Сквозь Паутину Лжи

Глава 22

Под ногами разверзается бездна, и я падаю в неё снова и снова. По бокам проносятся две жизни, обе — мои. Такие похожие, но в то же время разные. Словно я вижу возможные варианты своего Пути. И трудно понять, какой из них настоящий.

Это безумие, несущееся на огромной скорости, иногда замедляется, будто смакуя отдельные моменты.

Прекрасная работа…

Едва уловимый шёпот звучит совсем близко. Голос невидимого наблюдателя, пристально следящего за происходящим вместе со мной. Этот голос только кажется моим собственным, но это не так, хотя… я уже ни в чём не уверен.

Тот день, роковой день, предстаёт во всей своей красе. Но почему роковой? Что такого ужасного там случилось?..

Перед глазами мерцает застывший образ леса, окружающего наш деревянный дом в глуши, неподалёку от частокола Лесных Холмов.

Вечереет, к дому приближаются всадники, а я застываю на распутье. Картинка дрожит, раздваивается, будто повторяясь, но…

Выбирай свой Путь.

Снова. Как будто я действительно размышлял так в тот момент, но что-то не сходится. Я наблюдаю сразу за двумя вариантами событий, пытаясь понять, какой из них истинный.

Деревенская стража сопровождает старосту, принёсшего хорошие вести.

Столица! Меня ждёт сердце Империи. Я уеду покорять далёкую Академию, добьюсь славы, обязательно вступлю в Гвардию и вытащу всю семью из вековой бедности.

Или… Дорога в столицу предначертана не мне, а кому-то другому. Близкому и очень дорогому мне, но… кому? Сознание наполняет тоска бессилия.

Напрягшись, я вижу немного другой разговор. В нашем доме, кроме взрослых, нас, детей — двое. Я и… девочка. Молодая, красивая, стройная и подтянутая, но всё ещё ребёнок. Она смотрит на этого старого лиса, главу деревни, с таким трепетом, а я — наоборот, с сожалением то на неё, то на него. Родители переглядываются, хмурясь, но молчат. Отец и без того неразговорчив, а сейчас — тем более.

Кто она такая? Кто⁈

Я чувствую в происходящем какую-то насмешку. Издёвку. Это треклятая ложь! Всё было не так!

Картина снова меняется, и я остаюсь один, восторженно внимающий вестям старосты. Да и родители улыбаются, с гордостью положив руки мне на плечи.

Именно так всё и было. Вот она, правда!

Рывок. Новая обстановка. Иное место. В руках у меня злосчастное письмо. Почему на сердце смертельный холод? Почему я стараюсь не смотреть на чёртово послание?

Бреду домой, неся на сердце тяжкий груз, и пытаюсь подобрать нужные слова для матушки и угрюмого отца-дровосека. В изящных строках таится весть, перевернувшая мой привычный мир с ног на голову. Весть, которая привела меня туда, где я нахожусь.

Картинка смазывается на миг, и в голове звучит голос Императора. Как всегда уверенный, спокойный, полный безграничной мудрости:

— Рен, не забывай о своём предназначении. Империя превыше всего! Мы защищаем её от угроз внешних и внутренних. Только это имеет значение. И ничего больше.

Письмо… Что же в нём такого особенного? Почему именно оно стало моей отправной точкой?..

Поток событий ускоряется, словно вода, прорвавшая плотину. Обрушивается и разливается, затапливая моё сознание от края до края. Я вижу картины сражений: сначала мелкие стычки со змеем Баше по дороге в Империю, адептами-бандитами, чокнутыми сектантами Солнечного Ворона, и под конец почти фатальную схватку с Тенью.

Странно.

Глупо.

Нелогично.

Я никогда не сражался с доблестными слугами государя, с тайными защитниками нашей отчизны. Да и зачем бы?

Разве это обещал мне староста? Разве это сулил? Не помню. Почему так тяжело фокусироваться?.. Что именно он обещал? Деньги, чтобы обеспечить родителей, да. Карьеру где-то в Академии. Тогда почему я помню себя лишь в качестве разносчика? Зачем всё это было?

Я смотрю на Путь, настойчиво мелькающий перед глазами, словно пытающийся скрыть от меня правду. Образы сливаются в какофонию звуков, речей и разговоров. Калейдоскоп странных и непонятных картин накладывается друг на друга, сплетаясь в хаос, и сквозь него прорываются демоны, злобные, но не такие уж чужие.

Вновь стоящие перед глазами картины тускнеют, и я возвращаюсь к своей гибели в недрах библиотеки Академии. К Феррону…

Учитель, почему я утратил с тобой связь? Кажется, так было надо, но… перед глазами возникает безмятежное лицо Альдавиана, повторяющего одно и то же:

— Рен, ты нужен мне. Без нас Империя падёт. Её верных защитников осталось совсем мало.

В этот момент его слова кажутся пустыми, не заслуживающими доверия. И, как бы крамольно это не звучало, ложью. Не демон ли шепчет в моей голове, пытаясь отвернуть от светлого лика государя? Быть может, это его работа? Пытается сбить меня с намеченного Пути. Пытается заставить меня отступить.

— Братец, — женский голос, звонкий и нежный, — ты такой дурёха, а ведь старший!

— … — даже в воспоминаниях я не могу произнести это имя.

Звуки встают колом у меня в глотке. Боль разрывает изнутри. Чем больше прикладываю усилий, тем больше нарастает сопротивление. Ощущение собственного бессилия подтачивает изнутри, как короед ещё крепкий дуб.

— Кто ты такая? У меня никогда не было сестры! Убирайся, демон! Исчадие! Трупоед! — отчаянно кричу я, но даже для меня эти слова звучат фальшиво.

Я не верю себе.

И верю ей.

Верю всем сердцем.

Детский голос, мой собственный, звучит где-то вдали. Фоном. Едва различимо. Вот улочка, на которой частенько останавливался старец, когда захаживал в нашу деревню Тот самый странник, что рассказывал детворе легенды, полные простой и понятной мудрости. В них добро всегда побеждало зло, а герои воссоединялись с любимыми. Порой уже на том свете, но всегда в сиянии вечной славы…

Вижу себя в облике ребёнка, что-то втолковывающего черноволосой девчушке с лазурными глазами. Она глядит на меня с таким теплом, что в это сложно поверить.

— Дурёха, — взъерошиваю её волосы. — Ты же слышала, Путь опасен, а конец буде как у щепки — вспыхнешь и сгоришь.

— Ну что же ты такой занудный, братец? — бурчит она. — Вот дедушка рассказывает всё про героев, да про героев… А про героинь историй мало! — говорит девчушка, и её не по годам умные глаза блестят, как сапфиры. — И покуда новые героини не появятся, не о ком будет рассказывать. И вообще, не стращай меня. Сгорю-сгорю…. Может и сгорю, но буду жить в легендах!

— Даже не думай! — шутливо грожу ей пальцем. — Пойдём лучше за сдобой…

«Имя⁈» — требую я у самого себя.

А кто-то насмешливо вторит мне, эхом повторяя бесплотный крик:

Имя?..

Я пытаюсь его вспомнить. Ли… Так звали друга моего детства, но точно так же незамысловато зовут и половину Империи. Злость костром вспыхивает в груди. Злость на себя. На обманщика-трупоеда. На государя, что взвалив на мои плечи эту невыполнимую миссию.

Альдавиан, точно читающий мои мысли, возникает вновь. Правитель, владыка, само Небо, незыблемо хранящее всю Империю, мудрый государь…

И жесткости, творящиеся по всей державе с его дозволения…

Сражения. Крики. Вспышки духовной энергии. Перед глазами проносятся сотни и сотни врагов. Битвы один на один и сходящиеся вместе армии.

Убийство чиновника после возвращения в столицу. Мне это кажется преступлением, но в то же время и благом. Все мои похождения окрашиваются в странные тона, к ним примешивается настойчивое убеждение, что всё это добро творилось по воле Императора. Мои действия направляла лишь его твёрдая рука.

«Да, да, вот она, истина, мальчишка! Или нет⁈» – язвительно хмыкает невидимый наблюдатель.

Нет, что-то здесь не так! Это… Это…

Я силюсь признать очевидное и с грохотом падаю на самое дно. Надо мной стенами вздымаются переплетённые образы. Кровавая Сакура и знакомство с Текору. Названный брат… Отважный воин.

— Во благо Империи! — настойчиво твердит бесплотный голос Императора.

Великолепно!

Путешествие в легендарную Долину Водных Драконов за силой и мудростью, за опытом, которого мне так не хватало. Разве это было по воле Императора? А разве нет? Нет… Я сам желал этого, а он лишь направил меня. Но почему тогда мне на ум приходит учитель? Не понимаю. Ничего не понимаю. Да и зачем мне сила⁈ Зачем я столь отчаянно гнался за ней?

Красавица Наоки…

Та, что зажгла моё сердце.

Я помню день нашего прощания. Я целовал её нежное запястье и мечтал остаться в той долине навсегда.

Но не мог.

Почему?

Из-за листовок.

Из-за моего портрета, что сверкал в самых дальних рубежах Империи.

Но почему⁈ Ведь я уже тогда служил владыке.

Перед глазами встаёт тот знаменательный разговор, когда сам владыка Альдавиан наставлял меня. Его голос глубок, как водопад Долины Водного Дракона:

— Мы — это единственное, что стоит между невинными жизнями и ордой демонов. Мы тот клинок, что однажды перебьёт им хребет. Наша задача сокрушать врага! Всегда и везде!

Я несусь всё дальше и дальше, к вершине. В горы, где затаилась скрытая от глаз секта Восходящего Солнца. Где я впервые познал истинную мощь демона-Лорда. Узнал о мерзких тайнах и намерениях некоторых практиков, жаждущих обладать этой силой.

Император что-то говорит, но его слова звучат неубедительно. Их заглушает нарастающий гул. Картины моих воспоминаний начинают трескаться, словно древние витражи, как во время битвы с ужасным Вастаем.

Я отчаянно цепляюсь сознанием за разные моменты, ища несоответствия. Крепнет сила обещания, но не того, что я давал Императору, а того, что дал…

Ей…

Именно из-за неё и ради неё я прошёл этот Путь. Прошёл далеко, но не до конца. Из-за обещания, данного той самой девчушке, покинувшей наш дом. Но что я обещал? Что и почему? И кто она такая?

— Братец, — снова слышу её голос, будто сквозь толщу воды.

Вижу эту кроткую улыбку, наполненную внутренним теплом, и прохладную тряпку, стирающую испарину с моего лба во время лихорадки.

— Не говори чепухи. Как я могу оставить тебя одного? Мы же семья.

Мне хочется выть, как попавший в капкан зверь. Моя рана гораздо глубже бренного тела. Кто-то повредил саму мою душу. Я не чувствую своего тела, только обиду и злость, прежде всего на самого себя.

Новый рывок — в Гвардию Императора. Я наконец приблизился к нему, стал верным подданным, но не во славу Империи. О нет.

Как же это захватывает! Да, я хочу его, хочу! Он будет моим! Скорее, насекомое, покажи мне всё до последней крошки!

Встреча с Текору проносится перед глазами. Я так рад видеть его под одним стягом, рядом с Кариссой, моим генералом. Мы стоим плечом к плечу, разгадывая замыслы демонов.

Сквозь эти картины, словно призраки, ко мне пробиваются пугающие образы. Они пронизывают видения, тянутся ко мне эфемерными пальцами. Ломают, сдавливают, жадно комкают, пожирают, как трупоеды, когда мы с Текору угодили в их ловушку.

Да, а потом явился он, сияющий золотом и доблестью — Император. Лично пришёл в то пограничное пространство, чтобы спасти всех нас.

Правда, встречал я его с противоречивыми чувствами. Не так, как преданный слуга государя, а как… Кто? Одни вопросы, и ни одного ответа. Однако всё сводится к одному короткому имени, той чернявой девчушки…

Назови, назови…

К тому разговору. Уже после битв и побед на поле брани. После гибели капитана Эйрина и нескольких жалких покушений, что я сумел раскрыть. И ещё один человек стал пищей для него — здоровяк Торвальд. Добродушный и смурной северянин, что так и не смог отомстить за павшего брата. Я не оставил его, но засомневался. Только в ком?

Демоны уже спускаются ко мне в самые глубины, кружат рядом, призрачные и жадные, готовые вцепиться… в моё сознание? В душу?

Я вижу себя во временной резиденции Императора, где состоялся памятный разговор. Там произошло нечто важное, переломный миг. Неверный ответ, и я…

— И ты превратился в меня? — из бездонной тьмы поднимается мой собственный облик.

Будто вышедшее из зеркала отражение, иное — хищное, злое. Оно кривляется, окружённое сонмом серых конечностей, так похожих на мою собственную технику.

— Кем ты стал? — требует ответа мой двойник. — Бесчестный соглядатай. Бессердечный убийца. Ищейка на службе мясника. О, сестрёнка бы гордилась тобой, да, Рен? Выходит, твои принципы, твои догматы не стоят выеденного яйца? Отобрать у тебя память, и ты будешь усердно бежать на чужом поводке?

— Если я захочу послушать трупоеда, то скорее вырву ему кишки, чтобы насладиться его визгом! — рявкаю, чувствуя, как вена пульсирует на виске.

Гнев подступает к горлу, грозя выплеснуться наружу. Чужие слова, едкие, ядовитые, ранят меня, пробивая насквозь. Стыд. Горький стыд. Почему? Я же служу владыке Альдавиану…

— Да-да, скажи, кому ты служишь?

Я пытаюсь ответить, но звук не выходит.

— Повторяй, — улыбается иной Рен, свирепый, полный гнилой злобы.

Рядом возникает ещё одна копия и приказывает не терпящим возражений тоном:

— Не верь! Ты служишь Импера…

Удар сердца, и я вижу свою сильнейшую технику со стороны. Длань Асуры, наполненная тьмой, сносит новенького Рена. Его тело разлетается яркими красками.

Сверху падают осколки моих воспоминаний, а демоны становятся всё реальнее и тянутся к тёмному Рену. К… у меня язык не поворачивается назвать его собой.

— Ты служишь мне! Скажи! Давай же! Ты служишь Мен Тало… — голос обрывается

Всё вокруг замирает, унося меня к самому Истоку. Туда, в детство, когда я, маленький мальчишка, упрашиваю мать отпустить меня погулять с… с ней.

Ей всего два года, но мы выходим на улицу, и она уже так уверенно шагает. С искренним любопытством смотрит по сторонам.

— Ты знаешь, как тебя зовут? — я ласково смотрю на две смешные косички, собранные на затылке.

Она кивает, поправляя выбившуюся смоляную прядь.

— Скажи, — прошу её я, перекрывая все уверения в верности, все тысячи обетов и клятв, вшитых мне в голову.

И настойчивое демоническое наваждение. Осколок этого витража моей жизни до сих пор кружится передо мной.

Она упрямится, хотя говорит хорошо не по годам. Такая же упёртая, вылитая я.

— Скажи братику, — ещё раз прошу я, указывая на себя. — Меня зовут Рен, а тебя…

— Лин! — улыбка расцветает на крошечном лице.

Я вспоминаю, вспоминаю всё.

Мы — семья. Цепь прочна лишь настолько, насколько крепки её звенья. Наши не под силу разорвать никому.

Лавина образов и эмоций обрушивается на меня, прорывая плотину лжи и забвения. Туман рассеивается, и я вижу истину, сияющую подобно солнцу.

Лин! Сестрёнка! Как я мог забыть? Её звонкий смех, озорной блеск в глазах. Тепло её маленькой ладошки в моей руке. Наши детские клятвы и обещания, навеки связавшие наши судьбы. Каждое мгновение, каждый миг, проведённый вместе, возвращается ко мне, наполняя сердце щемящей нежностью и жгучей болью утраты. Словно разноцветные осколки, воспоминания складываются в единую картину, являя истину.

Истину, которую пытались похоронить, стереть, вырвать из моей души. Ни демонам, ни Альдавиану не под силу разорвать узы, соединяющие нас двоих. Я помню всё. Помню, кто я и ради чего живу. Помню обещание, данное ей. И теперь ничто не помешает мне исполнить его. Никакие демоны, никакие императоры, никакие армии.

Берегись, владыка! Мясник, возомнивший себя богом, ты ответишь за всё!

Моё тело начинает шевелиться, а губы произносят родное имя.

И одно-единственное слово раскатывается громом по подземному ярусу нижнего этажа храма.

Мен Талос обрывает эту ниточку. Было забавно понаблюдать за чужой довольно искусной работой. Он хотел использовать своё наваждение, чтобы выкачать жизненную силу или превратить этого червяка в раба. Признаться, демон чувствует в нём огромный потенциал, но…

Рывком поднимается и Ин Лун. Он ощутил колебания во внешнем барьере, множество аур приближается к ним. Часть уже прорвалась через первый защитный слой, но это уже не важно.

— Мы закончили? — мысленно обращается он к Лорду, оглядываясь.

Глотки всех жертв перерезаны. Полностью выстояли и прошли проверку только четыре ближайших круга. Среди остальных адептов секты остались лишь единицы.

— Закончили, — грохочет демон, являя свой потусторонний голос. — Нам пора.

Чёрное пламя, окружающее и скрывающее его, раскатывается и захватывает только самых сильных и стойких, ближайшие круги. А те, что остаются, получают команду.

Выпотрошить! Выпотрошить всех, но его прежде всего!

В их умах вспыхивает образ того, кто не сломался, а наоборот — пробудился.