обморочном состоянии.

— И о чем вы разговаривали? — слегка напрягся Хаджар.

В его разуме мгновенно всплыли сцены, где далекий предок рассказывает о своем потомке то, что тот хотел бы сохранить в тайне.

Будет очень неприятно, если дочь Императора Дарнаса узнает, что находится в непосредственной близости от человека, который может предъявить требования на престол Страны Драконов.

И вряд ли хоть кого-то будет волновать, что Хаджар не собирается этого делать.

Он и сейчас чувствовал себя пешкой в игре Моргана, а так — превратиться, в лучшем случае, в разменную монету, а в худшем — в ферзя.

Потому как хуже, чем быть пешкой в чьей-то игре, может быть только позиция центральной фигуры. Потому как если пешка еще может “сбежать” с доски и поля, то вот ферзь…

— Ты не поверишь, — прыснула улыбающаяся Акена. — он спрашивал нас о том, что сейчас в моде в столице Дарнаса и какие нравы с женщинами. И сетовал, что раньше Императорам не дозволялись мелкие интрижки и он умер, так и не “нагулявшись”.

Хаджар недоуменно “похлопал” глазами, а потом решил, что это вполне в духе подобных сущностей.

— И спросил, в благодарность за беседу, чего бы мы хотели из его сокровищницы.

Спросил в благодарность… Значит как “чужим” девкам услугу сделать, так почивший Император с легкостью и радостью, а как потомку помочь, так очередные, проевшие плешь, испытания.

— Что попросила Рекка? — спросил Хаджар.

Акена слегка нахмурилась.

— Ты не хочешь знать, что это за свиток?

Хаджар пожал плечами.

— Уверен, что тебя связывают клятвы, которые не позволят никому этого рассказывать. Или я не прав?

— Прав, — кивнула Акена. — но дело не в том, что ты знаешь, что девушка знает. А в том, чтобы показать девушке, что тебе не все равно.

Хаджар едва было не подавился воздухом.

— Рекка попросила лекарство, а какое — я не знаю.

Хаджар посмотрел на представительницу клана Геран. Та бинтовала свое, пронзенное копьем, бедро. Благо не пострадала ни кость, ни энергетические каналы, только плоть.

Свои клинки-паразиты она держала рядом.

Лекарство значит…

Мысли Хаджара, сбившиеся в не самое приятное русло, перебил вскрик очнувшейся Анетт.

— Очередной тяжелый разговор, — вздохнул Хаджар и поднялся.

Не без помощи Акены.