Сильфида и дракон

Глава 2 Кости красного дракона

Альмарис никогда в жизни так много не летала. Девушка разрывалась сейчас между двумя островами и обителью Грифона. Но летала сильфида не одна. Ее все время сопровождал черный дракон.

Иногда Дин присоединялся к парочке, но теперь он чаще предпочитал дежурить с другими Всадниками. Не то чтобы он сторонился близких друзей, просто оставшись без Линди, сделался задумчивым и молчаливым, чаще уходил в себя. Как ни странно, принц неплохо сошелся с вернувшимся в Братство Вархиллом. Характер здоровяка изменился к лучшему, он хотя и ворчал что-то себе под нос по привычке, но прежней заносчивости и грубости за ним уже не замечали.

Альмарис переживала за Дина.

— С ним все будет в порядке, — уверял ее Тиан. — Он куда более чувствительный и ранимый юноша, чем пытается показать, но в то же время — сильнее, чем сам о себе думает.

Они летели домой, на Туманный остров, закончив патрулирование. Сегодня все было спокойно, разве что в одной из деревень произошла потасовка настолько серьезная, так что жителям пришлось звать на помощь Всадников. От одного вида черного дракона все сразу присмирели. Альмарис же пришлось исцелять раны буянов, и она немного устала.

Сейчас они с Тианом пролетали над крошечным островком, поросшим кедровым лесом, и сильфида попросила спуститься, чтобы чуточку отдохнуть.

Солнце едва пробивалось сквозь серые облака, но день был приятный — тихий, безветренный. Через островок протекал ледяной ручей. Альмарис, жадно напившись и немного посидев у воды, почувствовала, что силы к ней возвращаются.

Тиан сначала молча любовался изящной фигуркой неподвижной сильфиды. Потом медленно погладил ее мягкие кудри, провел пальцами по аккуратно сложенным за спиной белым крыльям…

Девушка быстро обернулась к дракону, и в ее серых глазах сверкнул отблеск страсти. Тонкие пальцы жадно погрузились в густые черные волосы Тиана, потом соскользнули с затылка юноши на его стройную шею…

Дракон поцеловал свою сильфиду. Жадно и отчаянно, словно после того, как разомкнутся губы, ничего уже не будет… Ни этого мира, ни других, ни их самих. В какой-то миг девушке подумалось, что их пара действительно невозможна. Что в огненном танце его языка у нее во рту, в порывистости сжимающих ее крепких пальцев пробивается нечто, по силе подобное ярости дракона… А она… она всего лишь трепещущая в его руках бабочка, прилетевшая на свет.

Но нет! С ним, в его любви, в своей страсти сильфида стала уже чем-то большим… И когда поцелуй наконец прервался, она поспешила расшнуровать одежду Тиана, прижалась губами к его груди. Без прежней легкости, с горячей дерзостью пробуя на вкус его гладкую кожу, неожиданно потеплевшую…

Тиан стянул куртку и бросил ее на густой мох. За курткой последовала рубашка. Альмарис поспешно сняла платье из тонкой ткани — она была уверена, что иначе дракон его разорвет в невольном порыве. И вовремя — потому что Тиан уже укладывал девушку на свою сброшенную одежду, нетерпеливо припадая к хрупкому телу голодными поцелуями.

Опыт, полученный с Илейном, на который сильфида наивно уповала, здесь не годился. Как и старые золотистые мечты — потому что она мечтала совсем не о том… Теперь Альмарис знала. Знала, что всегда хотела именно этого… Внутренний огонь, блистание молний в черных глазах, мощь дракона… Его потрясающая открытость ей. Высота, с которой уже не страшно падать.

В ответ на силу Тиана сильфида отдавала ему свою — гибкую, стойкую, так уверенно звучащую внутри нее… силу дочери воздуха, не боящейся ураганов. Ласковую и жестокую, мягкую и требовательную. Она не угадывала, как это было с Илейном, она ясно видела, что нужно Тиану, словно читала его, как завораживающую книгу. Ласкала его, звучала в нем. Любила его…

Вскоре девушка перестала понимать, где кончается она и начинается он. Ей все еще было больно, но это уже не имело значения. Она сама заставила вздрогнуть Тиана, яростно вцепившись в его сильное тело. А потом боль медленно переплавилась в такие острые, на разрыв, упоительные ощущения, что это потрясло девушку и бросило ввысь, в полет, для которого не нужны были крылья…

Лежа рядом с Тианом в его крепких объятьях — он словно боялся ее отпускать, будто она вспорхнет сейчас и улетит — прижимаясь щекой к его плечу, Альмарис думала: испытала ли хоть одна сильфида что-то подобное? Ей казалось, что она бесконечно чем-то переполнена. Несколько перьев белели вокруг… Светлые и пушистые, как облака, в которых она незримо кружилась сейчас, счастливая. Альмарис легонько поцеловала дракона в подбородок — он еще теснее прижал ее к своему большому телу — и закрыла глаза. Слова сейчас были не нужны…

Почувствовав себя уже совсем выздоровевшим, Дуглин собирался покидать обитель Грифона.

— Остался бы, — уговаривала его Хельга. — Ну куда ты сейчас пойдешь? Кто у тебя тут еще есть?

— Я к одиночеству привык, — ответил иномирянин, но его вздох говорил о том, что ему, пожалуй, и не хотелось бы отсюда уходить.

— Ну, мало ли к чему ты там привык. А тут хотя бы мне помогал. Мы с тобой вроде как уже друзья.

— Ох, девочка, зачем тебе в друзьях старый злобный коротышка? Еще и остальные косо смотреть на тебя будут. Ты вон и так сколько добра мне сделала ни за что. Вернусь я, пожалуй, на остров, где встретил мою крылатую королеву, где спас ее от кровопийцы. Вряд ли в моей пещере кто-то поселился, боятся останков красного дракона.

— Ох, ну и упрямый же ты.

— Так я ж все-таки цверг, — хохотнул Дуглин. — Мы упрямством знамениты. Пора мне.

— Как доберешься-то до острова своего? — Хельга хмурилась, ей почему-то действительно было жаль, что он уходит.

Цверг почесал отрастающую бороду.

— Не подумал. Может, кто из ваших летит в те края, так не счел бы за большой труд, забрал бы меня…

— Спрошу, — коротко ответила Хельга.

В этот миг дверь приоткрылась.

— О чем хочешь спросить, хозяюшка? Помощь нужна? — послышался звонкий голос, и северянка залилась румянцем, увидев перед собой Дина.

— Не помешала бы, — ответила она, как всегда делая вид, что ничего такого не почувствовала. — Можете с Гардаром Дуглина переправить на… Драконий остров его, кажется, сейчас называют?

— Почему бы нет? Я мимо шел, услышал чуть-чуть ваш разговор… можем хоть сейчас полететь.

— Ладно, — буркнула Хельга. — Тогда уж попрощаемся, Дуглин.

Цверг вдруг отвесил девушке глубокий поклон.

— Спасибо тебе, милая девочка. Я не забуду твоей доброты.

Драконий остров встретил грифона, человека и цверга тишиной и спокойствием. Здесь мало было деревьев, все больше диких вечнозеленых кустарников, в из ветвях сновали деловитые птицы в поисках ягод и семян.

— И где ж ты тут живешь? — спросил Дин с любопытством. Он уже не чувствовал по отношению к Дуглину прежней враждебности. Если уж судьба дала этому низкорослому парню еще один шанс — кто знает, вдруг он сумеет им воспользоваться?

— А вон там, — указал цверг на редкие низкорослые хвойные деревья. — Так как раз и кости дра…

Он не договорил. В той стороне, куда он указывал, вдруг что-то ярко засияло голубым холодным светом.

Оба не сговариваясь поспешили на это сияние, грифон же взлетел, чтобы взглянуть сверху.

Зрелище было жуткое. Скелет дракона медленно приподнимался… целехонький, словно кто-то взял его и аккуратно собрал кость за костью. Чудовищный остов полыхал магическим пламенем, горел и не сгорал. Дин и Дуглин смотрели на это, словно завороженные, не замечая, как кто-то подбирается к ним со спины.

Гардар отчаянно заклекотал, но не успел ничего сделать. Валерн, король пепельных альвов, резким прыжком подскочил к Дину, жестко обхватил его со спины и приставил кинжал к горлу юноши. Принц даже не успел достать из рукава свой волшебный цветок.

— Дуглин, назад! — приказал альв. — Иначе ему конец. Хотя тебе, может, и дела нет…

Гардар устремился было сверху на Валерна, но тот, повысив голос, прикрикнул:

— Глупая птица, хочешь, чтобы я перерезал горло твоему другу? Если нет — улетай отсюда. Впрочем… время и так подошло.

— Какое еще время? — буркнул сильно помрачневший цверг. — Это ты драконовы кости заколдовал? Зачем?

— Сейчас узнаешь. И не поверишь, что все это я сделал, лишь выдавив до капли морозную магию из маленькой снежной феи. А теперь последнее. Этому костру, — он кивнул на голубой огонь, которым пылали огромные желтоватые кости, — нужно топливо.

— Топливо? — бестолково переспросил Дуглин.

— Да. Разумное существо с душой. Ты… — Валерн сильно тряхнул Дина, — подойдешь.

Он не заметил, как совсем рядом мелькнул лазурный сполох. А в следующий миг яркий крупный лис с шерстью темно-синего цвета вцепился альву в бок острыми зубами. Вскрикнув от боли, король выпустил Дина и тут же получил от него удар, сбивший с ног. Валерн было вскочил, но Гардар отбросил его от принца мощным крылом — прямо на магически пылающий скелет дракона. Голубое пламя жадно потянулось к невольной жертве, обхватило тело альва своими длинными языками… Валерн страшно закричал. Огонь не сжигал, но замораживал заживо.

А дальше произошло то, чего никто не ожидал.

Валерн исчез, осыпавшись ледяной крошкой, и драконий скелет, поглотивший его душу, облился синим светом, уже почти нестерпимым. И из этого мертвенного света, который не радовал, но пугал, поднялся костяной дракон, вместо шкуры покрытый сверкающим льдом. От него исходило ощущение ужаса и безысходности.

Чудище расправило отвратительные крылья и тяжело поднялось в воздух. Оставшиеся внизу зачарованно следили за ним. Даже Гардар оцепенел. А костяной дракон, перед тем как отправиться восвояси, вдруг вновь стремительно снизился, и, падая на Дина, ухватил его когтями. Потащил с собой в небо, все наращивая скорость, а когда грифон кинулся следом, отбросил его ударом страшного крыла. Перекувырнувшись в воздухе, Гардар выпрямился, презрев боль от удара. Поняв, что слету и наскоком тут ничего не сделаешь, он последовал за обидчиком Дина на расстоянии.

Шаджин и Дуглин медленно приходили в себя.

— Что все это значит? — спросил наконец синий лис, дрожа от гнева и — чего уж там! — от пережитого страха.

— Откуда ж мне знать? — огрызнулся цверг. — Ты сам появился из воздуха, так, может, ты что-нибудь и расскажешь?

На душе у него скребли кошки. Говорила ему Хельга — оставайся. Не послушался. Хотел больше никому не мешать жить. А получилось так, что молоденького парнишку сгубило его желание непременно вернуться на этот треклятый остров…

— Может, и расскажу, — ответил Шаджин. — Хотя ты и был моим палачом по приказу своей злой королевы.

Дуглин смерил бывшую жертву Тирис тяжелым взглядом, но промолчал.

— Я обидел Кюбико, — признался лис. — Не хотел… Но так уж вышло. Потом бежал от друзей в смятении. Что делать, не знал, нет у меня тут другого дома. А жажда крови мучила меня, потому что проклятая твоя хозяйка заразила меня своим недугом. И я вновь отправился к пепельным, на Багряный остров.

— Прямо туда? — удивился Дуглин. — Ах, да. Ты ж невидимкой можешь становиться.

— Просто воздушный облик принимаю. А еще в тех местах туманы не редкость. Мы искали там Альмарис, я многое увидел. Когда простой люд живет в пещерах, а знать наслаждается роскошными садами, все привыкают жить в несправедливости. Мне не жаль было выпить кровь у некоторых пепельных… А потом я, как мог, начал следить за Валерном. Предупредить хотел друзей, если тот что-то затеет… Не успел… упустил его из-под носа… а когда нашел, уже поздно… дракон этот… Дин…

Шаджин замолчал, погрузившись в угрюмую задумчивость.

Каждый из этих двоих по-своему переживал случившееся.

— Что за магия такая? — вновь заговорил синий лис. — Я думал, в этом мире ничего подобного нет. Это ж нежить получилась, иначе не скажешь!

— Да они тут, как я понял, уже магии из других миров понахватались. А этот альв… сильный он чародей, моя девочка рассказывала… этот мог.

— Сколько злобы! Я должен предупредить Тиана.

И тут Дуглин подумал, что очень не хочет оставаться один в этом месте, которое словно нарочно притягивает к себе зло… И не то чтобы ему было страшно. Одиноко? Да, именно это слово. Но что поделать… Он сам для себя все решил.

…Цветок гибискуса прятался в рукаве. Его единственное оружие. Когти морозного дракона, подобные ледяным шипам, насквозь прорвали крепкую кожу охотничьей куртки и теперь впивались в бок. Но Дин-Ри не чувствовал ни боли, ни страха. Он был напряжен до предела, пока чудище тащило его по воздуху, и выжидал подходящий момент.

Руки были, к счастью, свободны, хотя пальцы заледенели от исходящего от нежити холода и еле двигались. И когда дракон проносил его над маленьким островком, Дин, изловчившись, достал золотой гибискус. Солнечный луч, направленный в ледяное брюхо, не повредил чудищу, но нестерпимо обжог его, заставив гулко взвыть и разжать когти.

Принц упал, как и хотел, в воду возле островного берега. Но он не думал, что здесь настолько холодные подводные течения. И так уже заледеневший, Дин с огромным трудом выбрался на сушу и ничком свалился на бурую траву, понимая, что заживо замерзает и его ничто уже не спасет…