Сила любви

Рог Анчутки, хвост Чуда-Юда и зуб Кощея (Кирилл)

Бодрым скаком мы доскакали до леса. Здесь конь немного замедлил свой бег. Все-таки нестись по узкой тропке что есть мочи было не очень удобно. И я немного расслабился, ослабил хватку, выпрямился и стал немного напоминать бравого богатыря, которым теперь являлся. И тут же получил по лицу веткой, да так больно, что чуть не вылетел из седла. С трудом удержался.

— Какую-то странную дорогу ты выбрал, — высказал я коню. — Дебри непролазные, ветки так и лезут в глаза.

— А ты руками их отводи, — огрызнулся конь, — и мне легче будет.

— Ты хоть знаешь, куда меня везёшь? — спросил я.

— Конечно, — ответила зверюга, — куда глаза глядят.

— Ну, здорово! Я-то думал, что мы в какое-то конкретное место едем!

— Вообще-то, ты у нас хозяин! Ты направляешь, а я иду. — этому коню палец в рот не клади.

— Я-то хозяин, только я ничего не помню, если ты не забыл, — решил надавить я на жалость.

— Я надеялся, что память к тебе вернулась, — со вздохом ответил мне конь.

Мы немного помолчали. Я не знал, о чем думал конь. А вот я думал о насущном. Как мне жить дальше, что делать? Чем на жизнь зарабатывать? Как из леса выбраться? Мне и хотелось к людям, и в то же время было страшно. Какие они, те люди? Пока действительность меня не радовала.

— А мы уже ездили с тобой этой дорогой раньше? — спросил я с надеждой. Мне очень хотелось приехать уже хоть куда-нибудь, спешиться и отдохнуть.

— Нет, хозяин, — ответил конь, — мы с тобой тут ещё ни разу не были.

И как теперь быть? В лесу мне совсем не нравилось. Паутина, мошкара. А вдруг волк или медведь встретится? Или какой-нибудь ещё Анчутка?

Вечерело. Теперь лес показался мне совсем страшным. Между деревьев клубился туман, и мерцали какие-то огоньки. Вокруг царила зловещая тишина, нарушаемая лишь шорохом листьев под копытами коня. Высокие, скрюченные деревья скрывали небо, их ветки, похожие на когти, тянулись ко мне, словно пытаясь схватить. Вдруг вдалеке послышался вой волков, и у меня зашевелились волосы от страха.

— Это же мне не показалось, — прошептал я коню, — там действительно воют волки?

— Не показалось, — спокойно ответил он и даже ухом не повел.

— Тогда почему ты так медленно идешь, — спросил я, — нам ведь надо побыстрее выбраться из этого леса.

— Почему? — поинтересовался конь.

— Потому что здесь опасно!

— Ты думаешь, в чистом поле лучше? — конь ухмыльнулся.

— Я ничего не думаю! — я начал терять терпение. — Я просто устал.

— Да, ладно, не кипятись, хозяин, пошутил я! — заржала зверюга. — Знаю я эту дорогу, знаю! Сейчас через полверсты будет отличная полянка, мы с тобой на ней в прошлый раз ночевали, когда Анчутку выслеживали!

Жесть! Я буду ночевать в лесу! А вокруг будут кружить волки! Ко мне может подползти змея! И к этому надо как-то привыкнуть. Я так понимаю, что это не последняя моя ночь в лесу. Ну почему я никак не приду в себя в какой-нибудь больнице? И как там Анна? Меня снова накрыло чувство вины. Я даже перестал прислушиваться к волчьим завываниям. Хотя, если конь мой был спокоен, значит и мне не о чем волноваться!

Полянка действительно оказалась отличной, она была покрывала ровным покрывалом из мягонькой травки. Со всех сторон её окружали плотной стеной ёлочки, а ветви одной из них почти касались земли, образуя что-то вроде шалаша, а земля вокруг была усыпана иголками. Тут же было кострище, рядом с которым лежали сухие палки.

— Приехали! — бодро проржал конь и начал жрать траву.

А я попытался спешиться. Воспоминания о том, как это делали киногерои, мне не помогли совсем! Не буду долго описывать мои попытки сделать это по-богатырски, ну или хотя бы так, чтобы не стыдно было в глаза коню смотреть. В общем, если вкратце, то я просто сполз по его крупу вниз, и когда мои ноги наконец-то коснулись земли, ощутил себя самым счастливым человеком.

Первый шаг дался мне с трудом. Я немного размялся и подумал, что нужно избавить коня от седла. Я видел в фильмах, что так надо делать, и что лошадей обтирали тряпочкой после езды. А потом, когда надо было куда-нибудь ехать, то седло снова водружали на лошадь. Только вот даже если у меня получится это седло снять, я совсем не представлял, как его завтра буду одевать. Мысль о том, что на следующий день мне снова придется ехать верхом, радости мне не добавила. Я обошёл коня, разглядывая крепления и запоминая, что куда тянется и за что держится. Жалко здесь нет пособия по оседланию лошадей. Мне бы оно очень пригодилось.

— Ты чего, хозяин? — удивленно спросил конь.

И тут я понял, что не знаю, как его зовут. Да! И мне ни разу в голову не пришло спросить его об этом. А он тоже хорош, видит, что хозяин с головой не дружит, мог бы и сам догадаться назвать своё имя. Всё, пришло время расспросов!

— А как тебя зовут? — я решил начать с главного.

— Приехали! Ты что и этого не помнишь? — конь аж травой поперхнулся.

— Я же сказал, ничего не помню! Совсем ничего! Поэтому ты мне сейчас всё расскажешь!

— Может, сначала поедим, а? — конь жалобно посмотрел на меня. — У тебя там в суме хлебце есть и мясо вяленое. Да, и костерок бы развёл уже, пока совсем не стемнело.

Да, костерок развести было бы не плохо. Только не уверен, что в Путятином мешке я обнаружу спички. Я отвязал суму и уже собрался изучить её содержимое, как конь гордо проговорил:

— А зовут меня Белокрыл! Ты сам меня так назвал.

— Ну, приятного аппетита тебе, Белокрыл!

Я выпотрошил содержимое мешка, обнаружил и хлеб, и мясо, и какие-то сушёные ягоды. Одну ягоду я сунул в рот, пожевал — не вкусно, сплюнул.

— Это волчьи ягоды, хозяин, — услышал я голос коня, — ты их для Анчутки брал. Анчутка их больно любит.

Я хотел было их выкинуть, да конь меня остановил:

— Подожди, не выкидывай, вдруг пригодятся ещё!

Зачем мне могут пригодиться волчьи ягоды? Это же Анчутка их любит, а с ним я больше встречаться не собирался. Ведь рог его уже у меня. Кстати, зачем он мне? Этот вопрос я и задал коню.

— Так ты это, князю обещал!

— Чего обещал?

— Ну, что привезешь ему рог Анчутки, хвост Чуда-Юда и зуб Кощея!

— Чего-чего? — я аж поперхнулся от неожиданности.

А конь жалостливо запричитал:

— Болеет княгинюшка наша, шибко болеет. Уж каких только лекарей к ней княже не возил, а толку никакого. А недавно объявилась в Киеве бабка, да и вызвалась княгинюшку на ноги поставить. Говорит, нужно лекарство специальное сготовить и настоять определенным образом, и в лекарство это добавить серый порошок из рога Анчутки, сушёный хвост Чуда-Юда и толчёный зуб Кощея! Князюшка перед всей дружиной жалился, сам уж в путь собирался, тогда ты и вызвался их добыть. «Негоже, — сказал ты, — тебе, княже, самому такими делами заниматься, да княжество сиротить. Я — воевода твой, поеду и все привезу для княгинюшки нашей, иначе не видеть мне света белого!»

Офигеть, я княжеский воевода!