Смерть в конце тоннеля

Глава 5

За сорок минут до своей внезапной смерти девушка на заднем сиденье проснулась. Фрейзер, проведший ночь за рулем зеленого «олдсмобила», увидел ее лицо в зеркале, когда она села.

— Меня тошнит, — объявила она плаксивым голосом.

— Ничего удивительного, — ответил Фрейзер.

— Где Чарли? — продолжала она хныкать.

— Здесь. Спит.

Она заглянула на переднее сиденье, где спал, сложившись пополам, Чарли. Его голова и руки лежали на передней панели.

— О… — простонала она и повалилась обратно. — Боже, как мне плохо… Где мы едем?

— Скоро будем в Нью-Йорке, Лу.

— Ты, наверное, летел? Слушай, я забыла, как тебя зовут.

— Джим.

— Ах да. Какая ночка!

— Это точно.

Глянув в зеркало, он увидел, что она вытащила из сумки маленькую пластмассовую расческу и принялась расчесывать свои светлые волосы. Дневной свет отнюдь не красил ее. На ней была белая шелковая блузка с открытыми плечами.

— Ох, что за дурь вчера на нас нашла!

— Вам с Чарли нравилось.

— Да, конечно. Но знаешь, это все по пьяни. Когда напьешься, чего только не взбредет на ум, чего только не выдумаешь! Боже, у меня осталось всего — семь, восемь… двенадцать. Двенадцать баксов! Парень, а вы точно отвезете меня обратно?

— Это проблемы Чарли. Ты его гостья.

— Разбуди его, ладно?

— Разбужу, когда настанет его очередь вести машину.

— У меня ужасный вкус во рту. Мы скоро остановимся?

— Скоро, скоро.

Он снова глянул в зеркало. Теперь она осторожно кусала носовой платок. Потом, убрав его, стала изучать свежую помаду на губах.

— Я не слишком красива сегодня, но это из-за того, что я хреново себя чувствую. На заднем сиденье нельзя как следует выспаться. У меня ноги затекли. Ох, зря я с вами потащилась.

— Будет что вспомнить в старости.

— Только разве ради этого. Но, сказать по правде, я чувствую себя не моложе статуи Свободы. Выпить есть?

— Была где-то початая бутылка. Посмотри под сиденьем, может, туда закатилась.

Пошарив, где он сказал, она вскоре доложила:

— Вот, нашла. А ты будешь? Здесь не так уж много.

— Нет. Можешь пить все сама.

Через некоторое время она просипела:

— Это поможет. Ужасная гадость — теплое виски, но его нужно проглотить как лекарство. Боже, я даже не успела предупредить подругу. Она, наверное, думает, что меня похитил маньяк или еще чего-нибудь.

От этих слов у Фрейзера засосало под ложечкой, но он не подал виду, а спросил вроде как шутя:

— Вот интересно, позвонила ли она в полицию?

— Кто? Фрэнси? Да какого черта ей звонить в полицию? У нас у каждой своя жизнь. Если я сматываюсь куда-нибудь, то она просто ждет меня, и все. Знаешь, за всей этой суматохой вчера в кабаке я так и не поняла, кто вы с Чарли такие и что делаете.

— Да ничего мы не делаем. Мы в отпуске.

— Судя по номерам, вы, кажется, из Флориды?

— Может, и оттуда, Лу.

— А ты не больно разговорчивый.

— Ну, понимаешь, раз я в отпуске, мне неохота трепаться о доме и работе.

— Ну да, конечно, — согласилась она не очень уверенно. — Мне уже лучше. Если ты не против, я допью.

— Валяй.

Помолчав минуты две, она опять завелась:

— А вы, ребята, случайно, не грабители?

— Ты что — рехнулась?

— Просто интересно. Да мне какое дело? То есть я хочу сказать, что ничего не боюсь. У вас просто вид такой, как будто вы мафия или еще чего. Не то что грубые, но, в общем, можно догадаться. Но это не важно. Я все понимаю. Мой парень загремел в тюрьму. Он писал, что вот-вот его должны освободить, чтобы я подождала еще немного, и все такое. Но он все еще там. А девушка не может ждать вечно. Я не хотела вас обидеть, когда спросила.

— Считай, что мы работаем в банке. — Сказав так, Фрейзер тотчас пожалел. Ляпнуть такую глупость мог только недоумок, который хочет казаться важной шишкой. Впрочем, что касалось Чарли, то он вел себя вчера как последний недоумок. Для чего им этот груз и эта пепельная блондинка?

Чарли вел машину и все время прибавлял скорости. Фрейзер видел, как Чарли взвинчен, и знал, что скоро его должно прорвать. Ему нравилось, когда у Чарли бывало такое настроение, тогда он был готов к действию и действовал быстро, хладнокровно, толково. Не нравилось только, что Чарли хватало ненадолго.

Было девять часов вечера, уже стемнело, стрелка на спидометре то и дело опасно подскакивала. Каждый раз Фрейзер делал Чарли замечание, тот хоть и огрызался, но скорость снижал. Не хватало еще, чтобы их сцапали в такое время в таком гнилом месте.

Они двигались прямо на север. Дорога была проложена среди болот, и, когда они проезжали по мостам, под деревянными досками чавкала жижа. Фрейзер увидел, что небо вдали озарилось огнями города. Немного впереди, справа от дороги, стоял ярко освещенный кабак — квадратное сооружение на сваях, небольшая ровная площадка перед которым была забита автомобилями. В неоновом свете розовых и мертвенно-зеленых огней виднелись бородатые лишайники, свисающие с близрастущих деревьев. Чарли резко затормозил и свернул на парковку.

— Это еще зачем? — удивился Фрейзер.

— Черт возьми! Мне нужно выпить. Что может здесь случиться?

— Такие места шмонают.

— Ну и ладно. А ты, если хочешь, можешь ехать без меня.

Они заперли машину и пошли в закусочную. Оттуда неслись музыка и крики. Ночь была душной. Поднявшись по лестнице, вошли в зал. Все тридцать или сорок человек местных, которые сидели там, вытаращились в их сторону. Фрейзеру стало не по себе. Они тут были чужаками. Если Чарли начнет приставать к женщинам, начнутся неприятности. Некоторые женщины сидели за стойкой у бара, другие за столиками. Их мужчины были одеты в спортивные штаны и рубашки или и вовсе по-рабочему. Женщины — одни дешевки, крикливые и пьяные, как раз такие, которые нравились Чарли. Фрейзер предпочитал других — тихих, спокойных и чистых, в дорогих отелях и ресторанах.

Они втиснулись за стойку, и Чарли стал накачиваться, презрительно косясь на Фрейзера, который тянул пиво. Когда Чарли, не говоря ни слова, ушел, Фрейзер почуял беду. Чарли со своим стаканом подсел за столик к двум девицам. Блондинка в белой блузке с голыми плечами — рядом с ней плюхнулся Чарли — была не лучше и не хуже всех остальных девиц в заведении. Ее подруга — маленькая толстая брюнетка. Фрейзер ждал, что сейчас подойдут двое мужчин и попытаются выкинуть Чарли за дверь. Но Чарли поманил его пальцем, приглашая присоединиться к компании. Фрейзер взял свое пиво и медленно подошел.

— Это Лу, а это Джинни. Это Джим, девочки.

Если блондинка выглядела еще симпатичной шлюшкой, то брюнетка — просто пустое место. Фрейзер старался расслабиться, но тревога не отпускала его. Уходило время. От виски у Чарли загорелись глаза. Он пил не переставая и танцевал с блондинкой. Фрейзер один раз пригласил брюнетку. И все время делал знаки напарнику, намекая, что им пора проваливать, но без толку. Джинни нашла себе более внимательного кавалера.

Фрейзер взял свое пиво со столика и вернулся к бару. Он не сводил глаз с Чарли и блондинки. Во второй раз, вернувшись из туалета, не увидел их. Было уже за полночь. Фрейзер вышел на улицу. Нашел их в машине, на заднем сиденье. Подойдя поближе, услышал смех блондинки.

— Эй, — сказал Чарли, — где ты ходишь? Давай залезай, и поехали.

— Тогда целуй ее на прощание.

— Еще чего! Лу едет с нами. Да, крошка?

— Да-да, я отправляюсь в путешествие. — Девица пьяно рассмеялась.

— Послушай, Чарли, подожди…

— Лезь… за… руль… и… поехали, — произнес Чарли изменившимся голосом.

Фрейзер знал, что спорить бесполезно. Он надеялся, что, может, все еще обойдется.

— Эй, приведи Джинни, — потребовала блондинка, — она тоже поедет.

Фрейзер не ответил. Он сел за руль, завел двигатель, и они тронулись. Блондинка еще поныла, но вскоре затихла. Они миновали город. Впереди была ночь.

Когда они отъехали миль на пять от города, сзади замаячили огни быстро нагоняющей их машины. Фрейзер напряженно вглядывался в зеркало, пытаясь разглядеть красную мигалку. К счастью, это оказалась обычная, не полицейская машина. Зато в зеркале была видна стройная нога блондинки, делившая по диагонали их заднее стекло. Его вдруг обожгла обида. Он позавидовал умению Чарли довольствоваться малым, отсутствию у него брезгливости. Блондинка пронзительно вскрикнула, и на этом все закончилось.

Они мчались сквозь ночь.

Через некоторое время Чарли перевалился на переднее сиденье. Помычал, повозился, устраиваясь, и уснул. Стрелка спидометра замерла на пределе разрешенной скорости. Теплый ночной воздух клубился за окнами. Они ехали точно на север.

Фрейзер вел машину уже более полусуток и чертовски устал.

— Можно я сяду впереди, между вами? — спросила блондинка.

— Нет.

Он подумывал, не лучше ли будет остановить машину, сунуть ей какую-нибудь мелочь и высадить. Когда Чарли проснется трезвым и увидит, что ее нет, он, возможно, обрадуется. А может, и наоборот. Жаль, что Фрейзер раньше не потребовал избавиться от нее. Тогда сейчас беспокоился бы только о себе. Его доля лежала в багажнике, упакованная в запасную шину. Шина была набита до отказа.

Несмотря на всевозможных блондинок, лучшего напарника, чем Чарли, трудно сыскать. В деле выдержка ему никогда не изменяет. У него как будто совсем нет нервов — зашел, вышел, уехал.

— Когда мы остановимся?

— Уже скоро. Тогда вы с Чарли сядете впереди, а я переберусь назад и посплю.

Спать хотелось отчаянно. Фрейзер чувствовал, как осунулось его лицо, кожа обтянула скулы. Глаза то и дело закрывались, и нужно было трясти головой, чтобы не заснуть. Двенадцать часов без перерыва за рулем — это почти предел человеческих возможностей.

— Зря вы не взяли Джин. Она хотела поехать. Нам бы с ней было веселее.

— Мне она не понравилась.

— Она всем нравится. Когда разойдется, С ней не соскучишься. Джин, наверное, обиделась, когда я с вами уехала. Она почти что моя лучшая подруга. Мы всегда сидим вместе в кафе у Реда. С ней вдвоем мне было бы спокойнее.

— Мы не можем за ней вернуться.

— А я и не прошу за ней возвращаться! Просто сказала.

— Ты слишком много болтаешь. Заткнись.

— Я и не думала, что так будет, — обиделась блондинка.

После того как она, наконец, замолчала, ее последние слова все не шли у него из головы. «Я и не думала, что так будет». «Я тоже не думал, девочка». Да и никто не думал. Никто не предполагал, что все так обернется. Уж во всяком случае, не счастливые и гордые родители, склонившиеся тридцать лет назад у колыбели некоего Джеймса Хэллоуэлла Фрейзера.

Жаль, что он не такой беспечный и самоуверенный, как Чарли. Но и от самоуверенности не много толку, когда ты знаешь, что на тебя собирают досье. Мало-помалу оно растет, и в один прекрасный день они снова сцапают его. С возвращением, дорогой Фрейзер! Добро пожаловать обратно в Биг-Ярд!

И запоют ему прежнюю песню:

— Фрейзер, отчего ты, с твоим образованием, воспитанием, имея такие военные заслуги, стал преступником?

«Объясните мне, док. Я и сам хочу знать. Почему я такой дурак? Подумать только, если бы я честно работал в течение сорока лет и откладывал по десять баксов в неделю, к концу жизни накопил бы двадцать тысяч баксов собственных денег. Да, это было бы гораздо приятнее, чем взять их в один вечер».

— Ты не транжиришь деньги, Фрейзер, когда они у тебя есть. Из чего следует, что тебе доставляет удовольствие сам акт воровства.

«Да что вы говорите, док? Неужели вы думаете, что человек готов целую вечность потеть, психовать, умирать от страха ради одного короткого мгновения?»

— У тебя раньше не было проблем с дисциплиной. Я думаю, и сейчас не будет.

«Да, днем я буду работать, а ночью мечтать. Я припомню все деньги, что брал, и еще те, что возьму. Однажды загребу невероятную семизначную сумму. Всю разом, конечно».

— В некотором роде ты психопат, Фрейзер.

«Я? Психопат? Ну тогда Вилли С. тоже психопат. Когда его спросили, почему он грабит банки, он очень удивился и сказал, что грабит банки потому, что там лежат деньги. Мой приятель Чарли, может, и вправду психопат. Он еще никого не убил, но думает об этом. Ему интересно, что чувствуешь, когда убиваешь человека. Мне не интересно. Я убивал людей с одобрения правительства, при полной амуниции. Наутро меня заносили в рапорт и представляли к награде. Я бил их, как меня учили на стрельбище в Форт-Брагге, Северная Каролина.

Мы охотимся за удачей, док, только и всего. Но нам никак не удается поймать ее за хвост. И всякий раз, когда мы берем банк, сумма кажется нам недостаточно большой, и мы строим планы на следующий. Возьмите, к примеру, какого-нибудь младшего менеджера из Левитауна. Разве у него по-другому? Он тоже охотник за удачей, хотя и за язвой, конечно, тоже. Только он представляет себе, что удача — это когда становишься президентом компании».

— Ты купишь мне чего-нибудь выпить? — спросила девушка.

— Детка, я сказал, чтобы ты заткнулась.

— Ты всегда так медленно ездишь?

— Я никогда не нарушаю правил дорожного движения.

— Почему ты не разбудишь Чарли?

— Лу, дорогая, еще не время. Впереди у нас Бланчард. Это такое место, где можно перекусить. Вот мы остановимся там, поедим, и дальше машину поведет старина Чарли.

— Он не такой старый, как ты!

— Это как посмотреть. С одной стороны, он гораздо младше, но с другой — гораздо старше.

— Я тебя не понимаю. Ты говоришь как из телевизора.

— А ну-ка, сними лапу с моей шеи, киска. Оставь эти штучки для Чарли.

— Но вы оба клевые ребята.

— Еще бы.

— Как по-твоему, Чарли позволит мне остаться с вами ненадолго? Вчера он говорил, что мы еще повеселимся.

— Спроси об этом у него.

— Я никогда раньше не уезжала с незнакомыми парнями. Не подумай, у меня нет такой привычки. Мне просто все надоело. Знаешь, как это бывает: каждый день одно и то же, одни и те же люди у Реда. И тут появились вы.

— Мы пришли прямо из сказки.

— Чего-чего? Ты странно разговариваешь. Ну вот, когда вы пришли, сразу стало веселее. Жаль, что вы не взяли Джинни. С ней обхохочешься, правда. Она даже в цирке выступала. Я не вру. Она целый год выступала в паре с жонглером — голая подавала ему клюшки, мячи и стулья, когда он жонглировал. Он бил ее все время, и она сбежала от него и устроилась на работу к Реду. Там мы и познакомились. Больше нет чего-нибудь выпить? Хоть капельку?

— Нет.

— Откуда у тебя такой шрам на руке? Знаешь, у тебя красивые руки. Люблю, когда у мужчин сильные, мускулистые руки.

— Не забывай о Чарли.

— Но он ведь спит. Джим, когда приедем, пойдем с тобой по магазинам? Мне нужна новая одежда. Мне хочется знать, что нравится мужчине. Лучше всего покупать шмотки вместе с мужчиной, потому что он сразу скажет, что тебе идет, а что нет.

— Хм?..

— Конечно. Что он скажет, то и надо покупать. Скоро этот чертов Бланчард? Мне кое-куда надо, извини за выражение.

— Совсем скоро.

— Ты, наверное, не поверишь, но в позапрошлом году я едва не получила роль мисс Теннесси.

— Да ты что!

— Честное слово! У меня хорошая фигура — тридцать четыре, двадцать четыре, тридцать четыре. Я умею петь, танцевать и читать монологи. Но там все было решено заранее. Они взяли другую девушку.

— Но тебе хотя бы дали утешительный приз?

— Слушай, смени тон, мистер. Я ведь могу и обидеться. Не думай, что я какая-нибудь бродяжка. Если Чарли позвал меня с собой и я согласилась, то это только от скуки. И еще потому, что он меня напоил. Теперь я даже жалею.

— Не ты одна, детка.

Она сидела на краешке, положив подбородок на руки и тепло упираясь левым локтем ему в плечо. От нее воняло вчерашним потом. Фрейзеру стало смутно ее жаль — жаль, что она обманулась насчет веселой поездки.

— Откуда ты родом, Лу?

— Я? Я из Фаррена. Это недалеко от Шарона, штат Пенсильвания. Но мы уехали, когда я была совсем крошкой. — Она печально вздохнула. — Потом мы еще много раз переезжали. Можно сказать, что жизнь моя не удалась. У меня была дочка. Она умерла, когда ей было две недели, от водянки мозга. Тогда я была замужем. Хотя я и сейчас замужем, только кольца не ношу. Мой муж в тюрьме. Господи, зачем я это все рассказываю?

Слева мелькнул коричневый «крайслер», обойдя их, и черный «форд» впереди. «Форд» ехал слишком медленно. Фрейзер перестроился в левый ряд, где было свободнее. Вдруг «крайслер», резко затормозив, качнулся вправо, где как раз проезжал черный «форд», и выпихнул его на левую полосу. «Форд» потерял управление и завертелся.

Над ухом у него раздался пронзительный визг. На дороге возникла свалка. Ему оставалось только выскочить через бордюр на разделительную линию. Но когда он увидел, что там творится, то понял, что обречен. Девушка еще визжала, когда к нему пришло второе решение, и, закрыв руками голову, Фрейзер повалился боком на пол под ноги Чарли.