Сквозь каменные джунгли: В поисках счастья

Глава 14-4

— Шевелись, чертова кукла! Из-за тебя мы тут болтаемся и скоро отрастим жабры! Сидели бы сейчас в лагере спокойно! — ворчал он.

— Я не напрашивалась к вам в гости! Не трогали бы меня, не надо было бы никуда уходить! — огрызнулась Эва, когда ее уж слишком сильно дернули, и она чуть не упала.

— Поговори еще! Ничего, скоро ты забудешь, как разговаривать…

Эва не успела в очередной раз испугаться неведомой опасности, потому что они дошли до того места, которое Ран назвал бульваром. Это действительно был бульвар. Только он шел не между полос шоссе, а являлся круглой площадкой между домами. Скорее это был садик, накрытый куполом защитного поля, по периметру которого росли красивые кустики. Здесь даже горело несколько фонариков и стояли удобные парковые скамьи. А в центре бил небольшой фонтанчик. Фонтанчик вызвал приступ безудержного веселья у ордынцев, которые только-только спаслись от потоков воды, зайдя под защитный купол, и острили насчет того, что кому-то воды не хватает, раз здесь она просто брызжет в воздух.

Мужчины начали снимать с себя поклажу, с которой скатывалась вода, и мокрую обувь. Скоро все кустики на бульварчике были увешаны носками и кругом стояли раззявленная обувь.

— Даже костра не разжечь! Эти чертовы кусты гореть не будут! — сетовали ордынцы. — Как высушить ботинки, если нет огня?

Эва, которую Ран приткнул на самую дальнюю скамью, защелкнув трос за ножку ближайшего фонаря, скромно и тихо сидела в своем мешке. Она тоже сняла сапожки, которые начали очередной цикл сушки и теперь слабо дымились на земле, выгоняя лишнюю воду, превращающуюся в пар. Эва поджала босые ступни под себя, стараясь согреть их руками.

— На вот, пожри! — подошедший Ран поставил рядом с ней на скамейку саморазогревающийся армейский паек.

— Я не могу есть в этом мешке. У меня руки связаны, а отверстие у лица слишком маленькое! — пожаловалась она своему конвоиру.

— Да чтоб тебя! Ну и морока! Хорошая была идея с мешком, да только возни слишком много, — с этими словами Ран распорол ее защитный кокон, сдернул его и выбросил куда-то в кусты.

— Уф! Спасибо, — слабо улыбнулась Эва ордынцу.

— Сиди здесь тихо, пока народ занят своими мокрыми шмотками. Тебе не понравится, если они про тебя вспомнят! — озабоченно сказал Ран.

Он вытащил из-за кустов выброшенный мешок и намотал его на стоящий рядом фонарик. Скамья, на которой сидела Эва, погрузилась в тень.

Эва двумя руками взяла армейский паек. Она была знакома с такими штуками. Нажав на запечатанном корытце сенсорную кнопку, она стала ждать, пока крышечка контейнера станет красной. Наконец, еда достаточно разогрелась, девушка открыла крышку и стала жадно глотать кашу с мясом прямо из корытца, поскольку никакой ложки у нее не было. Обжигая пальцы она выскребла остатки из контейнера, сожалея, что порция маловата. Эва не ела больше суток и сейчас готова была проглотить слона.

Через несколько минут после еды девушка поняла, что все-таки сыта. По телу разлилось тепло. Ее сапожки высохли, и она смогла натянуть их на озябшие ноги, которые тоже согрелись в обуви. Она принялась разглядывать эту временную стоянку.

Все ордынцы столпились около Рана, который, по всей видимости, рассказывал что-то веселое, потому что двадцать глоток время от времени начинали хохотать во всю мочь своих легких. Эва порадовалась, что пока на нее никто не обращает внимания. Она слезла со скамьи и заползла за нее, укрывшись между кустами и спинкой лавочки в полной темноте.

И тут ливень внезапно кончился. Как будто выключили душ. Несколько капель скатилось с защитного купола, и наступила оглушающая тишина, в которой было слышно только тихое журчание фонтанчика. Это произошло так неожиданно, что вся команда ордынцев на момент примолкла, прислушиваясь к темноте за периметром бульвара.

— Все равно на западную стоянку идти нет смысла. Пока еще вода уйдет оттуда… — протянул ворчливый ордынец.

— Парни, тут ночуем. Давайте уже пожрем что ли. Грелка заработала, — сказал Ран.

Все ордынцы согласно загудели и потянулись к своим торбам. А Ран поставил на землю какую-то небольшую круглую штуку, которая слабо светилась розовым. Мужчины расселись вокруг нее в круг прямо на плиты пола, каждый со своей едой и питьем. Видимо, этот круглый небольшой предмет и был грелкой, потому что у сидевших кружком людей одежда начала дымиться и высыхать на глазах.

Эва в своем укрытии за скамьей сперва следила за ордынцами, а потом начала задремывать. Она уж совсем было заснула, но тут в руки ей уткнулось что-то мокрое и холодное. Вздрогнув от неожиданности, девушка распахнула глаза и увидела над собой другие глаза, которые горели зеленым огнем и смотрели на нее в упор. Потом она разглядела в темноте торчащие уши, черный нос и огромные белоснежные клыки.

— Дьюк! — воскликнула Эва шепотом. — Дружище, ты нашел меня! — добавила она, садясь и обнимая пса за шею.

Собака уткнулась мордой ей в грудь и неистово забила хвостом, но не издала ни звука. А по щекам девушки потекли слезы, которые она не могла остановить.

— Дьюк, ты ведь не один пришел, правда? Ты привел Гарри? — тихо спросила Эва, когда немного пришла в себя. — Нельзя, чтобы тебя заметили, понимаешь? Скажи Гарри, что я здесь. Иди! Где Гарри?!

Дьюк поднял голову, внимательно посмотрел на девушку, развернулся и, махнув хвостом, растворился в ночи.