Синяя книга

Глава 7

Глава 7. Четыреста лет назад

Мужчина уверенно шел по мокрым тротуарам города. Обычно оживленные улицы были пусты, никому не хотелось мокнуть под этим треклятым дождем, продолжавшимся уже который день. Частые мелкие капли барабанили легким перестуком по крышам домов. И дальше, сливаясь в единый ручеек, уже вместе журчали по сливным трубам. Если закрыть глаза, все эти звуки создавали ощущение, что кроме природы больше ничего нет. Что нет людей, которые в далекие времена пришли в это место и начали говорить, кричать, суетиться. Что нет города, который воздвигли эти самые беспокойные существа.

Мужчина шел и наслаждался. Он был спокоен. Он вернулся домой, хоть и ненадолго. Его одежда пропиталась влагой, и ткань уже не впитывала осадки, капли стекали по его черной одежде. Стекали по лысой голове и лицу. Он любил воду. Всегда стремился к ней, с самого детства хотел связать свою жизнь с морем. Но потом у него обнаружили дар, и мечта стала еще более далекой. Обучение занимало все свободное время. Он мог позволить себе только по вечерам, выкроив немного времени, сидеть на берегу и вдыхать свежий морской воздух, рассчитывая в будущем прикоснуться к этой водяной стихии.

Путник отбросил ностальгические воспоминания, его прогулка подходила к концу. Силуэт дворца императора постепенно проступал сквозь завесу дождя. Ближе ко входу виднелись только два нижних этажа, остальное здание так и скрывалось за пеленой. Угадывались только колоссальные размеры. Мужчине не надо было видеть глазами, чтобы оценить его монументальность. Он помнил. Сколько лет он провел буквально на соседней улице, когда обучался магии. А потом не меньшее время – уже внутри, когда он вошел в состав Совета и ему выделили личное помещение. Он с закрытыми глазами мог рассказать все подробности дворца как снаружи, так и изнутри. Символа власти императора. Наглядного доказательства его величия. По крайней мере, для обычного народа.

Путник улыбнулся, поймав себя на очередном воспоминании о прошлом. Успеет еще, нужно собраться. Совет вот-вот начнется.

– Стоять. Кто идет? – воскликнул один из двух солдат, охраняющий вход. Не парадный, но все же вход.

Его не узнали. Видимо, новое пополнение. Или уже не новое. Все-таки с его последнего посещения прошла пара лет.

– Неужели стражи перестали заучивать всех, кому положен беспрепятственный доступ во дворец? – спросил он.

Стражник, все-таки новенький, слишком уж молодой, внимательно всмотрелся в его лицо. Не узнал. Недовольный от того, что приходится мокнуть под дождем и что не пойми кто шатается перед дворцом, сказал:

– Не перестали, но тебя… вас, – поправился он всякий случай, – не помню и вижу в первый раз. Назовите себя.

Второй стражник продолжал внимательно присматриваться к посетителю. Что-то его смущало.

Мужчина выдержал паузу. Ситуация забавляла.

– Никс, – коротко бросил он.

– Кто? – не расслышав, спросил первый стражник. Глаза второго широко распахнулись. Он сделал шаг вперед и поклонился.

– Простите, светлый господин. Не узнали, – сказал он подобострастно, обратившись к магистру Жизни именно так, как принято.

Первый стражник, не раздумывая, повторил движения за напарником.

«Шустрый», – подумал маг Жизни про себя.

– Все нормально. Меня действительно долго не было, – ухмыльнулся он. – Да и вряд ли похож сам на себя. – После этих слов он притронулся к выросшей за время странствий большой густой бороде. – Госпожа Мэри во дворце?

Стражники, неизвестно почему, переглянулись, и один из них ответил:

– Еще нет. Ожидаем с минуты на минуту.

– Надеюсь, вам хватит смекалки не задерживать ее и не задавать лишних вопросов. Она не такая добрая, как я.

Он спокойно прошел мимо стражей и вошел во дворец.

Магистр сверился со своими внутренними часами: время привести себя в порядок еще оставалось. Хоть его и считали взбалмошным и нарушавшим все приличия, это было не так. Все свои действия он выполнял с определенной целью. И наводить шорох своим внешним видом сегодня причин не было. Хватит и легкого опоздания. Для поддержания репутации, так сказать.

Совет проходил на верхнем этаже. Его личное помещение находилось на втором, где располагались жилые комнаты. Шаги мага гулких эхом разносились по пустому широкому коридору, отскакивая от красивых бежевых плит и поглощаясь занавесками. Снаружи дворец императора давил своими размерами, аляповатой позолотой везде, где только можно, и бесчисленным количеством каменных скульптур. Безвкусица. Внутри же было иначе. Чувствовалась гармония во всем. Первый этаж изобиловал всевозможными оттенками бежевого цвета. Повсеместные клумбы и кадки с растениями, завезенными со всех сторон света. Аккуратная мягкая мебель из бархатной и приятной на ощупь кожи, расставленная по всему этажу, но так, чтобы не бросаться в глаза. Занавесы и портьеры из нежной и легкой шерсти викуньи, очень редкого и ценного материала, которыми был занавешен весь этаж. И все это смотрелось очень гармонично, элегантно, ни единого лишнего элемента. Все было создано для комфортного и продуктивного времяпровождения тех, у кого был допуск во дворец.

Никс дошел до лестницы, так никого и не встретив, и поднялся на второй этаж по воздушной прозрачной лестнице. На первый взгляд хрупкая, тем не менее твердостью она могла поспорить со стенами. Очередной удивительный элемент, которыми были заполнены уголки дворца.

Второй этаж был в зеленом цвете, от светло-зеленого до глубокого изумрудного. Цвет спокойствия, умиротворенности. То, что нужно, для жилого этажа, где нужно отдыхать и набираться сил. Каждый этаж во дворце был со своим дизайном и цветовой гаммой. Никс прошел до середины длинного коридора и вошел в свою комнату. Закрыл дверь, сделал шаг вперед и окинул взглядом свое помещение. Мебели было мало, окружать себя ненужными вещами он не любил. К тому же появлялся он здесь нечасто. Белый широкий диван, несколько больших кресел того же цвета. Стеклянный стол посередине. Оттуда, где он стоял, был виден отдельный кабинет: такой же стеклянный стол и большой стеллаж с множеством книг. С прошлого раза все осталось на своих местах. Магистр Жизни имел прямой доступ к своей памяти и при необходимости мог вспомнить любой момент своей жизни. Полезное умение.

Удовлетворенный, что на первый взгляд все нормально, Никс разулся и ступил на пушистый теплый ковер. Единственная лишняя вещь в его скромном помещении, которую он себе позволил. Магистр, с удовольствием ступая босыми ногами по мягкому ковру, прошел в комнату для умывания.

Побрившись и надев чистую одежду, почувствовал, как будто заново родился. Приятно. Времени до Совета еще было в достатке, успеет сварить напиток из кофейного дерева, который он любил, и привести мысли в порядок. Благо, кофейных зерен у него было всегда с запасом. Он растопил огонь в камине и принялся варить напиток, сев на восточный манер прямо перед разведенным огнем. В таком виде его и застал стук в дверь.

Не дожидаясь реакции, женщина распахнула дверь и зашла в помещение. Слегка пухлые губы и острый взгляд красивых глаз. Черная тога с вызывающим вырезом. Стройные ноги. Открытые тонкие руки покрыты татуировками: спящие и шипящие змеи перемежающиеся с оливковыми веточками. Символы мира и войны. На изящных кистях рук отражали свет от пламени золотые браслеты и кольца. Черные, как самая глубокая ночь, волосы, собранные в высокий хвост, оставляли открытой гибкую шею.

– Никс, – недовольно прошелестел ее немного низкий голос с восточным говором.

– Мэри, – дружелюбно отозвался магистр, продолжая варить напиток и даже не делая попыток встать.

Магистр магии Смерти продолжала буравить взглядом крупную тяжелую фигуру мирно сидящего человека, не спеша покачивающего хрупкую по сравнению с ним посудину над огнем. Наконец выдохнув, сняла свою обувь и, по примеру хозяина помещения, аккуратно ступая босыми ступнями по мягкому ковру, прошла к ближайшему у камина креслу. Села, подобрав под себя ноги, и перекинула длинный хвост волос через плечо, чтобы не мешали движению головы. Огромное кресло полностью поглотило хрупкую фигуру женщины. Держалась она уверенно и естественно. Она была здесь далеко не в первый раз.

Мэри молчала, только переводила взгляд прищуренных глаз с мужчины на горящее пламя. В очередной раз в голове Никса промелькнуло сравнение с греющейся кошкой. И так же, как и всегда, он не стал это озвучивать.

Аккуратно, тонкой струйкой, мужчина перелил в чашку готовый напиток и, не вставая, протянул женщине. Та благодарно кивнула и осторожно, двумя руками, взяла ее за края, слегка коснувшись пальцев мужчины. Никс остался сидеть. Нужно было сварить порцию и для себя. Он начал перебирать зерна в мешочке, выискивая какие получше.

– Как твой университет? – нарушил молчание Никс, мельком кинув взгляд на женщину.

Мэри, грея ладони о кружку, вдыхала аромат свежезаваренного горького напитка.

– Ты хотел спросить, как мое кладбище? – выдохнула она с досадой.

– Нет. Я спросил именно то, что ты услышала, – ответил Никс, продолжая свое кропотливое дело.

Перед тем как ответить, магистр Смерти сделала осторожный глоток. Довольно хмыкнула.

– Соскучилась по твоему кофе, – сказала она и продолжила: – В университете… непросто. Принятые мной меры приносят плоды, и, к моей радости, до окончания обучения стало доживать больше учеников. Но из-за отсутствия риска и опасности дар теперь раскрывается медленнее. На выходе выпускники умеют не так много, хотя знают столько же, сколько и раньше. Флавий недоволен.

Никс, довольный услышанным, залил водой зерна и принялся варить напиток, аккуратно покачивая емкость над самым огнем.

– И давно тебя волнует мнение императора? – спросил он.

– Всегда волновало. Но между ним и своими учениками ты знаешь, кого я выберу.

– Знаю. И не вижу тут сложностей. Отец Флавия еще мог повлиять на Орден, но он сам не имеет таких возможностей. Без дара он слишком от нас зависит.

Мужчина хохотнул, посмотрел на собеседницу. Мэри молчала, не разделяя его веселья. Ее длинные черные ногти нервно постукивали по чашке.

Никс наполнил свою чашку и аккуратно отодвинулся от огня. Прислонился спиной к креслу, которое стояло напротив кресла женщины, и, продолжая сидеть на полу, сделал глоток. Причмокнул от удовольствия.

Лицо Мэри, следившей за ним, наконец просветлело, и она мягко улыбнулась.

– Так и не скажешь, что ты целый магистр магии. Сидишь босой на полу, к тому же в присутствии женщины, и пьешь напиток простолюдинов, пусть и доставленный из дальних земель.

Мужчина громко расхохотался, отчего стал еще меньше похож на истинного мага.

«Я так и остался простолюдином, Мэри. От своих корней никуда не денешься», – ответил мужчина через ментал. И продолжил вслух:

– Жизнь – та же самая иллюзия, которую ты создаешь как для окружающих, так и для самого себя.

Улыбка собеседницы стала еще шире. Морщины на лбу разгладились.

– Как всегда, сыпешь витиеватыми мудростями по поводу и без.

– Должен ведь простолюдин как-то произвести впечатление на благородную госпожу. – Голос мужчины был серьезным, но глаза смеялись.

– Ты уже давно произвел на меня впечатление, – мягко ответила Мэри.

Какое-то время маги посидели молча, наслаждаясь слегка остывшим напитком. Первым нарушил молчание Никс.

– Так что тебя тревожит? Только не надо говорить про Флавия.

Мэри поморщилась.

– Во дворце творится бездна знает что. Как в каком-то рассказе ужасов: кто-то начал убивать прислугу. – Услышав это, Никс в удивлении приподнял одну бровь. – А кто именно, неизвестно. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Думают на магов Смерти.

– Ну кто же еще, – хохотнул Никс, – раз убийство – значит, кто-то в белом балахоне.

– Не смешно, – буркнула в ответ Мэри.

С ним она могла быть самой собой. Не высокомерным магом Смерти и ректором целого университета, защищающим темный дар и всех причастных к нему, а обычной уставшей женщиной, на которую свалилась вся эта ненужная и тяжкая для нее ответственность.

– Прости, – серьёзно сказал Никс. – Это правда смешно, слишком типичная реакция. Почему так считают?

– Потому что этих несчастных убивают с особой жестокостью. Без подробностей, – сразу среагировала она на любопытство в глазах собеседника. – Потом. Не хочу портить вкус напитка деталями.

– Посмотри воспоминание умершего. Верни его душу. Смерть – твоя стихия. – Мужчина пожал плечами.

– Не могу. Все мертвецы пустые. Они просто оболочка, без каких-либо признаков того, что было внутри при жизни.

Никс нахмурился.

– Это уже настораживает. Теперь понятно, почему стражники на воротах встрепенулись при упоминании твоего имени. Неужели все-таки кто-то из твоих?

– Скорее всего. Причем из моего окружения, раз есть доступ во дворец. – Она сделала паузу и огорченно продолжила: – Но я не знаю кто. Всем своим близким помощникам я доверяю. Доверяла.

– Что Флавий?

– Недоволен. Опять. Как и с учениками. Требует расследование, что логично.

Мужчина, допив напиток, встал и принялся задумчиво расхаживать по периметру ковра, не выходя за его границы.

– Ну хорошо. – Он остановился. – Очевидный вариант – проверить их сознание.

– Ха, очевидный. – Мэри усмехнулась. – Очевидный – да, легко выполнимый – нет. Моих навыков Жизни недостаточно. А твоих магов они не подпустят на пушечный выстрел с таким предложением. Даже при моем содействии.

– Беда, – продолжил движение по замкнутому кругу Никс.

– Поэтому хотела попросила тебя помочь. – Женщина и темные змейки на ее руках внимательно наблюдали за собеседником. – Ты сможешь это сделать незаметно. И тебе я доверяю. Если что-то и заметят, я улажу недоразумение.

Мужчина хитро прищурился.

– А я думал, ты соскучилась и поэтому здесь.

«Если бы ты не пропадал неизвестно где столько времени, то пришла бы только поэтому. И за кофеем. Возможно», – сказала Мэри мысленно.

Никс услышал, но видел по ее глазам истинный ответ на свой вопрос.

Их переглядывание прервал очередной стук в дверь.

– Войдите, – выждав паузу, велел Никс. Именно велел. Интонации его голоса изменились, стали более жесткие, властные, пробирающие.

Дверь приоткрылась, и в появившийся проем просунулась кучерявая голова кого-то из местной прислуги. Подобострастное лицо быстро пробежалось по комнате и, наткнувшись на острый взгляд мага Смерти, побледнело.

– Прошу прощения. Просят вашего присутствия на Совете, – заикаясь, произнесла голова.

– Хорошо. Скоро будем, – отреагировал Никс.

Побеспокоивший почтенных магов молодой человек коротко кивнул и поспешил ретироваться, аккуратно закрыв дверь.

– Умеешь ты произвести впечатление. Дай мне пару минут.

Мужчина поспешил в другую комнату подальше от обжигающего взгляда. Когда он вернулся, Мэри, уже готовая, ожидала его. Никс подошел к ней и, задержавшись на мгновение, обнял. Напряженное тело женщины постепенно расслабилось.

Дав волю своим эмоциям буквально на пару минут, они вышли из комнаты мага и направились на Совет, где их уже ожидали.

Тяжеловесный магистр Жизни и стройная фигура магистра Смерти уверенно шагали по пустым коридорам дворца. Опять пустым. Как помнил Никс, раньше внутри было многолюднее. Всех распугали начавшиеся убийства? Возможно.

Поднявшись на пару этажей, Мэри неожиданно остановилась и резко повернулась в сторону другого крыла. Длинный хвост ее волос взметнулся вслед за движением головы, ударил мягкой плетью по щеке и опал. Мужчина задержался рядом, ожидая объяснения. Женщина продолжала стоять, внимательно во что-то всматриваясь.

– Кто-то блокирует эманации смерти… – напряженно произнесла она.

Вдруг ее глаза расширились, и она, сломя голову, бросилась вверх по лестнице.

– Смерть в зале Совета, – бросила она через плечо спутнику.

Никс рванулся следом. Не видя ничего перед собой, они бежали так быстро, как могли, отгоняя от себя самые страшные предположения. Магии, тем более темной, не было места на этаже, где жил и работал император.

Добравшись до нужной двери, Никс, слегка сбавив скорость, толкнул ее всей мощью своего тела. Плевать, что подумают члены Совета, если это просто ошибка. Возможная трагедия полностью перекрывала возможную неловкость. Створки раскрылись и со всего маху ударились о стены внутри зала, пропуская внутрь посетителей. В лицо Мэри ударил отвратительный смрад смерти, едва не сбив ее с ног. Если бы обычный человек зашел в комнату, полностью заваленную гниющими персиками уже не один день, он испытал бы схожее ощущение, что и магистр Смерти, ворвавшаяся на место недавнего убийства. Массового. Увиденное превосходило все самые страшные предположения.

Когда-то очень светлый и уютный зал, где император проводил совещания с самыми важными приближенными, превратился в место кровавой бойни. Члены Совета были убиты. Обезображены. Порезаны, как свиньи.

Первым на глаза попался Тайгир, казначей империи. Он сидел на стуле у правой стены, далеко отодвинувшись от большого стола по центру. Руки были скрещены на груди, поза расслаблена. А на коленях лежала… его же голова, смотревшая застывшими открытыми глазами на вошедших. На лице обычно самого молчаливого из Совета, который при этом спорил пуще всех остальных за каждый медяк из казны, отпечатался ужас. Остекленевшие глаза. Округлившийся в немом крике рот. Кровь, стекающая из головы, уже пропитала штаны и медленно капала на пол. За его спиной на белой стене осталась кровавая полоса, очерченная красными брызгами по ходу движения оружия, срубившего голову.

Клайт, отвечавший за военную мощь империи, был распят на левой стене. Носки его сапог висели в паре дюймов над полом, само тело было пришпилено мечами, которые раньше украшали эту же стену. Клинок торчал из каждой части тела мужчины: из ног, обеих рук и из середины грудной клетки. Все ранения еще продолжали кровоточить, и от каждого клинка кровь стекала по стене, собираясь в приличных размеров лужу на полу. Клайт был похож на куклу, которой из бездны управляли кровавыми нитями. Его голова была на плечах.

Последнее тело обнаружилось у окон, откуда прекрасно просматривался город. Это был Муан, выходец с южного континента, умевший расположить к себе любого человека и прекрасно налаживать взаимовыгодные сотрудничества с любой страной из тех, с которыми контактировала империя. Личный помощник императора. Он лежал на полу с распоротым животом. Вокруг него была кровь. Много крови.

Маги застыли на входе, не в силах поверить в реальность происходящего. Убили самых важных людей империи. В самом ее сердце. Таким… жестоким образом. И, возможно, опоздание спасло жизни им самим.

Никс пришел в себя первым. «Самого императора здесь нет», – проскользнуло в его голове. Он бросил взгляд на женщину рядом с собой. Она стояла как вкопанная. Смерть была ей ближе, и эффект от нее был намного более чувствительный.

Магистр Жизни взял ее за плечи и развернул к себе.

– Мэри, соберись! – сказал он, глядя женщине прямо в глаза – Это только начало.

Глаза мага Смерти обрели осознанность, плавно перетекая в уверенность и решимость. Заключением этой секундной метаморфозы стал холодный гнев и белое пламя разгоревшейся магии. Теперь перед Никсом появилась настоящий маг Смерти, в полной мере заслужившая звание магистра и члена Совета. Мэри благодарно кивнула.

В этот момент со стороны тела Муана донесся болезненный тихий стон.

– Проверь Тайгира и Клайта. Узнай, кто это сделал, – бросил женщине маг Жизни. – Я попробую вытащить Муана.

Никс бросился к раненому. Склонился над ним, весь испачкавшись в натекшей вокруг крови. Помощник императора был плох, непонятно, как он еще оставался жив. Все внутренности из распоротого живота оказались снаружи, источая отвратительных запах разложения. Из-за огромной потери крови кожа была абсолютно белой. Глаза закрыты. Если бы не тихие стоны, его можно было принять за мертвеца. Все эти детали Никс оценил за мгновение. Основную информацию он воспринимал магическим зрением.

– Я вытащу тебя, приятель, – пробормотал маг и уверенно засунул обе свои руки в самую глубь раны умирающего. Для первоначального воздействия при таком серьезном ранении требовался максимально близкий контакт. Вылечить он успеет, сейчас главное – удержать тело на краю забвения.

Никс, пропуская через себя энергию жизни, направил ее в Муана. Маленький ручеек, плавно перетекающий в стремительную реку. Обрушив сразу всю мощь магии, лечение способно вызвать обратный от необходимого эффект. Лекарство в больших дозах может стать ядом. Первые мгновения человек продолжал скатываться в бездну, но потом его состояние застыло, балансируя на грани. Отлично, теперь некоторое время тело будет просто впитывать магию, насыщая резервы, а дальше уже приступит к регенерации.

Продолжая напитывать тело раненого, маг проскользнул в его сознание. Нужно было узнать, кто стоит за всем этим зверством. Перед глазами замелькали воспоминания недавнего прошлого. Вот Муан собирается на Совет. Идет по улицам города, время от времени здороваясь с кем-то из прохожих. Вот он спешит уже по коридорам дворца. В зале его ждут Тайгир и Клайт, активно что-то обсуждающие. Открывается дверь, и на пороге…

Маг отпустил сознание раненого. Он знал, кто виноват во всем произошедшем. К нему подошла Мэри, вставшая чуть в стороне, чтобы не испачкаться. Ее открытые тонкие руки тем не менее были в крови – видимо, что-то пошло не так. Никс вопросительно на нее посмотрел.

– Они пусты. Так же, как убитая прислуга, – холодно произнесла она. Ни единая эмоция не проскользнула в ее словах и выражении лица.

– Я знаю, кто за этим стоит, – угрюмо произнес мужчина, продолжая накачивать энергией Муана. – Это Шеин, – припечатал он.

Глаза Мэри расширились от изумления, но ничего сказать она не успела. За их спинами у входа раздалось удивленное восклицание. Они обернулись. Флавий. Император. Он стоял как вкопанный, во все глаза таращась на последствия жуткой бойни. Трупы. Кровь. Много крови… И посреди этого пиршества кровожадного безумия, рядом с телом его ближайшего советника, двое магов с допуском в данное помещение – и единственные оставшиеся в живых члены Совета. Оба перепачканные чужой кровью.

В глазах Флавия шок сменился яростью. Его красивое породистое лицо преисполнилось злобой.

– Что здесь, бездна меня возьми, происходит? – начал он свистящим злым шепотом и продолжил уверенным властным криком: – Что вы натворили?!

Потом до него дошло, кто именно перед ним находится. Два сильнейших мага, которые жестоко расправились с тремя его людьми. И теперь он перед ними. Один. Беззащитный. Это понимание пришло буквально за мгновение.

Его лицо приняло испуганное выражение, и Флавий сделал неуверенный шаг назад. Потом еще один.

– Стража! – громко крикнул он дрогнувшим голосом и еще немного отступил к выходу.

– Они уже в пути, – прошелестел голос позади, и император почувствовал болезненный укол в грудной клетке.

Мэри была недовольна, разочарована, зла. Внешне собранная и серьезная, однако внутри у нее бушевал ураган. Все шло кувырком. Эти убийства. Шеин! Ее правая рука! Зачем?.. Что ж, она разберётся. С особым пристрастием. Она наблюдала за работой Никса, когда ее отвлекло восклицание Флавия. Повернувшись на голос, Мэри сразу поняла, что дело плохо и увиденное можно интерпретировать очень… неоднозначно. Крик императора подтвердил ее опасения. Пекло. Придется долго отмываться от этой грязи и убеждать в своей невиновности. Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы успеть что-либо предпринять. За спиной человека тенью появилась фигура, что-то шепнула ему, и из груди Флавия вышел кончик белого клинка. Мужчина глупо уставился на торчавший из груди предмет и повалился на пол безжизненным телом. Император Рассветной империи был мертв.

Тень, облаченная в черный балахон с капюшоном, выбросила руку в сторону, и белый клинок рассыпался прахом. Серые частицы не спеша кружились в воздухе, постепенно оседая вниз. Фигура медленно подняла руки и скинула капюшон. Скинул. Шеин.

Мэри сделала пару шагов. Она вперила яростный взгляд в предателя. Никс, продолжая плавно накачивать энергией раненого Муана, поднялся и подошел к женщине, остановившись немного сзади и сбоку.

– Что ты творишь, чертов ублюдок? – леденящим шепотом прошипела она. Ее восточный говор стал более выразителен. Никс знал, что это признак сильных эмоций.

Шеин угрюмо смотрел на двух магов, стоящих перед ним. Его бледное лицо с впалыми щеками и блестящими глазами было похоже на лицо человека с лихорадкой. Под балахоном скрывалась, под стать лицу, болезненно худая фигура. Но стоял он ровно, уверенно.

– Темная госпожа, – сказал, как выплюнул, он, – твой глупый вопрос только утверждает меня в мысли, что я все сделал верно.

– Сделал что? – женский голос стал еще ниже.

– Это. – Шеин обвел рукой помещение. – Все вот это. Убрал лишнее звено в цепи. Звено между орденом магов и заслуженной свободой.

– Свободой?

– Именно! Этот глупец, – Шеин пнул носком сапога лежащее тело императора, – просиживал штаны на троне по праву наследования. Без способностей, без мозгов, без характера. Из-за его глупых указаний орден увядал. Да что там орден, вся империя! Все величие вокруг было создано его предками, а не им самим. И дарованная мною свобода поможет исправить его… ничегонеделание.

– Ты путаешь свободу с обычной жаждой власти, – произнес Никс.

– Без разницы, – поморщился Шеин. – Главное – суть. Я открыл дорогу к процветанию ордена.

– Открыл? – усмехнулась Мэри. – Убийством верхушки империи? Как по мне, ты наглухо забил ее досками. Когда узнают, кто сотворил это безумие, нам конец. Такое не скроешь.

– А для чего нам тогда то чуть теплое тело? – Шеин показал пальцем на раненого. – Не находишь удачным, что один свидетель остался в живых и с нами есть маг жизни, способный все сделать нужным образом с его памятью?

Безумец хитро улыбался.

– Я не буду этого делать, – прорычал Никс, раздраженный глупостью этого человека. – Ты понимаешь, что дело не в человеке, а в идее? Один-единственный человек не может управлять громоздким механизмом целой империи. В это вовлечены все! От членов Совета до губернаторов и так далее до самого простого человека. Флавий и его фамилия считались символом величия, даже если сам он был никчемным правителем. Ты только усугубил распад всего – и ордена в первую очередь.

– Ой ли? – Шеин цокнул языком. – Император – начало полноводного русла империи, его исток. Именно грязь в самом начале приводит к загрязнению всей воды. Доводы друг друга мы выслушаем в более спокойной обстановке. У нас осталось не так много времени, чтобы сообща придумать, как объяснить все это безобразие. Кажется, я даже слышу шаги.

Он притворно приложил руку к уху, якобы к чему-то прислушиваясь.

– Поправить дела магов можно было иначе. Мирно. Никого не убивая, – сказала Мэри, пытаясь в последний раз услышать в словах человека хоть какой-то проблеск раскаяния.

– Да ладно тебе, темная госпожа. Я же сделал то, чего ты сама желала. Разве не ты говорила, что эти дурни только мешают? Что ничего не видят дальше собственного носа?

Тишина. Мэри не бросилась сразу опровергать эту опасную мысль. Она взвешивала в голове все за и против такого резкого решения. Уже не в первый раз. Такие мысли действительно приходили ей в голову. Все-таки близость к темной магии накладывает на носителя свой отпечаток. Даже на нее. Человека, который всегда в первую очередь боролся за жизнь. Впрочем, эти мысли никогда не заходили дальше простых размышлений.

– Да. Желала, – спокойно, как что-то самое обыденное, сказала она.

В глазах Шеина мелькнул победный огонек. Никс был уверен в этой женщине, как ни в ком другом, но где-то глубоко внутри все равно что-то кольнуло.

– Но, – продолжила Мэри после небольшой паузы, – мои слова перед другими, которые ты не раз слышал, не просто бравада. Убийство неповинных людей недопустимо. Так что ты умрешь. Здесь.

– Я не буду с тобой сражаться. С вами двумя. Я не выжил из ума, – зло сверкая глазами, повысил голос предатель. – Стража уже здесь. Они угомонят вас.

– Нет. Будешь. Сюда! – прорычал Никс, вкладывая в свои слова магию.

Глаза Шеина расширились и лихорадочно забегали. Сопротивляясь, дерганой походкой он дошел до середины помещения. В этот момент до входа наконец-то добралась дворцовая стража, непонятно где пропадавшая все это время. Без мага Смерти явно не обошлось. Десятина стражников остановилась в немом изумлении. Перетаптываясь на месте от страха, обуявшего их, они во все глаза осматривали помещение. Мертвый император усугублял их нерешимость.

Никс отпустил сознание Шеина, и тот почувствовав вернувшийся контроль над телом, резко развернулся и истерично, срывающимся голосом, крикнул:

– Что вы застыли?! Эти выродки убили императора и всю его свиту. Схватить их!

Люди медленно двинулись в сторону опасной троицы магов.

– Стоять, – замогильным голос произнесла Мэри, и люди сразу прекратили движение. – Вышли за дверь. И не входить, пока я не скажу.

Ее боялись. Она обвела взглядом стражей: каждый отводил глаза, боясь встретиться с ее взором. Они переглянулись между собой и, не решаясь спорить с очень опасной женщиной, стали пятиться назад. Выйдя за пределы зала, остановились, не зная, что делать дальше. Дверь осталась открыта.

– Трусы! – завопил Шеин и повернул обреченное лицо к своей бывшей темной госпоже.

Глаза Мэри заволокла белесая дымка, тонкая улыбка смерти озарила лицо, и по залу пробежала волна энергии смерти. Белая кожа стала еще белее, а татуировки еще больше наполнились чернотой. Они перестали отражать свет, теперь они его поглощали. Волну энергии, заполнившую помещение, чувствовали только маги, обычные люди просто начали испытывать непонятный животный страх. Женщина взмахнула рукой, и в ней появился такой же белый клинок, как раньше у Шеина. Взмах второй свободной рукой – между предателем и входом материализовались два призрака в балахонах с капюшонами. В руках у них также было по клинку. Очередной взмах свободной рукой – два мертвых тела, казначея и воина, зашевелились. Они захрипели, их глаза осветились белым пламенем. Дыхание тлена расползлось по помещению. Казначей поднялся со стула, уронив прежде лежавшую на ногах голову. Она прокатилась, оставляя тонкий красный след, к Шеину и уставилась на него с пола белыми глазами. Клайт в это время вырвался из впившихся в его тело клинков и грузно упал на пол; некоторые куски его тела по-прежнему висели на стене. Оба оживших мертвеца сделали шаг к центру зала и остановились. Шеин был окружен. Это произошло так быстро и выглядело так страшно, что стражники перестали дышать, жалея, что стали свидетелями и невольными участниками всего происходящего.

Никс продолжал стоять позади Мэри. Он не собирался в этом участвовать. Женщина имела полное право сама уладить дела внутри клана, а вот дальше, когда придётся разбираться со всем этим бардаком, он сделает все от него зависящее. Тем не менее он на всякий случай материализовал ментальный клинок.

Шеин часто дышал. Его глаза бегали по залу, пытаясь отыскать выход из ситуации, в которую он сам себя загнал. Вариантов не было.

– Тварь, – прорычал он в сторону Мэри. – Это был твой шанс.

– Возможно, – ответила она, ставя точку в этом разговоре.

Женщина молниеносным рывком оказалась рядом со своим бывшим подчиненным и нанесла удар наотмашь. Шеин увернулся, и в его руке тоже появилось оружие – он не собирался сдаваться просто так. Мечи засверкали в воздухе. Шеин был более опытный мечник, однако Мэри не спроста окружила его призывом. Мужчина потерял возможность маневра. Как только он отходил назад или вбок, мертвецы и призраки набрасывались на него и возвращали в центр круга, не пытаясь атаковать дальше. Это уравнивало их шансы. Магистр смерти хотела собственными руками наказать предавшего ее мага.

После нескольких обменов ударами Шеин позволил себе безопасно разорвать дистанцию.

– Одумайся, – обратился он к женщине. – Уже ничего не исправишь. Но еще не поздно повернуть ситуацию в нашу сторону.

Мэри промолчала и опять атаковала предателя. В определенный момент, извернувшись своим гибким телом, она нанесла удар, не смертельный, но опасный, который мужчина не успевал безболезненно парировать. Ему удалось заблокировать атаку своим мечом в самый последний момент, и, чтобы по инерции не получить удара, Шеин схватился свободной рукой за запястье женщины. При соприкосновении у него перехватило дух от нахлынувшего потока темной энергии. За долю секунды он пришел в себя. Оружие в руке противника, которую он сдерживал, вдруг рассыпалось частицами праха. Маг успел заметить появление клинка в другой руке женщины и почувствовал мощный укол в бок. Он разорвал дистанцию.

Тяжело дыша, Шеин прикоснулся рукой к месту укола. Кровь. Шансов на выживание становилось все меньше. Кожа Мэри была покрыта бисеринками пота. Из строго уложенного хвоста выбились пряди. При этом хищный взгляд говорил, что она не отпустит свою добычу.

Стражники, затаив дыхание, стояли в коридоре. Нечасто в нынешнее время можно наблюдать за серьезным волшебством. К тому же не на какой-то тренировке, а непосредственно в деле. Дальнейшее останется в их памяти, как первое магическое убийство, которое они видели. Первое, однако не последнее.

– Дура, – зло бросил Шеин. – Не император и даже не я, а именно ты сейчас своими поступками ставишь могильный камень на ордене. Ты этого не понимаешь?

Мэри молчала, но ее взгляд был красноречивее слов. Переговорам больше не осталось места. Тогда мужчина резко и грубо разорвал связь женщины с поднятыми мертвыми телами. Дальше он одновременно зачерпнул остатки энергии из потока, продолжавшего струиться от магистра к мертвецам, и вобрал абсолютно все, что было в самих телах. Магистр была сильна и не скупилась на затраты энергии, так что взял он даже больше, чем рассчитывал. Маневр был сложный и требовал как знаний, так и умений. Благо, у него имелось время подготовиться к такому варианту в мирное время. Соединив собранное с большей частью своей силы, он молниеносно сократил дистанцию с темной госпожой. Оказавшись в непосредственной близости от нее, Шеин метнул всю энергию в противника, намереваясь этой атакой поставить точку в поединке.

Не получилось.

Перед Мэри за долю секунды появились призраки, на которых пришлась вся сила удара. Полупрозрачные тела исчезли во вспышке, и Шеина откинуло назад магической волной. У него еще оставались силы на сопротивление. Он расхохотался.

– И что дальше? – закричал он на весь зал. – Ты думаешь, я один? После меня будут другие! Видящие реальную картину!

Ответа на эти слова не последовало.

Магистр смерти медленно подняла свободную руку, и из нее с ужасающим визгом вылетел призрачный череп. На голове присутствующих волосы встали дыбом. В первую очередь у Шеина. Продолжая надсадно кричать, эта частичка той стороны стрелой устремилась в сторону противника. Мужчина успел отреагировать и отбил оружием летящий в него снаряд. При соприкосновении с магическим клинком череп испарился. Но следом за ним уже летели следующие. Шеин успел среагировал на несколько опасных атак. Каждый удар отбирал у него силы. Для противодействия чужой магии необходимо было направлять в каждый удар свою. Его силы иссякали. Очередной снаряд он не сумел блокировать, и призрачная голова вгрызлась в его шею. Внешне она не нанесла никакой раны, но вот внутри рвала все на части. Это было прямое прикосновение той стороны, не скованное никаким барьером атакующего мага. Шеин истошно закричал.

Придя в себя, он оказался вплотную окружен своими врагами. По бокам вновь встали мертвые члены Совета, сзади он чувствовал ауру появившихся заново призраков, а буквально в одном шаге перед ним стояла его бывшая темная госпожа. Ее силы были значительно больше, чем он себе представлял. Переоценил себя. Недооценил ее.

– Ты будешь вечно искупать свою вину, – произнесли ее губы, и она прикоснулась своим длинным черным ногтем к его щеке. Шеин вздрогнул.

– Как? – Его рот искривился.

– Служа мне, – прошептала женщина и аккуратно коснулась кончиком меча его грудной клетки. В гробовой тишине зачинщик бунта мертвой тушей повалился на пол.

Мэри смотрела перед собой невидящим взглядом. Убийство человека, с которым она не один год работала на благо ордена и которому она доверяла многие свои мысли, выбило ее из колеи. Убийство. Верного помощника. То, что он оказался кровожадным безумцем, делало ношу еще тяжелее. Она не увидела, не распознала зародившуюся тьму в его тьме. Кто, если не она, был способен это сделать?

Никс, стоявший спокойно в стороне все время сражения, вышел перед Мэри и скомандовал перепуганным воякам:

– Сюда!

Бойцы нервно зашли в зал и, аккуратно обойдя стороной тело бывшего императора, медленно приблизились к магам.

– Слушайте меня, – уверенно и властно обратился он к стражникам, – до прибытия сына императора во дворец необходимо все привести в порядок. Тела убрать, подготовить к погребению. Муана срочно к лекарю. Выполняйте.

Люди пугливо пялились на мага, не решаясь сдвинуться с места.

– Выполняйте! – по-военному рявкнул магистр, вкладывая в слова толику принуждения.

Десятник повернулся к своим воинам, скороговоркой раздал команду, и люди разбежались приводить некогда красивый зал хоть в какой-то порядочный вид.

Никс повернулся к Мэри. Пробежался по ней взглядом. Рядом с его могучим телом она была как тростинка. Тростинка с твердейшим стержнем внутри. Ее откровенная черная тога в контрасте с бледной кожей и царящим вокруг кошмаром делала ее похожей не на магистра магии смерти, а на кровожадного суккуба. Татуированные руки, испачканные в крови, только увеличивали сходство. И весь образ рассыпался из-за ее широких глаз, полных неимоверной печали и страдания от всего произошедшего. И того, что еще произойдет.

Сам же Никс со стороны смотрелся здесь более чем уместно. Здоровый бородатый детина с руками по локоть в крови. В прямом смысле этого слова. Вылитый маньяк. Смешно. И грустно.

Еле уловимым касанием буквально одного пальца мужчина прикоснулся к ладони Мэри и передал ей часть своей магии. Не магии жизни, она ее плохо воспринимала. А смерти. Все, что у него было, без остатка. Это была капля в море для магистра Смерти, но важно было само действие. Поддержка.

Женщина, оставаясь серьезной, кивнула, в должной мере оценивая этот поступок.

– Нам пора, – сказал Никс.

– Ты прав, – подтвердила Мэри. – Нам тут больше нет места.

Она имела в виду не только этот зал, но и дворец в целом. Мужчина прекрасно ее понял.

По-прежнему держась бок о бок, как и на входе, они покинули помещение, оставляя за спиной суетящихся стражников. Их шаги эхом разносились по все так же пустым коридорам, но скоро здесь будет не протолкнуться. Они уходили все дальше. Колеблющийся из стороны в сторону в такт походки высокий хвост женщины был знаком начала новой страницы в жизни империи, которую последующие несколько лет также будет мотать из стороны в сторону. От жизни к смерти. От смерти к жизни. И обратно.