Шипы желания

СОРОК ЧЕТЫРЕ

МАНУЭЛЬ

я

хотел убить Александру, но найти мою жену было приоритетом. Я отправил сообщение Ликосу с просьбой о помощи и изложил все свои мстительные мысли.

Сидя на корме гладкого катера, летящего по воде, и капли соленой воды касались моего лица, я проверил свое оружие. Данил, Сорен и Умбрио делали то же самое, и я наклонился вперед, чтобы спросить: «У нас есть спутниковые снимки яхты. Да ?

Мне нужен был план яхты и представление о том, со сколькими людьми мы имеем дело.

"Да. На яхте у него всего двадцать человек: десять на нижней палубе, а остальные разбросаны повсюду.

Очень много.

Сорен усмехнулся. «Это его ошибка».

Ходили слухи, что однажды Сорен в одиночку сражался с пятьюдесятью мужчинами, прежде чем к нему присоединились его люди. Именно так он получил свой шрам. Поэтому я не удивился, что он счел это пустяком. Он даже не считал это вызовом.

Ночной воздух был свеж, когда мы плыли по бурной воде. Луна мерцала на темном небе, освещая путь, который приведет нас к единственной женщине, которая имела значение.

Я поклялся никогда больше не тратить время зря, потому что оно мимолетно и драгоценно. Когда Афина будет в безопасности на моих руках, я буду жить каждый день так, как будто он последний.

Я говорил жене, что люблю ее так чертовски сильно, что меня это пугало. Без нее я был оболочкой мужчины, и эта жизнь не стоила того, чтобы ее прожить.

Вскоре мы заметили суперяхту.

«Держись в тени», — посоветовал я Данилу, хотя был уверен, что он знает, что делает. «Я рад, что мы поехали на этой черной лодке. Будет легче слиться с толпой».

«Черный — любимый цвет Цяня», — криво сказал Данил.

Я поделился с ними взглядом. — Глушители включены?

Кратковременный кивок.

Данил тут же заглушил мотор, а остаток пути нас провел Умбрио, бывший чемпион Италии по академической гребле.

Мы развернули веревки и забрались на палубу. Вскоре нас заметили. Разразился хаос. Мужчины разбежались, подбирая оружие. Я убил двоих прежде, чем они успели до них дотянуться.

Данил был рядом со мной, а Сорен и Умбрио отставали. Мы действовали эффективно, стараясь не предупредить Цяня слишком рано и не дать ему возможности навредить Афине.

Все закончилось быстро.

Десять человек Триады были мертвы, и мы двинулись на верхнюю палубу. Я осмотрел местность и указал на отдельные лестницы. Мы не могли оставить открытый выход и потенциально пропустить Цяня, если он решит бежать вместе с Афиной, поэтому мы разделились. Мы с Данилом поднялись на первый лестничный пролет.

Мы медленно подкрались. Я знал, что поблизости должны быть еще люди — не было шанса, что они не были предупреждены о нашем присутствии.

В тот момент, когда моя нога сделала последний шаг, я уловил легкий сдвиг на дальнем конце палубы и ухмыльнулся.

Движение позади меня заметилось за секунду до того, как гаррота хлестнула мне по шее. Выронив пистолет, я просунул несколько пальцев под шнур, прежде чем он успел натянуться, и дернул обеими руками. Он изо всех сил старался меня задушить, но у него не было того, что нужно. Я оттолкнул его назад, врезавшись своим черепом в его.

Послышался хруст костей, и он закричал. Вытащив нож из кобуры, я развернулся и увидел, что он сжимает окровавленный нос, и, не теряя ни секунды, вонзил нож ему в живот.

«Где моя жена?» — сказал я, позволяя ему увидеть мою ярость.

— Я не знаю, кто твоя жена, — прохрипел он.

— Не лги мне, стронцо , или я выпотрошу тебя живьем.

Я чувствовал, как его кровь текла повсюду, покрывая мои руки и одежду.

— Я… я… не знаю, — закричал он. «Босс забрал ее».

Вытащив нож из его живота, я перерезал ему горло и сбросил за борт.

Еще двое мужчин появились из воздуха.

Данил стрелял в тех, кто стоял позади нас, а я сосредоточился на мужчинах передо мной. Я услышал выстрелы на другом конце палубы, вероятно, Сорена и Умбрио, но проигнорировал их.

Афина была здесь, и мне нужно было добраться до нее.

Афина

Я проглотил свой страх, а в горле застрял гул.

С каждой мелодией внутри меня что-то открывалось. Я чувствовал, как темные тени разворачиваются в моей груди, сотрясая прутья клетки.

Дверь открылась, и я подавила всхлип, грозящий вырваться наружу. Как раз в тот момент, когда я начал думать, что мне это показалось, раздались шаги, и я застыл, ожидая, затаив дыхание. Был ли это друг или враг? Я не знал, но не мог молчать.

— Ч-кто там? - пробормотал я.

Туп. Туп. Туп.

Коробка распахнулась, и появилась протянутая рука. «Я здесь, чтобы помочь тебе».

Я взял его, отчаянно пытаясь выбраться из этого ящика, и выполз. Безупречный костюм заполнил мое поле зрения, и я подняла взгляд, пока наши глаза не встретились.

Нет, этого не может быть.

Аттикус Попов.

Но когда…? Как…?

Я с приглушенным шоком наблюдал, как его глаза остановились на мне. Его глаза были точно такой же формы, как мои, но цвет глаз… Он был точно такого же цвета, как у Данила.

Мы смотрели друг на друга, моя рука все еще лежала в его руке, пока я искал в мозгу слово – любое слово. Мой отец стоял передо мной, и я не мог придумать, что сказать или сделать.

Тоска. Облегчение. Сожалеть. Все это сразу заполнило его взгляд, но было и что-то еще.

«Моя красивая, сильная дочь». Это было восхищение, понял я, слушая его голос, звеневший вместе с ним.

Я никогда не думал, что встречу своего отца. Или мой брат, если уж на то пошло. Узнав о них, я посчитал, что мне повезло, что мне никогда не приходилось пересекаться с семьей Поповых. И все же теперь, когда мое сердце болезненно колотилось в груди и я стоял лицом к нему, я задавался вопросом, будет ли его лицо последним, что я увижу.

Он протянул ко мне руку, и я уже собиралась вздрогнуть, когда он провел костяшками пальцев по моей щеке.

«Моя дочь», — повторил он, глядя на меня с благоговением. «Я… ты… я никогда не думал, что у меня будет такой момент». Моя рука пошла инстинктивно прижался к животу, и я вздохнул с облегчением, узнав, что снова могу дышать свежим воздухом. Его глаза смягчились, когда он нежно погладил мою щеку, как будто нашел сокровище. — Мне следовало забрать тебя у твоей матери много лет назад.

Я сглотнула от тона его голоса. Я мог сказать, что она ему не нравилась. Я тоже не был вполне уверен, что сделал это. Не сегодня; не после всего, что она сделала.

"Почему ты здесь?" Я спросил. Возможно, он мой отец, но я не была готова ему доверять. Кроме того, где, черт возьми, он был последние двадцать три года? «Ты работаешь с Триадами и моей мамой? Ты меня тоже собираешься предать? Это ты предал нас Триадам одиннадцать лет назад?

Он сузил глаза.

"Никогда. Я бы никогда не продал свою плоть, — сказал он недоверчиво, как будто это было мерзостью. Он издал ворчание. «Твоя мать заплатит за то, что продала тебя. Я бы простил ей предательство, но ты… Никогда.

В моей груди вспыхнул огонек надежды. Я не знал, был ли мужчина, стоящий передо мной, злодеем или героем, но в этот момент я не мог переживать. Мне нужно было выбраться отсюда и вернуться к мужу. Если для этого потребуется объединиться со злодеем, пусть будет так. Я бы сделал все, чтобы защитить своего будущего ребенка.

— Тогда, пожалуйста, помоги мне. Аттикус не был порядочным гражданином, но я должен был верить, что в нем есть какая-то доброта, если он сейчас здесь.

«Я могу забрать тебя», — предложил он. «В мою страну. Ко мне домой. На мою яхту. Где угодно."

Я покачал головой. «Нет, я хочу вернуться к мужу».

«Я могу защитить тебя, Афина. Что-то, чего ему не удалось сделать». Прежде чем выдохнуть, он глубоко вздохнул. «Даже Данил не смог защитить тебя, а он присматривал за тобой годами».

«Нет, мой муж не потерпел неудачу», — возразила я. «Он несколько раз спасал меня от Триад. У него были телохранители, защищавшие меня когда его не могло быть рядом. И это было все еще до того, как он понял, почему они преследовали меня.

Он некоторое время смотрел на меня, затем покачал головой. «Кажется, вы с Данилом унаследовали свое упрямство от меня. Ники — катастрофа, как и ее мать».

Я пытался выглядеть заинтересованным, но все, чего мне хотелось, — это вернуться к Мануэлю. Сказать ему, что я люблю его.

— Пожалуйста… — я грубо сглотнула, в горле все еще болело. Я никогда раньше не произносил этого слова, у меня никогда в жизни не было отца. — Пожалуйста… папа.

Это был манипулятивный ход, но меня это не волновало. Речь шла о выживании и возвращении к мужу.

Его глаза расширились, когда он ошеломленно замолчал, прежде чем широкая улыбка растянулась на его губах.

— Ты считаешь меня своим отцом? Я кивнул, пытаясь найти свой голос. Большая часть меня сопротивлялась идее об отце, который был замешан в торговле людьми и причинил боль стольким людям. Но в этот момент он был моим спасителем. — Повтори это еще раз, — прохрипел он, и искренняя улыбка растянулась на его губах.

"Нет." Я понятия не имел, откуда взялась эта сила. Возможно, я узнал жажду Аттикуса, чтобы его ребенок любил его, или его решимость установить связь со мной. Что бы это ни было, я был полон решимости использовать это в своих интересах. «Отвезите меня к мужу. Вытащи меня отсюда."

Он усмехнулся. «Неудивительно, что Данил защищает тебя».

Я моргнул. «Почему он защищает меня?»

Он подошел ко мне ближе. «Он видит в тебе бойца, но также и женщину, которая яростно защищает тех, кого любит».

— Он не мог этого знать, — пробормотал я. За исключением того, что если бы он заставил меня наблюдать годами, как сказал Аттикус, это имело бы смысл. «Но, возможно, однажды я смогу с ним познакомиться». Я посмотрел на дверь, которая вела к моему побегу, прежде чем мой взгляд снова скользнул к нему, и моя надежда на спасение от этой вспышки ожила. — И ты, папа .

Он, казалось, опешил, прежде чем крепко обнял меня.

– Ваш муж уже в пути. Его телефон издал звуковой сигнал, и он бросил на него взгляд, ругаясь себе под нос. — И мой сын тоже. Он провел рукой по своим густым серебристым волосам, мое внимание привлекла татуировка. «Я должен был знать, что эти двое объединятся и прорвутся сквозь людей Цяня».

"Что ты имеешь в виду?" Я ахнула, мои глаза остановились на знакомой татуировке. Прежде чем я успел вникнуть в смысл этого, прозвучал сигнал тревоги.

«Оставайся здесь», — приказал он. «У меня есть игра с Цянем, но я обещаю тебе, твой муж найдет тебя. Очень скоро. И поверь мне, когда я скажу, что никто больше не причинит тебе вреда.

И с этими словами он вышел из комнаты.

Я смотрел в сторону своего единственного выхода отсюда, не в силах начать действовать. Каждая клеточка моего тела замерла, пока шли секунды, пытаясь понять, что только что произошло.

Я ходил по маленькой комнате, когда дверь открылась. Цянь встал передо мной, расправив плечи и глядя на меня сверху вниз.

— И как, черт возьми, ты выбрался из этого ящика?

Я пожал плечами. «Я знаю несколько фокусов Дэвида Копперфильда». Его глаза сверкнули. Черт, я стал слишком смелым ради своего же блага. "Что происходит?"

«Твой муж и брат чертовы маньяки», — проревел он, отпуская тему моей сомнительной магии. «Вот что происходит».

Мои губы приподнялись, и надежда вспыхнула в моей груди, мои глаза метались по сторонам, как будто они могли появиться из воздуха. "Они здесь?"

В дверь ворвались еще несколько мужчин, говорящих по-китайски. Казалось, будто они ссорятся, когда лодку потряс взрыв.

— Черт, пожалуйста, скажи мне, что мы близко к берегу, — пробормотал я, когда мой похититель толкнул меня на землю.

«Лежать», — приказал он, размахивая пистолетом. Он отдал несколько приказов на китайском, и люди, которых я раньше не замечал, бросились к действию.

"Что происходит?" Я вздохнул.

«Похоже, ваш муж и брат объединились для вашей спасательной операции и полны решимости потопить мой корабль».

Я ухмыльнулся.

Возможно, это был еще не конец.