Служебный роман для богини любви (СИ)

16

Хоть я и видела уже и планшет, и терминал, и пластиковую карточку, все равно почему-то считала, что оно работает на какой-то таинственной магии, которую очень трудно будет понять мне, иномирянке. Теперь, услышав об электрике, я уставилась на Себастьяна глазами с монету размером.

— Серьезно? — прошептала я. — Ты действительно хочешь сказать, что…

— Да, — кивнул он. — Конечно, у нас есть электрика! А как, по-твоему, тут все функционирует?.. Ох, да, — вздохнул Себастьян. — Я последний дурак. Рассказываю тебе о прошлом, легенды о богах, но даже не удосужился поведать о научно-техническом прогрессе.

Если раньше смысл фразы «вся превратилась в слух» был мне неведом, теперь я ощутила, каково это, на собственной шкуре. Для меня вокруг не существовало ничего, кроме Себастьяна и его голоса. Ведь я до сих пор не понимала, в какое общество попала. Что тут? Пост-средневековье? Или, может быть, здесь все настолько современно, что даже моей привычной жизни далеко до этой?

— Канцелярия — старое здание, — промолвил Себастьян. — Оно много раз перестраивалось и переделывалось, но в конце концов так и осталось на отшибе столицы, в не совсем приличном виде. Поскольку урбанизация… — он сделал небольшую паузу, и я коротко кивнула, показывая, что мне известен смысл этого слова, — нынче проходит достаточно быстро, то Канцелярия теперь со всех сторон окружена городом. Но, поскольку мы — практически единственное средоточие магии, если не считать Истинных, то застройщики на эту территорию давно не лезут… Ты замечала, что Канцелярия кажется не такой уж большой снаружи?

— Да, — кивнула я. — Меня каждый раз поражает то, как там может быть такое хитросплетение коридоров…

— Ну, во-первых, пространство внутри значительно изгибается благодаря магическим линиям, — отметил мужчина. — А во-вторых, коридоры зачастую так закручены нарочно. Да, двери ведут в комнаты, которые точно не поместились бы в плане здания, будь оно того размера, что мы привыкли. Но можно было просто пустить коридор по спирали, с тонкими стенами, и разместить двери-порталы. И проблема была бы решена.

— Но ведь по легенде все было сделано именно для того, чтобы там можно было заблудиться…

— По легенде да, — скривился Себастьян. — Но на самом деле коридор столько раз перестраивался и переделывался, что виноваты в этом, скорее всего, нерадивые строители, не очень-то и думавшие головой. Есть план коридоров, я тебе его принесу. Когда новенькие приходят в Канцелярию, у них обычно первая проблема именно с этим…

— И неудивительно, — фыркнула я.

От одного воспоминания о тех коридорах бросало в дрожь. Я не представляла, как смогу когда-нибудь привыкнуть к этому невероятному хитросплетению поворотов, дверей, выскакивающих будто из ниоткуда, и странных тупиков, которых, казалось бы, ещё вчера там и близко не было.

— Также в Канцелярии нет электричества, — продолжил Себастьян, — потому что здание очень старое, и там сохранился магический свет, поддерживаемый постоянно. Ты не заметишь, как стемнело за окном, именно благодаря этому явлению. Кое-где, к слову, прикрутили выключатели, но это все равно магия. В современном же мире, за пределами канцелярии, все давно уже изменилось. В качестве средств передвижения выбирают не летающие повозки, а… Погоди, покажу.

Он протянул руку, и на его раскрытой ладони появился крохотный фантом чего-то, смутно напоминающего машину, только старую, родом из шестидесятых годов прошлого века.

— Пока что это роскошь, — протянул он, — но со временем производство явно будет налажено… Правда, с топливом пока что проблема. Ученые никак не могут придумать формулу переработки. Точнее, они-то придумали, но отходов слишком много. Когда-нибудь эту проблему, конечно, решат, но не так скоро. А вот работа с энергетическими путями…

— А это что такое?

— У вас такого нет? — удивился Себастьян. — Что ж, вполне возможно. Несколько веков назад, благодаря тогдашней богине науки, была открыта так называемая энергетическая паутина, позволяющая выходить на связь друг с другом. К ней отлично подсоединяются выполненные из определенных металлов устройства, как, например, вот это, и сигнал можно запросто передавать хоть на другой конец страны, все долетит за считанные секунды. Очень удобно.

Наверное, местная энергетическая сеть была чем-то вроде нашего интернета.

— Одаренные магией тоже могут подключаться к этой паутине, — продолжил бог смерти, — но лучше с этим быть осторожнее. Можно случайно налететь на чьи-то сообщения. Коллизии же приводят к разным последствиям, и далеко не все из них реально устранить. Каналы достаточно широки, чтобы сообщения просто разминались там. Но если на пути информационного потока внезапно окажется человек… Его может захлестнуть с головой.

Я задумчиво кивнула. Все то, что рассказывал Себастьян, было невероятно интересным и открывало их мир с новой стороны.

А мужчина продолжал. Он рассказывал о заводах, о местной системе обучения, об университетах — в том числе о том, в который мечтал поступить сам, но не пошел, так как был избран божеством. Отыскал выключатель на стене комнаты, где мы находились, и я с удивлением обнаружила, что свет тут исходил от потолка.

— В старых домах богов работает та же система, что и в Канцелярии, только немного усовершенствованная, — пояснил Себастьян. — Чтобы можно было нормально жить. Обычное электричество выглядит иначе. Когда-нибудь увидишь, когда будем в современных зданиях. Но здесь постарались все обустроить так, чтобы оно казалось сравнительно современным. Но все равно боги выбирают новые квартиры.

— Разве тут плохо жить?

— Не знаю. Древние дома всем богам достаются, но никто не хочет в них жить. Понятия не имею, почему Эдита захотела. Может быть…

Закончить свое предположение Себастьян не успел — раздался странный звук, напоминающий звонок в дверь.

Судя по тому, как спокойно отреагировал Себастьян, в этом мире определенно считалось нормальным, когда кто-то царапает ножом по стеклу. По крайней мере, звук стал примерно таким же, а мужчина просто спокойно поднялся со своего места и направился к двери.

— Это еду привезли, я открою, — пояснил он.

— О, — только и успела отозваться я, прежде чем Себастьян выскользнул в коридор.

Я же осмотрелась, пытаясь придумать, где в этой комнате вообще можно поужинать. Столик казался подходящим местом, но на нем валялась такая куча всевозможных бесполезных мелочей… Моя предшественница умудрялась захламлять все места, где только пребывала. Я никогда не сталкивалась с тем, чтобы человек так уверенно и целенаправленно засорял жилое помещение, но она справилась с поставленной задачей просто на «ура».

Убрать на пол какие-то книжки, пузырьки и крохотные статуэтки, которые покрылись уже толстым слоем пыли, не составило труда. Пыль, правда, пришлось стирать потасканным, но в далеком прошлом кружевным пеньюаром. Теперь от кружев осталось то, что можно было назвать от силы паутинкой, а их некогда белый цвет после контакта с пылью окончательно утвердился в желании превратиться в серый.

Зато теперь стол приобрел божеский вид, и на него без зазрения совести можно было поставить еду. В захламленной комнате я даже отыскала два целых на вид стула и, надеясь, что все не зря, протестировала их, осторожно присев на краешек.

Не развалились, не подломились — уже отлично.

— А вот и наш ужин! — Себастьян осторожно приоткрыл дверь в комнату, стараясь не уронить коробки, из которых доносились просто потрясающие ароматы.

— Я не знаю, что там внутри, но запах просто божественный, — протянула я, с удовольствием втягивая носом воздух.

— Надеюсь, у нас с тобой совпадают вкусы, — улыбнулся бог смерти.

Он расставил коробки по столу, поставил несколько тарелок, привезенных вместе с доставкой, и довольно сообщил:

— Это чистые, у меня там есть знакомые, за дополнительную плату предоставили нам немного посуды.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя просто отвратительной хозяйкой, — покраснела я. — Я видела в этой комнате по меньшей мере два сервиза…

— А в коридоре я встретил как минимум одну мышь, — пожал плечами Себастьян, но тут же опасливо уточнил: — Ты же не боишься мышей?

— Не боюсь, — успокоила я его, подтверждая, что никакие панические атаки в качестве реакции на сию замечательную новость не предвидятся. — Так что можешь не беспокоиться, ты не поверг меня в шок этой новостью, и я теперь не буду ночевать на террасе, устроившись где-то на поручнях… Благодаря тебе мне даже перелезать через них не придется, могу теперь использовать дверь. Только её надо будет как-то закрыть, конечно.

— Вообще, стоило бы сменить замки, — кивнул Себастьян. — Но тут обычно никто не ходит, так что если дом несколько дней просто оставлять открытым, ничего не произойдет. Ну, или запирать дверь на засов, там он есть.

— Это на ночь, а на день? — усмехнулась я. — Впрочем… Если даже отсюда что-то вынесут, я скажу этому человеку большое спасибо. Потому что самой мне точно не справиться за несколько вечеров. Такое впечатление, что Эдита собиралась создать здесь склад всяких ненужностей.

— Я помогу. А про нее просто забудь, — мягко промолвил Себастьян. — Приятного аппетита.

— Приятного аппетита.

На несколько минут мы умолкли, увлеченные пищей. Заказанная из ресторана еда и вправду оказалась очень вкусной, и я не могла не отметить отличный вкус бога смерти. Ну, или мы действительно настолько совпадали друг с другом в этом плане, или он выбрал самую лучшую пищу в мире…

В комнате было довольно светло — мы не гасили зажженный ранее свет, — но, посмотрев в окно, я внезапно обнаружила, что на улице совсем уж темнело. Недовольно топтались скелетоподобные кони, и я, взволновавшись, промолвила:

— Я не слишком тебя задержала?

— О, — Себастьян тоже посмотрел в окно. — Да нет, ничего страшного, меня-то дома никто не ждет, но… — он покосился на меня. — Наверное, мне действительно пора. В конце концов, я уж и надоел тебе за целый вечер…

— Не надоел! — излишне пылко воскликнула я, а потом, смутившись, добавила: — Может быть, задержишься? В этом доме точно есть где переночевать двоим. Если ты никуда не спешишь, конечно.

Себастьян опасливо покосился на меня, и я, перехватив его внимательный взгляд, мысленно назвала себя самой последней идиоткой на свете. Чем я только думала, когда предлагала постороннему мужчине переночевать со мной в одном доме? Может, в этом мире такое считается сверхнеприличным? И неудивительно, впрочем…

Я ещё раз взглянула на него и задержала дыхание, готовясь услышать какой-то невероятно грубый ответ. Но Себастьян, вместо того, чтобы смотреть на меня, как на сумасшедшую, казалось, проникся этим не в меру щедрым предложением и улыбался.

— Ты мне доверяешь, — уверенно промолвил он.

— Доверяю, — не стала спорить я. Это было бы глупо отрицать, учитывая то, что Себастьян оказался единственным на всем свете человеком, готовым мне помочь. — Ты меня не выдал. Ты говоришь о чувствах… И доказываешь свои намерения поступками. Почему я не должна тебе доверять?

Себастьян осторожно взял меня за руки. На его губах играла легкая, непринужденная улыбка, казалось бы, совершенно неподходящая для бога смерти.

— Я постараюсь сделать все, чтобы твое доверие не оказалось напрасным, — прошептал мужчина. — Я вижу человека чуть лучше, чем можно охватить обыкновенным зрением. И я знаю, Эдита, что ты достойна всего самого лучшего на свете. И это самое лучшее мне очень хочется тебе подарить.

Он склонился ко мне и нежно поцеловал. Я вздрогнула и подалась вперед, наслаждаясь этим мягким прикосновением губ. Высвободила ладони из его пальцев, но только для того, чтобы обвить шею мужчины руками, прижимаясь к нему всем телом.

Себастьян обнял меня за талию, даря тепло своих рук, и я почувствовала себя… Под защитой. Как будто в самом деле больше никто не мог меня обидеть, не мог причинить мне вреда.

Поцелуй перерос в более страстный. Себастьян чуть крепче сжал меня в своих объятиях, и в эту секунду единственное, чего мне хотелось — принадлежать ему…

И в ту же самую секунду он отпрянул.

— Эдита, — тихо прошептал мужчина, — я знаю, что ты будешь потом об этом жалеть. Правда. Мы знакомы всего два дня.

Я отстранилась от него, стремительно краснея.

— Удивительно, что это не помешало тебе признаваться мне в любви.

Мужчина протянул руку и осторожно провел кончиками пальцев по моей щеке. Я вздрогнула, подаваясь навстречу этому легкому касанию, но мысленно велела себе вспомнить о том, что я умею быть сдержанной, спокойной, холодной.

Нет, не умею, оказывается.

— Ты знаешь, как действуют стрелы любви? Те, которые попадают в нужную цель? — тихо спросил Себастьян.

— Откуда? — отрицательно покачала головой я.

— Тогда слушай… В каждом человеке есть зерно истинной любви. И оно зреет, медленно, но верно. Ждет того мгновения, когда человек наконец-то встретит свою судьбу. Оно пускает росток не только в момент столкновения с той самой единственной или единственным, нет. Добрые дела, добрые помыслы… Они готовят человека к чувству. Стрела же, попавшая в цель, заставляет любовь взрасти моментально. Рене, проводя свою аналитику, определяет тех, кто готов к этому чувству. Стрела попадает в человека, и он понимает, что готов встретить свою вторую половину.

— А если он к тому времени уже с кем-то в отношениях?

— О, — улыбнулся Себастьян. — Это ведь тоже помогает любви взрастать, понимаешь? Например, есть парень и девушка. Они влюблены друг в друга, они хорошо друг к другу относятся, но это ещё не истинная любовь. Чувство не настолько крепкое. Но в них обоих достаточно света, и их выбирают при аналитике. Тогда стрела попадает в одного из них или сразу в двоих, и их чувства становятся истинными. Такими крепкими, что… Мало что способно их разрушить.

Я аж подалась вперед, вслушиваясь в его слова.

— Да, эта любовь может прийти и без стрелы. Но это сложнее. Канцелярия Любви создавалась для того, чтобы в тот момент, когда человек готов полюбить и он достаточно хорош, чтобы любить верно, убрать те препятствия, те сомнения, которые могут возникнуть в его жизни. Просто… Облегчить путь этих чувств.

— И с тобой так произошло?

— Да. Стрела попала в меня за несколько минут до того, как я увидел твое отражение в котле. И я осознал, что готов полюбить по-настоящему. А потом увидел тебя. Это не порочная страсть, не влечение, это чувство. Но в тебя-то стрела не попадала.

— Но…

— Я не могу рассчитывать на то, что в тебе эта любовь расцветет так быстро, — уверенно промолвил Себастьян. — Тебе надо время. И если ты готова принимать мои чувства и уже сейчас хочешь ответить на них взаимностью, то я только счастлив, но… Древу любви необходимо окрепнуть. Потому я готов ждать столько, сколько будет нужно. И быть рядом с тобой, разумеется. Так что, если ты хочешь, я останусь… Но постелю себе где-то там, в уголке.

— Оставайся, — решительно выдохнула я. — И зачем в уголочке? Тут, между прочим, целых два дивана.

Себастьян в ответ только рассмеялся.