Сила любви

Так вопросы не решаются (Кирилл)

Я смотрел на чудей со смесью жалости и брезгливости. Эти-то что могли сотворить? Такими они показались мне тщедушными. Бледные, как поганки, с почти прозрачной кожей, мелкие, скрюченные гномы. Кому они так сильно навредили? И в чём заключается их наказание?

Я уже открыл рот, чтобы спросить об этом, но меня опередил Белокрыл.

— Ишь, чего удумали? Сразу с просьбами налетели? — возмущенно заговорил он. — А накормить, напоить да спать уложить? Где всё это? Не видите, что ли, богатырь с дороги на ногах еле держится? Маковой росинки во рту с утра не держал! И конь его тоже, кстати.

Ну, насчет маковой росинки он конечно загнул! Держали мы во рту с утра и маковую росинку, и хлебце, и даже вяленое мяско я держал. А Белокрыл не хило так муравкой закусил. Но плавала сейчас наша с ним росинка по водам моря-океана.

— Вот дали бы добру молодцу отдохнуть, а потом уж с просьбами лезли! — продолжал ругать чудей мой конь. — А то, как-то не по-людски получается! То зачем им блаженного привезли? То попроси за нас! А как за вас просить, если хозяин мой даже не знает, что вы там натворили, и перед кем виноваты?

Чуди потупили свои белые глазёнки.

— Да мы, — начал один из них.

— Вот именно, да вы! — перебил его конь. — Разве так избавителей своих встречают?

Да, молодец Белокрыл! Всё по полочкам разложил этим бестолочам. Ведь и правда, кто ж на голодный желудок такие важные вопросы решает. Во всём сначала разобраться нужно. Но сперва не мешало бы отдохнуть. Тут конь прав на все сто процентов. Даже Кит одобрительно загудел. И раз у него так здорово получается с ними общаться, то я пока вмешиваться не буду.

— Что молчите? Сказать нечего? — конь, увлекшись, помахал перед носами чудей копытом. — Или не верно я чего говорю?

— Верно, господин конь! Верно, — ответил тот, что обозвал меня блаженным. Остальные закивали головами, как болванчики.

— То-то же! — конь задрал нос от важности. — Так кто у вас тут главный? Почему ещё о баньке для богатыря не распорядились?

— Дык, нету у нас баньки-то, господин конь, — ответил тот, что обозвал меня блаженным. Видимо он был тут главным.

— Как это, нет баньки? — возмутился конь. — Как же вы живете тут? Грязными ходите что ли?

— Ну, почему грязными? — обиделся главный чудь. — В лохани моемся, а когда и в море-окияне. Раз в седмицу обязательно. А ещё умываемся ежедневно. Как же без этого?

Чудь даже, кажется, обиделся немного.

— И руки перед едой ополаскиваем! — добавил он уже с вызовом.

— Да, понял я, понял, — миролюбиво ответил конь, — понял уже, что чистюли вы редкостные. Ну, так вот, как там тебя зовут? Давай, прикажи лохань что ли для хозяина моего приготовить. Да об ужине побеспокойся. Говорю же, маковой росинки во рту не держали.

— Сваром меня зовут, — откликнулся чудь и оценивающе посмотрел на меня.

— Чего ты зенки свои на моего хозяина выпучил? — накинулся на него Белокрыл. — Не слышу, что б ты о лохани распорядился.

— Дык, не влезет твой хозяин в нашу лохань-то, господин конь! Поломать может. А лохань-то у нас одна. Вот и думаю я, как быть, — извиняющимся голосом проговорил чудь.

— А ты не думай, ты приготовить её накажи, а дальше мы уж сами подумаем.

Тут и я решил вставить свои пять копеек, а то конь уж больно на них наехал. Стоят бедняжки, насупились. Лохань единственную жалеют.

— Да не буду я в вашу лохань залазить, Свар. Мне бы просто ополоснуться тёплой водичкой. Пыль дорожную смыть, — сказал я.

Лица чудей сразу просветлели.

— Добро, — проговорил Свар. — Добро, боярин. Сейчас и лохань приготовим. И ужин сообразим. Только уж не обессудь. Живём бедно. Кормимся скудно. Одна рыба да лепёшки. Сегодня вот ушицу варили.

Свар что-то прошипел своим, и те скрылись за камнями.

— Как же вы тут выживаете? — спросил я. — Одни камни вокруг. Здесь хоть что-нибудь растёт? Пшеница там? Рожь?

— Да, вот так и выживаем, боярин? — ответил Свар. — Бедно живём. Рыбку ловим, изредка птичку какую подстрелим.

— А лепёшки откуда берете? — поинтересовался я, ведь Свар не ответил ничего о том, что растёт на этом богом забытом острове.

— Дык, нам муку Кит привозит и ещё кое-что по требам. — ответил Свар. — Мы ему список отправляем через канцелярию.

— Почему через канцелярию? — спросил я. — Почему напрямую нельзя?

— Как это напрямую? — удивился Свар. — Где ж мы его искать по всему окияну будем. А через канцелярию его всяко найти смогут, и список наш передадут. Всё быстрее получится.

— Ну, а по почте письмом отправить? Нет? — спросил я и повернулся к Киту. — Нельзя тебе по почте письмо отправить?

Кит посмотрел на меня, как на ненормального. Тут откуда-то раздался свист. Свар тоже свистнул, в ответ послышалось два присвиста.

— Пойдем, боярин, — поманил тогда нас за собой чудь, указывая на еле заметную среди камней тропу. — Провожу тебя к нашему очагу. Обогреешься покамест

Я пошёл за Сваром. Белокрыл осторожно двинулся вслед за мной.

— Жду вас семь дней, богатырь! — услышали мы голос Кита.

Тропка была узкой, уходила вверх и петляла среди хаотично разбросанных валунов и остроконечных скал, сужаясь некоторых местах до тонкой полоски. Местами на особенно неудобных участках были высечены ступени. Камни вокруг были покрыты лишайником и мхом. Чем выше мы поднимались, тем ветренее и неуютнее становилось, холодные порывы воздуха пронизывали до костей.

— Вот мы и пришли, — проговорил Свар, остановившись на площадке перед входом в пещеру. — Сейчас и помоем, и накормим, и спать уложим.

Это он так тонко подколол? На душе стало как-то не спокойно. Но ничего не оставалось, как последовать за ним в узкий лаз. Меч-Кладенец сам себя не добудет.

— А как же я? — раздался сзади голос коня.

Я остановился. Точно, как же быть с Белокрылом? В этот лаз мой конь точно не поместится.

— Свар! — окликнул я чудь. Тот с неохотой остановился и оглянулся на меня.

— Что такое, барин? Лезть не удобно? Так ты голову то пригни, да живот втяни! — как-то совсем недружелюбно проговорил он.

Что-то в его поведении неуловимо изменилось. И мне это совсем не понравилось. Я выхватил свой меч и попятился к Белокрылу.

— Ты чего, боярин? — улыбнулся Свар, его глаза недобро блеснули. — Куда же ты?

Он двинулся на меня. Я же вылез наружу и встал рядом с Белокрылом в боевую стойку.

— Выходи сюда, нечисть! — крикнул я. — Обманом меня в ловушку заманить вздумал?

— Свар! — послышалось шипение из пещеры. — Свар! Ах, ты негодник! Ты пошто гостя нашего морозишь? Разве я этому тебя учила?