Син-Бин

40. То, как ты смотришь на нее

— Итак, куда мы едем? — Спрашивает Ава, как только забирается в мою машину. Я пытаюсь подавить улыбку, но безуспешно. Она как мой личный источник витамина D, окружая меня своим светом и пропитывая своим теплом. Немного солнечного света для моего брюзжания. — Кольт?

Ее ладонь на моем колене привлекает мое внимание, и я встречаюсь с ней взглядом.

— Навестить маму.

Она пристегивает ремень безопасности и удобно устраивается на сиденье, откинувшись назад.

— Спасибо, что сказал очевидное, гений.

Я улыбаюсь, наконец-то заводя машину, медленно отъезжая от ее дома. Дакс стоит на крыльце с кружкой дымящегося кофе и смотрит, как мы уезжаем.

Он невероятно поддержал меня, когда Ава сказала ему, что я хочу взять ее с собой, чтобы навестить маму. Я безмерно благодарен ему за это. Ей повезло, что он стоит на ее стороне. Такой отец, как он, перевернул бы планету вверх дном и заставил бы ее вращаться в совершенно другом направлении для своего ребенка.

— Просто я никогда не знакомил маму с девушками. Все это для меня в новинку, Ава, и иногда мне кажется, что мне нужен совет.

— Свидание для чайников?

Она хихикает, а я крепче сжимаю руль. Это слово взрывает бомбу в моей груди, разгоняя надежду и страх до самых костей.

— Мы встречаемся?

Ее смех замирает в горле, а глаза становятся круглыми. Она похожа на оленя в свете фар, и я не знаю, чего мне хочется больше: смеяться или расстраиваться. Ответ на мой вопрос написан на ее лице.

— Нет, мы просто… Я не думаю, что «враги с преимуществами» нам больше подходят. Может, «друзья» или «друзья с выгодой»?

— Ты меня ненавидишь?

Ава сузила глаза.

— Иногда да, когда ты ведешь себя как придурок. — Справедливо. Она тоже иногда сводит меня с ума. — Но если честно? Нет. Ты мне очень нравишься, Кольт.

— Ты мне тоже очень нравишься, Ава.

На мгновение между нами воцаряется тишина, а затем она медленно берет мою руку в свою, переплетая наши пальцы. Мое дыхание выравнивается, я улыбаюсь, чувствуя, как расслабляются мои напряженные мышцы. То, что у нас есть, намного больше, но я никогда не буду давить на нее.

Я хочу, чтобы она признала это сама, а не под моими требованиями или давлением.

Она — свободный дух, и если ее посадить в клетку, она только сломает крылья. Я люблю ее такой, какая она есть, и мне не нужна никакая другая ее версия.

— Что случилось с твоей мамой? — Спрашивает она тихим голосом, ее большой палец ласкает кожу на моем запястье.

Это успокаивает мои нервы, помогает мне пробираться через самые болезненные воспоминания, чтобы найти те, которыми я готов с ней поделиться. Пока лучше оставить некоторые вещи в темноте.

— Моя мама — самый важный человек в моей жизни. Каждое мое счастливое воспоминание связано с ней. Как сильно она заботилась, как сильно любила меня, как сильно хотела всегда быть рядом со мной. Даже хоккей. Именно она отвела меня на мою первую игру, купила мою первую шайбу и клюшку и даже научила кататься на коньках. Именно благодаря ей я влюбился в этот вид спорта. Благодаря ей я так хорошо играю. Ее поддержка, ее восторг, когда я забивал гол, ее присутствие на арене, даже когда у нее не было времени прийти на тренировку. — Я делаю глубокий вдох, он нужен мне для того, чтобы продолжить. Я никогда ни с кем не говорил об этом, а теперь мне трудно выразить свои мысли словами. — Она была моим всем, и моя ложь забрала ее у меня.

— Что случилось?

Мучение в глазах Авы заметно, и это не оставляет сомнений в том, как сильно я ей дорог.

— Мой отец постоянно был на совещаниях и в командировках. Казалось, он никогда не находил времени для нас с мамой. Она всегда прилагала усилия, заставляя меня идти к нему в офис, чтобы провести с ним время. Я никогда не чувствовал, что он меня любит, понимаешь? Казалось, что ему нет никакого дела до моей жизни, а особенно до хоккея. Он был отстраненным, безразличным и невероятно токсичным. Его менталитет, что все должны подчиняться ему, потому что у него есть деньги, вызывал у меня тошноту, но из-за мамы я никогда ничего не говорил. Он был ее Эриком, парнем, в которого она влюбилась много лет назад… ее мужем. Отцом ее ребенка. — Я молчу. Гнев поднимается в моей груди, потому что образы в моей голове становятся все более яркими. — Пока он…

— Он изменял твоей маме?

Ее вопрос застает меня врасплох, но я просто киваю, благодарная за то, что мне не нужно произносить его вслух. Она молчит, но я чувствую, как дрожат ее пальцы.

Ава всегда приходит к правильным выводам, и я не сомневаюсь, что она уже знает, что произошло.

— Почему ты ей не сказал?

— Потому что я был идиотом. Чуть больше года назад я вернулся домой на каникулах, зашел к отцу и подслушал разговор. Судя по всему, он обрюхатил свою секретаршу, молодую девушку, которая проработала у него три года. В тот день она была с ним в офисе, сидела на его столе. Его рука лежала на ее растущем животе. Идиллическая картина, но не то, что вы ожидали от своего отца.

Я сглотнул комок в горле и крепко сжал челюсть.

— Он увидел меня, и в его лице не произошло ни малейшего изменения. Ничего. Как будто я только что не узнал, что мой отец был обманщиком. Лжецом. Ни малейшего смущения. Я развернулся и выбежал из его кабинета, а он не попытался меня остановить. Он просто остался на месте. С ней.

— И что же ты сделал?

— Я пошел домой. Мама сразу же заметила, в каком я состоянии. Я даже не мог смотреть ей в глаза. Стыд был единственной эмоцией, которую я испытывал, и осознание собственной глупости. Все годы, что Хелен работала на моего отца, я шутил, что не представляю, как ему удается держать член в штанах. Но он не мог, а я этого не замечал.

— Почему ты скрывал это? — Снова спросила она, ее голос стал громче. — Если ты так сильно любил свою маму…

— У нее была идеальная жизнь, Ава. Муж — успешный бизнесмен, сын — восходящая звезда хоккейной команды своего колледжа. Она была счастлива, и он убедил меня, что правда сломает ее. Он вернулся домой через двадцать минут и ворвался в мою комнату. Прочитал мне длинную лекцию, сказал, что совершил ошибку несколько месяцев назад, и она забеременела. Заверил меня, что поддерживает ее только потому, что она носит его ребенка, и я согласился молчать. При одном условии — он должен был уволить Хелен. Он пообещал это сделать, я ему поверил. Позже, когда мама пришла проведать меня, я соврал ей о своем настроении. Наплел ей какую-то чушь о проблемах с уроками. Она принесла с собой M&Ms, чтобы подбодрить меня, мое любимое лакомство, и я солгал ей прямо в лицо.

— Как она узнала?

— Он уволил Хелен, но не перестал с ней встречаться. Год назад моя мама направлялась в галерею, когда увидела отца, толкающего коляску с секретаршей рядом. Она обо всем догадалась, и у нее случился срыв. — Слезы жгут мне глаза, я пытаюсь выровнять дыхание. — Она позвонила мне, но я был на тренировке и пропустил ее. Она не знала, куда идти, потому что весь ее мир рухнул. Она ехала бесцельно, возможно, плакала, и я уверен, что она едва видела, куда едет, когда ее машина на полной скорости врезалась в перила моста и упала в реку.

Ава прижимает ладонь ко рту, в уголках ее глаз катятся слезы.

— Это ведь был мой отец, да? Кто нашел ее? Я помню, что слышала об этом, но он говорил неясно. Он не сказал мне об этом сразу, потому что я бы впала в ярость, если бы узнала, что он рисковал своей жизнью, находясь там один, без снаряжения и помощи своих ребят. Кажется, я подслушала его разговор с кем-то об этом. Иначе он никогда бы мне не рассказал.

— Да, он спас мою маму. Даже поехал в больницу, где встретил меня. Если бы не твой отец, мама бы умерла, а я бы в тот день сорвался. Я не уверен, что когда-нибудь оправился бы от этого. Он дал мне надежду, и я держался за нее, даже когда дни были мрачными и унылыми. Даже когда моя жизнь была дерьмом, я все равно надеялся. Я хотел верить, что все наладится, и наконец-то наладилось.

— Кольт… — Произносит Ава, по ее лицу текут слезы.

Ее глаза темнеют, их изумрудный цвет становится все глубже, я завороженно смотрю на нее, не в силах отвести взгляд.

Останавливаю машину на обочине, отстегиваю ремень безопасности и притягиваю ее к себе на колени. Я просто хочу ее тепла, ее близости. Хочу впитать ее запах и утонуть в ней. Она нужна мне гораздо больше, чем она сама понимает.

Она обхватывает мою шею руками, прижимаясь к моей груди. Ава снова и снова шепчет мое имя, ее руки массируют мои плечи, принося столь необходимый мне покой. Я готов рассказать ей то, что скрывал от всех, от всех своих друзей, включая Клэя. Правду о состоянии моей мамы.

— Ее сердце перестало биться во время операции, но врачи смогли запустить его снова. Они были очень осторожны в прогнозах, но в итоге решили, что с ней все будет хорошо. Ей было сорок четыре года, и на какое-то время все пошло на лад. Для моего отца не существовало слишком высокой цены, в итоге он потратил кучу денег на врачей и физиотерапевтов. У нее все было хорошо, и даже казалось, что она его простила. Но однажды я понял, что она не помнит того, что я ей рассказывал. Она не могла вспомнить, что делала. Она стала беспокойной и возбужденной, путаясь в собственных реакциях. Я несколько раз подходил к отцу, делился своими опасениями и слышал, что все это у меня в голове. Это было не так, и позже у нее появились признаки апатии и депрессии. Мама потеряла интерес ко всему в жизни, включая меня. Она была просто оболочкой, существующей на тонкой грани между реальным миром и ее воспоминаниями.

— Что у нее?

— У нее был инсульт и тяжелая черепно-мозговая травма, вызвавшая антероградную амнезию. Она ничего не помнит об автокатастрофе. У нее проблемы с воспоминаниями о днях, о разговорах, которые она вела. Мама потеряла контроль над своей жизнью, и это вызвало депрессию. Она стала настолько тяжелой, что начала мешать ее повседневной жизни. Нуждалась в постоянном уходе, в том, чтобы за ней кто-то присматривал. Мой отец вместе с мамиными родителями решил поместить ее в учреждение. Они сказали мне, что так будет лучше, потому что спокойная и предсказуемая обстановка с установленным распорядком дня могла бы уменьшить апатию и помочь справиться с амнезией. Она находится там уже почти десять месяцев, и я навещаю ее каждое воскресенье. Иногда она не помнит моих визитов, наших бесед, но иногда она сама по себе. Доктор Стюарт сказал мне, что последние две недели она вела себя очень хорошо. Нет никаких признаков ее депрессии, а стратегия, которую он выбрал для улучшения ее памяти, демонстрирует прогресс. Честно говоря, мне не терпится увидеть ее, и я хочу, чтобы она познакомилась с тобой.

Ава наклоняется в сторону. Она прижимает большие пальцы к моим щекам и смахивает слезы. Уголки ее рта подергиваются легкой улыбкой.

— И я не могу дождаться встречи с ней. Похоже, она совершенно потрясающий человек, Кольт.

— Так и есть. В отличие от моего отца-донора спермы.

— Твои родители разведены?

— Нет.

— А как же Хелен?

— Она все еще в его жизни, работает в его компании, как будто ничего не случилось.

— Они вместе?

Я вздыхаю, не зная, что ей ответить. Она еще многого не знает.

— Нет. Просто все сложно.

— Ты ведь не рассказываешь мне всю историю?

— Нет. Это еще один долгий и долбаный разговор, а у нас нет на него времени. — Говорю я ей, и она слегка щиплет меня за щеки. — Я расскажу тебе все в другой раз… — В моей голове мелькает идея. — Вообще-то, у меня есть к тебе вопрос.

— Валяй.

Ава опускается на свое место, пристегивая ремень безопасности.

— Мой отец устраивает вечеринку для своих партнеров в конце января. Он ждет, что я буду там…

— Я пойду с тобой. — Прерывает она меня, как будто это самый простой вопрос в мире.

Никаких колебаний, никаких сдерживаний.

— Правда?

Я снова завожу двигатель.

— Да. Твой отец — та еще штучка, и я не хочу, чтобы ты был рядом с ним один. — Ава наклоняет голову. — А Хелен тоже будет там?

— Да.

— Что ж, не терпится познакомиться с этой сучкой.

— Что-то мне подсказывает, что я могу пожалеть о том, что попросил тебя прийти.

— Нет, тебе понравится мое присутствие.

Она высовывает язык, я от души смеюсь, постепенно расслабляюсь. Я был бы рад видеть ее где угодно, не только на этой дурацкой вечеринке, но держу эти слова при себе. Пугать ее не входит в мои планы.

Сначала я прихожу к маме один.

Учитывая ее хрупкое состояние, важно не подвергать ее стрессу.

Она улыбается и обнимает меня крепче, чем обычно. Я вручаю ей свой подарок, она не может удержаться от смеха. Я купил ей подушку авокадо и еще несколько книг в мягкой обложке, все романтические, с большим количеством пуха.

Когда Ава увидела названия, она так громко зарычала, что я подумал, что она заставит меня поехать в книжный магазин и купить что-нибудь другое.

Она этого не сделала, но предупредила меня, что в следующий раз сама будет выбирать книги для моей мамы. Сказать, что я был ошеломлен, значит преуменьшить. Для меня очень важно, что она думает о том, чтобы снова навестить мою маму, и что она так заботится о человеке, которого никогда не видела.

— Ты выглядишь загадочно, Кольт. — Комментирует мама. — Может, ты что-то скрываешь от меня?

— Помнишь, ты говорила, что нужно взять с собой девушку, если она постоянно у меня на уме? Если она вызывает во мне такие сильные эмоции, что их трудно игнорировать?

Мама извиняюще улыбается и слегка качает головой.

— Прости, малыш. Нет, но я могу представить, как говорю это тебе. — Она похлопывает рукой по моему колену. — Она здесь?

— Да, и я хочу познакомить тебя с ней. Могу я пригласить ее войти?

— Конечно. — Мама вскакивает с кровати, выглядит взволнованной, заправляя волосы за уши, разглаживая ладонями платье. — Где твои манеры, Колтон? Ты здесь со мной уже целый час.

Я встаю и направляюсь к двери, не в силах скрыть улыбку.

— Ава.

Я открываю дверь и выглядываю наружу. Ава сидит на стуле с книгой в руках: Извращённая любовь. Читаю название и хмурюсь.

Думаю, мне нужно следить за тем, что она читает…

В моей голове всплывают слова Клэя, и мой член набухает в штанах. О, черт. Это определенно неподходящий момент.

— Заходи.

Она улыбается мне, прячет книгу в рюкзак и встает со стула. Ава подходит ко мне, и мы смотрим друг на друга в течение минуты. Не уверен, что кто-то из нас понимает, насколько важен этот момент, ведь я собираюсь поделиться с ней чем-то очень личным.

Отступаю в сторону, она проходит в комнату, задерживаясь у двери, чтобы подождать меня. Я присоединяюсь к ней, беру ее руку в свою, и мы движемся к маме. Ее глаза сверкают, на губах играет самая большая ухмылка, когда она окидывает взглядом Аву.

— Мама, это Ава. — Я говорю тихо, сердце гулко стучит в груди. — Ава, это моя мама, Эйвери.

— Очень приятно познакомиться, Эйвери.

Ава медленно отстраняется от меня и делает шаг вперед, протягивая руку. Мама вдыхает, и в моей голове мгновенно возникает тревога: что, если все это слишком для нее?

— Мне тоже очень приятно познакомиться с тобой, Ава. — Мама придвигается ближе и коротко обнимает Аву. — Большое спасибо, что согласилась составить ему компанию, и мне очень жаль, что он заставил тебя ждать так долго. Мой сын сказал мне, что привез тебя, только сейчас.

— Все в порядке. Мы договорились, что я буду ждать его в коридоре. — Ава смотрит на меня через плечо. — Кроме того, я взяла с собой книгу, так что мне точно не было скучно.

— Что ты читаешь?

Мама садится на кровать, похлопывая ладонью по покрывалу. Ава присоединяется к ней, я остаюсь стоять.

— Она называется «Извращенная любовь». Это роман о лучшем друге брата, и пока что мне нравится каждая глава.

— Ты читаешь романы? Это мой любимый жанр.

— Я поняла это, как только увидела книги, которые тебе подарил Кольт. — Говорит Ава, и они обе улыбаются друг другу. — Можно я в следующий раз выберу тебе какую-нибудь? Не думаю, что одобряю его вкус.

— Это будет значить для меня все. — Мама сжимает руки Авы в своих, на ее лице появляется взволнованное выражение. — Я люблю своего сына, но он определенно ничего не смыслит в романтических романах.

— Эй! — Говорю я, подходя ближе, садясь в кресло у окна. Они обе устремляют на меня свои взгляды, а затем искренне смеются. — Не помню, чтобы ты когда-нибудь жаловалась.

— У меня не было выбора, малыш.

Мама пожимает плечами и подмигивает Аве. Следующие пятнадцать минут они болтают о книгах, а я просто сижу в тишине, потрясенный до глубины души.

Понятия не имел, чего ожидать, когда решил взять Аву с собой, но, честно говоря, не мог представить, что все будет именно так.

Мы с Авой остаемся с мамой еще три часа, пока не приходит ее медсестра Бет, чтобы напомнить нам о часах посещения.

Пришло время уходить, хотя у меня нет никакого желания это делать. Мы прощаемся, Ава выходит из комнаты первой, но только после того, как мама обнимает ее очень долго и крепко.

Я подхожу ближе, обхватываю руками мамину талию, притягивая ее к своей груди, крепко прижимая к себе.

— Я буду очень скучать по тебе, мам.

— Я тоже, Кольт. Большое спасибо, что приехал ко мне, и спасибо, что взял с собой Аву. Наблюдать за вами вместе… это дает мне надежду, что ты не совершишь тех же ошибок, что я и твой отец, что ты никогда не причинишь боль человеку, которого любишь. — Я отстраняюсь и смотрю на нее, нахмурив брови. — То, как ты смотришь на нее, говорит само за себя, малыш. Ты любишь эту девушку.

— Она мне нравится. — Уточняю я, а мама лишь качает головой. Я сглатываю комок в горле, мне трудно сосредоточиться. — Я просто…

— Просто будь собой. Я уверена, что она тебе подходит. Назови это материнской интуицией. — Она встает на цыпочки и целует меня в щеку. — Счастливого Рождества, Колтон. Увидимся на следующей неделе.

— Счастливого Рождества, мам.

Я сжимаю ее в последний раз и отхожу.

Мои мысли разбегаются, когда я выхожу из комнаты. Я замечаю Аву и Бет в коридоре. Мои глаза прикованы к ней, она улыбается мне. Мне трудно понять, что все это значит.

Сегодняшний день превзошел все мои ожидания, но одно я знаю точно: я сказал Даксу правду. Я не отпущу его дочь.