Сквозь Паутину Лжи

Глава 23

Не все адепты проходят мимо застывшего незнакомца, сумевшего пробраться на подземные ярусы храма. Пока в самых недрах святилища продолжается обряд, вокруг чужака собирается немало практиков, находящихся лишь под частичным контролем демона. Могущественный Лорд, стремящийся перевоплотиться в Архидемона, направляет их, поэтому адепты Солнечного Ворона решают развлечь себя, делая ставки на то, что же станет с этим нарушителем.

Одни уверены, что демон сломит его волю, обратив в послушную марионетку, а другие, коих меньше, склоняются к тому, что вторгшийся практик попросту не выдержит пугающей мощи их союзника. И у незнакомца буквально вытекут мозги.

Однако они даже близко не могут предположить, что случится, а внезапно поступившая из недр храма команда окончательно лишает их собственной воли, заставляя действовать.

Выпотрошить его!

Демоническая Ки окружает адептов, когда они поддаются этой силе и атакуют.

— Лин!

Имя моей сестрёнки, которое я едва не позабыл, прокатывается по подземному комплексу. Пропитанный моей духовной энергией крик настолько сильный, что рванувшие на меня адепты замедляются.

Выпустив на свободу Длани Асуры, янтарными росчерками отбрасываю ближайших врагов. Окутанные злобной энергией, они двигаются быстро и хаотично, мелькают в безумной боевой пляске, стремясь поразить меня со всех сторон. Желание порадовать своих хозяев — патриарха секты Ин Луна и копавшегося у меня в голове демона — настолько сильное, что их не пугает моя бушующая аура.

Даже самые слабые рвутся вперёд, но их участь — стать пушечным мясом. Я убиваю их без сожаления и колебаний. Не во славу Императора — мне на него плевать. Однако мне не безразлична судьба жителей Империи и столицы, в частности. Теперь я осознаю, насколько наш владыка поддался влиянию демонов, сам того не заметив. Он использует их же безжалостную логику и считает, что этим сразит врага, которого не волнуют любые жертвы в их собственной среде. Безумие.

Противник-Менталист только что разрушил одну иллюзию, вложенную в мою голову, чтобы в неё внедрить другую и этим подчинить себе. Чем же отличается от него Император? Оба пытались использовать меня как оружие. Ничем. Нет… Одно отличие действительно есть.

Трупоеды не пытаются казаться лучше, чем они есть. Хотя бы в этом искренны. Не считают себя героями, не волнуются о морали. Эти понятия их вообще не трогают. Лишь Альдавиан убеждает себя, что всё сотворённое им зло однажды окупит себя. Однажды послужит удобрением, благодаря которому прорастут всходы добра. Это душевная болезнь, не поддающаяся лечению. Император нельзя переубедить. Только уничтожить.

Я разбрасываю адептов без особого труда. Патрули первых подземных этажей слабы, они берут количеством, но не силой. В какой-то момент, словно скинув остатки влияния Императора и воздействия демона, я даже начинаю их щадить. Не убиваю, а лишь вырубаю и окутываю Оплетающим Побегом. Посмотрим, как они будут себя вести, когда сила Лорда спадёт.

Да и не мне решать их судьбы. Пусть этим занимаются суды, а я займусь Императором. У меня есть что с него спросить, но мне всё ещё требуется сила. Сейчас её недостаточно, чтобы разговор вышел продуктивным, а не закончился, как в прошлый раз.

Однако не все сдаются так легко, и порой всё же приходится отнимать жизни, как бы мне это не претило. Чем ниже я спускаюсь, тем серьёзнее сопротивляются сектанты. Им нет конца и края, а противники становятся всё сильнее.

Я ощущаю, как рассеивается демоническая аура, но напор врагов только растёт. Где-то на пятом или шестом ярусе я вязну, оставшись один против огромной толпы адептов. Похоже, патриарх копил свои силы годами, набирая практиков со всей Империи.

Солнечные Вороны высокого ранга зажимают меня, окружив десятком техник. Моё Ки стремительно утекает. Длани Асуры пробивают каменные стены одну за другой, крушат ледяные глыбы, но Оплетающему Побегу негде разгуляться. Сама структура храма противится моей технике, а тягучий воздух, даже с рассеянной энергией Лорда-Манипулятора, слишком враждебен. Поэтому приходится расходовать слишком много энергии.

Я пробиваюсь, но каждый шаг даётся с большим трудом. Однако, наконец, меня настигает долгожданная подмога. Карисса со своим отборным ударным отрядом спускается вниз. Вместе с генералом мчится и Пастух. Несмотря на возможность сбежать, он не сделал этого и даже вернулся, чтобы рискнуть собственной шкурой. Хотя был ли у него выбор?.. Неважно.

— Тигр! Безумец! Ты ещё жив⁈ — кричит он, и мне даже слышится в его голосе немного радости.

Противники падают вокруг меня, сражённые десятком различных техник. Генерал направляет своих бойцов. Меня окружают и берут под защиту.

— Отличная работа — кивает она. — Что удалось разузнать?

— Немного, — сообщаю я. — Верховный трупоед где-то внизу и, по всей видимости, пытается улизнуть.

— Почему ты так думаешь? — интересуется женщина.

— Присутствие демона тает, хотя до этого его сила колебалась, но постоянно росла.

— Может, это ловушка? — предполагает Пастух.

Я качаю головой:

— Вряд ли. Скорее всего, они закончили здесь. Исполнили задуманное. Нам надо спуститься ещё ниже.

Под защитой верных бойцов мы продвигаемся ярус за ярусом в самые недра храма. Во время спуска я действую совместно с другими солдатами, но мы то и дело расходимся в составе разных групп. Замечаю, что, сколько бы со мной ни было соратников, большинство сектантов наваливается именно на меня.

— Генерал, — обращаюсь я к Кариссе. — Кажется, сейчас я являюсь их основной целью, — делюсь ценными сведениями.

— Я заметила. И что ты предлагаешь? — спрашивает она.

— Мы можем использовать это как отвлекающий манёвр, когда спустимся вниз. Пока сектанты займутся мной, вы ударным отрядом постараетесь ударить им в спину.

— Звучит, как план, — соглашается она. — Только не помри, Тигрёнок, — хмыкает военачальница.

Вскоре мы достигаем самого конца. Наверное… Сложно судить в этом безумии, но то, что мы видим, намекает: следующим этажом будет уже само Подземное Царство.

Перед нами открывается огромный бескрайний простор, украшенный уродливыми колоннами с изображениями уродливых морд. Я чётко ощущаю направление, куда нам надо идти. Там ещё колеблются остатки той силы, что пыталась опутать мой рассудок. Манипулятор собственной персоной.

Однако именно здесь нас ждёт самое трудное — остатки сектантов, самые крепкие и безумные. Откуда-то слева долетает мощная аура, почти сравнимая с моей собственной. Золотой Цилинь. Сильный, паскуда.

— Эй, игрушка Императора! Ты отверг волю Мен Талоса. Думаешь, служба ложному владыке спасёт тебя? Здесь нет места для тех, кто отказался от истинного Пути. Не захотел подчиниться великому господину, тогда падёшь от моей руки! — голос эхом многократно отражается от пола и потолка.

— Я займусь ими, — бросаю Кариссе.

— С тобой останется несколько бойцов, — отвечает генерал. — Поддержат тебя.

Упорствовать нет смысла. Время уходит. Разделив силы на два отряда, военачальница смещается к центру. Пастух тоже остаётся со мной по собственной воле.

— Ну что, готов тут подохнуть? — спрашивает он язвительно. — Затащил нас в самое пекло!..

— Только после тебя, — отвечаю ему той же монетой.

Южанин вызывает у меня противоречивые чувства. Раньше я смотрел на него через искажённую призму, навязанную Императором. В той фальшивой реальности Пастух был лишь очередным врагом, членом зловещего Братства Охотников, угрозой для Империи и лично для меня.

Сейчас же, когда пелена лжи спала с моих глаз, я вижу в нём совсем другого человека. Человека, запутавшегося в сетях интриг и манипуляций, так же, как и я сам. Невольного раба чужой злой воли, вынужденного плясать под дудку тех, кто сильнее и хитрее.

Даже тогда, в плену императорских иллюзий, я порой ловил себя на мысли, что мне жаль Пастуха. Жаль, что судьба столкнула нас по разные стороны баррикад. В другой жизни, не будь мы скованы путами долга и верности, мы могли бы стать если не друзьями, то по крайней мере союзниками.

Теперь, когда правда обнажилась, это убеждённость лишь окрепла. Я вижу в Пастухе отражение себя самого — марионетку в руках безжалостных кукловодов. И пусть нити, что дёргают нас, разные, суть одна: мы оба — пешки в чужой игре.

Может быть, подсознательно я всегда чувствовал в нём такую же жертву обстоятельств. Потому и не мог возненавидеть до конца, даже когда мой разум застилала алая пелена навязанной вражды.

Меж тем угрозы скорой кончины от невидимого противника продолжают сыпаться, становясь всё громче. Начинает казаться, что говорят демоны, замершие на колоннах. Однако скоро появляется и обладатель голоса в сопровождении свиты из двух дюжин самых сильных практиков. Поддержка Кариссы, отобранная из лучших бойцов и офицеров, едва уступает им в мощи.

Их предводитель — здоровый и массивный боец в традиционном жёлтом одеянии Солнечных Воронов, покрытый красными татуировками. Голова напрочь бритая, лишь пучок волос собран в длинный хвост.

— Я лично преподнесу твоё бездыханное тело Мен Талосу. За это он наградит меня ещё сильнее! — радостно скалится адепт.

Его аура высвобождается, и вокруг разливается чудовищная Ки. Да, она находится на уровне с моей собственной, но при этом сквозит отборным демоническим безумием.

— Не слышал фразу про шкуру неубитого медведя? — кричу, выставив раскрытую ладонь в его сторону.

— Молчать, ублюдок! — огрызается он. — Никому не трогать его, он мой! Ты, отродье, подохнешь от руки великого Багрового Вепря.

Ага. Два раза. Медведь таких вепрей на завтрак ест.

Остальные адепты огибают нас, давая простор вожаку. Часть бросается за основным отрядом Кариссы, но им путь преграждает Пастух с солдатами. Между ними вспыхивает сражение.

Вепрь сводит руки вместе мощным хлопком. Воздух сотрясается, а вокруг поднимаются храмовые плиты. На удивление он манипулирует ими довольно легко. Прочные куски обработанной породы разделяются и складываются вокруг нас куполом.

Я не облегчаю ему жизнь и нападаю, сократив дистанцию Шагом Пылающего Солнца. Оппонент медленнее меня, но умудряется ускользать, возводя вокруг каменный лабиринт.

Плиты падают со всех сторон, стремясь сокрушить меня, а под ногами открываются ловушки. Из стен выстреливают длинные каменные шипы. Я проламываю преграды Пылающими Дланями, улавливаю его ауру и начинаю преследовать, стараясь вывести на эмоции.

— Помнится, ты собрался преподнести меня демону? Видимо, хочешь дождаться, пока я умру от старости, да⁈

Здоровяк отвечает лишь гулким хохотом.

Лабиринт прочен, и на его расчистку уходит много времени. Однако я улавливаю, как сила Багрового Вепря начинает многократно расти. Каменная порода стягивается в одно место — ко мне.

Оплетающий Побег окружает меня, защищая от перспективы быть раздавленным. Растения окутывают моё тело, а поверх Длани Асуры накрывают защитным янтарным покровом. Под двумя техниками таится третья, самая слабая — Крепче Камня, но только так мне удаётся выжить и выстоять под нескончаемым потоком гранитных осколков.

Когда шквал ослабевает, замечаю, как в глазах противника отражается удивление. Он явно не рассчитывал, что я переживу эту технику.

— Сейчас я покажу тебе, почему меня прозвали Вепрем, — подаёт голос адепт.

Не дожидаясь следующего удара, Шагом Пылающего Солнца скольжу по нескончаемому потоку породы, что начинает лететь в сторону сектанта. Плиты трескаются, превращаясь в мелкий щебень, а потом в каменный порошок, сплетаются и стягиваются к центру, закручиваясь вокруг мощного источника. Там, в центре, парит Багровый Вепрь.

Его руки плетут узор техники — мощной, но требующей времени. Я не намерен ждать. Стремительными прыжками сокращаю дистанцию, используя Шаг. Передо мной вырастают каменные стены, но Длани Асуры крошат их, не сбавляя темпа.

Вепрь концентрирует Ки вокруг себя, задавая ей направление взмахами кулаков. Каждый сделанный им жест ускоряет появление чудовищного исполина за его спиной. Пустоту начинают закрывать чешуйки из прочного тёмного гранита, пропитанного демонической энергией, формируя силуэт огромной каменной туши зверя.

Он не успевает закончить технику, но всё же умудряется защититься, спешно нарастив дополнительный слой тверди на груди. Я сношу его сдвоенным ударом кулаков — реальных и янтарных. Противник с хэканьем отлетает прочь, проломив колонну. Формирование вепря не прерывается, а лишь замедляется.

Враг всё ещё жив, просто так его не прикончить. С шумным вдохом он выбирается из обломков колонны, но тут его уже поджидаю его. Шесть конечностей, включая мою пару рук, обрушиваются на него подобно метеорам, разгоняя тьму.

Демоны на колоннах оживают под влиянием бездушной техники. Стихия земли переплетается с абсолютной тьмой. Смешно… Это жалкое подобие трупоедов едва может меня замедлить. Два янтарных росчерка берут на себя зачистку окружающего пространства, справляясь с их нападками, пока я продолжаю атаковать Вепря.

Неповоротливый гигант покрывает себя гранитной чешуёй, одновременно защищаясь от моих атак и продолжая создавать могучего зверя. Бочкообразное каменное тело начинает разворачиваться в мою сторону, но я вкладываю всю силу в атаку и, обогнув адепта Шагом Пылающего Солнца, мощным ударом дланей отправляю его в новый полёт. Спиной он пробивает собственную технику, и массивное каменное тело начинает опадать.

Оппонент с трудом поднимается, пошатываясь на подгибающихся ногах.

— Это… ещё не… всё, — хрипит он.

— Как скажешь, — равнодушно отвечаю я.

И, рывком возникнув у него над головой, впечатываю врага ударом Дланей в пол так, что от его тела разбегается длинная сеть трещин, а несколько плит проседает на пяток локтей вглубь.

— Ты закончил? — тяжело дышит Пастух, утирая кровь с лица.

Отряд поддержки, оставленный Кариссой, сильно потрепало, есть раненые, но все целы.

— Да, двигаем.

Мы пробираемся вслед за генералом к центру последнего подземного яруса. Перед нашими глазами открываются последствия ужасающего ритуала. Множество человеческих тел с перерезанными глотками лежат ровными кольцами. Рядом с ними вперемешку валяются сектанты, но более хаотично. Чем ближе мы подбираемся к центру, тем меньше их становится.

Карисса встречает нас у сердцевины этого прогнившего места. Здесь остывает отвратительная Ки Лорда демонов.

— Не успели! — с гневом бросает генерал.

Осмотрев места сражения и ритуала, мы собираем вместе пленных, которых удалось взять живыми. Военный совет проводим в малом кругу прямо здесь. Я, генерал и несколько офицеров.

— Что мы имеем? — говорит военачальница. — Гору трупов и остаточные следы патриарха и демона-Лорда.

— Такое количество поглощённой энергии может превратить Лорда в Архидемона, — с опаской говорит майор.

Немного грузный, но всё ещё крепкий мужчина, что сражался рядом с Кариссой как в особняке наверху, так и тут.

Офицеры в порядке старшинства и звания высказывают разные теории. Тем временем я думаю о происходящем. Император использовал меня для своих целей. Пытался, во всяком случае. Пусть раньше я и сомневался, но сейчас уверен — нам с ним не по Пути. Он убил мою сестру. Признался почти открыто.

Да, он не помнит каждую поглощённую душу, ведь для него они всего лишь пища, продлевающая его жизнь. Я отказываюсь служить такому ублюдку, но сейчас неподходящее время для широких жестов. Если позволить патриарху Солнечных Воронов и демону воплотить задуманное, всю Империю зальёт кровью.

Месть придётся отложить. Сначала надо разобраться с этой угрозой, да и сил мне не хватит, чтобы противостоять Императору в открытом бою. Тем более, что в этот раз он точно не отпустит меня живым, так что лучше вообще не подходить к нему близко.

Как он там сказал?.. Сейчас Альдавиан единственный в Империи достиг этапа Ониксовой Черепахи. Значит, я стану вторым. Нужно только узнать, насколько далеко этот этап пролегает от моего собственного.

— Тигр, выскажи своё мнение, — обращается ко мне Карисса.

Я не только размышлял об Императоре, но и краем уха слушал доводы остальных.

— Мой генерал, у меня большие сомнения насчёт добытой нами информации. Если это и правда, то лишь её часть. Они, несомненно, готовят ловушку для Императора. Однако после нашего вторжения они, скорее всего, переиграют свои планы. Мы с Пастухом допросили бойца из младших адептов, а те, вероятно, не владеют полной картиной.

— Что ты хочешь сказать? — хмурится бледнолицый капитан, напоминающий ожившего мертвеца.

— Слишком много лишних действий — разыгрывать какую-то показательную резню в столице. Даже если действительно таков был изначальный план, сейчас Император будет настороже. Да и не факт, что он вообще отправится в город.

— Вздор, наш владыка ни за что не бросит своих подданных, — кричит молодой офицер, едва нацепивший звёзды лейтенанта.

— Это кого? — смотрю я на него с неприкрытым сомнением. — Предателей, что ли? Да большая часть столицы сейчас поддержала мятеж.

— Сильное заявление для того, кто носит чужую личину, — говорит Карисса. — Тигр, давай ближе к сути. Больше конкретики.

— Заговорщики вероятнее будут действовать там, где Император объявится наверняка. Там, где им удобнее будет подготовить ловушку…

Мы с Кариссой переглядываемся и говорим почти одновременно:

— Обращение к Имперскому Совету.

— Чего? — удивлённо восклицает Пастух, молчавший всё это время.

— Это обязательное выступление, проходящее в пышной форме в столичном дворце городского Совета, — просвещаю я южанина. — Время назначают заранее, чтобы все представители знати, даже из самых далёких уголков Империи, успели прибыть загодя.

— Император обязательно будет, он сам назначает этот день, — подтверждает военачальница.

— И это событие должно произойти уже через пять дней, — добавляет худощавый капитан.

— И всё же вариант с ложным штурмом я бы не стала отметать, — говорит Карисса. — Он может оттянуть часть сил на себя, ослабить оборону дворца.

В воздухе повисает неопределённость.

— Согласен с генералом, — поддерживает её майор. — Либо же таким образом они могут создать отличную видимость, что никаких врагов не осталось и в столице безопасно.

— Значит, сначала, возможно, ложный штурм, — подвожу итог я. — Дальше в любом случае будет Имперский Совет. При таком раскладе создастся впечатление, что большая часть мятежников повержена.

Тут вступает Карисса.

— В любом случае у нас есть очень острая проблема, — как приговор говорит генерал. — Мы не знаем, кому можем доверять. И нам не хватает адептов, способных встать с нами плечом к плечу.

— Кажется, у меня есть идея, как мы можем попробовать получить подкрепление, — выступаю я, привлекая всеобщее внимание.

— Не тяни, Тигр! — сразу же реагирует генерал. — Выкладывай!