Сила одиночки

Глава 1

Облокотившись на барную стойку, достаточно правдоподобно имитирующую красное дерево, взбалтываю содержимое огромного бокала и неспешно пригубливаю. Пусть французский розовый «Whispering Angel» и не вершина вкуса, но после безымянного столового кисляка, коим нас потчуют в офицерской столовой на протяжении всего полёта, цветочно-пряные нотки этого вина воспринимаются вкусовыми рецепторами с нескрываемым восторгом.

Шумное празднование успешного завершения шестимесячной миссии в самом разгаре. А уже завтра наш научно-исследовательский корабль «Королёв», проходящий по всем документам не иначе как «крейсер», окончательно зарядит суперконденсаторы для финального прыжка и ляжет на обратный курс, покидая этот бесконечно далёкий и по-прежнему неизведанный уголок галактики. Мы — молодцы! Получилось буквально всё из запланированного, научных и экспериментальных данных собрано великое множество, и у меня уже руки чешутся воплотить их в нечто материальное. А как обрадуются коллеги на Земле!

Но это будет лишь завтра. А сегодня, капитан великодушно отдал приказ всем гулять и наслаждаться жизнью, ведь мы действительно это заслужили. И сейчас множество добровольцев: мужчин и женщин, гражданских и военных, принявших участие в этом смелом, не имеющем аналогов в истории, эксперименте, празднуют победу над космосом и обстоятельствами.

Трудно сказать, что нами двигало: мужество? Самопожертвование? Авантюризм? Безрассудство? Ведь никто не был уверен, что удастся вернуться обратно на родную планету, и тем не менее мы тут. Работаем, живём, даже веселимся.

Эх, деда, деда… Ну почему судьба так несправедлива? Ты выжил в космосе, уцелел в годы Великого Хаоса, перекроившего всю карту мира, и так нелепо погиб под колёсами автоматического электрогрузовика. Но не волнуйся, я доведу твою мечту до конца и сделаю всё, чтобы технологии помогли этому миру стать лучше! За тебя!

Поднимаю бокал, будто чокаясь с незримым собеседником, делаю ещё глоток и крутанувшись на барном стуле, принимаюсь за своё любимое занятие — наблюдение за окружающими. И хотя, за время полёта, формально, я успел познакомиться со всем экипажем, но разве можно упустить столь прекрасную возможность увидеть их истинную натуру?

Я не злой, поскольку никогда не использую напрямую компромат с подобных мероприятий. Мною движет исключительно любопытство. Честно. Ведь разобравшись в мотивах и реакциях окружающих, начинаешь, помимо всего прочего, лучше понимать и самого себя.

Должен заметить, здесь тоже есть экземпляры, заслуживающие моего внимания, резче и живописнее проявившиеся благодаря непринуждённой атмосфере праздника и влиянию алкоголя.

В левом дальнем углу просторной кают-компании расположился наш «первый после Бога» — капитан корабля Платон Сергеевич Снегирёв. Высококлассный специалист и очень интересный собеседник. Чуть выше среднего роста, сухопарый, шатен, несмотря на сравнительно молодой возраст уже с лёгким налётом седины, украсившим его голову подобно первому снегу. Как ни крути, тридцать девять лет — это ничто для мужчины.

В данный момент, забавно пользуясь мимикой и активно жестикулируя, он что-то увлечённо рассказывает своему окружению, по странному стечению обстоятельств состоящему сплошь из дам. Одна из реплик вызывает дружный взрыв чудесного женского смеха, а очаровательные медсёстры-близняшки, почти синхронно взмахнув аккуратно стрижеными карешками, так и вовсе чуть не падают с дивана от переизбытка эмоций. При этом одна обливается вином, но нисколько от этого не расстраивается, приятно удивив своим беспроблемным отношением к жизни.

Сидящая напротив капитана, терапевт — Алиса Михайловна Орлова, жгучая миниатюрная брюнетка лет тридцати, весь вечер не сводит с него глаз. Но меня это не касается. Впрочем, совершенно неважно, обратил ли я внимание на столь недвусмысленные признаки симпатии, главное, чтобы эти взгляды заметил Он, и нашёл её уже на Земле. А то Вселенная дама своенравная и не любит, когда кто-то разбазаривает подаренные шансы.

Взгляд скользит дальше я и обнаруживаю парочка грустных мизантропов, надёжно спрятавшихся от окружающих за своими бокалами и напомнивших мне чьё-то высказывание, что только в большой толпе можно почувствовать себя одиноким.

А вот юная, весьма амбициозная и крайне нетерпеливая, карьеристка из биологического отдела. Пышные формы, причудливая причёска, неуставной платок вокруг шеи, прекрасно гармонируют с цветастым, отдающим насыщенным ароматом южного ветра, именем Камилла. В данный момент девушка занята тем, что слишком откровенно прижимается грудью к своему руководителю и с преувеличенным энтузиазмом поддакивает его нетрезвым речам. Для меня, происходящее слишком очевидно — доводить дело до интима она точно не собирается, тут чистой воды манипуляции женскими чарами.

Также в хозяйстве обнаружился неадекват. Слава богу, всего один. Его уже скрутили и выводят прочь, чтобы проспался, засранец, на гауптвахте. Будь моя воля, я бы подобные посиделки устраивал до полёта, как раз для того, чтобы по примеру товарища Сталина выявлять подобные скрытые проблемы и угрозы.

Ну и разве можно обойтись в военной среде без альфа-самцов? Тут их на любой вкус, цвет и размер. Вот стол неподалёку расчищен, и бравый космодесантник с квадратной массивной челюстью и грубыми чертами лица, словно только что сошедший с американского агитационного плаката прошлого века, быстро скинув китель и гордо продемонстрировав окружающим огромные бицепсы, сошёлся в армрестлинге с одним из пилотов, ничуть не уступающем ему в количестве мышц.

По соседству, на уютном кожаном диванчике, виднеется так раздражающий меня прямой начальник этого пилота — старший лейтенант Агеев. Вальяжно развалившись и небрежно расстегнув верхнюю пуговицу кителя, в очередной раз транслирует всем сидящим по соседству своё единственно верное во вселенной мнение. То оглашая помещение громким самодовольным хохотом, то опускаясь до доверительного шёпота, то состроив зверскую, а-ля мужественную рожу. И болтает, болтает, болтает… Идиот.

Как по мне, то по-настоящему сильной личности нет нужды постоянно чего-то доказывать окружающим. А если вспомнить, сколько он попил крови инженерной лаборатории, пока мы тестировали мехов, то моя антипатия к нему вдвойне оправдана.

Ещё тут есть… дети. Конечно, не в прямом смысле, а по состоянию души. Один из них — мой двадцатитрёхлетний помощник Антон Лисницкий: тощий, веснушчатый, наивный, очень добрый и невероятно талантливый. Своей космической карьерой он обязан мне. Без раздумий забрал мальчишку под своё крылышко из Политеха едва ознакомился с текстом двух его работ на темы робототехнике и биоинженерии, и с тех пор не нарадуюсь.

Сидящий на соседнем стуле и ссутулившийся словно сыч, Антон, не замечая ничего вокруг, делает на графическом планшете набросок портрета второй помощницы капитана — Виктории Олеговны Ким. Она его тайная страсть, но это большой-пребольшой секрет. Впрочем, не от меня.

Справедливости ради стоит отметить, что дама и правда обладает незаурядной внешностью: лёгкая примесь азиатской крови причудливо переплелась с европейскими генами, подарив нашему несовершенному миру образец утончённой красоты. А если добавить сюда умное и не испорченное внутренними пороками выражение лица, плюс весьма и весьма аппетитную фигуру, то неудивительно, что мальчик влюбился.

Несколько минут разглядываю, штрих за штрихом, проступающий из пустоты великолепный рисунок и не выдерживаю:

— Иди уже и пригласи её на танец.

Мой помощник удивлённо моргает, оторванный от своего увлекательного занятия и изрядно смутившись, отнекивается:

— Да я просто рисую… ничего такого.

— Антон, пойми, мы через несколько дней вернёмся на Землю. Если срочно не предпринять каких-либо действий, то вы больше никогда не увидитесь, и ты всю оставшуюся жизнь будешь корить себя за нерешительность, — наклоняюсь к нему и, приобняв по-дружески за плечи, примериваю роль демона-искусителя. — Внимательно посмотри на неё и поведай, что ты видишь?

— Высшее командование корабля.

— Господи, Антон, ещё скажи — небожителя, — возмущённо фыркаю. — А я вижу сильную, безумно одинокую, до сих пор бездетную, успешную тридцатилетнюю женщину в самом соку. Почти отчаявшуюся, что в этом мире найдётся мужчина, который не просто её примитивно возжелает, или ещё хуже — попытается использовать для карьерного роста, а полюбит всем сердцем!

— Дмитрий Александрович, вы видели её личное дело?! — растерянно бормочет мой бесконечно незрелый помощник.

— Мне это не надо, — картинно отмахиваюсь. — Всё и так очевидно.

— Я не могу! Виктория Олеговна слишком красивая и старше на целых семь лет! Она не воспримет меня всерьёз…

— Мой ничего не сведущий в этой жизни друг, давай открою тебе глаза. Вы с ней — идеальная пара! Да-да! — с усмешкой гляжу на мгновенно покрасневшего помощника. — Виктория — начальство не по должности, она — стопроцентная альфа, и она страстно жаждет о ком-то заботиться! Это её восприятие мира. Понимаешь? Подойди, пригласи на танец, разговори, ты же, без сомнений, умный собеседник, потом покажи свои рисунки и предложи попозировать. И дело в шляпе.

Это же азбука: хочешь добиться успеха — используй свои самые сильные стороны!

— У меня не получится… — обречённо шепчет Антон и, ссутулившись ещё больше, снова берётся за графический планшет.

Пожимаю плечами и огорчённо вздыхаю. Если человек не готов бороться за своё счастье, то что я могу поделать?

Однако, местное общество таит в своих недрах ещё одну, крайне загадочную, альфа-самку. Командор Мишель Скоробогатова — здешний инструктор по боевой подготовке. Моя ровесница, двадцати семи лет от роду, всегда спокойная и уверенная, сколь блистательная, столь и… тоже одинокая. Даже сегодня, на этом стирающем большинство условностей празднике жизни. Почему? Не знаю. Но очень хочу в этом разобраться.

В настоящий момент, барышня занята практически тем же самым, что и я — лениво теребя хвост роскошной рыжей косы, целенаправленно изучает присутствующих на вечеринке.

Нет-нет, я не подкатываю к ней яйца! Но после нескольких мимолётных и совершенно случайных встреч в коридорах корабля, доморощенный психолог внутри меня ни с того ни с сего очнулся от летаргического сна и, преисполненный нездорового любопытства, жаждет препарировать ничего не подозревающее прекрасное создание.

— Видишь ту девушку?

Посчитав необходимым преподать помощнику наглядный урок, дёргаю его за рукав, снова бесцеремонно отрывая от спасительного рисования. Он несколько секунд всматривается в указанном направлении, неожиданно подпрыгивает на месте и, смешно выпучив глаза, шепчет испуганным голосом:

— Только не говорите, что запали на инструкторшу! Вы что, не знаете?!

— Не знаю — что?.. — чуть отстранившись, скептически разглядываю своего помощника, удивлённый такой, мягко говоря, странной реакцией.

Антон, всё с тем же крайне забавным выражением лица, наклоняется вплотную, словно собираясь поделиться страшной государственной тайной, и горячо шепчет:

— Она убивает тех, кто её ослушался! Без раздумий. На месте. Одним ударом, — он с силой ударяет кулаком по раскрытой ладони. — Бац — и нет человека! Дмитрий Александрович, вдруг и вы её чем-нибудь разозлите! Одумайтесь пока ещё не поздно! — Тон становится совсем жалобным.

От такого бреда я даже поперхнулся вином. Промокнув рот салфеткой, звонко смеюсь.

И тут меня ловят на горячем. Каким-то необъяснимым чудом в этой всеобщей кутерьме инструкторша не только почувствовала на себе мой пристальный взгляд, но и мгновенно определила источник проблемы. Резко обернулась и, установив зрительный контакт, чуть наклонила голову и приподняла брови, недвусмысленно вопрошая: какого рожна мне надо?

Вот чёрт! То ли я напрочь утратил сноровку, то ли с этой дамочкой и правда что-то сильно не так. Но отступать слишком поздно, да и глупо упускать подвернувшуюся возможность, в обычном распорядке дня шансов пересечься для якобы непринуждённой и всё выпытывающей беседы попросту нет.

— Смотри и учись.

Решительно отставляю в сторону недопитый бокал, предусмотрительно расстёгиваю верхнюю пуговицу мундира и, снисходительно хлопнув помощника по плечу, покидаю насиженный барный стул.

Поскольку все научные группы на борту в подчинении у военных, то приходится и нам одеваться в военную форму. Всё бы ничего: качественный материал, отличные лекала, визуально очень внушительно, но воротник-стоечка — это нечто… По эффекту будто тебя кто-то пытается задушить, превосходит даже классический галстук.

Легко лавируя между энергично дрыгающимися на танцполе членами экипажа, направляюсь к объекту своего внимания. Как построить фразу, чтобы тебя сразу не отшили? Для этого надо хотя бы чуть-чуть понимать своего оппонента, а с этим у меня явные проблемы. Раз передо мной кадровая военная, решаю придерживаться наступательной стратегии.

— Барышня умеет танцевать?

Останавливаюсь в шаге от её кресла и протягиваю руку, недвусмысленно приглашая составить компанию. Тут в одном флаконе и галантность, и определённый вызов. Её прекрасные зелёные глаза сощуриваются, оценивая качество выпада и самого наглеца. Затем она стремительно встаёт и, даже не потрудившись одёрнуть форменный китель, что можно было бы расценить как моё главенство, пусть и весьма запутанное, нарочито небрежно подаёт ладонь.

— Разумеется.

Ого! Это тебе, приятель, не какое-то нейтральное «да» или скучающее «конечно», тут у нас насмешливо-превосходное «разумеется». Мне нравится…

Всё так же держа её за руку, увлекаю за собой, а по дороге незаметно окидываю естественным взглядом нормального мужика в самом расцвете сил.

Примерно метр семьдесят пять… С нашей разницей в росте будем шикарно смотреться. Вес, думаю, килограмм так… шестьдесят четыре-шестьдесят пять. На мой вкус — идеально. Задница и ноги — отпадные, талия и грудь тоже есть, что не может не радовать…

Небрежно (да-да, беззастенчиво красуясь) достаю из кармана штатный коммуникатор, нагло мною модернизированный до такого состояния, что его создатели вряд ли узнают своё детище, попади он им обратно в руки, и даю голосовую команду:

— Kovacs, «Cheap Smell».

Управление над акустической системой с лёгкостью перехвачено, и музыка неожиданно для всех меняется с быстрой и ритмичной на протяжную и лирическую, предлагая новый, и весьма волнующий, формат взаимодействия. Уверенно кладу вторую руку на талию своей партнёрши и начинаю представление.

Да-да, именно так, как бы пафосно это не звучало!

Планов потискаться с недоступной красоткой под предлогом танцев, подобно отдельным личностям по соседству, у меня нет. Помимо того, что мне претит подобное поведение, это было бы крайне неосмотрительно. Я, конечно, и до Антона слышал многочисленные страшные истории, связанные с её персоной, но совершенно не верю им. Просто кто в своём уме будет лапать за задницу инструктора по боевой подготовке без приглашения?

Ну что же, пришла пора показать класс! Неожиданно разрываю контакт и, удерживая партнёршу одной рукой, кружу. Теперь в другую сторону. Снова две руки. Ускоряю темп — и наш дуэт пересекает танцпол подобно ледоколу, распугивая другие пары. Отпускаю вдаль. Притягивают назад. Ещё раз кружу. В этот раз меняю привычную траекторию и прижавшись к её спине, шепчу:

— У Вас хорошо получается, товарищ инструктор.

Снова вращение — и мы в исходной позиции. В ответ мне достаётся лёгкая усмешка и столь же лёгкий блеск в глазах.

— Можно на «ты», товарищ инженер. Я — Мишель.

— А я — Дмитрий.

— Я знаю кто ты, — всё с той же неизменной степенью превосходства в голосе сообщает мне она.

— И я знаю, кто ты, — не остаюсь в долгу, чтобы неприступная красавица не думала о себе слишком много.

В соответствии с выбранной стратегией взгляд не отвожу и стараюсь сохранять нейтральное выражение лица. Улыбаться ни в коем случае нельзя, чтобы не подумала, что я заигрываю, быть серьёзным — тоже. Зануд ей и в обычной жизни хватает. Это же армия.

— Ты тоже неплохо танцуешь, Дмитрий.

Получив вызывающе скромную оценку своих усилий прямо-таки закипаю.

Ах вот, значит, как?! Ну, держись, женщина!

Все запланированные разговоры по душам откладываются на потом! Сейчас необходимо защитить честь мундира!

И хотя понятно, что Мишель танцевала не первый раз в жизни, специальной подготовки у неё определённо не было, но… телом она владела безупречно и удивительным образом сразу понимала, что я от неё хочу. Уж не знаю, мои уроки танцев тому причина или её боевые искусства, но в общем, мы… зажгли. Да так, что все присутствующие дружно побросали свои дела и, образовав широкий круг, принялись восторженно пялиться на наш страстный танец.

Но всё это я увидел лишь после того, как смолкла музыка, после того как с явным сожалением отпустил её ногу, после того как с трудом удалось разорвать зрительный контакт и помочь Мишель принять вертикальное положение.

Незаметно смахиваю выступивший на лбу пот и стараюсь дышать как можно более естественно. Ведь сейчас я обязан выглядеть идеально! С лёгкой улыбкой чуть киваю, принимая честно заработанные знаки внимания: шквал оваций, крики из серии: «наш инструктор лучше всех!», «инженерная служба зэ бест!» и многочисленные тосты.

Уф! Даже и не припомню, когда так гарцевал в последний раз.

А дальше… меня вежливо поблагодарили за танец и позволили отвести на место. И всё. Да-да, и всё! И хотя я был немного обескуражен (ладно-ладно, я, чёрт побери, ожидал совершенно другого результата!), но всё равно не стал навязываться после этого, а она не попыталась меня удержать или привлечь внимание ещё каким-нибудь способом из бесконечного арсенала женских хитростей.

Когда сокомандники, после увиденного дружно преисполнившиеся нечеловеческой симпатией ко мне, стали изрядно утомлять бесконечными просьбами выпить на брудершафт, а дружеское хлопанье по плечу и ценные резюме, что «инженерная служба оказывается ого-го», больше не вызывали приступа гордости, я со спокойным сердцем покинул этот праздник жизни.

По дороге подмигиваю светящемуся от счастья Антону, который, вдохновлённый моим примером, всё-таки нашёл в себе мужество подойти к недосягаемой даме сердца и предложить потанцевать. Звучит уже четвёртая композиция, а они всё ещё вместе. Явственно потеплевший взгляд второго помощника, медленно, но верно, сокращающаяся дистанция между танцорами, то внимание, с которым она его слушает — всё это указывает на то, что шансы у мальчика определённо есть.

В каюту решил не спешить, а, размышляя о превратностях жизни, направил стопы в сторону ангара, чтобы полюбоваться на своих механических красавцев.

Я расстроен. Я уязвлён! Настолько, что даже чуть-чуть зол! За всю взрослую жизнь ни одна девушка не устояла перед моим тайным оружием — танцами! Это я всегда выбирал, с кем после них уединиться для простых радостей жизни, а кого одарить лишь дипломатичной улыбкой и галантно сопроводить на место. А эта наглая инструкторша посмела меня отшить! Да ещё с таким возмутительно-нейтральным выражением лица, будто подобное происходит с ней каждый день! Что она о себе возомнила?!

И это вдвойне обидно и абсолютно непонятно, ведь на танцполе между нами не просто пробежала искра, а вспыхнул настоящий лесной пожар! Я это отчётливо почувствовал! Ровно в тот момент дремучий мужской инстинкт во весь голос взревел, решительно требуя, чтобы я перестал тратить время понапрасну, взвалил добычу на плечо и как можно скорее овладел ею с целью продления рода! Образно. От неё исходила схожая энергетика, щедро подливая бензин в пламя моей внезапной и совершенно необъяснимой страсти.

И вдруг такое фиаско! Сейчас сон, завтра уже летим на Землю и всё, прощай, огненная незнакомка… Ну что за свинство?

***

Стоя на пандусе, в который раз, в созерцательной задумчивости разглядываю, без преувеличения, гениальное творение своих рук. Да, я одержим мехами. И что? Я видал людей, у которых интересы были гораздо более странные и даже хуже — доводилось встречать тех, у кого вообще не имелось никаких интересов.

Самое странное в этой истории то, что они мне однажды просто приснились. Узел за узлом, деталь за деталью, назначение и исполнение — эти необъяснимые сновидения продолжались почти два месяца и оказались на редкость подробными и реалистичными. Я вскакивал с постели и как помешанный старательно записывал всё, что привиделось, трясясь от страха, что могу что-нибудь забыть или перепутать.

Вне всякого сомнения, мои мехи — эволюционный шаг в развитии военного дела. Десятиметровые человекоподобные гиганты во всём превосходят классические виды техники: вооружение разрушительнее, средства радиолокационной разведки и защиты мощнее, псевдоорганическая броня крепче, скорость передвижения и манёвренность в разы выше. Прибавляем сюда ещё возможность воевать во всех четырёх стихиях и получаем ультимативную боевую единицу.

И как в своё время авианосцы отправили на свалку истории линкоры, до того безраздельно властвующие на океанских просторах, так и мехи вот-вот изменят не только баланс сил в мире, но и само представление о военном деле. Скорее бы вернуться домой и довести проект до ума, очень хочется, чтобы родная страна была под надёжной защитой!

И тут…

И тут я получил исчерпывающий ответ на давно мучающий вопрос, почему инструктором по боевой подготовке у всех этих перекачанных супер-пупер крутых самцов является именно девушка. Секунду назад полутёмный ангар был совершенно пуст, как вдруг передо мной, прямо из воздуха, материализовалась неясная тень. Чем угодно могу поклясться — всё так и было!

Я в мгновение ока взят на изощрённый болевой приём, и вот уже упираюсь лицом в шероховатую броню меха, балансируя на цыпочках, чтобы хоть как-то уменьшить невыносимые ощущения. И всё это без малейшего шанса на сопротивление. А ведь я право далеко не тщедушный Антон. Раздаётся невероятно зловещий голос, заставляющий стадо перепуганных насмерть мурашек галопом пронестись вдоль позвоночника:

— Крайне невежливо заставлять бедную хрупкую девушку бегать за собой по всему кораблю. Что скажете в своё оправдание, товарищ инженер?

Нервно сглатываю и со второй попытки всё же оказываюсь в состоянии ответить, пусть и позорно жалобным голосом:

— Я не специально.

— Неужели? — властно шепчет инструкторша прямо в ухо.

— Честное слово! — с жаром заверяю её и продолжаю. — А в качестве извинения могу провести экскурсию по самым передовым и засекреченным образцам военной тех…

Говорить дальше не могу, потому что на этом моменте меня резко разворачивают и затыкают рот самым волнующим способом, а сильные руки начинают срывать форму.

Ничего страшного, что мой внутренний первобытный зверь при встрече с необъяснимым оказался не свирепым саблезубым тигром, а напуганным зайчонком. Ха-ха! Сейчас я исправлю этот перекос во взаимоотношениях!

Торопливо ввожу команду на панели управления и перед нами, с характерным шуршанием, гостеприимно распахивается защитная диафрагма экспериментального меха, служащего мне летающей лабораторией. Будучи джентльменом, предупредительно подаю руку, предлагая инструкторше пройти в кабину, заодно, с восторгом, пялюсь в полумраке на её гибкое и довольно-таки мускулистое обнажённое тело. Знаю, подобное не всем нравится, но мне глубоко плевать на чужие вкусы, сколько себя помню, я всегда испытывал слабость к спортивным женщинам.

Мишель оказалась огнём не только на танцполе. Насколько страстная — настолько и утончённая, насколько властная — настолько и нежная… Темпераментная, чувственная, раскованная и идеально сложенная. Такого секса у меня не было ни разу в жизни! Даже близко! Молодая кровь забурлила, да так, что «крышечку» сорвало напрочь и большая часть действа прошло словно в горячечном бреду! Я не то что не помню никаких деталей, я даже неспособен сказать, сколько раз у нас это было в принципе!

И да, никакие перекосы исправить так и не удалось…

Но когда мы утолили сексуальный голод, и голова начала хоть немного соображать, я вдруг предельно ясно осознал, что мы только что нарушили большую часть Устава космического флота и прочих служебных инструкций, и нам, как можно скорее, нужно бежать с места преступления.

Да, я не киношный супермен, прочитавший заранее сценарий и твёрдо знающий, что мне всё сойдёт с рук! Уж простите! У меня тут две блестящие карьеры на кону. Секс был невероятен, но жизнь на этом не заканчивается и прямо сейчас мне по-настоящему боязно и… смешно тоже.

С трудом сохраняя равновесие, причиной чему были уж точно не те жалкие полбутылки розового вина выпитые за вечер, я выбираюсь из кабины меха на пандус и принимаюсь в полумраке сортировать одежду, тщетно пытаясь понять, где чьё.

— Смотрю, у тебя снова стоит. Ты уверен, что нам уже пора уходить? — раздаётся из кабины игривая реплика, закончившаяся искромётным инструкторским смехом.

Не в силах оставаться серьёзным, сдержанно «хрюкаю» и предлагаю компромисс:

— На тебя у меня всегда будет стоять, даже не сомневайся! Но сейчас нам точно пора.

— А танцы ещё будут?

Мишель прямо-таки мурлычет, точь-в-точь сытая львица, недвусмысленно сигнализируя, что со своей задачей я справился на все сто и удовлетворил красотку в лучшем виде.

— Я всегда в твоём распоряжении! — отвесив картинный поклон по всем правилам средневекового этикета подтверждаю серьёзность своих намерений.

В этот момент мир вокруг рвётся напополам звуком боевой сирены, вызвав приступ жуткой паники. От неожиданности роняю ботинок на пол и затравленно оглядываюсь по сторонам в поисках неведомых угроз. Из динамика раздаётся громкий и сбивчивый от волнения голос первого помощника:

— Это не учебная тревога! Неизвестный противник готовится взять нас на абордаж! Штатским немедленно заблокироваться в каютах! Экипажу занять боевые посты! Десантная группа срочно на вторую и четвёртую палубы!

Рядом, без единого шороха, в очередной раз из воздуха материализуется обнажённая Мишель, и волшебным образом безошибочно вытащив из вороха одежды свои форменные брюки, торопливо их натягивает.

— Трусы! — предостерегаю её, заметив вопиющее несоответствие.

— Ты знаешь, где они?

— Нет…

— Тогда в жопу! Некогда их искать! — она сердито отмахивается.

На дальнейшие препирательства времени нет, поскольку ворота шлюза в дальнем углу ангара окрасились алым цветом разогретого металла. Нежданно-негаданно наша сладострастная парочка нарушителей оказалась на передовой.