Сердце Дракона. Десятый Том. Часть 2

Глава 917

Глава 917

Мальчишка, высокий для своих лет, но худой. С покрытым веснушками лицом, в распахнутой рубахе, бежал сквозь поле ржи. Он побежал к дому, который стоял на холме, а вокруг него в такт порывам ветра качались золотые колосья.

Отец косил траву. Братья и сестры играли с пастушьими псами, а мать сидела на крыльце.

— Мама, — мальчишка обнял мать и прижался щекой к её животу.

Теплые, мягкие пальцы, зарылись ему в волосы.

— Все хорошо, мальчик мой? — прошептала она ему на ухо.

— Да, — слезы катились по его щекам. — теперь хорошо…

— Тогда иди, — она легко подняла его, потерлась своим носом о его и поставил на землю. — поиграй с братьями и сестрами.

— Угу, — мальчишка вытер слезы и широко улыбнулся. — Конечно!

Он уже сорвался с места, но затем обернулся и несколько боязливо посмотрел на мать.

— Ты ведь не исчезнешь?

— Нет, — покачала она головой. Длинные, рыжие волосы, стянутые в тугу косу, почти доставали до земли. — больше никогда не исчезну.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, а затем дети во дворе закричали:

— Макин! Братик Макин! Беги скорее к нам!

— Да! — откликнулся мальчик. — Уже бегу!

И побежал…

Хаджар лежал на холодном камне. Совсем один. В темном, холодном подвале, который должен был стать его могилой, а стал местом, скрывшим его от всего мира.

— Кто бы мог подумать, да? — пробормотал он сквозь подступающую дрему. В данный момент в нем находилось сразу две алхимические пилюли высочайшего сорта. Одна их них, облаченная в защитную пленку, должна была открыть ему вид на путь, простирающийся за пределами Истинного Королевства. А вторая — отправить в мир Духов. — Почти десять лет назад я забрал у Патриарха секты Черных Врат эту проклятую пилюлю, а сейчас она спасла мне жизнь. Иронично… Запрос!

[Обрабатываю запрос… Запрос обработан. До расшифровки объекта “метка Духа Меча” осталось 31 час… 42 минуты… 16…15…14 секунд]

Как и думал Хаджар, обряд лишения имени не только забрал у него имя Дархана, но и сильно ослабил метку Духа.

Настолько, что теперь нейросеть успевала разобраться с ней до того, как Хаджар отправился бы к праотцам. Потому как, последнии дни, дали ясно понять — его душа умрет раньше, чем нейросеть взломает метку.

— А ведь все так начиналось…

Когда, почти четыре года назад, Макин, якобы, случайно наткнулся на Эйнена и применил к тому легкое, почти незаметное заклинание разума, все выглядело как минимум странно.

Затем, когда Макин предложил Эйнену стать его личным учеником, все стало еще туманнее. Но, как говорят, держи друзей близко, а невероятно могущественных магов, которым от тебя что-то нужно — еще ближе.

Эйнен согласился. И, буквально через месяц, выяснилось, что Макину требовалось на самом деле — ему нужен был Хаджар для своей жуткой пилюли.

Вернее, не сам Хаджар, а его имя.

На тот момент Хаджар с Эйнено уже несколько месяцев как принесли братские клятвы. Еще тогда — на утесе Подземного Города в Море Песка.

И эта клятва являлась еще более редким событием, чем нахождение истинной любви — спутника или спутницы жизни. Ведь, так или иначе, такие люди находились. Пусть крайне редко, но все же.

А вот настоящий друг — друг, с которым связывали прочнейшие узы, такое происходило куда реже. То, что Хаджар имел с Неро, было, на самом деле, зовом их крови. Они изначально являлись братьями и, может сами того не знали, но кровь звала их друг к другу.

Эйнен… другое дело.

Это был человек, которому Хаджар доверил бы свою душу и то же самое сделал бы и сам островитянин.

Братская клятва с легкостью преодолела заклинание Макина и с тех пор Эйнен погрузился в опасную, двойную игру. Но скользкий пират и контрабандист умудрился обхитрить Наставника школы Святого Неба и не только выучиться (выкрасть) у него многие знания, связанные с магией, но и, в итоге, отнять эту самую пилюлю, подменив её на ту, что все эти годы хранил Хаджар.

Их план, который они придумали еще несколько лет назад, наконец, сыграл.

И не просто сыграл, а с помпами и фанфарами. Как по нотам. Настолько гладко, что это даже пугало.

— Гладко, — прохрипел Хаджар. — да уж…

В одиночестве, в темной камере, где единственным источником света служил лишь алхимический костер, он мысленно возвращался в тот год, который провел в темнице королевского дворца Лидуса.

— Я иду… — прошептал Хаджар и его сознание погрузилось в волшебную дрему.

— Вы знаете, я ожидал чего-то более жуткого, — Карейн, облаченный в свои белые, с виду дорогие, но повседневные одежды, на деле являвшиеся Божественными Доспехами, стоял на вершине каменного укрепления.

— Кажется, если мне не изменяет память, — Том стоял рядом с ним. — Твой отец собирался отдать эти доспехи наложнице.

— Мой отец много говорит, — пожал плечами Карейн. — но, уверяю тебя, я бы первым надел их на наложницу, чтобы потом с неё же их содрать. Тебе, малышь Том, не понять.

Динос стал пунцовым под цвет энергии, кружившей вокруг него.

— Умереть девственником, — вздохнул Карейн. — что за ужасное проклятье, малыш Том. Мне тебя даже жаль.

— Заткнись, Тарез, — прорычал младший наследник Хищных Клинков. — я сегодня не умру!

— Я знаю, Том, я знаю, — закивал сын богатейшего торговца Семи Империй. — просто сомневаюсь, что, хоть однажды, кто-то, будь то мужчина или женщина, по своей воле согреет тебе ложе.

Том грязно выругался и замахнулся мечом, но между двумя аристократами тут же возникла Дора. Закованная в доспехи, с тяжелым молотом в руках, она, несмотря на малый рост, выглядела живой осадной башней.

— Если вы хотите с кем-то подраться, то, посмотрите внимательнее перед собой, уверена — найдете себе противника по плечу.

— А красотка-эльфийка… без обид, Эйнен, — Карейн кивнул стоящему рядом островитянину. Заключенный внутрь Радужной Обезбяны, вооруженной клыком-копьем и щитом, похожим на черепаши панцирь, он не обращал внимания на словесную перепалку. — права она, малыш Том. Вон, смотри, сколько претендентов на твою постель.

— Я убью тебя, Тарез.

— В очередь, юноша, в очередь, — засмеялся Тарез, но несмотря на смех, взгляд его был цепок и тверд. — Проклятье… сколько же их там.

Весь отряд, за исключением Анетт, Акены и Хаджара, стоял на вершине укрепление.

— Хорошо хоть Император выделил нам армию, — поежилась Дора.

За их спинами расплескалось море стали. В небо поднимались штандарты со знаменами. Ржали кони и рычали, ревели, свистели боевые ездовые животные.

В небе застыли в боевом построении тысячи военных кораблей.

Пятый легион, целая армия, выдвинулась на встречу одному лишь Великому Герою Ласкана. Вот только следом за Дереком, на груди которого в каменном ожерелье качался почерневший лист Древа Жизни, тоже двигалась армия.

До самого горизонта, закрывая небо зелеными тучами, исторгавшим болотные молнии, шли мертвецы. Их было в десятки раз больше, чем солдат, собравшихся за спинами отряда.

А над их головами летели корабли призраки. С пробитым дном, порванными порасума, накренившимися мачтами. У некоторых не было пушек, а у тех, что были, дула оказывались развороченными. Но их было столько, что они полотном укрывали зеленое небо.

Первые ряды мертвецов, облаченные в доспехи, с таким же истерзанными штандартами, держали в “руках” самое разнообразное оружие.

Позади них, около горизонта, шли мертвые с вилами, топорами, косами и серпами. Мужчины, женщины, молодые, старые, дети…

Их было столько, что не было никакого шанса сосчитать.

— Пока нет настоящей армии Ласкана, — Карейн явно кого-то передразнивал. — я не отправлю основные силы в бой против одного адепта. Проклятье! Император нам даже Великого Героя не выделил! Да из элитных адептов, здесь только мы с вами!

— Ты причислил меня к элите, Карейн? — хмыкнул Том, опускающий забрало шлема.

— Предсмертная лесть, юноша, — Карейн взмахнул рукой и часть одежд, поднявшись, обмотала ему лицо и шею. — Ну, кто первым уложит сотню тысяч мертвяков, тот самый горячий парень в столице?

— Ты псих, Тарез.

— А ты зануда, Динос, но я же не жалуюсь, — пожал плечами Карейн, а затем, повернувшись лицом к Пятому Легиону поднял меч в небо. — В БОЙ!

Прокричал он и первым кинулся в сражение против моря мертвецов.

Эйнен, перед тем как отправиться следом, кинул последний взгляд на стены неприступной столицы.

— Поторопись, брат мой, — прошептал он и побежал следом.

Хаджар открыл глаза. Высокая трава заменили темные стены лаборатории, а чистое, безоблачное небо, её потолок.

— Мир Духов… — произнес он, а затем отдал приказ. — Таймер.

[Обрабатываю запрос… запрос обработан. До смерти носителя осталось 72 часа 3 минуты 14… 13… 12 секунд]