Сквозь испытания огнём

I

— Как понимаю, его величество был… недоволен, ваша светлость? — пробормотал Хейчжэн Тейян, наливая чай в чашку великого герцога Норт-Уинд-Блоуинг.

Первый советник посмотрел на него глазами ящерокошки, проходящей мимо рыбьих костей.

— Полагаю, вы можете смело сказать это, — ответил он.

Тейян склонил голову в знак признательности и отступил назад с чайником, в то время как Норт-Уинг-Блоуинг поднял чашку обеими руками, вдыхая аромат смеси. По крайней мере, потеря Севера не помешала его немногочисленным благам, — угрюмо подумал он. — В любом случае, все лучшие чайные смеси привозились с Юга. На самом деле, чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что вполне готов оставить Север маньякам, убивающим там друг друга. Все, кто когда-либо имел для него значение, были либо уже в безопасности на Юге, либо мертвы, и он нутром знал, что Чжью-Чжво никогда не восстановит имперскую власть к северу от залива Долар.

Это было очевидно еще до последнего фиаско.

К сожалению, «его верховное и могущественнейшее величество» отказался принять это. В конце концов, он едва ли мог быть «могущественным», а тем более «верховным», когда люди, которые должны были быть его подданными, бросали ему вызов.

Были времена, когда Анхвэнг Хвей испытывал сильное искушение сложить с себя бремя своей должности. Через два месяца ему исполнится восемьдесят шесть, и это был уже далеко не тот возраст, в котором он должен был удалиться в свои поместья, чтобы наслаждаться своими золотыми годами и внуками. Но эти поместья были сожжены дотла. Все, что у него было, — это то, что он смог восстановить за последние девять лет, и этого было недостаточно, чтобы оставить своей семье. Кроме того, у него был, по крайней мере, какой-то долг перед империей, который включал в себя попытки держать в узде все более автократическое правление Чжью-Чжво.

— Полагаю, тебе лучше позвать графа, Хейчжэн, — наконец вздохнул Норт-Уинд-Блоуинг. — И напомни ему, что в настоящее время мы снова в затруднительном положении.

— Конечно, ваша светлость, — Тейян поклонился немного глубже, и его губы слегка дрогнули. Норт-Уинд-Блоуинг заметил это и, несмотря на свое настроение, улыбнулся в ответ.

Кратко.

— Давай-давай!

Он отнял одну руку от своей чашки, взмахнув ею в прогоняющем жесте, и Тейян отвесил еще один поклон и исчез. Дверь за ним закрылась, и Норт-Уинд-Блоуинг поднялся со стула — осторожно; ни его кости, ни суставы не были такими, какими были раньше, — и подошел к окну со своим чаем. Он стоял, потягивая его, глядя на залитые солнцем крыши Ю-кво и думая о будущем.

Его собственное было бы кратким. Возможно, еще пять лет. Максимум десять. Это приходило ко всем людям в свое время, хотя он был немного больше, чем когда-то, обеспокоен тем, как архангелы, вероятно, встретят его на другой стороне. Не то чтобы на данный момент он мало что мог с этим поделать.

Он хмыкнул при этой знакомой мысли и стал наблюдать за белыми парусами и редкими столбами угольного дыма, плывущими по заливу Алексов. Дома, на Севере, снег, вероятно, уже был глубиной пару футов, — подумал он, глядя на белые пляжи и чувствуя тепло. — Почему, во имя всего Святого, Лэнгхорн и другие архангелы поселили его предков в таком… негостеприимном месте в первую очередь? Должна была быть какая-то причина. Когда он сравнил пшеничные поля Северного Харчонга, свекольные поля и свинофермы с видом за его окном, он мог только заключить, что его предки, должно быть, действительно каким-то образом разозлили архангелов!

Он фыркнул на это мягкое святотатство, но это была правда, что Юг был гораздо лучшим местом для жизни. И несмотря на то, что южная часть империи занимала едва ли четверть ее общей территории, она могла похвастаться почти половиной населения империи еще до восстания. Учитывая, сколько людей погибло на Севере и сколько бежало на Юг, дисбаланс в населении должен был быть еще меньше, чем был. Действительно, он подозревал, что общее население Юга в конце концов действительно превысило численность населения Севера.

Из всех материковых королевств только Сиддармарк и Деснейр имели больше населения, чем один Южный Харчонг, а пограничье Деснейра насчитывало менее десяти миллионов, что составляло едва одиннадцать процентов от общего населения Южного Харчонга.

Ему нужно довольствоваться тем, что у него есть, — думал он сейчас, потягивая чай. — Однако нам никогда не удастся убедить его в этом.

Нет, это было не так, и, возможно, Чжью-Чжво был прав в каком-то большем смысле. Возможно, они действительно были обязаны Богу вернуть исконные земли народа харчонг и восстановить их отношения, которые они должны были иметь с Ним и Его архангелами. Но если это было то, чего хотел Бог, тогда Ему лучше дать императору лучшие инструменты — и лучших советников — чем у него сейчас.

Норт-Уинд-Блоуинг не сможет долго заниматься этим советом, и именно поэтому он готовил своего дальнего родственника Хэнгво Дже-яна, графа Синнэбар-Хилл, к неблагодарной задаче заменить его. Без сомнения, Синнэбар-Хилл ухитрился бы улучшить семейное состояние на этом пути — в конце концов, это то, что делают с высоким постом, — но у него были более чем корыстные мотивы для принятия мантии Норт-Уинд-Блоуинг.

Синнэбар-Хилл был простым графством, да к тому же в Кейросе, что лишало его графов всякой надежды на серьезную власть в Шэнг-ми. Однако времена изменились, и вместе с ними изменился и Норт-Уинд-Блоуинг, хотя он скрывал это, насколько это было возможно. Великий герцог ухитрился заставить Чжью-Чжво выбрать Синнэбар-Хилла в качестве одного из своих доверенных лиц и назначить его старшим заместителем своего первого советника, несмотря на — или, скорее, из-за — «неприязни» между ними. Никто точно не знал, из-за чего произошла эта «дурная кровь», но в Харчонге было достаточно внутрисемейных распрей, чтобы тысяча специалистов по генеалогии были заняты подсчетом тел.

Однако в данном случае «дурная кровь» была изобретением Норт-Уинд-Блоуинг. Было очевидно, что Чжью-Чжво сохранил великого герцога в качестве первого советника главным образом потому, что он видел в нем старого, усталого человека, неспособного серьезно ограничить императорские прерогативы. Что во многих отношениях было правдой. Конечно, существовали более тонкие способы формирования политики, чем открытое противостояние упрямому и высокомерному императору. И поэтому Синнэбар-Хилл был осторожен и даже иногда не соглашался с Норт-Уинд-Блоуинг, как в публичных, так и в частных беседах с императором, утверждая, что он сам себе хозяин. Или, скорее, что он был независим от Норт-Уинд-Блоуинг… и человеком Чжью-Чжво.

Даже жена Синнэбар-Хилла не знала о его истинных отношениях с великим герцогом или о том, насколько тесно он и Норт-Уинд-Блоуинг координировали свою политику. Единственным человеком, который действительно знал, был Хейчжэн Тейян, который «тайно» передал свою преданность Синнэбар-Хиллу теперь, когда бедственное положение Норт-Уинд-Блоуинг наводило на мысль, что собственная отставка Тейяна может быть немного беспорядочной.

Казалось, все в Ю-кво знали об этой измене с его стороны. За исключением самого Норт-Уинд-Блоуинг. Явное дополнительное свидетельство того, как ослабевала хватка старика.

Это лучшее, что я могу сделать, — подумал сейчас великий герцог, наблюдая за этими парусами и жалея, что не сидит на том пляже, греясь на солнце. — Не знаю, сможет ли даже Хэнгво… сдержать Чжью-Чжво, но он — мой последний подарок империи. И Дому Хэнтей, если уж на то пошло. Если кто-то не удержит его от…

Дверь открылась, и в нее вошел высокий темноволосый мужчина. Хэнгво Дже-ян всегда был безукоризненно ухожен, хотя он избегал аристократических стилей Севера в пользу более удобного и плавного южного стиля. Он был почти на тридцать лет моложе великого князя, и пошел в материнскую линию своей семьи, вот откуда взялся его рост. Он также был партнером по меньшей мере в полудюжине мануфактур, и Норт-Уинд-Блоуинг знал, что он представлял будущее семьи более чем одним способом.

— Вы посылали за мной?

— Да, посылал.

Норт-Уинд-Блоуинг указал на стул, и Синнэбар-Хилл уселся на него, в то время как великий герцог, все еще стоя у окна, повернулся к нему лицом.

— У нас есть свежие сообщения от Спринг-Флауэра, — сказал ему Норт-Уинд-Блоуинг с гримасой. — Они говорят почти то же самое, что и предыдущие, только громче и выразительнее.

— Замечательно, — вздохнул Синнэбар-Хилл.

— Справедливости ради, кажется очевидным, что Кэйлеб и Шарлиэн действительно предоставили повстанцам современное оружие. — Первый советник пожал плечами. — Оно не могло прийти откуда-либо еще, если предположить, что они действительно использовали «бездымный порох», как сообщает Квейду. — И, учитывая его потери, я склонен думать, что его сообщения в основном точны.

— Это означало бы, что эти «воздушные корабли» чарисийцев являются менее новинкой и более полезным инструментом, чем мы предполагали, — заметил Синнэбар-Хилл.

— Среди прочего, да. — Норт-Уинд-Блоуинг снова пожал плечами. — Все донесения наших шпионов указывают на то, что даже самые большие из них могут нести не более пятнадцати или двадцати тонн, максимум тридцать — меньше, чем один дракон может тащить по большой дороге. И они, очевидно, ужасно дорогие — настолько дорогие, что только Чарис мог себе их позволить! — и хрупкие. До сих пор, по крайней мере, два из них сгорели на земле, хотя они еще не потеряли ни одного в воздухе, и, насколько нам известно, никто не погиб ни в одном из пожаров. Так что я все еще не вижу, чтобы они оказывали фундаментальное влияние на перемещение огромного количества грузов. Но иногда даже самая большая лавина может быть приведена в движение одним камнем, и, похоже, именно это и произошло здесь.

— Думаю, вы правы, — кивнул Синнэбар-Хилл. — И это заставляет меня задаться вопросом, насколько далеко отстают от дирижаблей колонны Соединенных провинций.

— Опять же, наши шпионы указывают, что Стар-Райзинг и другие не желают оказаться пойманными в конце протяженной линии снабжения в Чьен-ву зимой, поэтому я думаю… маловероятно, что мы увидим какие-либо войска Объединенных провинций в Долине до конца весны или начала лета. Но вы правы, это приближается, и его величество будет… слегка разгневан, когда это произойдет.

— Мягко говоря!

— Ну, по сравнению с тем, как он отреагировал на полдюжины других инцидентов, которые я мог бы упомянуть. — Норт-Уинд-Блоуинг коротко улыбнулся. — Но в данный момент он определенно несчастлив. По его мнению, Чарис только что открыто объявил войну империи.

— Не думаю, что он ошибается, — сказал Синнэбар-Хилл.

— Я тоже, но есть войны, а потом есть войны, и империи было бы гораздо лучше, если бы эта война продолжалась войной мануфактур и железных дорог. Мы вряд ли, мягко говоря, превзойдем Чарис в такой войне, но, учитывая то, что только что произошло со Спринг-Флауэром, другой вид войны — вы знаете, такой, в котором люди действительно стреляют друг в друга? — сработал бы гораздо хуже. И, вероятно, чертовски намного быстрее.

— Дядя, — сказал Синнэбар-Хилл, давая ему фамильный титул уважения, несмотря на дистанцию их отношений, — император ни за что не согласится на статус правителя второстепенной державы. Это империя Харчонг, старейшее, самое могущественное, самое развитое и самое талантливое в художественном отношении королевство на территории Сейфхолда! — Граф закатил глаза. — Он никогда не сможет отказаться от этой должности в пользу империи лавочников!

— И, честно говоря, я бы хотел, чтобы ему не приходилось этого делать, — решительно сказал Норт-Уинд-Блоуинг, снова глядя в окно. — Этот новый мир, который придет к вам, моим детям и внукам, мне не нравится. Но я тоже не могу остановить это, так что, возможно, будет лучше, если ты, по крайней мере… вступите в союз с некоторыми из этих лавочников прямо здесь, в Кейросе. Но кто-то все равно должен управлять, если только вам действительно не нравится разбивать государственный корабль о скалы, так что постарайтесь хотя бы умерить свой взгляд на наше славное историческое и художественное наследие там, где вас может услышать кто-нибудь другой.

— Понятно. — Синнэбар-Хилл поклонился, не вставая.

— Хорошо. — Великий герцог вернулся к своему столу, поставил чашку на блюдце и сел. — Как вы можете себе представить, сообщения Спринг-Флауэра привели его в ярость. Это только еще раз доказывает, еще более убедительно, что Чарис — корень всего зла в мире. Не только причина, по которой порядок, задуманный Богом и архангелами, был отменен в первую очередь, но и злонамеренное влияние, решившее уничтожить любой шанс на восстановление законного порядка. И, как я уже сказал, по его мнению, мы сейчас активно воюем с Чарисом. Действительно, он предпочел бы немедленно начать активные действия.

— Пожалуйста, скажите мне, что вы шутите.

— Нет. — Норт-Уинд-Блоуинг покачал головой и откинулся на спинку стула. — К счастью, на этот раз Сноу-Пик и я находимся на одной волне. Если уж на то пошло, граф Сансет-Пик, по крайней мере, так же ошеломлен этой идеей, как и мы с тобой. На самом деле, — первый советник позволил себе легкую улыбку, — я полагаю, что добрый граф нанес себе определенный ущерб этим утром.

— О? — Синнэбар-Хилл оживился.

— О, да. Я боюсь, что он позволил своему ужасу при мысли об открытой вражде с Чарисом… повлиять на его отношение.

— Ну, это было, конечно, глупо с его стороны.

— Сейчас, сейчас! — Норт-Уинд-Блоуинг предостерегающе погрозил пальцем. — Эта новость стала для него неожиданностью. — Он снова улыбнулся, еще шире. — Боюсь, что записка, которую я отправил ему перед заседанием тайного совета, каким-то образом сбилась с пути. — Он пожал плечами. — Эти мелкие канцелярские ошибки действительно случаются.

— Я делаю заметки, дядя.

— Хорошо. — Норт-Уинд-Блоуинг снова улыбнулся, но затем выражение его лица стало серьезным. — К счастью, Сноу-Пик и я были немного более ловкими. Мы указали его величеству на то, каким образом существование имперского чарисийского флота ограничивает нашу способность вести с ними любую войну. В ответ он утверждал, что император Марис, несомненно, поддержит нас в борьбе с чарисийской заразой, но мы указали, что флот императора Мариса почти так же не существует, как и наш собственный.

— И?.. — спросил Синнэбар-Хилл, когда великий герцог сделал паузу.

— И поэтому мы решили направить его в другое русло. Имейте в виду, я не уверен, что мы преуспели в долгосрочной перспективе, но пока это выглядит многообещающе. Вы видите…

II

— Итак, что ты думаешь о мозговом штурме Норт-Уинд-Блоуинг, Данкин? — спросил герцог Рок-Пойнт, откидываясь на спинку удобного кресла с бокалом виски.

— Думаю, он умнее, чем я считал, — сказал граф Сармут, опускаясь в кресло напротив потрескивающего камина с соответствующим бокалом. — Сработает эта стратегия или нет, это другой вопрос. На самом деле у меня нет своего мнения по этому поводу, но он, должно быть, уже некоторое время думал об этом, и, как говорится в политических уловках, это довольно впечатляет.

— Это один из способов выразить это, — сухо сказал Рок-Пойнт. — Хотя я согласен с тобой, что если они смогут держать Чжью-Чжво связанным, это, по крайней мере, удержит его от совершения каких-либо глупостей. Имею в виду, что-нибудь еще глупее. Я просто сомневаюсь, что они смогут это сделать.

— Я не знаю об этом, — задумчиво сказал Сармут. — В этом есть определенная скрытая логика.

— О? — Рок-Пойнт приподнял одну седую бровь. — И насколько хорошо это сработало для Альфреда фон Тирпица и Вильгельма II?

— Я не говорил, что это «сработает» для Чжью-Чжво. — Сармут слегка улыбнулся. — Я сказал, что для этого есть логическая модель, и это правда. Конечно, как любит повторять Кэйлеб, «логика — это организованный способ уверенно ошибаться».

— Спасибо, доктор Кеттеринг, — прорычал Рок-Пойнт, и Сармут поднял свой бокал в приветствии.

— Однако суть здесь в том, — сказал он, — что Норт-Уинд-Блоуингу и Сноу-Пику все равно, сработает ли это. Они просто хотят, чтобы Чжью-Чжво отошел в угол и играл с этим, чтобы удержать его от чего-то гораздо худшего.

— Гм. — Рок-Пойнт с благодарностью потягивал свое собственное виски, размышляя об этом.

Когда Альфред фон Тирпиц и кайзер Вильгельм придумали эту идею, они назвали ее «risikoflotte» — «рисковый флот». Как и большинство жителей Старой Земли девятнадцатого века, Вильгельм верил, что именно британский флот позволил Великобритании построить величайшую империю в истории человечества. И, на первый взгляд, трудно было придраться к рассуждениям мира. Вывод о том, что только компенсация этой морской мощи может дать кому-то еще честный шанс победить империю, возможно, был более подозрительным, но в то время он тоже казался разумным. И все же имперская Германия никогда не смогла бы превзойти королевский британский флот; это было само собой разумеющимся. Итак, как амбициозный империалист нейтрализовал несправедливое преимущество, которое все эти корабли предоставили его имперским кузенам?

Фон Тирпиц, у которого были отношения любви и ненависти ко всему британскому, предоставил своему императору ответ. Германия не могла построить достаточно большой флот, чтобы сражаться с королевским флотом и победить, нет. Но она могла бы построить достаточно большой флот, чтобы дать Великобритании адский бой. Возможно, достаточно крупная битва, чтобы подорвать превосходство королевского флота и позволить другим конкурентам Британской империи отобрать корону Британии. И если бы Германия построила флот такого размера, Британия не захотела бы рисковать последствиями реальной войны с Германией. Хотелось бы надеяться, что рисковый флот вынудит Великобританию поддержать Германию дипломатически — или, по крайней мере, не выступать активно против немецкой дипломатии — без единого выстрела.

Все вышло не совсем так.

— Как ты думаешь, они действительно смогут убедить Чжью-Чжво, что он может построить достаточно большой флот, чтобы заставить нас попотеть? — наконец спросил герцог.

— Думаю, они могут убедить Чжью-Чжво — по крайней мере, временно — во всем, что соответствует его предубеждениям, — серьезно сказал Сармут. — И на данный момент это соответствует его предубеждениям.

— Честно говоря, мы находимся в несколько ином положении, чем Великобритания, — медленно произнес Рок-Пойнт. — На самом деле у нас нет единого стратегического центра. Или периферийных районов, которыми мы можем рисковать, если уж на то пошло. Чисхолм и Корисанда — это не Индия и не Китайская империя, и у нас также нет Японии, которая прикрывала бы нашу спину в Тихом океане. Нам пришлось бы поддерживать достаточные силы на отдаленных рубежах, чтобы защитить основные места проживания наших граждан.

— Как я и сказал, логическая модель. — Сармут пожал плечами. — Лично я не думаю, что у них есть хоть малейший шанс провернуть это, но посмотрите на это с другой стороны — это идеально вписывается в план Нармана. Только подумайте о том, как судостроительные программы в Германии «взрастили» Круппа! Конечно, старый Альфред и в подметки не годился нашему Эдуирду, но это была не его вина.

— Да, это было не так, — признал Рок-Пойнт.

— И до сих пор план Нармана, похоже, действительно работает, — отметил Сармут более мрачно. — Не так хорошо, как хотелось бы любому из нас, особенно учитывая то, как, похоже, продолжает заикаться Сиддармарк. Но любой архангел, который вернется сейчас, обнаружит, что кот по-настоящему вылез из мешка. Может быть, не с точки зрения технологий, но, по крайней мере, в том, что касается индустриализации.

— Проблема, конечно, в том, что вышеупомянутому архангелу может быть все равно, — мрачно заметил Рок-Пойнт, и Сармут кивнул.

Часы продолжали тикать, и граф знал, что Рок-Пойнт чувствует нарастающее напряжение так же сильно, как и он. Чуть больше чем через месяц наступит 914 год от Сотворения Мира. Если бы «архангелы» действительно намеревались вернуться ровно через тысячу лет после Дня Творения, они прибыли бы в 915 году в День Бога, который был традиционной годовщиной Дня Творения и всегда приходился на тринадцатый день, третью среду июля. Даже с пятимесячным разбросом в ту или другую сторону это означало, что они могли появиться уже в феврале 915 года или, самое позднее, к февралю 916 года.

Оставалось не так уж много времени.

На несколько секунд повисла тишина, а затем Рок-Пойнт внезапно хихикнул. Звук был резким, и Сармут склонил голову набок.

— Что? — спросил он.

— Ты прав насчет плана Нармана, — сказал ему Рок-Пойнт. — Имею в виду, о том, как харчонгский «рисковый флот» поможет продвинуть это вперед. И, если уж на то пошло, о том, как это работает в таких местах, как Долар, Силкия — даже Деснейр — не только здесь, в Чарисе. Но мне только что пришла в голову одна мысль. Что мы сами делаем?..

Он сделал паузу, приподняв брови, пока Сармут не кивнул ему, чтобы он продолжал.

— План Нармана — это наш собственный рисковый флот, Данкин, — сказал герцог очень, очень серьезно. — Не говорю, что у нас есть лучшая стратегия. Я просто говорю, что так оно и есть. О, не потому, что мы могли бы бороться с ублюдками и надеяться сделать гораздо больше, чем испортить их краску — мы были бы в гораздо худшем положении, чем «Шеер» в Ютландии, если бы попытались это сделать! — но потому, что мы делаем ставку на то, что им придется нанести настолько большой ущерб Сейфхолду для уничтожения всего сделанного нами, что они решат отступить. Если бы я думал, что могу предложить лучший подход, я бы, черт возьми, так и сделал — не думай, что я не говорю, что это не лучший подход, который у нас есть. Я просто говорю, ну…

Он пожал плечами.

— Ты имеешь в виду, что, когда наши прославленные немецкие предки попробовали свой вариант плана, он не очень хорошо сработал? — сухо спросил Сармут.

— Более или менее. — Рок-Пойнт кивнул.

— Я никогда не смогу отблагодарить вас в достаточной степени за то, что вы поделились со мной этой мыслью, — сказал Сармут. — А я-то думал, что сегодня ночью буду спать!

— Всегда стараюсь для тебя, Данкин, — сказал Рок-Пойнт с другим, гораздо более легким смешком. — Кроме того, не люблю жаловаться, но слишком много сна часто оставляет тебя вялым и таким раздражительным по утрам.