Сила одиночки

Глава 5

Едва я уселся на своё рабочее место, довольный, что никто больше не пялится нагло на мой невинный зад, как вдруг ясно понял, что нам с Мишель нужно в срочном порядке обсудить одно щекотливое дело, способное в дальней перспективе создать массу нежелательных проблем. А поскольку бегать за ней по кораблю будет не только крайне непродуктивно, но и неразумно с точки зрения конспирации, решаю воспользоваться благами современных технологий.

— Товарищ Скоробогатова, зайдите, пожалуйста, в инженерную лабораторию! Это очень срочно! — с оглядкой на общество Антона отправляю через коммуникатор максимально официальное голосовое сообщение.

Минут через десять дверь открывается, и на пороге возникает блистательная инструкторша. Небрежно закинув косу за спину, быстро обегает профессиональным взглядом моё подшефное хозяйство и нейтральным голосом интересуется:

— И зачем вы хотели меня видеть?

— Антон, тебя не затруднит оставить нас одних на несколько минут? — обращаюсь к помощнику, с удивлением отмечая, что при виде Мишель на него напал самый настоящий столбняк: замер на стуле с открытым ртом и протянутыми к компьютеру руками, и даже не шевелится.

Мальчик пал жертвой её красоты или действительно верит всем идиотским слухам? — одариваю его крайне скептическим взглядом.

— Антон!

— Да-да, конечно, Дмитрий Александрович!

Мой помощник стремительно соскакивает со стула и, обогнув инструкторшу по максимально широкой дуге, пулей вылетает из лаборатории, успев по дороге не только опрокинуть ящик с запчастями, но и со всей силой врезаться в угол промышленного 3D-сканера.

— Что это с ним? — крайне впечатлённая увиденным, интересуется Мишель.

— Не обращай внимания, — небрежно отмахиваюсь. — Просто мальчик верит всем страшным сказкам о твоей персоне, что гуляют по длинным коридорам «Королёва».

Мишель останавливается в шаге от меня и с её глазами начинает происходить что-то невообразимое… Чудесная зелень сменяется бескрайней Тьмой, готовой вот-вот поглотить не только меня, но и весь мир. Малюсенький и ничтожный, я с трудом балансирую на самом краю, не поддающейся осмыслению и пугающей до паралича, бездны, готовый в любую секунду сорваться вниз, на верную погибель. А вдоль позвоночника пробегает ставший уже привычным могильный холод.

— Помнишь, недавно я говорила, что могу оказаться совсем не тем человеком, что ты себе нафантазировал?

Киваю в знак подтверждения, совершенно не в силах ни вымолвить слова, ни разорвать зрительный контакт.

— А тебе не приходило в голову, что все эти жалкие перешёптывания, звучащие за моей спиной, могут иметь под собой реальную почву? Более того, вдруг это лишь вуаль, скрывающая гораздо более страшные вещи?

Антинаучное воздействие усиливается ещё больше, инструкторша циклопически вырастает в размерах, грозя заполнить собой лабораторию целиком.

Ну, уж дудки!

Неимоверным усилием воли стряхиваю с себя дьявольское гипнотическое наваждение, благоразумно отвожу взгляд в сторону, чтобы ничего больше не чудилось, и осторожно спрашиваю:

— Можно до тебя дотронуться?

Получив согласие, беру её ладонь, нежно целую, пытаясь огнём своего сердца разогнать сгущающийся над ничего не подозревающим миром вечный сумрак.

— Мишель… да плевать я хотел на твои скелеты в шкафу и прочее наследие! Для меня есть только здесь и сейчас!

— Услышанное надо трактовать так, что Дмитрий Александрович предъявляет на меня права?

Тембр голоса крайне бесцветный, но я и без официоза точно знаю, что это не слабость.

— Ты не вещь, чтобы предъявлять на тебя права! — возмущённо фыркаю.

— Хорошо… скажу иначе… это значит, что ты мечтаешь стать моим мужчиной?

— Мужчиной! Другом! Совершенно неважно кем! Всё, чего я хочу — это, чтобы ты позволила стать частью твоей жизни!

— Немножко неожиданно… — тихонько шепчут прекрасные девичьи губы. — И очень-очень сложно…

— Если оба хотят одного и того же, то есть большая вероятность, что всё получится! — позволяю себе осторожную улыбку и снова целую её ладонь.

— Димка… какой же ты романтик, и ты даже не представляешь, во что впутываешься…

Ой, да ладно! А то я в первый раз вижу девушку, не желающую жить по правилам, придуманными мужчинами!

Хочется браво передёрнуть плечами, недвусмысленно давая понять, что мне море по колено. Однако не получается. Мешает, сидящее глубоко внутри необъяснимое и крайне могущественное, чувство тревоги.

— Это значит — да? — невзирая ни на что, продолжаю гнуть свою линию и даже нахожу мужество снова посмотреть ей прямо в глаза.

— Ты меня за этим вызвал: напугать помощника и признаться в чувствах? — выражение лица в мгновение ока превращается из сверхъестественно пугающего в доброжелательное и даже чуточку лукавое.

Какая же она всё-таки удивительная… переменчивая как море, но при этом цельная и естественная. А на вопрос так и не дала прямого ответа, хитрюга.

— Не совсем. Это насчёт предложения капитана, — как человек здравомыслящий решаю, что сейчас нет надобности наседать. — Понимаешь, по понятным причинам я больше не смогу стирать записи «чёрного ящика», а значит, нам нужен другой план, объясняющий твои выдающиеся навыки пилотирования.

Мишель, нахмурив брови, сосредоточенно думает.

— Есть мысли, как это сделать?

— Ещё нет. Меня только что осенило, и я сразу же вызвал тебя. Кстати, я до сих пор не понимаю, как ты уже с первой попытки смогла так блестяще управлять мехом.

До сих пор не покидает ощущение фантастичности минувших событий. Словно некий комарик зудит в глубине сознания, не позволяя принять произошедшее как данность — мол, было и было. В принципе, уже невероятная удача, что интерфейс меха её не отверг, ведь всего десять процентов испытуемых оказываются пригодными к нейросвязи, но Мишель в том бою ещё и выдала такие навыки управления, что не снились ни одному известному мне пилоту! Кто-нибудь объясните — как это возможно?!

— Я просто пыталась быть собой, — инструкторша недоумённо пожимает плечами.

— …в смысле?

— В прямом. Я действовала как в обычной жизни.

Эврика!

От этих слов у меня в голове рванула граната. Хватаю со стола коммуникатор и вызываю капитана.

***

— Говорите, специальные навыки владения телом помогают более эффективно пилотировать меха? — голос, как и весь вид капитана, выдаёт крайнюю степень воодушевления.

— Именно! Ведь управление мехами строится на совершенно иных принципах, нежели традиционными летательными аппаратами! Уверен, только присутствие в экипаже инструктора Скоробогатовой дало возможность пилотировать моего питомца в бою с такой эффективностью. И нам изначально стоило искать кандидатов не среди военных, а среди тех, кто обучен владеть своим телом: бойцы восточных единоборств, гимнасты, танцоры, даже балет бы сгодился! А ещё необходимо объявить дополнительный набор пилотов среди экипажа, — тяжело вздыхаю. — Ранее вы верно подметили, что, учитывая, как разворачиваются события, потери будут неизбежны…

Платон Сергеевич целую минуту неподвижно сидит, поджав губы и задумчиво барабаня пальцами по крышке стола. Включает громкую связь:

— Экипаж, внимание! Говорит капитан корабля! Всем свободным от несения боевой вахты прибыть в инженерную научную лабораторию на первой палубе для проверки на совместимость с нейроинтерфейсом. Командиру пилотной группы прибыть в зал для брифингов. Спасибо!

— Платон Сергеевич, — перед уходом обращается к капитану Мишель, — хочу внести ещё одно предложение. Вспоминая трагические события с пленением части экипажа, считаю необходимым провести соответствующие тренировки личного состава и раздать всем оружие.

Капитан согласно кивает:

— Разумно. Организуй.

— Дима, будь мы сейчас одни, я бы непременно тебя поцеловала! — незаметно шепчет Мишель, пока мы шагаем по коридору, возвращаясь из каюты капитана. — Так ловко спрятать меня среди остальных новобранцев! Твой изворотливый ум воистину достоин награды!

— Я совершенно не против, — с трудом сдерживая счастливую улыбку, шепчу в ответ. — Главное, не забудь, что в этот раз сверху должен быть я.

— Вот бесстыдник, речь шла всего лишь о невинном поцелуе, — шёпот инструкторши окрашивается игривыми нотками.

— Невинный поцелуй от невинной девушки… надеюсь, я смогу это пережить…

Наградой за дерзкую шутку служит сдавленное хрюканье и озорной блеск в глазах Мишель. Жаль, нет возможности продолжить зарабатывать очки, поскольку на ближайшей развилке нам приходится расстаться.

Провожу ладонью по мягким светящимся стенам коридора, в который раз радуясь, сколько всего полезного для обычной гражданской жизни уже опробовано на «Королёве». Надеюсь, и за внедрением в массовое производство дело не станет.

Зайдя в лабораторию и мурлыча очередной древний мотив, принимаюсь настраивать модуль нейроинтерфейса, готовясь принять первых кандидатов.

***

— Шесть человек! Всего шесть человек! Одна из которых уже отказалась участвовать в тренировочных полётах, поскольку она второй помощник капитана, и ей, видите ли, не до того! А близняшек и подавно никто не отпустит из медотсека, поскольку их совершенно некем заменить!

В изнеможении падаю на диван.

— Ну так всё в рамках обычной статистики, Дмитрий Александрович, — Антон пытается меня утешить. — Примерно каждый десятый. А что вы ожидали?

— Большего! — раздражённо хлопаю ладонью по кожаной поверхности. — На корабле почти нет по-настоящему биологически взрослых людей, а значит, процент должен быть выше!

Этот неочевидный довод отражает феномен взаимодействия с нейроинтерфейсом: за все годы разработки ни один человек старше тридцати пяти лет не смог подключиться к нему. Споры о причинах этого не утихают в научных кругах до сих пор, но, как по мне, всё дело в способности человеческого мозга к адаптации. Чем человек моложе, тем легче он усваивает новую информацию, тем проще ему даются дополнительные виды деятельности. Способность нормально принять факт, что твоё тело вдруг выросло до высоты пятиэтажного дома и обзавелось множеством странных функций, требует весьма богатой фантазии и изрядного пофигизма.

— Смиритесь, начальник. И с товарищем инструктором будет семь.

— Антон! — решительно вскакиваю с дивана. — На тебе лежит очень важная миссия! Ты обязан уговорить Викторию Олеговну пройти курсы пилотирования меха!

Мой помощник ожидаемо покраснел и смущённо уставился в пол, бормоча что-то про «он не уверен», «он не знает» и прочую пораженческую фигню. Но меня этим не проймёшь! Подхожу вплотную и продолжаю доверительно увещевать, воздействуя сразу на несколько аспектов:

— Объяснишь, что от неё потребуется лишь получить общие навыки. Ведь она не просто резерв, она — последняя линия обороны! Например, меня с инструктором Скоробогатовой никто же не собирается каждый раз кидать в бой, хотя мы и умеем пилотировать меха. Правильно? Вот и её, при нормальном развитии событий, никто не будет отрывать от служебных обязанностей. Кроме этого, новый опыт позволит ещё лучше осуществлять руководство и тактическое планирование. И главное: добавь, что ты тоже участвуешь в тренировках.

— Это ещё зачем? — помощник непонимающе уставился на меня — доверчивый, словно пятилетний ребёнок.

— А иначе у неё не будет пары! Ясно?

Перечислив наиболее весомые доводы и благословив, выталкиваю взашей наивного до невозможности Антона из лаборатории и радостно потираю руки. Мало того что на фоне пополнения Мишель будет не так сильно выделяться, важно создать новый повод для встреч моего помощника с недосягаемой Викторией Олеговной.

А что такого? Могу быть кем угодно: хоть суровым начальником, хоть сладкоголосым демоном-искусителем, хоть коварным сводником. В конце концов, я же для них стараюсь! Ещё спасибо скажут! Ну правда, пропадёт ведь малец, без моего участия!

***

Взвалив на плечо сумку со спортивной формой, иду на тренировку. Как-то не взял в расчёт, что раз теперь я тоже числюсь пилотом меха, то капитан отправит в спортзал и меня. Другой бы уже клял себя последними словами за недальновидность и длинный язык — дел в лаборатории по горло. Но только не я! Ведь инструктор-то у нас кто? Правильно — Мишель.

При одной мысли об этой загадочной красавице непроизвольно расплываюсь в улыбке, а в голове хороводом проносится длинная череда образов: от восторженно детских до разнуздано порнографических. Из сладких грёз вырывает лёгкий толчок в плечо.

— Привет, говорю!

Пару секунд хлопаю глазами, пытаясь срочно собрать мозги в кучу и понять, что за дверь передо мной, и что же делать дальше. Рефлекторно пожимаю протянутую руку.

— О, простите! Голова под завязку забита рабочими моментами, никак не переключиться, — совсем чутка исказив истину, отвечаю начальнику космопехов.

— А я смотрю, что за странные дела? Замер человек посреди коридора, ни на кого не реагируют, улыбается сам себе. Вы аккуратнее — ещё сгорите, чего доброго, на работе! — Он озабоченно качает головой и продолжает: — До сих пор не было возможности поблагодарить лично. Вы же всех реально спасли. В тот день от моих десантников, к сожалению, не было никакой пользы.

— Вам не за что себя корить! Учитывая, кто на нас напал, вообще удивительно, что мы так легко отделались. И это, безусловно, общая заслуга.

— Да вы у нас скромняга! Мне нравится, — добродушно смеётся он. — Ладно, пусть будет, по-вашему. А насчёт рабочих дум, дам добрый совет — лучше их оставить за порогом спортзала, инструктор никому спуска не даёт! Но думаю, вы уже это и сами поняли.

После первого боя ко мне часто подходят люди, чтобы поблагодарить, и я никак не могу к этому привыкнуть. Умом вроде понимаю, но всё равно испытываю жуткую неловкость. Ведь я просто старался поступать правильно! Ничего героического! Неужели они на моём месте действовали бы по-другому? Зато стало ясно, откуда проистекало желание Мишель оставаться в тени.

— А вот, кстати, и товарищ инструктор… — шепчет, мгновенно подобравшись, начальник космопехов.

Оборачиваюсь и… опять «зависаю», словно подросток, только-только вошедший в пубертатный период.

Какая же она потрясная…

— Командор, товарищ инженер! — Мишель чинно приветствует нас лёгким кивком, никак не выдавая наших с ней особых отношений. — Если пришли на тренировку, не стойте в дверях, проходите.

Но ответить ей не успеваем, потому что в этот момент из-за приоткрытой двери доносится громкий раздражённый вопль:

— Да что вы, бля, заладили как идиоты: она крутая, она настоящая альфа! Запомните раз и навсегда — не бывает женщин альф! Нет! Всё, чего на самом деле хотят подобные ей — это встретить настоящего мужика, чтобы он как следует их отымел! Это такой хитрый бабский способ подобрать себе наиболее достойного самца!

— Лейтенант! — голос командира пилотной группы, обретший суровые нотки, тоже стал хорошо слышен. — Вы что, пьяны?!

— Нет! А может, и да! Вам, начальник, не всё равно?! Речь сейчас вообще не обо мне! Мы жизнью рискуем, а нас заставляют хернёй маяться! Вот на кой ляд боевым пилотам нужны тренировки по грёбанному рукопашному бою? Ещё скажите, что я неправ! Да и чему она нас может научить? Кто из вас видел её в реальной схватке? Ну? Что — молчите? Вот то-то! Отвечаю, — голос говорившего окрашивается нотками пренебрежения, — При любом раскладе я её с закрытыми глазами урою, потому что ни одна баба, никогда в жизни, не сможет победить подготовленного мужика вроде меня! Отсосала, небось, у кого-нибудь в Генштабе, так и получила эту должность!

— Прошу прощения, мне надо кое-кого вразумить… — глаза начальника космопехов опасно суживаются, и он решительно протягивает руку, чтобы распахнуть дверь полностью.

Мишель, по-кошачьи мягко перетекает вбок, создавая иррациональное ощущение, что это никакое не движение, а самая настоящая телепортация, и перегораживает собой дверной проём.

— Виталий Геннадьевич, мне, безусловно, приятно знать, что в этом мире ещё остались настоящие мужчины, для которых слово «честь» не пустой звук. Но, вот это, — тычет большим пальцем себе за спину. — Моя и только моя проблема.

Мишель присаживается на корточки возле лежащего на полу нарушителя спокойствия, в котором я сразу узнаю того самого неадеквата с вечеринки. Мне не в диковинку подобный типаж. В обычной жизни двух слов связать не могут, а стоит накатить рюмку-другую, как у них в мозгу что-то перемыкает. И понеслась… Мы и бравые, и красноречивые, и весь мир вокруг нам крупно задолжал.

— Напомни-ка мне, защитничек, где ты был, когда инопланетяне брали наш корабль на абордаж? Когда другие рисковали жизнями? Когда твоих товарищей взяли в плен?

— Да пошла ты!

Бедовый лейтёха пытается вырваться из захвата, которым его удерживают на полу два других пилота.

— А вот я помню — ты сидел на гауптвахте! Пьяный, как сейчас, и совершенно бесполезный. Команда не может на тебя положиться, потому что ты — слабак и бомба замедленного действия. Удивительно, как ты вообще в экспедицию попал, наверное, отсосал у кого-то в Генштабе.

— Сдохни, тварь!

Он яростно дёргается, лицо побагровело от запредельных усилий, вены на шее вздулись диковинными змеями, ещё чуть-чуть и изо рта пойдёт пена.

Я не нарколог и не психиатр, чтобы пытаться понять причины такой реакции на алкоголь, но самое печальное во всех подобных историях то, что, протрезвев эти кадры ничегошеньки не помнят! По крайней мере, усиленно пытаются в этом убедить всех окружающих.

— Приношу извинения за недостойное поведение своих подчинённых! Сейчас мы отведём его на гауптвахту, пусть проспится, — пошедший красными пятнами от стыда, столь раздражающий меня, начальник пилотной группы пытается разрядить обстановку.

— Отставить! — резко командует Мишель голосом, наполненным знакомыми зловещими нотками. — Уважаемый товарищ старший лейтенант, ваш подчинённый не только оскорбил меня как женщину, но и усомнился в профессиональной компетенции. И то, и другое я не намерена оставлять без внимания. Ведите его в зал! Быстро!

Мишель нарочито неторопливой и уверенной походкой ушла в раздевалку, а «штатный» неадекват, с пугающе бессмысленным взглядом, скинув обувь и китель прямо на пол, приступил к основательной разминке. В какой-то момент с удивлением обнаруживаю, что народу в спортзале резко прибыло, раза в три так точно. Сарафанное радио, однако, не дремлет. А с другой стороны, чему удивляться? С развлечениями на борту не густо, а событие из ряда вон выходящее.

Неосознанно поддаюсь наэлектризованной атмосфере, витающей в зале, начинает слегка потряхивать, а сердцебиение учащается. Словно сам драться сейчас буду. За спиной раздаются перешёптывания:

— Ставлю на Емельяненко. У чувака боевой опыт. Он потому и отбитый на всю голову.

— Сто пудов, инструкторша его порвёт как Тузик грелку, даже не вспотев…

— Братан, ты чё гонишь? Неужели веришь всему бреду, что про неё го?.. — крайне скептическим тоном начинает первый из говоривших.

— Я не верю, я точно знаю, — перебивает его второй. — У меня кореш с ней на одном потоке учился в Академии… Деталей не рассказывал, поскольку с них со всех Особый отдел взял расписку о неразглашении, но она там какую-то аномальную жуть устроила…

От услышанного мой внутренний ценитель чужих тайн аж взвился на дыбы. Но дослушать и узнать кто именно из офицеров вёл этот диалог, чтобы потом всё у них выпытать, не успеваю, потому что в этот момент в зал вернулась Мишель.

— Сейчас ты всем продемонстрируешь, как тренированный настоящий мужик ставит на место выскочку-бабу, — Мишель со скучающим видом стоит на середине татами, весьма элегантная в своём тёмно-синем кимоно. — Не сможешь — значит, ты не мужик, а всего лишь подтирка для задницы.

Зачем его злить ещё, если он уже и так невменяем?..

Криво оскалившись, её оппонент начинает медленно наступать, всем своим видом демонстрируя неоспоримое превосходство.

Хлёсткий и невероятно мощный опережающий удар, заставивший дебошира оступиться. Мгновенный вход и подсечка. Лейтенант падает на спину, но тут же ловко перекатывается и принимает низкую защитную стойку, словно хищный зверь, готовясь противостоять добиванию. Но Мишель не двигается с места, вызывающе равнодушная к происходящему, вроде даже и не смотрит на своего противника.

Утерев кровь из разбитого рта, лейтенант резко встаёт на ноги и снова идёт в атаку. Компактная стойка, уверенные передвижения, хорошо поставленные удары — всё это выдаёт в нём опытного бойца. Чисто по-мужски проецирую ситуацию на себя и понимаю, что источник проблем демонстрирует весьма и весьма приличный уровень подготовки. Думаю, он и меня бы достаточно уверенно уделал в бою.

Никогда не жаловался на зрение, но тут возникло стойкое ощущение, что в какой-то момент я перестал видеть инструкторшу. Только что она стояла в обманчиво расслабленной позе, никак не реагируя на опасность. Идёт правый прямой ей в голову. И тут — раз! Она уже каким-то невероятным образом поднырнула под руку и врезалась плечом в корпус противника, ошеломив его. Только что была тут, и вдруг уже там! Следует взрывной удар локтём и ещё одна подсечка. И снова замерла с отрешённым видом.

Все усилия нападающего оказываются бесполезными, разбиваясь о нечеловеческую скорость исполнения и безупречно выверенные траектории ударов и перемещений. Не он плох, просто инструкторша слишком хороша.

Да она попросту с ним играет! — секундой позже приходит шокирующее осознание.

— Р-р-р!

Лейтенант утратил последнее сходство с человеком. С громким криком боли вправляет сломанный нос и бросается в новую атаку только для того, чтобы получить запредельно молниеносный удар ногой в голову и бесформенным кулём рухнуть на татами.

— Товарищ Агеев, очень обяжите, если уберёте это бесполезное дерьмо из моего зала, — равнодушным голосом просит Мишель старлея.

***

— Платон Сергеевич, — ознакомившись с предложенным списком участников первого тренировочного полёта, решаю обратиться к капитану. — Пусть это на первый взгляд покажется нелогичным, учитывая отсутствие достаточного лётного опыта у обоих кандидатов, но считаю, что разумнее будет Викторию Олеговну поставить в пару с моим помощником Лисницким.

Меня одаривают вопросительным взглядом, и я пускаюсь в пространные объяснения:

— Как вы и сами знаете, на данный момент мы не только всё ещё не можем воспроизвести нейроинтерфейс силами земной науки, но даже не до конца понимаем принцип его действия. После совместного пилотирования с инструктором Скоробогатовой меня посетила одна мысль.

— Ещё одна? — уточняет капитан со смешливыми интонациями и вопросительно поднимает бровь.

Важно киваю и продолжаю:

— Понимаете: раз мех взаимодействует с парным сознанием, то наличие… — мучительно подбираю максимально точный, но при этом безопасный термин. — Эмоциональной связи между пилотами должно значительно повысить эффективность управления. Соответственно, создав ещё один разнополый экипаж, у нас будет возможность подтвердить или опровергнуть моё предположение. Что, возможно, в будущем приведёт к изменению самого принципа формирования данного подразделения.

Капитан погружается в задумчивость, традиционно поджав губы.

— Я правильно читаю между строк, что у вас, Дмитрий Александрович, с нашим инструктором, равно как и у моего второго помощника с этим юношей…

— О нет! — с жаром вскрикиваю, всем своим видом изображая оскорблённую невинность. — Как вы могли такое предположить?!

Совершенно неожиданно капитан подаётся вперёд, сурово сводит брови на переносице, а в голосе проступают агрессивные нотки:

— Вы что же — считаете моих офицеров недостаточно интересными, чтобы ими можно было увлечься?

Эм… Это на редкость извращ ё нный вариант профессиональной гордости или он со мной решил в кошки-мышки поиграть и расставляет хитрую западню?

— Я, как и все на корабле, свято чту Устав космического флота, и поэтому подобный вопрос не рассматриваю даже общефилософски! — нахожу дипломатичную формулировку, позволяющую без фатальных последствий отразить столь неожиданную атаку.

— Да? — с явным ехидством интересуется капитан, вызывая резкой сменой настроения стойкие ассоциации с одной загадочной особой. — А то временами мне начинает казаться, что его писали какие-то выжившие из ума импотенты.

Я не куплюсь! Не на того напали, товарищ капитан!

— Платон Сергеевич, восхищение прекрасной девушкой это одно, а серьёзные отношения — совсем другое, — отчеканиваю сурово.

— Ну что же, давайте проверим вашу гипотезу, — капитан не ввязывается в полемику, быстро переделывает список и отпускает меня.

Пристроившись за последним новобранцем, неторопливо двигаюсь к шлюзу. По дороге с интересом кошусь на недособранного меха, вокруг которого малюсенькими муравьями копошится бригада техников. Запчастей на корабле огромное количество, и мы решили запустить в эксплуатацию дополнительную боевую единицу. К сожалению, ангар не настолько велик, чтобы обеспечить все новые экипажи собственными машинами, но хоть что-то.

В голове раздаётся командирский голос, отвлекая от посторонних мыслей:

— Всем внимание! Следуйте за мной, соблюдая безопасную дистанцию. Сейчас новички смогут попробовать себя в пилотировании самой передовой военной техники.

Удобно всё же получать информацию, минуя органы чувств, — в который раз восхищаюсь гением неведомых инопланетных учёных, сгинувших в бескрайней пучине времён, но случайно одаривших нас своими фантастическими технологиями.

Отдалившись от корабля на достаточное расстояние, новые пилоты получают доступ к управлению и осторожно пробуют повторить за командиром пилотажные фигуры, одновременно слушая лекцию о принципах работы меха в целом и его отдельных систем. И хотя старлей по-прежнему меня безумно раздражает, его квалификация не подвергается сомнению. Всё чётко, ясно и по существу. Даже я нашёл кое-что полезное в его инструктаже.

Мишель, к моей радости, не выпендривается, полностью войдя в роль неоперившегося новичка. Какая всё же ответственная девушка — перед вылетом я взял с неё слово, не показывать свой настоящий уровень без соответствующей команды. И вот пожалуйста; косячит, путается и переспрашивает в эфире, как и подобает образцовому неумехе. Идеально вжилась в роль! Уверен, на свидания она точно не опаздывает. Мечта, а не женщина!

Затем было немного учебных стрельб по подвернувшимся астероидам, чтобы понять принцип действия и возможности моего оружейного 3D-принтера, полчаса игры в догонялки, чтобы пробудить азарт, пара учебных пусков из бортовых установок ПРО для понимания механики наведения на цель и вот Агеев даёт команду возвращаться. Полностью с ним согласен — для первого полёта материала более чем достаточно, а разговоров так и вовсе хватит на целую неделю.

Построившись в колонну, невероятно гордые собой, новички разворачиваются и берут курс на возвращение.

И тут…

Окружающая чернота расступается, и в опасной близости от группы мехов из подпространства выныривает наш неведомый и неутомимый преследователь. Подавляя волю своей необъятной тушей, да и попросту загораживая половину космоса.

В этот раз, с новой аппаратной прошивкой и другими настройками сенсоров и оптики, удаётся рассмотреть его более детально. В основе конструкции лежит вытянутый параллелепипед, стенки которого густо испещрены какими-то технологическими выступами и бороздами, создавая причудливую вязь и заставляя неосознанно искать скрытый смысл в хитросплетениях линий. Невообразимо огромный. Идеально чёрный. Мрачный и загадочный, даже пугающий. Не в пример радостно-парадному, окрашенному в цвета российского флага, «Королёву».

Хорошо, что не белый… — облегчённо хмыкаю.