Сначала было слово…

Глава 26

За несколько дней их пребывания в общежитии Дима, постоянно гоняя его жильцов, сумел превратить здание в настоящую крепость, способную выдержать приличную осаду. Только вот было ли студентам необходимо укрепляться в городе, когда проще двинуться в областной центр.

Общежитие раскололось. Часть жильцов, в основном девчонки, а также парни, не нашедшие себе места в сумасбродном мире, по-прежнему предлагали отправиться в края, куда более мирные. Здесь их удерживала лишь опасность пути и туманные обещания Димы проводить уходящих. Идти в одиночку или небольшой группой было очень опасно. Остальные вошли во вкус такой жизни. Просто удивительно, как совсем еще недавно тихони, не решавшиеся на стычку с хулиганом, становились лихими ребятами, готовыми справиться со всеми невзгодами. Если бы прежняя, студенческая жизнь не текла монотонно-тоскливо, без всяких перспектив на будущее, они, возможно, и согласились бы с ними. Но возвращение к обыденному не предлагало ничего яркого. Ни Володя, ни его друзья, ни бывшие дружинники, ставшие ядром боевого отряда общежития, не хотели уходить. Главной проблемой для большинства из них стала начавшая надоедать активность двух приятелей, не на шутку раскомандовавшихся. Конечно, их начинания только на пользу. Но порядки в общежитии стали почти армейскими. А кому хочется жить по команде?

Каждодневно в студенческой среде шли оживленные дискуссии о необходимости ухода из зоны, заканчивавшиеся, впрочем, не руганью или драками, а слезами. Девчонки, обычно проигрывавшие, применяли одно из своих эффективных средств влияния на мужскую часть общества и баталии заканчивались в ничью.

Володе такая жизнь приелась, Диме тоже. У них и так хватало проблем. Наведение дисциплины, многочисленные работы, которые они находили для студентов, занимали слишком много времени.

Обсудив с несколькими парнями, мнение которых кое-чего стоило, друзья решили устроить общее собрание, чтобы решить дальнейшую судьбу их новоявленного коллектива.

Как обычно Володя ушел в тень, предоставив Диме возможность отдуваться в качестве председателя собрания. Впрочем, тот не возражал. Дима все чаще стал приходить к мнению, что ему нравится не пыл баталий и схваток с монстрами, хотя если надо он выйдет с секирой в руках, а бурные собрания, в которых он плавал, как рыба в воде, или дела по хозяйству. Он еще не сказал Володе, что решил окончательно отказаться от командования дружиной, или как бы ее там не называли. Пусть командиром будет его друг, так лихо расправляющийся с орками.

— А ну, тихо! — Заорал Дима на толпу как можно громче, чтобы его услышали. Они наплевали на все предосторожности и собрались на небольшом забетонированном стадионе рядом с общежитием. Больше все равно собираться негде. Правда, вздумай орк или отчаянный бандюга напасть на них, вряд ли бы неосторожность студентов ему помогла. Володя приказал вооружиться всему отряду. От почти пяти десятков парней не ушел бы никто.

Студенческий люд, кое-как устроившийся сидя, стоя или почти повиснув на проволоке ограды, — кому как удобнее — притих. Сейчас решалось главное.

Начальники, как за глаза прозвали Володю и Диму, заранее договорились не устраивать бурных дискуссий. Споры, как уже показали стычки в общежитии, к выяснению истины не приводили, наоборот, истина уходила в дальние дали, а отношения между спорщиками портились. Поэтому Дима был краток:

— Я предлагаю не тянуть резину по поводу того, идти или оставаться. Кто хочет, пусть уходит. Мы проводим вас до безопасной зоны, а затем вернемся.

— Я хочу сказать, что вы не правильно делаете, как вы можете отвечать за всех, — вылезла Светка Трифонова, дико обиженная за полученное вчера прозвище «кургузая гусеница», которое ей дал Дима. Она решила дать ему бой. Пусть не думает, что ему все позволяется.

— Она мне надоела, — потер Дима лоб. — Уберите с моих глаз.

Серега Савельев, крайне не одобрявший наведение дисциплины Димой, на этот раз с ним согласился. Не долго думая, он сгреб девушку в свои объятия и, не обращая внимания на визг, вынес со стадиона. Дима равнодушно посмотрел им вслед. Хватит играть в никому не нужную демократию. Прав тот, у кого больше прав.

— Я не собираюсь здесь долго торчать, — спокойно сказал он, словно ничего не произошло. — Сегодня до вечера все желающие уйти должны записаться у Марины Косолаповой, собрать вещи. Выходим завтра с утра сразу после завтрака.

Жесткий тон Димы, демонстрация силы заставили примолкнуть недовольных девчонок, собиравшихся по примеры Светы выговорить ему за мелкие обиды последних дней. Серьезно дискутировать не о чем — дружинники согласились помочь уйти из страшного города. Но какая же женщина смирится с тем, чтобы последнее слово было не за ней. Оказалось, бывает и так.

Почувствовав, что собрание идет к концу, поднялся Володя.

— Если закончили, тогда попрошу всех уйти в общежитие, здесь все-таки небезопасно. Я снимаю оцепление.

Короткая весомая речь подействовала лучше самых убедительных слов. Не дожидаясь повторного предложения, студенты отправились по своим комнатам — кто собирать вещи и нетерпеливо ожидать завтрашнего утра, а кто просто вздремнуть в предвкушении обеда.

У Володи было не столь идиллическое настроение. Это только сказать просто — вывести сто с лишним человек из города. Причем большинство из них совершенно беззащитны. Ему с десятком человек — цветом студенческой гвардии — по городу ходить далеко не просто. А тут куча пассажиров, да охраны почти пять десятков — они на полстраны будут шуметь, привлекая окрестных орков. Бросить бы их, пусть делают, что хотят. Так ведь жалко. Кто из них дойдет до безопасной зоны. Языки у баб длинные. Если бы они защищали от пришельцев…

Еще Володю стало беспокоить все откровеннее проявляющееся недовольство его товарищей. Когда сегодня утром он приказал Сереге Савельеву, взяв пару человек, отправиться на стадион, посмотреть, нет ли там кого из недругов, тот просто отказался, заявив, что ему некогда. Впервые ребята оспорили его приказ. Все понятно — народ прочухался, пришел в себя, вспомнив о собственных правах. В первые дни после появления пришельцев, студенты, оглушенные опасностью, охотно подчинялись новоявленным вожакам.

Он тогда решил не настаивать. Сам сходил, благо неподалеку. Друзья его сопровождать не могли. Миша только пришел в себя и был слабее младенца, Дима как всегда занимался чем-то или с кем-то. Ничего опасного в одиночном рейде не было, но настроение у Володи испортилось. Они катились к анархии. Похоже, теперь жесткому подчинению приходил конец. Что делать, Володя не знал. Поломав голову, он решил отложить эту проблему до возвращения из похода. Без девчонок, висящих тяжким грузом на их шеях, будет куда легче разобраться с его бойцами. Если надо, придется освободиться от некоторых, самых наглых и бестолковых. Если бы они немного поработали мозгами, поняли сами, что ни ему, ни Диме власть не нужна. Нужен порядок, без которого они превратятся в банду.

К вечеру небо прояснилось. Оставалось надеяться на хорошую погоду и завтра. Идти под проливным дождем, проклиная баб, коварную весну, господа бога и прочее, прочее, прочее, совсем неинтересно.

После ужина приготовления Володи к выходу прервали самым будничным образом. Один из вахтенных дежурных торопливо влетел в его комнату:

— Володь, там менты пришли.

Володя поморщился. Только ментов ему не хватало. То, что Безматерных не отстанет от них, совершенно ясно. Но такой приставучести он не ожидал. Или совсем перевелись людишки в городе?

Делать нечего. Просто так отправлять ментов подальше не стоило. Нахалов жизнь учит сурово.

— Вы их впустили? — Поинтересовался он для проформы.

— Ты с ума сошел? — Удивился дежурный, — конечно, нет.

Володя довольно кивнул. По крайней мере, они научились не пускать никого в общагу, кто бы это ни был и что бы он ни говорил, без разрешения Володи или Димы.

К его удивлению, на крыльце общежития топтался сам Безматерных с тремя рослыми головорезами, явно телохранителями. Он знал только одного. Остальные были незнакомы. Что здесь надо подполковнику? Или он совсем ничего не понимает, или мент решил его усыновить. Вон, смотрит как на ближайшего родственника.

— Впустите, — приказал Володя.

Как и полагается одному из предводителей немалого в их условиях отряда, он величаво ждал Безматерных. Лишь когда тот продрался через турникет, Володя двинулся ему навстречу. Пусть знает наших!

Безматерных не подал виду по поводу такой встречи, хотя глаза его откровенно смеялись, когда он пожимал руку Володе. Это немного отрезвило студента. Нашел перед кем корчить начальника. Он чертыхнулся в полголоса и предложил зайти в комнату отдыха, в которой их уже ожидали несколько студентов.

Подполковник оставил двух человек около вахты, забрав с собой лишь одного телохранителя. Володе это не понравилось. Кто его знает, чем займутся «быки», пока идет разговор. Скрутят вахтенных и откроют двери подкреплению. Может он и преувеличивал, но береженного бог бережет. Под предлогом сходить в туалет он поднялся на второй этаж и подтянул к вахте еще десяток парней. Теперь, даже если она будет захвачена, внезапных гостей ожидает горячая встреча.

— А вот и наш славный предводитель! — Воскликнул Безматерных, в знак приветствия поднимая банку пива. Дима не сплоховал, собрав неплохой вечерний стол — пиво, крекеры, рыбные консервы. Чего еще должна желать душа.

Володе пива не хотелось. Он взял на всякий случай поставленную банку с соком и сел на оставшееся свободным место.

— Раз все явились, значит, начинаем? — Предложил Безматерных.

Дима вопросительно посмотрел на Володю — сделал ли тот все, что необходимо для спокойного разговора, и, видя его невозмутимый вид, — кивнул головой. Присутствие ментов на вахте ему тоже не понравилось.

— Вот и хорошо, — спокойно сказал подполковник. — Люблю понимающих людей. Перейдем к делу. Я недавно встречался с вашим генералом, — он кивнул в сторону Володи, — тогда речь пошла о совместных действиях, но ваш товарищ отказался.

Безматерных пришлось прерваться. Упоминание о предложенном «сотрудничества» вызвало недовольное ворчание студентов и достаточно громкие угрозы постоять за себя.

Милиционеры переглянулись, и Безматерных поспешил продолжить:

— Успокойтесь, все уже в прошлом. У нас к вам другой разговор. Пока вы устраивали свою жизнь, а это тоже необходимо, без тылов и лагеря не проживешь, я с ребятами походил по городу и хочу познакомить вас с обстановкой. Паника, наступившая в городе среди жителей, сейчас схлынула. Те, кто хотел уйти, а это примерно три четверти, — ушли. Да, многие поступили так же, как и вы, — пояснил Безматерных, видя удивленные лица студентов. — Оставшиеся горожане приспосабливаются к жизни. Против пришельцев создается система самообороны. Вооруженные самодельными пиками, топорами и кирками, люди, собравшись в два — три десятка, осмеливаются выступать против орков. К сегодняшнему дню, я знаю, монстры потеряли нескольких своих. Теперь они действуют не так прытко. Впрочем, преувеличивать достижения не стоит. — Безматерных сделал передышку, отхлебнув пива. — Прекратили работу все предприятия — слишком не выгодно оказалось возить сырье и вывозить готовую продукцию. Да и кто будет беспокоиться об этом. К тому же, вы сами знаете, поля орков и оркобойцев заставили почти по всему городу остановиться все механизмы. Встали машины — движки внутреннего сгорания никак не желают принимать бензин, остановились электроприборы. В квартиры перестали поступать газ и вода. И если на первом — втором этажах еще можно жить, то выше жизнь превращается в сплошное мучение. Город умирает, — констатировал он. — Самое главное — продовольствия осталось на несколько суток. Правительство еще три дня назад решило окончательно эвакуировать город, прислав сюда специальную комиссию, которая должна была добровольно или насильственно, — Безматерных многозначаще посмотрел на студентов, — выселить всех жителей, предотвратить возможные взрывы горючего, ну и так далее. Вам бы тоже пришлось уйти. Подождите, — остановил он возмущение студентов. — Этот вариант все равно не прошел. Я же вам говорю — если бы да кабы. Позавчера было решено отказаться от полной эвакуации. У нас здесь телевизоры и радио не работают, а весь мир, оказывается, с ума сходит по открытию, сделанному в одной из западных зон.

Безматерных кивнул на своего соседа, которого Володя принял за телохранителя.

— Перед вами майор Никитин, командир специальной группы, присланной к нам из Москвы. Сейчас он объяснит суть проблемы.

Никитин, откровенно молодой парень, на глаз лет двадцати пяти, для начала оглядел присутствующих. Он невозмутимо выслушал весь разговор, словно ему постоянно приходилось бывать в заброшенных городах и беседовать с дикими студентами, забывшими, что такое государственное ярмо.

— Начну издалека применительно к вашему городу, — сказал он после долгой паузы. — Несколько дней до начала массового бегства ситуация еще была под контролем и нам досталась кое-какая документация, которую главврач, пораженный результатами, вывез с собой. Так вот, в суматохе борьбы с пришельцами никто не обратил внимания на то, что в городе резко сократилась смертность. Больница уже через пару дней после пришествия опустела. Даже тяжелобольные, хроники, страдавшие заболеваниями сердца, печени, почек пошли на выздоровление. Горожане ничего не заметили, занятые своими бедами, но выше этот факт зафиксировали и засекретили в связи с необходимостью изучения.

Ладно, если бы это происходило только у вас. Тогда, возможно, никто бы не обратил внимания на такие шалости. Благо, что у правительства забот выше головы. Но массовое выздоровление началось не только в России, а по всей зоне действия пришельцев. На Западе спохватились и развернули исследования. Мы, как всегда, запоздали. Однако все же деньги для науки нашлись. Высоколобые, получив обильное финансирование, вскоре пришли к выводу, что под влиянием полей пришельцев человеческое тело приходит в соответствие со своей генетической матрицей. Правда, отрезанные руки и ноги, удаленные внутренние органы не восстанавливаются. Но спасибо и на этом. К тому же, это, правда, уже не у нас, а там, — майор неопределенно кивнул головой, но всем стало понятно, где, — определили, что если соответствующим образом обработать печень пришельца, то ее можно хранить в течение нескольких месяцев. Препарат, сделанный их нее, послабее, чем концентрированное поле, образуемое в зоне, зато для выздоровления не надо рисковать своей жизнью.

— У нас будет курорт? — С иронией поинтересовался Дима, быстрее всех понявший суть проблемы.

Володя подумал, что на месте ментов он бы обиделся и, как минимум, сказал несколько «вежливых» слов. Уж очень непочтителен тон Димы. Но он опять недооценил представителей правоохранительных органов.

— Такая идея прорабатывается. Деньги вы могли бы зашибать хорошие. — В тон студенту ответил Никитин. — Только боюсь, пока не будет обеспечена безопасность, и проложены какие никакие пути сообщения, с курортом придется подождать. Впрочем, на здоровье люди не экономят, кого совсем приспичит, там рак, СПИД или еще что, прибегут, было бы на какие баксы. Но это все-таки в будущем. Пока речь идет о крупном исследовательском проекте по изучению особых свойств организмов пришельцев.

— И мы подходим к самому интересному, — подхватил Безматерных. — В город введут специально подготовленные подразделения внутренних войск, которые очистят его от всякой швали. Церемониться с ними никто не будет. Вы сами знаете, какие типы окопались в укромных местах. Остальных под конвоем выведут за территорию зоны.

Он оглядел студентов, хмуро попивающих пиво. Освобождение города и обеспечение безопасности их явно не обрадовало. Подполковник открыто ухмыльнулся. Кого бы ни строили его собеседники, они все равно оставались молодыми парнями, которым далеко до начавшего лысеть на многолетней милицейской службе офицера. У них на лицах написано нетерпеливое ожидание продолжения, которое они неловко пытались скрыть нахмуренностью и строгостью.

— Я надеюсь, вы нам предложите не больше, чем вольнонаемную службу? — Внезапно прервал его размышления Володя. — Я на другое не соглашусь.

Безматерных вздрогнул, обругав себя последними словами. Сколько раз можно себе говорить, что среди студентов есть люди, попавшие под облучение орков, значительно изменившие из-за этого как мускульную силу, так и мыслительный процесс.

Никитин, пораженный не меньше, среагировал откровеннее.

— Знаете ли, — сказал он, переводя дыхание, — предупреждать надо. Я человек не местный, с вашими странностями еще не знаком. Откровенно дико услышать интонации и размышления опытного, всего повидавшего человека от почти еще мальчишки.

— Сам такой, — огрызнулся Володя.

Никитин едва не покатился со смеха.

— Мир, — предложил он, протягивая Володе руку.

Володя ее охотно пожал. Никитин ему нравился своей искренностью и отсутствием ментовского гонора.

— Мы действительно предлагаем вам статус вольнонаемных сотрудников, — вернулся к делу Безматерных, — с приличным окладом, который, если хотите, будет выдаваться сразу, а нет, вам откроют счета в банке. Ну и, конечно, вы перейдете на полное государственное снабжение. Нам нужны люди хорошо знающие город, умеющие драться с орками и всякой швалью, самостоятельные. Вы будете кем-то вроде трапперов. Слышали о таких? Вот и прекрасно. Подумайте сегодня, а завтра, кто согласен подпишет договор о сотрудничестве.

Володю такая отсрочка устраивала, остальных, похоже, тоже.

— Только, — вспомнил Дима, — завтра у нас часть студентов уходит, нам придется их проводить.

— Часть? — Офицеры переглянулись.

— Это в основном девчонки и те, кто здесь не прижился. Без них станет даже спокойнее.

— Тогда другой разговор. Уводите, — облегченно вздохнул Никитин. Уход студентов мог осложнить разработанный план изучения Зоны. Для проведения работы в городе силовикам крайне важно создать отряд людей, способных защитить себя и помочь освоиться сотрудникам МВД и министерства обороны. Нужна была и просто рабочая сила.

— А может быть, подождать, пока подойдут ваши подразделения, тогда их и отправить? — Предложил Володя.

Офицеры снова переглянулись.

— Понимаешь, — осторожно сказал Никитин, — проект пока секретный. О нем, разумеется, все равно узнают. Но хотелось бы попозже. Поэтому вы пока все помалкивайте. Даже дружинникам ничего не говорите. Отведите девчонок, я своих людей дам для безопасности. Но пока молчите.

Дима почесал затылок.

— Ох, втащите вы в свои секреты, потом всю жизнь будешь носить на своем теле печати.

— А вот это, друг мой, цена хорошей жизни. За секретность вам будут платить, и платить много. Слишком уж важны исследования по пришельцам.