Шипы желания

ЭПИЛОГ

МАНУЭЛЬ

Год спустя

я

вошел в фойе с Умбрио за моей спиной, радуясь возвращению в свой замок и желая увидеть своих близких.

— Вы ужасно счастливы вернуться домой, — сухо заметил он. «Вы так торопили нас, что нам пришлось совершить кругосветное путешествие за двенадцать часов».

"Чертовски верно." Он был просто в ярости, потому что после нашей встречи мы не остались в Китае, чтобы он мог попробовать некоторые из его плодов. «У меня есть жена и ребенок, по которому я чертовски скучал, пока играл в дипломатию».

Он усмехнулся. «Как будто Цянь рисковал разозлить свою сестру или Данила, если уж на то пошло».

Я испустил сардонический вздох. «Вот тут ты ошибаешься. Ради Ники этот человек готов рискнуть вызвать всеобщий гнев».

Ария зазвучала, и я следовал за мелодией по всему дому, а Умбрио шел за ней и ворчал. Я отключился от него и сосредоточился на прекрасном голосе моей жены, которая каким-то образом каждый раз мне удавалось разорвать меня на части и снова собрать воедино.

Это сделало меня слабаком? Может быть. Мне было плевать.

Еще несколько шагов, и я нашел жену и дочь среди виноградников и лимонных деревьев.

Я резко остановился, Умбрио почти налетел на меня. Взглянув на него, я дал понять, что если он издаст звук, я пристрелю его. Он закатил глаза и отступил, в то время как я снова сосредоточил свое внимание на самом прекрасном зрелище возвращения домой, которое только можно пожелать.

Одетая в простое желтое платье и стоя босиком, Афина держала нашу дочь, покачивая бедрами и укачивая ее, напевая тихие оперные мелодии. Валентина, наша прекрасная малышка, смотрела на маму с таким невинным и доверчивым выражением лица, что оно ударило меня прямо в грудь.

Эти двое были всем моим миром, и я бы развязал тысячу войн, чтобы защитить их и сделать их обоих счастливыми. Как я и обещал своей молодой жене.

И я знал, что она счастлива.

В последний год нашего брака я узнал, что когда Афина пела арии, она была счастливее всего. Когда она волновалась, она мурлыкала. Когда она злилась, она молчала. Но когда она пришла в ярость, а это происходило только в том случае, если кто-то угрожал нашей девочке или мне, она подожгла мир.

Голос Афины дрогнул, и улыбка расплылась по ее лицу.

«Два моих самых любимых человека на свете», — было мое приветствие.

«Послушай, Валентина», — пробормотала она, бросившись ко мне, ее босые ноги бесшумно касались травы. «Папа дома».

Я встретил ее на полпути и обвил рукой ее талию, заключая их обоих в свои объятия. Прижав мой рот к ее губам, она открылась, позволяя мне сожрать ее. Не имело значения, сколько раз она у меня была, она мне никогда не надоедала. Я был полностью зависима от нее и под ее чарами, но она также находилась под моим влиянием.

— Я скучал по тебе, — прохрипел я ей в рот.

— Мы тоже скучали по тебе. Афина опустила взгляд на нашу дочь, на ее губах заиграла мягкая улыбка. — Не так ли, Валентина?

Наша дочь тихо ворковала, и я наклонил голову, поцеловав ее маленький лоб.

— Папа тоже скучал по тебе, мое маленькое сокровище.

Каззо , это было счастье — рай на земле. Все было хорошо в мире, когда я был с ними, в нашем раю.

"Как поездка?" — спросила Афина, зная, что все, что связано с Цяном и Аттикусом, в конечном итоге обречено на провал. "Все прошло гладко?"

Я прижался лбом к ней. «Как и следовало ожидать. Но все вышли из этого живыми».

Она улыбнулась.

«Это бонус». Я провел пальцами по густым темным волосам нашей дочери, когда ее глаза опустились. Пришло время еще раз вздремнуть. — Папа, хочешь ее немного подержать? Я выпрямился, уже потянувшись к ней, и моя жена усмехнулась. «Тебе никогда так не хотелось меня обнять».

«Ты ошибаешься», — сказал я ей, теперь держа дочь одной рукой, а жену — другой. — Я покажу тебе, насколько позже, аморина. »

Она наклонила ко мне лицо. — Я рассчитываю на это, муж.

Да, все было чертовски правильно в этом мире.

Я закрыла дверь детской как можно тише.

Усыпить Валентину было похоже на разработку стратегии войны. Она была горсткой по сравнению с моими племянниками, перевернувшей нашу жизнь с ног на голову, но я бы ничего в этом не изменил.

Мы по очереди выполняли ее распорядок дня перед сном. Иногда мы даже объединялись, когда Валентина сильно злилась, но мы с моей амориной справлялись с этим вместе.

Первые несколько месяцев были тяжелыми. Мы почти забыли, что такое полноценный ночной сон, но с каждым днём становилось всё легче.

Но это была наша семья. Того, кого я буду защищать ценой своей жизни.

Несколько изящных рук обвили мою талию, и меня окутал аромат моей жены.

— Ты готов пошалить, муженек?

Я обернулся и обнаружил, что передо мной стоит моя жена… обнаженная.

Каззо.

Она была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел. Не имело значения, что я каждый день просыпался рядом с ней, от нее все равно у меня перехватывало дыхание.

— Я всегда готов к тебе, аморина .

Я подхватил ее, направился к нашей спальне и закрыл за собой дверь ногой. Афина зарылась руками в мою рубашку, хихикая. Щеки ее порозовели, а глаза блестели, как изумруды. Она выглядела такой красивой.

Мне нравилось видеть ее игривой и озорной.

«Как мне так повезло?» — прохрипел я, прижимаясь своими губами к ее губам. «У меня самые красивые жена и дочь в мире».

«Ты меня сбил с толку», — поддразнила она. «Хотя, я думаю, что я получил лучший результат от сделки. Красивый муж, который вдохновляет все мои романы и который подарил мне Валентину лучший подарок из всех». Она провела мягкими губами по моему лицу, прежде чем глубоко поцеловать. — А теперь подведи меня, — пробормотала она мне в рот.

"Почему?"

«Потому что я хочу, чтобы ты трахнул меня в рот. И однажды я обещал тебе чай в пакетиках.

Я подавил удивленный смех. Господи, эта женщина превратила меня в голодного зверя, но ее сексуальное влечение было таким же ненасытным, как и мое.

Я поставил ее на ноги, и она взяла меня за руку, прижимая ладонь к своему бьющемуся сердцу.

Потом она начала расстегивать мою рубашку. Ее горло сжалось, когда она скользила руками по моему животу, пока не достигла моего ремня и не расстегнула его.

Она опустилась передо мной на колени, ее руки соскользнули с моих штанов и трусов-боксеров.

Плотская жажда к ней затвердела мой член, и она улыбнулась.

— Кто-то хочет, — промурлыкала она.

Она освободила мой член, обхватила его руками и высунула язык, чтобы лизнуть кончик. Мои пальцы впились в ее темные волосы, и я застонала.

«Тебе это нравится?»

— Каззо , да. Она посмотрела на меня, продолжая поглаживать меня вверх и вниз. «Забудь о чайных пакетиках и соси меня».

Это было похоже на то, что моя жена не подчинялась, но мне это в ней тоже нравилось. Вместо этого она провела языком по макушке, слизывая капельки преякулята.

"М-м-м. Муженек, ты собираешься трахнуть меня в рот?

Она открыла рот, прижимая меня к задней части своего горла. Гул, который она издавала, пронзил меня и чуть не взорвался прямо тут же. Она точно знала, что мне подарить.

Она расслабилась и позволила мне использовать ее рот, ее горячее дыхание окружало меня.

Слезы навернулись у нее на глазах, слюни стекали по подбородку, и от этого зрелища мой член болезненно раздулся.

Я вырвался из ее влажного жара, и она громко вздохнула.

— Тебе нравится, когда тебе трахают рот?

Ее ответом было открыть губы и высунуть язык.

Крепче схватив ее за волосы, я начал стучать ей в рот, мой ритм увеличивался.

Она протянула руку между бедрами, касаясь себя.

— Ты у меня мокрый?

Ее движения между бедрами ускорились, звук ее гладкой плоти и моих толчков смешались.

"М-м-м."

Я со стоном вырвался из нее.

Афина облизнула губы. "Почему вы остановились?"

Я поднял ее и бросил на кровать. Она с радостным визгом приземлилась на спину, но прежде чем я успел что-либо сделать, она перевернула нас и оседлала меня.

Ее рука погладила мой твердый член и медленно провела меня внутрь ее отверстия.

Ее голова со стоном откинулась назад, когда она опустилась, пока я полностью не оказался внутри ее набухшей киски. Она закусила нижнюю губу, в ее глазах светились страсть и обожание.

Она выгнула спину и начала двигаться медленно и лениво.

Она чувствовала себя как дома. Черт, она была дома.

Она вращала бедрами, катаясь на мне так, как мне нравилось, блаженство отразилось на ее прекрасных чертах.

Ее груди подпрыгивали, и я протянул руку и ущипнул их, заставив ее застонать.

Мой член утолщался внутри нее, и она издала хриплый стон. Схватив ее за бедра, я начал входить в нее снизу, вонзая в нее быстро и сильно.

Ее эротические звуки разносились по воздуху, подгоняя меня.

«О, Мануэль… да… да…» — вскрикнула она, разваливаясь вокруг меня, доя меня. Я последовал за ней прямо через край, одновременно взорвав свое собственное удовольствие.

Она упала вперед, растянувшись у меня на груди, а я провел руками по ее телу.

— Я люблю тебя, — прохрипел я, гладя ее по волосам. «Так чертовски много».

— Я тоже тебя люблю, Марито , — вздохнула она, проведя пальцами по моей груди.

«Твое произношение становится лучше с каждым днем», — похвалил я.

Она тихо рассмеялась. «Однажды мне придется не отставать от моего маленького хулигана».

Я обнял ее. «У меня такое чувство, что Валентина будет держать нас обоих в напряжении».

Мы встретились глазами, ее любовь смотрела на меня. И я знал, что будущее, которое нас ждало, будет блаженным. Я бы провел остаток своей жизни, показывая ей, как много она для меня значит.

КОНЕЦ