Синяя книга

Глава 17

Глава 17. Конец пути?

На следующее утро они продолжили свой путь. Несколько дней ничем не отличались друг от друга. Лес, солнце, дорога. И разговоры ни о чем просто для того, чтобы скрасить время в пути. Аврил все так же старался быть полезным и выполнял все поручения. Но Фрей пока не решил, стоит ли ему связываться с обучением. Он сомневался. Чему он может научить, если сам только учится? Но самое интересное происходило вечером. Как раз на привалах перед сном Никс вспоминал, что он не просто попутчик, а наставник, и начинал гонять своих нерадивых, как он считал, учеников и в хвост и в гриву. А гонять было за что.

Молодые люди сидели по разные стороны весело трещавшего разведенного костра в уже сгустившихся сумерках. Блики пламени, отражаемые водной гладью речки неподалеку, придавали окружающей местности уют. Мужчина, находившийся чуть в стороне, внимательно смотрел на двух людей, который сидели друг напротив друга. Они не двигались и просто молчали. Единственное, что отличало их от каменных изваяний, – это лица. Выразительные эмоции постоянно сменяли друг друга, от радостной улыбки до виноватого наклона головы. Чаще – последнее. Несмотря на то, что Аврил каждый день наблюдал эту непонятную картину, которая не менялась изо дня в день, ему все равно было интересно.

«Да вы издеваетесь надо мной, мелкие креветки?! Я бы вам даже палубу драить не доверил! Потому что вы бы просто не поняли, как это делается!» – бушевал Никс в сознании магов, в то время как снаружи тишину нарушало лишь стрекотание сверчков и треск костра.

«Причем здесь палу…» – начал было Фрей.

«Молчать, матрос!» – прогрохотал наставник и замолчал. В головах людей наступила долгожданная тишина. Причем здесь матрос, ученик спрашивать не решился.

Прошло долгих нескольких минут молчания, которое молодые люди не решались нарушить.

«Хорошо, я погорячился. И был не прав. Ну что с вас взять? Вы еще только учитесь. К тому же времена сейчас сложные, как у вас лично, так и в целом. Магия давно забыта, да и я говорю непонятные вещи. Так ведь?» – протараторил как-то подозрительно ласково наставник. Сейчас он был больше похож на добродушную наседку выводка детишек, чем на матерого мага прошлого.

Фрей посмотрел на Лису. Та молчала. Глаза девушки были… с хитрецой. Фрей решился ответить, чтобы не злить больше старого.

«Да ничего страш…» – закончить фразу он не смог.

«Молчать, креветка! – взревел Никс, в то время как девушка напротив, не выдержав, расхохоталась. – Так ты думаешь, я должен с вами разговаривать, с бездарями такими?! Ничего подобного! – сделав паузу, наставник уже спокойнее продолжил: – Ничему ты не учишься, Фрей. Ни магии, ни уму. Вот, бери пример с Лисбет. Мало того, что очень прилежная, думаю, даже чересчур, так еще и понимает, когда нужно промолчать».

«Я понял, наставник. Буду стараться изо всех сил». – Фрей поклонился в сторону костра, всем своим внешним видом показывая раскаяние.

«Угу, так я и поверил. Ладно, шутки в сторону. У вас не получается сделать то, о чем я вас прошу. Значит, вы не поняли самое начало. То, что я хочу до вас донести, очень важно, так что еще раз повторю, слушайте внимательно. Я пытаюсь в вас вдолбить не просто какое-то новое заклинание, а базовую концепцию магии. Тот фундамент, на котором она строится и который вы сейчас в состоянии понять. По крайнем мере, должны. А как только поймете, уже не понадобится изучать каждое заклинание досконально, достаточно будет понять суть».

Молчание было ему ответом. Ученики внимательно слушали. Веселый и гневный тон наставника сменился на серьезный и в какой-то степени даже монотонный, что означало продолжение урока.

«Хорошо, – уловив общее настроение, продолжи Никс. – Объясняю еще раз. Магия – это не что-то необычное и непредсказуемое, это такой же закон природы, как и любой другой. И строится он на том же понятии, что и остальные. У всего есть начало и у всего есть конец. Если выражаться проще, то у всего есть жизнь и у всего есть смерть. Одно без второго не может существовать. Даже скажу больше, одно дает жизнь другому, и наоборот. Улавливаете?»

«В общих чертах», – за двоих ответил Фрей.

«Хорошо. Тогда так. Когда вы обращаетесь к магии, то воздействуете на окружающий мир, который всем своим естеством является переплетением жизни и смерти. Постоянной сменой этих двух состояний. Оглянитесь вокруг: закат и рассвет, цветение и увядание, молодость и старость. Даже ваши мысли. Переход от одной к другой – что это как не смена состояний? Я это к тому, что это нужно учитывать, когда обращаешься к магии».

«Значит ли это, что чистой магии Жизни и Смерти нет? Что любое заклинание состоит как из первого, так и второго?» – спросила задумчиво девушка.

«Наконец-то пошли вопросы, – буркнул Никс. – Да! Именно! Неправильно творить только одной стороной дара. Всегда надо использовать обе. Всегда. И мастерство мага заключается именно в том, что он должен понимать, где именно и в каком количестве нужно добавить частичку противоположной стороны, чтобы уравновесить заклинание. Сделать его естественным. Именно для этого я обучаю вас и тому, и другому. Еще вопросы?»

Ученики молчали.

«Фрей, не расстраивай меня», – не дождавшись реакции, сказал наставник.

«Ну… мысль я понял. Но только тогда зачем даже в твое время было разделение на Жизнь и Смерть, если дар един? – спросил парень и поторопился добавить: – Я, конечно, помню, что одна из граней дара более сильная и способная к развитию, но разве это разделение само по себе не противоречит идее?»

«Не ожидал я от тебя такого вопроса», – помолчав, ответил Никс.

«Опять что-то не то спросил?»

«Как раз наоборот, ученик. На то, чтобы я задал сам себе этот вопрос ушло несколько десятков лет, а ты ляпнул его между делом. Хм, может, еще не все потеряно… – сказал наставник. – Ты прав. Разделение по направлениям есть ошибка. Так сложилось еще до начала моего пути. И когда ко мне пришло это понимание, то что-то изменить было нереально. Все маги закостенели и даже не собирались рассматривать новое видение. Они даже не понимали, что это поможет расширить наши возможности и открыть новые горизонты. В последние годы, благодаря Мэри, мы смогли немного переубедить других. К слову, сама Мэри тоже не особо разделяла мою позицию, просто решила мне помочь».

«То есть сила магии в твое время не была возможным пределом?» – уточнила Лиса.

«Именно так, – подтвердил Никс. – Простоя мысль, что все переплетено, что смерть может дать жизнь, а жизнь может ее забрать, открывала новый путь. Мы же один-единственный дар извращали в самом начале обучения, делая акцент на чем-то одном, и впоследствии почти полностью переставали развивать другую грань».

«То есть, что получится с нами, ты не знаешь?» – спросил Фрей.

«Нет, но предполагаю самое лучшее. Однако, с этим этапом, на котором мы сейчас, я знаком. Кстати, когда Лисбет уравновесит свои половинки дара, то мы с тобой, Фрей, приступим к плотному изучению магии Смерти. А теперь попробуем еще раз, – резко переключился Никс с теории на практику. – Напоминаю. Костер, что перед вами, есть прямое доказательство моей теории. Условная смерть древесины дает условную жизнь огню. Условно, потому что это не люди, но суть остается та же. Вам нужно прочувствовать этот процесс и напитать его частью своего дара. Сначала одной, потом другой».

«И что произойдет? Ты знаешь?» – решил уточнить парень.

«Знаю, – хмыкнул наставник. – За работу».

Фрей уставился на горящий перед его глазами костер. Он пытался прочувствовать тот самый переход состояний, о котором говорил наставник. У него не получалось. Он знал ощущение от магии Жизни, знал ощущение от магии Смерти, но вот ощущение перехода из одного в другое – это было что-то новое. Новое и неизвестное. Как найти то, чего не знаешь? А если пойти последовательно? Попробовать найти что-то одно? Парень попытался – и опять ничего. Складывалось ощущение, что в горящем хворосте и в самом огне ничего из этих состояний нет. В этом была логика. Все-таки жизнь и смерть подразумеваются у… скажем так, живых. Юный ученик не собирался бросать попытки. Если он не видит, это не значит, что этого нет. Надо пытаться дальше.

В таком состоянии Фрей и Лис просидели достаточно долго. Ночь уже полностью вступила в свои права. Учитывая, что летом ночи коротки, так и до рассвета совсем недалеко. Видимо, эту точку зрения разделял и Аврил. Он привалился к стволу дерева, вытянул ноги и закрыл глаза, готовый к тому, чтобы в ближайшее время уснуть. Но любопытство не отпускало, и он время от времени открывал глаза проверить попутчиков – в надежде увидеть какие-то изменения. Ничего не менялось. Его глаза стали открываться все реже и реже.

Ученики продолжали свои попытки, но безрезультатно. Наставник молчал. То ли махнул на них рукой, то ли дойти до правильного подхода они должны были сами. Фрей перепробовал все, что только возможно. Даже подсмотрел за Лисой через их ментальную связь, но она так же, как и он, пыталась нащупать что-то одно. Даже разок попыталась коснуться пальцами огня, но, обжегшись, перестала пробовать. В итоге, потратив все силы, парень уставился взглядом в огонь. Он не пытался что-либо придумать, не пытался нащупать некую связь, он просто смотрел и отдыхал. Его так заворожили пляшущие язычки пламени, что он напрочь забыл, где находится. Все, что находилось за пределами костра, сначала смазалось, а потом растворилось в небытие. Остались только он и пламя.

Спустя многие годы такого наблюдения, которые в действительности заняли не более десяти минут, он одновременно почувствовал внутри себя пульсирующее тепло и покалывающий холодок в подушечках пальцев. Фрей не сразу заметил эти новые ощущения, а когда уловил их и попытался поймать, они исчезли. Он был удивлен. Как раз эти чувства он и искал. Жизнь и смерть. Неужели Никс прав, и все в природе обладает этими свойствами? Даже этот обычный походный костер? Фрей сосредоточился и пристально уставился в горящие головешки. Ничего не происходило. Что он тогда сделал по-другому? Вроде ничего. Может, в этом и есть суть?

Ученику древнего вспомнились слова наставника, сказанные еще во время заточения: «В увиденном только увиденное, в услышанном только услышанное. Когда ты этого достигнешь, тебя уже не будет». Может, это оно? Нужно раствориться в окружающем и отказаться от своего я? Такая практика у него уже была.

Фрей расслабился. Устремил взор на язычки пламени и начал медленно и глубоко дышать. Бегающие мысли стали постепенно замедляться, а потом совсем застыли. Все вокруг пропало, и мир сузился до красного огонька. И маг опять смог ощутить тепло и холод. Источником этого был, несомненно, костер. Он аккуратно потянулся своим даром и нащупал легкую пульсирующую связь. То, что он не заметил сразу, теперь ощущалось очень ясно. Источник постоянно менялся, находился в движении. То чуть теплее, то чуть холоднее. Получается, это как раз и есть переход между состояниями. Как там говорил Никс? «Вам нужно прочувствовать этот процесс и напитать его частью своего дара». Фрей приблизился и коснулся своим даром источника.

Аврил, уже почти уснувший, решил последний раз посмотреть на молодых магов. Он с усилием приоткрыл глаза. Маги все так же без движения сидели на своих местах. И как у них только ничего не затекло? Костер между ними оказался почти потухшим. Странно, вроде он только недавно подкидывал свежий хворост. Аврил вздохнул. Спать хотелось неимоверно. Однако и свои обязанности выполнять надо. Как бы ни было лень, но ради этой невероятной магии, которой владели его попутчики, а возможно, и наставники, он был готов на многое.

Он уже собирался встать, когда почти затухший костер взревел пламенем и озарил светом несколько десятков ярдов вокруг. Мужчина дернулся. Он не успел ничего сделать, как пламя опало до первоначального состояния. А потом опять вспыхнуло. И опало. И еще раз. Аврил, ничего не понимая, сидел с широко открытыми глазами, ошеломленный этими вспышками. Наконец он перевел взгляд на своих спутников. Они не сдвинулись с места, несмотря на опасную близость от огня. Фрей и Лиса смотрели друг на друга и улыбались. А потом парень захохотал.

На следующий день компания добралась до небольшого городка. Одного из очень немногих в этих краях, но тем не менее обладающего постоялым двором. Небольшим, так же, как и поселение вокруг него. Впрочем, магам было все равно. За несколько декад, проведенных под открытым небом, они истосковались по нормальной еде и мягкой кровати. Они прибыли в город к вечеру. Поужинали и разошлись по свои комнатам. В середине ночи ученики древнего проснулись и тайком покинули поселение, направившись в самую густую часть прилегающего леса. Аврил остался. Он спал и не знал, что компания из трех человек уменьшилась до него одного.

«Мы почти на месте, как я вчера и говорил», – сказал Никс.

– Да идем мы, идем, – вслух ответил Фрей.

Минут через десять девушка нарушила тишину.

– Фрей, так что ты решил по поводу обучения Аврила? – заинтересованно спросила она. – Он целую неделю с нами мотается и бегает вокруг тебя. Надо уже что-то решать.

Парень, перескочив здоровую корягу под ногами, громко выдохнул.

– Да знаю я, знаю, – той же интонацией, что и на вопрос наставника, ответил парень.

– И? – не унималась Лиса.

– Буду учить, куда деваться, – пожал он плечами. – Аврил может стать нашим союзником. Кстати, Никс, ты сам-то что думаешь? Ты обещал сказать.

«Скажу, что это правильное решение, – незамедлительно отозвался наставник. – Однако есть одно “но”».

– И какое же?

«Не знаю, обратили вы внимание или нет, но у Аврила почти полный перекос в Жизнь. А он маг Смерти. Соответственно, если его и учить, то этим должна заняться Лисбет».

Девушка резко остановилась и посмотрела на Фрея. Ее большие глаза стали еще больше.

– Что? Я? – спросила она удивленно.

Фрей не сразу понял слова наставника. Лес был глухой, и нога человека здесь, возможно, вообще никогда не ступала, поэтому идти было непросто, и он был весь поглощен тем, куда ступает. Но когда до него дошел смысл сказанного, он резко остановился, бросил взгляд на ошеломленные глаза Лисбет и захихикал.

– Это не смешно, – возмутилась девушка. – Чему я могу его научить?

– Где-то я этот вопрос уже слышал, – держась за живот ответил Фрей.

После этих слов к его смеху прибавился хохот наставника.

Девушка фыркнула и пошла дальше.

– Злые вы. Уйду я от вас, – проходя мимо мужа, пробормотала девушка и, не оглядываясь, устремилась вглубь леса. Еще немного посмеявшись, Фрей последовал за женой. Спустя несколько десятков ярдов лес стал почти совсем непроходимым. Мало того, что молодые и старые деревья росли чуть ли не вплотную друг к другу, так еще и низкие ветки мешали спокойному пути. Валежник на земле тоже не облегчал дорогу. Так что разговоры пришлось прекратить и сконцентрировать внимание на безопасном движении вперед.

Через пару часов чащоба стала редеть и идти стало легче. Начал заниматься рассвет. Неизвестно, сколько они прошли за это время, вряд ли много, но устали изрядно. И вот наконец лес расступился, и они вышли на возвышение небольшого холма, с которого открывался изумительный вид.

Они вышли прямо в тот момент, когда первые лучи солнца пробились из-под горизонта и ознаменовали начало нового дня. С востока брызнули яркие лучи света и озарили все вокруг. Фрей и Лис стояли на самом высоком месте и могли лицезреть всю местность. Она не отличалась от любой другой на всей территории империи, где редко появлялся человек, разве что была чуть более холмистой. Холмы перетекали из одного в другой. Они были разной высоты и разного размера. Наверное, там, внизу, это особенно не бросалось в глаза, но сверху было видно отчетливо. Такая большая поляна зеленых кочек. Теплый свет всходящего солнца играл на трепыхающихся травинках, из-за чего казалось, что эти кочки живые. Всю долину прорезала извивающая небольшая речка, которая струилась по низинам, между холмами.

Это поле от других отличало одно-единственное. Недалеко от того места, где рассматривали округу маги, на одном из холмов находилось строение. Внешне оно очень походило на замок. Те же стены, окружающие кольцом строения внутри. Те же смотровые башни, расставленные на одинаковом отдалении друг от друга. Те же парадные врата, которые поднимались на цепях, но сейчас были открыты. Все внешние атрибуты полноценного замка присутствовали. Но назвать это строение замком мешало только одно. Его размер. И дело было не только в высоте, но и в длине. Высота стен была не больше пары ярдов, сторожевые башенки – приблизительно ярда три, а во внутреннем дворе было всего лишь десятка полтора домов. Это больше напоминало частное поместье, которое для красоты нарядили в одежды величественного замка. Похоже. Особенно издалека.

Когда шутка строителя и обман раскрывались и все становилось понятно, взор сразу приковывался к самой середине огороженного участка. Ровно в центре было здание. Красивое. Величественное. Оно было большое. Его крышу поддерживали колоннады в виде каких-то скульптур. Кто именно там изображен, рассмотреть не получалось, но угадывались контуры людей. Само здание стояло на искусственном острове, окруженном рвом с водой. Даже вроде чистой. Было интересно, откуда здесь могло взяться столько воды, к тому же остающейся чистой так долго? Скорее всего, какие-то внутренние источники. Дорожек или мостиков к этому острову не было. Неужели туда перебирались на лодках? В любом случае, выглядело очень впечатляюще.

Вся группа строений приковывала к себе взгляд. Своим внешним видом. Своей неуместностью в естественной природной среде. И одновременно своей удивительной гармоничностью с окружающей местностью. А еще обветшалостью и запустением. Даже отсюда были видны следы упадка, преследующие неожиданную и прекрасную находку. Деревянные парадные ворота сгнили. Домики в большинстве своем развалились. Стены заросли лишайником. Когда-то светлые своды и скульптуры потемнели. Наверное, когда-то в этом небольшом и милом месте, сделанном с изюминкой и вкусом, было уютно и приятно находиться. Теперь же от него веяло чем-то трагическим.

На последнее маги обратили особое внимание. Разве могут состарившиеся здания одним своим видом вызывать такое трепетное чувство увядания и бессилия? Ответ нашелся. Это место было наполнено магией. Но не такой вяжуще терпкой, как магия Смерти, и не такой приторно сладкой, как магия Жизни, а другой. Сравнить можно было с бутылкой яркого вина, которую оставили открытой на длительное время. Весь сочный запах смазался. Весь букет вкуса увял. Осталась лишь бледная тень изысканного и благоухающего напитка. Сделав глоток, чувствуешь кисловатые нотки и, возможно, небольшую горечь. И при воспоминании об изначальном совершенстве на тебя накатывают грусть и безнадега. Такой была разлитая магия в этом месте.

«Мы на месте, ученики», – проговорил глухо Никс, тоже почувствовав гнетущую атмосферу прекрасной картины.

– Что это за место? – спросила Лис.

«Без понятия. Думаю, ответы найдутся там».

Там. Не возникало никаких сомнений, что он говорил про поместье внизу. Туда они и направились. Добраться до разрушенного входа удалось быстро. Впечатления издалека их не обманули. Действительно, размеры этого места были совсем скромные. А вот отпечаток увядания вблизи оказался куда ощутимее. Стена начала разрушаться, и во многих местах рядом с ней валялись обточенные водой и ветром камни, упавшие сверху. Башенки еще стояли, но были почти полностью покрыты большими трещинами, так что их полное разрушение оставалось только вопросом времени.

На территории поместья была так же… Чувствовалась неумолимая власть времени. Да, многие домики были разрушены, а те, что стояли, были уже без крыш, которые обвалились внутрь строений. Теперь это были просто остовы тех мест, которые когда-то сберегали и грели. Брусчатка на улице вся поросла сорняками и едва просматривалась. Логично предполагая, что их цель – то самое круглое здание в центре, маги направились туда.

С момента, как Лис и Фрей вступили в это опустевшее место, они молчали. Казалось неуместным нарушать глухой покой своими чужеродными голосами. Ком в горле у обоих как будто подтверждал это предположение.

Строение сохранилось лучше всего остального вокруг. Оно было сделано в совершенно другом стиле. Закругленное там, где всюду были углы. Светлое в отличие от окружающего серого. Изящные правдоподобные скульптуры и красивейшие точечные письмена на стенах там, где в других местах была простота и практичность. Также обращало на себя внимание полное отсутствие каких-либо оконных проемов, что было в диковинку.

К сожалению, мелкие грани статуй обветрились. Отдельные их части были отколоты: у кого-то бедро, у кого-то предплечье, а у некоторых и то, и другое. Мелкие письмена почти стерлись, вымытые огромным количеством льющейся с неба воды и проносящегося тут ветра. Вряд ли их теперь можно прочитать и понять. Факельная копоть черными пятнами въелась в некогда белоснежные стены рядом с пустыми держателями на стенах. А вот вода во рву оказалась на удивление чистая и прозрачная. В ее отражении подрагивали точные очертания здания над ней. Видно, подземные источники продолжали исправно ее обновлять. Правда, это не уменьшало ощущения запустения, а наоборот, только усиливало его.

Маги обошли дом вокруг и обнаружили с противоположной стороны вход. Путь им преграждала все та же вода. Ни моста, ни лодки.

«Никс, нам же внутрь?» – решил уточнить Фрей. Говорить вслух он до сих пор не решался.

«Абсолютно верно, – ответил сразу наставник. – Именно там место силы, я его чувствую. И статуэтка отзывается на него пульсацией».

«Но я ничего не чувствую», – сказала Лиса, трогая через сумку предмет.

«Пока не умеете, но это дело времени».

«А что это за место, ты смог понять?» – Любопытство не давало парню покоя.

«Пожалуй, да. – задумчиво отозвался Никс. – Но, чтобы сказать точно, мне нужно внимательно осмотреть вон те стены».

Наставник был серьезен. Никаких шуток и подколов. Его можно было понять, он оказался в шаге от возможного второго шанса, которого ждал несколько сотен лет. Фрею вспомнились собственные прежние сомнения по поводу возрождения Никса. Он помнил все их разговоры на эту тему. Даже сейчас все логичные доводы древнего для него звучали неубедительно. Возрождать сейчас сильнейшего магистра Жизни – все равно, что впускать лису в курятник. Он это понимал. Но то, что сделал наставник для него и Лисы, то, чему он их научил – и дело было не только в магии, но и в обычных жизненных знаниях и личном опыте, – давало некоторую уверенность и опору, что это должно быть правильным решением. Никс в какой-то мере стал для них обоих не только наставником, но и частью семьи, которой они по разным причинам лишились. Оставалось надеяться, что дальше жизнь станет лучше.

Фрей почувствовал толчок в бок от жены. Он слишком погрузился в свои мысли. Парень мотнул головой, все уже давно было решено.

«Хорошо. А как нам перебраться? Вплавь?» – спросила Лиса.

«По-видимому, да. Не переживайте, даже если вода когда-то была опасна, то сейчас точно нет. Вы видите ее чистоту, она постоянно обновляется», – успокоил учеников наставник.

Мокнуть не хотелось, но ничего не поделаешь. Хорошо, что они не добрались сюда в холода, тогда плыть было бы то еще удовольствие. А сейчас, летом, можно не беспокоиться – не замерзнешь. Сказано, сделано. Они без труда переправились на тот берег. Ширина рва была совсем небольшая, он выполнял скорее декоративную роль, чем служил серьезной защитой и преградой. С одежды магов капало, но солнце должно было скоро ее высушить.

«Так, Фрей, можешь обойти здание по кругу? Только медленно», – попросил Никс.

Парень не спеша, оставляя за собой мокрую дорожку из капель, пошел вдоль внешней стены здания. Лис на всякий случай осталась у входа, осматривая местность вокруг. Фрей шел и внимательно вглядывался в стены. Здесь действительно были письмена, они испещряли собой полностью всю поверхность. Но прочитать он их не мог. Во-первых, большая часть из них уже стала нечитаемой, просто стерлась или раскрошилась. Во-вторых, он не знал этого языка. Это была восточная вязь. Все буквы были одной высоты, каждая предыдущая перетекала в следующую, ни одного пробела. Она походила на бесконечную змейку. Никс молчал. Что он мог там понять?

Обойдя кругом здание, Фрей вернулся к Лисе.

«Я знаю, что это за место», – глухо сказал Никс.

«И?» – не дождавшись продолжения, уточнил парень. Лиса чуть склонила голову, внимательно прислушиваясь. Ей тоже было интересно.

«Сейчас это можно назвать храмом магов Смерти, – печально ответил наставник. – Эти надписи на стене кратко рассказывают историю нашего ордена: от того времени, когда меня еще и в помине не было, и до моей эпохи. В том числе и о событиях, которые произошли после убийства императора. Здесь скрывалась Мэри со своими магами. Именно здесь она сначала пыталась спастись и дать отпор возненавидевшим нас людям, а потом просто выжить. Когда стало ясно, что осталось недолго и уход в небытие не за горами, она решили оставить это послание. Чтобы в истории сохранился след о магии и об истинности той эпохи, когда она, хм… мы, – поправился наставник, – существовали».

Ученики молчали. Что можно было сказать человеку, который в очередной раз увидел подтверждение и напоминание о том, что он потерял все? Друзей. Подругу. Жизнь. Время. Теперь его спутником были одиночество и скорбь. И Фрей, немного зная своего наставника, был уверен, что за прошедшие годы тот ничего не забыл.

– Еще не все потеряно. У тебя есть шанс вернуть часть утраченного, – попыталась как-то приободрить древнего Лиса. Это были первые слова, произнесенные вслух в этом месте.

«Только это мне и остается – надеяться. Пойдемте внутрь», – ответил Никс.

Двери в здание были сделаны не из дерева, а из какого-то другого материала. Сохранились они хорошо. Сначала парень предположил, что из камня, но когда потянул ручку на себя и ощутил легкость, с которой они открываются, то уже не был в этом уверен. Они зашли внутрь.

Обстановка оказалась до боли знакомой. Это была точная копия «кабинета» директора в академии Миракеза. Разве что само помещение было в разы больше и к тому же абсолютно круглое. Пустое пространство с постаментом в самой середине, высотой по пояс. Несмотря на полное отсутствие окон, внутри был свет. Все пространство озарялось тусклым белым светом, исходящим из самих мраморных плит, которые покрывали собой все помещение. Мрачно. Загадочно. Неуютно.

У Лисы по коже пробежали мурашки. Перехватило дыхание. Та же самая гнетущая атмосфера смерти пронизывала зал, в который они попали. Печальная тьма окутывала собой все пространство. Дуновение той стороны пронизывало девушку насквозь. Особенно сильно тянуло как раз из центра зала. Девушка внимательно всматривалась в окружение. Где-то она уже его видела. Но где? Настойчивая мысль крутилась где-то глубоко в сознание, не давая поймать себя за хвост.

Как только маги сделали шаг внутрь, створки за ними сами собой начали плавно закрываться, отрезая их от солнечного ясного дня снаружи. Фрей и Лиса застыли, но Никс молчал. Была бы опасность, он предупредил. Двери закрылись. Внутри было достаточно света, чтобы все прекрасно видеть, но смотреть здесь было не на что.

– Никс, что дальше? – спросил Фрей. Его голос отразился от стен и эхом разнесся по залу.

«Хм, нужно поставить статуэтку на тот постамент в центре», – ответил наставник.

Фрей посмотрел на жену.

– Давай сам, – мотнув головой, нерешительно сказала Лиса и потянулась рукой в сумку. Ей было неуютно здесь находиться. Приближаться к источнику магии, которая их окружала, не хотелось. Парень взял фигурку из холодных рук жены, немного задержав свою ладонь на ее пальцах. Девушка кивнула, давая понять, что она в порядке.

Фрей двинулся к центру. Шел осторожно. Хотя они здесь были одни, чувствовался небольшой страх. Слишком незнакомое и важное дело ожидало впереди.

Лиса все так же упорно пыталась поймать мысль, которая крутилась у нее в голове. И в тот момент, когда Фрей подошел вплотную к возвышению и ему оставалось только поставить фигурку, девушку пронзило воспоминание. Стрела времени, пущенная еще в Миракезе, наконец достигла своей цели. Она видела это место. В том самом сне, который ей приснился, когда они только завладели артефактом, находящимся сейчас в руках Фрея. Тот сон резко всплыл из глубин сознания девушки и предстал перед глазами кристально ясным видением. Как будто она видела его только вчера:

«Покаяние со слезами на глазах на коленях на холодном полу склепа. Тело не чувствуется, оно словно каменное изваяние. Она держит за руку родного человека, который лежит неподвижно. На нем незнакомая одежда, такую она никогда не видела. Внутри глубокая горечь, ощущение потери и неистовое желание мстить».

Глаза Лис расширились в испуге. Неужели она каким-то образом увидела то, что еще не произошло? Неужели тем человеком все-таки был Фрей?

– Стой! – воскликнула девушка. Крик, раздавшийся в замкнутом пространстве, разорвал покой этого места и вонзился в уши и сознание Фрея. Он резко остановился. Голос жены выражал истинный страх. Не за себя. За него. Парень собрался повернуться. Но его желание было пресечено всего лишь одним словом, всплывшим у него в голове. Такой знакомый голос, неожиданно ставший значимым, весомым и не допускающим возражения, произнес:

«Ставь!»

Фрей, не чувствуя в себе сил сопротивляться голосу наставника, сделал так, как было велено. Он опустил фигурку умершего магистра на постамент. Как только это произошло, свет в помещении запульсировал. Плотность магии начала сгущаться, и уже на физическом уровне маги ощутили ее давление на себе. Фрей, вернувший себе контроль, попятился назад. В его голове царил сумбур. Мало то, что магия все больше придавливала его к земле, так и последнее действие наставника испугало его. Сделав несколько шагов, он споткнулся и упал. Попытался встать, но у него не получилось. Он не мог пошевелить ни одной частью тела, хотя сознание при этом оставалось ясным. Его глаза были открыты и направлены на статуэтку, которая начала пульсировать в такт со свечением от стен.

В тот же момент рядом оказалась Лиса, которая, упав рядом на колени и больно ударившись об пол, но не замечая этого, схватила Фрея за руку. Тело мужа было как деревянное. Нет! Каменное! Девушка была в панике. Сон претворялся в жизнь. Из ее глаз брызнули слезы. Даже сейчас она неосознанно повторяла движение из сновидения. И все-таки она смогла немного сохранить ясность рассудка и почувствовать, что муж жив. Нить, связывавшая их, была ощутима. Два мага с ужасом ждали, что произойдет дальше.

Свет становился все ярче. Мерцание ускорялось. Магия, достигшая своего пика, с неумолимой тяжестью продолжала давить на разум и на тело. И она начала меняться. Это было то же самое ощущение, которые ученики древнего смогли распознать совсем недавно у костра. Смена состояний. Магия Жизни перетекала в магию Смерти. И обратно. Магов стало бросать то в жар, то в холод. Они были не в состоянии перенести ту мощь, которая сейчас крутилась вокруг них. Никто из ныне живущих не был способен это сделать. Переварить. Понять. Пережить. Лиса сгорбилась, не в силах сидеть прямо. Ее лоб коснулся лба мужа. Стало чуть легче, но ненадолго. Так они и замерли, пытаясь удержать гаснущее сознание в этом круговороте беснующейся стихии. Они потеряли счет времени.

В один момент все закончилось. Неожиданно наступила оглушающая тишина. Фрей и Лиса не смогли уловить момент, когда все прекратилось, просто в какой-то миг обнаружили себя в том же спокойствии и полумраке, который был, когда они пришли. У постамента спиной к ним стоял человек. Маги во все глаза уставились на него. Широкая спина размеренно то поднималась, то опускалась. Человек глубоко дышал, и его дыхание громко разносилось по залу. Фрей все так же не мог ничего сделать, а вот Лиса, не выдержав всего происходящего, собралась потребовать объяснений. Не успела.

– Не двигайся, – пронзили ее мозг слова Никса. Это был он.

Тело девушки окаменело в том положении, в котором она сидела, держа на своих коленях голову мужа. Древний продолжал стоять и глубоко дышать. Он коснулся рукой каменной возвышенности, потом статуэтки, задержав на ней свою руку. Постояв так немного, он наконец развернулся.

Маги воочию увидели своего наставника. Он был в точности такой же, как и в ментале, за исключением мелких отличий. Вид мужчины был более реальным, чем раньше. Потемневшие круги под глазами, размеренно двигающаяся грудная клетка, морщины на лице и другие мелочи, которые явственно показывали, что это тело живого человека.

Никс смотрел на своих учеников и не видел их. Он был погружен в собственные мысли. На некоторое время все внутри зала оказалось неподвижным.

– Я вспомнил, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Никс и после небольшой паузы продолжил: – Значит, место силы – это и есть то место, где заканчивается жизненный путь. Логично. Смерть дает жизнь.

После этих слов он опять повернулся в фигурке и аккуратно взял ее в руку.

– И ты была здесь, – тихо проговорил древний, глядя на нее.

Мужчина развернулся в сторону своих учеников. Его глаза были ясны.

– У вас много вопросов, мои дорогие ученики. – Его голос звучал ниже, чем обычно, в нем ощущалась властная мрачная сила. – Я не могу дать на них ответы сейчас. Но тут наши с вами пути расходятся.

Мужчина сделал несколько шагов и опустился на одно колено перед неподвижными изваяниями своих учеников. Оба мага были в сознании и внимательно смотрели на древнего.

– Фрей, ты бездарь. В тебе такая неуемная тяга к жизни, к обычной человеческой жизни, что ты мог бы стать великим магом. Эта тяга и есть тот источник, который питает тебя. Ты должен найти цель, ради которой сможешь раскрыться. Именно она станет для тебя мощным якорем, который удержит твое сознание в стабильности. И эта цель не она. – Никс мотнул головой в сторону жены Фрея, склонившейся над ним, и перевел взгляд на нее. – Лисбет, ты погрязла в собственном страдании и избегаешь его. Ты думаешь об остальных, но не о себе. Сейчас это делает тебя сильнее, однако это путь в один конец. Ты должна принять себя такой, какая ты есть, и тогда у тебя будет шанс.

Все это было сказано спокойным тоном человека, который прекрасно знал, о чем говорит. Никс встал и пошел к выходу, продолжая держать в руках фигурку Мэри. Двери открылись, впуская свежий воздух. На улице занимался вечер. На пороге Никс остановился.

– Не ищите меня. И кстати, Фрей, я тебе не соврал. Ментальный слепок действительно могут сотворить только маги Жизни, а вот оставить слепок своей души – это уже вполне по силам магам Смерти. – Бросив напоследок эти слова, возрожденный магистр Жизни, ждавший этого момента несколько сотен лет, ушел.

Оранжевые лучи заката озаряли живописное поле и заброшенные строения, созданные руками человека. Сквозь открытый проем они прикасались своими кончиками к двум застывшим фигурам в одном из зданий. Фрей и Лиса не двигались. В то время как их тела сковала чужая магия, их разум замер сам по себе, не понимая произошедшего. Они достигли своей цели и получили тот результат, к которому стремились. Но последствия оказались не такими, как они рассчитывали. За время своего пути их жизни изменились. Многое было утрачено, но многое и обретено. В итоге они нашли друг друга, узнали настоящую историю империи, получили доступ к забытым возможностям. Также напоследок они получили ценные советы, которые могли изменить их жизнь в дальнейшем. Заплатить за все это пришлось потерей наставника и туманным будущим, в котором сейчас не было видно цели их пути.

Мир же получил подтверждение, что смерть не является концом всего сущего. Он обрел возможность вернуть утраченную часть своей сущности, своей естественности. Вернуть магию и баланс в свое существо. Но чем придется заплатить за эту возможность? Ответ сможет дать только время.