Син-Бин

39. Винни-Пух

Проснувшись, я лежу на спине и смотрю в потолок с улыбкой на лице.

Я нахожусь в доме Авы уже два дня и, честно говоря, не могу вспомнить, когда в последний раз был так счастлив. Ее приглашение было лучшим рождественским подарком, который я когда-либо получал.

Правда, теперь у меня две дилеммы.

Первая, мне нужно купить подарки для нее и ее отца, причем сделать это так, чтобы она об этом не узнала. Вторая гораздо сложнее. Я хочу повидаться с мамой на Рождество, и я не уверен, что готов говорить с Авой о ней.

Я чувствую, как мое одеяло шевелится, и сажусь прямо, встречаясь взглядом с ее кошкой.

Шныряющий маленький монстр — так она назвала его вчера, когда он ворвался в ее комнату на полной скорости, пока мы были чем-то заняты. Просто целовались, но было ощущение, что он помешал. Когда она со мной, я не хочу, чтобы кто-то вмешивался, и ее реакция показала, что она чувствует то же самое. Надеюсь, это реально, а не только в моей голове.

— Что ты здесь делаешь? — Я наклоняюсь вперед, хватаю кота, прижимаю его к груди и падаю на спину. Я ласкаю его шерсть, мурлыканье не заставляет себя долго ждать. — Я думал, ты приклеился к ней.

Кот закрывает глаза, пока мои пальцы перебирают его шерсть взад-вперед. Она короткая и мягкая под моими пальцами, я улыбаюсь, думая о том, какое имя она выбрала для него. Смоки. Потому что его шерсть серая. Как можно более предсказуемо, но почему-то ему это идет. Может, потому что он как дым: исчезает, когда захочет, и появляется, когда ему вздумается.

У меня звонит телефон, я беру его с прикроватной тумбочки. Смоки отходит от меня и спрыгивает на пол. Я смотрю на экран и закатываю глаза. Мой лучший друг — нетерпеливый ублюдок. Отвечаю на звонок и прижимаю телефон к уху.

— Да?

— Что значит «да»? — Требует Клэй, когда я откидываю одеяло и перекидываю ноги через край кровати.

— Ты хочешь, чтобы я взял помпоны и скандировал твое имя?

— Конечно, нет. Просто… постарайся проявить немного больше энтузиазма, понимаешь? — Он ворчливо хмыкает. — Ехать к Аве и Бенсонам без меня — это не нормально…

— Они просто пригласили меня. Я понятия не имел, что буду здесь, когда говорил с тобой о своих планах на зимние каникулы. — Я говорю ему, вставая с кровати и переходя к своей одежде. — Кроме того, Дрейк тоже пригласил тебя, и ты мне вроде как нужен здесь со мной.

— Я заинтригован.

— Мне нужно купить подарки для Авы и ее отца. — Говорю я, надевая треники.

— Ты можешь повторить это еще раз?

— Зачем? — Спрашиваю я, беря футболку из шкафа.

— Потому что я, честно говоря, думаю, что схожу с ума. Мой лучший друг хочет купить подарки для своей девушки и ее отца. Кольт, ты что, издеваешься?

— Нет. — Я натягиваю футболку. — Она не моя девушка. Мы просто…веселимся.

— Веселитесь? Томпсон, ты можешь хоть раз сказать мне правду?

— Что тебе от меня нужно?

— Скажи мне вот что: если вы просто веселитесь что будет, если какой-нибудь парень решит приударить за ней? Ава великолепна. Это легко представить.

— Я бы свернул ему шею.

— Я так и подумал. — Усмехается Клэй, и я слышу гудок клаксона. — Я буду там около полудня. Надеюсь, Бенсон не передумал.

— Не передумал. — Говорю я и вешаю трубку. Мне пора спускаться вниз.

Я слишком долго спал. Быстрым шагом направляюсь в ванную и умываю лицо. Провожу пальцами по волосам. Они длиннее, чем я привык, но уже ближе к тому, что было раньше. До того, как все пошло кувырком и я стал самым одиноким из одиночек. Как будто жизнь прошла полный круг, и я вернулся к тому моменту, когда мой мир перевернулся с ног на голову.

Пытаться понять, что это значит, — все равно что разгадывать древнюю загадку. Страх принять неправильное решение, подарить себе проблеск надежды, а потом разочароваться, сильнее как никогда. Разбитые мечты и планы — нормальное явление для меня, поэтому всегда полезно держать себя в руках.

Глубоко вздохнув, я спускаюсь по лестнице и направляюсь на кухню. Захожу внутрь и замираю — Дакс здесь, и он один. Наши глаза встречаются, он жестом приглашает меня пройти дальше. Я неловко улыбаюсь ему. Чувствую ли я, что это ловушка? Нет, но я нервничаю.

— Доброе утро. — Бормочу я, подходя ближе, опускаясь на стул.

— Доброе утро. — Дакс ухмыляется и подталкивает тарелку с панкейками в мою сторону. — Ава приготовила их перед отъездом.

Моя рука замирает над тарелкой, и я поднимаю брови. Куда она уехала? Я не помню, чтобы она упоминала о планах на утро.

— Лейла позвонила ей и попросила пройтись по магазинам. — Он отвечает на мой незаданный вопрос и встает из-за стола. — Хочешь кофе?

— Да, пожалуйста.

Я беру панкейк, откусываю маленький кусочек и тут же расплываюсь в улыбке. Очень вкусно.

— Она хорошо готовит. — Говорит мне Дакс, правильно истолковав мою реакцию. Он наливает кофе в кружку и ставит ее передо мной. Затем прислоняется к кухонной стойке. — Я часто чувствовал себя виноватым, ведь ей всегда приходилось готовить для себя, для меня, для нас, когда я возвращался домой поздно вечером. Она давала понять, что делает это, потому что ей это нравится и потому что она хочет мне помочь. Хоть в чем-то.

— Похоже на Аву. — Пробормотал я с набитым ртом. — Она очень бескорыстна, всегда готова помочь своим друзьям и семье.

— И тебе. — Панкейк кажется твердым, когда я глотаю. Горло сжимается, и я кашляю. Дакс опускается на стул напротив меня. — Не хотел тебя напугать.

— Дело не в этом. — Я отпиваю глоток кофе, чтобы ослабить комок в горле. — Я не привык, что людям есть до меня дело.

— Что-то мне подсказывает, что ты тоже не открыт с людьми, что ты предпочитаешь, чтобы они держали дистанцию.

— Мне говорили, что я замкнутый, осуждающий мудак.

— Нет, это не так. Ты бы ей не понравился, если бы был таким. — Дакс поднимает свою кружку и делает глоток. — Быть открытым только с определенными людьми — не так уж плохо. По моему опыту, держать свой круг близких гораздо лучше, чем впускать всех подряд. Ты спасаешь себя от разочарований.

— Может быть.

— Это также может быть очень одиноко. Не давая людям шанса, ты никогда не узнаешь, подходят они тебе или нет. — Он смотрит на меня пристальным взглядом, и в моих жилах закипает беспокойство. — Некоторые люди будут пытаться пробиться сквозь твои стены, потому что увидят в тебе что-то, как, например, моя дочь. Но большинство? Они подумают, что это слишком сложно.

— Мне никогда не было легко открываться незнакомцам. Я не стал таким внезапно. — Я отвожу взгляд, а затем возвращаю свое внимание к отцу Авы. — Думаю, ты заметил это еще год назад.

Дакс вздыхает, откидываясь в кресле.

— Заметил. Сначала я подумал, что ты слишком заведен, чтобы с кем-то разговаривать, но чем больше я наблюдал за тобой издалека, тем больше ты напоминал мне животное в клетке. Того, кто привык жить в дикой природе и вдруг оказался в ловушке. Ты одиночка, Кольт, но это не значит, что ты должен оставаться таким навсегда.

— Старая версия меня не поверила бы в то, что я собираюсь сказать. — Я качаю головой и вздыхаю. — Я больше не хочу быть одиночкой.

— Приятно слышать, потому что моя дочь определенно хочет, чтобы ты был рядом.

— Я не собираюсь ее отпускать. — Признаюсь я, и глаза Дакса расширяются. — Я… я не имел в виду… я не буду пытаться… я просто хочу, чтобы она была со мной.

— Тогда будь с ней честен. — Он складывает руки на груди. — Она сказала, что вы не встречаетесь, а просто развлекаетесь. Но, глядя на то, как вы ласковы друг с другом, я не думаю, что соглашусь с ней. Вы много говорите, но вам комфортно друг с другом и в тишине. То, что у вас есть, глубже.

— Это глубже, но я не думаю, что она готова быть открытой со мной. Джефферсон был на вечеринке, и все прошло не очень хорошо, но она сказала мне, что пока не хочет говорить о нем, когда я спросил.

Дакс поджал губы.

— Она не сказала мне, что он был на вечеринке.

— Она сама неплохо с ним справилась. Как обычно. Она так сильно толкнула его, что он чуть не упал на задницу.

Отец Авы моргает, а потом разражается смехом. Я улыбаюсь, понимая, как мне нравится проводить с ним время. Это правильное и такое знакомое чувство. Как будто я знаю его всю свою жизнь.

— Вот почему я называю ее торнадо. Эмоции бурлят в ней, толкают ее на действия быстрее, чем она думает. Она разрушает все на своем пути, а через секунду успокаивается, как только выпустит свой гнев. — Он сужает глаза. — Ты сказал «как обычно».

— Я тоже часто говорю то, что не имею в виду, когда злюсь или не могу справиться со своими эмоциями. Я поплатился за это при нашей первой встрече.

— Моя дочь определенно знает, как постоять за себя. Даже если я не всегда одобряю ее методы. — Пробормотал Дакс с мягкой улыбкой на лице. — Я бы предпочел, чтобы ты держал себя в руках, потому что у нее не ангельское терпение, и ты рискуешь чем-то более ценным, чем думаешь.

— Принято к сведению.

Его телефон зажужжал, и он взял его со стола. Быстро проверив сообщение, Дакс встает и прячет телефон в карман.

— К сожалению, мне нужно идти на работу. Было приятно пообщаться с тобой, Кольт. Я рад, что Ава пригласила тебя провести Рождество с нами.

— Я тоже. — Он идет к двери, а я пролепетал свои следующие слова, боясь, что передумаю, если не скажу. — Я собираюсь навестить маму на Рождество.

Дакс оборачивается и смотрит на меня в мучительном молчании.

Затем он наконец говорит:

— Уверен, она будет рада тебя видеть. Там, где она сейчас, должно быть, очень одиноко.

И вот так я получил подтверждение. Он знает, что случилось с моей мамой.

— А ты…

— Иногда люди производят на тебя неизгладимое впечатление. Это был мой выходной, я возвращался домой после встречи с другом. По чистой случайности я оказался на мосту в то же время, что и твоя мама. Конечно, я не спускал с нее глаз. Я знаю, к чему привела та автокатастрофа, и мне очень жаль, Кольт.

Его телефон снова зажужжал, и я сильно сжал челюсть, боясь пошевелить даже мускулом. Я держу глаза широко открытыми, чувствуя, как они слезятся. Не хочу плакать, особенно в присутствии отца Авы.

— Сынок, твои эмоции обоснованы. Ты не должен бояться или стесняться их. Ты потерял кого-то очень важного для себя, не потеряв его. Эта боль, которую ты держишь в себе… она съедает тебя заживо, и тебе нужно ее выпустить.

— Я знаю.

Я избегаю смотреть на него, и он не настаивает.

Дакс шумно выдыхает.

— Ава ненадолго. Чувствуй себя как дома.

— Спасибо, Дакс. Хорошего дня.

— И тебе, Кольт.

С этими словами он уходит, а мои плечи мгновенно опускаются. Мне нужно выпустить это наружу, сказал он. Именно то, о чем говорил мне доктор Стюарт. То, что говорила мне моя бабушка. Мне нужно открыться и честно рассказать о маминой травме и ее диагнозе — и о своей вине во всем этом.

— Почему ты здесь? — Спрашиваю я, отступая в сторону, позволяя Клэю войти в дом Авы.

— Бенсоны возвращаются домой из торгового центра. Дрейк сказал мне прийти сюда.

— Он с Авой и Лейлой?

Я нахмурил брови, доставая телефон из кармана.

Она уже час переписывается со мной и говорит, что никогда бы не согласилась пойти за покупками, если бы знала, какой длинный список у Лейлы.

— Он поехал за ними. — Отвечает Клэй, оглядываясь по сторонам с полуоткрытым ртом. — У Авы хороший дом.

— Да. — Я направляюсь в гостиную, опускаюсь на диван, отбрасываю телефон в сторону. Дакс ушел на работу два часа назад, поэтому я искренне рад видеть Клэя. — Почему ты так упорно хотел приехать сюда?

— Не знаю. Я почувствовал себя чужаком, когда узнал, что ты тусуешься с Авой, Бенсоном и Лейлой.

По тому, как он понижает голос, когда произносит имя Лейлы, я понимаю, что она — главная причина, по которой его задница здесь.

— Бенсон не хочет, чтобы ты был рядом с его сестрой.

— Почему? — Он смотрит на меня в замешательстве.

— Потому что ты не из тех, кто любит отношения.

— Ты не из тех, кто любит отношения…

— Мы говорим о тебе и Лейле, а не обо мне и Аве. — Перебиваю я его, и он раздраженно хмыкает. — Покажи ему, как сильно она тебе нравится, что ты можешь быть другим ради нее.

— Но я понятия не имею, могу ли я быть другим.

— Сможешь. Для правильной девушки — сможешь.

— Ах ты, ублюдок. — Он набрасывается на меня, заключая в медвежьи объятия. — Можно я буду твоим шафером?

Я отталкиваю его, услышав, как зажужжал мой телефон.

— Отвали от меня, Роджерс.

— Только если ты пообещаешь сделать меня своим шафером. — Его лицо озаряет огромная ухмылка, и он молча смотрит на меня. Он сейчас скажет какую-нибудь глупость, я ни капли не сомневаюсь. — Сделай меня крестным отцом своего первенца. Пожалуйста.

— Отвали, Клэй.

Я вырываюсь из его хватки, хватаю телефон и читаю ее сообщение.

Сладкая:

2 минуты.

— Это от Авы?

Я поворачиваю голову и вижу, как он с любопытством смотрит на мой телефон.

— Да.

— Почему, сладкая? — Просто охренительно. Он видел, как я сохранил ее номер. — Потому что она на вкус как мед?

— Чертов любопытный придурок. — Шиплю я, вставая, чтобы спрятать телефон в карман, и тут у меня отвисает челюсть.

Ава стоит в дверях, прислонившись к ним. Ее длинные каштановые волосы рассыпаются по плечам, а на волосах медленно тают снежинки. Ее черная куртка наполовину застегнута, в руках она держит шапку. Она такая милая, что я не могу не улыбнуться ей.

— Ава, детка, я так рад тебя видеть.

Клэй вскакивает с дивана и направляется прямо к ней, обхватывая ее руками, крепко обнимая. Она хихикает, когда он что-то шепчет ей на ухо, после чего опускает на землю и отходит от нее.

— Лейла и Дрейк ждут тебя на крыльце. Они покажут тебе твою комнату.

— Отлично. — Клэй хлопает в ладоши и смотрит между мной и Авой. — Увидимся позже?

— Конечно. — Она отходит в сторону, чтобы выпустить его. — Мы планируем провести вечер у Бенсонов. Только мы.

— Звучит неплохо.

Мой лучший друг следует за Авой в прихожую, и она закрывает за ним дверь, пока я жду ее. Как много она слышала?

Когда она возвращается, я вижу, что она одета в белую толстовку и черные джинсы. Ава подходит ко мне, я смотрю ей в глаза.

— Могу я посмотреть твой телефон? — Спрашивает она.

— Зачем?

— Я хочу посмотреть, как ты сохранил мой номер в контактах.

— Почему?

— Потому что я хочу.

Как я могу отказать ей в этом? Покачав головой, я достаю телефон из кармана, разблокирую его и протягиваю ей. Через секунду она возвращает его мне.

— Сладкая?

— Сладкая. — Подтверждаю я, обхватывая ее рукой за талию и притягивая к своей груди. — Потому что ты самая сладкая девушка, которая у меня когда-либо была.

Она вздыхает и встает на цыпочки, чтобы сблизить наши губы.

— Ты умеешь хранить секреты?

— Да.

— Я так хочу тебя между своих бедер.

— Скажи, пожалуйста.

Я поднимаю ее, обвивая ее ноги вокруг своей талии.

— Пожалуйста, Кольт… я уже такая мокрая.

Я разворачиваюсь и мчусь наверх. Как только мы оказываемся в ее спальне, кладу ее на кровать и возвышаюсь над ней. Мои глаза блуждают по ее прекрасному лицу.

— Когда твой папа будет дома?

Ее глаза сверкают озорством, когда она медленно достает из кармана телефон. Она что-то набирает и бросает его на кровать.

— Около шести.

— Весь дом в нашем распоряжении на шесть часов? — Я расстегиваю молнию и стягиваю с нее джинсы вместе с трусиками. С ее киски капает, и я чувствую, что умираю от голода. Для нее. — Ава?

— Нет. Дрейк и Лейла ждут нас в четыре.

— Ладно, у меня еще есть время, чтобы съесть мою девочку… — Я уже был готов к этому, но она потянула меня за волосы, останавливая и заставляя застонать. — Ой. Никогда больше так не делай.

— Или что, Винни?

Меня сразу же осеняет понимание. Она назвала меня Винни, потому что я назвал ее Сладкой.(прим. Игра слов. Honey-мед, но так же honey — сладкая)

— Ты изменила способ сохранения моего номера?

— Может быть, Винни-Пух. — Дразнит она, и я теряю рассудок.

Я резко поднимаю ее на ноги. Глаза Авы становятся круглыми, а брови сходятся вместе.

— Я передумал. — Говорю я ей, усаживаясь на кровать, устраиваясь поудобнее, чтобы лечь на спину и положить голову на ее подушку. — Ты будешь сидеть на моем лице.

— Что я собираюсь сделать?

Ее шокированное выражение лица просто восхитительно.

— Сидеть на моем лице.

— Нет.

— Да.

— Нет. — И все же она снимает толстовку, не снимая черного спортивного бюстгальтера. — Я никогда не делала этого раньше.

— Тогда я буду твоим первым.

Я протягиваю к ней ладонь, мой член подрагивает от потребности.

— И последним. — Ава колеблется, но потом забирается на кровать и устраивается рядом с моими ногами. Я кладу руки ей на бедра, притягиваю ее к себе. — А что, если я тебя задушу?

— Тогда я умру в гребаном раю. — Ее брови поднимаются, а глаза остаются круглыми, как блюдца. Дразнить ее до потери сознания — лучший способ как успокоить ее, так и надавить на кнопки. — Иди сюда и дай мне то, что я хочу.

Грудь Авы быстро поднимается и опускается, когда она наконец принимает решение. Медленно двигаясь, она опускает свою киску на мое лицо. Я поддерживаю зрительный контакт, втягивая ее клитор в рот, и она вздыхает.

Румянец разливается по ее щекам, когда она снимает лифчик и прижимается к груди, потирая соски между пальцами. Эти маленькие пикантные точки принадлежат моему чертову рту. Мне не нравится видеть, как она трогает себя, потому что я сам хочу это сделать.

— Хватайся за изголовье. — Бормочу я, касаясь ее клитора, и она делает то, что я ей говорю. — Оседлай мой рот, Ава. Я хочу слышать твои стоны.

В тот момент, когда она крутит бедрами, скользя своей киской по моему рту, я понимаю, что сделаю все, чтобы доставить ей удовольствие. Она такая чертовски привлекательная.

Я не смогу даже смотреть на других девушек, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к кому-то еще. Она проникает под мою кожу так, как никто и никогда, и мне это нравится. Ава заставляет меня чувствовать себя живым. Она — мой любимый вид сладостей. Она — мой мед.

Я провожу языком по ее клитору и по ее складочкам. Дразню и посасываю, пока ее дыхание становится все тяжелее. Ава овладевает моим ртом, двигаясь медленно и глубоко, и изголовье кровати начинает ударяться о стену.

Я наблюдаю за ее лицом, впитывая все. Ее зрачки темнеют, брови сходятся вместе, и она жует нижнюю губу, чтобы заглушить звуки. И это не то, чего я хочу. Я покусываю ее клитор, извлекая из нее долгий, громкий стон. Она выкрикивает мое имя, и я практически кончаю от звука, который срывается с ее губ. Мой член пульсирует в штанах, умоляя трахнуть ее.

— Это так приятно, Кольт… я сейчас так сильно кончу… заставь меня кончить… пожалуйста. — Умоляет Ава, глядя мне в глаза. — Пожалуйста, Кольт…

Я ласкаю ее задницу, не позволяя ей двигаться, и пирую на ней так, словно не ел уже несколько недель.

Она — самое вкусное блюдо, которое я когда-либо ел. Я лижу и сосу, трахаю ее языком, пожираю каждый дюйм ее киски.

Она закрывает глаза, откидывает голову назад и кончает, дрожа и раскачиваясь на волнах оргазма. Я вылизываю ее насухо и целую оба бедра, прежде чем помочь ей лечь на спину. Ава поворачивает голову налево, заглядывая мне в лицо. Ее губы дрожат, и на лице играет милейшая улыбка.

— Это было невероятно.

— Что я могу сказать? Мне нравится твой вкус.

Она хихикает, пряча лицо в ладонях. Это такой простой жест, но я не могу вынести, когда она не смотрит на меня.

Осторожно опускаю ее руки, наши глаза встречаются.

— Что ты хочешь делать дальше?

Ава окидывает взглядом мое лицо и садится на кровати. Я повторяю за ней, чувствуя, как сердце гулко бьется в грудной клетке. Чего бы она ни хотела, я согласен.

Она подходит ближе, стягивает через голову мою футболку и бросает ее на пол, позволяя своим глазам блуждать по моей груди. Она прижимает кончики пальцев к моему пульсу, чувствуя, как дико бьется для нее мое сердце. Моя кожа горит от ее прикосновений, и мне требуется все, что у меня есть, чтобы не наброситься на нее.

— У тебя есть презерватив? — Задыхаясь, спрашивает она, я достаю его из кармана.

Ава берет его из моих рук, разрывает обертку и молча смотрит на меня. Я снимаю штаны и складываю их в кучу одежды на полу, не отводя взгляда ни на секунду.

Она натягивает презерватив на мой член, поднимается к уху, проводя по нему зубами.

— Садись.

Отодвигаю ее подушки и сажусь прямо, прислонившись спиной к изголовью кровати. Она опускается на мои ноги, принимая мой член в свою киску. Ава обхватывает меня руками за шею, прижимает свои сиськи к моей груди и вращает бедрами в самых медленных движениях.

Блять. Моя девочка идеальна.

— Поцелуй меня. — Требую я, хватая ее за шею.

На ее губах появляется слабая улыбка, а затем она накрывает мой рот своим, лишая нас всякого ощущения окружающего мира.

Наши языки танцуют, ее пирсинг стимулирует мое растущее желание и воспламеняет мою кожу. Я никогда не думал, что смогу почувствовать что-то подобное, что-то такое всепоглощающее и подавляющее. Это согревает низ живота и заставляет мое сердце биться как сумасшедшее.

— В тебе так хорошо.

Ава устраивается поудобнее, кладет колени на мои бедра и медленно, почти неторопливо садиться на меня. Я наклоняю голову к ее груди, проводя языком по соску. С ее губ срывается задыхающийся стон. Обхватываю ее попку, заполняя ее руками. Торопиться некуда. Хочу насладиться каждым мгновением.

Она трахает меня медленно. Наши тела покрыты потом, ее волосы прилипли ко лбу. Я протягиваю руку и аккуратно заправляю пряди ее волос за уши.

Улыбаюсь, провожая ее томным взглядом. Мне никогда не нравилось смотреть в глаза девушкам, с которыми я занимался сексом, но с Авой? Я не хочу отводить взгляд. Чувствую себя самим собой, когда нахожусь рядом с ней.

— Продвигай бедра глубже. — Говорю я ей, снова обхватывая ее попку и помогая ускорить движения. Ее стоны становятся громче, а дыхание сбивается в горле. Так охуенно. — Вот так, детка… вот так.

Я беру ее за горло одной из рук, слегка сжимаю его. Ей нравится эта грубость, позволяющая мне контролировать ситуацию, даже когда она сверху.

Усиливаю давление, и она подается вперед, ее бедра дико двигаются. Она на грани второго оргазма, и я тоже готов взорваться. Волна жара охватывает мое тело, когда я чувствую, как ее стенки смыкаются вокруг моего члена. Ее тело содрогается, она выкрикивает мое имя. Моя разрядка наступает сразу после ее. Я отпускаю ее горло, только чтобы притянуть ее к себе для поцелуя, теряя себя в ней.

— О чем ты думаешь? — Тихо спрашивает Ава, когда мы выходим из ее дома и направляемся к Бенсонам.

— Я думал…

Время, которое мы провели вместе в ее постели, и слова ее отца помогли мне понять, что я хочу сделать. Я готов принять решение, к которому не был готов сегодня утром.

— Ты поедешь со мной навестить маму?

— Навестить?

Она замирает на месте, и я тоже останавливаюсь.

— Это сложно.

Ава тянется к моей руке, переплетая наши пальцы.

— Я поеду с тобой.

— Правда? Я имею в виду, я хочу поехать на Рождество.

— Мы всегда можем отпраздновать позже. Мой папа поймет.

Я прижимаю ее к груди и смотрю на нее сверху вниз.

— Спасибо, Ава. — Я крепко целую ее. Ее руки сжимают мою толстовку, и ее губы расходятся, встречая мой язык своим. Отстраняюсь только тогда, когда чувствую необходимость отдышаться. Опустив лоб к ее лбу, улыбаюсь. — Я все объясню по дороге.

— Обещаешь?

— Клянусь Пинки. — Слегка чмокнув ее в губы, я отпускаю ее и беру ее ладонь в свою. — Пойдем проведем немного времени с нашими друзьями.

— Это должно быть весело. — С улыбкой комментирует она, когда мы продолжаем прогулку.

Честно говоря, впервые с момента маминой автокатастрофы я наслаждаюсь своими днями.