Смерть в конце тоннеля

Глава 9

Неуправляемую машину приподняло и завертело. Кресло водителя накренилось под странным углом к пассажирскому креслу. Центробежная сила вращения тащила его прочь от руля.

У него было чувство, что это все происходит с ним во сне, как будто он спит и понимает, что это сон. Через забытье его вдруг пронзила острая тревога: проснись! Это опасно! Это смерть! Но, вспомнив о смерти, он подумал о Джине, и эта мысль заглушила страх.

Джемисон даже успел удивиться тому, как все-таки медленно тянется время при скорости семьдесят миль, и почти поверил, что его парящий автомобиль и другие машины из сна, столкнувшись, разлетятся, как воздушные шарики под потолком на Новый год.

Внезапно машина содрогнулась, получив сильный удар под хвост. Руль выбило из рук Джемисона, а его самого швырнуло вверх и вперед. Когда правый передний угол «кадиллака» чиркнул по земле, автомобиль начал переворачиваться. С этого мгновения «кадиллак» полетел своей дорогой, а сто восемьдесят футов живого веса, которые были Дэвлином Джемисоном, продолжили двигаться вперед по инерции.

Один долгий ошеломительный миг длился его полет. Дыхание у него замерло, будто он угодил в некий безвоздушный тоннель, за прозрачными стенами которого медленно и неслышно вращалось шоссе вперемежку со спокойной синевой неба. Но на самом деле это его собственное тело спиралью поворачивалось в воздухе. Грохот крушения разорвал тишину, пробудил дремавшие звуки. Сердце Дэва сжалось в предчувствии удара.

Он упал боком на разделительную полосу, плоско приложившись к земле всей своей длиной. Его тело подскочило, ударилось снова, скользнуло по траве, покатилось на дорогу, беспомощно размахивая и шлепая руками, наконец остановилось. Одна нога Дэва торчала на бордюре, рука упала поперек горла. Он опустил руку на теплый бетон и почувствовал, что ладонь мокрая.

Слабость в ногах не позволила ему вскочить, как он того хотел. С трудом поднявшись, он сделал два шага вперед, споткнулся о бордюр и вновь рухнул плашмя на траву. Потом, открыв глаза, увидел у корней травы солнце и тени. Вспомнил, что в детстве любил вот так растянуться где-нибудь в саду и разглядывать маленький мир, представлял себя муравьем, а стебли травы — гигантскими стволами тропических деревьев. В траве краснела маленькая ленточка. Дэв долго смотрел на нее, прежде чем сообразил, что это полоска от целлофановой обертки с пачки сигарет.

Ему хотелось, чтобы на глаза попалось еще что-нибудь, какая-нибудь непонятная мелочь, ребус, способный отвлечь его от мыслей о своем теле, ощущениях и от того, что он должен был увидеть на шоссе.

Он лежал и прислушивался. Шум автомобилей доносился издалека, но поблизости все было тихо. Потом услышал приглушенные голоса. Кто-то вскрикнул. Коротко взревела сирена. Захлопали дверцы машин. Раздался громкий хруст, сильно потянуло горелым. Последний осколок стекла пронзительно звякнул о бетон.

Берт Шолл наблюдал стремительный полет большого голубого автомобиля, который приближался сбоку. Видел, как выбросило водителя. Машину развернуло под таким углом, что за миг до столкновения Берт успел разглядеть ее кожаные внутренности и руль. Когда он ударил по тормозам, девочек на заднем сиденье швырнуло вперед. Одна тяжело давила ему на плечи и шею.

Какую-то долю секунды Берт горько жалел об испорченном отпуске, о разбитой машине. Прощайте, Уайтфейс-Маунтин и Северный полюс, Фронтьер-Таун, Озабл-Чазм и Стримлайн-Ферри.

Едва сожаление начало уступать место страху — на что ушли микросекунды, — как машины столкнулись с невероятным грохотом.

Он ждал удара. Даже напряг мощные руки и кисти, чтобы противостоять ему. Но удар был несилен, а скорее мягок. Берт увидел маленькую яркую белую фигурку человека, сидевшего за рулем. Это был он. Фигурка стремительно удалялась, не меняя положения, становясь все меньше и ярче. Она была похожа на звездочку, которая вспыхивает на экране, когда выключаешь телевизор. Потом исчезла вдали навсегда.

Корпус лязгнул о бетон, колеса подвернулись внутрь, под днище, Черрика швырнуло на ветровое стекло, большой кусок стены, не выдержав давления, отвалился и стал падать вместе с грузовиком. В момент падения сердце у него в груди тоскливо сжалось. Он чувствовал, как тонны груза наваливаются сверху. Тягач содрогнулся и опрокинулся. Наступила темнота.

Он открыл глаза. Откуда-то доносились голоса. Кабина накренилась влево. Внутри ее было не узнать. Все углы сместились. Ветровое стекло подалось вверх. Сквозь него виднелся почему-то красный кусок крыши. Стекло все было покрыто трещинами, а в некоторых местах зияли дыры. Черрик был зажат в переднем левом углу кабины, и его нос не доставал нескольких дюймов до острого края стекла. Левое боковое окно было открыто. Примерно в футе под ним чернела вспаханная земля. Черрик попробовал повернуть голову вправо. Получалось плохо, но он увидел, что правого бокового окна нет. С той стороны кабину сплющило, как блин. Он слышал далекие голоса и старался вспомнить, что он вез, куда ехал и что произошло.

Дышать было больно. Груз, давивший на грудь и спину, не позволял как следует вдохнуть. Он мог делать только маленькие глотки воздуха, дыша самыми верхушками легких. Хотел кашлянуть, но вместо кашля вышло какое-то шипение, как от лопнувшей камеры.

Его левая рука была зажата где-то внизу, между телом и дверью. Черрик попробовал пошевелить ею, но двигались только пальцы. Правая рука была подвижна, но чертовски болела. От малейшего движения искры сыпались из глаз. Он облизал губы. «О чем вы там болтаете, ребята, пока я тут сижу? Хватит трепаться, вытаскивайте меня отсюда», — подумал он. Потом вспомнил о ногах. Ног Черрик совсем не чувствовал, как будто их не было. Он не мог бы даже сказать, в каком они положении. Но не поддался панике. Подумаешь, ноги. Его так сдавило, что они онемели, только и всего.

В шею упиралось что-то твердое и гладкое. Проведя по нему подбородком, Черрик понял, что это руль. Он никак не мог вспомнить, куда ехал. Удивительные вещи случаются иногда на дороге. Едешь себе едешь, а потом вдруг бац — и все забудешь. Сейчас Черрик не помнил даже, один он ехал или с напарником… От страха ему стало дурно. Если в люльке спал напарник, то его наверняка раздавило всмятку.

Услышав рядом звяканье металла, он решил подать голос. Но ничего не вышло. Для того чтобы крикнуть, требовалось набрать воздуха в легкие, а этого он не мог, хотя и попытался трижды. Вдруг в окне снизу показалось лицо незнакомого молодого человека. Тот лежал на земле.

— Эй, папаша, мы хотим снять трейлер у тебя со спины. Как ты себя чувствуешь? Я уже приходил сюда, но ты вроде спал.

— Тяжело… давит…

— Послушай, мы зацепили твой трейлер тросом. Два тягача на шоссе держат его, чтобы он не упал. Сейчас мы его подтянем, возьмем автогены и вырежем тебя отсюда. А ты не двигайся. Сиди смирно, папаша.

— Подожди… подожди минутку. Что случилось?

— Один парень, который все видел, говорит, что ты упал в канаву, когда перед тобой выскочила легковушка. Ну и глубокую же канаву ты себе выбрал, папаша! Потерпи, я, может, сейчас притащу к тебе врача. Им почему-то не нравится здесь ползать.

— Я… в порядке. Только быстрее… Быстрее уберите его.

— Конечно. — Лицо исчезло.

Теперь память вернулась к нему. Он вспомнил и груз, и расписание, и место назначения. Надо было спросить у парня, что с легковушкой. Вспомнил лицо девушки, увиденное в последнюю секунду перед аварией. Приятное лицо, хоть и до смерти напуганное. Хоть бы они с ее дружком выбрались живыми!

Снова звякнул металл, и потом тонко заскрипела лебедка. Они там, наверху, знают, что надо делать. Его плечи затряслись мелкой дрожью, когда груз подвинулся на сотую дюйма.

Вот неудача. Тягач, наверное, разбился. Да и трейлер тоже. Первый грузовик, с которым ему так не повезло. Несколько лет назад он довольно сильно покорежил одну фуру. Тогда на крутом спуске у него полетел гидравлический привод. Тормоза отказали, а у подножия холма был поселок. Черрик так и ехал, пока не увидел разрыв в ограждении и не свернул туда. Но прежде чем остановиться, его грузовик снес не меньше сотни железобетонных столбов и испортил километр железной проволоки. Это не было расценено как нарушение правил, старик даже выдал ему премию.

Хорошо еще, что он ехал без напарника. Внезапно в памяти у него опять возник провал, и он забыл, куда ехал. Облизав губы, пытался вспомнить. Нельзя быть таким безмозглым. Потом снова подумал о ногах. В такой давке их могло к черту переломать, а он — истечь кровью, даже не зная об этом.

Сверху доносились команды. Кто-то заорал: «Осторожно!»

Снова заработала лебедка. Груз дрогнул. Послышался раздирающий скрежет металла, и что-то как будто порвалось. Черрик испугался. Захотелось домой. Он заплакал, кусая губы. Груз пошевелился. Тягач отъехал в сторону. Груз скользнул вниз на целых двенадцать дюймов и снова замер.

Когда опасности уже не было, молодой человек опять спустился с насыпи, лег на спину в грязь и ползком добрался до окна кабины. Заглянув туда, пополз обратно. Встал, посмотрел в небо и вдруг сжал кулак и изо всех сих грохнул им по железной шкуре трейлера.

Ей было скучно и не по себе. Сначала, когда Чарли пригласил ее поехать, это выглядело как праздник. Джинни теперь разобидится. Вообще-то могла бы тоже поехать, если бы этот Джим не был таким занудой. Жаль, что Чарли спит как сурок. Джим какой-то непонятный. У них дорогая машина и, наверное, куча денег. Но если послушать Джима, то можно подумать, что она краденая. Вот история! Жаль, что выпивки мало и все быстро закончилось. Если Джим не остановится где-нибудь, то она, пожалуй, лопнет.

Может быть, когда Чарли проснется, станет веселее! Чарли говорил и делал смешные вещи. И ему, похоже, на все плевать. А Джим задирает нос, будто он лучше других. Ну да ладно, не отказываться же было. Если бы она осталась дома, то день прошел бы в обычной скуке. Обыкновенно она валялась в постели до полудня, потом стирала и чинила одежду, после обеда шла на пляж на озеро, посмотреть, кто там, а вечером в кабачок к Реду, где сидели всегда одни и те же люди.

Она зевнула, потянулась и улеглась на спинку водительского кресла, нарочно прижавшись локтем к плечу Джима. На сиденье рядом с ним спал Чарли. Спал без задних ног. И во сне казался моложе. Совсем мальчишка.

Она перевела рассеянный взгляд на дорогу. Впереди ехал новый «форд», слева их обгонял «крайслер» коричневого цвета. Джим держался за «фордом», пропуская «крайслер», потом припустил вслед. Джим — классный водитель. И как здорово было им с Чарли на заднем сиденье, пока Джим вел машину всю ночь.

Коричневый «крайслер» впереди резко сбавил скорость. Джим тоже дал по тормозам, так что она больно ударилась грудями о спинку переднего кресла. «Крайслер» толкнул «форд», который снова поравнялся с ним. Она завизжала, увидев, что они вот-вот врежутся в хвост «крайслера». Джим вильнул влево, на газон. Их сильно тряхнуло. Но там путь им преградила другая машина. Человек летел прямо на них и едва не хлопнулся им на крышу. Когда они столкнулись, она еще визжала. Джим покатился куда-то под сиденье, а ее тело тяжело рванулось вперед, и последнее, что она видела, были ее собственные расширившиеся голубые глаза, смотревшие на нее в упор из зеркала заднего вида.

Сьюзи Шолл, размечтавшись о прекрасном будущем, позабыла о семье, о поездке, и лишь настырный рев машин доставал ее и в мечтах. Когда машина резко затормозила, ее приподняло с сиденья и бросило вперед. Она повисла на шее у отца, руками обнимая его за плечи. В нос ударил запах одеколона. Она торчала там как приклеенная, потому что сила торможения не позволяла ей сесть обратно. Руки матери уперлись в переднюю панель, а Конни висела на спинке ее кресла, болтая худыми ногами. Что было впереди — Сьюзи не видела. Машина качнулась и ударилась обо что-то справа.

Потом инерция ослабела, но только на долю секунды, остававшейся до второго жуткого удара, после которого ее отец упал вперед, она слетела с его шеи, скребя по креслу, ударилась макушкой о приборную доску и свалилась на пол лицом вниз, закинув ноги. У нее было такое чувство, будто весь мир потерпел крушение. Ее сознание накрыла какая-то черная штора, оставив лишь маленькую щелочку. Сьюзи старалась поднять эту штору, но она была очень тяжелая и падала обратно. Вокруг все хрустело и рвалось. Воняло бензином. Что-то горячее струилось вниз по ее телу к голове.

Ей удалось отбросить штору, открыть глаза. Плечи ее упирались в пол, голова запрокинулась возле педали тормоза, давившей в щеку пониже глаза. Глянув вверх, Сьюзи увидела отца. Правда, его голову, скрытую за изгибом приборной доски, не увидела. Руль сломался и висел на окровавленной рулевой колонке, которая продырявила тело. Ее ступня зацепилась за спинку кресла. На заголившемся круглом бедре зиял глубокий длинный порез.

Черная штора снова опустилась, не оставив на этот раз даже маленькой щелочки, но Сьюзи притаилась за ней и терпеливо ждала. В темноте что-то шелохнулось. Чьи-то руки подняли ее, и боль молнией озарила ее сознание, перед тем как наступила тьма еще гуще и чернее прежней.

Она очнулась от боли в глазах. Повернув голову, увидела рядом какой-то предмет неясных очертаний. Потом узнала на нем блузку Конни — мелкие синие чертополохи на белом фоне. Но это была не Конни. Там, где следовало быть ее голове, находилось нечто, напоминающее по форме и цвету сырую говяжью ляжку.

Сьюзи попыталась сесть, но ее уложили обратно. Голос забормотал. Прошло довольно много времени, прежде чем под нее осторожно подсунули что-то и подняли. Она открыла глаза. Вокруг толпилось много людей, и все смотрели на нее. Она попыталась улыбнуться. Ее положили в темноту, захлопнулись дверцы. Мужчина в белом халате держал ее запястье. Они ехали быстро и с сиреной. Сьюзи не сразу догадалась, что это их сирена. Ее принесли в какой-то длинный коридор, где было людно и шумно. Мужчина стоял и смотрел, пока медсестра разрезала и снимала с нее одежду. Потом воткнул ей в руку шприц. Черная штора опустилась наглухо.

В момент столкновения, когда Фрейзера вдавило в руль, он испугался, что двигатель проломит перегородку и убьет его. Машина качалась и скакала, как будто кто-то нарочно изо всех сил тряс ее. Потом начались кувырки. Он пытался удержаться на месте, но его вытащило из-под приборной доски и швыряло по всему салону. Он бился о крышу, о лобовое стекло, о дверцы. Наконец, сделав последний кувырок, «олдс» вздохнул, осел и замер. Фрейзер стоял на коленях, закрывая руками голову. Сверху его придавило что-то тяжелое. Он опустил руки и увидел, что стоит на левой задней дверце. Он выпрямил спину, освобождаясь от тяжести.

Фрейзер чувствовал себя слабым и больным, двигался медленно и неуверенно. Обернувшись, увидел девушку. Сверху на ней лежал Чарли. Ее лицо, с разбитыми и вмятыми в череп бровями и носом, выглядело ужасно. Она была мертва. Когда он слегка потормошил Чарли, тот застонал. Их переплетенные тела обвились вокруг руля.

Какой-то дюжий мужчина открыл и снова захлопнул дверцу у него над головой. Потом навалился, и дверца под его весом провалилась внутрь. Мужчина протянул руку. Фрейзер уцепился за нее и, слабо извиваясь, как задавленный дождевой червь, выкарабкался наружу. Соскользнул вниз по крыше, упал, но поднялся. Вспыхнуло пламя. Мужчина снова сунулся в машину, отворачивая лицо от жара. Он хотел вытащить и тех двоих, но огонь погнал его прочь. Когда мужчина отпрыгнул, Фрейзер увидел, что левая щека у него покрылась волдырями.

— Я видел женщину, — сказал мужчина. — Но она мертвая.

— Знаю, — ответил Фрейзер.

— Я не смог вытащить парня. Слишком жарко.

Фрейзер отошел и сел на траву. Мужчина побежал туда, где находился разбитый «крайслер». Приехала полиция. У Фрейзера в животе сводило кишки. Он стал смотреть на пламя, которое все разгоралось. Внутри машины ничего не было видно. Отвернувшись, почувствовал, как ему в ухо пышет жаром. Он слушал огонь и глядел на свои руки. Костяшки пальцев на левой кисти были ободраны; рукав пиджака разорвался по локоть. Рот его распух, два передних зуба шатались.

Когда шум огня стал стихать, Фрейзер снова поглядел туда. Двое полицейских поливали машину из огнетушителей, клубилась пена. Пламени уже не было видно, но поролон в креслах упорно тлел, распространяя густой вонючий дым. Подогнали тягач. Рабочий зацепил крюком стойку каркаса. Буксир потянул, машина накренилась и упала на колеса, слегка подпрыгнув. Пожарные окружили ее, один из них стал шарить фонариком в дымном салоне. Подошел полицейский, они заговорили с ним. Потом все посмотрели в его сторону. Двое приблизились к нему.

Фрейзер сидел, опустив голову и глядя в землю. Они стояли над ним.

— С вами было еще двое попутчиков, не так ли? — спросил полицейский.

— Да.

— Кто такие?

— Не знаю.

— Почему?

— Они подвозили меня. Я сел к ним в машину милях в ста отсюда. Мужчина и женщина. Из их разговора я понял, что они супруги.

— Кто сидел за рулем?

— Мужчина. Я спал на заднем сиденье. Поэтому, наверное, и остался жив.

— Вам чертовски повезло. Сейчас пришлю к вам врача. Только не пытайтесь встать.

— Со мной все в порядке.

— И вы не видели, как это произошло?

— Я не знаю, что произошло. Я спал.

Полицейский исчез. Фрейзер старался сосредоточиться. Наверное, проверят их номера и обнаружат, что они фальшивые. Но вполне вероятно, что первым делом все-таки осмотрят багажник. Такой небольшой пожар не должен был повредить «позитив» и «магнум-357». Если бы багажник сильно нагрелся, начали бы взрываться патроны. Значит, и одежда цела. По крайней мере, наверняка не настолько истлела, чтобы нельзя было определить, что это мужская одежда двух размеров. Женской одежды там не найдут. Фальшивые номера и пара пушек. Вполне достаточно, чтобы сцапать Фрейзера и мариновать его в тюрьме, пока будет вестись расследование. Вытащив бумажник, он сосчитал деньги. Около восьмидесяти долларов.

А в багажнике сорок тысяч, замурованные в запаску! Сразу их, конечно, не найдут. Мозги проветрились, голова заработала четче. Нельзя уезжать отсюда. Сначала надо узнать, на какую стоянку отбуксируют машину. Ей теперь конец. После того как полиция осмотрит вещи, ее разрежут на металлолом. Может, удастся прийти на стоянку и попросить продать ему запаски. Обе сразу, иначе можно купить не ту.

Эта авария казалась меньшим из зол. В последнее время Чарли слишком много себе позволял. Нет, в работе он был надежен, но в остальном совершенно непредсказуем. Они все равно расстались бы. А что до девчонки, то о ней и вовсе не стоит жалеть. Так будет лучше даже для нее самой.

Когда Фрейзер встал на ноги, к нему подошел молодой интерн из «Скорой помощи».

— Давайте я вас осмотрю.

— Не надо, я хорошо себя чувствую.

— Все-таки лучше мне вас осмотреть.

— У меня есть собственный врач. Я доверяю только ему.

Интерн пожал плечами:

— Как хотите, мистер.

Чтобы не привлекать внимания и не возбуждать подозрений, Фрейзер стащил пиджак, завернул порванный рукав внутрь и повесил пиджак на руку. Двое рабочих у трактора обсуждали проблему перевернутого «кадиллака». Фрейзер подошел к ним и поинтересовался:

— А куда вы повезете эти машины?

— Какую именно?

— Зеленый «олдсмобил». Он был зеленый, теперь уже не разобрать.

— Его в «Эйс-гараж», это стоянка в самом Бланчарде. Там мы подержим его, пока не станет ясно, куда обращаться за страховкой. За маленькой такой страховкой. Джо, давай проденем под ним два троса, закрепим сверху и еще за стойку. Когда трактор потянет, он повернется на колеса.

— Быстрее! — поторопил полицейский. — Быстрее освобождайте дорогу.

— А мы и так быстро, — обиделся тракторист.

Фрейзер услышал, как какой-то человек спросил у патрульного:

— Много погибших, офицер?

— Трое в «крайслере» и двое в «олдсе». Это пока. Сейчас пытаются вытащить водителя из того грузовика, но, похоже, дело труба. А еще сильно пострадала женщина, которая ехала на «форде». И выжившая девочка из «крайслера» тоже, по-моему, не очень хорошо выглядит. Словом, от пяти до восьми человек, мистер Гаррард.

Фрейзер смешался с толпой. Люди уже расходились, возвращались к своим машинам. Полиция регулировала движение. «Крайслер» убрали, «форд» отвезли подальше в поле. Два тягача тащили большой грузовик. Оглянувшись, он увидел, как смятый «кадиллак» упал на колеса и покатился. Фрейзер подождал, пока машины скроют его от полиции, и пошел вдоль обочины в сторону Бланчарда. Тело слушалось плохо, ныли все мышцы, болел распухший рот. Он пососал сбитые костяшки пальцев. Движение понемногу восстанавливалось. Он зашагал шире, разминая ноги. Его план должен сработать. Вряд ли полицейские запомнили его в лицо. В Бланчарде наверняка найдется какая-нибудь подходящая дыра, где можно отсидеться до поры до времени. Он выбросит пиджак, купит новую рубашку и станет приглядывать за стоянкой «Эйс-гараж». Будь что будет, но он должен достать эту запаску.

— Кто такие?

— Не знаю.

— Почему?

— Они подвозили меня. Я сел к ним в машину милях в ста отсюда. Мужчина и женщина. Из их разговора я понял, что они супруги.

— Кто сидел за рулем?

— Мужчина. Я спал на заднем сиденье. Поэтому, наверное, и остался жив.

— Вам чертовски повезло. Сейчас пришлю к вам врача. Только не пытайтесь встать.

— Со мной все в порядке.

— И вы не видели, как это произошло?

— Я не знаю, что произошло. Я спал.

Полицейский исчез. Фрейзер старался сосредоточиться. Наверное, проверят их номера и обнаружат, что они фальшивые. Но вполне вероятно, что первым делом все-таки осмотрят багажник. Такой небольшой пожар не должен был повредить «позитив» и «магнум-357». Если бы багажник сильно нагрелся, начали бы взрываться патроны. Значит, и одежда цела. По крайней мере, наверняка не настолько истлела, чтобы нельзя было определить, что это мужская одежда двух размеров. Женской одежды там не найдут. Фальшивые номера и пара пушек. Вполне достаточно, чтобы сцапать Фрейзера и мариновать его в тюрьме, пока будет вестись расследование. Вытащив бумажник, он сосчитал деньги. Около восьмидесяти долларов.

А в багажнике сорок тысяч, замурованные в запаску! Сразу их, конечно, не найдут. Мозги проветрились, голова заработала четче. Нельзя уезжать отсюда. Сначала надо узнать, на какую стоянку отбуксируют машину. Ей теперь конец. После того как полиция осмотрит вещи, ее разрежут на металлолом. Может, удастся прийти на стоянку и попросить продать ему запаски. Обе сразу, иначе можно купить не ту.

Эта авария казалась меньшим из зол. В последнее время Чарли слишком много себе позволял. Нет, в работе он был надежен, но в остальном совершенно непредсказуем. Они все равно расстались бы. А что до девчонки, то о ней и вовсе не стоит жалеть. Так будет лучше даже для нее самой.

Когда Фрейзер встал на ноги, к нему подошел молодой интерн из «Скорой помощи».

— Давайте я вас осмотрю.

— Не надо, я хорошо себя чувствую.

— Все-таки лучше мне вас осмотреть.

— У меня есть собственный врач. Я доверяю только ему.

Интерн пожал плечами:

— Как хотите, мистер.

Чтобы не привлекать внимания и не возбуждать подозрений, Фрейзер стащил пиджак, завернул порванный рукав внутрь и повесил пиджак на руку. Двое рабочих у трактора обсуждали проблему перевернутого «кадиллака». Фрейзер подошел к ним и поинтересовался:

— А куда вы повезете эти машины?

— Какую именно?

— Зеленый «олдсмобил». Он был зеленый, теперь уже не разобрать.

— Его в «Эйс-гараж», это стоянка в самом Бланчарде. Там мы подержим его, пока не станет ясно, куда обращаться за страховкой. За маленькой такой страховкой. Джо, давай проденем под ним два троса, закрепим сверху и еще за стойку. Когда трактор потянет, он повернется на колеса.

— Быстрее! — поторопил полицейский. — Быстрее освобождайте дорогу.

— А мы и так быстро, — обиделся тракторист.

Фрейзер услышал, как какой-то человек спросил у патрульного:

— Много погибших, офицер?

— Трое в «крайслере» и двое в «олдсе». Это пока. Сейчас пытаются вытащить водителя из того грузовика, но, похоже, дело труба. А еще сильно пострадала женщина, которая ехала на «форде». И выжившая девочка из «крайслера» тоже, по-моему, не очень хорошо выглядит. Словом, от пяти до восьми человек, мистер Гаррард.

Фрейзер смешался с толпой. Люди уже расходились, возвращались к своим машинам. Полиция регулировала движение. «Крайслер» убрали, «форд» отвезли подальше в поле. Два тягача тащили большой грузовик. Оглянувшись, он увидел, как смятый «кадиллак» упал на колеса и покатился. Фрейзер подождал, пока машины скроют его от полиции, и пошел вдоль обочины в сторону Бланчарда. Тело слушалось плохо, ныли все мышцы, болел распухший рот. Он пососал сбитые костяшки пальцев. Движение понемногу восстанавливалось. Он зашагал шире, разминая ноги. Его план должен сработать. Вряд ли полицейские запомнили его в лицо. В Бланчарде наверняка найдется какая-нибудь подходящая дыра, где можно отсидеться до поры до времени. Он выбросит пиджак, купит новую рубашку и станет приглядывать за стоянкой «Эйс-гараж». Будь что будет, но он должен достать эту запаску.

Черный «форд» ехал юзом по сухой дороге. Кэтрин потеряла ориентацию в пространстве и не понимала, куда ее тащит. Мимо мелькали тени машин. Она вцепилась в руль в ожидании смертельного удара. Когда колеса нащупали сцепление, увидела на обочине перед собой массивный столб и попыталась объехать его, но зад машины опять занесло, тряхануло о столб, дверца распахнулась, и ее вышвырнуло наружу. Прежде чем наступила полная темнота, Кэтрин успела разозлиться на всю эту бестолочь, бессмыслицу, которая с ней творилась.