Сквозь Паутину Лжи

Глава 17

Охрана Кариссы, обернувшаяся против неё, неумолимо сжимает кольцо за её спиной. Мы с Севером и Пастухом двигаемся следом за ними, но я уже всё решил для себя. Пора заканчивать этот фарс с перевоплощением.

— Атакуем! — командует старший звена.

Внезапно воздух наполняется пульсирующей энергией Ки. Мощные корни, повинуясь моей воле, прорастают из ниоткуда, оплетая растерянных противников. Телохранители-отступники, не успев среагировать, оказываются в безжалостных тисках живой древесины.

— Как это понимать, Тигр⁈ — Север смотрит на меня обжигающим взглядом, — Предатель!

Мои путы держат их недолго. Бойцы в охране Кариссы сильные, жаль, что они не на нашей стороне. В Севера врезается ледяной змей, посланный рукой Кариссы. Хоть старший и успевает закрыться стальной бронёй, он улетает в сторону пагоды, ломая своим телом одну из балок, подпирающих крытую веранду.

— Тигр? Ты что творишь⁈ — рявкает Пастух.

Высвободившиеся изменники делятся пополам: часть бросается ко мне, а остальные мчатся к генералу. Растерянный южанин в одиночестве остаётся позади — ему не верится, что я пошёл против Братства.

Карисса быстро оценивает ситуацию. В её глазах сверкает огонь, но в бушующем пламени виднеются искры сожаления. Даже предателей генерал не хочет лишать жизни, но делает это без всякого сомнения. Война уже давно забралась в сердце Империи, теперь она открыто идёт на два фронта.

Высвободив Длани Асуры, я Шагом Пылающего Солнца приближаюсь к первому врагу. Он выставляет каменную защиту, но янтарная рука, раскалённая от моей Ки и пламени, с треском сносит её. Сложившись пополам, предатель выплёвывает кровь — раздробленная грудная клетка не оставляет ему шансов на выживание. Мертвеца сносит прямо на одного из товарищей.

Пастух, наконец отбросив сомнения, бросается в бой. Его движения выдают усталость — долгое противостояние с Акшаем истощило его силы. Молниеносным ударом я посылаю его в беспамятство, щадя жизнь бывшего соратника. Он оседает на землю, сражённый, но живой.

Карисса неподалёку продолжает битву против своей же охраны, а к ним поспевают те Охотники, кто сумел пройти горячий туман. Мы оказываемся зажатыми и всё ближе подступаем друг к другу.

Я отбиваюсь с помощью золотистых конечностей, что выросли из моих плеч. Шагом Пылающего Солнца молниеносно перемещаюсь с одной точки на другую перед пагодой и не даю никому подобраться к генералу.

Оплетающий Побег разрастается, превращаясь в непроходимую стену колючих растений, что окружает нас с Кариссой плотным кольцом. Эта живая преграда должна послужить дополнительным барьером, затрудняющим врагам прямой доступ к нам. Она подарит драгоценные мгновения, чтобы я мог эффективнее обороняться, не опасаясь удара в спину.

В то же время я не могу позволить стене полностью скрыть меня от генерала. Она должна видеть и понимать, что я на её стороне, что я здесь, чтобы защитить её, даже ценой собственной тайны. Поэтому, управляя растениями, я намеренно раздвигаю их в той части, что отделяет меня от военачальницы Довольно пряток. Я встаю рядом с ней, плечом к плечу, зная, что так мы сильнее.

Моя техника разрастается, восставая стеной из плотных деревьев. В момент, когда они начинают смыкаться, я вижу брошенный в мою сторону едва уловимый взгляд генерала. Вот так безмолвно она приняла мою неожиданную помощь.

Водная стихия во всей своей красе восстаёт неприступной стеной, возведя ещё одну преграду, не давая Охотникам окружить Кариссу и прорваться ко мне.

Несмотря на слаженность действий, оппоненты не могут противостоять моей мощи. В этот момент я отбрасываю последние колебания, и мои удары становятся смертоносными. Пришло время свести старые счеты и покарать тех, кого я уже давно должен был устранить.

Шаг Пылающего Солнца выбрасывает меня прямо в гущу врагов. Сокрушительные удары выбивают из них дух, но истреблению мешает Север. Его атака стремительна и беспощадна. Не успеваю я среагировать, как меня отбрасывает меня к заслону. Древесина трескается от силы столкновения, и весь двор сотрясается, словно от подземного толчка. Воздух наполняется яростными проклятиями Севера, его гнев почти осязаем.

— На помощь братьям! — командует он остаткам предателей. — С этим ублюдком я сам разберусь!

Внезапно земля вокруг нас вздрагивает, и из неё, словно когти гигантского зверя, вырываются стальные пики. В мгновение ока они вытягиваются, превращаясь в острые как бритва лезвия. С пронзительным скрежетом металла о древесину они вспарывают мою растительную стену, превращая её в щепки. Воздух наполняется запахом свежесрезанной коры и металлической пыли.

Огромный, как гора, Север облачает конечности в стальной покров и стойко отбивает мои Длани. Металл, покрывающий его, начинает раскаляться, соприкасаясь с янтарными пылающими росчерками, но он лишь усиливает свой натиск.

Часть созданной мной стены по центру опадает. Противник слишком силён, и долго я не могу поддерживать барьер. Остатки телохранителей бросаются в образовавшийся проём, но их уже встречает техника Кариссы. Генерал была готова к такому повороту событий.

Мне же приходится сконцентрировать всё внимание на Севере. Он очень силён, даже в схватке против зверя Акшая старший не показал всю свою силу. Однако теперь он не сдерживается и, отрастив ещё четыре руки из металла, практически повторяет мою технику. Шесть пар конечностей со звоном и грохотом молотят и блокируют удары друг друга.

Янтарные Длани Асуры, сотканные из чистого света, пылают нестерпимо ярко, прожигая воздух при каждом выпаде. Они кружат и танцуют, оставляя за собой огненные росчерки, словно мазки неистовой кисти на полотне битвы.

Им противостоит холодный металлический блеск рук Севера, что подобны изогнутым клинкам, жаждущим вонзиться в плоть. Они проносятся со свистом, разрезая пространство, и обрушиваются с неумолимой жестокостью, каждый удар — точный и беспощадный.

Янтарь и сталь сплетаются в смертоносном хороводе. Они сталкиваются вновь и вновь, высекая снопы искр, рождая какофонию звона и скрежета. Кажется, вся пагода содрогается от этой схватки, где каждая секунда может стать последней, где малейшая ошибка грозит стать фатальной.

— Кто ты, ублюдок⁈ Как я мог быть так слеп, что не разглядел крысу у себя под носом?

— Скорее туп, — язвительно замечаю я, стараясь вывести его из себя.

— Ты, отродье, подохнешь вместе со своей потаскухой, которую так стараешься защитить! — рычит оппонент, усиливая натиск.

Не знаю, придумал Север на ходу эту технику или уже пользовался ей, но выходит у него слишком хорошо. Вдобавок он не перестаёт вызывать лезвия по всему полю боя, которые летят в меня со всех сторон.

Оплетающим Побегом блокирую древесную стихию, однако чужой металл гораздо прочнее. Лишь часть дистанционных атак удаётся задержать, остальные превращают мою технику в труху. Приходится увести пару Дланей на защиту, безостановочно отбивая нескончаемый град острых, как копья, снарядов. Удаётся отбить далеко не все. Даже Длани не всегда поспевают, а ведь мне к тому же приходится противостоять оставшимися четырьмя конечностями шестирукому Северу.

Нет, уверен, эту технику он создал задолго до нашей встречи. Слишком филигранно её исполняет. Его металлические лапы вытягиваются, извиваясь подобно змеям. Он тут же сбрасывает их, и уже ожившими фамильярами они свиваются вокруг меня, а предводитель звена тем временем отращивает новые.

За полуразрушенной преградой слышится рёв неутомимого Акшая. Зверь всё ближе прорывается к Кариссе, чувствуя сладостную мощь генерала. Однако мне пока не добраться до неё. Вначале нужно разобраться с собственным противником.

— Что ты сотворил с братом Акшаем? — рычит Север, когда мы сходимся вновь.

От его металлических рук разрастаются шипы, подобным терновому древу со свистом пронзая воздух. Однако я проваливаюсь под землю и выныриваю с другой стороны, оставаясь безмолвным. Думаю, высчитываю и подстраиваюсь под техники врага. Некогда болтать во время битвы. Она и так происходит на самой грани.

Вот кажется, что я стал достаточно сильным, но всегда находится кто-то ещё более могущественный. Таков Путь… Как бы далеко ты не прошагал, всё равно встретишь того, что достиг гораздо большего…

Север не уступает мне в силе, но и не превосходит. Наши этапы, даже если не ступени, на одном уровне, но его боевой опыт и количество изученных, а главное отточенных техник родной стихии дают ему преимущество.

Я сбиваю смертоносные снаряды и отбиваюсь от верзилы, и вот вокруг нас смыкается стальная клетка. Её прутья становятся толще, а на их пересечениях распускаются металлические цветки, листья которых опадают и устремляются в меня сверкающими лезвиями.

Мне приходится очень тяжело. Спасают растения, которые восстают вокруг меня стеной укреплённых лотосов. Я опять пытаюсь нырнуть под землю, но мне не удаётся — мешает ушедшая в глубь почвы клетка. Одним движением Север поднимает её над землёй.

— Молчишь? Нечего сказать? — ухмыляется он. — Ты убил нашего брата, втёрся в доверие… Интересно, зачем? Очередная имперская шавка, желающая спутать наши планы, верно? Вот только назад пути нет. Настало время перемен! Все несогласные будут уничтожены. Генералы, Тени, верные практики, сам Императора — ваша судьба едина. Бесславный конец!

Болтает он не просто так. Атаки на меня не прекращаются, но заметно слабеют — противник отвлекает часть сил на подготовку новой техники. И потому оппонент заговаривает мне зубы, пытаясь удержать моё внимание, чтобы я не заметил его истинных намерений.

Тем временем цветы продолжают сбрасывать лепестки-лезвия. Они закручиваются, собираясь вокруг него в бушующее облако, сверкающее в свете огненных техник.

— Думал, что будет легко противостоять мне? — ухмыляется он. — Сейчас ты узнаешь настоящую мощь стихии металла.

Внезапно облако лепестков-лезвий устремляется ко мне. Тысячи острых, как бритва, металлических пластин кружатся вокруг, словно смертоносный вихрь. Я пытаюсь уклониться, но лепестки, управляемые волей противника, меняют траекторию на лету. Они врезаются в мою защиту, прорезая её во многих местах. И древесный покров и Крепче Камня не способны в полной мере уберечь меня от угрозы.

Десятки мелких ран и пара глубоких открываются по всему телу. Горячая кровь плескает на плиты внутреннего двора. Дыхание леса вытягивает из окружающих деревьев саму жизнь, помогая останавливать кровотечение и заживлять самые незначительные раны. Самые же серьёзные приходится лишь закрывать Оплетающим Побегом, снижая кровопотерю.

Сражаться в таком состоянии я привык уже давно. Концентрирую свой разум, направляя потоки Ки по меридианам. Вспоминаю различные комбинации собственных техник и стараюсь пробудить их истинную мощь.

Огонь способен породить металл, и он же может его разрушить. Я не обладаю этой стихией в чистом виде, но могу заставить свои Длани Асуры пылать ещё сильнее. Во славу Императора, во славу моих товарищей, проливающих кровь в войне против демонов в то время, когда эти пиявки-изменники, присосавшиеся к телу нашей Империи, стараются разорвать её изнутри.

В моём сердце разгорается бушующее пламя веры в моё предназначение. И оно не только в службе государю, но и в защите нашей державы, защите самых обычных людей.

Никакая империя не может существовать без своих подданных. Те, кто выращивают и собирают урожаи, валят лес, куют подковы и ткут сукно не менее важны, чем воины, чиновники и аристократы. И моя задача уберечь первых, самую уязвимую категорию, которая неспособна постоять за себя. Пока я жив, буду бороться за то, чтобы Империю не расколола междоусобная война. Чтобы реки крови не залили тихие и мирные провинции моей родины.

Четыре длинные Длани расправляются у меня за спиной подобно крыльям. Их золотистый саван разгорается и переливается пламенем, покрывая плечи и грудь. Огонь, пылающий внутри, пробуждается ещё сильнее, распаляясь и обволакивая меня тёплой плёнкой.

Если до этого я сам рос в этапах, шагал по ступеням, то сейчас ощущаю, как растёт моя техника. Раскрывается её истинный потенциал. Мои руки покрываются защитной оболочкой, становясь наравне с Дланями длиннее и ещё сильнее. Прежде мне удавалось использовать эту технику, но демонстрировать лишь крупицу её подлинной силы.

Теперь… теперь я покажу гораздо больше.

Север протяжно ревёт, жестами направляя на меня потоки мелких и едва уловимых лезвий. Я бросаюсь на него, исчезнув на долю секунды, и следующим ударом почти достаю его. Почти… Закручиваясь, передо мной встаёт преграда из тучи мелких лезвий.

Пылающие Длани выжигают их, словно надоедливых мошек. В сторону, шипя, разлетаются раскалённые капли металла. Я обрушиваю удары один за другим, прорываясь к врагу. Однако он лишь отвлекает меня своей техникой, а сам нападает с другой стороны.

В бок из слепой зоны прилетает могучий удар. В самый последний момент мне удаётся уловить колебание чужой ауры. Укрепляюсь максимально с помощью Крепче Камня, направив все внутренние резервы. Саван от Пылающих Дланей сгущается там же, уплотняясь второй оболочкой, однако удар слишком силён.

Север отбрасывает оплавленную железную конечность, растягивая губы в довольной улыбке. Однако триумф длится недолго. Его ступни пробивают самые прочные корни, что я мог создать с помощью своей техники. Молниеносно срубив первый отросток, он успевает убрать лишь одну ногу.

Сконцентрировав все силы на атаке, оппонент ослабил защиту, и сейчас вынужден платить за это. В этот раз металл проигрывает растению. Повинуясь моей мысли, растение, торчащее из его стопы, распускается шипами, цепко удерживая ублюдка на месте.

На меня тут же обрушивается облако лезвий, но в этот раз опадает от жара моей техники. Сказывается недостаток вражеской Ки. Самые опасные лезвия я сбиваю Дланями, пока четыре моих руки рассекают воздух, раз за разом атакуя Севера.

Он кричит, вновь обращаясь ко мне, но его не слышно за звоном металла, который начинает сдавать. Да и мне уже плевать. Я наращиваю напор, раз за разом пробивая его защиту. Металл нарастает, словно плоть на звере, но этого не хватает. Его техника поддаётся.

Однако с каждым ударом я всё больше ощущаю, как гнев захлёстывает меня. Всё происходящее кажется каким-то безумием. Разве за этим я покидал деревню? Разве для этого отправился в столицу?

Я ушёл вслед за… Я поклялся…

Боль в висках выжигает любые мысли. Остаётся только кипящая злость.

Мы оба теряем Ки в огромных объёмах. И всё же мне удаётся грамотнее расходовать и направлять свою энергию. Возможно, мне даже повезло, что у меня не так много техник, поэтому я сконцентрировался на том, что имею.

Я сбиваю металлические руки Севера. Пылающие Длани вспыхивают с новой силой, окутывая мои кулаки ослепительным пламенем. Каждый удар оставляет на теле Севера глубокие ожоги, прожигая даже тонкую защитную чешую из металла.

Охотник пытается восстановить свою защиту, но я не даю ему ни секунды передышки. Мои атаки становятся яростнее, быстрее, точнее. Огонь, бушующий внутри меня, придает силам новый импульс. Я вижу страх в глазах протвника, когда он понимает, что проигрывает.

Удар за ударом, я методично разрушаю его оборону. Металлическая чешуя трескается и отлетает кусками. Плоть под ней дымится и обугливается. Север кричит от боли, но его крик лишь подстегивает мою ярость.

Финальный удар приходится прямо в грудь. Я чувствую, как мой кулак проходит сквозь металл, плоть и кости, оставляя обугленную сквозную дыру на месте его сердца. На мгновение время словно застывает. Затем тело Севера содрогается в последний раз и начинает оседать, подожжённое изнутри.

Я отступаю, тяжело дыша. От некогда грозного Охотника остаются лишь обугленные останки. Пламя в моих руках медленно угасает, оставляя после себя лишь пепел и горький запах сожженной плоти.

Картина, развернувшегося за моей спиной боя, не менее жестока. Карисса осталась наедине с ужасающим монстром, который терзает её, но она не уступает ему ни пяди земли. Охотники не лезут, боясь попасть под горячую руку, некоторые выжидают, желая добить генерала, если оборотень не справится.

Она отбрасывает чудовище ударом копья и, на миг заключив врага в ледяные «объятия», втыкает оружие в землю. Военачальница складывает вместе ладони и делает несколько стремительных жестов. Такое я уже видел прежде… Патриархи долины Водного Дракона при создании самых разрушительных техник были вынуждены использовать особые знаки высвобождения Ки.

Вся вода в округе начинает стягиваться к ней. Я даже ощущаю, как живительную влагу отдают растения из сада перед пагодой.

Обезумевший Акшай мечется, силясь выбраться из ледяного плена, но у него не получается. Он рвётся, клацая челюстями как дикий зверь. Хрустят кости, рвутся мышцы, но лёд не пускает, наслаиваясь и продолжая крепко удерживать его.

Карисса готовит разрушительную технику, но появляются желающие воспользоваться короткой заминкой. Несколько групп Охотников бросаются к ней, однако я не даю им подойти близко. Отсекая генерала стеной из колючего и очень прочного кустарника, встаю у них на пути.

Вода скручивается над головой генерала, превращаясь в огромную сферу, похожую на яйцо. Поверхность покрывается тонкой корочкой, которая уплотняется, а внутри начинает зарождаться что-то крайне пугающее. Карисса стремительно отдаёт духовную энергию этой технике, из-за чего её хватка на звере ослабевает.

Он бросается к ней, но в этот же миг поверхность огромной сферы, всё больше напоминающей яйцо, лопается с оглушительным треском. Исполинская лапа, покрытая сверкающей ледяной чешуей, молниеносно опускается, придавливая зверя к земле. Когти, острые как кинжалы, впиваются в плоть оборотня, не давая ему ни малейшего шанса приблизиться к генералу.

Оборотень воет от боли и ярости. Его клыки скрежещут по льду, оставляя глубокие борозды, но не причиняя существенного вреда. Он извивается в смертельных объятиях, его мощные мышцы напрягаются до предела в попытке освободиться. Кровь окрашивает внезапно выпавший вокруг снег в алый цвет, пар поднимается от его разгоряченного тела, сталкиваясь с ледяным холодом.

Из морозного яйца на свет появляется величественный ледяной дракон, его чешуя переливается всеми оттенками синего и белого. Могучий фамильяр раскрывает пасть, усеянную кристаллическими клыками, каждый размером с меч. Оборотень, осознав неизбежность своей судьбы, издает последний, полный отчаяния вой.

Дракон молниеносно бросается вперед. Его челюсти смыкаются вокруг тела оборотня с ужасающим хрустом ломающихся костей. Зверь дергается в последней конвульсии, его глаза, полные боли и безумия, встречаются с моими на мгновение, прежде чем исчезнуть в глотке дракона.

Чудовищная пасть захлопывается, обрывая жизнь Акшая. Дракон запрокидывает голову, и я вижу, как по его горлу проходит огромный ало-серый ком — всё, что осталось от некогда грозного противника.

Создание Кариссы рывком бросает себя в воздух, а вокруг него формируются ледяные сферы, которые лопаются, обрушивая вниз град точных ледяных снарядов. Разнообразные лезвия и оружие падают, пронзая остатки врагов.

Охотники уже не желают испытывать судьбу и бросаются врассыпную, но их встречает подоспевшая подмога не только из дворца, но и из города.

Генерал умело направляет технику, не убивая, а пресекая попытки бегства. Смертоносный дождь переживают немногие. Пленников уводят во дворец, а меня, порядком обессилевшего, окружают стеной стали — мечей и копий.

Закончив раздавать приказы, ко мне подходит сама Карисса.

— Что с ним делать, госпожа? — спрашивает один из выживших защитников.