Сердце Дракона. Десятый Том. Часть 2

Глава 929

Глава 929

Стоило мечу Хаджара вонзиться в тело его противника, как теперь уже из него самого что-то передалось внутрь того, другого Хаджара.

— Неро, раздери тебя пьяная блоха, я не уверен, что это хорошая идея.

— Тсс… Хаджи, ну ты паникуй меньше, и все будет в порядке!

— Паникуй меньше?! Да мы напрашиваемся на десять или пятнадцать дополнительных нарядов на кухню!

— А ты боишься картошку чистить?! У-у-у-у! Жуткая картошка, пугает старшего офицера Травеса!

— Заткнись, Неро!

— Так! Все! Тише! Идут!

Измазанные в грязи, разукрашенные маскировочной краской, с заткнутыми за уши ветками кустарника, выглянули из кустов. Они как раз подоспели вовремя.

Шумел маленький горный водопад и десятки девушек, служивших в Медвежьем Отряде Лунной Армии готовились принять вечернюю ванну.

Свет луны, падавший на их тела, превращал каждую в изваяние опытного, талантливого скульптора. Затаив дыхание, два офицера любовались запретным зрелищем.

— Так-так-та-а-ак.

Переглянувшись, друзья медленно поворачивали головы назад и, перед тем как оба из них удивлено воскликнули, рты им закрыли две могучие, широкие, мозолистые ладони.

Старший офицер Догар, разукрашенный ничуть не хуже своих подчиненных, с еще большим количеством веток в волосах, выбрал самый большой куст.

Собственно, он, кажется, носил его вместо доспеха и как ему это удавалось — оставалось загадкой.

— За маскировку — отлично. За вылазку — хорошо, вас дозорный заметил. За то, что не позвали с собой старшего по званию — унизительное плохо. Война войной, достопочтенные, но мужскую солидарность надо иметь.

Догар убрал свои медвежие ладони и друзья смогли вздохнуть. Они переглянулись и Неро подмигнул товарищу.

— Значит ли это, сэр старший офицер, что мы не отправимся на кухню?

— Конечно значит, — кивнул Догар и друзья облегченно выдохнули. — конечно это значит, что вы отправитесь в двадцать внеочередных нарядов чистить картошку и драить котлы.

— Двадцать?! Поч…

Могучие ладони вновь накрыли им рты.

— Тс-с-с, — прошипел Догар. — раскроете нас, бестолочи… А по двадцать, потому что по десять каждому из нас троих. Я ведь, на ровне с вами, тоже должен заслуженное наказание понести.

— Но почему тогда…

— Дедовщина, офицер Травес, — перебил Хаджара глава Медвежьего Отряда. — Это банальная дедовщина — привыкай. А теперь — любуемся зрелищем. Скоро они брызгаться начнут…

Неро и Хаджар вновь переглянулись. Странно, но почему-то эти двадцать нарядов их нисколько не пугали. Напротив, они лишь широко улыбались и силились не засмеяться…

Хаджар вытащил меч из груди второго Хаджара. Они разошлись в разные стороны. Тяжело дышащие, смотрели друг на друга глазами полными горькой, мужской обиды и ненависти.

— Когда мы пришли сюда, — второй Хаджар опирался на воткнутый в землю меч. В его груди зияла рана. Точно такая же, какая пересекала от плеча до живота самого Хаджара. — ты избавился от меня… как от ненужного хлама… так, же как поступали с нами и они.

— Кто они?

— ВСЕ! — закричал второй Хаджар. — Все те, кто превратил нашу жизнь в ад!

— И поэтому ты решил, что вправе отплатить им тем же.

— Мы решили! Мы! Не я!

Хаджар смотрел на вторую половину самого себя. Ту, что он отверг при рождении.

— Ты хотел сделать тоже самое и в этом мире, — прошептал он. — Я знал это… всегда знал…

— Ты слабак, — сплюнул второй Хаджар. — стоило поманить тебя пальцем и ты все бросил. И ради чего? Ради тех, кого ты называл родителями, чтобы те предали тебя?

— Они меня не предавали… — Хаджар прикрыл глаза. — Не предавала…

— “Разве мама не рассказывала тебе о том, кто ты такой?”

— “Твой отец не был святым, племянник! Никогда им не был! И все твое детство ты прожил во лжи той иллюзии, которую он соорудил вокруг тебя!”

— “Твои родители хотели заранее выбрать твой путь, чтобы ты прожил короткую, спокойную жизнь бессильного и безвольного!”

— “Она так и не рассказала тебе, кто ты такой на самом деле…”

— “Он так и не смог защитить ни тебя, ни мать…”

— “Они…”

— Хватит! — рявкнул Хаджар. — Хватит! Это не имеет никакого отношения к нашей битве.

— Имеет! — кричал в ответ второй Хаджар. — Ты забыл! Ты все забыл! Ты отказался от меня! Или, думаешь, если бы я был рядом, то этот жалкий Примус смог бы тебя обмануть? Если бы я был рядом — были бы живы все те, кого ты потерял! Если бы я был бы рядом, ты бы уже стал…

— Стал кем? — перебил Хаджар. — Или — чем? Если ты был рядом, я бы жил прошлым. А я не хочу!

— Не хочешь?! — взревел второй Хаджар. — Жить прошлым?! Трус!

Они вновь бросились друг на друга с мечами. Их клинки сверкали на невероятной скорости. Каждый знал, куда нанесет противник следующий удар и они заранее отбивали даже те, что так и не были нанесены. Они кружились в вихре рубящих ударов, неслись по полю нанося друг другу сотни секущий ударов, взлетали над золотистой травой, чтобы превратиться в пронзающий пространство выпад.

Их движения были быстрее, чем мог уследить глаз, а удары сильнее, чем мог бы выдержать крепчайщий из доспехов. Они кружили вокруг, оставляя на земле лишь легкую пыль вместо четких следов — настолько они были быстры.

Врубаясь в друг друга с первобытный яростью, осыпали искрами стали плечи и руки, а те возносились к небу и превращались в молнии. Синюю и черную, которые сплетались в неистовом танце двух рвущих друг друга драконов.

А в центре буйства стали, крови, мечей, ярости и красок, сидел старец. Он перебирал пальцами струны лютни и пел свою песню. То печальную, то грозную, то спокойную, то яростную, как битва, за которой он наблюдал.

— А-А-А-А! — закричал Хаджар.

Он резко остановился, крутанул корпусом, отбивая меч противника и, перехватывая свой собственный, двигаясь спиной вперед, ударил клинком себе под левый бок.

В его спину врезалась, точно так же, спина того, другого Хаджара. Его синий меч, точно так же, как черный меч Хадажара, вонзился в плоть. Так, стоя спиной к спине, пронзенные друг другом, они переплетались воспоминаниями, от которых пытались убежать.

— Десять тысяч?! Мальчишка, ты сошел с ума.

— Для вас это пустяк.

За дверью послышались ругательства, а затем незнакомый голос попросил написать номер счета. В современном мире, не как раньше, свои счета были даже у подростков — появлялись непосредственно с покупкой телефона.

Дверь в его каморку отворилась. На пороге стоял высокий, тучноватый мужчина. За его спиной коварно улыбался тот самый коренастый паренек. Он, повторив свой красноречивый жест с пальцем у горла, прикрыл дверь и, судя по звуку, встал на стреме.

— Не то, что я люблю, — проворчал мужчина. — но, для разнообразия…

Он начал идти к нему, на ходу расстегивая пояс и стягивая штаны.

Да неужели? Неужели в этом мире есть такой монстр и извращенец одновременно, который смог бы изнасиловать его. Скрюченного, скукоженного инвалида.

Ну, пусть ублюдок подойдет поближе…

Когда мужчина оказался на расстоянии вытянутой руки, он рванул вперед и все тот же тюбик зубной пасты, превращенный в опасное оружие, вонзился в бедро монстру.

Тот закричал, только не от боли, а от испуга. Странно, но люди почему-то боятся, таких как он.

Ублюдок отвесил ему такую сильную пощечину, что голова дернулась и врезалась в стену. Судя по звуку — потекла кровь.

— Гребанный уродец, — прорычал мужчина.

Мужчина поднял спущенный штаны, затянул пояс и, хромая, вышел вон из коморки. С той стороны двери послышалась ругань.

Он, за все это время, так и не выпустил своего оружия из руки. Пока у него есть чем сражаться — он все преодолеет. Он всех переживет.

Ублюдки…

— Держись, дружище! — Эйнен, сквозь пески, бежал на помощь Хаджару, в одиночку сражавшемуся против дюжины разбойников-бедуинов.

Буквально прыгая на головы врагам, островитянин закрутил свой шест-копье. Израненный и окровавленный, он встал спиной к спине с Хаджаром, который выглядел не лучшим образом.

— Забавно, — просипел Хаджар, который чувствовал, что ему явно пробили легкое. — Неужели сляжем в этом клятом Море Песка?

— Все мы, когда-нибудь, умрем, — в своей раздражающей манере, ответил Эйнен.

Затем друзья переглянулись, улыбнулись и хором прорычали:

— Но не сегодня!

А затем, оглашая барханы пустыни боевым кличем, бросились на противников.