Сердце Дракона. Десятый Том. Часть 2

Глава 914

Глава 914

Элейн, стоя у витража на вершине северной башни баронского дворца Лидуса, смотрела на то, как рушилась гора, где некогда стоял замок их предков.

Карточным домиком она расползалась в разные стороны и огненный покров, летящий на неё с небес, выглядел саваном укрывающим обрывки воспоминания о прошлом.

— Что за чудовище может обладать такой силой, — прикрывая рот ладонью, проговорила Элейн.

Бывшая королева, ныне баронесса, она держала себя за плечи. Ужас от того, что открылось её взору, нельзя было скрыть. Тем более от взгляда светловолосого Ренана.

Её жениха и будущего отца её ребенка — наследника рода Дюран. Пусть не принца, но будущего барона.

— Великие Герои, — Ренен приобнял будущую жену за плечи. — те, кто стоит не пике силы Семи Империй. Только они обладают подобной мощью. Но, что мог Великий Герой забыть в твоем баронстве, любимая? И как твой брат с ними связан?

— Великие Герои? Значит они — сильнейшие?

— Именно так, — кивнул Ренен. — война, по-сути, решится так, как решатся поединки между ними. Даже один Великий Герой стоит пяти легионов. Сражаться с ними — все равно, что биться с богами. Я лишь раз видел ярость Великого Героя Оруна, наставника твоего брата, и этого хватило, чтобы усомниться в том, не является ли он Дергером, скрывшимся под маской плоти и крови. Что Хаджар мог…

— Если они сильнейшие, то он сразится с ними, — глаза Элейн внезапно вспыхнули ярким, яростным пламенем. — Он сразится с каждым из них и их головы оставит позади себя.

— При всем уважении к Беузмному Генералу, Элейн, он лишь Рыцарь Духа. Может и ученик почившего Оруна, да примут его праотцы, но Рыцарь Духа. Он даже Истинного Королевства не познал. А Великие Герои… даже несколько Безымянных не смогут сдержать хотя бы одного из них. А сколько таких у Ласкана и Дарнаса на самом деле — никто не знает. Твой брат, он безумен, если думает, что…

— Он не думает, — покачала головой Элейн. Она смотрела на то, как рушится гора, но ни тени сомнения не появилось в её душе. — Все вокруг него думают, но он — нет. Он лишь ставит цель и идет к ней. Не видя ничего вокруг себя. Кто-то считает это глупым, кто-то невозможным. Кто-то — безумным. Но таков мой брат — Хаджар. Таким его сделали мои мать и отец. Няня, Мастер и Южный Ветер. К тому же… к тому же… — Элейн запнулась. Она прижала руки к животу и улыбнулась. — Он мне пообещал, что вернется и мы с ним встретимся на нашем старом месте.

Затем она подняла глаза к исчезнувшей в океане пыли и гари горе.

— Я буду ждать, брат мой… Как и обещала — я буду ждать тебя на нашем месте. Возвращайся поскорее…

— Ты выглядишь паршиво, Дерек, — Танигед, в своей привычной манере, полулежал на облаке.

Оно застыло в полуметре над землей, а Великий Герой Танигед Облачный, вальяжно на нем развалившись, пил, взахлеб, вино и, вытирая губы тыльной стороной ладони, разглагольствовал.

Он никогда не нравился Дереку.

Это чувство было взаимным.

И, если бы не прямой приказ Императрицы-Регента Кельсы, матери законного Императора Ласкана, он бы и на пушечный выстрел не подошел к Танигеду, не то что действовать с ним плечом к плечу.

— Заткнись, Танигед, — прорычал Дерек. — ты выполнил свою часть задания и можешь проваливать туда, куда только захочешь.

— Выполнил, — кивнул Великий Герой и опрокинул в горло еще немного вина. — но хочу посмотреть, загнешься ты от своего заклинания или нет. Если загнешься — можно я тебя не буду сжигать. Ты так дерьмово выглядишь, что, наверное, будешь нестерпимо вонять. А я только недавно, наконец, снова пропах вином. Обожаю его запах. Терпкий. Приятный. Совсем не как.

— ЗАТКНИСЬ! — рявкнул Дерек.

Его Истинное Королевство Меча на мгновение раскрылось и, опутав территорию в сотни метров, ударило по душе Танигеда. Но тому стоило лишь слегка дернуть горлянкой с вином, чтобы разбить чужое Королевство.

Дерек сплюнул кровью и схватился за грудь. Весь в бинтах, наполовину облысевший, с выпавшими передними зубами и длинными ногтями-когтями, он действительно мало чем напоминал того пылкого юношу, что заявился на Турнир Великих при дворе Императора Ласкана. И, раскидав всех вокруг, даже наследников крупнейших аристократических родов, продемонстрировал свою неистовую мощь, стал новым Великим Героем.

И уж тем более он не выглядел тем свирепым воином, который в одиночку истребил поголовье степных орков приграничья, за что и получил свое прозвище.

— Не дерзи мне, щенок, — в голосе Танигеда звучала буря. — я сражался с Дарнасом еще в те времена, когда предки твоих дедов мыли возились палками в дерьме. И уже тогда моя имя гремело на все Семь Империй.

Дерек проигнорировал слова “напарника”. Напыщенный ублюдок из аристократического рода. Он понятия не имел, что такое жизнь мелких баронств.

Что такое выживание на краю империи, когда столице плевать на то, что происходит в дальних регионах. Что такое — жить, зная, что никогда не достигнешь даже тени той силы и свободы, которой обладали простые горожане столицы.

Танигед никогда не был слабым и потому не ценил своей силы.

Он был не таким, как Дерек.

Не таким, как проклятый Дархан…

— Эй, игрушка, пойдем-ка отсюда, — Тангед поднялся на ноги и облако понесло его к пришвартованному в небе кораблю. — Оставим этого безумца. Слишком провонял он уже. Как говорят — можно вывезти адепта из степи, но не степное дерьмо из адепта.

Танигед засмеялся и, взмахом руки, создал облако под ногами закованного в сталь, недвижимого великана в руках которого застыла могучая секира с костяной рукоятью.

Кроме самого Танигеда, Дерека и нескольких поседевших от увиденного ужаса матросов, никто и знать не знал, что эта рукоять была сделана из костей самой “игрушки”.

Костей, заживо вытянутых из тела…

И это было далеко не самое страшное из заклинаний, с которыми Дерек, натурально, игрался со своем пленным Дарнасцем, превратив его в своей молчаливого и безвольного раба.

— Конченный ублюдок, — прошептал Танигед, оставив Дерека возиться с волшебными знаками на земле. — если Ласкан собирается победить в войне таким способом, то я отказываюсь в этом участвовать. Пока сражаются мертвецы — ни один аристократ не шагнет через границу с Дарнасом… В этом нет чести и славы!

Дерек не слышал того, что говорил Танигед Облачный. Закончив чертить сложнейшие узоры на сырой от дождя земле, он положил в их центр алый лист и начал читать неслышимые никому, кроме него, Слова Мертвых.

Ясное, полуденное небо, постепенно затягивали черные тучи из которых били неестественно яркие, белые молнии. Они пронзали землю, вскапывая её не хуже крестьянского плуга.

Затем полился дождь.

Пропахший смертью и гнилью, он семенами разложения упал в умирающую почву.

Затем ударил гром и земля задрожала от криков просыпающихся в её недрах мертвых.

Хаджар с трудом, как и обычно, приходил в сознание. Но, вместо того, чтобы обнаружить себя у порога дома праотцов, на борту каравеллы или в больничной палате, он вдруг понял, то находиться в темном помещении. Судя по сырости — в подвале.

К каменному алтарному столу его приковывали ржавые, но невероятно крепкие цепи. Они высасывали из него, раненного, с почти полностью разрушенным энергетическим телом, покрытым ожогами и синяками, остатки силы.

Множество колбочек. Склянок. Каких-то пробирок. Алхимических котлов и аппаратов. А в центре зала, около кафедры, на которой лежала книга. Над ней возвышался мужчина в алом плаще с меховым воротником.

Сухие руки, увенчанные острыми ногтями. Редкие, жидкие, почти прозрачные волосы. Глаза, залитые лиловым светом.

Хаджар не сразу смог узнать этого человека.

— Наставник Макин? — прохрипел он.

— Наконец-то ты справился, мой ученик, — прошептал Макин. — Теперь мы можем перейти к созданию Пилюли Ста Голосов и я спасу нашу страну. Сперва от Ласкана, затем от Императора, а потом и от Аристократов. Я принесу людям свободу и равенство. Я исполню обещание, данное моим братьям и сестрам.

Макин положил руки на страницы книги и закричал. Символы переползали со страниц книги прямо на его кожу. А затем, когда он поднял ладони и развел их в стороны, то между ними сформировался поток черно-лиловой энергии, внутрь которого втягивались кричащие субстанции из десятков других склянок.

Хаджар, предчувствуя неладное, посмотрел за спину Макину.

В темноте светили два фиолетовых, нечеловеческих глаза.

Из тени, на тусклый свет алхимического огня, вышел Эйнен.

— Друг… мой… помоги… — только и успел прошептать Хаджар, а затем он погрузился в мир, созданный лишь из боли и агонии.

Угроза Дерека сбылась, но только не так, как того хотел его враг.