Сквозь Паутину Лжи

Глава 1

Время сливается и замирает в одном мгновении, когда наши взгляды встречаются. В моей голове пульсируют его слова, но не само предложение, а сказанное ранее. Моё настоящее имя, от которого я уже так отвык.

— Всё это время вы знали, кто я на самом деле, но не убили меня? — удивлённо восклицаю я, сбивая настрой Императора.

Его духовная энергия мощно разливается по окрестностям, заставляя деревья качаться, а на глади пруда подниматься небольшие волны. Вода выплёскивается на противоположный берег.

— Забавно, что сейчас тебя больше всего беспокоит именно это, — усмехается Альдавиан. — Ещё в Академии, когда поползли слухи о практике, который задаёт слишком много вопросов, я обратил на тебя внимание. Не сразу и не на тот облик, что ты нацепил, а на твоё истинное лицо. Парнишка из далёкой деревушки на окраине Империи сумел навести столько шума и поднять на уши полстолицы. Пришлось даже задействовать Теней. И вот ты вроде как погиб, но проходит время, и твоё имя всплывает снова, уже на другом краю Империи. Кто-то по имени Рен спас группу неумелых практиков из секты. Совпадение? Имя Рен не редкость для нашей державы, но большая редкость среди знати. Мог ли это быть один и тот же человек — никто не знал, да и мало кого интересовало. Потом в столице опять поднимается тревога — кто-то убил одного из чиновников. Описания твоих появлений во всех случаях были весьма схожи. Тогда я лично взял это дело на контроль. Сам не знаю почему. Видимо, стало скучно, и я увидел в тебе искру, способную разгореться в пламя.

— Почему меня не остановили?

— Зачем? — улыбается Император. — Разбираясь в последствиях твоих действий, я понял, что они не угрожают, а напротив, приносят пользу. Чиновник был продажным, как и половина городского совета, а про клан Кровавой Сакуры и говорить нечего. Наконец, ты избавил мир от очередных демонов, пусть и в человеческом обличье. Ну и подошёл ты к нашему знакомству во всеоружии, разделавшись с ещё одним кланом, пытавшимся нажиться на несчастьях людей.

— Не понимаю. Поэтому меня не убили?

— Ты себя переоцениваешь. Не страшно, с возрастом пройдёт. О твоём существовании я знал из докладов Теней, а в армии до нашей личной встречи даже не подозревал, что под личиной Зено может скрываться кто-то другой. Но увидев, сразу понял, кого всё это время искали Тени, — он указывает на меня. — Маскировка у тебя хороша, но от моих глаз такое не утаить. Слишком долго я живу на свете и легко вижу, кто есть кто. Не походил ты на отпрыска знатного рода — чересчур прост и самоотвержен. Что бы ты ни говорил дознавателям, за тебя говорят поступки, и они шли вразрез с твоим мнимым происхождением. Ну и твоё ядро — источник силы. Вот где кроется настоящая правда, которую ты ото всех утаил! К тому же любопытно, что самый обычный выходец из народа смог подняться так далеко на Пути. Золотой Цилинь… Это значительная веха. Тебе стоит гордиться собой, Рен.

Император отводит взгляд и несколькими взмахами рук заставляет воду подчиниться. Волны накатывают и отступают, закручиваясь воронкой в центре пруда. И всё это без единой стихийной техники, одной лишь аурой. Его Ки настолько могуча, что, кажется, сам воздух ею пропитан. С каждым вдохом я ощущаю дремлющую мощь живого и здравствующего Императора. В отличие от Торвальда. В отличие от Лин.

— Что стало с моей сестрой? — спрашиваю я, глядя Альдавиану прямо в глаза.

Император смотрит на меня бесстрастно.

— О чём ты? Пусть я и могуществен, но не ведаю всех тайн мироздания. Пока…

— Она училась в Академии, заслужив репутацию гения — «звёздного ребёнка». Должна была стать частью вашей личной Гвардии! Была на приёме у вас, но бесследно исчезла. Именно поэтому я приехал в столицу, — в грудной клетке будто насыпали колотого льда. — Лин тоже давала согласие на то, чтобы вы отняли её жизнь?

— Звёздные дети? — Альдавиан произносит эти слова с лёгкой грустью, его лицо мрачнеет. — Особые дети, отобранные среди простолюдинов за большой потенциал к культивации. Да, возможно, твоя сестра была одной из них. Но, скажу честно, я не помню ни её имени, ни тем более лица.

— Что происходит с ними? — продолжаю я, так и не услышав прямого ответа.

— Как я уже сказал, они особенные. Чистые и невинные, взращённые в любви и заботе среди простых людей, а не вскормленные интригами знатных родов. А если вдобавок обладают высоким потенциалом Ки, то это делает их поистине бесценными.

Император говорит так, словно обсуждает ингредиенты для блюда, а не живых людей. И продолжает всё с тем же пугающим спокойствием:

— Рен, я не помню твою сестру, но если она помогла продлить мою жизнь, не считай её смерть напрасной, — он прижимает руку к груди и склоняет голову в коротком поклоне. — Спасибо тебе, Лин, за свой выбор. Ты навсегда останешься в моём сердце!

— Да какой же это выбор⁈ Лин не могла добровольно отдать свою жизнь! — я продолжаю сдерживаться, но ярость во мне закипает всё сильнее. — Всё, что происходит со звёздными детьми, об этой истине лучше умолчать⁈ Тот самый неудобный момент, на который стоит закрыть глаза?

Эмоции рвутся наружу. Я смотрю на этого человека — правителя нашей Империи, а он остаётся невозмутимым и спокойным. Разве можно говорить о человеческих жизнях столь беззаботно, словно это не люди, а игрушки? Какими бы речами он ни оправдывал свои поступки, я не готов это принять.

— Да, Рен. Звёздные дети добровольно отдают свои жизни на благо Империи. Техника, которую я использую для продления своего существования, а не та, что ты видел, принимает лишь самопожертвование. Только так энергия может окончательно очиститься и стать частью другого человека, продлив его годы, — Император всматривается в меня, будто пытаясь проникнуть в самую душу. — Ты всё никак не можешь осознать, что моя жизнь слишком важна, чтобы такая мелочь, как добровольная смерть одного человека, имела значение. Это всего лишь мимолётный вздох нашего бескрайнего мира. Гибель твоей сестры даёт мне возможность и дальше сражаться с демонами, защищая границы Империи. Без меня люди сами вырыли бы себе могилы и спрыгнули туда, решая, кому лечь первым, а исчадия подоспели бы как раз вовремя, чтобы засыпать эти ямы пеплом наших городов.

Его слова звучат для меня приговором. Я не хочу в это верить. Отказываюсь. Лин бы никогда не стала жертвовать собой ради него. Она слишком любила жизнь во всём её великолепии и многообразии. Я отказываюсь это принимать!

— Нет! — рык рвётся из глотки. — Это ложь! Лин не могла так поступить!

Рука Императора ложится на моё плечо, и меня накрывают волны его Ки.

— Могла, Рен, и поступила, если была одной из звёздных детей. А как поступишь сейчас ты? Спрошу прямо. Присоединишься ко мне как верный и доверенный человек или… примешь свою смерть?

Вот он, сам вердикт. Я понимаю, что тянуть время больше нельзя. Император рывком поднимается и потягивается, словно дикий зверь перед охотой.

Меня раздирают сомнения. Глупо умирать я не собираюсь, но и продавать душу не стану. Не тому, кто отнимает человеческие жизни, как беспечный ребёнок, отрывающий крылья бабочкам. Нет! Мой ответ будет иным.

— Простая древняя мудрость гласит, что малые жертвы позволяют избежать больших, — произносит государь. — Если тебе так тяжело принять эту истину жизни, значит, нам пора закончить, Рен.

По рукам Императора струятся потоки Ки, его кожа начинает светиться.

Я поднимаюсь следом, сбрасывая чужой облик. Уверен, со стороны это выглядит жутко — такое зрелище точно напугало бы деревенских детишек и Лин, когда она была ещё совсем маленькой. Но сейчас сестры нет рядом. Никого нет. Я в одиночку восстаю против своего врага. Лоскуты кожи опадают на землю, превращаясь в труху. Бугры мышц вздымаются на моём теле, словно я заново родился. Всем существом я ощущаю нарастающую внутри мощь. Моё ядро пылает.

— Альдавиан!

Обращаюсь к Императору по имени, уже зная ответ и не намереваясь больше называть этого человека владыкой или как-то ещё. У него лишь одно истинное имя:

— Убийца! Душегуб! Я никогда не предам память сестры и своих товарищей! Не стану таким же чудовищем, как ты. На этом свете или в посмертии я однажды заставлю тебя ответить за содеянное. Я…

Договорить не успеваю. Альдавиан оказывается рядом молниеносно, и его рука врезается в центр моей груди. Кости трескаются. Рвётся плоть. Дикая боль раздирает всё тело.

Силой удара меня отбрасывает в дальний край двора.

Сгруппировавшись в воздухе, я умудряюсь приземлиться на ноги, но спиной впечатываюсь в стену. По земле пробегает дрожь. Альдавиан приближается медленно, неторопливо огибая пруд.

— Ты сделал свой выбор, — произносит он. — Скажу честно, Рен, я расстроен. Думал, наконец нашёлся достойный претендент в мой ближний круг, где не нужно прятаться и скрывать свои тайны. Но теперь ты знаешь слишком много. Достаточно, чтобы поднять ещё одну шумиху. Поигрался — и хватит, пора отправляться на покой!

Он исчезает, но я не стою на месте. Активирую Шаг Пылающего Солнца и пускаюсь по двору, не оставаясь на одном месте дольше удара сердца. Следом за мной бьют яркие вспышки, мелькают напитанные Ки руки Императора. Я хожу по самой тонкой грани. Каждый взмах его кулака вызывает режущие порывы ветра, несколько ударных волн прочерчивают стены и землю трещинами, одна раскалывает ствол молодой сакуры.

Пока мы соревнуемся в скорости, я постепенно раскидываю по округе Оплетающий Побег, окутывая корнями весь двор. Растительность, подчиняясь моей мысли, выстреливает наперерез врагу, но покрытый небесным светом Император ускользает даже от самых хитроумных атак. Острые как бритва древесные лезвия не находят цели и тут же выгорают в ярком слепящем сиянии.

Длани Асуры распускаются словно лепестки лотоса. Пока Император продолжает уворачиваться, я нападаю на него. Раскалённые призрачные кулаки пронзают воздух, но всё так же не достигают цели. Альдавиан, уклоняясь, ловит одну из моих фантомных рук, сжимая её пальцами.

— Мальчишка, в тебе таится такой пугающий потенциал, а ты готов разменять его на нечто столь ничтожное, как месть? — в его взгляде мелькает надежда.

— Вот поэтому я никогда не встану на твою сторону. Ты говоришь о справедливости и защите людей, но сам забираешь жизни невинных детей ради продления собственного существования! Ты такое же чудовище, как и те демоны, с которыми сражаешься! Никто не вправе отнимать чистые и беззащитные жизни ради своей выгоды. Ты лицемер и мясник, прикрывающийся благими намерениями. Если для тебя цель оправдывает любые средства, то ты ничем не лучше тех, кого называешь врагами! Они, по крайней мере, не скрывают свою природу. Трупоеды, все вы чёртовы трупоеды!

Мои руки окутывает призрачное облачение, и шесть конечностей сливаются в единый удар, наполненный всеми моими эмоциями и неистовой яростью. Шквал атак обрушивается на Императора. Однако он стоит неподвижно, выставив перед собой ладонь. Лёгкое свечение формирует перед ним прочнейшую преграду, которую я не в силах пробить.

Чем сильнее гремят эфемерные конечности о щит противника, тем всё более скучающее выражение расползается по его лицу.

Корни поднимаются вокруг Альдавиана, сплетаясь в смертоносный клубок древесных лезвий, но он одним взмахом прерывает мою атаку, расщепляя все побеги в мелкую труху.

— Всё это так надоедливо… — звучит его голос, перекрывая рёв моих ударов.

Наполненный ненавистью крик рвётся изо рта, когда я наращиваю скорость.

Янтарные росчерки моих атак раскаляются добела, но меня сносит мощнейшей волной света. Император словно само солнце обращает на меня испепеляющий взгляд. Часть энергии мне удаётся блокировать, но Длани Асуры опадают, как лепестки цветка. Ударной волной меня впечатывает в стену, оставляя отверстие, повторяющее мой силуэт.

Император мгновенно оказывается рядом и несколькими точными ударами по узловым точкам лишает меня сил. Я ощущаю, как течение Ки по меридианам сбивается. Пытаюсь подняться, но ноги не слушаются.

В теле не осталось ничего кроме боли и ненависти.

На кулаке Альдавиана сгущается ослепительная энергия.

Далеко же я прошёл, но недостаточно…

Прости, сестрёнка.

Он замахивается, и последнее, что я слышу:

— Мне жаль, Рен…