Сердце Дракона. Десятый Том. Часть 2

Глава 912

Глава 912

За долю мгновения перед тем, как огненный дождь из раскаленной стали заполнил пещеру, время будто замедлилось для Хаджара. Он видел, как падают ему на голову свинцовые ядра. Каждое размером со здоровенную тыкву. Они оставляли позади себя шлейфы из дыма и горящего, оранжевого хвоста.

— “Помни про подарок”, - в голове Хаджара прозвучал голос посланницы небес — феи Фреи.

А затем он вновь увидел перед собой юношу на горе с древним, полуразрушенным храмом. Юношу в простом, сером плаще и с деревянным посохом в руках.

Вдруг он понял, что уже видел и этот плащ, и этот посох и даже простые штаны и рубаху.

— “В форт, шоли, бредешь, служивый?” — старик, сидящий на козлах телеги, которая ехала в приграничный форт между Ласканом и Дарнасом.

Хаджар вспомнил его глаза.

Он, тогда, старался в них не смотреть. Погруженный в свои мысли, ему было важнее как можно скорее попасть в Даригон, чтобы получить письмо для Учителя Оруна.

Но сейчас, в это самое мгновение, он вдруг вспомнил два разноцветных глаза. Один ярко голубой, а второй темно карий, почти черный. А еще — сколько в них, в этих глазах, плескалось самого времени.

И та соломенная шляпа, которую старик отдал Хаджару в тот весьма пасмурный и совсем не солнечный день.

Хаджар мысленно обратился к пространственному кольцу, а затем при помощи воли вытащил в реальность старую, местами с прорехами, соломенный головной убор.

И не успел Хаджар подумать о том, как её использовать, как прутья в соломе, внезапно, ожили. Нитями золотой паутины они распустились в бесформенную массу, а затем заключили Хаджара внутрь непроницаемой соломенной сферы.

Он слышал, как за её пределами падали ядра. Как они превращали древние руины в прах. Стирали и выжигали с лица земли одни из последних осколков древних Talesh, знавших истинные имени вещей, существ и стихий.

Люди, которые противостояли богам и поплатились за это своим существованием.

Хаджар собственными руками уничтожал их наследие.

Свинцово-огненный град крушил все вокруг, а простая соломенная сфера, толщиной меньше, чем в женский волос, не чувствовала ровно никакой нагрузки. Они не прогибалась, не трещала, а внутрь не проникал ни единый осколок, ни одна струйка дыма.

Через пару мгновения все стихло. Еще меньше чем через удар сердца, солома, окружавшая Хаджаром, вспыхнула синим пламенем и растворилась, оставив после себя лишь легкую дымку.

Собственно, именно её Хаджар взмахом руки и усилием воли и развеял.

Если раньше он подозревал, что совокупная огневая мощь двух сотен кораблей может стереть город с лица земли, то тепрь не сомневался.

Еще несколько мгновений назад он находился в центре огромной вулканической пещеры-жерла, а теперь стоял едва ли не вычищенном, ровном горном плато. Ветер, свободно обдувавший подставленные под лучи солнца скалы трепал его волосы и шарф брони Зова.

Хаджар обернулся. Там, где высился над пропастью уступ с Древом Жизни, не было больше не уступа, ни древа, ни самой бездны. Лишь крутой горный склон, на которым острыми зубьями торчали как камни, так и осколки ядер в них застрявшие.

Над головой же было так много кораблей и дыма, что ясный, погожий день превратился в предзакатные сумерки.

— “Свобода… или я был… была свободен… свободна… наконец-то”, - стихающий шепот в голове Хаджара — единственное, что осталось от Древа Жизни.

— Неп… неплохая… попытка, Дархан

Хаджар медленно повернулся на звук. Из пыли и пепла, оставшихся после залпа, так же развеивая их взмахом руки, стоял тяжело дышащий Дерек Степной.

Он опирался на два воткнутых в камень клинка. Его одежды и доспехи превратились в жалкие лохмотья. Куски стали вгрызлись Дереку под кожу, рассекли и обнажили мышцы. Некоторые кости, не выдержав такого давления, пронзили плоть и вышли наружу.

По черной коже Дерека, разрисованной золотыми венами, стекала точно такая же — темно-желтая, слегка мерцающая кровь.

Разметавшиеся по плечам, обугленные и обожженные волосы. В воздухе еще дрожало эхо от его защитной техники, которая позволила выжить ему под прицельным залпом почти восьми тысяч орудий, каждое из которых было способно если не убить, то ранить даже Небесного Солдата.

Вот в чем сила Безымянного, достигшего мистерий уровня Истинного Королевства. Даже залп флота всех Объединенных Баронств не смог его остановить

— Ты силен, Дерек, спору нет, — Хаджар, не убирая Черного Клинка, стоял прямо напротив своего заклятого врага. — Но, оглянись, нет даже той горы, где росло Древо Жизни. Ты проиграл. И, в своем состоянии, вряд ли сможешь меня убить. Возвращайся обратно в Ласкан и, когда придет время, мы встретимся на поле битвы и решим все наши вопросы. Лицом к лицу. Ка ты того и хотел.

Не стихал северный ветер. Наоборот, крепчая, он приносил с собой каменную пыль и свинцовую стружку, танцующую в воздухе после взрывов.

Корабли уже постепенно разворачивались для второго залпа. Слова, которые Хаджар передал через Эйнена Лергону были весьма лакончины и прозаичны — стрелять по горе до тех пор, пока на ней остается хоть одно живое существо.

— Ты говоришь о честной битве… Дархан, — речь давалась Дереку тяжело. С каждым новом словом он сплевывал целые кровавые потоки. — Но корабли… уже… готовят второй… залп.

— Можешь попытаться меня убить, — Хаджар принял защитную стойку. Полупрозрачный драконий хвост свился вокруг него и ощерился острыми чешуйками, в каждой из которой сосредоточились мистерии уровня Графства Меча.

— Убить… сразиться… проиграл…, - Дерек, рывком, выдернул клинки из камня и резко выпрямляясь посмотрел на корабли у него над головой. — Было время… Хаджар… когда я действительно… хотел… убить тебя. Но сейча… Тот здоровяк… то что я сделал с ним…

— Гэлхад? — брови Хаджара нахмурились. — Что ты сделал с ним, Дерек?!

— … это открыло мне глаза на правду, — продолжал, не обращая внимания на Хаджара, Дерек. — Смерть — мгновенна и уродлива… но агония… она прекрасна, Хаджар. И ты… клянусь могилами моих друзей… испытаешь на себе все то… что испытал… я сам.

Дерек, мутными, почти белыми, окончательно растерявшими все человеческое, глазами, посмотрел на Хаджара.

Он занес меч и Хаджар приготовился к удару, но того так и не последовало. Вместо этого Дерек убрал саблю обратно в ножны, а после продемонстрировал Хаджару то, что было зажато между его пальцами.

На северном ветру дрожал яркий, алый лист. Похожий одновременно как на кленовый, так и на лист от дуба.

— Второй удар… — Хаджар, оставляя за собой на камнях глубокую впадину, сорвался в стремительном рывке…

Он размазался в пространстве. Позади него взорвался поток тьмы. А впереди, будто лезвие копья, выстрелила лента мрака, внутри которой плясали драконы, чьи тела были созданы из самых молниеносных ударов меча.

— Поздно, Хаджар, — безумная улыбка обезобразила лицо Дерека.

Небо, в то же мгновение, расчертила полоса синей молнии. Она, будто бабочку, пригвоздила Хаджара к камням. Он закричал, заревел от боли. Вокруг взрывались камни, глубокие трещины пронзали всю гору, а сам Хаджар не мог даже пошевелиться.

Он лежал на спине и смотрел на то, как в небе, из облака, выплывает Ласканский фрегат. Как стоит на его носу другой Великий Герой — Танигед Облачный.

Он вытянул ладонь и огромное облако, свившись лентой вокруг Дерека, подняло его, безумно гогочущего, на палубу корабля.

— Агония, Хаджар, — донеслось до слуха раненного. — Вот что тебя ждет. И спасибо за урок, который ты преподал мне в гробнице…

Затем, когда Дерека втащили на палубу, Танигед щелкнул пальцами.

— НЕТ! — закричал Хаджар.

Десятки, сотни кораблей в небе над ним пронзали жгуты белых облаков. Хищными змеями они крушили их, разрывали на части. Вереница взрывов, крики людей, а затем первые капли горячего, кровавого дождя упали на лицо Хаджару.