Смерть в конце тоннеля

Глава 15

После обеда ей сказали, что водитель голубой машины хочет ее видеть. С утра она расслабленно отмокала в теплом соленом море слез, потом его волны схлынули, вернув ее, сонную, на берег жизни.

— Зачем? — спросила она.

— Если ты не хочешь, чтобы он приходил, так и скажи.

— Нет, не то чтобы… но зачем?

— Я не знаю, детка.

Он вошел. Сьюзи этот мужчина сразу показался интересным и застенчивым. Еще большим и старым — лет тридцати с лишком. У него было суровое лицо, но глаза совсем не суровые, а добрые и мягкие губы. Он сел на стул возле кровати и взглянул на медсестру. Она сразу вскочила, повернулась и вышла. Просто обалдеть, какая от него исходила сила и как он сразу ее выставил.

— Я Дэвлин Джемисон, Сьюзен, — сказал мужчина глубоким, бархатным голосом, который сразу проник в нее и эхом отдался в груди.

— Приятно познакомиться, — пискнула она. Его щека и ухо были заклеены пластырем, один палец — в гипсе. — Меня всю перевязали. — Она попыталась улыбнуться.

— Сьюзен, я не знаю, как сказать… Мне очень жаль… Я бы многое отдал, лишь бы вернуть все назад.

«Бедняжка, как тебя дрючит», — подумала она и сказала:

— Ничего.

— Нет-нет, ты не понимаешь, что говоришь.

— Понимаю. То есть я хочу сказать, что это ужасно. Но я уже взрослая и знаю, что такие вещи случаются и нужно всегда быть к ним готовым. Не вините себя.

— Я мог предотвратить аварию. Мог не допустить…

— Боже мой, как?

— Мне нужно было сменить шину, но я не сделал этого.

У него был до того несчастный вид, что все ее смущение прошло. Он даже напомнил ей — но только слегка — Барни, когда тот, провинившись, просил прощения.

— Мистер Джемисон, — твердо сказала Сьюзен, — мой отец был отвратительный водитель. Честное слово. Он гнал на восьмидесяти, клянусь вам. Он всегда гнал как сумасшедший. Его вечно штрафовали за превышение скорости, и он разбил три машины. Я уверена, что хороший водитель смог бы увернуться от вашей машины. У отца всегда были проблемы с получением страховки, и он без конца ворчал по этому поводу.

Она видела, что его лицо стало чуть менее унылым. Джемисон смотрел не на нее, а в стену поверх изголовья кровати. Это может быть как в кино, думала она. Как в очень грустном кино, но со счастливым концом. Вся ее семья гибнет в катастрофе, и эта трагедия их сближает. Сначала он будет относится к ней как к ребенку, но настанет день, когда он поймет, что она женщина.

Когда Сьюзен заметила у него на пальце золотое кольцо, ее мечты померкли. Она спросила:

— Ваша жена тоже ранена?

— Что? Ах нет, Сьюзен. Она недавно умерла.

— Вам, наверное, очень одиноко, мистер Джемисон?

«У нас будет большой дом. Я там все устрою. Буду готовить, убирать, ходить за покупками. Вечером, после работы, приготовлю ему его любимый коктейль. На столике в патио будут гореть свечи. Я сделаю высокую взрослую прическу. Ни у него, ни у меня никого на свете не осталось».

— Да, Сьюзен. Я пришел, чтобы поговорить с тобой. Мне сказали, что приехал твой дядя?

— Да, дядя Берни, брат моей мамы.

— Наверное, он свяжется с моей страховой компанией насчет компенсации. Я не знаю, какова будет сумма уплаты. Он может подать в суд. Я должен это выяснить. А сейчас, Сьюзен, слушай меня внимательно. С этого дня я стану помогать тебе. Не только первое время, но пока ты не повзрослеешь. Если у тебя будут неприятности, если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я хочу, чтобы ты приезжала ко мне. У меня могла бы быть дочь почти твоего возраста, но у меня нет детей. Я хочу быть тебе… ну, вроде отца.

Он улыбнулся. От его улыбки у Сьюзи подпрыгнуло сердце и в горле пересохло.

— Я… я не могу причинять вам столько беспокойства.

— Наоборот, я буду счастлив.

— Ну, если так…

— Давай начнем прямо сейчас, Сьюзен. Что я могу сделать для тебя? Чего тебе хочется?

Она закусила губу. Ей не очень хотелось торопить события, но и упустить такой шанс было бы нелепо.

— У меня есть одна проблема, но мне трудно о ней говорить.

— И что это за проблема?

— Дядя Берни. Наверное, он будет моим опекуном, и мне придется жить в его доме. Я боюсь жить у него.

— Почему?

— Ну, девушке с ним жить опасно. У него нет семьи. И даже если он мой дядя, я думаю, что мне не стоит к нему переезжать.

— Я, кажется, догадываюсь, о чем ты, но ты уверена?

— Совершенно уверена. Видели бы вы, как он на меня смотрит. И во время своих приездов к нам всегда меня целовал. Вроде бы по-родственному, но на самом деле совсем нет.

Мистер Джемисон выглядел таким пораженным и растерянным, что Сьюзи едва не рассмеялась.

Помолчав, Джемисон угрюмо и с расстановкой произнес:

— Кажется, я знаю, как решить эту проблему, Сьюзен. Я поговорю с твоим дядей.

— Пожалуйста, не разозлите его. У него ужасный характер.

— Постараюсь.

— Я буду вам очень благодарна, если вы сможете это… уладить.

— Хорошо, что ты мне сказала, Сьюзен. — Он взял ее за руку. Она стиснула его ладонь и просияла. Он поспешно выпустил ее. — Пойду его поищу.

Внизу ему сказали, что Криссел, как и он, остановился в отеле «Бланчард». Позвонив ему от портье, Джемисон получил приглашение подняться в номер.

Номер Криссела был точной копией его номера. Они поздоровались.

— Я очень рад вашему приходу, мистер Джемисон, — сказал Криссел. — Бедная девочка так страдает. Какая ужасная трагедия! Она легла тяжелым гнетом на вашу совесть. Не хотел бы я иметь такое на совести, сэр.

— Конечно, мне очень жаль, — просто отозвался Джемисон, подавив мгновенное раздражение.

— Теперь я должен заботиться о ребенке, ведь, кроме меня, некому о ней позаботиться. Мне придется нелегко, мистер Джемисон. Если я поддался на уговоры мистера Андре, то лишь потому, что был расстроен и думал только о том, как бы бедняжку не потащили в суд на растерзание адвокатам. Я поторопился. Сумма, о которой мы условились, слишком мала.

— Какова же она, позвольте спросить?

— Шестьдесят тысяч долларов, сэр. И хотя звучит солидно, это вовсе не так, если разобраться. Подумайте, сколько всего ей понадобится: образование, дом, друзья… А я бедный человек и живу в маленькой квартирке. Конечно, ей это не подойдет. Я сделаю все, что в моих силах, но кто, скажите, возместит ей то, чего она лишилась? Кто сможет восполнить эту утрату? Как она будет жить без своей любимой сестры и родителей?

— Я пришел, чтобы поговорить о ее будущем, мистер Криссел.

— Вот как? — Тот заинтересовался.

— Я хотел бы, чтобы вы позволили мне ей помочь.

— То есть вы предлагаете финансовую помощь сверх оговоренной суммы?

— Именно так.

— Это очень благородно с вашей стороны, сэр. Очень-очень благородно. И хотя я человек гордый, мне приятно знать, что в течение всех этих долгих лет я смогу рассчитывать на вашу поддержку.

— Я не совсем то имел в виду.

— Мистер Джемисон, перед тем как начать переговоры, — простите мне этот деловой термин, но я, в конце концов, деловой человек, — я хотел бы получить от вас чек для бедной девочки на совсем небольшую сумму, такой символический подарок…

— Подождите. Прежде всего, мой адвокат составит договор, и вы его подпишете.

Криссел вздохнул:

— Да, разумная предосторожность — на случай, если другая сторона попробует использовать вашу щедрость в корыстных целях…

— Вот именно. Кроме того, мне необходимо ваше согласие на то, что я буду принимать решения относительно образования девочки.

— Очень необычно.

— Иначе я не смогу оказывать ей финансовую поддержку.

— Ну а если я соглашусь, что вы предлагаете?

— Хороший летний лагерь. Она пойдет в хорошую частную школу, а после школы — в один из лучших женских колледжей. Я не буду давать ей наличные, но стану оплачивать все расходы. Шестьдесят тысяч останутся ей на совершеннолетие. Вам не придется думать о ее проживании. Это значительно облегчит нелегкое бремя ваших забот, мистер Криссел.

Криссел печально покачал головой:

— Извините. Она слишком юна, и ей нужен домашний уют, тепло. Позже, может быть.

— Сейчас или никогда.

— Это похоже на ультиматум, мистер Джемисон. Мне не нравится ваш тон.

— Это и есть ультиматум, — улыбнулся Дэв. — Как душеприказчик и опекун, вы отвечаете за нее перед законом. Я расскажу Сьюзен о моем предложении. Вам придется объяснить суду свой отказ принять мою помощь.

— Сьюзен послушает меня, сэр.

— Час назад она сама сказала мне, что не станет вас слушать.

Криссел побелел как полотно.

— Кто дал вам право восстанавливать против меня ребенка?

— Насколько мне известно, если выяснится, что опекун пренебрегает своими обязанностями, суд может назначить другого опекуна.

— Вы угрожаете мне, мистер Джемисон?

— Вы очень проницательны.

Дэв поднялся и пошел к двери.

— Подождите, я плохо соображаю от расстройства, — зачастил Криссел, — дайте мне время все обдумать. Возможно, ваш план не так уж плох. Я не знаю.

Джемисон вышел в коридор и захлопнул за собой дверь. Он был уверен, что Криссел согласится. От этой уверенности у него даже поднялось настроение. Он думал, как интересно будет наблюдать превращение Сьюзи из вульгарной секс-бомбы, какой она была в свои семнадцать лет, в утонченную светскую даму — если, конечно, она примет задуманный им план. Ее следует поместить в другое окружение, чтобы откровенно прущая из нее сексуальность перешла в более цивильные формы. Он вернется в больницу и объяснит ей все. Постарается втолковать, что она много потеряет, если сбежит и выйдет замуж слишком рано. Он надеялся, что она поймет.

Дэв представил себе, как однажды, через несколько лет, он заедет за ней в очень дорогую школу для девочек и они вместе поедут в Бостон, например обедать и в театр. К тому времени его подопечная будет уже не прежняя Сьюзи, а новая Сьюзен Шолл, очаровательная и уверенная в себе юная леди, со вкусом одетая.

В его воображении так ясно предстала эта картина, что он устыдился. Суток не прошло с тех пор, как он самым жестоким образом отнял у девочки семью, а уже строит на нее планы, теша свое самолюбие. Еще немного, и он пойдет по дорожке Пигмалиона, окучивая дикарку, чтобы затем жениться на ней. Когда ей будет двадцать, ему будет тридцать семь. Уж не сошел ли он с ума? В конце концов, из них двух Кэтрин Аллер куда больше годится на роль Галатеи.

— Пожалуйста, не кладите трубку, мистер Лэнни. Я спрошу у мистера Худа, сможет ли он сейчас с вами поговорить.

— Только быстрее, сестренка. Я звоню по межгороду, и у меня мало денег.

— Мистер Худ, мистер Лэнни из Бланчарда хочет с вами поговорить.

— Алло? Худ слушает.

— Мистер Худ, у вас работала девушка по имени Кэтрин Аллер?

— Да. А что? Она поступает к вам на работу? Я дал ей рекомендательное письмо, где…

— Нет, мистер Худ. Она попала в аварию.

— Что? Где? Она ранена? А вы кто такой?

— Не надо так волноваться, мистер Худ. Я репортер местной газеты. Полиция ищет родственников и знакомых. Я решил позвонить вам, как ее бывшему начальнику.

— Она погибла?

— Не перебивайте, мистер. У нее травма головы, она без сознания, но череп цел, так что она должна поправиться, хотя и не скоро. Скажите, у нее есть родственники? С кем связаться полиции? Вот для чего я и позвонил… Алло, вы меня слышите?

— Да-да, я слышу, мистер Лэнни. У нее никого нет. Была тетка в Филадельфии, но она умерла пару лет назад. Ни единой родной души.

— Как все сложно.

— Да уж.

— У вас такой взволнованный голос. Может быть, вы были с ней дружны?

— Я не понимаю, о чем вы. Она в течение нескольких лет была моим личным секретарем. Она очень способная девушка. Естественно, я огорчен.

— У нее был бойфренд?

— Мне ничего не известно о ее личной жизни. Мы общались только по работе.

— Что ж, спасибо.

— Пожалуйста, мистер Лэнни. Жаль, что я не могу вам ничем помочь. И если вы увидите ее, когда ей станет лучше, передайте ей, пожалуйста, что я… беспокоюсь и буду рад ее звонку.

— Передам.

Лэнни повесил трубку. Бауэз, сидевший на углу его стола, вопросительно поднял брови.

— Глухо. Хотя он так говорил… Готов поспорить, что они частенько задерживались после работы. Но доказательств нет. Он хитер как лис.

— Тогда бросай это дело. У тебя есть какие-нибудь идеи насчет остальных?

Лэнни покачал головой:

— Ни единой. Везде глухо.

— Кстати! Удалось выяснить личность этого сбежавшего парня.

— Да ты что!

— Доктор Прейс узнал его по фотографии. Почерк сходится. Он был осужден условно, но сбежал. Полиция разыскивает его. Его фамилия Фрейзер. Он из Бостона. Они думают, что он все еще пасется где-то поблизости от Бланчарда.

— Есть еще что-нибудь?

— Сгоревшая девушка. Вот смотри, окружной коронер подкинул ее описание. Блондинка пять футов семь дюймов, примерно сто тридцать футов весом, лет двадцати пяти. В сумочке найдено золотое кольцо с инициалами «Л.С.А.» и «Ф.К.М.» на внутренней стороне.

— Не густо.

— Еще у нас есть карта, где отмечен их предполагаемый маршрут. В пункте А они увели первую машину. В пункте В ограбили банк. В пункте С украли «олдсмобил», который разбился. В пункте D произошла авария. Скорее всего, девушку они подобрали где-то по дороге.

— А может, она ехала с ними с самого начала?

— Без одежды? Без вещей? Вряд ли. В полиции считают, что она увязалась с ними по пути. Может, когда они заходили в какой-нибудь кабак. Может быть, она запала на деньги.

— Так где же деньги?

— Интересный вопрос.

Трое сотрудников Федерального бюро расследований закончили подсчитывать деньги. Один из них сложил их в большую картонную коробку, завернул ее в коричневую оберточную бумагу и крепко перевязал толстой бечевкой. Написав на коробке «$38 770», он поставил свою подпись. То же проделал и человек из Вашингтона.

Это происходило в здании окружного суда. Шериф прочистил горло, собираясь заговорить, и все повернулись в его сторону.

— Я могу одолжить вам нескольких отличных парней, ребята.

— Спасибо, мы справимся сами.

— А Томми Фей будет с вами?

— Кто это?

— Тот лейтенант дорожной полиции, который нашел деньги.

— Ах, рыжий. Нет. У нас достаточно своих агентов.

Тяжело вздохнув, шериф вышел.

После его ухода оставшиеся трое ближе сдвинули стулья. Человек из Вашингтона развернул листок с начерченным на нем планом гаража и прилегающей территории. Он водил по бумаге острым карандашом, оставляя на ней едва заметные точки.

— Машины стоят здесь, здесь и здесь. Рация вот в этом офисе. Наблюдатель, который сидит там, — основное звено всей цепи. Вильямс, ты сменишь его сегодня в семь часов вечера. Если Фрейзер сунется ночью, эти прожекторы зальют светом всю стоянку. У тебя в офисе рубильник. Ты следишь за машиной в бинокль с линзами ночного видения. Харрингтон, ты сменишь Вильямса в восемь утра. Если полезет днем, не надейся на двоих, что сидят в гараже, а сразу включай сирены. Лишнего народу вокруг не будет, чтобы не спугнуть вора.

Фрейзер не знает ни того, что денег уже нет в шине, ни того, что его вычислили. По логике вещей, он должен вскоре появиться в гараже. Если он полезет через забор, снимите его оттуда. В офисе есть винтовка. Когда включится громкоговоритель, он, наверное, оцепенеет на какое-то время. Сомневаюсь, что кинется на забор. Все ясно?

Остальные двое кивнули.

— Если капкан пахнет капканом, то грош ему цена, — сказал человек из Вашингтона.