Шестьдесят рассказов

ПРЫЖОК

Сегодня мы совершили прыжок к вере. Сегодня. — Сегодня?

— Сегодня.

- Мы действительно перейдем к делу? В конце концов?

— Мы слишком долго ходили вокруг да около. Сегодня мы перейдем к делу.

— Не знаю. А вдруг мы не готовы?

— Я воодушевлен вином возможности и неуклонно растущей популярностью света. День настал.

— Ты говоришь серьезно.

— Предельно серьезно. Сперва мы обследуем свои совести.

— Я двоедушный человек. Я всегда был двоедушным человеком. Каждый из нас обследует свою совесть, искореняя, именуя, вспоминая и наново переживая каждую наималейшую язвочку и морщинку. Не оставляя ни корня, ни ветвей[77].

— Сокрушая каждой из совестей голени и бедра[78].

— Бедра и голени! Сокрушим! Сокрушим!

— Господь всемилостив, мы же суть жалкие горемыки, бредущие…

— Погоди.

— Жалкие, убогие горемыки, одной лишь милостью Господа могущие…

— Да погоди ты. Видишь ли, это будет болезненно. Несколько.

— О Господи!

— Что?

— Я просто подумал.

— Укол совести?

— Да. Параграф 34.

— Что такое параграф 34?

— Проявление недоброжелательности. Одно из многих. Список длиною в руку.

— Ты перечисляешь их поштучно?

— Да.

— Ты не пытаешься попросту покидать их все вместе в один большой мешок для мусора с этикеткой…

— Нет. Я прорабатываю каждое из них отдельно.

— Я сказал, что будет болезненно.

— Может, отложим?

— Медитировать вместо этого над Его творениями? Их великолепие…

— Даже за сто миллионов лет мы не исчерпали бы и малой доли…

— Ситуация типа если-бы-птица-взяла-одну-песчинку и-летела-бы-с-ней-всю-своюжизнь-а-потом-другая-птица - взяла-бы-другую-песчинку-и-летела-бы-всю-свою-жизнь.

— Созерцай только животных. Сократи поле. Конечно же, у нас имеется свыше миллиона видов на настоящий момент. Ежедневно идентифицируются новые. По большей части насекомые.

— Я больше люблю растения. Животных — меньше.

— Животные согревают нас своим присутствием. Возьмем, например, собаку.

— Люди нравятся мне больше, чем растения, растения — больше, чем животные, картины больше, чем животные, музыка больше, чем животные.

— Значит, восхваление животных не стало бы твоим первым побуждением.

— Я уважаю животных. Я восхищаюсь животными, но не могли бы мы помедитировать над чем-нибудь другим?

— Возьмем, к примеру, стакан воды. Стакан воды — волшебнейшая вещь.

— Синева неба, на фоне которой мы видим потрясающую зелень древесных листьев.

— Деревья. «Будешь ты искать напрасно / Стих, как дерево прекрасный»[79].

— «И дерево, чей жадный рот / Грудь матери Земли сосет»[80].

— Почему «рот»?

— Почему «грудь»?

— Работа творческого воображения.

— Непостижимая тайна.

— Которой не быть никогда постигнутой.

— Я бы даже не хотел ее постигнуть. Если ее постигнешь, как знать, какие ужасы могут оказаться постигнутыми, как следствие?

— Постижение, отнюдь не посильное для таких, как мы, жалких, полоумных олухов, кои одной лишь…

— И еще. Человеческий голос.

— Господи, конечно же, да. Человеческий голос.

— Бесси Смит.

— Элис Бэбс.

— Джоан Арматрейдинг.

— Арета Франклин.

— Каждый из голосов свидетельствует к вящей славе Господа и каждый на свой манер.

— Точно, как в аптеке.

— Сладчайшая Эмма Барретт, известная как «Колокольчик».

— Верно.

— Das Lied von der Erde.

— Согласен на все сто.

— А теперь плохие вещи. Рак.

— Непостижимая тайна, на текущий момент. Но на этот раз — тайна, которая неизбежно капитулирует перед неуклонным движением вперед научного прогресса.

— Экономическое неравенство.

— По моим предположениям, оно улучшится в самом ближайшем будущем под давлением прироста населения. Давление прироста населения настолько велико, что экономическому неравенству просто не устоять.

— А как насчет НПН[81]?

— Скорее благие пожелания, чем социальная косая черта политическая реальность.

— Так ты считаешь, что Божьи твари, плодясь и размножаясь, плодясь и размножаясь в точном соответствии с инструкцией, будут…

— Неудержимо нарастать в числе, пока полная сумма того, что наросло, не создаст давления настолько огромного, что каждая черта, большая или мелкая, каждой жизни, большой или мелкой, будет мгновенно изучаться, оцениваться, проходить беспристрастный суд и по его решению выравниваться. Так, если у одного мужика есть маленькое преимущество, дающее ему маленькую фору, оно будет мгновенно у него изъято, и наоборот, если у другого мужика обнаружится маленькая нехватка, какая-нибудь маленькая нехватка, эта маленькая нехватка будет мгновенно восполнена надзирающими. Иначе и быть не может. Потому что вскоре не останется места ни для каких там долбаных пошевеливайся, ты следишь за моей мыслью? вскоре не останется места даже чтобы чихнуть, не чихнув при этом на кого - нибудь…

— Это Божественный промысел?

— Кто может уследить за причудливыми извивами Его мысли? Но судя по развитию событий…

— И еще одно. Человеческий разум.

— Боже, конечно же, да. Человеческий разум.

— Человеческий разум, представляющий, как мне кажется, величайшее из человеческих достижений.

— Наивеличайшее. Я не могу вспомнить ничего даже отдаленно сравнимого.

— Цветок интересен и прекрасен, но сравним ли он с человеческим разумом? Я думаю, нет.

— У них сильно разнятся уровни сложности.

— Полностью согласен. Что ни в коей мере не принижает цветок.

— Никто не хочет сказать, что прекрасный, интересный цветок не является в своем роде совершенно фантастичным.

— Возлюбленное дитя земли. Я рассказывал тебе когда-нибудь, как я был тогда в Сайгоне и кардинал Спеллман прилетел к нам на Рождество? Перед его самолетом летел другой самолет с динамиками, оглашавшими окрестности духовной музыкой. Обрызгивал местность духовной музыкой.

— Чтобы находящиеся на земле слышали и укреплялись духом.

— «О, скромный город Вифлеем».

— Да, человеческий разум заслуживает глубочайшего уважения. Он не настолько совершенен, как разум Божественный, и все же совсем не плох.

— Лейбниц. Уильям Оккам. Маймонид. Венский кружок. Франкфуртская школа. Мани. Пирс. Окказионализм. Симпатичная коллекция. Насколько я знаю, окказионализм сильно дискредитирован. Но пусть он останется. Это была остроумная гипотеза, а философию, как учил меня в давно прошедшее время мой учитель, нельзя воспринимать как кладбище обветшавших систем.

— Проблема самоубийства. Самоуничтожение. Может быть, нам стоило бы подумать и о ней?

— А о чем тут думать?

— Взгляни на это.

— Что это?

— Счет.

— За что?

— Обследование.

— Кого?

— Одна моя знакомая.

— Боже милостивый.

— Вот именно.

— Ноль два дробь двадцать четыре электрокардиограмма ноль два ноль ноль ноль один, тридцать пять долларов.

— Ноль два дробь двадцать четыре кардиопульмональная два ноль ноль ноль ноль ноль один, сорок долларов.

— Ноль два дробь двадцать четыре ингаляционная терапия один четыре ноль ноль ноль ноль один, шестьдесят долларов.

— Ноль два дробь двадцать четыре палата четыре девять ноль пять, кругленькие сто восемьдесят.

— Это тянется километрами.

— И сколько в сумме?

— Чуть меньше двух тысяч. Тысяча девятьсот два доллара девятнадцать центов.

— Я бы подумал, они округлят на эти девятнадцать центов.

— Это ты бы так подумал.

— А как знакомая?

— В полном здравии.

— Так что здесь мы имеем пример прыжка от веры.

— Совершенно верно. Прыгать можно и туда, и сюда.

— Не пора ли нам заняться обследованием наших совестей?

— Куда ты так торопишься?

— Мы суть греховные, утратившие веру ничтожества, чьи копчиковые железы ни к черту не годятся, и лишь по величайшей милости всемилостивого Господа способные…

— Думаешь, Он хочет, чтобы мы перед ним так пресмыкались?

— Я думаю, ему все это по фонарю. Но такая уж традиция.

— Мы висим на тончайшем волоске.

— А под нами — огнь пылающий.

— Яма. Кишащая тараканами и прочими тварями.

— Невыразимые мучения, и худшее из них — знать, что все могло быть иначе, спохватись мы вовремя.

— Чистота сердца состоит в том, чтобы желать чего - то одного.

— Нет, и здесь я готов поспорить с Кьеркегором. Чистота сердца скорее в том, чтобы желать много разных вещей, не зная, какая из них лучше, истиннее, и пребывать по этой причине в вечном беспокойстве.

— Беспрестанный зуд в мозгу.

— Иногда смягчаемый своевременной мастурбацией.

— Я забыл. Любовь.

— О Господи, ну конечно же, да. Любовь. Человеческая, равно как и божественная.

— Любовь, высшая форма человеческих устремлений.

— Абсолютный зенит, приходит она или уходит.

— Позволено ли спорить с Кьеркегором?

— Не только позволено, но и необходимо. Если ты его любишь.

— Любовь, иже есть нечто вроде позволения сближаться больше, чем это допускается обычными нормами приличного поведения.

— Ветхозаветные запреты.

— Дающая нам, например, возможность видеть друг друга без одежды, в стыде и в похоти.

— Изучая совершенства, несовершенства.

— Позволяющая нам говорить друг другу ранящие вещи, что было бы не в масть по обычным нормам культурного разговора.

— Провожать свою крошку домой[82].

— Любовь, позволяющая нам жить попарно, мужчина с женщиной, в крошечных, неопрятных квартирах, способных в противном случае вместить не более одного психически здорового человека.

— Совместно обрызгивая водой растения — красивые, талантливые растения.

— Не знающий любви уныл и непригляден.

— Вот путь, идите по нему. Исайя 30:21.

— Не смогу.

— Что?

— Не смогу я.

— Прыжок.

— Не смогу, и все тут. Я двоедушный человек.

— Ну и что?

— Неисправимо двоедушный человек.

— И что же тогда?

— Продолжать попытки?

— Да. Мы должны.

— Попробуем в другой раз? Выберем еще один день?

— Да. Еще один день, когда кактусы будут политы, когда давалия будет полита.

— Семена, трепещущие от нетерпения на пустошах и в вельдах.

— Садовые фасолины, желтые либо зеленые, сморщивающиеся либо округляющиеся.

— Еще один день, когда крылышки саранчи будут спресованы в брикеты для отправки в Сингапур, где люди любят добавлять в чай крылышки саранчи.

— Кувшин вина. И второй кувшин.

— Наперченный бри с подрумяненным хлебом.

— Еще один день, когда некий восьмидесятичетырехлетний парень пожалуется, что жена не дарит ему больше подарков.

— Маленькие мальчики, нарочно натыкающиеся на маленьких девочек.

— Симпатичные малолетние детишки, доводящие людей до истерики.

— Еще один день, когда кто-то там найдет новую кость, доказывающую, что мы еще древнее, чем думали прежде.

— Могильщики, орудующие лопатами на утреннем холодке.

— Прогулка по парку.

— Еще один день, когда поющие струи солнечного света дадут тебе все, что угодно, кроме свободы.

— Когда ты случайно заметишь высокое.

— Кульбиты и поединки.

— Еще один день, когда ты увидишь женщину с настоящими рыжими волосами. Я имею в виду по-настоящему рыжие волосы.

— День свадьбы.

— Обычный день.

— Так мы попробуем еще? О'кей?

— О'кей.

— О'кей?

— О'кей.